Я пришёл

Глава 14

Ну вот и здравствуйте. Доброй ночи. Ну и что за самоубийца решил наведаться ко мне? Надо посмотреть.

Выхожу из дома, смотрю и… И от увиденного залепляю ладонью по лицу. Потому что там, у калитки, между двумя барьерами, стоит и пышет гневом Сенджу.

— Ну и зачем?

— Мимо шла… — сквозь зубы цедит она, с трудом сохраняя равновесие машет руками и показывает мне нецензурный жест через локоть.

Состояние… Мягко сказать в слюни. Пьяная, едва на ногах стоит. Одежда помятая, волосы… Мама дорогая, как говорил тот человек с Земли. При этом… Странный взгляд. Вот вроде ненавидит, причём от всей своей широкой, пятого размера души… Эм-м-м… Вроде бы ненавидит, но с другой стороны, как-будто рада меня видеть. Ничего не понимаю.

— Цунаде, поздно уже. Ты чего одна по деревне ходишь? Небезопасно это.

Сглотнув, Сенджу щурится, слегка поворачивается боком. Мотает головой и улыбается, от чего сглатываю уже я. Однако, теряет равновесие и садится на землю.

— Ох, Джирайя, я так устала… Всё не так, всё не клеится, а пожалеть некому. Посиди со мной, давай поговорим. Как раньше, помнишь. Всё таки, какой бы дрянью я не была, случались у нас и светлые моменты.

— Случались, но мало.

— Но случались, — возражает Цунаде, достаёт из кармана бутылочку, отпивает и протягивает её мне.

— Спасибо, не хочу. И тебе не советую.

— Выпорешь крапивой? Да поздно меня п-перевоспитывать. Слишком старая. Мы так и будем через барьер разговаривать или выйдешь ко мне?

— Мне и так неплохо.

— А мне х-х-холодно, — обхватив себя руками дрожит Цунаде.

Так, мне это не нравится. С чего вдруг? С чего она… А мне… Хочется присесть рядом, обнять, согреть, успокоить. Неужели это случилось? Неужели она собирается ответить взаимностью? Нет! Это не мои мысли. Или…

Прохожу через барьер, сажусь рядом с ней…

— Знаешь, — подсаживаясь ближе и прижимаясь к моему плечу вздыхает Цунаде. — Сенсей сказал, что мы с тобой хорошо смотримся.

— Прям так и сказал? — скрывая дрожь спрашиваю.

— Да, так и сказал. Думаешь, он пошутил? — глядя мне в глаза улыбается она, поднимает бутылку и пьёт, специально проливая саке себе на грудь.

— Ты облилась…

— Ох, я такая неловкая. Это всё из-за тебя. Помоги отряхнуться… Ах, чёрт, под одежду затекло.

— Из-за меня?

— Ну да, — неуклюже хлопая рукой по груди, от чего эта самая грудь трясётся, подпрыгивает и слегка обнажается кивает Сенджу и следя за моей реакцией продолжает. — Твой новый образ… Это что-то. Ты кажешься таким сильным, мужественным, молодым.

Ага… Понятно. Эх, Цунаде-сама, плохая из тебя актриса, переигрываешь. И зачем? Неужели я сделал тебе столько зла, что ты с целью поиздеваться даже через принципы переступить готова? Обидно… Но ладно, ты всё ещё не знаешь с кем связалась. Грубить тебе и унижать, настроения нет. Попробуем другой путь.

— Приятно это услышать, — говорю, выхожу и выхватываю из её рук бутылку.

— Отдай, я ещё не в том состоянии. Мне немного осталось и тогда… Ну отдай.

— Нет.

— Ну тогда начинай воспитывать. Расскажи мне о том, какая я плохая. Расскажи что алкоголь…

— Не буду. Скажу только… Мне больно видеть тебя такой... Пьяной, помятой, лохматой. Скажу тебе… Ты лучшее что было в моей жизни, Цунаде. Чтобы я не говорил, моя любовь к тебе никогда не пройдёт. Правда я знаю что на мои чувства ты никогда не ответишь. Но, хочу чтобы и ты знала. Мои чувства к тебе никогда не пройдут. Только вот…

— Что? — опустив голову спрашивает она.

— Нам нельзя быть вместе. Нет, дослушай. Я знаю что ты меня никогда не полюбишь. Знаю, что в твоём сердце только Дан и мне там нет места и никогда не будет. Поэтому я попрошу тебя, Сенджу Цунаде. Каким бы ничтожеством ты меня не считала, не забывай, я живой человек. И если у тебя есть хоть капля уважения ко мне и к моим чувствам, оставь меня в покое.

— Ты о чём? — фальшиво удивляется она. — Что ты себе напридумывал? Нет, теперь ты дослушай. Да, я пришла сюда… Со своими целями. Но теперь, когда ты признался, я… Ты мне нравишься. Серьёзно.

— Калитка вон там, — указываю вперёд и замечаю, что на другой стороне дороги из кустов торчит Шизуне. Однако, вида не подаю и продолжаю: — Иди проспись. Думаю, с утра тебе будет очень стыдно и не менее противно.

— Почему противно?

— Потому что ты считаешь меня ничтожеством. Вот сейчас, ты глядя мне в глаза нагло врёшь. На что ты надеялась разыгрывая передо мной весь этот спектакль? Думала я снова начну ползать за тобой? Нет, Цунаде, не угадала. Этого никогда больше не будет. Мне ползать крылья мешают. Крылья которые я наконец-то смог расправить. С тобой же нам не по пути. И я пойду за любой, за первой встречной, за той кто пальцем поманит, но только не за тобой. А знаешь почему? Потому что в отличии от тебя любая другая сможет дать мне хотя бы уважение.

— Но я… — всхлипывая бормочет она и вдруг раскидывает руки. — Обними меня.

Плачет она по-настоящему. От чего руки снова начинают дрожать. Хочется подойти, взять её на руки, прижать к себе и никогда больше не отпускать. Но это ведь обман. Такой подлый обман… А она… Вот она, стоит протянуть руки и моя мечта попадёт в мои объятия. На мгновение, на секунду, но мечта исполнится. Нет сил сопротивляться. Нет!

Развожу руки, шагаю к ней. От чего на лице Цунаде, на долю секунды появляется ехидная улыбка.

— Иди ко мне, ты же всегда этого хотел, — облизывая губы шепчет она.

— Да, — понимая что ничего не могу сделать киваю и…

Взгляд Цунаде стекленеет, она прижимает руку к животу, отшатывается от меня…

— Бу-э-э-э…

Наваждение отступает. Образ идеальной женщины, моей мечты, снова исчезает. Передо мной, опять вредная, пьющая тётка. Ух…

— Аха-ха-ха! Не выдержала! Неужели так противно? Не знал что настолько омерзителен.

— Да пошёл ты! — вытирая рукавом губы рычит Сенджу. — Такой момент испортил! Я же на самом деле тебя поцеловать хотела. Идиот! Как можно быть таким кретином? Я тут перед ним, а он… Чтоб ты сдох!

— Пошла отсюда, — схватив её за шиворот выношу за барьер и поставив продолжаю. — И больше не суйся. Никогда!

Сжав кулаки, Цунаде стоит на дороге и с ненавистью смотрит. Собирается что-то сказать, поднимает руку, как вдруг сгибается пополам…

— Представь как бы тебя полоскало, если бы ты всё же поцеловала меня.

— Придурок, я просто перебрала. Я же… Почему ты такой дурак? Я же на самом деле… Буэ-э-э.

Нда, тоже мне невеста. Это сколько она выжрала? Думаю, что очень много. Хотя, какая мне разница. А в кустах хихикает Шизуне. Чего радуется?

— Отвернись, — стоя на четвереньках рычит Сенджу. — Не смотри!

— Да нужна ты мне. Позорище. Ещё и будущая Хокаге. Посмотри на себя. Ползаешь по дороге и блюёшь дальше чем видишь. Что будет когда другие Каге посетят Коноху? Заблюёшь их?

— Почему ты…

— Почему ты чудишь, а стыдно мне? Всё, не могу больше смотреть. Ну и ну. Вот это я понимаю, глубокое чувство отвращения. Только подошла и сразу чуть наизнанку не вывернулась.

— Бу-э-э-э…

— Да замолчи ты.

Смешно получилось. Ухохотаться можно. И я бы посмеялся, но мне сейчас грустно. Не от поступка Цунаде, которая провалила свой какой-то там гениальный план. Совсем нет… Да. Кого я обманываю. Всё из-за неё. Я же… Эхе-хе… Отношения с женщинами, явно не для меня. Особенно отношения с Цунаде. А с кем-то другим? Видно будет. Но… А барьер меня радует. Если удержал пьяную Сенджу, то рядовых бойцов можно не опасаться. Надо доработать. Доработать и придумывать что-нибудь ещё. О да, придумать! Нда…

Понуро опустив голову и стараясь не оглянуться плетусь в дом. Туда где… А-а-а-а-ай…

****

Утро. Приведение себя в надлежащий вид. Быстрый завтрак и поход по деревне. Наруто, как ему и положено, сидит у меня на плечах и держится за волосы. Какаши, перечитывая книгу чуть отстаёт, но тенью следует за нами. Изредка бросает на меня странные взгляды, но ничего не говорит. Я же…

— Джирайя-сан, доброе утро, — улыбаясь кивает мне незнакомая женщина. — Наруто! Привет. Вот, держи это тебе. Какой милый мальчик. Возьми леденец, вку-у-сный!

— А ты…

— Момо, — кивает женщина. — Приятно познакомиться. — Если что, держу небольшой магазинчик посуды. Это там, рядом с тем магазином одежды. Буду ждать вас.

— Э-э-э… — глядя вслед уходящей женщине тяну, но кроме этих звуков ничего из себя выдавить не могу.

— Дед, а что это?

— Я не знаю.

Корень мутит воду? Леденец отравлен, женщина на самом деле Анбу.

Отбираю леденец у мелкого, внимательно рассматриваю, нюхаю и ничего не нахожу. Только сахар. Странно… Но… Действительно Персик. Вся такая округлая. И пару лишних килограмм вид не портят. Особенно сзади. Кхым…

— Какаши? Что ты об этом думаешь?

— М-м-ма…

— Джирайя-сан! — восклицает даже не подходящая к нам, а бегущая женщина.

Бегущая… А ничего тут такие… На вид лет около сорока. Впечатляющие формы, меньше чем у Цунаде, но не на много… Лицо более чем симпатичное. Вся такая домашняя и уютная. А запах! Свежий хлеб, молоко… Ух! Так стоп. Что ей надо?

А надо ей было, просто познакомиться, спросить как дела, всучить Наруто леденец и пригласить нас в свою небольшую пекарню, попробовать свежую выпечку, после чего стрельнуть глазками и убежать. Что кажется мне… Странным? С чего такой ажиотаж?

Экстренное совещание, ситуацию не прояснило. Я ничего не понимал, Какаши толком ничего объяснить не мог, Наруто думал над тем с какого леденца начать. Пришлось выдвигаться дальше. Но, спокойно дойти до парка нам не давали. Женщины, продолжали подходить, знакомиться, приглашать в гости и совать Наруто сладости. Женщины, от тридцати до сорока, все явно подготовленные, если судить по макияжу, причёскам и праздничным нарядам. Но с чего вдруг? Или сбылась мечта идиота и я теперь окружён женским вниманием, или… Цунаде прикололась? Распустила слух… Какой-нибудь. И теперь… Как-то не сходится. Но это по-любому она. Интересно зачем? Конечно, мне больше интересно когда она отстанет. А если быть честным, то меня страшно интересует, что именно творится в её блондинистой голове? Какие дурацкие мысли там появляются? А может быть…

— Джирайя, привет! — кричит хозяйка магазина одежды.

— Да…

— Заходите, я вас чаем угощу.

Ну Цунаде, чтоб тебя… Хоть так, но напакостила.

(Девять часов спустя. Сенджу Цунаде.)

Темнота, вспыхивающие перед глазами разноцветные круги. Чувства вращения, полёта, от которого к горлу подкатывается тошнота. Проклятая кровать, как больная на голову ворона выписывает такие пируэты… Во рту сухость, сердце колоколом звенит в ушах, каждым ударом разнося боль по всему телу. Болит всё от пальцев, до, как мне кажется, кончиков волос. Мерзкое ощущение… Давно у меня не было такого жёсткого похмелья. А… Где я? На кровати. Но где эта кровать? Куда меня по пьяни занесло? Мне же нельзя так себя вести. Слухи мгновенно расползутся по всей Конохе. А если случилось страшное и я сейчас с кем-то? О Ками, это же ужас! Столько лет была одна, а тут... Вот надо же было так нажраться. Эх… Так! Ой… Без резких движений. Голова лопнет. Сейчас мне надо выяснить следующее. Где я? И что так воняет? Потом придумаю что делать дальше и заодно применю технику для снятия похмелья и выясню что вчера было

С трудом открываю один глаз и сквозь пелену вижу маленькую комнату. На кровати я, за столом у окна сидит Шизуне. Рядом с ней лежит Тон-Тон. Можно сказать мне повезло, но радоваться пока ещё рано. Потому что техника не помогает. Конечно, мне легче, но...

— Воды… — с трудом хриплю, на что Като вскакивает, берёт со стола кувшин и…

Выхватываю у неё посудину и быстро опустошаю. Падаю на спину, смотрю в потолок…

— Ну как ты? — с грохотом подтащив стул спрашивает Шизуне.

— Уже лучше. По мне видно что я вчера пила?

— По тебе видно, что ты вчера умерла. А если судить по запаху, то загнулась ты, недели две назад.

— Ну спасибо. А теперь… Где мы? Как мы сюда попали и что вчера было?

— Ты в общежитии, — начинает Като. — В моей комнате. Я тебя принесла, после вчерашнего. А вчера было… Ты перебрала и попёрлась соблазнять Джирайю.

— Я? — подскакиваю, но от боли хватаюсь за голову и аккуратно ложусь обратно. — Как это?

— Ну, ты перебрала. Очень сильно перебрала. Прям очень. Как никогда. Разработала план как заставить Джирайю снова ползать за тобой. Привела меня к дому Какаши, заставила сесть в кусты, сняла лифчик и пошла.

— О Ками! Като, это уже не смешно. Я, конечно, могу вычудить, но чтобы так…

Видя ехидный взгляд Шизуне, сую руку и… Ну допустим. Это сколько выхалкать надо было?

— А дальше?

— А дальше… Ты жаловалась, заигрывала с ним, но он тебя раскусил, — кривится Като. — Он был… Джирайя всё понял. Он признался тебе, попросил не лезть, но вместо того чтобы уйти, ты поступила как никогда подло. Попросила обнять тебя. И он пошёл к тебе.

— А я?

— Тебя вырвало, — злорадно улыбается Като, как вдруг становится серьёзной и добавляет. — Не лезь к нему.

— А то что? Тебе какая разница?

— Он человек, а не твоя игрушка.

— Был бы человеком…

— Хватит! Всё кончено. Оставь его в покое. Сама не позорься и его не мучай.

— Ладно…

Да, позориться действительно хватит. Но как? Как я могу отстать от него? Это ведь всё, было частью моей жизни. Да мне без этих его нелепых ухаживаний выть хочется. Тем более, он стал таким… Таким… Правильным, серьёзным, уверенным. А я?

— Пойдём, — встав кивает Шизуне.

— Куда?

— На источники. Надо тебя в порядок привести. А то и правда, выглядишь так себе.

— И выпить…

— Никаких выпить! — рявкает Шизуне. — Мне ночи хватило. Тащить тебя пьяную, такое себе удовольствие. Пошли.

— Пошли.

Что это с ней? То слово поперёк сказать не могла, а теперь вот… Да кроме уговоров и нытья я от неё ничего не слышала. Сейчас что случилось? Сейчас, я веду себя как тварь. И ей это надоело. Ей надоела я. Ей, Джирайе, всем. Я умудрилась задолбать единственных близких мне людей. Всё! Пора это прекращать и оптимальным вариантом, будет заткнуться и обходить Джирайю десятой дорогой.

****

Источники… Жарко, пахнет травами, мылом и алкоголем. Над бассейном клубится пар. Такой густой, что уже в метре никого не видно. Скидываю полотенце, забираюсь в горячую воду и приваливаюсь спиной к камням.

— Красота…

— Держи вот, — подходя ко мне, протягивает бутылочку Шизуне. — Но только одну. Чтобы легче стало.

— Спасибо, — киваю ей, выпиваю и отдав бутылку погружаюсь в воду.

В-о-о-от, это то, что мне сейчас нужно. Даже жить хочется. Теперь посидеть вот так пару часов и всё будет… Нет, так как раньше уже никогда не будет. Чтобы придумать? План по охмурению Джирайи с дальнейшим издевательством над ним… Это глупо. Да, мне обидно. Да я хочу чтобы он вёл себя как раньше. Но… Да ну его. Действительно, лучше отстать. Да, так будет…

Из размышлений меня вырывает смех. В бассейн хохоча и что-то обсуждая забираются судя по голосам пятеро. Отходят к противоположной стороне бассейна и…

— А мы сегодня снова виделись, — начинает судя по голосу хозяйка магазина одежды.

— Неужели заходил?

— Заходил. На чай. Посидели, поговорили. Очень интересный мужчина. И такой…

— Нашла интересного, — перебивает её грубоватый голос. — Все знают что он извращенец.

— А вот и не правда. То есть раньше был. Я сама его от источников отгоняла. Но вот теперь!

— Что? Ну не тяни, — кричат все.

— Вежливый, обходительный, сильный. Красивый, что немаловажно. Видела его голым, в примерочной, когда футболку подавала. Так там такие мышцы… Едва сдержалась, потом переодеваться пришлось.

— Он старый, — тянет грубоватый голос и я готова поклясться, что это Инузука Цуме.

— Так и мы не молодые, — возражает хозяйка магазина одежды. — Давно уже не восемнадцать. А тут такой симпатичный вариант. Умный, детей любит, это сразу видно. Вон, о Наруто как заботится. Внуком называет. А тот к нему тянется, ни на шаг не отходит. Чего ещё желать можно? Надо к рукам прибирать, пока кто-нибудь раньше не успел. Завтра специально своего оболтуса в магазин приведу. Пока они с Наруто играют, мы в примерочной уединимся.

— Ха! Так он с тобой и уединился, — хохочет Цуме. — Кто ты, и кто он. К тому же, он в Сенджу влюблён. Она всё время за ним таскается? Вместе с Като.

— Кто таскается?

— Тихо! — зажав мне рот рукой шикает Като. — Давай послушаем.

— Так у них же всё. Я сама слышала и видела. Всё на крыльце моего магазина происходило. Сенджу как бешеная прилетела, давай права качать и спрашивать с него. А мой Джирайя, сходу ей сказал, что ищет для Наруто бабушку. А ещё, сам Иноичи его память проверял. Так вот там он узнал, что Джирайя, вы не поверите, девственник. Проверенные люди говорили, они врать не станут.

Ах вы твари… Вы на нервах моих играть вздумали? Стоп! Какие игры? Они же меня не видели. Или видели и специально ревность вызывают? Или…

— Наверное для этой мымры себя берёг, — громко кричит Инузука.

— А может для меня? — не унимается хозяйка магазина одежды. — Для симпатичной и обеспеченной вдовы. А что? Чем я не бабушка для Наруто? Да и мальчик замечательный, а не чудовище как нам рассказывали.

У-у-у-у! Сука! Ты у меня выпросишь. Вдова хренова. Я тебе спину сломаю! Ты… Я не ревную. Не-не-не…

— Гениальный план, — вздыхает третья. — Только вот у тебя ничего не выйдет.

— Это ещё почему?

— Потому что завтра, он ко мне на чай зайдёт. Моя пекарня ближе. Перехвачу, а там накормлю, Наруто на своих проходимок оставлю, а его попрошу помочь тесто замесить. Так и сойдёмся.

— Как у вас всё просто, — расстроенно говорит четвёртая. — А любовь?

— Не в том мы возрасте, чтобы любовь крутить, — выдыхает хозяйка магазина одежды. — Время выходит. Так что пока ещё не слишком поздно, надо устраиваться. А почему нет? Я ему заботу, ласку, нежность. А он мне защиту, крепкую мужскую руку…

— И кое-что ещё, — хихикает Цуме. — Мужское и крепкое. Ты права. Значит старушка Сенджу и плоскодонка Като остаются ни с чем?

— Ах ты сучка, — сжав кулаки рычит Шизуне. — Ну я тебе.

— Стоять, — хватаю её, скручиваю и зажимаю рукой рот. — Чего нервничаешь? Какая тебе разница?

— М-м-м! Нервничаю значит есть разница. Отпусти! Я их утоплю.

— Не вздумай, — крепче сжимаю Шизуне от чего она кряхтит и обиженно стонет. — Слушай.

Вот ведь женщины за тридцать. Какие коварные планы строят. Ну, а Инузука куда? Молодая ведь ещё. Хотя, от неё же муж сбежал.

— М-м-м-м! Цунаде, отпусти меня! — не успокаивается Като. — Я их порву.

— Буду держать пока…

Из непроглядных клубов пара, появляются двое. Цуме и хозяйка магазина одежды. И если вторая глядя на нас очень удивляется, то Цуме…

— Нда, — качает головой Инузука. — Нашли место для забав.

— Цуме, это не то что ты думаешь, — пытаюсь объясниться, но по улыбке вижу — бесполезно.

— Ага, две голые женщины, стонут и обнимаются. Сразу понятно, чем вы тут занимаетесь.

— Всё не так! — кричит Шизуне. — А вы… Чтобы близко рядом с Джирайей не видела.

— Ага, — кивает Инузука. — А почему? Ревнуешь? Так вы и без него хорошо время проводите. Ладно, развлекайтесь. Извращенки.

— Чо сказала? — срывается Като.

— Что слышала, — не оборачиваясь бросает Инузука. — Столько мужиков свободных, а они… Эх, до чего мы дожили. Одни извращуги вокруг. Ни стыда, ни совести.

— Кто бы говорил, — верещит Като. — Сама небось со своими собаками…

— Продолжай! — скалясь рычит Инузука, от чего Шизуне бледнеет. — Ну, договаривай. Я с собаками что?

— Ничего, — сглотнув бормочет Като.

— Смотри мне, — ужасно скалясь говорит Инузука. — Сейчас я сделаю вид что не расслышала. Но вякнешь такое ещё раз, заставлю сделать то, о чём говоришь. Поняла меня?

— Д-да.

Ну, ещё раз опозорилась. Теперь все будут думать, что мы с Шизуне… А вот… Ну нет. Хрен вам всем, а не Джирайя. Губу они раскатали. Мой он, мой. И ты Шизуне, тоже обломишься. Надо сменить тактику и пока его не взяли эти вот женщины, схватить и загрести себе. Откуда откуда такие мысли? Почему я ревную? Мне же…

— Идём, любимая, — оттолкнув от себя бледную Като, громко чтобы все слышали говорю.

— Цунаде… Ты…

— Пошли говорю.

Из тумана слышится смех, Шизуне выкатив глаза стоит и не знает что сказать.

Ну а почему нет? Мы с детства вместе. Надо всего лишь вести себя нормально и всё… Ну Джирайя, ты попал. Как никогда попал. Ты сам ещё этого не понял, но ты в моих руках.