Я пришёл

Глава 6

Рассвет, тихие всплески выпрыгивающей из воды рыбы. Гаснущие на светлеющем небе звёзды. И мы втроём. Цунаде, сидящая у костра и хмуро смотрящая на меня. Шизуне, спящая в обнимку со свиньёй. И я… Нет, никакой модернизацией тела я пока не занимался. Двух съеденных рыбин для этого оказалось недостаточно. Энергии не хватило. Для работы над собой нужно хорошее питание, тренировки и концентрация. Здесь этого нет, а концентрацию сбивает следящая за мной свинья, мрачная Цунаде и растерянная Шизуне ей в этом помогают. Зато я думал. Размышлял, сравнивал, анализировал. И, кажется, мне стало легче. Назревающий как мне казалось срыв отступил, вместо него пришло спокойствие. Появилось странное, лёгкое веселье. Даже не так… Азарт! Я снова хищник. уже чую слабый почти остывший след. И от предвкушения мне немного весело. Так было всегда. Нет, мне не радостно от того, что скоро я начну убивать. Убивать, скорее всего много, а потом разгребать последствия, которые появятся. Потому как просто оторвать головы виновным, это не выход. Убив одного, потом приходится убивать других. Как там говорили люди? Свято место пустым не бывает? Да, именно так. Поэтому на смену одному уроду, всегда приходят другие, ещё более мерзкие. И это именно они устраивают кровавые вакханалии, передел власти и разборки.

Так что, мне приходилось действовать шире. Находясь в теле одного, заранее убирать и устранять других. Сочувствующих, приближённых, завистников и конкурентов. Потому как если их не устранить, они погрузят мир в хаос. Что было и часто. Особенно в начале моей так сказать карьеры. В то время я просто убивал, по моему тогда ещё ошибочному мнению главного, и делал ноги куда-нибудь подальше. Осознание пришло только через год, когда я вернулся на один из миров. И там я ужаснулся от последствий вмешательства. Однако не остановился и с особой жестокостью зачистил мир ещё раз, но более тщательно. Стал умнее, избирательнее, понял что не всегда главный тот, кто у всех на виду. В основном перед народом выступали существа даже не среднего уровня, а так, шушера или вообще актёры. Настоящие лидеры всегда держались в тени. А потом, когда создатели произвели выброс информации и слава обо мне быстро облетела всю галактику, всё изменилось. Да, работать стало сложнее, но самой работы стало меньше. Все боялись того, что я приду за ними и сбавляли обороты. Или уходили в тень. Такую тёмную, что их деятельность, если не знать где искать, не найдёшь. А здесь? Про меня никто не знает и не слышал. Руки у меня полностью развязаны. И это радует. Можно начудить, устроить местным воротилам, а они тут есть, настоящий кошмар. Потом сменить тело и не давая им передышки нанести удар в спину. Потом ещё раз сменить, и добить остатки. Устроить показательную акцию, выпотрошить десяток шестёрок или хоть каким-нибудь боком причастных и развесить на фонарных столбах. С табличками, как и за что их постигла такая участь. Жестоко. Не спорю, но по большей части, выхода у меня не было. И чтобы своими действиями не сделать ещё хуже, подчищать надо всех. Конечно, проходят годы и постепенно всё возвращается на круги своя. Но туда же возвращаюсь и я. Так что…

Пока мне надо думать о том что здесь и сейчас. Коноха! И что там у нас в Конохе? А там крутые горячие источники! И... И странные дела. Если вспомнить моё прошлое, то рулит этими делами, явно не Хирузен. Если верить моему опыту, и знаниям о Сарутоби, то Старая обезьяна давно уже всего лишь публичное лицо особо ничего не решающее. Слишком стар, мягок и повёрнут на Воле Огня. Но, опять же, Сарутоби далеко не дурак. Он умён, хитёр и изворотлив. И тут стоит учитывать особенности этого мира, есть вероятность того, что он сам не понимает что происходит. А что-то происходит. И это что-то мне не нравится. Особенно мне не нравятся некоторые события. Например Третья Мировая война и события четырёхлетней давности в Конохе. Есть подозрения, что войну развязали специально, а Минато просто убрали, чтобы не мешал. А кому? Кому он мог мешать? И кланы, и безклановые, при нём не угнетались. Дело он своё знал и исправно работал, без нареканий. К тому же, если кто в Конохе и не был дебилом, так это Минато. И если он погиб, да ещё вместе с Кушиной, значит это результат хорошо спланированной операции. В которой замешана уйма народа.

Выводы пока рано делать. Но, вот как раз с этим мне и предстоит разобраться. Выяснить. И я выясню.

— Джирайя, ты странно молчалив, — вздохнув качает головой Цунаде. — Думаешь о чём-то. Скажи что-нибудь.

— У тебя красивое Хенге. Очень. И качественное. Вывела технику на новый уровень? Долго тренировалась? А как ты выглядишь на самом деле?

— Лучше бы ты молчал, — сквозь зубы цедит она и надув губы демонстративно отворачивается.

— Так я бы и молчал, ты сама начала. И вообще мне интересно, как ты, пересиливаешь себя и разговариваешь со мной? Я же… Как ты меня называла?

— Дурак.

— Ну это тогда, в детстве. Позже. Ага! Белобрысый…

— Да хватит уже! — вскочив на ноги кричит Сенджу.

— Ну ладно, только не нервничай так. В нашем возрасте…

— Джирайя, ещё одна шутка про мой возраст, и я клянусь — ты пожалеешь. Понял?

— Понял, Цунаде, понял.

— Что именно?

— Что старость действительно угрожает моей жизни.

— Вот сволочь! Убью!

— Цунаде-сама, не надо, — встаёт перед ней Шизуне. — Успокойся. Выдохни.

— А чего он меня доводит? Сволочь! Ненавижу. Как был дураком, так им и остался. Ещё друг называется. С таким поведением, ты точно один останешься.

— Кто, я? Один? Да ты издеваешься? Ты получше посмотри. Красив, высок, силён, сбережения имеются. Тем более повзрослел и стал серьёзным. Почти стал. Да за меня любая пойдёт.

— Да кому ты нужен? — ехидно скалится Сенджу. — Старый осёл. Ну найдёшь ты себе какую-нибудь дурочку, так это ненадолго. Ты же не сможешь пройти мимо бань.

— Хм-м-м… Значит там и буду искать.

— Ну-ну, удачи. Когда тебя снова изобьют, я тебя с того света вытаскивать не буду. Отдам студентам и пропишу клизму. Пятилитровую, чтобы мозги промыло. Придумал он мне здесь. Жениться захотел. Ха!

— Ха-ха-ха, — кривясь передразниваю красную от злости Сенджу. — Уха-ха-ха. Как смешно. Вот возьму и правда женюсь. Детей заведу, двоих. Нет, троих. И заметь, всё это без Хенге.

— Скотина! Шизуне, отпусти я его урою. Сука! Ненавижу тебя. Чтоб ты сдох! Один удар и тебя не станет. Ну, подходи.

— Сильное заявление. Проверять его я конечно же не буду. Бой начнётся, а у меня правило.

— Какое?

— Не приближаться к Сенджу, они двинутые.

— А-а-а-а-а! Урод!

— Обожаю когда ты говоришь гадости. Ну что, настроение я себе поднял, можно и выходить. Завтракать всё равно нечем.

— Рыбы налови, — шипит Цунаде.

— Оу, посмотри. Кто этом там? — указывая рукой в сторону реки делаю вид что присматриваюсь. — Ох ты как! Цунаде, ты смотри, это случайно не я на рыбалку ломанулся?

— Джирайя… — опустив голову рычит Цунаде. — Последний раз предупреждаю.

— Ладно, всё. Пойдём.

Какая злая. Ну и пусть. Мне всё равно. Да. Наверное. И всё-таки это странно. Безумно любить человека, которого видишь второй раз в жизни. Я с этим справлюсь. Мне уже лучше. Тем более, у меня впереди работа. А почему работа? Наверное, потому что… А действительно, почему? Зачем я этим занимаюсь? Я же… Я пробовал осесть и жить спокойно. Пробовал. Вот только не получалось. Но были и относительно нормальные миры. Где просто не надо было лезть куда не надо. Так почему я лез? Почему даже сейчас, я, с упорством Каланской панцирной собаки пытаюсь найти себе приключение? Зачем? Сам не знаю. Но мне это… Необходимо? Да. Или нет? Интересно. Надо более детально изучить этот вопрос.

****

Время к обеду, не обращая внимания на лёгкое чувство голода иду впереди и на ходу делаю пометки в блокноте. Вывожу кисточкой иероглифы, придуманные, видимо, каким-то садистом для издевательства над молодым поколением. Также, с интересом поглядываю на попутчиков. В полку Джирайя ненавистников прибыло. Если вечером, меня ненавидела только свинья, вкусная, наверное. То теперь к ней присоединилась Цунаде. Однако, ударить меня, Великая Неудачница даже не думает. Угрожает, ругается, в том числе и матом, но не бьёт. Подействовало. А вот Шизуне… Выглядит мило. Несёт разгневанную вчерашним предложением поросятину и улыбается.

Так, чего бы такого написать? Ича Ича, как-то не то. А вот… Взять Таланианца, написать что он вылез из моря и поймал купающихся голышом девушек. Больше внимания деталям и акт любви девушек и клубка щупалец готов. Местные ничего такого в глаза не видели, должно зайти.

Чем я занимаюсь? Привычка. Ладно, пишем. Похотливое чудовище из тёмных глубин. Глава первая: неожиданная встреча. Ага, пошёл процесс. Ух, я сегодня в ударе. Главное не запнуться, а то упаду в пыль, тушью обольюсь. Некрасиво получится.

— Лимон съешь, — фыркает Сенджу, догоняет меня и вырывает из рук блокнот.

Всматривается, краснеет, закрывает глаза рукой и отдаёт его обратно.

— Понравилось?

— Идиот.

— Взаимно. Так что скажешь?

— Похабщина.

— Так там ещё ничего не началось. Цунаде, слушай идею.

— Н-н-не надо. Джирайя, вот честно, лучше не надо. О Ками. За что мне всё это?

— Видимо, за грехи. Ладно, можешь перейти на другую сторону дороги. Чтобы не смущаться. А я продолжу. Так…

— Зачем тебе в Коноху? — внимательно глядя на меня задаёт она давно интересующий вопрос. — Ни дома, ни друзей как ты сам говоришь. Не из-за источников же ты туда прёшься?

— Раскусила. Давно догадалась?

— Как только за стол к тебе присела, — напрягаясь тянет Сенджу. — Шизуне.

— Спокойнее, — поднимая руки говорю и медленно отхожу назад стараясь не терять их из вида. — Сам всё скажу. В Конохе меня интересует… Ребёнок.

— Ты издеваешься? Какой к чёрту ребёнок?

— Обыкновенный такой. Если всё получилось как хотел Минато, то мальчик. Их с Кушиной сын. Сейчас ему четыре, большой совсем. Вот я и иду посмотреть как он, что он. Кстати, ты ничего о нём не знаешь? Зовут Наруто, я имя придумал. А Минато назвал, наверное. Он просто собирался. Так ты что-нибудь о нём слышала? Намиказе Наруто.

— Нет, ничего, — растерянно выдаёт Цунаде. — А…

— Ну давай, скажи что такому как я нельзя к детям подходить. Вообще-то, Минато мне как сын был. Был… Эх! Вот надо же было тебе растревожить прошлое. Шли же спокойно. Пойдём уже, я внука увидеть хочу.

— Джирайя, ты…

— Что опять?

— Нет, ничего. Пошли. Прости, что заставила вспомнить.

И правда, заставила. Минато я на самом деле любил. И Кушину, несмотря на то что характер бешеный и сковородка тяжёлая всегда под рукой была. Но что поделаешь, Узумаки. Мелкий наверное в мать пошёл. Красноволосый, синеглазый и характер взрывной. Готов поспорить Хирузен его себе в клан забрал. Сейчас наверное учат его, может даже сам взялся. Скорее всего так и есть. С чего меня это беспокоит? Непонятно. То есть понятно, но…

— Цунаде, что опять не так? — спрашиваю совсем растерянную Сенджу.

— Да всё нормально. Просто… Нет, ничего.

— Подозреваешь? Думаешь я это не я? Призыв жаб и воспоминания о прошлом тебя не убедили.

— А что ты хотел? Как мне поступать? Я знаю, что ты это ты. Твои закидоны, движения, манера говорить, кривляния, но в остальном… Я не могу тебя узнать.

— Хорошо. Давай разберёмся. Спроси меня о том, что знали только мы с тобой.

— Тридцать лет назад, после теста с колокольчиками, когда мы фотографировались всей командой…

— От тебя пахло мятой, молоком и шоколадом. Я старался держаться ближе к тебе. Ты сказала что я дебил.

— Это все знают. Что было потом, когда Хирузен и Орочимару ушли?

— Вот ведь настырная какая. Всё никак не успокоится. Ладно. Я признался тебе в любви.

— Позже, — качает головой Сенджу. — Ну, вспоминай.

— Ты ушла. Послала меня и ушла. А потом стояла за деревом смотрела, хихикала и обзывала дураком.

— Точно, но…

— Проверка закончена? Мы наконец-то можем идти?

— Да, — хмурясь кивает она. — Можем.

— Если ты думаешь что барьер Конохи меня не пропустит, то глубоко ошибаешься. Ты ведь за этим пошла? Да, по глазам вижу что за этим. Заподозрила, хотела взять тёпленьким. Потом увидела жаб, но не успокоилась. Не мотай головой, я ещё из ума не выжил и всё прекрасно вижу.

— Джирайя…

— Молодец, правильно. Так и надо. В нашем мире никогда нельзя терять бдительность. А то ходят всякие, еду воруют. Слушай, а как ты краснеешь? На тебе же Хенге. А-а-а, понял. Это ты специально.

— Замолчи ублюдок, — становясь бордовой шипит Сенджу. — Ты, сука, доведёшь меня. Я тебя наизнанку выверну.

— Шизуне, вот смотри, перед тобой наглядный пример, того насколько вреден алкоголь женщинам. Посмотри на себя, и на Цунаде, сравнение будет в твою пользу… Цунаде, ещё немного и на твоём лице можно будет кипятить воду. Успокойся и выдохни, нам тут не нужен взрыв с уничтожением всего живого.

— Р-р-р-ра! Нарвался!

Цунаде сжимает кулаки, рвётся ко мне, но её снова ловит Шизуне. Обнимает, что-то шепчет на ухо и…

— Живи, пока, — успокаиваясь выдыхает Сенджу.

Интересно-интересно. Шизуне действует на неё как успокоительное. Их узы… Да нет, здесь так не принято. Хых! Глупые мысли. Ну не могут они быть парочкой. Нет, Джирайя, не надо. Заткнись. Не вздумай. Думай о чем-нибудь другом. Нет! Ты и так лишнего наговорил. Хватит.

****

Поздним вечером, остановились в какой-то неважно выглядящей придорожной гостинице. Взяли комнаты, заказали ужин и разбрелись подальше друг от друга. Потому как видеть меня никто не хотел, что безусловный плюс. Никто мешать не будет. Поэтому, съев более чем огромный ужин рассчитанный как минимум на троих, сажусь на кровать и принимаюсь сканировать своё тельце.

Нда, не всё так просто. Изменяться конечно же можно. Но, если наращу новых чакроканалов, меня узнавать перестанут. Так же есть вероятность того, что после таких изменений, меня не пропустит барьер Конохи, а это сразу крах. Цунаде и Шизуне, первыми набросятся на меня. А потом им помогут и меня банально забросают трупами. Мне этого не надо. Поэтому систему циркуляции чакры пока не меняем. Усилить систему можно, ускорить выработку чакры можно, выращивать новые каналы нельзя. Зато можно работать над телом. Скинуть лет пять, нарастить мышечную массу, ускорить реакцию и восприятие.

Усилие воли. На позвоночнике, у очага чакры формируется маленькое уплотнение, быстро вырастает в нервный узел и соединяется с СЦЧ. Теперь я могу контролировать выработку чакры. Пока ещё не умею, но могу.

Далее, нервы уплотняются, становятся крепче, чем ускоряют проводимость импульсов. С этим проблем нет, ничему учиться не надо.

Глаза. Зеркало души. Тьфу блин. Не туда. Зеркальную мембрану как у кошачьих и многих других видов, мне увы не сделать. Но усилить рецепторы я вполне могу. В обычном состоянии, видеть ночью как днём я не стану, но плюс будет.

Обоняние. Тут двояко. Скрываться здесь смысла нет, в нос мне заглядывать никто не будет. Но! Надо сделать ограничитель. Всё таки в человеческом мире нахожусь. Так пройдёт какая-нибудь местная облитая парфюмом модница и я слягу с сенсорным шоком. Ну или Цунаде дыхнёт.

С этим понятно. Заниматься собой нужно, хоть и без фанатизма. Несмотря на то, что возможно я в этом теле ненадолго. Но опять же, не всё сразу, а постепенно. Вырастить новые мышечные волокна, более крепкие, из себя. А что? Могу вырастить нервы, смогу и мышцы, это просто и даже не так затратно. Органы прокачать, на случай боя, потому как с отбитыми почками много не навоюешь. Начну с простого.

Концентрация, глубокий вдох. От нервов, прямо по мышцам тянутся тончайшие нити. Прирастают к связкам, укрепляются, увеличиваются в размерах. От чего тело наливается силой. Масса растёт. Новые мышцы, эффективнее, сильнее, прочнее. И чакрой их усиливать, несмотря на то что можно, не обязательно. Это плюс, это поможет. Мне уже здесь нравится. Правда, растут они не то чтобы быстро, но и меня пока никто не торопит.

Далее. Мне нужно немного омолодить тело. В чём мне помогут стволовые клетки. Надо ускорить их выработку и перепрограммировать по средствам хим и гормональных сигналов. А потом… А потом, когда время появится, мне надо будет насобирать сенчакры и проверить, то есть мутировать в полужабу и сравнить силы и возможности. Придётся для этого призвать двух пожилых жаб... Или...

Что-то мне есть захотелось. Нда, а вот тебе и минусы. Главный из которых — голод. На модернизацию расходуется слишком много энергии. А тело получает её слишком мало. К тому же большая часть уходит на чакру. Надо поработать над пищеварительной системой. Но это опять же не сейчас. Время у меня есть. Да даже если охотники прилетят, я буду готов.