Я у мамы зельевар

Глава 18. Ведьма, зелья и подвал

Какое странное зрелище: Локис Раудис в моей лавке не как клиент, а как… хм, человек, которому необходима помощь.

Притихли даже Бунжик и Сифиздилла, не смея нарушить чем-то плавную речь гончара. Муррис устроился у него на коленях, старательно работая мягким и теплым котиком, что поправит любое настроение.

Локис растеряно гладит его по шелковистой шерстке и уже заканчивал свою историю:

— После этого мы переехали в Ельняс. Понимали, что нет нам житья на прежнем месте. Пусть Гедре там и не было давно, но каждый раз, когда мы смотрели на место, где была наша собственность, дышать становилось больно.

Мне нечего было сказать, тут бы дай Златовласая переварить услышанное. Проклятие ведьмы… Да ещё такое жестокое. С ума сойти можно.

Я сыпанула горсть травяного порошка в чашку с отваром и подала пану Раудису. После такого надо успокоиться, настой как раз поможет.

— Спасибо, девочка, — слабо улыбнулся он.

— А Линас? — требовательно спросила я. — Какие у него повреждения? Почему отказываются пускать к нему посетителей в лекарню?

Пусть и с трудом, но удалось это вытрясти из старика. Линас пострадал и сильно, лекари схватились за голову и увезли его, сказав старому Раудису ждать весточки.

— Ожоги, — вздохнул пан Раудис. — Сильные. Глядя на них и не поверишь, что дело в упавшей балке было. Ощущение, что его что-то сжигало изнутри.

Я нахмурилась, пытаясь понять, что могло произойти. Было какая-то ещё ловушка? Или каким-то образом так подействовало проклятие? Пожалуй, не лишним будет написать маме и заглянуть к пани Василине. У них много опыта, явно подскажут, в чем может быть проблема.

Я распахнула дверцы шкафчика, окидывая взглядом его содержимое.

— Пан Раудис, необходимо прямо сейчас пойти и подать заявление на ведьму в магистрат.

— Девочка, проклятия не запрещены законом, — вздохнул он.

— Проклятия — нет, — ответила я, взяв темно-зелёный пузырек с живительной росой, — а вот поджог — это уже серьёзно.

— Только вот доказательств нет, что это Гедре, — заметил пан Раудис.

— Это задача управления найти доказательства, — не смутилась я. — Так, я сейчас сделаю зелье для внутренней силы и восстановления тела. Мы любым способом попадем в лекарню.

В какой-то момент я почувствовала, что на меня очень внимательно смотрят. Подняв взгляд, я встретилась глазами с паном Радуисом.

— Да?

— Скажи, Ядвига, ты так беспокоишься о Линасе?

Вроде бы простой вопрос, а внутри почему-то все замерло. Что ответить? И почему язык онемел, словно я сунул в рот ледяную сосульку. Зато сердце в груди бессовестно пропустило удар.

— Я — зельевар, который не может стоять в стороне, когда людям плохо, — ответила как можно невозмутимее. — К тому же я не могу оставить в беде таких прекрасных мастеров.

— Ядвига.

Я подавилась словами, которые собиралась говорить дальше. Поняла, что меня раскусили с первой фразы. Кажется… Локис Раудис слишком опытен и проницателен, чтобы поверить в пустую болтовню маленькой ведьмочки.

— Ну… Я никогда не прощу себе того, что не помогла спасти человека, с которым мы так славно цапаемся.

На меня ещё посмотрели несколько минут, а потом на губах Раудиса появилась ухмылка. Мол, так бы сразу. И внутренний голос подсказал: под «цапаемся» поняли совсем другое.

Почувствовав, что щеки начинают пламенеть и становится жарче, я принялась за зелье. Муррис начал ластиться и мурлыкать. Пан Раудис тихо рассмеялся.

— Чудный котик у тебя, Ядвига. Я бы завел себе такого же. Линас тоже любит пушистых.

Я кивнула, руки быстро сновали над мисочками, флакончиками и бутылочками. В нужных пропорциях все падало на деревянной досточке, в воздухе появился острый и свежий аромат. Одно его присутствие успокаивало и наполняло силой.

Пан Раудис задумчиво следил за тем, что я делаю.

— Первый раз вижу, как работает зельевар, — признался он. — Завораживает.

Это было странно, но я поняла, что смутилась. Вроде бы одно слово, а настолько приятно, словно прочитали целую поэтому. Или дело в том, что пан Раудис сам мастер от Ловкорукого? Поэтому как что-то вроде признания уровня другим профессионалом.

Через некоторое время я разлила искрящееся весенней зеленью зелье по бутылочкам, запечатала и повесила на пояс. Он у меня заговоренный, зелья тут в безопасности. Уже хотела сказать, что можем выдвигаться, как на подоконник вдруг опустился листик, переливаясь рубиновым светом.

— Ядвига, почта! — оповестил Бунжик с таким видом, словно сам эту почту доставлял.

Я метнулась к подоконнику и подхватила листик. Пробежала глазами послание. Чуть не скрипнула зубами от досады, хотя стоило бы радоваться.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил пан Раудис.

— Сообщение от пани Каталюте, — сказала я. — Нужно заскочить в магистрат. Там важный вопрос по поводу лавки. Но пишет, что это ненадолго.

— Значит, зайдем перед лекарней, — тут же решил он. — Я заодно напишу заявление. Ты абсолютно права, девочка. Нельзя оставлять деяния Гедре вне закона.

— О, я знала, что вы так сделаете, — улыбнулась я. — Тогда идем!

Заперев дверь лавки и накинув защитное заклинание, мы с паном Раудисом отправились в магистрат, ещё не подозревая, что нам там ожидает.

Никогда не думала, что буду на такой скорости мчаться в магистрат, да ещё и при этом тянуть на буксире пана Раудиса. Он, конечно, мужчина ещё вполне бойкий, но за мной однозначно не поспевал. Виной тому или больные ноги, или стресс, пережитый совсем недавно. Все же одними успокоительными настоями все не снимешь.

Про себя надеясь, что встречу Раду и смогу перекинуться с ней хоть парочкой слов, однако на её месте была незнакомая светловолосая панна. Вполне приятная, но… не Рада. Улыбнувшись, она выдала мне пакет документов.

— Панна Торба, пожалуйста, ознакомьтесь и проставьте подписи в нужных местах. Они там обозначены магической галочкой. Если будет что-то неясно, то спрашивайте, расскажу и подскажу.

— Спасибо, — пробормотала я, беря пачку бумаг. Потом покосилась на пана Раудиса, который задумчиво изучал шкафы с документацией.

— Подскажите, пожалуйста, а где можно написать заявление в управление? Есть ли тут их филиалы?

Светловолосая панна с интересом посмотрела на меня и деловито уточнила:

— Какого рода заявление? Что стряслось?

— Поджёг гончарной мастерской, — ответил пан Раудис, и я невольно вздрогнула.

В его голосе было столько льда и горечи, что стало сразу ясно. Дело совсем не в мастерской, а во внуке, которому сейчас очень плохо.

Панна изменилась в лице и кивнула:

— Да, конечно, следуйте за мной.

Пока они отсутствовали, я внимательно изучила все документы. Там говорилось, что пан Дудоля не имеет никаких прав на лавку Орбаса, предъявляет мне неправомерные требования и не в состоянии предоставить доказательства, согласно которым может претендовать хотя бы на забор.

Уф. Эти мудреные юридические вензеля. Терпеть не могу! Временами кажется, что те, кто составляет законы, никогда не принадлежали к человеческой расе. Потому что люди так изъясняться не могут, однозначно!

В бумагах было сказано, что через три нужно прибыть в ельнясский суд, будет проходить слушание нашего дела. Что ж, три дня — это хорошо. Молодец, пани Каталюте, хорошо сработала. Конечно, не знаем, что там дальше, но мне однозначно нравится её работа.

Подписав документы, я сложила их аккуратной стопочкой. Так, теперь дождемся пана Раудиса и заглянем к Линасу. Внутри, конечно, было боязно. Я понятия не имела, как он сейчас выглядит и захочет ли, чтобы… видела его таким. Мужчины — существа специфические. Не любят, когда знают про их слабости. Особенно женщины.

Я вздохнула. Хотя, по большому счету, мы одинаково смертны, уязвимы и беспомощны перед волей богов. Поэтому быть храбрым и делать все, что можешь, — это одно, а вот изображать из себя железного человека — совершенно другое.

Пан Раудис вернулся уже в более приподнятом настроении.

— Идем, Ядвига, мы все сделали.

По выходу он меня поблагодарил, что взяла с собой в магистрат. Сам бы и додумался, но, скорее всего только после того, как вернулся бы Хендрик — его сын.

К нашему огорчению в лекарню нас не пустили, но зелья приняли с благодарностью. Решив, что попробую ещё раз через денек, мы распрощались с паном Раудисом и разошлись каждый в свою сторону. Я по дороге прикупила сушеных листьев с фейской пыльцой и сушеной коры — никогда не лишнее.

День был отличным, только вот мысли все же бродили тяжелые. Это насколько же надо быть злобной тварью, чтобы столько времени мстить? Да и причина… Нет, конечно, неприятно, но это не причина уничтожать людей.

В какой-то момент я поняла, что с радостью сварила бы этой Гедре отменного яду. Чтобы бедняга на маялась и людей не губила.

Размышляя об этом, я едва не врезалась в что-то преградившее дорогу.

— Ой! — отпрыгнула назад, сообразив, что передо мной стоит рослый мужчина.

— Панна Торба! Как же я рад встрече! Очень рад! — вдруг выпалил он и затряс мою руку в бешеном рукопожатии. — Уж все собираюсь к вам, чудесные вы мне препараты— то дали. Просто шикарные!

Пару секунд я просто хлопала ресницами, пытаясь понять, кто передо мной, но потом дошло. Встрепанные серо-седые волосы, шрам на подбородке. И размеры такие, что вызывают уважение, но лучше держаться подальше.

Как его там…дядюшка Гюст, вот. Именно так он себя назвал, когда рассказывал про племянников.

— Очень рад, безумно. Вы такая замечательная, панна Торба! В лавку идете да? Так давайте провожу! — Он подхватил меня под руку и потащил за собой, продолжая болтать обо всем на свете.

Я смогла только пискнуть, а потом не успевая переставлять ноги, практически бежала за ним. Нет, определенно надо держаться от таких клиентов подальше. Может, он и не со зла, но куда же это годится!

— Панна Торба, а вы же приворотные умеете варить? — поинтересовался дядюшка Гюст. — Сестра мужа моей тетки, что из Лиритвы, хочет к себе одного пана привлечь. Она-то девушка ничего, на меня похожа, но вот пан все не туда смотрит.

«Если на тебя похожа, то неудивительно, что пан не рискует подходить к девушке», — мрачно подумала я.

— Нет, не варю, — солгала я, понимая, что с этим лучше не связываться. — О, смотрите, мы пришли!

Надо поскорее продать все, что захочет, и закрыться. Решительно невозможно работать, когда кто-то забивает голову и постоянно отвлекает от процесса. Хорошо, что Илмар на работе. Он, конечно, в этом смысле лапочка, но всё равно. Одной мне работается лучше.

Я попыталась аккуратно вернуть себе руку, но внезапно моё запястье что-то кольнуло, и перед глазами потемнело.

/Илмар Орбас/

«Я люблю свою работу — я приду сюда в субботу», — мрачно подумал, глядя на сгоревшую гончарную мастерскую пана Раудиса.

Управление сработало быстро. Нас отправили на место, не теряя время. Вопрос серьёзный — снова пострадали мирные граждане Ельняса.

Хозяин мастерской, ещё не старый мужчина, высокий и широкоплечий, рыжий, как пламя. Он представился Хендриком Раудисом и сообщил, что был в отъезде. Приехав, обнаружил записку от отца и узнал, что сын попал в лекарню.

Держался Хендрик хорошо, не показывал истинных чувств. Однако я прекрасно понимал, что волю им даст только после нашего ухода. У меня нет сына, но я бы однозначно из-под земли вырыл бы того, кто посмел причинить ему вред.

— Подтверждаю, что это работа ведьминского огня, — мрачно сказал Аспе, останавливаясь возле меня и стаскивая с рук перчатки. — Плохо дело. Юная ведьма такое не сделает, имеем дело со злобной опытной дрянью.

Я покрутил в руках почерневший от отпечатков магического эха огня. Да уж, мерзость. Почему до сих пор на законодательном уровне не запретили ворожбу? Точнее, черная запрещена, только вот всё равно лихие люди обходят и находят лазейки.

Аспе, прищурившись, рассматривал артефакт.

— Хорошая штука. Позволяет определить силу злоумышленника?

— Да, но нужно немного времени, мне надо убедиться, — сказал я, пряча артефакт в карман.

Аспе кивнул, ничего не говоря. Удивительное дело, кстати. Когда мы заняты работой и нет мыслей о Ядвиге, Аспе вполне адекватный и толковый человек. Работает четко, соображает быстро, не пытается переложить свои задачи на кого-то другого. То есть специалист и правда хороший, ничего не скажешь. А вот кобель… так, ладно, я думаю совсем не о том.

Завершив свою работу в лавке, мы отправились в управление. Предстояло понять характер силы ведьмы. Ребята тем временем запросят в архиве данные о ведьмах Ельняса. Хендрик рассказал нам о семейном проклятии, но я очень сомневался, что мы найдем женщину по имени Гедре Буткуте. Вряд ли она решилась делать гадости, оставляя возможность так легко её обнаружить.

Мои мысли подтвердились, когда к нам заглянул пан Равка и сообщил, что у архивариуса и следовиков уже дым из ушей валит, но ничего толкового пока не попалось.

— Она может тут жить давным-давно, — заметил Кристап, сливая с артефактных кристаллов собирательную энергию. — Сменить имя и в ус не дуть. Не факт, что ведьма прискакала сюда только для того, чтобы поджечь имущество Раудисов, а потом умчалась в неизвестном направлении.

— Согласен, — кивнул я и покачал головой: — Это насколько же надо затаить злобу, чтобы столько времени хранить её и продолжать делать гадости.

— Ну, не зря же говорят, что у ведьм время течет как иначе, — сказал Кристап, перемещая кристаллы в контейнер для очищения. — Я, когда с Радкой вась-вась, то много чего насмотрелся. Да, там было все в рамках закона, но вот наблюдение за бабулей Василиной дало понять: никогда не расслабляйся.

— Хорошо, что Ядвига только зельевар, — пробормотал я.

Кристап хмыкнул. Захотелось в него чем-нибудь кинуть для профилактики. Ну так, чтобы не расслаблялся.

— Это ещё большой вопрос, мой дорогой напарник, — практически пропел он. — женщина может и не быть ведьмой, но легче от этого не станет.

Я фыркнул:

— Ты такой умный, что аж страшно. Только вот смотри не хлопай ушами, а то совсем останешься без своей панны Жойдь.

Кристап резко обернулся и посмотрел на меня:

— Что ты имеешь в виду?

Да-а-а, что бы там он ни говорил, а Рада его зацепила и до сих пор держит. Ни на кого из своих бывших пассий так не реагирует, как на неё. Они и правда очень неплохая пара, только вот…

Перед глазами появилась вчерашняя сцена. Айварас Каус — сводный брат Ядвиги. Поначалу ожидал, что начнет задирать нос и морщить его же, как бывает у некромантов, но ничего подобного. Человеком оказался очень даже ничего.

И то, как он смотрел на Раду, а потом пошёл её провожать, от меня не ускользнуло. Да и сама Рада заинтересовалась.

— Один некромант с хорошим достатком и привлекательной внешностью может стать серьёзным препятствием для твоих нежных чувств. Поэтому советовал бы поторопиться.

— Илмар, прекрати говорить загадками, — раздраженно сказал он, но я заметил, как невольно сжался его кулак. Кажется, уже чешется, чтобы невзначай съездить мне по морде, если продолжу издеваться.

— Это…

Договорить не дали, потому что к нам в кабинет внезапно влетела… Рада Жойдь.

— Панночка, панночка! — донесся голос запыхавшегося секретаря. — Ну куда вы без разрешения? Понимаю, что вы не первый раз тут, но так себя вести неприлично. Да остановитесь же вы!

Однако Раду эти слова не впечатлили.

— Илмар, Кристап, — шумно выдохнула она. — С Ядвигой что-то случилось. Привязанное заклинание тревожно вспыхнула у бабушки в гадальном камне.

Мы резко вскочили на ноги, ещё не понимая, что произошло, но уже чувствуя, что добром это не кончится.

/Ядвига Торба/

Вас когда-нибудь били табуреткой по голове?

Нет? Слава Златовласой. Меня вот тоже… никогда. Но почему-то именно сейчас было ощущение, что на меня опустили её несколько раз. Да и все тело ломило, словно кто-то превратил меня в куклу, а потом дал поиграть хулиганистому ребенку, который склонен к диким экспериментам.

— Златовласая, за что мне все это? — пробормотала я и ужаснулась.

Голос, ранее звонким и задорный, сейчас напоминал скрип несмазанной телеги. Что-то случилось с со связками?

Однако, прокашлявшись, все же поняла, что зря подняла панику.

Медленно приняв сидячее положение, осознала, что лежала на соломе прямо на полу. Осмотревшись, обнаружила у потолка очень слабый магический светляк. Он лишь давал намек на очертания помещения, в котором я находилась.

— Блеск, — мрачно произнесла я. — Подвал. Как же вы, Ядвига Торба, до такой жизни-то докатились?

Вопрос, разумеется, был риторическим. Потому что, кроме меня, больше никого не наблюдалось. Возможно, были крысы, но они никак не подавали знака, что сидят в уголке и слушают мои разговоры.

Перед глазами появился дядюшка Гюст, забивавший голову своей болтовней. А потом — раз! — и я тут. Так, надо попытаться восстановить череду событий, которые могли привести сюда.

Зачем этому мужлану тащить меня сюда? Иметь личного раба-зельевара? Или настолько не понравилось то, что я продала до этого? Да нет, ерунда какая-то. Торговца не похищают за то, что не понравился его товар.

Кому я так могла перейти дорогу?

В голову приходил только пан Дудоля. Но зачем ему так мараться? К тому же там все равно главные разборки с Илмаром, а не со мной. Через меня надавить на Илмара? Тоже глупость какая-то.

Правда, это с моей точки зрения. А кто знает, что в голове у других?

Сидеть на месте определенно нельзя. Я начала подниматься и ойкнула — ноги прострелило массой иголочек. Уф, сколько же я тут пролежала, что занемели конечности?

Решив, что подумаю об этом потом, я, опираясь на стену, начала осторожно двигаться вперед. В итоге радоваться было особо нечему. Пройдя по периметру практически всё помещение, я определила, что оно пусто.

— Никто тебе, Ядвига, ничего и не обещал, — вздохнула я.

Рука внезапно на что-то наткнулась. Метка на руке от Жойдей внезапно вспыхнула огнем, я охнула и отшатнулась. В полумраке, сияя зеленым огнем, появилась… метла!

— Жужа! — взвизгнула я и кинулась к метле, сгребая в охапку.

Та подпрыгнула и прильнула ко мне. В носу что-то защекотало. Вот уж никогда не думала, что буду так сентиментальничать и обниматься с метлой. Но, видят боги, мы обе это заслужили. Метла — лучшая подруга ведьмы! Только в отличие от человеческих никогда не предаст.

— Ну, дорогуша, мы с тобой никогда теперь не расстанемся, — пообещала я.

Жужа, к сожалению, не могла ответить, что крайне печалило. Так, по крайней мере, можно было бы хоть узнать, где мы оказались.

Зато теперь получалось увязать, что кража Жужи и моё собственное похищение — дело рук одних и тех же злоумышленников. Ну, ничего. Дайте мне только выбраться, я вам устрою — весь Янтарный Союз запомнит!

Правда, пока об этом знала только я. Только и оставалось, что сжимать Жужу и думать, как быть дальше. Попытавшись отправить листик Айварасу, тут же поняла, что это нереально. Почта не пробивалась. Видимо, подвал как-то защищён. Кто-то неплохо подготовился.

Я плюхнулась на солому, пытаясь придумать, что делать дальше. Я совершенно не владею боевой магией, поэтому вынести дверь не получится. Обычные пинки ни к какому результату не привели.

Для чего я всё же кому-то понадобилась?

Я напрягла память, пытаясь ничего не упустить. С соседями лажу, с клиентами проблем нет, жениха ни у кого не уводила. Хм, Аспе решил посадить в подвал, чтобы быстрее полюбила?

Да нет, тоже ерунда какая-то. Ему не надо никого похищать, он задолбает своим напором и жаждой получить требуемое. Конечно, с супругами его истории тёмные, но вряд ли он как-то к ним причастен.

— Жужа, тебе досталась очень неумная хозяйка, — пожаловалась я. — Даже можно сказать тупенькая.

Жужа ничего не сказала. Даже, если и была солидарна, то постаралась не расстраивать.

Некоторое посидев в бездействии, я поняла, что так дальше продолжаться не может. Поэтому подошла к двери и начала стучать в неё древком метлы.

— Выпустите меня! Эй! Кто-нибудь! Откройте!

В ответ — тишина.

Я набрала воздуха в грудь и заорала громче:

— Выпу-у-у-устите! Откро-о-ойте! Если вы этого не сделаете, я буду петь. Предупреждаю, что у меня нет голоса и слуха, но есть рвение и здоровые лёгкие!

Ни слова лжи, кстати. Моё мурлыкание под нос ещё туда-сюда, но вот петь мне не стоит. Даже в душе. Кто-то считает, что девушка должна петь как соловушка, только вот не учитывают, что соловушки бывают разные. И я как раз из этих… разных.

Как ни прискорбно, но на это тоже не отреагировали. Кажется, их не особо впечатлило. Ладно, тогда сейчас спою!

Гордо и целеустремленно прошагав к соломе, я уселась, расправила юбку, взяла Жужу на манер гитары и…

Дверь в этот момент беззвучно отворилась.