Вызов

За бортом

Ро догонял Рамифа, на ходу застёгиваясь и закрепляя ножны. Трясло от волнения, и он всеми силами пытался его скрыть, но отказываться участвовать в грядущем испытании даже не думал. Из всех возможных смертей он предпочёл бы любую казни на площади Алуара. Другим знать об этом ни к чему, но с собой нужно всегда оставаться честным.

— Ты говорил, я — янтарный, — напомнил Ро, поравнявшись с колдуном. — Это значит магией какой-то владею.

— Магией пространства, если не вдаваться в подробности, — подтвердил рыжий, не сбавляя шаг, словно куда-то спешил.

— Это вроде того, как ты двигаешь вещи? Или как Ристан исчезнет-появится?

— Это называется «О́ступ». Прыжок.

— С алорского это скорее рывок, — поправил подопечный.

— Алор создавался на основе начар и, если я говорю «прыжок», то это прыжок, — постановил Рамиф и словно повеселел. — Но прыжки сквозь пространство даются не всем. Нет, это не редкость, просто не выходит у некоторых, хоть ты лопни на месте. Как и открывать порталы, но у тебя это точно получится. Если, конечно, доживёшь до того дня, когда «По́рта» освоишь.

Так на алоре звучало слово «дверь».

— А что за «начары» такие?

— Так называют слова спектрального алфавита.

— Не буквы?

— Верно подмечено. Букв в нём нет, только слова, некоторые из которых я позволяю изучить своим людям. Не думай, что достаточно одного знания. Не всё работает интуитивно, как в случае с о́ступом. Для чего-то потребуются жесты или написать начар спектральным мелом. Для особых техник необходим артефакт.

Выходило, лезвию Кроя полагалось знать лишь скромный ряд символов, чтобы в сущности не овладеть колдовством, а отщипнуть самую малость. Никто никогда не поделится настоящей силой и властью — это очевидная истина.

— Вряд ли еши будут ждать, пока я испишу их до смерти, — высказался Ро, с досадой глядя себе под ноги.

— Поэтому-то и не нужно рассчитывать на одну только магию. Крой не место для слабых. Проявишь себя, тогда и посмотрим. Может и возьмусь тебя учить.

— Прыгать и открывать двери?

— А также не срываться со скал, держать равновесие, забираться далеко и высоко и проходить там, где другие не смогут. Наш дар прекрасен и как защита, и как оружие.

— Чем-то таким меня однажды швырнули об стену, а потом ещё и по земле прокатили, — с поддельной теплотой припомнил недавний вор.

— То был, наверное, «И́мпас». В сочетании с Э́киа, — со знанием дела кивнул колдун и сверкнул янтарными глазами. — А теперь помолчи. Первое правило лезвий…

— Не задавать вопросов, — договорил подопечный с невесёлой ухмылкой.

— Именно!

После множества залов крепость внезапно закончилась и начался длинный стеклянный мост. Он скорее походил на коридор с прозрачным полом, стенами и потолком. Вокруг парила мрачная пустота и проносились вихри седого снега. Ступать по невидимым плитам решился бы не всякий смельчак, и даже Ро с его любовью к высоте и риску ощутил прикосновение жути. Но рыжий шагал, как по обычной улице, и провалиться в пропасть нисколько не боялся. Чем дальше они отдалялись от крепости, тем чаще подопечный оборачивался. Здание всё больше походило на скалу, отшлифованную какими-нибудь великанами. Строгая геометрическая форма смотрелась чужеродно среди нетронутых цивилизацией гор.

«Табурет», — внезапно вспомнил Ро и улыбнулся.

Понять бы ещё, куда подевались башни. Посетить случилось уже целых две, но отсюда крыша изваяния казалась совершенно плоской. Треклятая магия!

Мост кончился небольшой пристройкой, в конце которой ютилась одна единственная каменная дверь. Возле неё по обе стороны потрескивали жаровни и толпились люди и бисты.

Коренастые халасатцы в цветастых поясах с саблями на перевязях носили яркие кафтаны даже под проклёпанными доспехами и очень широкие штаны, ниже колена становившиеся резко облегающими, отчего удобно прятались под сапогами из мягкой, но прочной кожи — лучшими на Мириане, ведь только жители страны гроз умели шить обувь так, чтобы ни в какой ливень не промокала.

Бистов тоже нашлось в изобилии: волки, бык с оббитыми сталью рогами, бараны, козёл, пара львов, тигр и ещё одна кошка, только какая-то мелковатая — иному сородичу по грудь. Жилеты скрывали мохнатые торсы, но оставляли открытыми руки (то были именно руки, пусть их и называли лапами), покрытые шерстью, как прочной бронёй. На зверей они походили куда сильнее, чем на людей, но ходили на задних лапах, почти всегда игнорируя обувь, а свободные штаны обрезали выше колен и проделывали отверстие для хвоста. Наступить на последний означало подписать себе смертный приговор. Бисты были очень милостивы и терпеливы к детям, но вот взрослых особей драли только так!

Здесь же было с полдюжины ави. Они возвышались над халасадцами и уступали размерами лишь самым крупным мохнатым, не считая одного рукастого исключения. Смуглая кожа и бусины с перьями в волосах, заплетённых в косы — сложные, затейливые, но при том такие лохматые, что у некоторых дикарей голова напоминала один огроменный колтун. Ави обитали за Багровым хребтом восточнее Халасата, гнали от пастбища к пастбищу коз, овец и коней, но нередко крепкие лихие парни перебирались за весёлой жизнью в страну гроз. Потенциальные вышибалы, наёмники и головорезы.

Ну и конечно же не обошлось без алорцев. Белоголовые стояли обособленной стайкой и демонстративно игнорировали весь этот сброд. Котаны, ботфорты, шпаги. Хотя почти у каждого на правом бедре висело по сабле, видимо, чтобы рубить посягнувших на Мириан чужаков. Вообще только алорцы на отряд зачистки и походили. Прочие будто бы только что вылезли из бойцовской ямы. С ними стоял и Хаспин — единственный не в синем — и раздавал команды. При виде «презренного дезертира» он замер, как вкопанный, и только железная воля и вера в светлого Колласа не позволили его лицу перекоситься и уподобиться несдержанным пестрякам при подчинённых. Но те уже проследили за его взглядом и принялись разглядывать Ро. В светлых глазах читались презрение, насмешливость или превосходство, и только капитан смог обуздать свои чувства и с безучастием отвернулся. Этим он, пожалуй, удивил. Петух бы первым распушил перья, а приспособленец не отличался бы от остальных.

Апофеозом разномастного столкновения стали один сухопарый лють и миниатюрный «желтоглазый демон». То был мужчина непонятного возраста с телом подростка, облачённый в чёрную одежду, не оставлявшую зазора даже для пальца. Конский хвост чёрных волос и медовые глаза с глуповато-птичьим выражением. Рядом с серокожим многоруким чудищем лед казался ребёнком под мельницей, увешенной, как ни сложно догадаться, четырьмя изогнутыми клинками.

Возня, выкрики, споры. Однако при виде рыжего колдуна все сразу притихли и расступились к стенам, но Рамиф не направился к выходу, а остановился и взыскательно осмотрелся.

— Кагмар! — приметил он знакомое лицо. — Ты кольцевой?

— Я! — выступил вперёд халасатец, поправляя на поясе серебряные ножницы.

— Какой отряд?

— Второй. Первый отбыл минуту назад. Приказ получили, уже выступаем.

— Отлично. Вот тебе пополнение, — рыжий схватил подопечного за локоть и вытолкнул вперёд.

— Что⁈ — ошалело уставился наёмник, не веря ушам. — Этот⁈ Да он ещё вчера в трущобах побирался!

— А сегодня он в синем, так что проведи инструктаж. Отвечаешь за него головой.

— Да как же так… — начал было возмущаться Кагмар.

— Если он струсит и попытается сбежать — прикончи на месте, а потом скорми еши в зверинце.

Кольцевому ничего не оставалось, как подчиниться, но вид у него был крайне пришибленный. Все наблюдавшие давились смешками и перешёптывались, забавляясь и неловким положением старожилы, и нелепым видом новобранца. Парочка даже забилась на спор: сдрейфит или подохнет, а вот варианта «выживет и вернётся» так и не прозвучало.

Когда Рамиф удалился, маяча над пропастью пурпурным плащом, наёмники снова собрались в шумную кучу. У каждого было что-нибудь синее из одежды и начисто лихая морда, побывавшая в сотне опаснейших битв и из каждой вышедшая победителем.

— Да ты хоть еши когда-нибудь видел? — навис над новичком какой-то верзила.

— Видел, — ответил Ро, стараясь сделать лицо как можно менее жалким.

— Сколько?

— Много, — честно признался он, опуская гнетущие нюансы.

— Да в звер-ринце он только и видел! — прорычал белый волчара, как помнится, Бишак.

— Ну значит сегодня поближе познакомится! — расхохотался семифутовый лев и хлопнул по плечу так, что оно начало неприятно неметь.

— Ну всё, всё, хватит вам! Расступитесь! — замахал руками Кагмар, словно разгонял голубей. — Смейтесь, сколько угодно, а нам пора. Второй отряд, за мной!

Он подошёл к монументальной двери. Сдвинуть такую смог бы разве что табун рогатых бистов, но кольцевой и не пытался. Куском оранжевого мела он принялся обводить каменную раму, вычерчивая арку. Самым нелепым оказалось то, что никто не начал над ним ржать, приняв как должное внезапный порыв к рисованию. Выкрутасы ножничками тоже никого не удивили. Вращая «ключ» на указательном пальце, Кагмар подал знак. Двое человек и бист поочерёдно вошли прямо в камень. Они исчезли, а кольцевой остался и раздражённо уставился на новобранца.

— Ключник всегда идёт последним, — пояснил он и прикрикнул. — Давай живее!

Ловя насмешливые взгляды, Ро шагнул к двери, надеясь не расшибить лоб. Конечно же он выставил вперёд руку, и та не ощутила преграды. Дюйм за дюймом вчерашний вор погружался в скалу, пока не оказался на улице. То была небольшая площадь у какого-то барака или склада. Позади провал пустой арки, впереди тёмный город под низкими тучами. В спину тут же врезался замыкающий и грубо пихнул, требуя не мешкать.

— Итак, инструктаж. Повторяю для опоздавших, — Кагмар взял небольшую паузу для страдальческого вздоха, и чтобы убедиться, что все его слушают. — Нас пятеро. Я, Бишак, Нил, Сардар и… — он поочерёдно указал на себя, белого волка, образцового алорца с нашивкой капрала, халасатца со взведённым арбалетом наготове и остановился на новобранце.

— Ро, — подсказал тот, но руку решил не протягивать. Вряд ли пожмут, да и самому не хотелось.

— Всё не как обычно, но суть такая же. На улицах Крима замечены еши. Прочёсываем, убиваем, возвращаемся. Вопросы?

Вопросов было так много, что оставалось только помалкивать. Не мешало сойти за умного и не напрашиваться на неприятности. Однако…

— А разве первое правило не запрещает их задавать? — уточнил Ро, предполагая, что это проверка.

Люди возвели очи горе, а бист глумливо зарокотал:

— Похоже Р-рамифу твой подар-рочек не по нр-раву!

— Так ты этого задрипыша что ли поймал? Стоило ли хвалиться! — фыркнул стрелок.

— Вопросы! — с ноткой истерики повторил кольцевой.

— У меня есть один, — заговорил алорец, держа руку на рукояти рапиры с выгравированным солнцем на гарде. — С каких пор в Крой берут кого попало?

— С этим не ко мне. Пойди вон спроси у Рамифа, — мрачно посоветовал Кагмар.

— Вряд ли нам расскажут, как получил своё место этот шлюхин сын, — пропел беловолосый, словно готовил эту фразу несколько минут.

Язык у Роваджи был подвешен и резок, но кулак на сей раз оказался быстрее: так и полетел, нацеленный в надменную рожу. И всё же кольцевой предугадал выходку: ловко перехватил запястье и оттолкнул новичка в сторону.

— А ну цыц! Сейчас оба получите! — пообещал он, осаждая взглядом сначала драчуна, потом задиру.

Алорец ухмылялся, даже не шелохнувшись. Не существовало ничего сладостнее, чем плюнуть меткой гадостью в полукровку.

— Никаких драк! Это запрещено. Всем ясно? — продолжил отчитывать кольцевой. — И никаких провокаций. Ты меня понял, Нил?

— Так точно, — показательно покорно пообещал беловолосый.

— Потом хоть убейте друг друга, но не раньше, чем вернёмся обратно. А теперь за мной. За тем переулком разделимся. Сардар с Бишеком, держитесь правее. Сардар поверху. Нил, ты налево. Новенький, как там тебя? Идёшь по центру со мной.

— Ро, — тихо напомнил вчерашний вор, хотя и не надеялся, что кто-то запомнит. Да и зачем? Чтобы нацарапать потом на могиле?

Пришлось плестись за Кагмаром и молча желать сородичу скорой смерти. Должны же быть в последний час жизни какие-то радости?

— Делай, что говорю, и вернёшься домой целым, — сказал кольцевой, когда они покрались дворами вдвоём.

Это, конечно, подбадривало, но Ро некуда было возвращаться, а обратно в Табурет не тянуло.

— И не ведись с полуслова, — предупредил Кагмар. — Этот Нил неспроста любимчик у Хаспина. Ходячая бледная смерть. Моргнуть не успеешь, как получишь шпагой в бочину. Мне так-то насрать, но давай не на моём дежурстве!

— Постараюсь сдохнуть не сегодня, — пообещал новенький, усердно проклиная день, когда позарился на дурацкие ножницы.

Экиа в руках кольцевого поблёскивали, завораживали. Изящные, совсем не громоздкие, пусть и большого размера. Тянуло их рассмотреть, а лучше потрогать, чтобы наконец разобраться, что за янтарная магия и о каком даре ключника говорил рыжий колдун. Неужели можно отправиться куда угодно, изучив один единственный трюк? Всего одно мгновение, и ты уже не в Санси, а в Синебаре. Не в Синебаре, а на острове Мглад. Не в Табурете, а в Криме. С таким козырем в рукаве никакие недруги тебя не поймают! Это действительно походило на свободу.

— Даже не думай, парень, — проследил за взглядом Кагмар. — На месте прибью! Да и навредишь себе. Они уже под мою руку настроились. Попытаешься использовать — покалечат. К тому же ты вряд ли знаешь, что с ними делать.

— Волшебные двери открывать, — сухо бросил Роваджи. Этот урок он уже усвоил, и дважды на той же ошибке не попадётся.

— Ну, к этому тебя ещё долго не допустят. Там всё по-хитрому, — со снисхождением усмехнулся кольцевой.

— Да ясное дело, нужен мел. И дверь какая-нибудь. Так вот почему в Табурете их, считай, что и нет? Не хотят, чтобы вы там шастали без контроля?

— Ты, парень, дохрена какой наблюдательный, да только не забывай про первое правило, — кривясь, напомнил Кагмар. — А теперь цыц! Всех еши распугаешь.

Этому вчерашний вор и бродяга был бы только рад.

Крим находился на Северо-Востоке, насколько Ро помнил карту. Это была дыра, известная лишь потому, что развернулась возле шахты по добыче железной руды. Даже на центральных улицах по вечерам не жгли лампы, что уж говорить о дремучих окраинах. И всё же это казалось странным и неестественным. Пасмурная погода лишала городок даже скудного небесного света, оттого он выглядел особенно неприветливо. Самое время и место для чудовищ! Еши, как их принято называть.

В прогалинах томился мрак, а перекошенные дома обступали внезапными призраками. Наёмники не взяли с собой огня, чтобы не привлекать внимание, но оттого и сами рисковали ничего не увидеть. Глаза довольно быстро привыкли, и всё же не смогли бы распознать притаившихся в кустах хищников. Ро надеялся, что его тоже не видно, а уж двигаться бесшумно он умел. Ему не позволено убегать, но никто ничего не сказал про участливое стояние в сторонке. Авось и обойдётся. И всё же рука не выпускала саблю, предчувствуя новую шалость стервозной удачи. Будет знать, как просить суда у богов!

— А где люди? — шёпотом спросил Ро, всматриваясь в тёмные окна. — Ещё ведь вечер.

— Тс-с! — Кагмар послушал тишину, но потом всё же ответил: — Комендантский час пробили. Чтобы меньше жертв было.

Где-то наверху что-то зашебуршало и перепорхнуло с крыши на крышу. Захотелось броситься под ближайшую телегу, но голос Ристана в голове назидал не делать резких движений. Нечего дразнить голодных тварей скорым ужином, да и кольцевой мог не распознать манёвр и прикончить малодушного дезертира.

Кагмар тоже замер и жестом велел не шевелиться. Раздался щелчок, что-то коротко свистнуло, а потом донеслись истошные визги, и на дорогу свалилась крылатая ящерица размером с осла. Арбалетный болт пробил горло насквозь, и на смену крику пришли предсмертные хрипы. С дома напротив смотрел Сардар, но недолго: махнул рукой и растворился во мраке.

Еши перестал дёргаться и начал таять. Сначала он почернел, а потом осел на землю вонючей жижей. Ро прикрыл ноздри, сражаясь с тошнотой. Теперь-то он понял, что имел в виду наставник. Как и осознал, что не очень-то и напуган. После полчища уродливых монстров одна подстреленная ящерица трепета не вызывала, скорее отвращение. Но тогда зачем было гонять подопечного, освежая навыки фехтования? Тут только рубить и держаться подальше от пасти.

— Такие охотятся стаей. Этот, видно, отбился, — предупредил Кагмар, перешагивая через смердящую лужу.

— Они летают, а нам стрелять нечем, — счёл нужным заметить новенький.

— Если тебе не дали эту вашу громыхалку, так тому есть причины! А коли арбалет не дали, значит, тебе не положено. Наверное, чтобы своих не задел, — сообщил кольцевой совсем не командирским голосом, а скорее капризным. — Но не переживай: я спущу их на землю.

Ро начинал соображать. Порох почти не использовали в Халасате из-за дождей, да и смысл был в залпе множества оружий по рядам противников. В одиночную да ещё и вертлявую цель из такого не попасть, а пока будешь перезаряжать — тебя не только сожрут, но и переварить успеют. Наверняка янтарное волшебство во сто крат могущественнее мушкета. Следовало радоваться, что угодил в компанию к колдуну. Хотя этот самый колдун и виновен в том, что вчерашний бродяга стал приманкой для чудовищ. Дважды нажился на незадачливом воре, продав пытливому и могущественному сиду-мяснику. Хорошенькие перспективы: если не растерзают чудовища, так порежет колдун и засунет в тебя какой-то булыжник!

Пользуясь заминкой, рука ненавязчиво погостила в чужих карманах, выискивая чеканное возмещение душевным страданиям. Вообще, если выдастся шанс, лучше сбежать подальше ото всех этих лезвий, колец и еши, а звонкая монета, как и приличная сабля, всегда пригодятся. А там уж или новая жизнь, или досадная смерть. Всё или ничего. Играем!

Город продолжал наблюдать за одинокими путниками провалами окон и подворотен. Когда не знаешь, где притаился враг, находишь его везде. Интересно, как местным жителям объяснили нашествие летающих тварей? Или только завтра объяснят, когда те исчезнут без следа, оставив после себя тела неудачливых жертв? Или трупы вовремя уберут с улиц подальше от глаз обывателей? Правда, в народе всё равно начнутся волнения и поползут мнительные слухи. Крой и об этом сумеет позаботиться? Тут отрежет, там подлатает?

Улочка привела к перекрёстку, на котором лежала огромная туша. То была мёртвая лошадь, на которой сидели две крылатые гадины. От всадника осталась только половина и то потому, что была придавлена павшим животным. В глубоких сумерках кровь казалась чёрной, а потроха легко было принять за кучу рванья. Но это была смерть: грязная и неприкрытая, — и пахла она резко и омерзительно.

— И́дэ! — выкрикнул кольцевой, выставляя перед собой ножницы. Еши хотели взвиться, но их перепончатые крылья распластались по камням. — Держу!

Реальность даже не попыталась оправдать ожидания. Вместо эффектного противоборства со вспышками разрушительной магии новичку не показали ничего. Взмах — и чудовища обездвижены. Прямо как один незадачливый вор три дня назад. Вот тебе и колдовство! У Алорцев вон корабли летают и безо всякого там янтаря…

— Ты долго таращиться будешь⁈ — взревел Кагмар, взбешённый нерасторопностью. — Или я сам всю работу делать должен?

Ро посмотрел на саблю, а затем на еши. Если их вовремя не убить, они ещё не одним человеком полакомятся. Только подходить к ним совсем не тянуло.

Одна из зверин извернулась ужом и поползла на людей, помогая лапам поникшими крыльями. Кольцевой что-то выкрикнул и исполнил цирковой трюк. Ножницы разомкнулись и щёлкнули в воздухе, а потом снова наскочили на палец широким кольцом. Еши отлетел со страшной силой, ударился о крышу дома и с грохотом скатился за раскидистую крону фигового дерева. Вторая ящерица почувствовала свободу и уже готовилась к прыжку, но в неё прилетел новый болт, заставив завизжать и взвиться. Из темноты соседнего двора выскочила белая тень, в полёте сграбастала кричащую тварь и полоснула двумя короткими клинками крест-накрест. Уже через мгновенье Бишак приземлился на пузырящиеся останки, испачкав лапы и морща нос.

Город разразился новыми визгами. Тут и там отзывались голодные глотки, затеяв леденящую перекличку.

— Ну началось, — проворчал Кагмар и прикрикнул на новенького: — Рядом держись! Следи за спиной!

Крутанувшись на месте, Ро понял, что в их сторону несётся десяток пастей. Какие-то выползли из переулков, какие-то пикировали сверху. Он попятился, выставив перед собой саблю, и едва не вписался в забор. Когтистые лапы вонзились в доски у самой его головы, но хлипкая конструкция не устояла и завалилась во двор вместе с чудовищем.

С обуревающим ужасом вчерашний бродяга шарахнулся от почудившегося шороха, споткнулся и плюхнулся навзничь, клинком рассекая воздух. Никто на него не нападал, то страх поработил воображение.

Вокруг творилось безумие. Слетевшиеся на пир твари кидались на людей, но получали сталь, невидимые удары магией и арбалетные болты. По доскам рухнувшего забора простучали ботфорты. Котан развевался при беге, придавая движениям капрала плавность и тягучесть. Выпад, росчерк, переход. Это был не тренировочный танец со шпагой, а настоящая пляска со смертью. Ро таращился на то, как острый конец пронзал чешуйчатые глотки, как ноги рассчитывали каждый шаг. Ни одного лишнего шевеления, ни одного промаха. Вид загородила широкая спина с мохнатыми ручищами. Волк вырвался на охоту и гонял верещавшего еши по скользкому от останков перекрёстку. Кагмар тоже был рядом: указывал на противников ножницами, выполнял отработанный трюк и швырял гадин в руки и лапы товарищам.

— Чего расселся? Вставай! — это Нил закончил шпиговать свою сторону и пинком понукал новичка.

Только после этого Ро пришёл в себя и то скорее от злости. Оказавшись на ногах, он приказал себе собраться. Если уж и умирать, то не так, чтобы надменный сородич смотрел и потешался.

— Сар, проверь север! Нил, иди с ним. Остальные за мной! — раздал новые команды кольцевой и не упустил случая снова поныть: — Ну почему… Почему мне всё время не везёт⁈

Дела у халасатца шли хорошо, и он наверняка драматизировал. Жители страны гроз вообще были людьми темпераментными и эмоциональными: страстными и энергичными в делах и развлечениях, но в унынье становились просто невыносимыми, стоило им пустить в ход красноречие.

Капрал понёсся по переулку, оттолкнулся, словно собирался прыгать, и под аккомпанемент уже знакомого щелка очутился на крыше рядом со стрелком. Ветер подхватил полы котана, превратив в змеящийся вымпел.

«Ну конечно! — хмуро подумал Ро. — Он поди ещё и летает!»

Всё было не так уж плохо. Рядом матёрые головорезы, готовые искромсать любого, вставшего на пути. Правда они же с тем же проворством прикончат и новобранца, решившего убежать. Стоило хорошенько подумать, прежде чем бросаться во тьму на удачу.

— Новичок, не отставай!

— Меня зовут…

— Кагмар-р! — прорычал бист, указывая направление. — Амбар-р.

Массивное строение, сколоченное из досок, скорее всего использовалось для хранения зерна, но сейчас по его крыше ползали еши и, одна за другой, лезли в узкое окно на фронтоне.

— Они что, прячутся? — спросил Ро, догоняя.

— Думаю, они нашли, кого можно сожрать, — мрачно пояснил кольцевой. — Быстрее!

Массивные двустворчатые двери оказались заперты изнутри, наверняка засовом. Из амбара доносились испуганные возгласы.

— Открывайте! — закричал Кагмар и несколько раз бухнул по дереву кулаком.

Бист склонил голову набок, выражая недоумение или сомнение (по звериной морде сложно было что-либо разобрать) и стал карабкаться по зданию наверх. Когти на лапах позволяли ему делать это быстро, несмотря на солидный вес. Ро последовал его примеру и в несколько мгновений обогнал, замешкавшись лишь в начале за тем, чтобы убрать саблю. Подтянувшись к окну, он заглянул внутрь. Там уже стоял ор. Ночные охотники набрасывались на людей, подминали под себя и выдирали куски размашистым мотанием головы. Тут же распахнулась дверь и щепки полетели во все стороны. Не обошлось без колдовства. Бишак посторонил новичка мощным касанием лапы и влез в окно первым. Он спрыгнул на пол и выхватил сабли, привлекая внимание на себя. Кагмар уже швырялся ближайшими тварями.

Ро собирался присоединиться, как в окне появилась голова восьмифутовой ящерицы, вскарабкавшейся с дугой стороны. Весь день вор и бродяга ждал, когда ему улыбнётся удача, но вместо этого нагрянула зубастая смерть. Он не хотел умирать, как и падать, ломая спину, потому скакнул в сторону и взобрался на крышу. Чешуйчатая убийца последовала за ним, почти не отставая. Оставалось сражаться или бежать во всю прыть.

Морда в крупных, похожих на гальку чешуйках смотрела пристально и плотоядно. Тёмные разводы тянулись от пасти по вислым складкам шеи. То была кровь, а не окрас. Трапезу прервали непрошенные гости, но еши намеревался закусить одним из них. Тощим и грязным, но зато не опасным.

Ро старался казаться выше и шире, но прекрасно понимал, что это не медведь, с которым он столкнулся на учениях в Алуаре. В тот раз со зверем они разошлись полюбовно, и кадет ещё долго с восхищением смотрел на хозяина леса, неторопливо уходящего по ковру побуревших игл меж колоннами сосен. Теперь же ему повстречался скорее налётчик. Хитрый жестокий бандит, голодный не только до наживы, но и до изуверских развлечений.

Рука потянулась к сабле и подала сигнал к нападению. Торчащие в стороны локти согнулись до острых углов, а затем резко выпрямились, бросая чудовище вперёд. Ро прыгнул: соскочил с плоского участка крыши и проехался по скату вдоль стропил на и без того убитых подошвах. Шурх! Бамц! Вжух! Что-то грохнулось рядом и заскрежетало, пытаясь удержаться когтями на откосе. Вор не оглядывался. Он сбежал до карниза и прыгнул, перелетев солидный пролёт, и продолжил удирать по соседнему дому.

К Ликому эту работу! К Ликому Крой, Рамифа и эти проклятые ножницы! В мире существовали сотни способов умереть поприятнее!

Ящерица с треском проиграла в забеге. Она была довольно неповоротливой, а лапы загребали что вёсла, и тратили время и силы. И всё же у неё были крылья, чтобы ловить потоки и атаковать с высоты. Но Ро больше не был ослеплён страхом, чтобы мчаться по прямой, размахивая руками, как бы привлекая внимание: вот он я, здесь! Вместо этого он стал петлять между чердаками и дымоходами. Оторвался, спрыгнул в проулок и влез в первое попавшееся окно. Чья-то убогая кухонька стала отличным убежищем. Здесь его пикирующим гадинам не достать!

С улицы доносились визги и хлопанье крыльев. Они действовали на нервы, но с ними можно было смириться. А вот когда послышались душераздирающие крики, таиться в укрытии стало куда тяжелее. Так кричать может только человек и вовсе не по собственному желанию. Вопли боли, невыносимых страданий, безжалостной пытки. Может лезвия и знали своё дело, но вряд ли были бессмертными. Как часто они не возвращались с заданий? Не потому ли за мостом Табурета их толпилось такое количество?

Поругав себя за малодушие, Ро осторожно выглянул из окна. Стало на порядок темнее, будто подкралась ночь, но Криму точно не снились сны. В нём воплощались кошмары.

Сидеть и ждать показалось невероятно глупо. Сожрут отряд — начнут искать добавку. А если лезвия расправятся с еши, то лучше им не заставать новичка забившимся в угол. Либо вернуться, либо убраться из города. Быть съеденным или повешенным? Достаться алорцам растерзанным или живым?

Разумный человек остался бы на месте или поспешил туда, где тихо и спокойно, но Ро устремился на крик. Он ожидал увидеть Кагмара или кого-то ещё, но наткнулся на распахнутую дверь в лачугу, в которой большая свирепая ящерица терзала какого-то мужчину. За ними, невдалеке от тусклого очага, забились под стол старик и две женщины. Путь к выходу был перекрыт, и им оставалось лишь в ужасе ожидать свой черёд. Еши пока ещё возился с первой добычей, но та уже тихо поскуливала и обещала вот-вот обмякнуть. К дверному проёму был обращён хвост, мотающийся туда-сюда — не подкрадёшься.

Вор и бродяга мог бесшумно попятиться и уйти, ничем не рискуя, но сабля сама оказалась в руке, а потом плашмя ударила по косяку.

— А ну иди сюда, уродина! — сорвалось с губ.

Ящерица действительно не оказалась красавицей. Вытянутая морда обернулась и оскорблённо заверещала.

— Жаль, что ты еши. Из тебя бы вышли отличные сапоги!

Хищница ощерилась, наверняка сострив, что из нахала выйдет отличная закуска. Оставив мертвеца в покое, она резво развернулась, плотно прижимая собранные крылья, волочащиеся концами позади, и атаковала. Ро отскочил в сторону, укрывшись за косяком и стеной, и рубанул саблей сверху-вниз. Та вошла в гибкую спину у основания крыльев и застряла. Пришлось ухватиться за рукоять обеими руками, но не тут-то было.

— Да чтоб тебя!

Клинок глубоко засел в плоти, нанеся страшную рану, но совсем не смертельную. Когда чудище начало извиваться и разворачиваться, храбреца потащило за ней. Ро опасался, что, если отпустит, останется безоружным. Ящерица развернулась, сметая хвостом выставленные у дома бочки, но нахал по-прежнему оставался сбоку. Левое крыло безвольно повисло и не могло хлестать и толкаться. Будь шея подлиннее, тварь бы наверняка дотянулась, но ей оставалось только вертеться волчком, неуклюже переступая кривыми лапами. Вор тоже смотрелся нелепо, спотыкаясь об обломки, обручи и крыло, семеня вприпрыжку, ругаясь и налегая на рукоять. И всё же он нашёл в себе силы и с рычанием выдрал из еши елмань — верхнюю треть клинка. Радость победы сменилась трепетом надвигающейся гибели, и Ро побежал. Побежал с тем же пылом, с каким хотел жить. Что толку махать железкой? Чудовище не убить парой резвых ударов, а значит оно успеет подмять смельчака, а потом затоптать, разодрать и распробовать.

Лёгкие ноги не подводили. Они прыгали и приземлялись, отталкивались от стен, чтобы резко менять направление, скользили по грязи, сохраняя скорость и равновесие. Сабля мешалась, но не было времени пихать её в ножны: для этого следовало бы остановиться или значительно сбавить ход. Единственным разумным решением было найти отряд, да только дворы уводили в сторону от места, где должен был остаться амбар. Понимая это, Ро решился забраться на крыши. Взбежав по сложенным у сарая дровам, он вскочил на пристройку, тут же покачнувшуюся, а потом перемахнул на ближайший дом, затем вскарабкался выше и выше, на самый верх жилого массива, откуда можно было окинуть взглядом если не весь город, то хотя бы район. Подрезанная ящерица сильно отстала, а может отвязалась насовсем, но не успел вор об этом подумать, как на звонкий стук его дырявых сапог по черепице отозвались полчища возгласов.

Из проносящихся мимо дворов, из тёмных провалов между домами, из покосившихся чердаков высовывались, выскакивали, взметались всё новые еши и с радостными визгами вступали в дерзкое состязание.

Вжух! — прозвучало над головой, но беглец вовремя пригнулся. Бамц! — грохнулось чудище дальше по курсу и начало разворачиваться. Ро побежал прямо по нему, отталкиваясь подошвами от узкой полоски между крыльями. Пять минут назад он бы орал, но теперь уже смирился с немым ужасом. Последний шаг пришёлся еши на голову. Колено резко выпрямилось, отправив тело в полёт. У пяток клацнули хищные зубы. Левая рука ухватилась за бельевую верёвку, вторая махнула саблей, и Ро начал падать сначала резко вниз, затем вниз и вперёд по дуге пока не влетел на длинную террасу второго этажа и не соскочил на дощатый пол. Там, где обычный человек непременно бы врезался в столб, или споткнулся и покатился, ломая кости, не самый удачливый вор лишь охнул от болезненного приземления и побежал дальше, как ни в чём не бывало. Талантов у него было не много, но каждый он отточил до драгоценного блеска.

Бабах! Это крылатый кошмар не вписался в террасу, зацепив перила крылом. Мелкая ящерица почти удержалась на всех четырёх лапах, но Ро помог ей упасть, толкнув кулаком в основание шеи. Конечно же лучше бы он это сделал клинком, да только неудобно фехтовать на бегу, когда опасность с левого борта. Кадетам шпаги без защитных наконечников до самого выпуска не выдавали, а изогнутое халасатское оружие с непривычным балансом дезертир держал впервые и мечтал не столько пустить в ход, сколько себя же им не порезать.

С настойчивым баханьем по верху террасы неслись когтистые лапы. Близились конец навеса и неприятная встреча. Ро ухватился свободной рукой за столб-опору и перепрыгнул через перила, подтянув колени к груди, а потом развернулся так, чтобы подошвами заскользить по обтёсанному лакированному дереву. Вышло бы на порядок ловчее, будь у него свободна вторая рука. И всё же он съехал вниз, спрыгнул на землю и зачавкал по неприкрытым лужам. До амбара можно было добраться и понизу!

Улочка свернула и оборвалась тупиком, а точнее десятифутовым заборчиком, которому уже давно требовался лак. Ро понял это, едва коснулся досок ладонью. Полезет вверх, и опора не выдержит. Не ушибётся, так нашумит.

Вжух, вжух. Перепончатые крылья принесли в переулок новую гадину. Та как раз садилась на повороте, потому как в проём не позволял приземлиться размах крыл. Отрезанный от выхода вор ударил сапогом по забору. Тот пошатнулся, но устоял. Пришлось пинать снова и снова. Одна доска отвалилась, во второй, что пониже, застряла нога. Шипя на вшивое невезение, Ро с усилием высвободил сапог и полез на ту сторону. Кинул вперёд саблю, протиснулся, прошёлся на руках, прополз на четвереньках, поднял оружие, но тут услышал, как забор падает. Словно ужаленный, он бросился вперёд и как раз вовремя: в футе за спиной вся конструкция грохнулась и развалилась, а по её трухлявым ошмёткам вышагивал скалящийся еши.

— Вот зараза!

Ро не нашёл ничего лучше, чем полезть в окно с собранными ставнями, которые тут же за собою расправил. Податливая гармошка превратилась в хлипкую преграду, разукрашенную кружевным орнаментом. Вор протиснулся между бочками и уже выбегал в коридор, когда услышал треск и звуки погони. Теперь бежал по чужим закромам, во тьме, на свет одинокой лампы, что, как оказалось, висела у лестницы, ведущей вверх на три этажа. Ноги во многом превосходили чешуйчатые лапы, и Ро был уже наверху, когда внизу только начинали взбираться.

Дверь направо оказалась закрыта наглухо, а налево уносился коридор. Вор старался не отвлекаться на картины и дорогие подсвечники. Вряд ли его похвалят, если найдут с прихваченным серебряным канделябром. Воспользовавшись отрывом, он убрал в ножны саблю и принялся толкать каждую дверь на пути. Заперта. Заперта. Заперта. За последний раздался испуганный писк.

— Спокойно! Это городская стража, — соврал Ро, чтобы успокоить хозяев.

Послышалась возня и скрип засова. В то же время с лестничной площадки донеслось клацанье когтей и шуршание чешуи, трущейся об пол. Наверное, стоило юркнуть за дверь и забаррикадироваться с жильцами, да только выдержит ли преграда и найдётся ли из комнаты выход?

— Не открывать! Сидеть до утра! Ни звука! — приказал вор как можно твёрже, а потом совсем неуверенно завозился с задвижкой на окне.

Пальцы подрагивали, но с делом справились. Ставня собралась в компактную гармошку и открыла вид на тёмную улицу прилежных домов. Под приближающееся верещание Ро выбрался наружу и, опасаясь, что тварь легко спланирует за ним на крыльях, полез на крышу.

На высоте он всегда себя чувствовал увереннее. Всё сразу становилось понятнее, мир предлагал сотни путей, а внутри пробуждался жар, на время утолявший любую боль. Игривый ветер сдул пряди со лба и наполнил лёгкие свежим ночным воздухом. Это распалило вулкан в груди. Ноги стали ещё более быстрыми, шаги лёгкими, а голова прояснилась. Вперёд. Туда, где над площадью пикирует хищный летун. Наверняка именно там сражаются лезвия.

Вжух! Рядом из темноты вспорхнула тень, и её кожистые крылья раздулись как штаговые паруса быстроходного судна. Еши унёсся ввысь, как отправленный в небо в День Равновесия фейерверк, но не расцвёл огненным цветком, а начал штопором падать, спеша собрать кровавый урожай. Ро вовремя упал и покатился по скату. Черепицу в том месте, где он только что был, снесли мощные лапы огромного зверя: пятнадцать футов от ямок ноздрей до кончика хвоста и не меньше в размахе крыльев. Дом заскрежетал, крыша начала проваливаться.

На громадину Ро уже не смотрел. Он удержался за край, поднялся и поспешил убраться на другое здание. Рёв догнал его и ускорил. Позади всё ломалось и громыхало — постройки выдерживали нагрузку, а вот чердаки сносило, как штормовой волной. Сворачивать было некогда, спрятаться негде: по сторонам заденет обломками, а укрытием здесь, наверху, просто размажет. И Ро неистово приближался к площади, надеясь, что крылатую смерть снимут с хвоста. Но крыша кончалась, а останавливаться недопустимо. Площадь компактная, под стать окраинному городку, и всё же достаточно широкая, чтобы не допрыгнуть до грузного дома на той стороне. Если ты конечно не какой-то колдун. Вор мог остановиться и попытаться скатиться вниз, пригнуться и надеяться, что пронесёт, но тот, кто вечно рискует и играет с богами, всегда ставит всё, что имеет, на кон.

Может так работает янтарь? Нарушает правила, раздвигает границы, высвобождает из плена притяжения? Как три года назад над расщелиной, в которую самонадеянный, глупый кадет должен был упасть по всем людским и природным законам. Так что же получается, никакой это не талант, а всего лишь магия в крови?

Ро прыгнул. С разбега, рьяно, как полагается. То был один из лучших его прыжков: далёкий, резкий, как полёт ласточки, воздушный и освежающий, как облако тумана. Но у земли и неба имелся строгий уговор, а смелость не равнялась мастерству и знаниям. Камни мостовой понеслись навстречу, распахнув последние объятия.

— И́дэ!

Упавшего дёрнуло так, что желудок подпрыгнул до горла, и руки едва не оторвало от плеч. Ро понял, что висит в паре футах от земли, но стоило ему это осознать, расстояние сократилось, и с оставшихся дюймов он глухо упал, ушибив локти.

— Ну ты дурной, конечно! — пожаловался Кагмар, не забывая отбиваться от налетающих тварей. — Думал от еши тебя спасать, да ты и сам угробишься!

— Алор-рцы! — поддержал Бишак. Его белая шерсть была настолько попачкана останками, что он казался пятнистым, как какой-нибудь барс. Но помилуйте боги того, кто осмелится так пошутить!

— Я вам работёнку привёл. Можете не благодарить, — проворчал вор, поднимаясь и потирая ушибленное. Чтобы не казаться совсем уж бездельником, он обнажил саблю и мысленно обозвал себя идиотом. Ну кто грязное оружие в ножны суёт⁈

— Эй, бестолковый! — крикнул стрелок, оказавшийся здесь же. — Ты лучше не отходи, а то ведь помнишь наказ Рамифа?

— У меня вообще-то имя есть, — уже без какой-либо надежды напомнил новенький.

— Да в общем-то насрать, — известил Сардар. — Если ты сегодня сдохнешь, зачем память засорять? Продержишься месяц-другой, тогда и прозвище дадим. А то уж больно у вас имена заковыристые.

— Заткнитесь и будьте внимательней! — прикрикнул на них кольцевой. — Мне погибшие на вылазке не нужны!

Словно подкрепляя важность его слов, на площадь повалили новые еши.

— Сар, передай Нилу, чтобы оставил в покое свой сраный манок, или я его ему в задницу засуну! — зашёлся руганью Кагмар. — Устроил мне тут день базарный! Там дальше вообще не наш район!

Выходило, отряд не спасал весь город, а зачищал определённый участок. Правда летунов было замечено столько, что впору было вызывать батальон!

— Да чтоб меня Ма́ния приласкала! Это что у тебя на сабле, стервец? Никак побрить еши пытался? — не унимался болтливый халасатец, но ножницами вертел исправно. — Судя по цвету — не добрил.

Только теперь Ро обратил внимание, что на клинке вовсе не чёрная жижа, а нечто похожее на кровь.

— Как это работает? — подивился он, но вместо ответа рядом упала подбитая гадина.

Ящерица повредила крыло и заднюю лапу, но была достаточно целой, чтобы опереться на передние и потянуться к ошарашенному новичку. Ро неуверенно попятился, закрываясь саблей, пока не коснулся спиною кого-то из отряда. Времени хватало, чтобы повернуть голову.

— Нет уж, ободр-рыш, эта твоя! — улыбнулся оскалом Бишак.

Бист сорвался с места, набросившись на новую цель. Всегда приятнее ощущать себя охотником, чем добычей. Вот Ро и представил. У него была длинная сабля и быстрые ноги, а у чудовища только зубастая пасть. Когти на лапах, служащих опорой, угрозу теперь не представляли. С таким противником несложно справиться и смекалистому горожанину, не то что человеку, прошедшему подготовку.

Решившись, вор сделал выпад и полоснул чудище по морде. Ящерица завизжала и ломанулась вперёд. Ро без труда отступил и что было силы рубанул по шее. В его богатой юношеской фантазии та должна была лишиться головы и начать фонтанировать, но реальность дала очередную пощёчину. Сабля снова застряла.

— Да чтоб тебя! — взревел новичок, но не успел хорошенько дёрнуть, как ощутил свободу.

Туша медленно оседала на землю, дико воняя и пузырясь.

— Лет через десять из тебя может что и получится! — похвалил кольцевой, и вор как никогда был рад, что ещё до начала всего этого безумия не постеснялся стащить у него кошелёк. — Заканчиваем здесь и идём на запад!

Сказать было проще чем сделать, но лезвия работали быстро и слажено. Они были наёмниками, а значит ценили своё время и точно понимали, за что им платят. Давно проверенные тактики, простые и понятные команды. Только новичок пребывал в замешательстве, следил за всеми с философским обалдеванием, но предпочитал оставить вопросы на потом. Ему удалось рубануть ещё пару еши, потом сабля снова застряла, но меткий болт завершил дело и подарил краткую передышку.

На площадь грохнулась последняя тварь, верхом на которой стоял капрал: непростительно чистенький и с безразличной физиономией. Алорцы всем напоминали скульптуры из мрамора своей знаменитой эмоциональностью. Её постоянно высмеивали пестряки, мол непонятно, что на уме у белоголового: это он так сердится, подсчитывает в уме монеты или рассуждает над какой-нибудь шуткой.

— Сар, оставайся наверху! Нил, если что на подхвате. Бишак, будь рядом со мной! Новенький… Как там тебя? Не дохни и под ногами не мешайся! — выкрикнул Кагмар и первым устремился в новом направлении.

«Уйти или остаться? — старательно рассуждал тем временем Ро. — В живых меня вряд ли оставят. Я здесь точно не больно-то нужен. Но можно ли скрыться от тех, кто путешествует сквозь волшебные двери и использует магию, как прочие вилку и нож? Наверняка они умеют искать людей, да и у биста нюх отменный. Далеко не уйти».

Ничего не оставалось как плестись позади. Мостовая площади сменилась почвой садов и рядами грядок. Осень только началась, но уже поспевал урожай. Не будь Ро так занят поиском чудовищ, непременно сорвал бы несколько яблок или даже прихватил с собой дыню. С этими мыслями он наступил сапогом прямо на след. Большущий отпечаток пятипалой лапы с выдранными кусочками грунта там, куда заземлились когти. След был куда как крупнее ступни, и казался таким чужеродным, таким неправильным.

Узнаваемый щелчок спровоцировал спешный манёвр. Ро сначала дёрнулся и только потом осознал, что случилось. Не поставь он защиту, в него вошла бы тонкая рапира. Сабля ударилась о клинок напавшего и отскочила с отрезвляющим лязганьем.

Как и прочий янтарный колдун, Нил появился из воздуха, но единственным уколом цель не сразил.

— А ты думал тебе здесь рады, ублюдок? — фыркнул капрал и снова атаковал.

То были чёткие, выверенные удары. Такие летели без колебаний, чтобы закончиться там, где начиналась смерть. Ро сразу ушёл в оборону. В суетливую и неуклюжую, но всё же отрепетированную и довольно эффективную.

— Ты не верно истолковал слово «еши»? — выпалил он, стараясь держаться подальше. Дистанция в подобной схватке казалась лучшим решением, но только до тех пор, пока не осмелишься атаковать.

— Нет, я делаю тебе и другим одолжение, — усмехнулся Нил. — Крой не место для слабаков. И я не позволю какому-то выродку оскорблять моего капитана!

«Шутки тебе не помогут. Тем более против людей», — пронеслось в голове, подпитывая злобу. Все всё знали! И Ристан, и Рамиф. Это был вопрос времени, когда кто-нибудь из алорцев вознамерится проучить наглеца. Даже дня не прошло!

Думать и заботиться о будущем следовало в прошлом, а теперь оставалось расплачиваться в настоящем. Рапира жалила и отступала, а потом дребезжала, давая хлёсткие пощёчины сабле. Росчерк, и она вспорола рукав новой рубашки вместе с левым плечом. Выпад, и острый конец ткнул в ткань кафтана: неглубоко, но обидно. Только подвижные ноги спасли приговорённого от правосудия. Ро понимал, что проиграет. Стоит ему замахнуться, как он откроется, а уколами до цели не достанет. Будь у него шпага, легче бы не стало. Выход наверняка был, но опыт дуэлей приходил с годами практики, которых у дезертира не было.

— Пожалуй, хорошо, что ты сбежал, — продолжил издеваться Нил. — Такие, как ты, не должны попадать в ало-класси. Слишком трусливые, чтобы сражаться и недостаточно смелые, чтобы повеситься на чердаке.

— Да пошёл ты!

Накаляясь, Ро перешёл в наступление. Капрал предугадывал каждое действие, выискивая бреши и контратакуя. В два счёта, отработанным приёмом он плашмя хлестнул новичка по кисти, позволив сабле вылететь из руки. Конец шпаги коснулся груди, но колоть повременил.

— Ты недостоин такой быстрой смерти! — заявил Нил со всем своим высокомерием. — Но благодари Колласа за его милость. Я скажу, что ты пытался сбежать, и мне сразу поверят. И уж точно выразят благодарность за убийство такого жалкого труса!

Вместо молитвы или едкого слова Ро ухватился за лезвие, отвёл в сторону, а освободившимся кулаком всё же заехал по породистой роже. Если суждено умереть, то и палач не должен быть краше покойника.

Разумный человек не стал бы резать ладонь и пальцы, оттого выходка оказалась спонтанной и успешной. Сначала кулак, потом колено. Новичок лупил со всей дури, но одной её не хватило. В последние годы он много бегал и мало ел, а опытный наёмник день за днём постигал кровавое ремесло. Удар военного был не менее резким, а следующий заставил юнца сложиться пополам. Колени предательски нырнули в траву, из горла вырвался раздирающий кашель. Ботфорт упёрся в плечо и толкнул. Тело завалилось на землю.

— Жалкий ублюдок!

Рапира устремилась сверху-вниз. Ро перекатился, затем снова и снова, но на третий раз клинок его всё же достал, заставив шипеть от боли. Рана не смертельная, но серьёзная. Бок кафтана мигом промок. Надо было доползти до сабли во что бы то ни стало.

— Далеко собрался? — глумился Нил, уже не желая скорой расправы и не боясь испачкаться.

Он притянул новичка за ворот и несколько раз зарядил гардой. Витая сталь разбила лицо куда эффектнее кулака. Этого мучителю показалось достаточно, и он занёс шпагу для последнего удара.

Давясь кровавой слюной, Ро уставился на близкое жало, а потом на тёмное небо. На фоне сгустившихся туч возникла огромная чешуйчатая морда, несущаяся на парусах перепончатых крыльев. Два ряда дюймовых зубов вонзились в шею капрала, и раздался омерзительный хруст. Брызги оросили землю и распластанного на ней новичка.

Роваджи ошалело вытаращился на тварь и побелевшее лицо противника. Еши не разделил животного трепета и принялся жрать добычу, вырывая лоскуты кожи и плоти и заглатывая, не жуя. Человек ещё трепыхался, но угасал, как уголь, выброшенный на холод. Перебитая глотка неспособна была ни проклинать, ни звать на помощь, ни даже молиться.

Стараясь не дышать, несчастный вор попятился на локтях. Чудовище повело длинной мордой, приглядываясь или принюхиваясь. Угощение интересовало его всё ещё сильно, но не настолько, чтобы отказываться от добавки. Увы, затоптанные грядки огорода не были рассчитаны для бегства. Хрустнули стебли. Тварь зашипела и приготовилась прыгать. Ро загрёб по грязи руками, покатился с пригорка, швырнул в еши какую-то тыкву и, взвыв от боли в боку, дотянулся до сабли. Хлопнули крылья, когти полоснули по раненому плечу, другая лапа промазала и потонула в траве. Ро вцепился в рукоять, а изрезанной ладонью упёрся в обух. Сабля застыла преградой. Пасть на неё тотчас налетела, схватив, как лошадь трензель, и упёрлась углами в сталь. Лезвие было острым, чешуйчатая кожа поддалась. Тварь завопила, замотала головой, но сделала только хуже. Когда она подалась назад, Ро согнул локти, а потом вложил все силы в единственный выпад: в разинутую глотку.

Липкая жижа потекла по сабле на рукав, затем на кафтан. Пузырясь, она перемешалась с кровью на ранах. Вор застонал от отвращения, готовый скончаться на месте, но тут приметил в небе ещё один силуэт. Грязное ругательство просочилось сквозь разбитые губы.

Очередной еши приземлился на сарай, захлестал хвостом и крыльями. Наверное, злорадствовал или приглашал к столу оставшихся сородичей. Ответом ему прозвучал выстрел, и меткий болт вонзился в грудь по оперение. Ящер взвился, и получил ещё один прямо в глаз. Вскоре с пристройки сползла вязкая масса, продолжая разлагаться и таять.

— Ликий вас дёрнул! — послышалось ворчание Кагмара, перелезающего через ближайший забор.

Следом за ним показался Бишак, по-звериному куда более проворный.

— Что у вас произошло? — потребовал кольцевой, озадаченно глядя на мёртвое тело и недобитого новобранца.

— Я видел, как они дрались, — сообщил Сардар, как всегда откуда-то сверху.

— А поподробнее?

— Я был немного занят, — ответил стрелок, не торопясь спускаться. — Но они точно дрались. Друг с другом.

— Задание — не время и не место выяснять отношения! — навис Кагмар над новичком. — Ты разве устав не читал? Хаспин мне башку оторвёт за смерть Нила! А тебе не только башку! Устроили произвол! Бишак, возьми его под стражу. Пусть кольца сами разбираются. Сардар, помогай. Оттащим Нила к воротам. Нельзя его здесь оставлять. И зовём подкрепление, здесь впору город сжигать!

— Его убил еши. Я лишь защищался, — попытался оправдаться Ро.

— Может и так, — бросил кольцевой в пол-оборота. — А может ты решил отыграться за оскорбление. И положи уже саблю. Она тебе не поможет.

Ничего не оставалось, как разжать кулак. Поколотый и подранный вор не был уверен, что способен встать и пойти, не то чтобы сопротивляться. Он всеми силами старался выжить, но все прочие испытания бездарно провалил.