Взгляд со стороны

Глава 4

Лекция по матану пролетела неожиданно незаметно. И хотя раньше меня бесило, что у нас растянули его на три года вместо двух, как у трех других специальностей, но сегодня я внезапно вспомнил, что я когда-то любил математику и все её производные предметы. Кроме того, мои способности, оказывается, распознают не только предметы, но и символы. Так, при сосредоточении на каждом из них, я видел, для чего этот символ вводился и что означает. А это весьма неслабое подспорье, на мой взгляд. Причем, это действовало не только на доске, которую старательно исписывал наш препод, но и в тетради тоже.

К сожалению, в лекции тоже были нераспознаваемые символы, как и с людьми — видимо сказываются мои прогулы, недостаток знаний. Но даже несмотря на всё это под самый конец пары выскочила надпись о повышении навыка. Каких же трудов мне стоило не подскочить от радости! Но, тем не менее, сдержать себя удалось. Но после этого я продолжил исследования своих одногруппников с новой силой — узнал их отчества. Весьма неожиданным оказалось отчество Леночки — Акифовна. Нет, её восточные корни и так можно было предположить: своеобразный разрез глаз, смуглая кожа, опять же глаза настолько темно-карие, что почти черные.

Конечно же, я распознал и преподавателя. Оказывается, зовут его Дмитрием Валентиновичем, а я уже и забыть успел. А вот уровень его был просто заоблачным — шестьдесят восьмой, а ведь он ещё далеко не стар: лет сорок пять — пятьдесят, не больше. Да, он вроде доктор наук, но это нереально круто. Шестьдесят восьмой и четвертый ну как эти цифры вообще можно сравнивать?

— Молодой человек, можно попросить вас задержаться ненадолго? — внезапно остановил меня голос подошедшего преподавателя, когда прозвенел звонок и все уже шустро убегали из аудитории.

— Можно, а что случилось?

— Дело в том, что я не мог не заметить сегодня вашего интереса к моему предмету. Обычно вы его пропускали, а если и приходили, то мало обращали внимания на доску. Но ведь так было далеко не всегда. Я ещё помню, с каким упоением вы слушали лекции на первом курсе. И вот сегодня у вас это состояние повторилось. Скажите, что произошло, почему вы опять заинтересовались? Нет, не поймите меня неправильно, я только рад переменам, произошедшим с вами, но мне важно это понять, чтобы заинтересовать и других студентов. Я буду вам чрезвычайно признателен, если вы мне подробно расскажете о ваших метаморфозах.

Профессор сделал паузу для моего ответа. А что тут было отвечать? Что я изучал распознаванием значки, которые он ввел для обозначения? Мда, так паршиво я себя давно не чувствовал… Но ведь надо же что-то отвечать, это ведь невежливо — ничего не сказать на такую проникновенную речь.

— Простите меня, Дмитрий Валентинович, я не знаю, как это объяснить, но сегодня я словно вспомнил, как я люблю математику, и что она для меня не пустой звук.

— Спасибо вам, юноша, простите, не помню вашего имени.

— Дмитрий, — тут же подсказал я.

— О, тезка! Очень приятно! Так вот, спасибо за ваши слова. Нет ничего приятнее в этом мире, чем передавать свои знания другим людям, видеть, как горят глаза учеников от приобщения к науке. И, конечно же, понимать, что есть люди, которых интересует то, чему ты посвятил всю свою жизнь. Что ж, ещё раз спасибо, буду с нетерпением ждать нашей новой встречи!

— И вам спасибо, Дмитрий Валентинович, за ваши лекции и вашу манеру преподавания.

— Ну это уж вы льстите мне, Дмитрий! Но бегите уже, а то на следующую пару опоздаете! И да, если вы так щуритесь, может вам пересесть поближе? — задал мне вопрос-предложение преподаватель, но не дав даже ответить, быстро продолжил, — Но, бегите-бегите!

Я вышел из кабинета и чуть носом не ткнулся в золотистую надпись квеста:

Получено задание: оправдать доверие Дмитрия Валентиновича Тихомирова. Условия выполнения скрыты.

Мда уж, ну и задание — пойди туда, не знаю куда; принеси то, не знаю что!

А перед Дмитрием Валентиновичем до сих пор стыдно. Что ж я за оболтус-то такой, а?