Я не брошу тебя (СИ)

V

— Так здорово, что лес этот ужасный закончился.

— Не радуйся, — усмехнулся Кламмат. — Будет хуже.

— И куда еще хуже?

Леро сидела на сухом буром камне, жевала маленькими кусочками шоколад, разглядывала угрюмую перспективу плато.

— Я еле дошла. Я думала, у меня вообще ноги отрежутся. Если бы не твои таблетки и эти баночки.

Кламмат втянул носом воздух.

— Смотри, — он указал в небо. Просветы между тучами мерцали фиолетово-желтым. — И вдохни глубже. Осторожно.

Леро глубоко вдохнула.

— Ну да... Жжет... — она кашлянула, оглядела небо, желтый снег далеких западных гор, серую полосу близких скал. — Ну да... Выше будет, наверное, хуже. Тучи ближе.

— Плохо другое, — сказал Кламмат через минуту. Он отстегнул карабин, скинул ранец, присел, достал брикет пайка, отломил порцию. — На такой высоте этого быть еще не должно. Во всяком случае, пока еще рано.

— А это значит?

— Что кислота в этом году придет раньше.

— То есть, мы не успеем до тех пещер?

— Я почти в этом уверен.

— Да еще этот...

— Да еще этот, — Кламмат поднял стереомат, щелкнул клапаном на груди, достал салфетку, протер глаза.

— Ну дай посмотреть, наконец! — Леро дожевала шоколад, протянула руку к шлему. — Ну пока привал, десять минут. Мы же тут спрятались.

Кламмат сцепил стереомат со шлема. Леро приложила полированную панель к глазам, замерла в восторге.

— Вот это да... Вот это да! А удобный какой! Он что, сам под меня подстроился? А как он держится — сам?! И как ты во всем этом разбираешься?!

— Там все очень просто. Если бы там было сложно, я бы не разобрался, — Кламмат усмехнулся. — По-моему, ясно.

— Вот эти два желтых квадратика — это они, да? А что за крестики рядом? С квадратиками?

— Крестики — это плохо. Они не зоне — не в активной зоне, — но у них, по доступной схеме, приоритет антуража.

— Приоритет антуража?

— В ландшафтном бою побеждает не тот, кто лучше стреляет или быстрее бегает. Побеждает тот, кто умнее. Кто реально умнее использует местность, геомагнитное состояние и так далее. И у кого крепче нервы. А стреляет, — Кламмат усмехнулся еще раз, — оно само. Можешь ничего специально не нажимать. Только выбирай режим ведения боя — их миллион, и можешь придумать свой.

— Ну, а почему тогда плохо? С крестиками? — Леро уставилась на Кламмата полировкой.

— Вот смотри, — Кламмат поднялся, подошел к соседнему камню, обошел бурый треснувший бок, скрылся. — Ты меня не видишь.

— Как ты догадался? — засмеялась Леро.

— А сейчас, — Кламмат выглянул из-за камня, — видишь.

— Как бы да, — засмеялась Леро.

— Ты наблюдала этот участок, — Кламмат обвел вокруг головы круг, — уже до того, как я здесь появился. У тебя был приоритет антуража. Я сейчас близко, в активной зоне. При контакте я могу только нейтрализовать твой разряд. Энергии на нейтрализацию тратится больше, чем на атаку. На конкретную величину потери влияет много факторов, но разница всегда существенна. В общем, если я выпадаю в зону твоего приоритета, то счет по энергии — в твою пользу.

— И так до тех пор, пока у кого-нибудь закончится аккумулятор? А защита? — Леро сдвинула стереомат на лоб, хлопнула ресницами. — Ты говорил — есть еще внешний радиус, там какой-то?

— Сработает при хорошей комбинации удаления и тэ-гэ-эс. Текущей геомагнитной составляющей.

— Поняла, — кивнула Леро, сверкнув полировкой. — Поэтому ты все время кряхтел, что нужно выше и выше.

— Верно, — Кламмат вернулся, прислонился, расслабляясь, спиной к валуну. — Важно, чтобы к активной приоритет был у нас. То есть когда они подходят к этому участку из неактивной зоны, а ты его уже наблюдаешь, — Кламмат указал на камень. — Тогда в самом начале контакта ты получаешь плюс по энергии. Что очень часто решает исход контакта. Начинать бой суясь в приоритет можно только если у тебя есть некий тактический козырь. Который потом ты можешь вытащить из рукава. Вроде как жертва в шахматах. Например, если ты вычислил, что оппоненту неизвестны некоторые элементы ландшафта. Или если вы в группе только что поменялись комплектами, и у оппонента еще не было времени, чтобы пересчитать твой новый а-пэ-о — алгоритм поведения оппонента. Или если ты знаешь наверняка, что у тебя подавляющее преимущество по энергии.

— Но ведь у тебя есть скан местности, ты говорил! Сверху?

— Разумеется. Но почему ты думаешь, что у него ничего нет? Дорогу до базы он знает также. А схема у него вообще локальная.

— Это как?

— Снятая не с орбиты, а с высоты не более пяти тысяч метров, или даже по точкам поверхности. Схемы высокого класса точности требуют верификацию по поверхности.

— А откуда у него такая? Он что, тут уже был? И кстати, как они вообще-то удрали? Да еще охрану ограбили! Ведь ты говоришь — у них три комплекта. Хотя точечки две?

— Да. Третий они потеряли.

— Так это же ловко!

— Во-первых, у них по-прежнему два. А у меня один. Во-вторых, Леро, повторяю, комплект комплектом, но нужна голова. А у них там голова только одна.

— У остальных головки, — усмехнулась Леро невесело.

— Поэтому что три, что один... Драка у меня будет только одна — с ним.

— У нас.

— У нас, — Кламмат чуть улыбнулся. — А как им удалось бежать — понятно не до конца. Известно только одно, — он закрыл глаза, откинул голову на камень. — В охране на руднике был кто-то, с кем Хайдег шакалил, когда ушел с Флота.

— Шакалил? — Леро округлила глаза.

— Про шакалов вся Галактика знает, ты что, не слышала? — Кламмат повернул голову.

— Значит, не вся! Что за шакалы такие?

— В трех словах. Борт входит в Зону, начинает прогресс... Разгоняется, входит в фазу.

— Переходит?

— Переходит.

— И не выходит?

— Выходит. Только выходит не там, где должен. Выходит в какой-нибудь определенной Зоне, как правило нерабочей. Их гораздо больше рабочих, если не знаешь. Выходит так, что в обратном прогрессе липнет к какой-нибудь точке. То есть, попадает в зону притяжения и вынужден маневрировать. Тут его хватают и либо угоняют, либо вскрывают. Либо, это пять процентов случаев, борт на эту точку падает. Тогда вообще легче. Ковыряешь банки... Контейнеры с протосырьем — и валишь куда тебе надо.

— Вот тебе раз! А как же получается, что борт выходит в неправильной Зоне? Там ведь все не так просто?

— Конечно. Есть такие специалисты... Кроты — великое зло современной Галактики. Это диспетчеры. Они пускают в борт червяка — навигационный пакет с замаскированными параметрами. Борт фиксирует левый диапазон и выходит там, где его ждут шакалы.

— А как же их не ловят?

— Леро, я не могу тебе сейчас объяснить принципы навигации... Но подумай сама — если это зло Галактики, это несложно.

— Ну да... — вздохнула Леро. — Опять я дура, получается. Ну, и что, с этим нашим? — она, заинтригованная, схватила Кламмата за локоть. — С охраной?

— А что с этим нашим? Наш друг сговорился с этим человеком, из охраны. Найти правильного крота, не подставного, вообще-то проблема, а у Хайдега их было несколько.

— Не подставного? Шакалов что, по-другому поймать нельзя?

— Леро, ты представляешь, сколько в Галактике Зон? Только легальных, задокументированных? Ты вообще представляешь, что такое Поле? Я уверен, что в Разведке уже давно...

— В Разведке? — Леро крепче вцепилась в локоть. — Это где открывают новые Зоны?

— Да, только надо говорить «копают» новые Зоны. Я, кстати, уверен, они давно уже знают, как выйти из нашей Галактики... И, сто процентов, уже выходят. Так вот ты представляешь, сколько всего в Галактике Зон? В Разведке знают все до одной, это понятно, но наблюдать шакалов по каждой...

— А они что, в Разведке, — Леро вскочила, — не всё рассказывают?!

— Леро, ты глупая девчонка! — Кламмат рассердился и тоже вскочил. — Разведка — жупел, которым пугают всю Галактику, а почему, как ты думаешь? В чем их сила и независимость? Они копают зоны, а на-гора выдают только процентов тридцать.

— Но ведь это и так вся Галактика? — Леро перевела дух, уселась.

— Это и так вся Галактика.

— Ну, а что наш-то?

— А то. Кончилось тем, что Хайдег убил и этого, из охраны, и еще двух, которых пришлось привлечь. Снял все данные — схему, коды, прибытия — и свалил. Причем сделал так, чтобы с ним бежало еще двадцать человек — ты понимаешь зачем.

— Ну да, толпа, суета, давка. Эти туда, эти сюда. А они сюда. У него карта, он быстро на базу. А что это за база такая?

— Контрольно-дежурная. У вас в горах тайга есть?

— Есть! — Леро вскочила. — Я сама живу у тайги! На озере! Эх, если б ты видел...

— Ну, это как бы избушка в тайге, для охотников. Поужинать, переночевать, позавтракать. Здесь сотами, каждые шестьсот километров. Из расчета двадцать два километра в сутки. Паек в стандарт-комплекте рассчитан тоже на две недели... На этом материке таких баз двадцать одна. На каждой — атмосферный шлюп, большой аварийный комплект, диапазон, все что надо.

— Атмосферный?

— Да. Но на нем можно выйти и на орбиту.

— А, так это станция, про которую Сагео говорил! Так бы и говорил — станция. А то — какая-то «база» дурацкая... А они? Поубивали кучу народа — и здесь, — Леро посмотрела на скалы в вечереющем небе, присела. — Получается, что он убил-то своих? Своего?

— Получается. И это не в первый раз.

— Он вообще... — Леро надвинула стереомат на глаза. — Даже не знаю... Какие бывают люди...

— Люди бывают еще не такие. А зачем — подумай.

— Ой! — Леро вскочила, уставилась стереоматом в небо над скалами. — Новый кружочек, желтый! Мигает!

Кламмат вскочил рядом. Леро осторожно сцепила стереомат, протянула обратно.

— А что это? — Леро смотрела в угрюмые тучи. — Я, кажется, и так вижу! Клам, — она снова вцепилась в локоть, — оно летит к нам! Это тот паук твой, что ли, проснулся?

Кламмат принял стереомат, вернул на шлем, нагнулся, отцепил от ранца пистолет с толстой трубкой-стволом.

— Из пистолетов, я думаю, ты стрелять умеешь, хотя бы игрушечных.

— В тире стреляла сто раз. И попадала. У меня даже призы есть. Дурацкие такие, но все равно приятно... А что это?

— Ручной арбалет. Часто бывает когда карабин трогать либо нельзя, либо бесполезно.

— А почему это нельзя бить карабином? — возмутилась Леро. — Что за...

— Леро, — Кламмат положил руку ей на плечо, указал арбалетом в небо, в три черные точки, которые парили на небольшой высоте метрах в четырехстах по курсу. — Я тебе говорил, что эта гадость называется «водородный паук».

— А почему водородный?!

— Необязательно собственно водородный. Газовый состав зависит, конечно, от местности, времени года и так далее. Первый описанный экземпляр имел почти чисто водородный состав, поэтому их так называют. В любом случае, летают они превосходно... В секунду меняют рабочий объем, падают камнем, возникают из ниоткуда, — Кламмат сунул арбалет Леро в руку.

— Да, кстати! — воскликнула Леро. — Я и правда — не видела ни одной птицы!

— На этой точке из хордовых только акантоды, плакодермы, земноводные и пресмыкающиеся. Птиц нет. Летают только три вида ящеров. И такие вот газовые твари из членистоногих. Причем ящеров, говорю, известно только три вида, а тварей описали уже двадцать два. И то, что они летают здесь и сейчас — очень плохо. Слишком рано!

— Это значит?

— Это значит, что мигранты в массе уже пошли. Я тебе не говорил, просто подозревал, но в лесу, ты сама видела, пусто.

— Да, только какие-то далекие звуки, и все. А эти, — Леро махнула арбалетом, — как раз и охотятся!

— В период миграции — да. Вообще они живут достаточно высоко, — Кламмат указал на далекий снег сумрачных гор. — На высоте у них оптимальные условия для размножения. Питаются два раза в год, до и после кислот. В этом году мигранты ушли необычно рано, паукам нечего есть. Атакуют все подряд, на стереомат реагируют особенно чутко.

— Они что, и людей?..

— А люди что — не белок? Только более здесь случайный. Основная пища у них — всякие многоногие и ползучие твари, из своих же, членистоногих. Когда эти твари ползают, они излучают в определенном диапазоне. Электростатическая индукция, от пород, из которых здесь сложена поверхность.

— А вот я и поняла, что ты даже хотел снять свою штуку, — Леро указала пальцем на стереомат. — Но без нее нереально.

— Без нее мы погибнем, в три минуты. Поэтому, Леро, постоянно смотришь наверх. Включи все чутье, всю интуицию, все что есть. Повторяю — падают камнем, иногда с очень большой высоты. Поднимутся выше, — он посмотрел на черные точки вдали, — без оптики не увидишь. Наши друзья сели на этом проходе — значит, до зоны тысяча сто. Вперед.

* * *

— Дышать осторожно. Терпи. Я тоже терплю — нейтрализатор включать опасно. Эти твари на него тоже клюют. Затем, большой расход элемента, лучше терпеть до последнего. Затем, если начнется стрельба — а она начнется, — он будет мешать.

— Вот тебе раз, — Леро неосторожно вдохнула и закашлялась. — А зачем он тогда нужен такой? Лучше уж какую-нибудь маску просто.

— Ты представляешь, сколько в Галактике точек. На каждой точке свои проблемы. Нейтрализатор один, работает по обратному принципу. Ему наплевать на состав примесей. Он просто впускает что надо. Активируешь — и вперед. Только за все надо платить. И не всегда адекватно.

— Как сейчас.

— Как сейчас. Леро, подходим к зоне. Дальше трех метров не отходить, — Кламмат замер у очередного камня, всмотрелся в темнеющую перспективу. — Ты должна быть внутри радиуса внутреннего предела. Как бы барьера защиты, потом объясню... Вообще нам пока сильно везет, с рельефом в частности. За мной, в спину.

Они побежали вперед. Почва здесь была сухой и упругой, передвигаться было легко, но измученные ноги, несмотря ни на что, горели по-прежнему, каждый шаг отдавался болью во всем измученном теле. Леро перебегала за Кламматом, стиснув зубы, и в ужасе думала, что будет дальше, когда они перейдут через кряж и там снова спустятся в лес — ведь там тоже он будет. Она сбросила истерзанные босоножки, чтобы ремешки не терли ступню, и бежала теперь босиком, кусая губу, когда в подошву впивался мелкий крошеный камень, отколовшийся от валунов и рассыпавшийся вокруг.

— Стоять, — Кламмат обернулся, посмотрел на босые ноги. — Леро, терпеть. Ничем помочь не могу. Аптека на крайний случай.

— Я знаю... Но мы их все равно убьем.

— Видишь? — Кламмат указал вперед.

— Какой-то овраг?

— Да. Вниз и влево, — Кламмат указал направление. — Смотри, он опускается со стены.

— Вижу. Слушай, а что это такое, буровато-сиреневое? Смотри, его сколько!

— Мох. Нам туда. Выше метров на восемнадцать. Нам везет — мне не везло так давно.

— Потому что мы вместе!.. А то я смотрю, ты все время туда поглядываешь.

— Разумеется. Только просто так, — Кламмат оглядел участок плато под основанием кряжа, — туда не пройти. Он выбирает позицию очень грамотно. Границу активной зоны держит в приоритете по максимуму — насколько вообще позволяет ландшафт. Но ландшафт позволяет в общем. Всегда найдется локальный объект, который можно использовать как прикрытие.

— Ну что стоим тогда?

Леро, с босоножками в одной руке, с арбалетом в другой, переступила, простонала, поморщилась, побежала. Они домчались до сыпучего края. Внизу сонно булькал поток, матово-черный в наступающих сумерках, в зарослях длиннолистых кустов, таких же черных и мрачных, как воды внизу под ними. Кусты расплылись по камню как корявые кляксы; на ветках у основания листьев пучились лохматые буро-зеленые шарики паразитов, как огромные жирные бородавки на иссохших черных скелетах каких-то невообразимых тварей.

— Фу, как воняет! — Леро снова поморщилась. — Как мне это все надоело! Я домой хочу.

— Домой еще нескоро, — Кламмат достал мост, обернулся к ближайшему камню, вогнал спицу фиксатора, вручил трубку Леро. — Вниз. И от воды подальше.

— Я поняла... От кустов этих жутких тоже... И вообще не дышать. А лучше умереть, и дело с концом.

Леро спустилась. Трубка выползла по тросу наверх; Кламмат спустился следом, собрал мост, замер.

— Все. Мы внутри. Держаться прикрытий. Шаг в сторону — получаем разряд. Комплект у него обычный патрульный, если бы нам нужно было только перейти через горы, я бы экономить не стал. Загнал бы его только за счет зарядного преимущества. Только за горами — неделя дороги, по такому ландшафту. Но здесь дело еще в другом. Крайне желательно максимально долго не обнаруживаться — где именно ты вошел в активную зону. Чем глубже в активной зоне контакт — тем больше потеря энергии при защите. Поэтому если ты проникаешь как следует глубоко и ловишь оппонента в приоритет — контакт может быть выигран.

— А если он тебя ловит, в приоритет?

— Это обратная сторона медали. Хорошо помогает, когда терять уже нечего.

— И что? — Леро испуганно замерла.

— Неверный ход — и нас нет. Вперед.

Они, пробираясь вдоль сыпучей стены и держась подальше от зловонного ручейка и колючих кустов с жуткими бородавками, двинулись влево. Овраг поднимался к подножию скал; вода булькала на порогах, швыряя черные брызги. Овраг сужался, идти становилось труднее. Черные скелеты-кусты сменились жесткой сетью стеблей, которые заполнили ложе ручья и выстлали путь проволочным ковром. Кламмат шел впереди, раздвигая ботинками тугие мотки, и Леро неуклюже прыгала вслед, стараясь успеть поставить ногу на чистое место, пока его снова не поедали холодные жесткие стебли.

— Ай! — вскрикнула Леро, прыгнув и поскользнувшись на влажной почве. — Какой ужас! — она подула на локоть. — Никогда еще в кислоте не купалась... Ну да, вместо озер как раз...

Она посмотрела наверх. Черные ветви-кости снова растопырили свои острые листья-фаланги над кромкой обрыва. Овраг почти кончился, но выйти из него, не намочившись в ручье и не исколовшись в кустарнике, было нельзя — стены смыкались, образуя узкий клиновидный разрез. Наверху, уже совсем близко, возвышались фиолетово-серые скалы с пятнами буро-сиреневых гроздьев мха. Камень стены тускло мерцал стеклянными нитями вкраплений породы — матово-полупрозрачные жилы-натеки, мягко-гладкие на грубой фактуре камня.

Кламмат снова остановился, изучая показания стереомата. Затем поднял голову и осмотрел крутые откосы.

— Стой здесь и жди.

Он прошел вперед, поднялся к выходу из оврага, погрузившись в кустарник по грудь, и исчез. Леро осталась одна и ей стало жутко. Было тихо. Ветер, где-то вверху, гудел тоскливо и глухо; порывами задевало черные скелеты кустов, и они зловеще шелестели над головой. Поток сонно булькал по камням; цепенящее эхо бесконечно перепрыгивало со стены на стену. Густая тухлая вонь лепила глаза, резь становилась невыносимой. Леро, которая последние десять минут сдерживала дыхание и уже начала задыхаться, неосторожно вдохнула глубже и надолго закашлялась.

— Мамочка... — прошептала она, отняв от лица окровавленные ладони. — Вот я и умираю, похоже...

Наконец появился Кламмат.

— Леро!

Она подняла голову в тяжелое небо — над краем оврага возник черный шлем.

— Держи.

Глухо позвякивая о камень, вниз поползла спасительная трубка моста. Леро вцепилась в темляк и через минуту была наверху.

— Дай отдышаться... — она закашлялась в окровавленные ладони. — Какой-то кошмар... Здесь все равно не так...

— Мы это сделали. Выше на восемнадцать метров.

— А где он?

Леро оглядела отлогий склон, уходящий от подножия скал. Лес на горизонте сливался с чернеющим небом. Плоскость рассыпанных валунов стелилась пестреющей лентой к востоку. Скалы впереди над головой теснили гнетущее небо назад; под ними было просторно, спокойно и тихо. Пятна мха протянулись по скальной стене буро-сиреневой дырявой лентой — от горизонта до горизонта. Мох казался пушистым и мягким, хотя гроздья как будто жестко скреблись о камень, когда их колыхал ветер. В скалах виднелись небольшие пещерки, из которых свисали на корявых стеблях цветы с матово-прозрачными лепестками. Ветер трогал цветки; листья переливались как перламутровые.

— Семьдесят два градуса, — Кламмат указал рукой влево.

— Он знает? Что мы его обманули?

— Разумеется. Он отошел, они оба — иначе мы их уже бы достали. Можешь идти спокойно. Приоритет наш. Пока, — Кламмат собрал мост, отвернулся к нависшим скалам.

— И что теперь? Давай быстрее к той дыре?

— Она дальше, и он сейчас отходит туда. Нам остается только забраться как можно выше и вдоль, — Кламмат указал стволом на подножие скал и повел вправо.

— Ну, и что будет? — Леро догнала Кламмата и пошла рядом, стараясь не дышать глубоко и почти падая от головокружения. — Клам, подожди... — она остановилась, выронила босоножки и арбалет, схватилась руками за голову. — Все. Сейчас упаду.

Она рухнула на колени. Кламмат поднял ее за плечо.

— Отдохнем с той стороны.

Леро подняла арбалет, босоножки, пошла дальше, едва переставляя горящие ноги. Наконец огромная масса камня отгородила небо — они дошли до скалы, выраставшей из скопления крошеных валунов отвесной стеной. Леро упала в россыпь камней, прислонилась к холодной колючей спине обломка, закрыла глаза. Кламмат отошел на пару шагов и снова застыл, изучая данные, в сером сумраке как черная статуя, у которой вращается голова. Затем он прошел дальше к скале, исчез, растворившись на серо-фиолетовом фоне камня, через минуту материализовался снова.

— Вперед.

Он протянул руку. Леро разлепила глаза, вцепилась в руку, поднялась, побрела.

— Осторожно.

Они пошли вдоль стены — слева серая стылость камня, справа — холод и мрак каменного плато. Ветер усилился; багровые точки кустов, уже едва различимые в наступающем мраке ночи, ходили мелкими волнами; острые зубья скал наверху гудели. Через пару минут они дошли до буро-сиреневых зарослей мха, который странным образом не растворялся в густеющих сумерках и выделялся на камне ярким пятном. Леро остановилась, оглядела мшистый ковер, полюбовалась искрами перламутра прозрачных цветков на корявых стеблях-подвесках.

— Такой пушистый! А почему так трещит, когда трется?.. — она потянулась к камню.

— Не трогай! — Кламмат схватил Леро за локоть и рванул от стены. — Потому что пропитан кислотой, как большинство местных растений. Кислота кипит на камнях и трещит. Леро, ты глупая девчонка! Подумать, немного? Ты не дома! Ты на кислотной точке.

— Он такой лапочка... — растерялась Леро.

— Леро, ты глупая девчонка, повторяю тебе! Тебе сколько лет? У вас в Ноль-восемь-четыре дети вообще взрослеют? Лапочка.

— Я не подумала что-то... Устала ужасно, голова вообще на кусочки. Он ее что, из воздуха? Он же на камне...

— Разумеется, — Кламмат воткнул ствол в небо. — Облачность сто пятьдесят метров — выше здесь не бывает. Набирает долго и медленно, но набрал — мало не покажется.

Они пошли дальше.

— Ну, и что там? Где он там?.. Долго еще?..

— Леро, стоять, — Кламмат замер. — Арбалет.

— Я ничего не вижу! — Леро подпрыгнула. — Где? У тебя есть фонарь? Обычный?

— Какой фонарь?

— Ну как! — Леро разозлилась. — В комплекте! Что, нет фонаря? Обычного?

— А, вон что, — ответил Кламмат не сразу. — Леро, какой фонарь? — он усмехнулся. — Зачем мне фонарь?

— Дурацкий у тебя комплект! Столько всякой ерунды, а дышать невозможно. И сослепу сдохнешь!

— Три штуки, — Кламмат отвернулся во мрак и замер, вглядываясь. — Сто пятьдесят метров. Опасно.

— Убей их сам, если тебе фонарь не нужен! — Леро протянула ему арбалет.

— Леро, я не могу сидеть и ждать пауков.

— Мы.

— Мы... Не можем сидеть и ждать пауков. Они могут висеть так до завтра.

— А давай здесь останемся! До завтра!

Кламмат обернулся.

— Почему нет? Дыра за ночь никуда не денется. Мы в зоне, у нас приоритет. Если я правильно понимаю... Если он первый сунется, он труп.

— Ну?

— А пауков будет видно. Хотя бы. И передохнём. Хотя бы. Я падаю. Я вся в клочья. Дышать нельзя. А ночью облаков нет! Мне больно ужасно. Я сейчас упаду и буду реветь.

Леро упала на колени. Арбалет выпал из рук, звякнул. Кламмат подошел, присел, достал из-под клапана салфетку, вытер у Леро с губ кровь.

— Дышать здесь нельзя без разницы — есть облака или нет. Поэтому надо идти. За ночь нам надо спуститься метров хотя бы на триста. Я тоже почти на пределе.

— Ну нейтрализатор включи! У тебя есть ведь!

— Леро, я тебе говорил. Пока хоть как-то дышу, не буду. Сейчас тем более. Он создает шум. Технологический артефакт, от которого не избавиться. Как трассы разряда от карабина. В оптику видно еще пару секунд — такие лохматые спицы... Мой личный опыт — либо без него, либо полный гермокомплект. Если без него невозможно — значит, в откат.

— В бою?

— Он у расселины. Ты видела, где она начинается?

— Да. Из еще оврага какого-то.

— По-другому в нее не попасть. Теперь смотри диспозицию. Сейчас приоритет наш.

— Да я поняла. Сейчас наш. Но он может туда уйти.

— Они уже там. Мы будем идти вдоль скалы до последнего, но потом нам придется спускаться. А у входа приоритет будет у них. Потому что они уже там.

— И что же нам делать?

— Использовать местность и нервы. Прогноз, — Кламмат тронул панель стереомата, — равный.

— Это у тебя там?

— Это у меня там. За час нам надо или их убить, или перейти через скалы. Если мы останемся здесь до утра, капсулы могут оказаться без дела.

Он вытер у Леро с губ кровь.

* * *

Сумерки быстро превратились в непроглядную ночь — темнота как будто упала с неба. Только что рядом стелилась стена, с разводами пушистого мха — будто наляпаны огромные кляксы сиренево-бурых чернил, — с мутно-хрустальными чашечками цветков — будто специально рассажены по маленьким пещерам-горшкам, — и вот ничего не видно на расстоянии вытянутой руки. Кламмат шел впереди, в трех шагах, и его было только слышно. Хруст камней под подошвами стих. Леро наткнулась на ранец. На плечо мягко легла рука.

— Еще раз, главное — тебе не выпасть за радиус.

— Как я за него выпаду, если я его не вижу? — Леро хмыкнула. — И какой еще радиус, кстати?

— Три метра, радиус внутреннего предела, — Кламмат взял ее за правую руку. — Я уже говорил. Обулась?

— Забери железку свою дурацкую, — Леро сунула в темноту арбалет. — Мне уже надоело с ней таскаться! Зачем она мне сейчас? Завтра и дашь. Там ведь они тоже будут? С той стороны?

— Сейчас выйдут звезды и все будет видно.

— Что все будет видно?

Кламмат, не отвечая, повел Леро во мрак. Тучи не расходились; темнота была полная, Кламмата не было видно вообще, хотя он шел рядом и Леро слышала каждый камешек под подошвой, каждый стук кольца карабина, каждый сдержанный вздох Кламмата. Пока они шли небыстро, дышать было почти не больно, но вот Кламмат ускорил шаг, и Леро, поспевая за ним, начала задыхаться. Нос, рот, горло, легкие, грудь — до сих пор жжение можно было терпеть, но вот оно превратилось в огонь, который обжигал все сильнее, с каждым резким движением. Больнее всего было кашлять; Леро терпела, терпела, терпела, наконец закашлялась, бросила осточертевшую трубу арбалета, повалилась на землю, сплюнула сгусток слизи и крови.

— Ты хотела здесь ночевать.

— Сам дурак... — Леро поднялась, шатаясь, пошла.

Кламмат прошел дальше — камни хрустнули под ногами, — остановился — стихли.

— Все, — раздался голос из ничего.

— Что?

— Дальше вперед не пройти.

— Я ничего не вижу! — Леро топнула от бессилия. — Ай... Дура... Ноги...

— Я вижу. Направо вниз. Ноги выше, плашмя — здесь острые камни.

— Мне все равно. У меня и так от ног ничего не осталось. Так больно, что уже не болит ничего.

Они свернули на юго-восток и двинулись по слою каменных крошек. Дорогу преградил завал; битые глыбы с острыми обломанными краями — результат недавнего камнепада — рассы́пались бесчисленными осколками, идти по которым было трудней и намного больней. Сухой хруст катился во тьму; в скалах над головой тоскливо гудел ветер; было холодно, было ничего не видно, было тоскливо, жутко и страшно.

Леро шла, переставляя ноги — они не ощущались давно, — как робот. Прошло какое-то непонятное время, и Леро сквозь звон в голове и туман в глазах начала различать очертания валунов, среди которых Кламмат выбирал путь. Она посмотрела вверх — плотная пелена туч начала расходиться. В неясной глубине неба появились россыпи звезд среди цветастых облаков туманностей. Звезд становилось больше и больше, Леро стала оглядываться и вскоре, наконец, всю каменную долину можно было разглядеть почти до самого горизонта. Слева черную стену скалы венчала серебряная бахрома — звезды отсвечивали на полотне стеклянных вкраплений, рисуя искрящимися штрихами ажурный узор.

— Ой, как красиво! — прошептала Леро, оглядываясь на россыпь серебристых зайчиков по плато. — Какое все как будто пушистое! Прохладное и пушистое!

— Будь начеку. Две твари нас стерегут, — Кламмат выпустил Леро. — Вперед за камень.

— За какой? И какие именно твари?

Кламмат снова схватил Леро, дернул в прозрачную темноту. Через десять секунд Леро привалилась к камню. Кламмат замер на несколько долгих секунд, выдернул Леро в прогал между высокими валунами. Они добежали до середины, когда излучатель вспыхнул горячим рубином. Разряд ушел в непонятную даль. Вдалеке зажглось неясное пламя. Леро подпрыгнула.

— Один-ноль, — сказал Кламмат.

— Убил?!

— Леро, чтобы его убить, надо истощить у него защиту и чтобы он не успел возобновить заряд. Это его барьер — рассеял мой импульс.

— А это он?

— Нет. Второй.

— Тот, с карабином... Который застрелил Корде.

— Вперед.

— Она, в общем, нормальная девочка... Они мне, знаешь, просто знакомые... Никто, конечно, почти... Но у меня больше вообще никого... Она мне нравилась, если честно... Она хорошая, вообще-то... Была...

— Леро, — Кламмат дернул Леро во мрак. — Вперед.

— Правда, резкая иногда... И красивая очень... У нее такая фигура... Такие ноги, бедра, вообще... Были... — Леро упала к очередному камню. — Мы выше... Давай убьем хотя бы кого-нибудь.

Кламмат замер, снова выдернул Леро за камень.

— Этот второй здесь. Хайдег дальше, держит выход. Третий болтается между ними.

— Косоглазый.

Небо очистилось почти полностью. Россыпи звезд искрились в черно-фиолетовой бездне; прозрачные облака туманностей сияли всеми цветами радуги. Серебристая лента плато протянулась до горизонта, окаймленная справа черной полосой леса, слева — матовой бахромой скал. Пятна мха мерцали буроватыми кляксами аметиста, чашки цветков бросали от своих пещерок мягкие искры. Кламмат двинулся вправо вперед, обходя массу обвалившихся со стены осколков, которые нагромоздились здесь в треть высоты скалы. Затем карабин снова проснулся, и новый разряд ушел в прозрачную ночь. Вдалеке вспыхнуло белое пламя, рассыпалось в камнях и растворилось в сиянии волшебного неба.

— Два-ноль, — Кламмат остановился, повернул голову на призрачный сполох. — И... Он уходит. Либо жестко экономит заряд — комплекты у них патрульные... Либо в схеме у него есть кое-что, чего нет у меня. Схема у него локальная и свежее моей, это ясно. Ладно, у нас под крышкой все равно больше... Но сейчас и у нас будут проблемы.

Они одолели пятьдесят метров и остановились. Здесь плато проседало большой плоской впадиной, на противоположном конце которой виднелся разрез. Слева разрез поднимался, вонзаясь в подножие стены, и заканчивался недалеко от огромной трещины, коловшей массив больше чем наполовину. Казалось, фиолетово-черное небо, сверкающее брызгами звезд самой разной величины, мерцающее дымом туманностей самого разного цвета, вонзалось в серую полосу камня острым треугольным клином.

— Нам туда? — Леро, стараясь дышать как можно мельче, указала трубой арбалета, сверкнувшей в блеске звезд и туманностей.

— Да. Только не напрямик. Хайдег на точке, — Кламмат махнул рукой туда, где черный разрез пронизывал скальную стену. — И он сейчас ниже. Нам придется спуститься...

— А тут еще этот, справа?

— Именно.

— А что, если там? По скалам? Посмотри, тебе же там видно все!

— Вдоль скал не пройти до конца. Вон там... И там... Стена в отвес, десять метров. Пауки рядом! — Кламмат обернулся, указал в блестящее небо. — Три экземпляра! Леро, предел внимания!

— Какой предел? — Леро в ужасе оглянулась в небо. — Я ничего не вижу!

— Вон ту группу камней видишь? Она закроет нас от Хайдега. Оттуда мы сможем подобраться почти под самую трещину.

— Но там...

— Да, там он ударит. Но, при таком ландшафте, выхода нет. Этот второй, — Кламмат указал стволом вправо, — засел там, вон в тех камнях. Это наверняка, потому что они хорошо наследили, и ландшафт такой, что экстраполятор не ошибется.

— То есть опять получится выше? Когда мы спустимся?

— Да. Сейчас общий приоритет у меня. Но пока мы будем спускаться, эти камни нас от него прикроют. Но и его от нас.

— А когда спустимся... Он ведь уже видит, что там?

— Да, там приоритет переходит к нему. А обойти, как видишь, никак. Он все держит.

— Гад! Откуда он знает?

— Это не он знает. Он там просто сидит — точка огня.

— Гады, — Леро со злостью хмыкнула, топнула, поморщилась. — Значит... Когда мы доберемся до скал...

— Будет два-два.

— А потом?

— Сейчас я знаю только то, как лежит местность. По правилам тактики, этому, — Кламмат снова указал направо, — нужно будет быстро переместиться на край, — он указал туда, где черный раскол вреза́лся в мерцающую стену хребта. — Пока я буду двигаться к этой группе, он получит приоритет по той, своей стороне. Все, что я могу сейчас сказать. Но этот вариант сейчас самый лучший, потому что он тоже держит в уме неделю дороги... А комплекты у них все-таки патрульные.

— То есть если мы его ударим...

— Да. Сам бы он давно сыграл в плазму. Но Хайдег. Он мастер ландшафтного боя. Я, как ты понимаешь, знаю его хорошо. К тому, что схема схемой, но когда попадаешь в реальный ландшафт... — Кламмат сверкнул стереоматом. — Вперед.

Они двинулись по отлогому склону. Справа медленно уплывала назад группа расколотых валунов, за которой скрывался первый противник. Когда прикрытие кончилось, Кламмат схватил Леро за руку, и они побежали, устремляясь к такому же каменному развалу впереди слева.

Через десять метров справа пришел разряд. Сухой треск рассыпался по серебру камня. На мгновение Леро с Кламматом оказались в центре мерцающей сферы. Противный, странно холодноватый запах раскаленного камня ударил волной, растворился в жгучем воздухе. Леро снова закашлялась.

— Клам!..

Кламмат дернул ее вперед, она чуть не упала, бросилась дальше. Через пять секунд они влетели в щель между камнями, рухнули в острые крошки.

— Ай... — Леро отдернула руку. — На мне места живого нет! Опять порезалась! Клам! Ну что такое! У меня ведь шрамов останется! Куча... — она заплакала, сдержалась, вытерла слезы.

— Леро, нам нужно спуститься хотя бы на четыреста метров.

— Ага... — она судорожно перевела дух. — Как горит... Просто порежешься — так не горит никогда... Клам, почему он не ударил еще раз? Пока мы бежали?

— Далеко.

— То есть?

— Карабин не разрядник, — Кламмат чуть стукнул прикладом в камень. — Разрядник просто бьет, с определенной силой, и все. Жмешь гашетку и лупишь, пока элемент живой. Карабин работает импульсом. Заряд нужно сначала накопить. А мгновенно этого не сделаешь. Физику никто не отменял. Зато бить можно далеко и сильно. С импульсом вообще работать эффективнее на порядок — и адресно, и можно дозировать, и вообще. Ну, ты уже знаешь.

— То есть... Или один раз далеко и сильно, или несколько раз рядом? За какое-то время?

— Да. Будь мы ближе, он бы нас тронул раз пять.

— Ага... Тогда я понимаю, почему ты выбрал именно здесь!

— Да. Максимальное удаление от точек огня. Притом, что статус моей группы питания пару ударов сглотнуть позволит — в крайнем случае. Отдышалась? Вперед.

Они протиснулись сквозь лабиринт камней и выскочили на площадку, за которой чернела небольшая пропасть. Кламмат свернул налево; они побежали, по-прежнему спускаясь все ниже. Когда до скальной подошвы осталось полсотни шагов, пришел новый разряд. Радиус активной защиты снова обволокся прозрачным белым огнем; странный тошнотворный запах снова ударил волной, растворился в холоде ночи.

— Все!.. — Леро упала на острую крошку. — Вот сейчас я уже умру, — она замерла, лицом в землю.

— Последний рывок, — Кламмат поднял ее за плечи, посадил спиной к камню. — Леро, сто метров. Здесь мы в экране. Сто метров — и мы наверху, снова.

— Дай мне таблетку.

— Вперед! — Кламмат выдернул ее из камней. Перед ними возник последний подъем. — Строго на этот камень! — он указал на огромный булыжник, который нависал впереди над плато как голова исполинского наблюдателя. — Десять шагов в сторону — и он бьет!

Леро, собрав последние силы и уже ничего не соображая, ринулась вверх. Наконец ад закончился. Она упала под камнем на четвереньки, и снова закашлялась. Перед глазами поплыли сверкающие круги — словно туманности рухнули с горящего неба и завращались так близко перед лицом, что их можно было потрогать. Кламмат поднял ее за плечи, откинул с лица волосы, вытер с губ кровь — она уже ничего не чувствовала.

— Еще немного, — только услышала она спокойный голос.

— Клам... Брось меня... Я все равно уже умираю... Внутри все горит, как... Брось...

— Леро, вперед. Все нормально, поверь, это все обратимо. Ну!..

Цепляясь за такелаж, Леро поднялась на ноги. Они пошли.

— Мы выше.

— Да.

— Теперь все.

— Нет.

— Почему.

— Потому что еще километр.

— А где косоглазый.

— Внизу.

Сколько они еще так прошли, Леро уже не соображала. Она только сообразила остановиться, когда Кламмат придержал ее за плечо и сказал:

— Они, кажется, поменялись комплектами. Обычная тактика, потом объясню... Второй, кто бы он ни был, впереди, в расселине. Держись за меня.

— И какой будет счет?..

Кламмат не ответил. Они прошли еще какое-то расстояние, и Леро, наконец, увидела по ту сторону скал ночной горизонт — они вышли в расселину. Едкий ветер ударил в лицо, взметнул волосы. Леро закашлялась, упала на колени — и тут произошел ужас. Камень под ногами поехал вниз. Леро вскочила, потеряла равновесие, снова упала, на четвереньки. Камень ссыпа́лся, Леро ехала вниз вместе с ним.

— Клам! — в ужасе закричала Леро.

— Держи! — Кламмат рванул с ранца черный цилиндр моста. — Хватай и...

— А-а-а! — раздался вопль за спиной Леро. — Ты, там наверху, стой и не дергайся! Или я твою девчонку поджарю, поджарю!

— Клам! Это тот косоглазый придурок!.. Который Корде!.. Он тут, рядом...

Леро замерла на четвереньках. Слезы закапали на холодный камень.

— Клам! Брось меня. Я все равно еле дышу. Убей их всех и уходи. А я все равно...

— Стой и не дергайся! Девчонка у меня в кресте! А ты иди сюда. Думала — все, да? Думала — все, убежала? Нет, моя славная, мы не кончили! Вставай и иди сюда, сука! Считаю до десяти и стреляю! Раз!.. Два!..

— Клам!.. Застрели меня. Я не хочу, чтобы он.

— Три!.. Четыре!..

— Клам, ну стреляй же! Стреляй! Они сейчас все здесь будут!

— Пять! Шесть!

Леро подняла голову. Кламмат стоял наверху, на террасе под нависшими скалами; его почти не было видно — блики по шлему и по полировке поверхностей — карабин, железки комбинезона, между которыми черная пустота — загадочный призрак в серебряном свете звезд.

— Кламмат, предатель! Стреляй!

— Семь! Восемь!

— Ты думаешь, он меня не убьет? Или ты думаешь, я пойду?

— Девя-а-а-а!..

Кламмат вскинул ствол. Вспыхнул разряд. И тут же за спиной Леро что-то тягуче хлопнуло. Желтоватый огонь высветил каждый камень, каждую трещину — на мгновение Леро ослепла. Из-за спины донеслась волна мягкого бархатного тепла. Леро вцепилась в лицо руками, съежилась, а когда, наконец, смогла распрямиться, рядом о камень, блеснув кольцами, стукнулась черная трубка моста.

— Хватай и наверх!

Леро вцепилась в темляк. Трубка потащила ее наверх. Сил не было никаких — Леро волоклась по камням как полупустой мешок. Боли она давно не чувствовала.

— Три экземпляра? — прошептала она, когда Кламмат вытянул ее на террасу. — Чуть не потеряла... — она протянула Кламмату арбалет.

— Уже два. Так что пока не теряй. Леро, держись! Еще далеко не конец.

* * *