Взять своё

18

По длинному тоннелю, по стенам которого вплоть до самого потолка протянулись длинные полки с глубокими ящиками, медленно шла молодая гнома. Время от времени она останавливалась и, в очередной раз откину непослушную косу за спину, начинала копаться к одном из ящиков.

- Влаги маловато..., - с тревогой в голосе бормотала она, растирая в руках суховатую землю из ящика. - Ребятишкам сказать нужно, чтобы еще воды в землю добавили, а то и эта грибница засохнет. Нужно обязательно сказать... Только где эти сорванцы опять носятся? - она бес толку вглядывалась вдаль тоннеля, полумрак которого с трудом разгоняли небольшие светильники на стенах. - Горе одно с ними. Одно баловство на уме только... Киря! Киря, где ты там бродишь?! Сюда иди!

Откуда-то из тоннеля тут же отозвался писклявый голосок, почти сразу же сменившийся топот маленьких ботиночек.

- Мам, здесь я, здесь! - из полумрака туннеля вдруг вылетел крепенький кроха и, завидев маму, начал кричать. - Мама! Мама!

Наконец, чумазый мальчишка, коренастый и лобастый, как и все детишки подгорного народа, был матерью пойман в объятья и расцелован.

- Эх, неугомонный ты мой. Носишься и носишься. Вон глава наш даже обозвал тебя каким-то энер-дайзером, - приговаривала гнома, ласково гладя хрумкающего большущий гриб головастого мальчишку. - Это говорит живчик на древнегномском... Мой живчик, - мальчишку вновь поцеловали. - Ну-ка, встань ровно и смотри на меня. Работа для всей вашей малышни есть. Стой, говорю, смирно! А то пожалуюсь на тебя...

Не удержалась она и прикрикнула на кривляющегося ребенка.

- И не будут вам больше перед сном сказки рассказывать, - судя по тону, которым она произнесла эти слова, угрозы была нешуточной. - Скажу, что вы все шалуны. Понял!?

Тут же, словно по волшебству, ребенок начал преображаться. Из его полураскрытого рта вдруг выпал так и не непрожеванный кусок гриба. На глаза начали наворачиваться слезы и стало раздаваться подозрительное хлюпанье.

- Ну, хватит! Хватит! - мальчишка снова был заключен в объятья и расцелован. - Что ты хнычешь? Ты же знаешь, что за грибочкима в этом тоннеле ваша малышня должна следить. Что носом хлюпаешь? Обещал мне, обещал, а земля в грибнице сухая, в комках, ничего в добавок не убрано. Что ты там бормочешь? Все сделаешь, говоришь?!

Ее сын, как и десяток его товарищей должный ухаживать за этой частью грибного хозяйства клана, понурил голову и негромко всхлипывал.

- Ладно, ладно, - сердце матери, ведь не железное. - Не реви. Слышишь, не реви! А сказку хочешь, расскажу? Ух-ты, как у нас глазки-то заиграли! Хочешь, значит. Ладно, слушай...

Мальчишка с мгновенно высохшими слезами уже примостился на краю ящика и приготовился слушать очередную древнюю легенды, которую им так любил рассказывать владыка Колин.

- ... Было это давным - давно. Так давно, что почти никто уже не помнит те времена, - ребенок уже сидел едва дыша, буквально вцепившись взглядом в лицо матери. - Тогда, начали гномы из древнего клана строить себе город в одной высокой - высокой горе. Долго они прорубали твердый камень, ставили крепкие крепи, вырезали старинные руны на стенах и потолках проходов и залов. Однажды, когда строительство города было почти закончено, древние гномы прорубили вход в огромную пещеру...

Гнома, с улыбкой глядя на притихшего малыша, начала нагонять тревоги в голос.

- Где с незапамятных времен спал дракон. Лапы у него были с каменные колонны в нашей главной зале, туловище словно небольшая гора, а глаза с повозку. От шума гномьих кирок дракон проснулся и пришел в дикую ярость на гномов. Громоподобным голосом закричал он, что уничтожит всех гномов на земле и не останется от них следа. Бросились тогда гномы в рассыпную, крича от ужаса. Он же ловил бедных гномов и проглатывал заживо.

Завороженный мальчишка с силой вжался в стенку ящика, словно пытался прикрыться толстыми досками от ужасного дракона. Мама же его не подавала виду, что заметила это, и продолжала, как нив чем не бывало.

- И от клана почти ничего не осталось, один из гномов, которого звали как и нашего владыку, встал и сказал, что знает, как победить ужасного дракона, - гнома краем глаза заметила, что вокруг нее с пришибленным видом стояло еще несколько ребятишек. - День и ночь храбрый Колин строил из черного железа большую повозку, которая похожа была на крота. Спереди и сбоку приделал он длинные железные клыки и когти.

Тут она снова улыбнулась.

- А-а-а, все собрались! Молодцы! А продолжение услышите, как натаскаете мне воды в грибницы...

Старый Пыл тихо на завалинке, попыхивая трубкой носогрейкой. Укутанный в теплый овчинный тулуп, он задумчиво поглядывал на раскинувшуюся деревеньку и размышлял...

- Хорошие были времена...

Деревушка находилось в паре лиг от главного тракта, что вел из столицы королевства в ее южные провинции, а там и дальше в сторону последнего моря. Раньше многие из деревенских часто стояли вдоль тракта в ожидании проезжающих, которым сбывала немудреные продукты, ядреную брагу. Кое-кто из девок, скрываясь от остальных, приторговывал собой, что, правда, особо не осуждалось. Кому не понравиться, если справная баба в хозяйство несет еще и гроши?

- А ночне что? - дед с досады сплюнул на снег. - Бяда одна и разорение.

С началом войны тракт совсем опустел. Война, будь она неладна, словно поганая метал вымела всех купцов и обозы с тракта, лишив селян даже такого заработка. Вдобавок, в лесах появилось множество бродяг, с которыми нужно было держать ухо востро.

- Ужо... тащат ведь, черти, все, что под руку попадает. Только головой махнул, а курей уж и нету. Эх-ма, совсем плохо стало...

Тяжело вздохнув, старик стал думать о своем сыне.

- Справный хлопец. До работы жадный. А мясо так трескает, что уж держись. И бабу какую в дом привел... Сиськи такие, что у нашей коровенки меньше.

Вдруг, до него донесся какой-то странный звук, своей необычностью очень сильно выбивавшийся из привычных деревенских звуков. Пошамкав беззубым ртом, дед несколько минут внимательно вслушивался, пока, наконец, не повернул голову в сторону леса.

- Неужто лихие люди..., - треск, доносящийся из-за высоких елей, становился все громче и громче. - Також редко кто про нас знает... А можа, кто из мужичков. Фонька вон с утречка за хворостом пошел. Обещал и нам привесть...

Однако, из-за деревьев вдруг с гиканьем и свистом стали выскакивать всадники, которые сразу же бросались в разные концы деревеньки.

- Благие..., - ойкнул старик, сползая с завалинки. - Лихоимцы! - он пытался закричать, но простуженное горло выдавало лишь натуженное едва слышное сипение. - Ратуйте, братцы! Ратуйте!

Вбежать в дом он так и не успел. Его ковыляющую фигуру в тяжелом тулупе уже заприметил высокий шаморец, с радостными воплями пустивший своего жеребца вскачь. Опасаясь запачкать кровью тулуп, шаморец мечом плашмя ударил деда, отчего тот замертво рухнул на снег.

- Смотри-ка, Сиран, какой отличный тулуп! - смеясь, хвастался он перед своим товарищем, державшимся сразу же за ним. - Теперь-то мне точно не придется мерзнуть. В таком можно запросто лечь на снег и будет жарко, как дома под боком у женушки.

Второй же всадник, только что с дикой завистью в глазах смотревший на добычу, спрыгнул на землю и побежал во двор, тоже надеясь на поживу. К его радости, в невысоком сарюшке стоял, укрытый старой дерюгой, неказистый конек, за которого, однако, можно было выручить немало монет.

- Ого, жеребец! - теперь уже завидовать пришла очередь первого, которому тулуп уже не казался такой хорошей добычей, как раньше. - Слушай, Сиран, а может его того... Ну, разделаем и в соседнюю центурию продадим. Ты же знаешь, сколько мы нормальной горячей похлебки не ели. Они же что хочешь отдадут...

Однако, Саран такого предложения не оценил.

- Даже не думай об этом. На плаху захотел?! Слушал же, что сказал Победоносный. Обо всех лошадях докладывать сразу же своим командирам, иначе... А я еще, - ощерился он гнилыми зубами. - Жить хочу.

Через несколько часов, когда деревенька оказалась подчистую обобрана, фуражиры стали вновь втягиваться в лес, в направлении тракта, по которому двигалась основная часть легионеров.

... Сульдэ, словно оправдывая свое прозвище Старый Лис, преподнес своему противнику очередной сюрприз, который сильно качну чащу и без того склонившихся в сторону шаморцев весов судьбы. Ему в неимоверно короткие сроки драконовскими мерами удалось собрать почти со всей провинции несколько тысяч лошадей. Легионеры частой гребенкой прошлись по всем закуткам огромной провинции, отнимая коней у купцов, крестьян, церкви. В итоге, посаженные на коней легионеры двигались с такой скоростью, что спутали все карту противнику...

В глубокой впадине, со всех сторон прикрытой густо поросшими лесом холмами, спрятался небольшой лагерь. В самом его центре стояло девятнадцать необычных повозок, размерами соперничавших с некоторыми домишками в городах. Вокруг них между деревьями заваленные хвойными лапами угадывались ткань палаток и шалашей, которые при ближайшем рассмотрении оказывались не такими уж и маленькими и свободно вмещали пятнадцать, а то и двадцать человек.

Все это, укутываемое легким падающим снегом, спало глубоким сном. Лишь в одной из повозок из крохотного окошка, неплотно прикрытого ставнями, был заметен небольшой дрожащий огонек. Видно, там кто-то бодрствовал...

- Что же с тобой не так? - Колин закутанный в лохматую шкуру и задумчиво крутил в руке небольшую металлическую штуковину. - Вот же чертов клапан! Если с тобой не удастся разобраться, то мой супер танк, бл-ть станет нашей общей могилой. Черт...

Наконец, брошенная в сердцах железка улетела в дальний угол повозки, а глава клана устало опустился на постель. Последние несколько дней, за которые им пришлось лететь сломя голову, для него не прошли даром. Голова была как чумная, болели, казалось, все мышцы.

- Проклятый клапан, - шептал Колин, у которого этот агрегат ни как не выходил из головы. - И отказаться от него нельзя. Без клапана котел превратиться в одну большую бомбу. И ставить в таком виде тоже опасно. Он не пойми как держит давление...

Этот полутанк - полуколесницу с огромными выдвигающимися лезвиями в его планах на генеральное сражение занимал самое что ни на есть первостепенное место. Именно эта металлическая повозка с так и не доведенным до ума паровым двигателем должная была стать краеугольным камнем строя его небольшого отряда, который он почти поголовно вооружил своим первым в этом мире огнестрельным оружием - аналогам средневековых аркебуз. У Колина получилось просто ужасающего вида дура весом почти под шесть кило, под которою при стрельбе приходилось обязательно ставить специальный упор. В противном случае такое ружье могло снести и самого стрелка.

- А если постоянно стравливать лишнее давление? - не в силах додуматься до единственно верного решения, он решил пойти другим путем. - Просто надо будет время от времени вручную открывать клапан, чтобы вся эта тряхомудия не взлетела на воздух... А, что может и получиться. Тогда надо замастрячить туда и свисток какой-нибудь по страшнее. Ведь жестко будет, если на строй легиона понесется эта махина почти в полтонну весом, громко ревя при этом, - от такой картины с него живо слетели все остатки сна. - Где-то я видел что-то подобное... Бл-ть, где же? А-а! Вспомнил! По телеку показывали такую хренотень для то ли привлечения пчел, то ли отгона хищных птиц...

Именно эти то и дело всплывающие в его голове знания старом мире, помогли ему построить и эту "бронированную" повозку, и кремневые ружья - самопалы, и новые более мощные гранаты, и щиты со вставками из природного магнита... Собственно, весь последний месяц, вплоть до сегодняшнего дня, он занимался именно этим - с помощью земных знаний мастерил все новые и новые смертоносные штуковины.

- Хорошо. Это я хорошо придумал. Завтра же нужно сделать такой свисток и опробовать его на своих. Стоп, а если свисток с этим... как его... ультразвуком? Здесь конечно не шавок гонять, но, говорили, что он и против человека помогает, - от желания вспомнить хоть что-то, относящееся к этому, он даже головой затряс, правда, особо это не помогло. - Бл-ть, ничего не помню! Дерьмо! Видимо, придется просто свисток делать. Бл-ть, надеюсь, эти уроды все же обделаются или вида моего танка или от его рева... Ха-ха-ха! Это же получиться, что на меня побегут тысячи две мужиков в обосранных штанах! Ха-ха-ха!

Эта мысль его так развеселила, что он решил заняться изготовлением такой нужной штуки, как свисток, немедленно. Напялить на себя все зимнее тряпье, что с таким старанием пошила для него Амина, оказалось нелегким делом. Здесь был и очень похожий на земные аналоги комбинезон, и зимняя куртка с капюшоном и даже лохматая шапка с двумя ушами.

- Бл-ть, в таком прикиде я реально зачетный жених, - настроение у него явно поднялось и это было грех не использовать, чтобы сделать нужную ему штуку. - Кстати, не помешает и сторожей наших проверить. Посмотрим, как наш сотник службу несет. А то все может быть... Глядишь, а он уже нам глотки режет. Черт, не дай бог!

Однако, подбираясь в небольшой дверце, Колин головой задел одну из десятка железных банок, веревкой привязанных в к полке. От удара с закрутившейся банки слетела крышка, из-за чего гнома тут же обдало облаком какого-то порошка.

- У-у-у, бл-ть! - из его глаз аж искры брызнули. - Развесили тут...

Вдобавок, поднявшееся серо-зеленое облако попало ему в нос, отчего он зверски расчихался. С каждым новым чихом эта взвесь все сильнее окутывала его, оседая на шапке, лице, одежде.

- Что это еще за дерьмо? - что-то он никак не мог вспомнить, что там еще хранилось в этой банке; в его повозке хранилось десятков пять банок и коробочек с разными порошками и снадобьями, которые он когда-то заготовил и благополучно забыл. - Порох что-ли какой? Если так, то к костру теперь можно не подходить... Ха-ха-ха... Ладно, хрен с этим дерьмом. Потом разберусь.

Пробормотав это, Колин дернул за ручку двери, уже совершенно не думая об этом странном порошке. Чуть позднее, конечно, все проясниться - что это за порошок и за чем он нужен? Однако, сейчас его занимало совершенно другое.

Выбравшись из теплого нутра своей повозки, Колин сразу же попал в объятья довольно сильного мороза. Двигаясь от дерева к дереву, он начал высматривать часовых или хотя бы их лежки.

- Наверняка, дрыхнут, черти, - бормотал он, с напряжением вглядываясь в темень ночи. - Ну, Квин, твою мать, поговорим тогда с тобой по-другому. Обещал ведь мне, что будешь своих остолопов в ежовых рукавицах держать, а деле что? Курорт у них здесь?

Поднимаясь на небольшой снежный гребень, откуда можно было осмотреть весь лагерь, Колин вдруг обратил внимание на необычное зеленоватое свечение вокруг своей одежды. На какое-то мгновение ему даже поплохело от этого зрелища, от которого веяло чем-то совершенно потусторонним и сверхъестественным.

- Что это такое? - недоуменно забормотал он, осторожно проводя пальцем по этому свечению. - Зеленоватое... словно я приведение... Ха-ха-ха... Мне теперь осталось только завыть, как, бл-ть, Касперу... У-у-у-у-у!

Однако, совсем не до смеха было кое-кому другому. Один из постовых, тот самый бывший легионер, знакомец сотника Квина, по прозвищу Толстяк Хек, в этот самый момент поднимался с корточек. Задубевшие завязки на тяжелых зимних штанах поддавались ему с трудом, поэтому он чертыхался и не больно-то глазел по сторонам. Когда же они, наконец, поддались и Хек поднял голову, то его глазам предстало нечто непонятное и страшное. Буквально в десятке шагов от него между деревьев копошилось что-то большое, пухлое, окруженное бледно-зеленым светом и издававшее невнятные то ли бормотания то ли завывания.

- ... У-у-у-у-у...

И как бы Хек не гордился своей выдержкой, но именно в эти мгновения его пробил пот и охватил такой ужас, что тут же захотелось спрятаться в снег и и больше ничегоне видеть.

- ... У-у-у-у-у...

Сразу же в его голове всплыли многочисленные рассказы о демонах и духах, которые владыка гномов прятал в своих повозках. Все эти байки и страшилки теперь совсем не казались выдуманными историями, а даже наоборот, обрастали все новыми и новыми деталями.

- А вот ты где!

Демон его заметил! Задрожавший от ужаса Хек услышал голос чудовища, которой замахало светящимися клешнями и начало взбираться к нему.

- Чего там спрятался? Вылазь... Я тебя не съем же...

А вот эта фраза, из которой Хек с испуга разобрал лишь часть, оказалась последней каплей в чаще его терпения. Он издал дикий вопль и бросился бежать вниз, ломясь словно дикий вепрь через кусту и небольшие деревца.

- А-а-а-а-а! Демон! А-а-а-а! К оружию!

Не ожидавший такой реакции, Колин тоже стал настороженно озираться. Осторожность еще никому не помешала. Кто знает, а вдруг часовой, действительно, что-то увидал.

- Черт! Вот же я дурень! Ха-ха-ха! - гном со смехом посмотрел на свои руки, который при свете луны светились еще более зловещим светом. - Это же я его напугал. Значит, тот порошок, в который я вляпался в повозке, фосфор. Да, точно, я же брал с собой с пяток банок для опытом... Бл-ть, вот и провел опыт в полевых условиях! Надо, от греха подальше все это оттереть, а то еще свои же пристрелят. И сделают это из хороших побуждений. Скажут, мол демона пытались завалить...

Он быстро нагнулся и начал энергично снегом оттирать руки, а уже задубевшими ладонями стал протирать и верхнюю одежду. К сожалению, быстро сделать это не удавалось и первые из проснувшихся легионеров его уже успели заметить.

- Вон он! Это демон! Демон, демон...

Эти вопли сразу подхватил кто-то и с другой стороны.

- Смотрите! Там он! За деревом... Руками машет... Колдует...

Колин еще энергичнее стал хлопать себя по одежде, надеясь, что сможет выбить этот проклятый фосфорный порошок. Однако, въевшаяся пыль словно специально светила еще интенсивнее.

- Вот же черт! - прямо рядом с Колиным в дерево воткнулась стрела; видимо, бывшие легионеры все-таки превозмогли свой страх и решили действовать. - Бл-ть, еще одна, - рядом с первой воткнулась следующая стрела. - Так ведь и пристрелят... Нет, надо прятаться.

С ненавистью оглядев светящийся тулуп, он начал быстро раздеваться. Прямо под ним было одето белое хлопковое белье, наподобие комбинезона (зима, все-таки), в котором гном надеялся остаться незамеченным.

- Стреляйте, сукины дети! - в громком вопле угадывался голос Квина, видимо взявшего командование на себя. - Он уже корчиться! У кого есть громовые камни?

Мать его! Про гранаты вспомнил! Колин в мгновение ока избавился от штанов и рыбкой нырнул в сугроб, в котором уже быстро задергал руками и ногами.

- Уроды, как есть, уроды. Замочат, ведь..., - шептал он, ползя и извиваясь всем телом. - Замочат, сволочи.

Ему все же каким-то чудом удалось проскользнуть к своей повозке, в которую он, окоченевший и синий смог взобраться и затихариться. Оттирая от зеленого свечения кисти рук и лицо, Колин еще долго слышал возбужденные голоса бывших легионеров и проснувшихся гномов, которые носились по лагерю в поисках демоном и духов.

Лишь ближе к утру в дверцу повозки кто-то настойчиво стал стучать. Видимо, наконец-то, кому-то пришла в голову здравая мысль, поставить в известность об этом происшествии самого главного, то есть владыку.

- Владыка! Владыка, ты там?! - стук становился все более настойчивым. - Мастер, это мы! Мастер! - среди общего многоголосья пробивался и басовитый голос Крома. - Просыпайся, мастер!

Колин же в этот момент метался по повозке в поисках зеркальца, чтобы оглядеть себя. Однако, этот кусок стекла, словно нарочно, куда-то запропостился.

Наконец, он плюнул на него и с мрачным видом пошел сдаваться.

- Чего разорались? Топаете, вопите, спать не даете, - хмуря брови, он вылез из повозки. - Ну?

Ответом ему было всеобщее молчание. Он хмыкнул и толпа из двух, а может и трех десятков бывших легионеров и гномов, почему-то начала пятиться назад. Лица большей их части были откровенно испуганными, а оставшихся - растерянными.

- Мастер..., - посеревший Кром, дрожащей рукой пытался ему на что-то показать. - Там... вот..., - рука его тыкалась в область лица. - Зеленое...

"Все, амба!". Пронеслось в голове у Колина. "Осталась все-таки эта гадость на репе. Бл-ть! Что же за невезение такое? Ведь на пустом месте такие охренительные проблемы выросли! Вона их как корежит. А Квин вообще за мой пистоль рукой держится... Не-е-е-е, хрена я вам дамся! Сейчас я вам выдам... Кто сутками рубился в фентезийные эрпегешки и вытерпел все сезоны "Игры престолом" сможет вам такое рассказать, что ахнете!". Похоже, дикое напряжение последних дней, выматывающее последние силы, все-таки принесло свои плоды. Колина просто прорвало...

- Ну и чего вылупились? Что у меня на лице? Зелень, что ли? - Кром обалдело кивнул головой. - Это же кровь, обалдуи! Это кровь демона! Пока вы там носились как угорелые по лесу, он забрался ко мне в повозку...

В какой-то момент Колин даже рванул на себе рубаху комбинезон, показывая всем, какой он из себя герой!

- Видели! Везде его кровь! Вот, вот и вот! Эта тварь залезла в повозку через отдушину, - он даже не оборачиваясь махнул рукой куда-то в сторону крыши своего дома на колесах. - Хорошо, я еще не спал, когда она свесилась с потолка прямо надо мной.

Играя голосом, Колин медленно нагонял напряжение. Он то хватался за кинжал на поясе, то с напряжением всматривался куда-то вверх.

- И вот, тварь прыгает прямо на меня! Раз! А-а-а-а-а! - вдруг он как заорет, словно что-то страшное, действительно, вцепилось в его тело. - А-а-а-а-а!

На какое-то мгновение собравшиеся вокруг него и люди и гномы с испугом отпрянули, а кто-то и рванул из ножен клинки. Кром вообще сиганал назад и стал ошалело вертеть головой. "Бл-ть, как дети! И тут главное, не разочаровать их. Хотят, страшную сказку о герое? Значит, надо им это дать!".

- А я ее раз кинжалом прямо в брюхо! На! На! На, тварь, получай! - получая от всей этой ситуации просто садистское удовольствие, он снова и снова резко всаживал свой клинок в воздух. - Кровь хлестанула направо, потом налево... Наконец, я рванул клинок вверх, вспарывая твари брюхо и вытаскивая ее кишки наружу, - кинжал его снова дернулся и лишь после этого застыл. - А потом... потом..., - после небольшой паузы, голосом, полным тайны он продолжил. - Тварь вспыхнула словно свеча и сгорела. Но, други мои, я смог собрать ее кровь.

Судя по горящим глазам воинов, они просто жаждали продолжения этой истории, разворачивавшейся на их глазах.

- Кровь этой твари способна наделять силой того, на кого она попадет, - Колин добавли в голос замогильной жути. - Воин, что нанесет себе на лицо священные древние знаки кровью чудовища, забудет что такое испытывать страх. Такой воин с радостью и смехом прыгнет в пасть монстра и ... заколет его.

"Все! Теперь они точно мои со всеми потрохами... Если еще вчера, я мог сомневаться в верности мне со стороны бывших легионеров, то сейчас у все сомнения исчезли. Ха-ха-ха! Теперь я для них не просто глава какого-то клана, о котором рассказывают жуткие истории, теперь я герой, свой в доску".

- И я дам вам снадобье, изготовленное из это крови. Вы больше не будете бояться! У вас не будут дрожать коленки при виде направленного на вас копья! - чувствуя восторженный отклик от толпы, Колин заводил их все сильнее и сильнее. - Кто вы были раньше? Кто был ты? - шаг вперед и тычок в грудь первому попавшему легионеру, который от неожиданности даже сказать ничего не мог. - Шаморец, легионер, обычный воин-мечник, живший от компании к компании. Забудь все это! Теперь ты воин священной дружины! Теперь за тобой присматривают сами Подгорные боги, а твой клином направляет на врага Ледяной владыка! Теперь в твоих руках оружие, что способно метать гром и молнии. Теперь в твоей душе больше не будет страха и боли!

А вот это все уже не было чистой импровизацией. Этот небольшой кусочек Колином был уже довольно давно заготовлен и, наконец, дождался своего часа... Его воинам, людям и гномам, нужно было дать что-то большее, чем сытость, безопасность и богатство, которое обещали и его враги. Нужна была мощная идея, которая бы смогла объединить всех под его рукой.

- Ты хочешь этого? - смотря на этого ошеломленного таким напором солдатика, Колин обращался ко всем им. - Хочешь служить не толстобрюхому командиру, что сосет из тебя золотые, а самому Богу? Хочешь, чувствовать, как по твоему телу растекается его благодать? - солдатик уже "поплыл", смотря на перед собой расширенными до пределами глазами. - Ты больше не будешь один. Никто из вас больше не останется один!

Да, Колин не был великим военачальником или настоящим магом, но, как выяснилось, он владел более чудесной способностью - способностью убеждения. В его мире один бы это назвали "вешанием лапши на уши", другие - активным убеждением, третьи - гипнозом. Однако, как бы кто это не называл, главным было то, что оно работало! Его слова о великом служении самим Богам, о неимоверной силе и могуществе, подобно семенам упали на благодатную почву и почти сразу же дали свои ростки.

- А сейчас я буду готовить снадобье, чтобы в час решавшей битвы вы все остались живы и победили, - Колин обвел всех глазами и тяжело вздохнул. - Вы же идите и готовьтесь... Сотник, принимай командование. Из длинной повозки вытащите стреляющие громом и молнией самострелы. Кром вам покажет, как их снаряжать и стрелять из них. И помните, от вашего усердия в воинской науке зависит ваша жизнь...

Выдохнуть из себя напряжение, он смог лишь внутри своей повозки, где рухнул прямо на лежанку без сил. Врать, особенно так врать, было очень тяжело, так как сначала ему нужно было во все это поверить самому.

- Черти полосатые, и полежать толком-то времени нет. Надо этим фосфором заняться. А то наобещал ведь им...,- Колин с кряхтением перевернулся на живот и потянулся к одной из банок, где должна была храниться часть его запаса это порошка. - Надо бы еще жир раздобыть. Смешаю с ним фосфор и эти разрисую лица легионеров и гномов.

Как оказалось, гусиный жир тоже был здесь. Заботливая Амина специально положила жир в его повозку, чтобы он не замерз и не простудился.

- Узоры этим снадобьем придется нанести и на повозку, чтобы впечатляло, - размышляя об использовании мази, он задумался. - Тогда придется нападать ночью, иначе толку от этого чуда никакого не будет. Хотя нет, напасть нужно не утром, а ближе к рассвету. Пугнем этих чертей, а как рассветет жахнем вдогонку из орудий.

Вскоре, базовый план для сражения у него начал вчерне вырисовываться. "В центре будет ползти мой танк и оглашать окрестности своей сиреной - свистком. Чуть в стороне и позади него поедут остальные повозки, между которыми пойдут мои мушкетеры... Надо не забыть их разрисовать и дать нюхнуть чутка конопли. Для дела все-таки, а не для развлечения". Обдумывая детали, он тщательно размешивал жир. Мазь должна быть без комочком, иначе рисовать ей было тяжело. "Когда мы разбудим шаморцев и дадим им проникнуться зрелищем, то остановимся. Дальше надо будет от повозок увести лошадей внутрь нашей крепости и приготовить пушки к стрельбе. Займутся, собственно, этим гномы. Никому другому будет не под силу кантовать эти многопудовые дуры. Легионеров же надо будет распределить между повозками, чтобы отстреливать шибко шустрых... И чуть не забыл про пару катапульт. Ими будем гранаты кидать".