Глава 13

Рассвет выкрашивал небо словно художник. Наносил нежные мазки маслом, высветлял небесную высь, прятал звезды. И безжалостно освещал поле брани, вскрывая все неприглядные подробности произошедшего.

Травницы ходили по поляне. Собирали то, что осталось от использованных в бою артефактов. Что-то складывали в котомки, что-то кидали в костер, который развели тут же, недалеко от скал. Переговаривались тихо, словно боясь нарушить сгустившуюся печаль.

Агриппина сидела у костра, поджав колени к подбородку, обхватив их руками. Уже не плакала. Я несколько раз хотел подойти, сесть рядом, обнять ее. И всякий раз что-то меня останавливало. В итоге махнул рукой и пошел смотреть, что осталось от зерна хаоса.

На месте, где раньше был черный ромбоид, как и над останками кота, клубилась тьма. Более рыхлая, чем над Василием, но касаться ее все равно не хотелось. А внутри темного облака, на изнанке этого мира, я по-прежнему чувствовал зерно. Хотя не совсем по-прежнему... Сейчас оно ощущалось как-то иначе. Зерно не умерло, а стало... неактивным. Ничто уже не могло проникнуть из хаоса в этот мир. Скорее всего, путь отсюда в хаос тоже был закрыт. Но зерно слабо дышало, откликаясь на мой интерес к нему.

Обойдя по кругу воронку тьмы, я скользнул взглядом по кустам у скал и замер. Среди треугольных листьев подлеска промелькнуло что-то рыжее. Или, может быть, показалось...

Позвать Агриппину я не решился. Оглянувшись на травниц, убедился, что все они чем-то заняты. Так что ничего не оставалось, как пойти на разведку самому.

Лесные шорохи вернулись сразу, как только битва закончилась. Лес снова ожил: ветер играл листвой, в подлеске копошились какие-то мелкие животные, высоко в кронах деревьев, радуясь новому утру, перекликались птицы. Никаких посторонних звуков, нарушающих привычную жизнь, из кустов не раздавалось. Я некоторое время прислушивался, готовясь в случае чего позвать на помощь. Нет, всё нормально, лес был спокоен. Наконец, решившись, я двумя руками раздвинул ветки и шагнул в заросли.

Элара лежала, скорчившись на боку, абсолютно голая. Волосы рыжим ореолом разметались по земле, запутавшись в ветках ближайших кустов. Глаза были закрыты, но грудь вздымалась при дыхании. Я с трудом заставил себя отвести взгляд от этой груди. В человеческом теле Элара выглядела гораздо моложе, чем в призрачном обличии. Худенькая, совсем девчонка. Из-за этого нового облика ненавидеть ее не получалось. Вздохнув, я продрался сквозь кусты и присел возле нее на корточки. Потрепал по щекам, пытаясь привести в чувство. Положил ладонь ей на лоб, проверяя температуру. И тут Элара открыла глаза. Глубокие, зеленые, обрамленные длинными ресницами. Губы дрогнули, но девушка не произнесла ни звука, просто продолжая смотреть на меня. Зато на бледных щеках появился румянец. Я поднялся, протягивая Эларе руку.

— Вставай, замерзнешь.

Что-то промелькнуло в ее глазах. Я не распознал, а после подумал, что и не хочу ничего распознавать. Элара коснулась моей руки, но встала легко, сама. К боку, на котором она лежала, прилипли земля и листья, но отряхивать девушку я не решился. Как бы не приняла за домогательства. Вместо этого, быстро сняв с себя рубашку, накинул ее на рыжую.

Сзади послышались шаги.

— Что ты... — начала было Агриппина и тут увидела, Элару.

— Стоп! — рявкнул я, отталкивая травницу. — Не трогай ее.

— Што? — Агри сузила глаза. — ЕЕ не трогать?

На шум потянулись другие травницы.

— Убить эту стерву надобно! — воскликнула Горислава, как только поняла, что происходит. — Чего стоишь, молодяжнек!

— Никто никого убивать не будет, — спокойно ответил я, на всякий случай закрывая собой Элару. — На сегодняшнюю ночь убийств достаточно.

— Ты шутишь? — Агри, кажется, даже злиться перестала от удивления. На две эмоции разом ее не хватало.

— Не знаю, как получилось, что она выжила, только разбираться с этим будем без убийств. Сейчас Элара нам расскажет...

Закончить я не успел. Что-то сбило меня с ног, и рыжий вихрь попытался проскочить между травницами. Агри в красивом прыжке ухватила Элару за волосы, но на ногах не удержалась, так что они обе кубарем полетели на землю.

— А ну, прекратите, и одна, и вторая! — рявкнул я.

Агриппина вскочила, с ненавистью глядя на Элару. Та осталась лежать на земле в обманчиво беззащитной позе.

— Агри, дай сам с ней поговорю, — я помог Эларе подняться.

Травницы переглянулись и отступили, увлекая с собой зло глядевшую на меня Агриппину.

— Что, Юра, — издевательски поинтересовалась Элара. — Не поздно ли ты решил принять предложение остаться со мной?

— Дура, — беззлобно ответил я. — Просто помочь тебе хочу. Так что хорош выпендриваться, веди себя нормально. Войско ваше полегло, ничего у тебя не осталось.

Элара фыркнула.

— Все, что надо, у меня есть. Осталось от вас сбежать в какую-нибудь деревеньку и наделаю новое войско.

— А зачем?

— Крови хочется, — Элара подошла ко мне вплотную, не отводя глаз. — Человеческой.

— Хорош придуриваться, вампирша недоделанная, — тряхнул я ее за плечо. — С нами в деревню пойдешь, там и решим, что с тобой делать.

— А котика своего тут бросите? — невинно распахнув глазки, кивнула Элара в сторону облака тьмы, скрывавшего труп Василия.

— А что, есть варианты? — сухо уточнил я, не настроенный шутить про кота.

— Варианты всегда есть, — промурлыкала Элара. — Только должен ты будешь мне за них. Жизнью расплатишься?

— Значит так, — я снова тряхнул ее за плечо. — Ты не в том положении, чтобы торговаться. Можешь помочь коту — помогай. Нет, так не трепи языком.

— Ух, какие мы сердитые, — Элара выдернула руку и подошла к темному облаку.

Протянула к нему ладони. Синие хлесткие молнии вырвались из ее пальцев и прорезали тьму. Та затрепетала и начала сворачиваться в более плотные клубы, а потом оседать, прижимаясь к земле.

Агриппина с кулаками кинулась к Эларе, но я перехватил травницу за талию и крепко прижал к себе, не давая двигаться. Остальные девушки к нам не приближались, хотя по напряженным взглядам можно было понять, что бросятся, не раздумывая, если почувствуют опасность.

Тьма между тем свернулась в плотный сгусток, а потом вдруг с глухим хлопком лопнула и почти мгновенно растворилась. Вздрогнув, Элара махнула руками, словно избавляясь от молний, и глядя мне в глаза требовательно произнесла:

— Вот он, твой кот. А теперь отпусти меня.

Я покачал головой. Переведя взгляд на место, где должен был лежать труп Василия, обомлел. Кота там не было. На земле, нелепо распластавшись, валялся самый настоящий тигр. Только не огненно-рыжий, а черный, в тонкую рыжую полоску. Глаза его все еще были закрыты, но мертвым он больше не выглядел.

— Вася, Василий, — Агриппина вырвалась из моих рук и упала рядом с ним на колени.

Провела рукой по густой шерсти, схватила и потрясла за ухо. От такой наглости тигр вздернулся, вскочил на все четыре лапы и, оскалившись, зарычал.

Я даже попятился от ужаса. Кто его знает, Василий ли вернулся, или в этой шкуре дикое животное сидит. Судя по рыку, злое и голодное.

А вот Агриппина, похоже, совершенно не сомневалась в том, кто перед ней. Протянула руки, обхватила тигра за шею, прижав к себе рычащую морду.

— Вернулся, Васенька, — шептала она. — Вернулся.

Элара попыталась бочком двинуться в сторону деревьев, но ее поймала Горислава. Завела руки за спину и крепко связала веревкой, которую уже некоторое время держала в руках.

— Зачем? — попытался протестовать я.

— Не видишь, колдунья она! — резко вскинулась Горислава. — Нельзя ей руки свободными оставлять, не дойдем до деревни.

— Вот, у меня еще тряпки заговоренные остались, — Весняна протянула Гориславе несколько невзрачных тряпиц. — Ладони свободными тоже не оставляй.

Элара злобно взвыла и попыталась вырваться из рук травниц.

— Я же кота вам спасла, отпустите меня!

— Ни за што, — холодно отозвалась Агриппина. — Ты дел тут наделаешь, новое войско соберешь, нам за тобой не разгрести. А у Василия все жизни потрачены, ни одной не осталось, беречь его надобно.

Развернувшись ко мне, Элара уставилась прямо в глаза не мигая. Я примирительно поднял руки.

— Дойдем до деревни, перекусим и решим, что делать. А пока не маши руками, ради общего спокойствия.

До деревни шли в тишине. Самое странное было в том, что молчал Василий. Нагнав меня по пути, он ткнулся косматой башкой в руку и пошел рядом. Я тоже боялся заговорить с ним: вдруг в ответ услышу лишь рычание?

Агриппина откровенно обиделась. Причем в этот раз всерьез. Обычно она шумно реагировала на любую нашу размолвку, ругалась, кидалась чем непопадя. Сейчас же замкнулась в себе, и в холодных голубых глазах застыла не злость, а разочарование.

Травницы оказались намного более жестокими, чем я о них думал. Эларе нацепили собачий ошейник и пристегнули в палисаднике на цепь, которую Агриппина одолжила у кого-то из селян. Сами же пошли в избу.

День собирался быть теплым, поэтому формально Эларе ничто не угрожало, но цепь... Я сходил в дом и, выпросив у Агриппины одежду, отнес пленнице. Под присмотром увязавшейся за мной Весняны, развязал рыжей руки и помог одеться. А свою рубашку, стряхнув с нее налипшую землю, забрал назад.

Элара молча уселась на траву и закрыла глаза. Я надеялся, что она просто устала. Мы все, честно говоря, устали. Если бы с ней было что-то не так — сказала бы. Наверное.

В избе уже накрыли поляну. Не праздновали. Просто ели, перекидываясь короткими репликами. Васька лежал на полу, не особо проявляя интерес к происходящему. Я сел рядом с ним. Рискнув остаться без пальцев, протянул руку, почесал загривок и спросил:

— Как ты, тигр лютый?

Он поднял на меня грустную морду, пошевелил усами, а потом странным чужим голосом скрипуче просипел:

— Настраиваюсь.

— В смысле, настраиваешься? — не понял я.

— На габариты, — кот повозился, замолчав на некоторое время. Потом продолжил:

— Тело другое, а мозг прежний. Растит новые нейронные связи.

— Чего?

— Болею я! — рыкнул тигр. — Чарку бы лучше поднес с медовухой, раз заботливый такой.

Я расхохотался. Так-с, у этого все будет в порядке. Не поленившись, сходил за чаркой. Размениваться на кружки не стал, взял суповую миску, туда и налил. Габариты у него! Слова-то такие откуда знает? Надо будет спросить, как оклемается. После набрал еды и вышел в палисадник.

Элара спала, прислонившись к забору. Будить не хотелось, хотя, с другой стороны, поесть ей тоже было нужно. Я мягко тронул рыжую за плечо. Она мгновенно подскочила и вытаращилась на меня, готовая дорого продать свою жизнь.

Развязывать ей руки мне строго запретили. Так что пришлось кормить с ложечки. Я ждал каких-то ехидных комментариев, но Элара молча, быстро поела и снова привалилась к забору. Не иначе тоже на габариты настраивается. Хотя ей, наверное, даже тяжелей, чем коту. Сколько там она в туманном виде времени провела? Как должна сейчас ощущать себя в нормальном телесном обличье?

Травницы закончили трапезу, но убирать со стола не торопились. Разговоры тоже затихли, в избе повисла расслабленная тишина. Глядя, как я крадусь к пирожкам, Агриппина прервала затянувшуюся паузу:

— Што, Юра, с пленницей твоей делать будем? Оставлять ее в этом мире нельзя. Не уследим.

— И какие варианты?

— Убить, — Агриппина сказала это так просто, словно речь шла о походе на речку.

— А еще? — поборов пробравшую дрожь, продолжил выяснять я.

— Развоплотить и вернуть в хаос, — пожала плечами Горислава.

— А теперь что-нибудь более гуманное? — сдаваться я не собирался.

— Она враг! — взвилась Агриппина.

— Конечно. А еще она девчонка молоденькая, пусть и с дурным воспитанием. К тому же, может, и не в воспитании дело, а в хаосе вашем. У всех должна быть возможность исправить свои ошибки. У нее тоже.

— Можно вернуть в мир, откуда она родом, — перебила Агриппину Весняна, не давая завязать со мной спор.

— Тут есть проблема, — вмешалась Горислава. — Мы усыпили зерно, печать хаоса с Элары стерта. Теперь не определишь, какой мир ее. Так что можешь просто швырнуть в любой ближайший.

Я посмотрел на Весняну. Судя по всему, только из нее и можно что-то вытянуть, остальные травницы помогать Эларе совершенно не собирались.

— Можно просто ходить из мира в мир, — тихо произнесла Весняна. — Пока нужный не найдете.

— Всю жизнь проищешь, — фыркнула Горислава.

— Нет, — Весняна подняла на нее глаза и едва заметно улыбнулась. — Ты же знаешь. Печать хоть и стерлась, но она все равно влияет на выбор. С первого раза, может, и не попадут куда надо, но не так уж много миров перебрать придется.

— Вот и отличненько, — я подхватил со стола два пирожка.

Встав, Агриппина раздраженно стала собирать грязные тарелки, но я бесцеремонно прервал это занятие. Перехватил за руку, отобрал посуду, а затем кивнул травницам:

— Извините, отлучимся ненадолго.

И потащил Агриппину за собой. Она не особо сопротивлялась, хотя и радости не выказывала. В палисаднике спит Элара, в доме суету наводят травницы, куда податься двоим людям, чтобы побыть одним? Сказки я в детстве читал, а вот случая проверить, так ли все там написано, раньше не было.

— Что мы здесь делаем? — Агриппина ступила за мной внутрь сарая, большую часть которого занимало сено.

— Непотребством занимаемся, — я провел рукой по ее волосам.

Разговаривать не хотелось. Не силен я во всех этих выяснениях отношений. То ли повода обучиться этому виду искусства не находилось, то ли таланта. Поэтому просто молча обхватил Агриппину за талию, привлек к себе и поцеловал. Она уперлась мне в грудь ладошками, будто хотела оттолкнуть. Но секунд через двадцать, наоборот, ухватила за ворот и притянула к себе сильнее. Я чувствовал, как колотится ее сердце. А еще, как она тает в моих руках.

Что вы думаете про сеновалы? Перина из мягкого душистого сена? Деревенская романтика? Тогда обязательно найдите сеновал. Иначе так и не узнаете, насколько колюча эта душистая перина. Еще — что у вас аллергия на ромашку, а сено окажется абсолютно везде, даже в очень неожиданных местах. Хотя все это вместе придает удивительную пикантность романтическим отношениям.

Мы лежали обнявшись. Хотелось максимально продлить это ощущение тепла. Но, вздохнув, я уткнулся Агриппине в макушку и прошептал:

— Попасть в ваш мир, это, пожалуй, лучшее, что было у меня в жизни.

— Ты можешь вернуться домой, — тихо ответила она.

— Мой дом — здесь, — я отстранился и посмотрел травнице в лицо. — Можно вернуться сюда, когда отведу Элару куда следует?

В глазах Агриппины на секунду проскочило раздражение. Я даже приготовился к отказу, но она придвинулась ко мне и, прикоснувшись теплыми губами к уху, тихо сказала:

— Можно.

Так весь день мы и провели на дурацком сеновале. Когда в чердачное оконце заглянула первая луна, я аккуратно высвободился из объятий заснувшей Агри. Какое-то время постоял, глядя на нее. Оделся и тихо вышел.

Походную котомку собрала, видимо, Весняна. Потому что именно она, поджидая меня, стояла с ней на крыльце.

— Будь аккуратнее, молодяжнек. Сдохнешь, Агри не простит. Найдет и колотушкой отдубасит.

— Как пить дать, — я благодарно кивнул травнице, принимая котомку.

Проводив удаляющуюся девушку взглядом, я вдруг осознал, что в доме слишком тихо. Неужели ушли все? Шагнул в сени, как в первый раз поразившись терпкому травному запаху, заглянул в избу.

Василий дрых на печи, свесив тяжелые лапы вниз. Дом был прибран, а от гостей не осталось даже духа. Я дернул тигра за лапу, от чего он подскочил и ощерился.

— Давай прощаться, Васька. Скучать будешь?

— Вот уж нет. С тобой одни приключения, — пробасил тигр. — А я стар уже. Мне бы, вот, печь, да еды вдоволь. А не по лесу за туманом гоняться.

Я хмыкнул. Обнял противную лохматую голову, а затем рывком сдернул тигра с печи. Он, конечно, поддался, сам бы я такую тушу с места не сдвинул. Но мне было приятно.

— Там Агриппина на сеновале спит, иди, сторожи хозяйку. А мне пора.

— Вернешься?

— Вернусь, конечно. Куда я теперь без вас.

Василий кивнул и, мягко ступая, направился к выходу. Я еще некоторое время постоял в избе, запоминая, как висят под потолком вязанки цветов и трав, как на полках стоят горшки и кувшины. Окинул взглядом плетеные корзины, закрытые тканью, и пузатые бочки, перетянутые железными обручами. Печку, на которой так уютно спалось. Вдохнул запах. Трав, еды, любимой женщины, лохматого полосатого кота.

Да, я не лукавил. Здесь мой дом и другого мне не нужно.

Вышел на улицу. Элара уже проснулась и сидела, глядя на небо. Однако услышав шаги, перевела взгляд на меня. Я подошел, молча отстегнул ошейник и помог ей встать.

— Пошли.

— Куда? — мне показалось, что в ее голосе проскользнул страх.

— Мир твой искать.

— В хаос меня швырнешь? — ощетинилась Элара.

— Не швырну.

Подтолкнув рыжую к калитке в лес, я в последний раз окинул взглядом хозяйство Агриппины и зашагал следом.

Идти к месту недавнего сражения ночью оказалось не слишком удачной идеей. Мы сделали два привала на перекус и отдых. Уже занимался рассвет, когда, стоя перед остатками зерна, я пытался ощутить нашу с ним связь, настроить на поиск настоящего мира Элары. Спустя примерно полчаса над зерном вызрела темная воронка. Видимо, туда нам и было надо. Одним движением ножа разрезав веревки на руках рыжей, я крепко ухватил ее за локоть и вместе с ней шагнул в клубящуюся темноту.

Загрузка...