Я снова князь. Книга XXIII

Глава 4 Решение насущных проблем

Кремль.

Рабочий кабинет Петра Романова.

— Оля, давай сейчас не будем об этом! Катя не поедет никуда! Зачем?

Царь отложил очередную кипу бумаг и, попытавшись сделать лицо подружелюбнее, посмотрел на свою горячо любимую супругу.

— Петь, Катя не просто так катается по стране. К тому же, ты слышал, что сообщал Кузнецов про Сахалин? Ты же читал отчеты! Там сплошная коррупция, — спокойно говорила царица.

— Да, понимаю, но Катя мне нужна тут!

— Зачем? — скрестила руки на груди Ольга, еще больше подчеркивая декольте. — Открыть очередной заводик? Может, предприятие?

— Нет… — покачал он головой. — Во-первых, она мне нужна для работы. Скоро надо сделать несколько заявлений в СМИ касательно Нахимова. Также в Японию поехали ее эти музыканты…

— А, — улыбнулась супруга. — Она все еще с ними возится?

— Ага. Не, ребята талантливые и бойцы отменные… Да они половину моей личной армии переубивают, но музыканты… Слишком шаткое это дело…

— Ладно, — отмахнулась царица. — Но что будем делать с родом Нахимовых?

— Оль, я как раз над этим работаю, — он кивнул на бумаги. — Изабелла возьмет на себя все обязанности, как временно исполняющий обязанности главы рода…

— А адмирала армии?

— А адмиралом сделаю ВрИО Ушакова, — ответил Романов. — Может, попросить его взять обратно фамилию Нахимовых, чтобы репутацию рода не портить?

— Ты думаешь, они живы? — тише спросила Ольга.

Царь посмотрел на нее серьезным взглядом, в котором не чувствовалось сомнений.

— Разумеется! Моя дочь — Романова! А Нахимов? Тебе напомнить, какой у него потенциал? Конюхов его так ни разу и не победил!

Ольга кивнула. Она верила мужу, но также и доверяла своим чувствам. Ей надо было убедиться в том, что Петр не колеблется и верит в то, что Настя жива. Вот только ее материнские чувства буквально кричали, что не все так просто. Она может и жива, но страдает! Но сказать подобное супругу она не могла.

В дверь аккуратно постучали.

— Да! — крикнул царь.

В кабинет заглянул дворецкий.

— Прошу прощения, Павел Петрович с помощником прибыл.

— Пригласи, — кивнул царь.

Царица вздохнула и прошла к креслу.

Через минуту в кабинет вошел Павел в походном костюме. На бедре висел меч. За ним шел немного сутулый мужчина со слегка грустными глазами.

— Ой, Евгений Радионович, как я рада вас видеть! — искренне улыбнулась царица. — Паша вас не достает?

— Мам, — наклонил голову набок царевич. — Ну что ты.

— Нет, что вы, голубушка, Паша очень хороший молодой человек! — кивнул он.

После непродолжительного приветствия царевич с помощником сели напротив стола Петра.

— Итак, отец, зачем ты меня вызвал? — сразу перешел к делу Павел.

— Хех, молодец, — кивнул Романов. — Но думаю, ты и так догадываешься.

— Настя?

— Настя. Как ты понимаешь, я не могу послать на ее поиски кого попало. Да и кто у нас в Империи лучший следопыт?

— Не люблю я эти прозвища…– фыркнул Павел, но в душе ему польстило, что отец отметил его предрасположенность.

— Думаю, объяснять тебе ничего не надо, — улыбнулся отец.

— Да, Настя пропала вместе с Нахимовым в районе города Циндао. Помню. Но из отчетов мне не предоставили распечатки, — сказал Павел и посмотрел на помощника.

Тот покачал головой, подтверждая слова господина.

— Когда выезжать?

— Как будешь готов. Я не тороплю. Отдохни. Проветрись. Погуляй с Катей, она давно тебя не видела…

— Ну как давно, на свадьбе у Кузнецова, — пожал тот плечами. — Ладно, отец, если ты не против, я поеду вечером.

Царь нахмурился, но не стал останавливать сына.

— Как посчитаешь нужным. Но, пожалуйста, Паша, будь осторожен, ладно? Найди сестру и Нахимова. Сам знаешь, как нестабильна Европа.

— Разве Кутузов с Лермонтовым не решают проблемы? Там уже столько чеховских, что можно поставить хоть целый купол над страной для исцеления, — улыбнулся царевич.

Они еще поболтали. Ольга поинтересовалась, когда он уже найдет невесту, и пойдут внуки, но, кажется, Павел разделял взгляды отца. Все же сколько прошло времени, прежде чем у него самого появились дети?

Хоть царевич и спрашивал у родителей, почему они не заводили детей раньше, но оба отмалчивались, так что Павел понял, что не получит ответа.

— Ладно, отец, матушка, — кивнул Павел. — Пойду, поболтаю с Катей, а то так и не успел ее повидать.

— Ой, я с тобой, мы как раз хотели расписание перепроверить, — встала Ольга и, кивнув мужу, пошли на выход.

— Евгений Родионович, задержитесь на минуточку, — сухо приказал царь.

Мужчина кивнул и сел обратно.

— Только долго не задерживай его, — сказал Павел отцу.

Когда же двое мужчин остались наедине, Романов встал и прошел к окну.

— Жень, ты же присмотришь за сыном?

— Разумеется, Петр Петрович, — согласно кивнул тот. — Но вы же меня попросили задержаться не из-за этого?

— Верно. Скажи, Онегин, как давно ты не сталкивался с другими божествами?

Мужчина поерзал в кресле, припоминая все за прошедшие триста лет.

— Хм… тридцать семь тысяч восемьсот сорок три дня назад…

— Больше ста лет. Понятно…

— Может, объясните, что случилось?

— Утром получил отчет от Кутузова. Кажется, та самая организация имеет доступ к исполинам.

— Это небольшая проблема, — пожал тот плечами. — К тому же там еще и Лермонтов? Верно? — Романов кивнул, не отворачиваясь от окна. — А кто уничтожил их в последний раз? Да еще и всех некромантов заодно?

— Тоже верно, — согласился Романов. — Но меня беспокоит то, что это только аперитив, и исчезновение моей дочери и Нахимова… Думаю, ты уже догадался.

— Позвольте, я спрошу открыто. Вы полагаете, что все связано? И уничтожение города в Китае это, в первую очередь, конфликт интересов между божествами? — приподнял бровь Онегин.

— Верно, Женя, верно. Так что, будь осторожен. Кутузов уже выходил из себя. Так что пришлось оставить его на поле боя, чтобы он лучше научился контролировать свою силу, а вот с Нахимовым… Если рядом с ним не будет сильного и знающего мага, боюсь, что одним уничтоженным городом в Китае дело не обойдется.

— Я вас понял, — кивнул Онегин. — Но разве Кутузова остановил не артефакт?

— Он только сдержал его… У Лермонтова был такой же приказ, как и у тебя.

— Понял, Петр Петрович, — встал со стула мужчина и пошел к выходу, но остановился у самой двери. — Кстати, как там правнук Володи?

— Яблоко от яблони… — ухмыльнулся Романов.

— У-у-у… Нас ждут интересные времена, — вздохнул Онегин и вышел из кабинета.

г. Широково.

Любавка прогрессировала и очень сильно. Судя по ее словам, за сутки она могла призывать три метеорита. Немного постаравшись, ей удалось провернуть этот прием аз четыре раза за ночь.

Четыре добротных, жирных метеорита, которые мы обчистили до голых камней. Забирали все ценное и несли через выход к грузовикам. У нас было четкое разделение обязанностей: Любавка занималась призывом метеоритов и отдыхала, а мы с Угольками, Кицуней и Болванчиком все защищали и закрывали купол.

Последний метеорит, правда, мы оставили, так как обнаружили внутри очень ценный материал — коров.

Да, в метеоритах не всегда обитали агрессивные монстры.

Мы решили не трогать буренок, так как метеоритная говядина ценилась среди гурманов, а также они давали особое молоко.

Угольки загрузили грузовики по полной, и под утро мы довольные вышли и Дикой Зоны. Любавку и Угольков я оставил восстанавливаться в Дикой Зоне, а мы с Кицуней запрыгнули в грузовик и поехали в город.

За нами следовали еще девять таких же загруженных машины.

— Надеюсь, Надя будет довольна, — Лора сидела на соседнем сиденье, закинув ноги на приборную доску.

— Сколько предварительно цена всего этого добра? — спросил я.

Посчитав, она вывела мне шестизначную сумму. Приятно! Вот так бы каждый день.

Хотя… Почему бы и нет? Мы быстро все обсудили через внутреннее хранилище и решили, что так и Любавка прокачивается, и Угольки, и нам денежка в казну. Хотя со мной было бы быстрее, но я буду стараться как можно чаще помогать. Главное, чтобы меня никто не дергал. Например, поездкой в Китай!

Приехав домой, я попросил оставить машины на внутреннем дворе, а сам пошел искать Надю.

Хоть было раннее утро все домашние уже на ногах, а значит, и главный финансист тоже.

Надя сидела в кабинете одна. Видимо, помощницы еще не проснулись, и да, они тоже пока что жили тут.

— О, доброе утро! — широко улыбаясь, вошел я в кабинет. — Пошли, кое-что покажу.

— Что? — не поняла она, но все же встала. — Что такое?

— Пошли-пошли.

Когда мы с ней вышли на крыльцо, я широким жестом показал на грузовики полные всякой всячины.

— Вот, это тебе! — улыбнулся я. — Тут больше полумиллиона, если это реализовать. Завтра будет еще партия. Просто перепродавай у перкупов. Или сдавай в КИИМ. Сама решай.

— Воу! Откуда…– она выпучила глаза и посмотрела на мою грязную одежду. — Хотя глупо спрашивать… Ладно, поняла. Но если позволишь, я продам через свои каналы.

— Как тебе будет угодно, но все, что продашь с этой партии, пусти на приюты. Они должны быть самыми лучшими в стране!

— Ну ты уж так не замахивайся… — скептически сказала Надя, аккуратно подходя к первому грузовику.

— А что тут такого? Я хочу, чтобы у меня были самые лучшие приюты для животных! И не только потому что я люблю песиков и собачек, но ты сама должна понимать, что это очень хорошо повлияет на репутацию.

Она задумалась.

— Ну да… Сделаю, что смогу, — она прошла к следующему грузовику. — Хм… А ты знал, что некоторые материалы необходимо замораживать? Вот, например, у этих когтей и рогов срок годности сутки, если их не заморозить! Скоропортящийся товар! Надо будет переоборудовать несколько машин… — пробубнила она и позвала гвардейцев.

И хорошо, что только один грузовик, и то не полностью, был набит этими скоропортящимися товарами.

Было принято решение спустить все в подвал в морозильные камеры. Тут уже и Чан вышел на помощь. Также рядом мелькал Унур. Он как ученый больше разбирался в метеоритных материалах и вызвался помочь. Спустившись вниз, мы открыли огромный продовольственный морозильник, который больше напоминал холодный цех на мясокомбинате, и занесли несколько сумок внутрь. Там гвардейцы под руководством Унура разложили все по полкам.

— А это что за мумия? — ткнул я на металлический стол, на котором лежало что-то накрытое простыней.

— Как что? — удивилась Надя. — Это тот мужик, с которым ты сражался, когда ты еще был в Монголии.

Точно! Как я мог забыть про портальщика! Сам же попросил сохранить его тело. Видимо, Трофим позаботился о том, чтобы перевезти его сюда.

Убрав простыню, я увидел, что тело старого портальщика просто испещрено татуировками, и они были очень сильно похожи та не, что я видел у своих рыцарей.

— Значит ли это, что где-то есть тот, кто делает эти тату? — спросила Лора.

— Вот этого не могу знать… Но вспомни, что Мэйдзи тоже говорил, что видел подобные татуировки у себя в стране…

Если выпадет возможность, то стоит спросить это напрямую у императора Японии.

Поднявшись наверх, я быстро принял душ и спустился на кухню. Маша сидела и о чем-то болтала с Чаном.

— Не сказала бы, что мне нравятся мелодрамы, но среди них есть стоящие произведения.

— Да, мелодрам нынче мало, как и хороших боевиков, — кивнул Чан, намазывая на хлеб майонез. Оказалось, этот соус ему очень понравился, и он удивлялся, как легко его можно делать. У него на родине ничего подобного не было. — Вообще сейчас делают много ремейков и перезапусков успешных фильмов. Мало чего-то нового… Я не могу судить по вашему кинематографу, но складывается ощущение, что у вас примерно то же самое…

Я аккуратно сел рядом с супругой, поцеловал в щеку и взял теплый чай, приготовленный Марусей.

— Ну что? — повернулась ко мне Маша. — Заработал денег?

— Заработал, — довольно кивнул я и посмотрел на Чана. — А ты как? Освоился?

— Да, вполне, — кивнул тот.

Что ж, отлично, значит можно действовать дальше.

— Собирайся, поедешь с нами в институт. Я поговорю с Горьким. Будем устраивать свою профессиональную жизнь с нуля, — улыбнулся я.

Чан аж засиял аки солнышко на рассвете. Поначалу даже показалось, что это в нем забурлила энергия, но нет. Просто в последнее время я видел этого китайца только грустным. Не хватало ему работы, а тут, если все сложится, он будет работать, по моему мнению, в одном из самых престижных мест. И кто бы что ни говорил.

— Ого! Мистер Чан! — улыбнулась Маша. — Вы прямо обрадовались!

— А чего мне сидеть без дела! — похлопал он в ладоши и вскочил. — Собственно, я готов.

Сверившись с часами, я решил, что можно и выезжать. Раньше приедем, больше времени на поболтать с директором.

Уж если что, я мог использовать свое небольшое влияние и старые заслуги, чтобы устроить на должность одного хорошего человека.

Так что мы с Машей и мистером Чаном сели в машину и водитель повез нас в институт. На входе все прошло, как обычно. Чану выписали пропуск, чтобы он мог передвигаться по территории без моего присутствия, и мы направились к директору.

Правда, оказалось, что его еще не было, точнее, он был, но где-то шарахался по институту.

— Что ж, мы люди не гордые, подождем, — и мы сели с ним на лавочку в коридоре.

Маша же сказала, что у нее занятия и, попрощавшись, ушла.

— Я должен что-то знать о директоре института до того, как мы встретимся? — спросил Чан.

— Хм… он человек старой закалки. Но без заскоков. Все понимает и может войти в положение. Думаю, никаких проблем не будет.

Пока мы ждали, из дальнего конца коридора вышел Асая Рей. Он что-то читал в журнале и не видел нас, пока не подошел ближе. Судя по всему, ему тоже нужно к директору.

— Доброе утро, учитель Рей, — кивнул я, и только сейчас он отвлекся и посмотрел на нас.

— Доброе утро Кузнецов-сан, — он перевел взгляд на мистера Чана. — А вы… — судя по тому, как увеличились его глаза, он узнал Чана. — Вы же? Вы! Тот самый! Который пьяный мастер? Еще снимались в «Атаке красного дракона 2»? Это лучший фильм! — он как фанатичный поклонник схватил Чана за руку и начал трясти. — Это такая честь познакомиться с вами! Я вырос на ваших фильмах! Благодаря им я начал заниматься боевыми искусствами!

— Польщен! Благодарю! Простите, но я не знаю вашего имени… — сказал Чан, хотя я только что говорил его.

— Ох, прошу меня простить! Я Асая Рей! Преподаватель боевых искусств в КИИМе!

— Ого! Надо же! Может, покажете парочку приемов? — улыбнулся Чан.

В ответ Рей тоже расплылся в улыбке. Я редко видел, чтобы он улыбался, а тут расцвел, как сам Чан сутра.

Тут появился и директор.

— Доброе утро, господа. Неужели вы все ко мне?

— Боюсь, что так, — пожал я плечами.

Горький окинул всех нас удивленным взглядом и прошел к двери в свой кабинет.

— Что ж, прошу.

Когда мы оказались внутри, Горький не спеша прошел к столику, заварил чай и разлил четыре чашки.

— Угощайтесь, — пододвинул он пиалу с конфетами. — Так, давайте начнем… Мистер Рей, что у вас?

— У меня отчет. Необходимо закупить новое оборудование и некоторые артефакты, — он положил перед ним журнал. — Собственно, все.

— Понял, я посмотрю и отвечу вам в течение дня. Можете быть свободны.

Японец поклонился, взглянул на своего кумира, улыбнулся и вышел.

— Итак, — скрестил пальцы директор. — Господин Кузнецов, господин Чан, чем обязан?

— Вы знаете, как меня зовут? — удивился китаец.

— Конечно! Я знаю всех чемпионов Универсиад. Да и такого выдающегося актера, мало кто не знает.

Чан покраснел от смущения. Тогда мне пришлось вступить в разговор.

— Алексей Максимович, я бы хотел попросить вас рассмотреть кандидатуру мистера Чана на должность преподавателя.

— Но в КИИМе уже есть преподаватель по боевым искусствам, — развел руками Горький. — Хотя у нас есть одна должность…

— Это было бы замечательно. И какая? — улыбнулся я.

— Видите ли, в последнее время меня все чаще посещает мысль, что маги-истребители, как бы эффективны они ни были, все же им необходимо рекламировать себя и выступать примером для подражания детей и взрослых. А у нас что?

Горький наклонился и прошептал:

— Все же господин Фанеров у нас считается одним из сильнейших студентов, но… Сами понимаете, что я имею в виду, господин Кузнецов…

— Я прекрасно вас понимаю, — улыбнулся я. — Фанеров, конечно, исключение из правил.

— У нас в институте учатся не только аристократы, которых с детства учили держаться перед СМИ и прессой, но и простолюдины, которые не понимают, как себя вести. Так что, мистер Чан, я бы хотел, чтобы вы взяли на себя новый предмет по имиджу. Ваша задача — научить студентов хорошо выглядеть в обществе.

Я посмотрел на Чана. Тот молчал. По глазам было видно, что у него просто ворох мыслей. Наконец, он вздохнул, встал и протянул руку Горькому.

— Господин директор, можете на меня положиться! Я лучший в этом деле! — гордо произнес он.