Выживший

Глава 7

Две черные, дымящиеся кляксы остались позади, на грязном асфальте. Хозяин Теней будет сегодня охренительно зол. Расстроится из-за потери «питомцев». Хотел бы я видеть его рожу в момент когда он поймёт, что цепные псы сдохли.

Хотел бы… Но не настолько, чтоб оказаться снова в Изначальном граде. Обойдусь фантазиями, как этот маньячный садист бегает по своему кабинету и визжит резаной свиньёй.

Дом Благодати на всякий случай обошёл по широкой дуге. Слишком сильно он фонит мерзкой, липкой сладостью. Эта невидимая вонь меня бесит.

Двинулся дальше бродить по улицам. Задачи, поставленные с утра, ни хрена не решались.

Поиск работы был похож на забег по минному полю, которое засадили ромашками. Красиво, весело, задорно. Шагнёшь влево или вправо — оторвет ноги к чертям собачьим.

Куда ни сунься — везде один и тот же цирк: приклеенные, пластмассовые улыбки «счастливых» людей.

«Добро пожаловать», «мы вам рады», «документов нет? Извините, ничем не можем помочь».

Тошнило. Физически. И от этих радостных оскалов, и от вежливых отказов. Руки чесались взять очередного придурка за кадык и спросить: «Ты чего, сука, улыбаешься? Твой мозг превратили в сладкую вату!»

Был один только плюс. Никто больше не пытался вызвать полицию. И то слава богу. Все разговоры о моих талантах резко заканчивались на вопросе о паспорте.

Я уже был готов плюнуть на это гиблое дело и завалиться в первый попавшийся бар. Снять стресс. Пока терпение не лопнуло и пока я не сломал кому-нибудь нос. Или челюсть.

Но внезапно случилось грёбаное чудо!

Взгляд зацепился за вывеску. «Чернильный кот». Тату-салон.

Черные шторы, неоновый череп на стекле, крыльцо в тёмных тонах. Никакого розового или салатового. Никаких долбаных пони. Островок мрака в океане идиотского позитива. Сразу почувствовал родство с этим местом. Оно не вписывалось в окружающую реальность так же, как и я.

Еще раз прочел название. Усмехнулся. Ставлю последние копейки — хозяйка женщина. Только женский мозг способен выдать такое сочетание слов. И у неё по-любому есть яйца. Потому что тату-салон находился в районе, где лучше не доставать кошелёк и не светить дорогими цацками. В любое время суток.

Я сюда попал после двух часов брожения по улицам, когда все «приличные» места послали меня на хрен.

Слева моргал неоновой вывеской какой-то мутный кабак с абсолютно нелепым названием — «Гнилой тыквенный погребок». Это чем же надо закидываться, чтоб так обозвать разливуху? Справа располагался ломбард. Все для удобства местных жителей. Золотишко сдал — пошёл напился. Идеально.

По улице двигались люди в потрёпанных куртках, проносились старенькие тачки и байки, которыми управляли суровые мужики с квадратными лицами. Самое главное — количество улыбок сократилось раз в десять. Как и розовый цвет. Стало легче дышать.

Это был спальный район, где живут не самые обеспеченные и не самые законопослушные граждане. Для меня — самое то.

Решение пришло мгновенно. Тату-салон — это цех. Тут платят за умелые руки и мастерство, а не за наличие паспорта с пропиской. Надо пробовать.

Я решительно направился ко входу, толкнул дверь и переступил порог.

В нос ударил гремучий коктейль, от которого меня передернуло. Спирт, кожа, кровь и, сука… жжёный сахар.

Точно так же пахло у Диксона в мастерской. Там, где он набивал мне татуировки по приказу Лорда Риуса и где меня штопали после очередной мясорубки на Арене.

Тело напряглось, рефлексы вопили как умалишенные — сваливай! Мозг настойчиво ныл: «Максим, нам туда не надо. Ты чего? Нам в таком же месте было очень хреново!»

Дернулся назад и уже был готов вылететь на улицу. Почти. Но в последнюю секунду сам себя взял за шиворот и с силой тряхнул. Мысленно, конечено.

Стой. Выдохни. Успокойся. Это не Изначальный Град. Это не мастерская Диксона. Это просто тату-салон.

Внутри помещение было таким же мрачным и темным, как снаружи. На стенах, выкрашенных черной краской, висели эскизы. Много эскизов. В углу — стойка администратора. Без администратора. Чуть дальше — диванчик для клиентов, трехногая вешалка и плазменная панель. В кадре смазливая блондинка что-то вдохновенно рассказывала журналисту. Звук был выключен.

В центре просторной комнаты, под яркой лампой, работала девушка. Лет двадцати пяти. Лицо сосредоточенное, даже злое. В руках хищно жужжала машинка.

Меня снова трухану́ло от этого звука. Вспомнилось, как Диксон вхреначивал в мою кожу особую краску, смешанную с каким-то магическим ядовитым дерьмом. Это была такая адская боль, по сравнению с которой меркли даже опыты в Лаборатории. Полное ощущение, что с меня снимают шкуру. Медленно, тонкими полосками.

Татухи набивались не для красоты. Лорд Риус менял мое тело, готовил для артефакта самый лучший, самый надежный сейф. Но я в тот момент этого не знал.

Перед девушкой, на специальной кушетке, лежал и обливался потом клиент — здоровенный шкаф. Мужик выглядел так, будто за спиной у него несколько «ходок» и явные нелады с законом.

Мастер била узор в самой пакостной зоне — под мышкой, спускаясь к ребрам. Клиент морщился и, сцепив зубы, впивался пальцами в кушетку. Говёные у него сейчас ощущения. Факт.

Девчонка поняла, что кто-то вошел, но реагировать на мое присутствие не торопилась. Она спокойно закончила линию, вытерла лоб тыльной стороной ладони и только после этого резко обернулась. Взгляд карих глаз просканировал меня, как рентген.

— Закрыто. — Голос приятный, с хрипотцой. Даже сексуальный. Но тон… Меня только что практически послали на хрен. — Запись по телефону. Без записи не принимаю.

— Мне не нужна татуха. — Я шагнул ближе к кушетке. Девчонка не улыбалась, не пыталась казаться милой. Это радовало. — Я ищу работу. Помощником. Уборка, стерилизация, краски мешать. Рисую неплохо. Всему научусь быстрее, чем ты докуришь сигарету.

Мастер хмыкнула. Окинула меня взглядом с ног до головы. Задержалась на целлофановом пакете, зажатом в руке, на потертой «косухе». Из-за того, что Охотник испортил новую куртку, пришлось снова натянуть ту, которую притащил с собой.

— Опыт?

— Не в тату. — Я не отвёл взгляд, смотрел ей прямо в глаза. Мне до чертиков хотелось зацепиться здесь. Именно здесь. Шкурой чую, мы сработаемся. — Но есть опыт различных процедур с… телом. И с болью. Знаю анатомию. Приказы выполняю молча и четко.

Последняя фраза пробила её броню. Взгляд карих глаз немного потеплел.

— Документы? — Она задала этот вопрос вяло, без фанатизма, больше для порядка.

— Сгорели. — Я пожал плечами. Мол, вот такое вот дерьмо. — Восстанавливаю. А бабки нужны позарез.

Девчонка снова зависла, изучая меня еще пристальнее. Клиент заерзал. Ему явно было глубоко плевать на наши гляделки, он хотел побыстрее закончить рисунок и свалить.

— Лен, ну долго еще? — простонал шкаф. — Мне сегодня Марго с работы забирать. Ты знаешь, какая она… Опоздаю — будет мозг долбать до утра.

— Заткнись, Медведь! Чё ты как баба ноешь⁈ — рыкнула мастер, не глядя на парня. Потом кивнула мне в сторону раковины, расположенной в противоположном углу комнаты, — Ну давай проверим тебя в деле. Снимай куртку, пакет кинь вон туда, где стойка. Мой руки, надевай перчатки. У меня тут хреновая зона на подходе. Градиент может поплыть. Понадобится помощь. Натянешь кожу, я пройду рисунок. И только попробуй налажать.

Это был шанс и я не планировал его упускать. Скинул куртку. Быстро помыл руки. Щёлкнул перчатками. Две минуты — я был готов.

Подошел, склонился над Медведем. Пальцы легли на ребра, натянули кожу. Жестко, но точно. Я помнил, как это делал Диксон. Годы в роли подопытной крысы научили меня чувствовать плоть. Любую. Свою, чужую — не важно.

Лена скосила глаза на мои руки, увидела «рукава» из татуировок. Удовлетворенно хмыкнула. Похоже, работу Диксона она оценила высоко. Включила машинку.

Полчаса я работал молчаливым ассистентом. Подавал салфетки, поворачивал свет, держал кожу. Наблюдал, как игла входит в тело Медведя, чувствовал, как вздрагивают мышцы под моими пальцами, но меня от этого больше не штырило. Флэшбеки голодными крысами затихарились в глубине сознания.

— Готово, — девчонка наконец выключила машинку и выдохнула.

Клиент моментально соскочил с кушетки, потянулся, хрустнул бычьей шеей, а потом рванул к своей куртке, которая лежала на небольшом диванчике.

— Стой, придурок! Пелёнкой обернуть надо! — рявкнула мастер ему вслед.

— Видал? — Медведь усмехнулся и кивнул в сторону Лены. — Огонь девка. Если что не по её, можно и звездюлей огрести. Ты заходи в гости. Я в соседнем баре обитаю. — Он подмигнул мне. — Сто пудово возьмёт тебя на работу. Ленка любит собирать всякое дерьмо. Бедных, несчастных, убогих.

Мне было вообще насрать, где и чем занимается этот тип, но я вежливо ответил, что обязательно зайду. Даже не отреагировал на «несчастных и убогих». Тем более, в словах Медведя не было злобы. Обычная констатация факта. Бродячие собаки, бездомные коты и я.

Смешно. Лена — небольшого роста, хрупкая, женственная, а этот шкаф слушается ее беспрекословно. Да и она с выражениями не церемонится. Похоже, у девчонки среди местных особая репутация.

Как только клиент расплатился и свалил, она подошла к небольшому холодильнику, спрятанному за административной стойкой, вытащила две банки газировки. Одну кинула мне.

Я поймал банку на лету. Слишком ловко. Взгляд девчонки вспыхнул интересом.

— Неплохо справился с работой. Вопросов нет. Руки не из задницы растут. Откуда навык? Хирург-неудачник?

— Типа того, — усмехнулся я.

Хирург… Пожалуй, после Арены я реально мог бы им стать. Феерично отрезаю лишнее. Загляденье просто.

— Я — Лена. Для своих — Ляля. Сразу расставим все точки над «и». Ляля — не потому что тупая смазливая кукла. Это старое погоняло, досталось еще в школе. Предупреждаю, яйца ко мне не подкатывай. Останешься без них. На работе никаких потрахушек. Документы… — Она подумала пару секунд, а потом махнула рукой. — Плевать. Главное, чтоб менты сюда не ходили по твою душу. Ты чист?

— Чист, — на голубом глазу ответил я, даже не моргнув.

Условно говоря, это была абсолютная правда. Здесь, в родном мире, я ещё не успел натворить чего-то серьёзного. Кражу поношенных портко́в с балкона можно не учитывать.

— Проблем не будет? — уточнила Ляля, пристально глядя мне в глаза.

— Нет, — качнул я головой.

А вот это уже брехня. Насчёт проблем совсем не уверен.

— Ладно… Завтра к девяти. Сначала будешь помогать, а там… посмотрим. Зовут как?

— Макс. — Я впервые за долгое время назвал кому-то свое имя. Не кличку раба, а настоящее, человеческое имя.

— Отлично, Макс. До завтра.

Ляля широко улыбнулась. Ее лицо преобразилось в одну секунду. Она стала настолько милой и обаятельной, что захотелось подойти, потрепать ее за щечки. Прямо куколка, а не девочка. Теперь ясно, откуда такое странное погоняло.

Я вышел на улицу и понял, что улыбаюсь. Сам. Скалюсь, будто конченый придурок.

Я только что получил желаемое не потому, что меня кто-то боялся или я кого-то убил. Просто договорился. Я, мать его, социализируюсь!

Эйфория от общения с Лялей и ощущение легкости выветрились очень быстро. Буквально через десять минут. Вернулась привычная злость. Но в этот раз на себя самого.

Надо признать очевидный факт. Я оказался не готов к возвращению. Вообще. Эта новая реальность меня шмякнула мордой об асфальт. Несильно. Но неприятно.

Всё, что казалось важным там, в Изначальном Граде, здесь выглядит нелепым. Чувствую себя грязными кирзовыми сапогами в мире балетных тапочек.

Надо завязывать с этой рефлексией. Прекращать суматошно метаться по руинам прошлого и приступать, наконец, к делу. Пока я тут играю в нормального человека, пятеро ублюдков продолжают радоваться жизни.

Работа есть. Все. Этот вопрос закрыт. Пора заняться главным. Для начала — найти информацию о «великолепной пятерке».

Развернулся и направился обратно в престижный район, где ошиваются всякие умники.

Телефона у меня нет, компа, само собой, тоже. Нужен интернет. В мировой паутине хранятся сведения обо всех.

Мой путь лежал в библиотеку. Еще во времена юности там можно было получить доступ к Сети.

«Старушка», в которую я бегал пацаном, стояла на месте. Ее фасад был разукрашен абстрактными светящимися полосами, а крыльцо выглядело как портал в розово-лиловый ад. Я замер напротив входа, изучая этот архитектурный ужас.

— Бедолага… И тебе досталось. Изнасиловали радугой…

Поднялся по ступеням, вошел внутрь. Хотя бы здесь ничего не изменилось. Пространство точно так же делилось на две зоны. Первая — старая, с тяжёлыми деревянными столами, за которыми сидели несколько человек. Вторая — более современного вида, с терминалами и ноутами.

Внес символическую плату за час работы с интернетом. Выбрал компьютер в дальнем углу, устроился поудобнее. Положил пальцы на клавиатуру.

Руки мелко дрожали. Сейчас открою ящик Пандоры, увижу, во что превратились жизни этих ублюдков.

Минут через пять искренне пожелал отличного здоровья тому, кто придумал социальные сети. Удобная штука.

Я вбивал имена, одно за другим, и получал полную картину того, как, а главное — где можно найти членов «великолепной пятерки».

Первый запрос — Дмитрий Сомов. Он же Боцман.

Бинго! Жирный боров нашелся сразу. Теперь он являлся создателем и генеральным директором строительной компании «Сомов и К°». Звезданешься, как креативно. Назвать фирму своим же именем. Дебил, сука…

С аватарки на меня смотрела сытая, лоснящаяся рожа. Улыбка настолько белозубая, что где-то в этом мире от зависти треснула парочка фаянсовых унитазов.

Открыл новостные порталы и минут через пять чуть не подавился собственной желчью.

«Молодой предприниматель выиграл тендер», «Компания Сомова входит в топ-10», «Дмитрий Сомов — меценат года», «Наш земляк — человек с большой буквы».

У этого мудилы было все. Деньги, успех, жена, двое детей. Дети! Он еще и размножается! Пока я горел в аду Изначального града, пока собирал на Арене свои и чужие кишки, Боцман жрал, пил, трахался и плодил себе подобных.

Следующая — Лика Семёнова. Аккаунт «богини» выглядел как сраный глянцевый журнал. Красивая девочка превратилась в еще более красивую женщину. Стала женой какого-то крупного чиновника из городской администрации.

Дорогие платья, безупречный макияж, холодная, уверенная улыбка. В глазах — тот же хищный блеск, что и тогда, в свете костра. Сучка достигла всего, о чем мечтала: богатства, положения, власти.

Затем настала очередь Лёхи и Вити Гордеевых. Братья оказались владельцами сети элитных фитнес-клубов и спа-салонов под вывеской «Гордеев Brothers». Еще одни креативщики, мать их так.

Близнецы продвигали здоровый образ жизни, красоту тела. Их лица, которые в мою память вбились ссыкливыми рожами трусов, теперь излучали уверенность и самолюбование.

Наконец, Стас «Косой» Петров. Его найти оказалось сложнее всего. Соцсети выглядели скромно. Около десяти друзей и пара фотографий в сером, заляпанном комбинезоне на фоне стеллажей с большими вёдрами краски.

Косой являлся владельцем магазина строительных товаров «Домовой» на окраине города. Самый незаметный и, возможно, самый уязвимый. На фоне своих дружков он казался полным обсосом.

«Начну с тебя, Косой,» — мысленно пообещал я. — «Той ночью ты психовал сильнее остальных. Ты засомневался. Посмотрим, насколько крепкие у тебя нервы сейчас».

Я взял со стола забытый кем-то листок. Тут же, прикрепленные пружиной к столешнице, лежали ручки. Выписал адреса. Офис Боцмана, коттеджный поселок, где живет Лика, один из залов Гордеевых и строительный магазин Стаса. План обретал конкретный, чёткий вид. Сначала — разведка и наблюдение. Потом — действие.

Оставался один вопрос: откуда взялась грёбаная Благодать? Это ненормальное, кислотное счастье, которое как сточная канализация сочится из каждого угла.

Пробил общие новостные сводки. Информация была скудной. Почти никакой. Дома Благодати появились около двух лет назад. Официальная версия: «Маги Изначального Града проявляют заботу о человечестве. Налаживают гармоничный энергообмен. Благотворительность и духовное развитие во благо людей».

Я чуть не заржал в голос. Благотворительность. Маги. Сука, это даже не смешно.

Похоже, «дома» — пункты сбора. Ублюдки преподнесли это как помощь, но на самом деле они просто высасывают из людей лишнюю, отработанную энергию, давая им взамен иллюзию счастья. На хрена? Это — вопрос.

Я чуть было не вырубил терминал. Почти уже нажал кнопку. Но одна мысль не давала покоя. Она пульсировала в глубине сознания, как заноза под кожей. Мне нужна правда. Безжалостная. О том, что стало с теми, кого я когда-то любил.

Сердце забилось чаще, когда начал новый поиск.

Сначала о себе.

Максим Сергеевич Либин. Результатов — ноль. Никаких упоминаний, никаких следов в социальных сетях. Я стал призраком. Человеком, которого не просто убили, но и стерли из публичной памяти. В цифровом мире меня не существовало. Ну ок. Так даже лучше.

Следующий запрос вбивал медленно. Пальцы стали деревянными.

Сергей Николаевич Либин.

Несколько ссылок. Старая статья. И… некролог. Датированный семью годами назад. Через год после моего исчезновения.

Текст был сухим: «…в итоге продолжительной и тяжелой болезни… Оставил жену… Преданный работник, любящий муж…»

Болезни? Отец никогда не имел серьезных проблем со здоровьем. Он был крепким, как металлические прутья, из которых мы с ним делали «шведскую стенку».

Желудок скрутило судорогой. Мертв. Восемь лет я цеплялся за мысль о доме, а отца уже не было в живых.

Оставалось последнее. Лидия Петровна Либина. Мать.

Сначала — ничего. Потом, сузив поиск до нашего района, наткнулся на местный форум жителей. Сообщение трехлетней давности.

Я прокручивал комментарии, и с каждым новым чувствовал, как к горлу подкатывает горечь.

«Ребят, а кто-то слышал что-нибудь про Лидию Либину? Из шестой квартиры…»

«…она, бедолага, совсем, говорят, тронулась умом после того случая. Сын пропал. Помните? Потом муж умер, и у неё окончательно крыша поехала».

«Видела, как за ней санитары приезжали. Кричала, не хотела уходить, цеплялась за дверь.»

«Она сейчас в „Светоче“. Элитная дурка за городом. Для… ну, вы понимаете, для безнадежных».

Я откинулся на спинку стула. Закрыл глаза. Светоч… Слово моментально врезалось в мозг своей лицемерной, псевдодуховной вычурностью. Свет во тьме. Что за конченая тварь придумала такое название для психушки?

Нашел их официальный сайт — идеально гладкий, с успокаивающими пастельными тонами. Комплексная реабилитация, комфортные условия… Ну да, ну да… не сумасшедший дом, а швейцарский курорт.

И еще. Стоимость содержания в клинике была заоблачной. За такие бабки пациентам должны ежедневно делать массаж всего тела, подавать красную икру и развлекать песнями. Кто оплачивает лечение матери?

Выписал координаты психушки на тот же клочок бумаги, рядом с адресами ублюдков. Рука дрожала. Сразу посмотрел карту. Клиника находилась в деревне, расположенной в двадцати километрах от города. В сосновом лесу.

Отец — мертв. Мать — в психушке. Моя прежняя жизнь, мой дом, всё, что было дорого и свято — стерто с лица земли. А Лорд Риус восемь лет лил мне в уши дерьмо о том, как счастливо живёт моя семья. Как они рады, что сын-выродок исчез навсегда.

Если у меня и были какие-то жалкие, ублюдские сомнения, сейчас они окончательно отпали. Никакой пощады. Только цель и холодный расчет. Я найду каждого и выверну наизнанку. Особо извращенным способом.

Эти пятеро строили свои успешные жизни, наслаждались благополучием, купленным ценой моей, сука, жизни! Не знаю, кто их отблагодарил. Может, Лорд Риус. А может, тот неизвестный «он», которого упоминал во время ритуала Боцман.

Вырубил терминал. Резко встал. Стул с громким скрежетом отъехал в сторону. Тетка из библиотечных работников вскинулась и открыла рот, чтоб отругать меня. Но поймала мой бешеный взгляд и тут же присела обратно на свое место.

Начну со Стаса. Косой — самое слабое звено. Идеальная цель. А потом доберусь до остальных.

Но сначала… Сначала я найду мать. Она не просто так оказалась в психушке. К этому кто-то приложил руку. Мне нужно увидеть, хотя бы со стороны, что именно они с ней сделали.