Я, колдунья и полосатый кот

Глава 10

Куда хватало глаз — везде вокруг меня текли волны ковыля. Они завораживали. Наверное, я мог бы сидеть так вот, на взгорке, вечность. Сидеть и тупить, глядя на ковыль.

«Не из этого мира, ты, Юра, и не из нашего. Ты чужое, беду нам принёс!»

«Нельзя его выгонять, Агриша, на глазах он должен быть, натворит што-нить».

«Этот калечный? Натворит? Ха-ха! Натворил уже, што смог».

Я с размаху саданул кулаком о землю и взвыл. Кто сказал, что земля мягкая? Дурак, не иначе. Рука от удара согнулась в запястье, там что-то хрустнуло, волна боли мгновенно выветрила из головы все разговоры, которые навязчиво крутились там больше часа.

К черту все. Этот мир, или реальность, или что это вообще такое — заставлял меня меняться. Дом я себе нашел, ага! Сортир на улице, интернета нет. Сколько я тут? Даже посчитать не могу! Без VR-игр, без фильмов, без чатов с друзьями. Шарахаюсь по лесу то в слизи, то в беспамятстве. Меня лупят, мне хамят, в чем-то подозревают. Когда я успел стать мазохистом-то?

Пусть катятся в свой лес сами. И травница, и кот ее. И деревня вся с машками и коровами.

Я лег на спину, подставив лицо небу.

Могу пойти куда глаза глядят. Вдруг набреду на другую деревню, с более вменяемыми людьми. Или остаться здесь? Ведь меня ищут в моем мире. Ищут же, да? Не может быть, чтобы не искали. Хотя бы затем, чтобы выговор сделать за несоблюдение техники безопасности. Взыскание в трудовую написать. Уволить. С позором.

Или... Я вскочил и завертел головой. Скалы! Агриппина уперлась, что видения у меня не от ее травы. Значит, они могут быть настоящими? А вдруг это как в «Portal Stories» — находишь портал и попадаешь на следующий уровень. В хороме унитаз появляется, травница добреет. Кот бухать перестает.

Я глупо хихикнул.

С моего взгорка прямо вот чтобы скал было не видать. Но какое-то возвышение в лесу я разглядел. Делать мне все равно нечего, и, хоть от леса уже порядком тошнит, вполне могу прогуляться — посмотреть, что за веретено мне привиделось.

По полю разнесся голос Агриппины. Звала меня. Обиженно фыркнув, я нырнул в ковыль. Если кота по следу не пустила, пересижу поиски, затем пойду искать портал.

Кот был при ней, как же еще. Но чем хорош кот, это абсолютно не собака-ищейка. Толстый, раскормленный Василий порядком запыхался, преследуя травницу и уговаривая ее находу:

— Агриппинушка, солнышко ты мое, ну куда ты так бежишь. Ушел и ушел гость наш незваный. Баба с воза...

— Да пропадет он!

Ох, какая улыбка растянулась у меня на лице от тона травницы. Неужто переживает?

Кот фыркнул, но спорить не стал.

Агриппина поднялась на взгорок, огляделась.

— Смотри, был здесь. Натоптано.

Они долго стояли, вглядывались в море из ковыля. Травница несколько раз меня звала, только отзываться я не собирался. Поздно, Агришка, слишком поздно ты стала за меня переживать. Я успел скинуть с себя весь морок «дома». Не здесь мой дом, и никогда его здесь не будет.

Они ушли. Травница — с поникшими плечами, кот — с одышкой, но гордо задранным хвостом. Я подождал еще какое-то время и, закинув котомку на спину, пошел в сторону леса. Вечер близился, вот бы дойти до странных скал засветло. А если не получится, придется ночевать в лесу.

В котомку я успел накидать всякой снеди, пока Агриппина костерила меня и беды, что я принес в ее мир. Сейчас на ходу, вытащил пирожок. Идти сразу стало веселее.

Лес обступил меня привычными темными стволами. Как родной. Направление движения я зафиксировал в телефоне и сейчас, сверившись, правильно ли иду, с грустью посмотрел на двадцать четыре процента зарядки. До скал должно хватить, а дальше придется учиться определять направления по звездам. Чужим для меня звездам.

Засветло я, естественно, никуда толком не дошел. Но и лес меня больше не пугал. Не иначе кухарка насовала в пирожки какой-нибудь храбро-травы.

Стемнело. Начали разгораться гнилушки, и, выйдя на очередную лесную опушку, я решил переночевать здесь. Тумана не было, погода стояла ясная и теплая. Я плюхнулся на землю возле огромного корявого пня на краю поляны. Поесть успел, пока шел, а вот пить сильно хотелось. Хорошо, что воды с собой прихватил, не надо бегать по лесу в поисках озерца или ручья какого. Сделал несколько глотков, заткнул бутылку, сунул ее назад в сумку. Сумку же подложил под голову.

Над опушкой кроны деревьев размыкались, открывая кусочек неба, усеянного звездами. Надо же, фонари в городе делали засветку. Звезды обычно плохо видно, и все они тусклые, словно выгоревшие. А гнилушки хоть и прилично освещали лес, звездам совершенно не мешали.

Я лежал на полянке в лесу, глядя вверх, удивительным образом ощущая себя... на месте. Что-то менялось во мне.

Туман я не услышал — почувствовал. Неспешно сел, повернулся в ту сторону, откуда показалась первая призрачная фигура. Из серой массы этих фигур выбралось пять. Три мужских, две женских. Беззвучно приблизились ко мне, выстроились полукругом и замерли.

— Что надо? — грубовато поинтересовался я, снова откидываясь на сумку.

— Наш господин, — прошелестела первая тень, — Время навести порядок. Начались раздоры, нужно это прекратить.

— Прекращайте, — милостиво позволил я.

Тени затрепетали. То ли от негодования, то ли от ветра.

— Без вашего участия, наш господин, это совершенно невозможно, — тени подобострастно склонили головы. Все пятеро, хотя говорил со мной один. Ну как говорил. Я его слышал и понимал, но не поручился бы, что он издает какие-то звуки.

— Среди нас появились те, кто желает власти. Но нет никого, кто объединил бы нас и довел наконец до желанной цели.

— Что за цель?

— Как же, наш господин, — тени взволновались, затрепетали. Я чувствовал их растерянность и... уязвимость. — Вы освободили нас, привели в материальный мир. Но не даете нам материальных тел. Время, дозволенное оставаться в пограничном состоянии, скоро закончится, и хаос заберет нас назад. Вам нужно привести нас к зерну. Ведь если это сделают Элара и Магнус, вы потеряете все.

Внутри меня зрела злость. Подчиняясь ей, я вскочил на ноги. Почему-то я казался себе выше, чем был на самом деле. Теперь я даже возвышался над тенями.

— Потеряю все? — рявкнул я так, что с деревьев полетели листья.

И через секунду, сменив тон, вкрадчиво, склоняясь над тенями, уточнил:

— Что — все?

— Вашу жизнь и вашу свободу, наш господин, — подобострастно ответила все та же тень. — Элара не считает вас достойным предводителем. Она думает, вы не знаете, какая роль на вас лежит. Что вы не готовы. И если она найдет зерно раньше, то отправит вас в Хаос, скитаться тенью между мирами.

— А вам-то что за дело?

— Элара жестока, наш господин. Ее примут воины. А мы — обычные селяне. Хотим спокойной мирной жизни.

— А с чего вы решили, что я не жесток? — изумился я.

— Мы так чувствуем, наш господин, — тени склонились в почтительном поклоне. — Отведите нас к зерну, пока еще есть время.

Почему я такой большой? Почему смотрю на них сверху вниз? И голос, это не мой голос.

— Отведу. Позже.

Я терял в росте и в момент, когда сделал на теней изгоняющий жест, уже сравнялся с ними.

— Не тяните, наш господин, — они снова поклонились и стали возвращаться к туману.

Я проводил просителей взглядом. Понаблюдал, как туман отступает в лес. Столько вопросов после этой встречи, но почему я ни один не задал? Почему вел себя так странно?

Запоздалый мороз продрал по коже. Я сжался в комок, пытаясь не впасть в панику. Со мной что-то не то. Во-первых, почему я так спокойно отреагировал на господина? Какой, к лешему, «господин»? Во-вторых, мой рост, мой голос, мои мысли — не мои вовсе! Зря ушел из деревни. Агриппина бы разобралась, что за зерно я должен найти. И чей я господин.

Я сидел, закрыв лицо руками, почти наслаждаясь охватившим меня ужасом. Раскачивался из стороны в сторону. Смаковал свой страх. Правда, через несколько минут почувствовал, как ужас уходит. Нужно просто двигаться вперед. Найти скалы. Причем сделать это прямо сейчас.

Я начал вставать, в процессе снова набирая рост и силу. Подхватил котомку и рванул в лес, уже не глядя на телефон. Я точно знал, где находятся скалы, и несся туда с невероятной скоростью, сминая все на своем пути. Потрясающее чувство переполнявшей меня силушки богатырской создавало иллюзию неуязвимости. Я несся, без оглядки на туман, не разбирая дороги, не прислушиваясь к голосам ночного леса.

И добегался. Дорогу мне заступили две тени в креативных коронах. Видимо, вот они, Элара и Магнус.

— Ты принимаешь верную форму, повелитель, — отвесила мне издевательский поклон Элара. — Не хочешь кровью поделиться со своими подданными?

Ее вьющиеся волосы, темным ореолом окружавшие голову и плечи, шевелились на ветру, как живые. Почему-то мне подумалось, что в материальном мире Элара будет огненно-рыжая. В провалах глаз сиял огонь, не сулящий ничего хорошего, лишь боль и страдания. Но при этом меня тянуло к ней. Хотелось обвить ее своим телом. Приложиться клыками к туманной шее, впитать жизненную силу.

Стоп, ЧТО?!

Офигев от собственных мыслей, я внезапно снова начал меняться в размерах.

— О-о-о, — протянула Элара. — Так точно будет проще.

Еще пара секунд, и я перестал смотреть на нее сверху вниз, оказавшись теперь выше совсем на чуть-чуть.

— Иди ко мне, — она протянула руки, призывая.

Меня охватило сильнейшее желание податься зову, сделать шаг, оказаться в ее объятьях.

Магнус ухмылялся. Его глаза огнем не горели, темнели пустыми провалами глазниц. Но мне хватало света от гнилушек, чтобы разглядеть эту ухмылку.

— Ну же, — прошелестела Элара, — Иди. Ты же хочешь этого, иди ко мне.

Я сделал шаг. Еще один. Сердце в груди почти перестало биться.

— Ближе, — шептала Элара, — Коснись меня.

Я сделал еще один шаг. Сейчас, если бы она захотела, могла и сама меня коснуться. Только она ждала. Как паук в паутине ждет свою добычу. Зов, исходящий от нее, перебороть было невозможно. Для того чтобы оказаться в ее руках, мне осталось сделать всего лишь шаг. Последний.

— Я жду, — шептала Элара. — Ну же...

Все. С меня хватит!

Сделав странный прыжок в сторону, я бросился в лес наутек, совершенно не задумываясь о том, как жалко, наверное, выгляжу. Достал меня этот лес и вся хтонь, что тут происходит. Я хочу домой. Домой, к Агриппине!

От этой мысли я споткнулся и кувырком слетел в овраг. Ушиб, кажется, все тело целиком. Пожалел себя, повздыхал. Удивительно, что никто меня не догонял. Почему бы это?

Направление на скалы я совершенно потерял, но надеялся, что телефон сориентируется. Ха, на что? На волшебные спутники или магические вышки связи? По инерции потянулся к нему и внезапно снова ощутил, как меня начинает наполнять странная сила. Инстинктивно я переключил телефон на камеру, кольцо чехла зацепил на первую попавшуюся ветку, из которой вышла отличная селфи-палка.

Я рос, рос, рос. Деревья уменьшались. Наполняющая меня сила вернула на маршрут и, держа палку перед собой, я снова ломанулся через лес. В этот раз мне никто не мешал и за час до рассвета (откуда я это знал?), вырвавшись на очередную опушку, я увидел скальный полукруг. Двигаться дальше не получалось. От странного, похожего на алтарь места, меня отделяла невидимая преграда. Да не преграда даже. А непринятое решение. Словно я, как яблоко в конце июля, еще кислое и зеленое, не дозрел до того, чтобы зайти в этот полукруг.

Сила иссякала, я опадал вместе с ней. Спохватился, что заряда на телефоне совсем мало, снял мобильник с палки. Так и есть, четыре процента всего осталось. Но перед тем как его выключить, я таки ткнул в галерею, посмотреть видео. Кажется, глаза меня обманывали. Даже выступили слезы от попыток развидеть все, что телефон успел наснимать. Какой бред. Этого просто не может быть! Не со мной!

Справившись с трясущимися руками, я выключил телефон и засунул его поглубже в котомку. Надо возвращаться к Агриппине. Один я не разберусь, только дров наломаю. Нужно идти, сдаваться, просить помощи, валяться в ногах, если потребуется. Уж точно не приближаться к скалам и этой черной штуке около них. Не сейчас. Возможно — и не потом.

Я задумчиво посмотрел на небо. Дождаться рассвета? Но днем, в своем... э... в своем обличье, я вряд ли смогу найти дорогу в деревню. Попытаться успеть сейчас? Скорее всего, смогу, но при этом есть риск нарваться на злобную парочку. Получится ли у них причинить мне вред, пока я — не я?

«А вот давай и проверим», — хохотнуло нечто внутри меня.

Я зажмурился, вдохнул полной грудью прохладный утренний воздух. Черное зерно откликнулось на мой вдох. Я ощутил биение его сердца. Живое. Теплое.

Теперь я понимал, во что я расту, что происходит со мной. И стало легче отдаться этому. А потом нестись через лес, ориентируясь там, словно в черепушку встроена карта, а на каждой елке по gps маячку. «Следы волочения», — почему-то горько вспомнилось мне. Ага, они самые. Остаются сзади за мной.

Рассвет начал высветлять небо. Я, правда, все равно его не видел за плотными кронами деревьев, но гнилушки затухали. А следом за ними и сила, питающая меня. До деревни осталось недалеко, дойду и своими ногами, если что. Сейчас только сделаю последний рывок.

Но не успел. Ощутил Элару в буквальном смысле шкурой. Останавливаясь, дернулся всем телом. Умудрился не расплескать остатки силы, не обернуться человеком.

— А ты хорош, — промурлыкала Элара. — Вместе мы могли бы захватить весь этот мир. Хочешь его, милый?

Я хотел. Но не его.

Когда она станет рыжей, будет абсолютно сногсшибательной. Хотя и сейчас она достаточно хороша. Я щелкнул зубами. Элара подошла почти вплотную, провела туманной рукой по моему торсу. Я не ожидал ощутить какое-либо прикосновение, ведь Элара — лишь порождение тумана. Но ощутил. Прохладное, словно ветерок, пробравшее меня до самого сердца.

— Ты же будешь моим, повелитель? — прошелестела Элара, касаясь меня уже не только руками.

— Буду, — безвольно выдохнул я, тая в ее призрачных объятиях.

Сила уходила. Скоро я стану человеком, но нужен ли буду ей в виде человека?

— Дай мне своей крови, повелитель, — шепнула Элара.

Клыками я рванул... нет, не ее шею, свое запястье. Капли крови полетели в стороны, несколько попало на волосы Элары, и они полыхнули рыжим.

Плотно прижавшись ко мне, Элара потянулась губами к прокушенной руке. Я ощутил едва заметное прикосновение, от чего меня словно пронзило током.

И тут какая-то тень, серая, но намного более материальная, чем Элара, кинулась на меня, сбила с ног. Элара зашипела, почти как кошка. Развернулась к тени оскалившись. Огонь в ее глазах разгорелся ярче окрашенных кровью рыжих прядей.

А я падал, падал. Как Алиса в нору кролика. Никак не достигая земли. Лишь усиливалось ощущение полета. И таял.

Агриппина что-то кричала. Сначала я расслышал ее голос. Потом увидел уже совершенно утреннее небо над головой. Странно, ведь в лесу не может быть неба, его прячут деревья. А я лежу и смотрю в голубую высь.

— Да живой он, — басил Василий. — Видишь, оклемался почти.

— Так и знала, што один пропадет. Еще долго продержался, до утра почти.

— Отравление сходит. Эй, молодяжнек, рукой шевельни, — кот к сантиментам и угрызениям совести явно был не склонен.

— Отвяжись, а? — неубедительно отгавкнулся я.

Хотелось просто лежать. Но тут я вспомнил про телефон и рывком сел. Прокушенная рука шевелилась плохо, счастье, что левая. Черт с ней, до свадьбы доживет. Я лихорадочно огляделся. Повезло: котомка была при мне, и телефон оказался ровно там, куда я его запихивал.

— Агри, глянь, что это такое, — я включил телефон, скользнул взглядом по четырем процентам зарядки и запустил видео.

Травница побледнела, но глаз не отвела. Смотрела, как завороженная. Пока телефон не сел и не выключился окончательно.

— Это, — я махнул бесполезным уже телефоном, — Можно как-то исправить?

Агриппина, потупившись, молчала.

— А ты говорила, пропадет, — фыркнул Васька, вставая и потягиваясь.

— Агри, это можно исправить? — более настойчиво повторил я.

— Нет, — бесцветно ответила травница.

— Можно, — не согласился кот.

— Нет! — резко обернувшись к нему, рявкнула Агриппина. — Не такой ценой! Слышишь? Я не позволю!

Василий лукаво сверкнул глазами и пошел в сторону дома. Травница стояла, опустив голову так, что лица я ее не видел.

— Мне можно... домой? — спросил я, поднимаясь с земли.

— Можно, — едва заметно кивнула Агриппина.

А потом кинулась мне на шею, обхватила меня руками, чуть не уронив на землю.

— Мне так жаль, Юра. Очень-очень жаль, — шептала она, уткнувшись в мою грудь.