Вторжение (СИ)

Глава третья

В роскошнейшем саду, зеленеющем посреди дворца Халифа, журчал невысокий фонтанчик, изредка прерываемый птичьими вскриками. Искрящиеся в свете полуденного солнца прохладные брызги наполняли окружающую обстановку умиротворением и покоем, а мелькающие в воде серебристо-розовые рыбки так и притягивали к себе взгляд. Двое расположились у фонтана в глубоких плетёных креслах и, потягивая хмельной нектар, вели неторопливую беседу.

Один — старик с седой бородой, длинными волосами цвета свежего молока и лицом почти лишённым морщин. Другой — немногим моложе, с волосами черными, как смоль, пронизанными серебряными прядями и стянутыми на лбу драгоценным обручем — символом власти. Белоснежные одежды первого превосходно оттеняли чёрное одеяние второго, которое тот носил даже несмотря на жаркий климат.

— Ты всё же решил покинуть Сумарент? — халиф Намос'ар Тин оторвал взгляд от мельтешащих в глубине фонтана рыбок и посмотрел на друга, который задумчиво вертел в руке давно опустевший бокал.

Бывший глава Магического Совета Архимаг Себелиус, чьи глаза перебирали замысловатые узоры на прозрачном парапете из чистейшего хрусталя ответил не сразу. Маг отставил бокал, его щека непроизвольно дёрнулась и взгляд, наконец, приобрёл осмысленность.

— Пора, дружище. Нужно столько успеть до того как С'айхиис достигнет стен Ивокариса…

— Не всё ли равно, что станет с городом, из которого тебя прогнали с таким позором? — Намос шутливо отсалютовал Себелиусу бокалом с медовым вином, вновь наполненным милостью незаметного слуги.

— Ну, прогнали-то, допустим, не с позором… — Себелиус кашлянул в кулак, стараясь замять слово «прогнали». — Но Ивокарис мой родной город и я не хочу видеть его в руинах.

— Думаешь, Элкиан не справится?

— Какое там! — Архимаг с досадой махнул рукой и вновь потянулся за бокалом. Шумно отхлебнул и продолжил:

— Этот остолоп слепо меня ненавидел и безудержно рвался к власти… Полагаю, он даже не задумывается о том, что меч всерьёз может угрожать Ивокарису. А переубедить его, увы, некому.

— Кстати всё хотел спросить, — лёгким движением халиф выпорхнул из кресла и облокотился о прохладный хрусталь фонтана. — А Элкиан не мог спеться с Шаасом? По крайней мере, такой вариант объяснил бы, откуда ему стало известно о письме.

— Вот уж вряд ли. Насколько мне известно, Шаас одиночка и никогда не станет плясать под чью-либо дудку. А Элкиан… Элкиан просто-напросто дурак, взалкавший власти. Правда надо признать есть в его окружении и достойные маги, но, насколько мне известно, слушает он их редко. Единственный кто действительно способен на него хоть как-то повлиять — старший брат. Но даже он отступил в сторону, когда Элкиан меня топил.

— А может Элкиан что-то предложил «серому»? — халиф поднял бокал к лицу и хитро прищурившись, взглянул на просвет. — Нечто такое, что сподвигло Шааса на действия?

— Что, например?..

— Даже не знаю… Быть может неограниченный доступ за стены Столицы? — Намос'ар Тин даже не догадывался, насколько близок к истине.

— Возможно, ты прав, мой друг, — Себелиус пожевал губами. — Этот вариант я как-то не рассматривал… Но даже если и так, что нам это даёт? Как это поможет защитить Ивокарис?

— Согласен, никак. Но так ты будешь чётко знать кто твой враг.

— А я будто этого не знаю, — Архимаг хмыкнул и присоединился к халифу у фонтана. Некоторое время между давними друзьями царило безмолвие, прерываемое лишь приветливым журчанием воды да птичьими переливами. Наконец Намос'ар Тин решил нарушить затянувшуюся паузу:

— Когда отправляешься?

— Думаю, нет смысла с этим затягивать. Самое позднее послезавтра я должен быть в пути. Ты же выделишь для меня корабль? — Себелиус посмотрел на друга. Намос кивнул, но вдруг спохватился:

— Какой корабль? Разве ты поедешь не через Хребет?

— Не-е-т, — хищно прищурившись, протянул Архимаг, — через Заозерье. Хочу по пути нанести несколько визитов…

Он выплеснул остатки вина в фонтан, заставив пёстрых рыбёшек прыснуть в разные стороны и стал наблюдать, как кроваво-красное пятно медленно растворяется в воде. Халиф положил руку ему на плечо и тихо спросил:

— Месть?

— Да, — так же тихо ответил Себелиус.

— Месть за друга дело благородное…

Намос вернулся в кресло, взял со столика шёлковый кисет, достал резную трубку с длинным мундштуком и неторопливо стал набивать. Почувствовав аромат сумарского табака, Архимаг последовал примеру друга. Раскурив трубку, халиф глубоко затянулся, выпустил в безоблачное небо несколько густых колец и, протянув Себелиусу спросил:

— А не боишься последствий? Ведь став императором наместник обрёл не только вес в политической системе материка Гельд-Ир, но и кучу союзников, что предпочтут видеть его живым, нежели мёртвым?

— А кто сказал, что я желаю ему смерти? — вопросом ответил Архимаг. — Нет, от мальчика мне нужна лишь обещанная армия.

Себелиус втянул ароматный дым и вернул трубку халифу. Затем взял со стола наполненный бокал и продолжил:

— Кстати, помнишь тот чёрный сундучок, что я тебе присылал? Хочу его забрать, — ответа не последовало, и Архимаг удивлённо посмотрел на друга. На лице халифа отразилось явное смущение.

— Это тот, что должен был помочь мне избавиться от мятежников? — переспросил он. Себелиус кивнул. — Увы, мой друг, но его больше нет…

— Ты всё же им воспользовался? Когда?

— Его украли… Не хотел об этом говорить… Прости.

— То есть, как украли?! — искренне удивился Архимаг. — Из твоего дворца?! Разве такое возможно?!

— Я и сам не верил в подобное, пока не узнал о недостаче в сокровищнице.

— Выяснил, кто это сделал?

— Увы, нет, — халиф с досадой дёрнул плечом. — Охранники клялись, что дверь никому не открывали, а другим путём внутрь проникнуть невозможно. Я приказал их четвертовать… Хотя позже выяснилось, что вместе с сундуком пропал и мой суффим. Ни за что бы не подумал на старика, но всё сложилось одно к одному. Уж прости, — Намос виновато развёл руками.

— Твоей вины в том нет. Скорее это я должен корить себя за то, что не приказал Вальдресу его забрать. Но случившегося не изменить. Меня другое волнует… — Себелиус принял протянутую трубку, пару раз пыхнул и вытряхнул под ноги. Отложил на столик и посмотрел на ожидающего халифа. — Зачем его выкрали? В сундуке сокрыта великая сила и даже мне не дано представить всей её мощи.

— Думаешь, кто-то решил им воспользоваться? Кто вообще мог знать о сундуке?

— Только тот, кто его тебе доставил, — Себелиус задумчиво покрутил вино в бокале. — Полагаешь это Тертус? Не верю.

— А, Тертус… твой поверенный… Как же, помню, помню. Ведь это именно он показал мне, как открыть сундук, — халиф отставил бокал, встал из кресла и навис над другом.

— А теперь подумай вот о чём, Себелиус. Элкиан узнаёт о письме, о котором знал лишь ты и твой Тертус… У меня исчезает сундучок, о котором так же знали только вы двое… Ничего не цепляет?

— Хочешь сказать, я пригрел змея? — бровь Архимага взлетела вверх. — Этого не может быть! Я давно знаю Тертуса. Он привлёк моё внимание, когда сдавал экзамен на мастера второй ступени…

— А кем он был до того? — перебил халиф. — Что ты знаешь о его прошлом? Кто он? Откуда? Кто его родители?

— Бред! — Себелиус поднялся и грозно посмотрел на Намос'ар Тина. — То, что события так удачно совпали, ещё не делает Тертуса предателем! Он столько лет служил мне верой и правдой. Есть кто-то третий, и я его найду.

— Ищи, мой друг, ищи… Но и о том, что я сказал, не забывай…

На этом их беседа завершилась, а на следующее утро Архимаг Себелиус выдвинулся с попутным караваном на юг к морскому порту Сумарского Халифата…

Глава ордена Чёрного Копья магистр Эжж'и'лер заканчивал магический ритуал, целью которого была привязка к астралу недавно изученного заклинания, когда почувствовал, что в заклинательном покое присутствует кто-то ещё. Неслыханное дело! В ордене каждый знает, что значит прервать магистра в такой момент.

И всё же кто-то осмелился!

Гнев кольнул виски ледяными иглами, и старый некромант упустил момент, требующий особой концентрации. Из призрачного облака первозданной Тьмы, что клубилась над головой, тут же вырвался тонкий жгутик и, пробив защиту, лизнул старческие пальцы. Эжж'и'лер поспешил перенаправить векторы, дабы компенсировать дисбаланс заклинания, но за тот миг пока плетение достигало былого равновесия, успел ощутить, как Тьма высасывает из души саму возможность посмертия. На седой голове прибавилось серебра, а тёмно-синяя мантия в мгновение ока пропиталась холодным потом. И всё же глава ордена нашёл силы завершить ритуал.

— Неужели дело настолько срочное, что ты нарушил запрет и вступил в заклинательный покой? — некромант обуздал гнев и дал возможность мажордому объясниться, так как подобного непослушания Зигг никогда себе не позволял.

— Птенец от Хомира, милорд, — немногословно ответил тот. Лысеющая голова склонилась, а сухопарая рука протянула свиток. Подойти ближе Зигг не осмелился.

Щека Эжж'и'лера дёрнулась, но больше он ничем не выдал удивления. Вероятно, посланник нашёл пирамиду и ожидает дальнейших распоряжений. Что ж, пора их дать.

Некромант развеял сочащийся чёрными эманациями защитный круг и принял письмо. Зигг почтительно отступил на шаг и склонился в ожидании. Вдруг от главы ордена ощутимо повеяло угрозой, и мажордом отступил ещё на шаг — на всякий случай.

Эжж'и'лер скомкал послание и посмотрел на Зигга. Тот верно расценил взгляд хозяина, поклонился и покинул заклинательный покой. Он знал, о чём гласило послание, и поспешил выполнить невысказанный приказ.

После его ухода некромант расправил смятый лист и ещё раз пробежался по скудным строкам.

«Возникли проблемы. Прошу скорейшей встречи…»

И всё. Хомир немногословен, но так даже лучше.

Эжж'и'лер стряхнул с ладоней пепел, которым обратилось послание, и направился в кабинет, где Зигг подготовил всё для отправки птенца…

— Приветствую, учитель, — светловолосый маг с почтением склонил голову.

— Гвори…

— Учитель, — Хомир выпрямился и с тревогой посмотрел на старика. — Заклинание, что ты мне дал, не сработало.

— Не сработало?! — чёрные брови нависли над переносицей. — То есть, как не сработало? Что это значит, Хомир?

— То и значит, учитель! — возбуждённо воскликнул молодой некромант, но вдруг согнулся как от удара под дых и слова застряли в горле. Эжж'и'лер повёл ладонью, и дыхание ученика выровнялось.

— Прости мою несдержанность, учитель, — просипел светловолосый юноша, — но заклинание действительно не работает. Я пробовал не раз и не два. Может ты ошибся, и пирамиды здесь нет?

— Этого не может быть, — старик заглянул ученику в глаза. — Она здесь, ищите лучше.

— С твоего позволения, учитель, мы обыскали весь остров, но ничего кроме священного Кургана гадрахов не нашли.

Некоторое время глава ордена Чёрного Копья играл желваками, но гневом делу не поможешь. Хомир хотя и заносчив, но дело своё знает — Эжж'и'лер сам его «натаскивал». Придётся поверить.

— Я верю тебе, Хомир, — холодно обронил старик. — Мы поговорим позже. А сейчас бери заклинателей Тьмы и заверши дело с Хетт'рражем. Его дракены не должны покинуть Змеиных островов.

— Как пожелаете, учитель, — юноша прижал кулак к груди и склонил светловолосую голову. Когда выпрямился, старика уже не было.

Эжж'и'лер вернулся из Астрала и оглядел заклинательный покой. Какая-то тревога царапнула чёрную душу неуловимой тенью. Маг деактивировал защитное плетение на двери, и она тут же распахнулась. На пороге возник мажордом с очередным свитком.

— От Лесс-Скира? — догадался некромант. Зигг молча кивнул.

После прочтения тревога усилилась. Пирамида на Безымянном острове так же не была найдена, и только боги знают, насколько брат взбешён. Придётся встречаться и с ним. Маг вновь скользнул в Астрал и перенёсся на Безымянный остров. Лесс-Скир его уже ждал. Командор был зол как никогда и едва сдержался, чтобы не залепить брату оплеуху.

— Эжж'и'лер, это что, такая шутка?! Отправить меня к Харр'изису в задницу и посмотреть, насколько хватит моего терпения? Знай, мне нисколечко не смешно!

— И что же тебя так разозлило? — старик изобразил на лице искреннее удивление. Он прекрасно знал, что в таком состоянии брат не готов слушать какие-либо аргументы и потому решил дать ему выговориться.

Лесс-Скир хотел выдать гневную тираду, но, посмотрев на удивлённое лицо брата, лишь сплюнул под ноги.

— Ты дал мне пустышку, — командор крепко стиснул эфес рапиры и Эжж'и'лер понял, что он готов к разговору.

— Я знаю, — подтвердил некромант.

— Знаешь?! — вскричал Лесс-Скир. — И так спокойно об этом говоришь?! А то, что мы истоптали треклятый остров вдоль и поперёк тебя не волнует?!

— Успокойся, брат. Я ни в коем разе не хотел над тобой подшучивать, — Эжж'и'лер положил ладонь командору на плечо и заглянул в глаза. — О том, что заклинание поиска не работает, я узнал буквально только что. И будь уверен, в первую очередь поставил бы в известность тебя, но ты меня опередил.

Лесс-Скир молчал, гневно раздувая ноздри. Эжж'и'лер отпустил его плечо и отступил на шаг. Наконец боевой маг шумно выдохнул и задал резонный вопрос:

— И что мне теперь делать? Продолжать поиски?

— Думаю, в этом больше нет смысла, — пожал плечами некромант. — Займись нашим делом. Я сегодня же вышлю за тобой корабль. Отправляйся в Марир и жди моего человека…

— Брат, мне надоело быть у тебя на побегушках!!! — вспылил Лесс-Скир. — Отправляйся туда, плыви сюда!!! Был чёткий уговор — я иду за мечом и забираю его, а не сижу в какой-то дыре. Я не намерен ждать!

— И, тем не менее, тебе придётся, — сухо отрезал Эжж'и'лер и командор гневно раздул ноздри. — Ведёшь себя словно юнец. Думаешь пробраться в стан кочевников и так запросто отобрать меч у их командующего? Напоминаю, если ты забыл, камень блокирует магию. Но есть то, что тебе поможет. И именно это привезёт мой человек.

Некоторое время Лесс-Скир сверлил брата прожигающим взглядом, но всё же взял себя в руки и раздражённо спросил:

— И что же он привезёт?

— Кое-что древнее и мощное, но озвучивать название в этом месте я не стану. В последнее время у меня сложилось впечатление, что у Астрала появились уши. Просто доверься мне, брат.

— Ты стал слишком мнителен, — буркнул Лесс-Скир, — но не мне тебя учить. Долго мне ждать?

— Не думаю. Пока ты доберёшься до Марира, пройдёт больше месяца. За это время я улажу некоторые проблемы и отошлю человека к тебе. Седмицы две-три не более. Когда встретитесь, пришли мне птенца.

— Марир то ещё захолустье и птенца там днём с огнём не сыскать. Давно бы передал мне формулу заклинания, коим ты опутываешь послания.

— Ты прав, — после недолгих размышлений ответил Эжж'и'лер. — Так будет проще. Запоминай…

Он поднял руку и, сделав хватательное движение, резко одёрнул вниз. В воздухе проступили символы магической формулы.

— А что делать с заклинателями Тьмы? — спросил Лесс-Скир, когда заклинание рассеялось. — В компании я не нуждаюсь.

— Отправь их из Марира в Торсот. Это у Небесного Хребта в Рассветных холмах…

— Я прекрасно знаю, где он находится, — перебил Лесс-Скир. — Что им там делать?

— Там будет воздвигнута новая Цитадель нашего ордена. О городе я уже позаботился…

— Решил укрепиться на материке? — командор пристально посмотрел на брата. — Удачное же время ты выбрал.

Эжж'и'лер не отреагировал на эту шпильку и молча покинул Астрал. Он и так уже потратил прорву сил на встречи, а впереди предстояла проверка заклинания поиска.

В заклинательном покое некромант воскурил свечи с благовониями и активировал малый круг концентрации, начертанный на полу среди множества других магических узоров. Полегчало, и он принялся произносить замысловатые фразы. После третьей попытки стало окончательно ясно — чары поиска не действуют. Вернее действуют (силы тратятся, причём изрядные) но без должного эффекта. Действительно пирамид, будто никогда не существовало. Но ведь он собственными глазами видел астральный фантом показанный учителем. Загадка…

Придётся вызывать Харр'изиса на разговор чего он жутко не любит.

Некромант произнёс слова вызова и стал ожидать гневного рыка могучего бога, но вместо этого мраморный пол гулко отразил тяжёлые шаги.

— Приветствую, владыка, — Эжж'и'лер почтительно склонился.

Харр'изис пронзил хмурым взглядом макушку старика и произнёс:

— Ты ведь прекрасно знаешь, я терпеть не могу срываться по твоему зову.

— Прости, учитель, — не поднимая головы, ответил некромант, — но дело касается пирамид. Их нет.

Эжж'и'лер распрямил спину и посмотрел на воина в алом плаще.

— То есть, как нет?! — Харр'изис решил, будто ослышался. — Ты использовал заклинание, что я тебе дал?

— Заклинание не работает, учитель. Оно отбирает силы, как и положено, но растворяется в воздухе, будто пирамид никогда не было. Мои люди искали и без заклинания, но тщетно.

— Бездна!!! — рыкнул бог и растворился в воздухе, даже не попрощавшись, но Эжж'и'лер этого и не ждал. Он давно привык к подобному поведению Хозяина Морей.

Глава ордена Чёрного копья вернулся в кабинет и вызвал мажордома.

— Зигг, немедля отошли птенца Таффису на Каменный, — он протянул свиток с посланием-вызовом склонившемуся перед столом пожилому помощнику. Тот принял без слов и так же молча оставил Эжж'и'лера одного…

На следующий день глава ордена Чёрного Копья получил вызов с Каменного острова и, закончив дела, перенёсся к Хеграт-Гир. Какого же было его удивление, когда вместо Таффиса он увидел троих неизвестных, облачённых в просторные балахоны с глубокими капюшонами.

— Не спеши! — поднял руку один, как только некромант направил на них навершие посоха. — Мы не желаем зла!

Эжж'и'лер в последний момент изменил магическую фразу, и энергия Капли Тьмы[5] трансформировалась в Тёмный Щит[6].

— Где мой человек? — сухо поинтересовался некромант.

Трое переглянулись.

— Его отряд напоролся на сторожевых верлов, — ответил один, а второй дополнил:

— Не беспокойся, Эжж'и'лер, он жив, но пока слаб.

Стоящий в центре промолчал, и некромант вдруг почувствовал себя неуютно, будто над головой нависла скала.

— Кто вы такие? — задал он вопрос, но вместо ответа стоящие по бокам синхронно вскинули руки ладонями вверх.

Прозвучало звонкое «Ву-ум!» и Астрал вокруг собравшихся заволокло тёмно-серым туманом. Так же синхронно они развели руки, и туман подался вверх и в стороны, образовав своего рода купол. От неожиданности Эжж'и'лер едва не потерял контроль над щитом. Неслыханно! Он перестал ощущать бесконечность Астрала, будто энергетическая оболочка мира сузилась до размеров сотворённого купола.

И тут он увидел такое, отчего костлявая ладонь, сжимающая посох ощутимо взмокла. За спиной третьего незнакомца материализовались три безликие тени и возложили призрачные ладони ему на плечи. Незнакомец дёрнулся раз, другой, его руки вытянулись по швам и он застыл как вкопанный.

Это переходило всякие границы. Некромант гневно сверкнул глазами, и Тёмный Щит стал закручиваться спиралью вокруг чёрного копья.

— В этом нет необходимости, — уверил стоящий справа.

— Кто вы?! — повторил вопрос некромант, и его голос громом прозвучал под туманным куполом.

— Мы Верховные Храма Теней. Выслушай нас, Эжж'и'лер, мы…

— Я хочу видеть ваши лица! — перебил глава ордена Чёрного Копья. Ему захотелось заглянуть в глаза этих… — он засомневался — людей ли?

Двое откинули капюшоны и вопреки жутким историям, что годами перевирали рассказчики перед некромантом предстали обычные люди. Во всяком случае, их лица выглядели обычно, хотя не отражали ни единой эмоции.

— А он? — Эжж'и'лер указал посохом на стоящего в центре.

— Он в трансе, — ответил Верховный справа, а тот, что слева загадочно дополнил:

— Так имгиты слушают Астрал…

Некромант взглянул поверх капюшона, и ему вдруг показалось, будто тени за спиной Верховного переговариваются, хотя на самом деле те не шевелились. Он переложил посох из руки в руку и от накопленной силы за ним протянулся туманный шлейф.

— Не знал, что Храму доступна магия.

— Храм хранит множество тайн, — откликнулся Верховный слева, а Верховный справа и вовсе огорошил:

— Мы поделимся одной из них, а после заключим сделку…

— Сделку?! — прищурился тёмный маг. — Какую ещё сделку?

— Об этом после…

— Вначале прими информацию.

Тёмный маг промолчал, но вздувшиеся желваки ясно сказали, что он взбешён. Старик терпеть не мог когда ситуация выходила из-под его контроля. Он хотел спросить какого рода эта информация и что ему сулит, но Верховный справа опередил своим вопросом:

— Тебе что-нибудь известно об ордене Кахара?

Эжж'и'лер еле сдержался, чтобы не атаковать. Да что они себе позволяют?! Но Верховный, будто не заметил его состояния и начал рассказывать, и по мере повествования гнев некроманта сменялся заинтересованностью.

— Изначально Хигионом правили имгиты, — он сделал акцент на первом слоге, — но когда появился Источник Ирр и его антипод С'айхиис энергетика мира изменилась и им пришлось уйти. Тогда-то и родился орден Кахара, заложивший первый камень в фундамент Храма Теней. На протяжении многих веков орден преследовал лишь одну цель, поддерживать силы имгитов. В недрах Храма находится алтарь, где дремлют их сущности и куда стекается вся энергия собираемая орденом. Когда С'айхиис впервые появился во плоти, появилась и надежда на возвращение. Но Игла Мрака надолго загнала меч Тхереса в пространственную складку. Теперь, когда оружие богов недееспособно возвращение имгитов возможно как никогда. И армия, ведомая С'айхиис скоро выдвинется в путь.

Сказать, что эта новость оказалась для видавшего виды Эжж'и'лера ошеломляющей значит, ничего не сказать. Мир, в котором он родился и состарился, и который казалось, знает, как свои пальцы вставал с ног на голову. Даже Харр'изис ничего подобного ему не рассказывал.

И что делать? Поверить и остаться, или рассмеяться и уйти?

Конечно же, некромант остался. Тяга к знаниям, заложенная в него самой природой вместе с зачатками дара не дала оступиться.

Эжж'и'лер облизал пересохшие губы и поинтересовался:

— И что же вы хотите за эту информацию?

— Посох…

— Посох? — некромант посмотрел на чёрное копье, будто увидел впервые. — Но зачем он вам? Это ведь просто символ…

— Нам нужен не этот, — перебил Верховный справа, и стоящий слева подтвердил:

— Да, не этот. Нам нужен посох Гортемуса.

— Гортемуса?! — наигранно удивился Эжж'и'лер. — Откуда мне знать, где он? Этот артефакт сгинул так давно, что даже легенд не осталось.

— Не притворяйся, Эжж'и'лер, ты прекрасно знаешь, где он, — сказал один Верховный и второй поддержал:

— Нам известно про Торсот…

Тёмный маг молча выругался и вперил острый взгляд в недвижимые тени. Неужели эти существа действительно способны слушать Астрал? Впредь придётся быть осторожнее. Но вслух сказал:

— Допустим, посох у меня. И вы думаете, я отдам его за красивую сказку?

— Мы предлагаем равноценный обмен, Эжж'и'лер, — обронил стоящий справа, а Верховный слева сказал такое, что маг решил, будто ослышался:

— Ты получишь камень врат, карту порталов и заклинание выбора пути.

— Снежный Сапфир?! — невольно воскликнул некромант. — Он у вас?!

— Нет, Эжж'и'лер, не у нас, — ответил Верховный справа, и тёмный маг прикусил язык. Надо же, удивился словно мальчишка!

— Снежный Сапфир исчез бесследно, — добавил Верховный слева.

Конечно же, это была ложь. Верховные прекрасно знали, что стало с камнем врат и вели за ним охоту. И хотя предыдущие попытки не принесли плодов, ошибки были учтены, и они надеялись вскоре завладеть артефактом.

Некромант задумался. Посох Гортемуса хотя и великий артефакт, но минусов у него хоть отбавляй. Взять, к примеру, специфику энергии, для которой он был создан. Естественно Гортемус не задумывался о её восполнении и щедро вырезал города и сёла. Но где Эжж'и'леру брать столько энергии смерти? Где найти достаточное количество жертв?

Варианта два и оба нежизнеспособны. Либо начинать войну с торговой империей и уподобиться Гортемусу, либо нападать на небольшие селения исподтишка. В первом случае не хватит сил ордена, а после исчезновения двух, максимум трёх городов будет пресечён и второй.

Но заполучить в пользование камень врат, пусть не столь могущественный, как Снежный Сапфир, означает одно — бесконечно расширить сферу влияния ордена. А если Верховные не лукавят и дадут в придачу карту расположения врат да к тому же заклинание выбора пути…

Эжж'и'лер прервал мысль и оглядел Верховных застывших в ожидании. А что будет, если он отдаст посох им? Где Храм возьмёт энергию для его наполнения и главное — как ей распорядится? Не пойдёт ли это вперекор его планам?

— Что ты решил? — нарушил его мысли Верховный справа, а стоящий слева поторопил:

— Мы ждём, Эжж'и'лер.

— Сколько у меня времени на раздумья?

— Нисколько. Сделка будет заключена здесь и сейчас.

Некромант скрипнул зубами. Времени на поиск подводных камней ему не оставили. Как бы потом не пожалеть.

— Если я соглашусь, где и когда состоится обмен?

— Обмен состоится в Холорисе, — ответил один, а второй предупредил:

— Ты должен доставить посох до окончания зимы, иначе камня не увидишь.

— Именно я? — удивился некромант, но удивился фальшиво. В душе он возликовал. Отпущенного времени вполне достаточно, чтобы претворить в жизнь их с братом план. А там, глядишь, и посох отдавать не придётся.

— Именно ты…

— Что ж, я согласен.

— Услышано! — сказал вдруг третий Верховный, и Эжж'и'лер с удивлением заметил, что тени за его спиной исчезли.

Верховные одновременно накинули капюшоны, и туманный купол стал рассеиваться. Некромант спохватился.

— Что насчёт моего человека? Он так и останется в Храме?

Огромная чёрная клякса, которой исказился Астрал за спинами Верховных, застыла бесформенным ничто, и кто-то из троих ответил:

— Теперь он наш, Эжж'и'лер, смирись с этим, — некроманту показалось или в безликом голосе действительно просквозило злорадство?

Бесформенное ничто давно поглотило загадочных собеседников, а Эжж'и'лер ещё долго не шевелился, укладывая в памяти всё что увидел, услышал и ощутил. Затем посох в виде чёрного копья очертил широкий полукруг, и искру сознания старого некроманта приняла Астральная Тропа[7]…

— Хозяин, тута отродье Харр'изиса у дверей сидело.

Одноглазый Хастар потряс тушкой птенца ассала и, приблизившись к хмурому менк'оа, опасливо положил добычу к его ногам. Наблюдатель поморщился. Как можно быть столь неотёсанным? А если Эжж'и'лер ожидает ответа? Где теперь искать птенца? Но ничего не поделаешь, более преданного слуги, чем этот мужлан у него нет.

Когда Вальдрес въезжал в Смер Гелимрах и подозревать не мог, что в городе придётся задержаться. Но маг решил переждать сезон дождей, и наблюдателю пришлось искать пристанище. Таким местом стали трущобы, где свила гнездо банда Хори Хромого — теневая сила Смера, контролирующая все криминальные структуры, начиная от мелких попрошаек, шлюх и рыночных воришек, и заканчивая бандами покрупнее. Чужаку там не очень-то обрадовались, но Гелимраху было плевать. Он ворвался в подвал и остановил сердце главаря банды, который в тот момент ради забавы вырезал Хастару глаз. Здоровяк тогда первым поклялся в верности и стал телохранителем низкорослого менк'оа, хотя по большому счёту оный тому не требовался.

Наблюдатель прервал воспоминания и вынул из кожаного тубуса, привязанного к окоченевшей лапе свиток с посланием. Денег, скопленных за сезон дождей, хватило бы на отдельный замок где-нибудь у северо-западного склона Пограничного Кряжа, но вскоре придётся всё бросить и продолжать наблюдение за магом.

«Место встречи астрал».

И всё, никаких пояснений. Видимо дело срочное.

Гелимрах поморщился и выскочил из кресла. До того как встретиться с Эжж'и'лером он должен раздать кучу поручений и активировать защитные амулеты, предусмотрительно расставленные ранее.

— Гелимрах, мальчик мой, не думай, что я о тебе забыл, — этими словами встретил наблюдателя глава ордена Чёрного Копья. Некромант-менк'оа глубоко поклонился и, покривив душой ответил:

— И в мыслях не было, учитель.

Он разогнул спину и их взгляды встретились. Гелимрах не видел наставника почти десяток лет и с тех пор в облике Эжж'и'лера многое переменилось. Цепкий взгляд опоясали новые морщины так же не пожалевшие и высокого лба. Щёки впали, резче обозначив хищные скулы, а в некогда безупречно-чёрной шевелюре появились серебряные росчерки.

— Напомни, где ты сейчас? — Эжж'и'лер опустился в материализовавшееся кресло и оглядел ученика, не без удовольствия отметив, что его аура изменилась. В ней появились нити говорящие, что в ссылке Гелимрах не сидел, сложа руки, а неустанно совершенствовал способности.

— В данный момент я в Смере, учитель, но судя по погоде, объект наблюдения вскоре выдвинется в путь.

Эжж'и'лер пожевал губами и переправил посох в виде чёрного копья из руки в руку. Откровенно говоря, нужда в наблюдении отпала сразу после встречи Харр'изиса с Вальдресом, но он просто-напросто забыл о своём наблюдателе. Пора реабилитировать ученика, потому как нет ничего хуже, когда такие кадры слоняются без дела.

— Гелимрах, — разомкнул, наконец, уста глава ордена Чёрного Копья, — мне нужно, чтобы ты кое-что для меня сделал.

— Всё что угодно, учитель.

— Я хочу, чтобы ты вернулся в Торсот и выяснил, что случилось с моим посланцем…

— Я так понимаю, следить за магом больше не требуется?! — с вызовом прервал учителя Гелимрах.

Эжж'и'лер скривился. Даже ссылка не избавила ученика от такой черты характера как заносчивость, благодаря которой он был когда-то наказан. Но сейчас нет времени на обиды.

— Верно понимаешь, — холодно подтвердил глава ордена. — Нужда его преследовать отпала потому что… Впрочем, это тебя не касается. Теперь от тебя требуется вернуться в Торсот. А если охота препираться, — в голосе магистра прозвенел металл, — вспомни, чем это закончилось в прошлый раз!

Гелимрах поиграл желваками, но быстро взял себя в руки.

— Прости, учитель. Что я должен для тебя сделать?

— Я отправил Вессета в Торсот с заданием. Он должен был разрушить город, обставив дело так, будто это сделали горцы, а так же напитать посох Гортемуса эманациями смерти. С тех пор прошло довольно много времени. Узнай, что произошло и если он мёртв, найди артефакт.

— Я проезжал Торсот, точнее то, что от него осталось, — Гелимрах задумчиво потёр подбородок, — но ни горцев, ни тем более кого-либо из наших там не встретил. Есть ли смысл туда возвращаться?

— По моим сведениям посох Гортемуса не покидал Торсота. Разыщи его, мой мальчик. Разыщи, во что бы то ни стало. А когда найдёшь, доставь к Небесному Хребту.

— К Хребту? — удивился наблюдатель. — Я не понимаю, учитель.

— Ты должен передать его правителю подгорного племени. Я его предупрежу. Сделай это, Гелимрах, и возвращайся на Делеф-Гир. Ты мне нужен…

Эжж'и'лер исчез, а наблюдатель так и стоял с округлившимися глазами. На его памяти фразу «ты мне нужен» учитель произнёс впервые.

— Что-то я не совсем понимаю, брат. Это такая шутка нашего отца?

Харр'изис носком сапога сковырнул почву и как следует наподдал выдернутому из неё куску дёрна. Ком земли взмыл высоко в воздух, обдав чёрной шрапнелью Сетт'иллиса. Светловолосый юноша обратил внимания на выходку брата не более чем на назойливую муху. Он смахнул земляные комочки с белой туники, опустился на колени и принялся водить ладонями над травой. Когда Харр'изис, ожидающий ответа готов был взорваться, Сетт'иллис поднялся и произнёс:

— Не думаю, что таким образом отец хотел над нами подшутить. Здесь, скорей, другое…

Юноша в белой тунике замолчал и, взявшись за подбородок, задумчиво уставился на линию, где океан перетекал в небо. Харр'изис некоторое время наблюдал за братом, ожидая продолжения реплики, но тот молчал. Наконец Хозяину Морей это надоело, и он решил нарушить затянувшуюся паузу.

— И?

— Что и? — Сетт'иллис отвлёкся от дум и посмотрел на брата.

— Ты сказал, здесь что-то другое. Что же?

— Харр, подумай сам, — юноша с золотистыми кудрями скривился. Его всегда коробила манера брата прерывать процесс мышления. — Артефакт обнаружил иномирец, слившийся со Снежным Сапфиром, так? Так. Но я уверен, что к пирамидам он не имеет никакого отношения. Скорей всего дело в камне врат, вот только как это проверить?

— А если извлечь из него Сапфир? — задал резонный вопрос Хозяин Морей.

— Нет, — отмахнулся Сетт'иллис, — попытайся я вытянуть из него силу камня и она рассеется как дым. Хотя не скрою, вариант заманчивый, — юноша прошёлся по месту, где раньше стояла чёрная пирамида, но вдруг встал как вкопанный. — Харр, меня только что посетила вот какая мысль — раз Снежный Сапфир связан с пирамидами, (а мы с тобой выяснили, что их здесь поставил наш отец), то и камень врат его рук дело!

Глаза Повелителя Туманов зажглись золотым светом, словно он только что разгадал загадку, над которой билось не одно поколение Древних. Но брат остудил его пыл.

— Сомневаюсь…

— А что мы вообще знаем о камне?! — возбуждённо перебил Сетт'иллис. — Сам посуди — о Снежном Сапфире мы узнали лишь, когда первое поколение магов Хигиона создало с его помощью дюжину камней попроще и сами порталы. Порталы! Понимаешь?!

— Пока не очень, — Харр'изису не понравилось возбуждение брата.

— А вспомни-ка, что мы сами недавно проделали с Сапфиром?

— Сотворили выход из Хигиона…

— Именно!!! — вскричал Сетт'иллис.

— Но ведь мы так и не смогли им воспользоваться, — урезонил брата черноволосый великан. — Помнишь?

— Не в том дело, брат, — отмахнулся юноша. — У нас ничего не вышло из-за Дыхания Бездны, коим отец опутал Хигион. Но ведь зачем-то он оставил здесь Снежный Сапфир? И я полагаю, что именно для нас с тобой.

— Для нас?! — искренне удивился черноволосый воин. — По-моему ты увлёкся своими теориями, брат. Чтобы отец, заточивший нас здесь, самолично оставил ключ… верится с трудом.

— А разве ты в курсе его планов? — изогнул светлую бровь Сетт'иллис. — Нет, я уверен, что мы на верном пути. Просто не зная о существовании пирамид, ступали наугад. Я только сейчас понял — чтобы пробить брешь в Дыхании Бездны нужно сопоставить Сапфир с той силой в центре Хайверда, с которой связаны пирамиды.

— Осталось совсем чуть-чуть, — криво ухмыльнулся Харр'изис, — выяснить, куда девались сами пирамиды и как-то пробраться в Хайвердский лес.

— Ну, с пирамидами-то как раз всё просто, — пожал плечами Повелитель Туманов. — Думаю, они созданы на изнанке Астрала и близость Снежного Сапфира заставила их проявиться, что ещё раз подтверждает мою теорию.

— Изнанка Астрала, брат? Ты ничего не путаешь?

— В отличие от тебя, Харр, я прекрасно помню, что отец рассказывал нам в детстве об устройстве миров, — указательный палец уткнулся великану в грудь.

— Ладно, ладно, — пошёл на попятную Харр'изис, — тебе видней. А с лесом, что будем делать?

— А для того, чтобы попасть в лес, нам нужен С'айхиис…

Интерлюдия I

Таатир вар-Акос[8] из племени Утар принял жертвенный кинжал из рук толстого жреца и занёс остриё над затихшим младенцем. В то же время жрец, потрясая погремушкой, сделанной из высушенного плода утанга[9], принялся дёргано приплясывать. С его уст срывались слова обращения к древним богам, а фаланги указательных перстов младенцев, ранее принесённых в жертву всё тем же древним, звонко стукались о стенки погремушки, вгоняя старика всё глубже в транс. Постепенно и сам Таатир начал улавливать в звуке стучащих костяшек определённый ритм, некую мелодию. Да и движения толстяка перестали раздражать своей нелепостью, обретя особую плавность.

Вдруг речитатив стих, жрец встал как вкопанный и погремушка выпала из опустившейся руки. В тот же миг раздался далёкий раскат грома, и Таатир резким, но точным движением перерезал младенцу горло. Кровь хлынула в подставленную заранее плошку и стала стремительно её наполнять. Не обращая внимания на застывшего жреца, вар-Акос приставил остриё к маленькой груди и с проворством опытного мясника вскрыл грудную клетку. Кинжал за ненадобностью упал к ногам. Огромная ладонь могучего воина скользнула внутрь открывшейся раны, схватила сердце и выдернула из груди.

— Варра-тар-ка-марра!!! — проревел Таатир, протягивая трофей безоблачному небу, и сердце вспыхнуло в ладони. Другой рукой он зачерпнул крови из посудины и стал чертить у себя на лбу, щеках и подбородке необходимые для ритуала символы. Когда последняя закорючка легла на лицо, воин рявкнул: — Ар-рых!!!

Находящийся в трансе жрец повалился на землю и принялся биться в конвульсиях. Вскоре припадок закончился, и толстяк затих посреди выжженной солнцем травы. Не обращая на него внимания, Таатир вар-Акос размазал пепел по лицу и вернулся в свой шатёр…

— Что сказали боги? — было первое, что услышал жрец, едва ступил под сень Большого шатра.

Таатир вар-Акос возлежал на ложе из мягких матрасов в окружении четырёх обнажённых наложниц. Его могучий торс блестел от саминового[10] масла, которым юная дева покрывала своего господина. Одна девушка периодически подливала вина в кубок, а другая кормила Таатира фруктами. Четвертая, склонившись к его чреслам, неистово ублажала воина.

Не спросив дозволения сесть, старик тяжко опустился на подушки исполняющие роль кресел и утёр выступивший пот. С каждым новым ритуалом становилось всё труднее достучаться до древних богов, словно те куда-то отдалялись или что ещё хуже теряли и без того скудные остатки сил.

— Я задал вопрос, червь! — в глазах Таатира полыхнуло белое пламя.

С тех пор как жрецы древних отыскали С'айхиис и вручили его потомку Тхереса Магоубийцы, коего сами же и выпестовали белое пламя в его глазах не угасало ни на миг. Своего рода побочный эффект от близости могучего артефакта денно и нощно носимого воином на поясе. И хотя жрец к нему уже привык, всё равно вздрагивал, когда Таатир проявлял гнев. Старику казалось, будто белый свет вот-вот выйдет из-под контроля и затопит собою весь мир.

— Боги поведали мне истину, — заученной фразой ответил жрец. — Ибо только им открыты пути…

— Оставь эти бредни, — начал раздражаться воин, — их я слышал не раз. Отвечай, что ждёт меня за перевалом и почему пограничная крепость взорвана? — Таатир отмахнулся от попытавшейся наполнить кубок женщины, и та едва не выронила кувшин.

— Могучая сила разрушила крепость. Настолько могучая, что сути её не смогли разобрать даже боги, — на этих словах жрец дёрнул щекой. Уж кто-кто, а он-то знал, почему древние не смогли распознать силы, что разнесла Заат-Гир по камешку. Менка, Суолан и Хелна растеряли былую мощь и стали подобны капризным младенцам требующим приносить в свою честь всё больше жертв. Но Таатиру это знать ни к чему. Не стоит подрывать его веру в могущество древних богов.

— Что ты несёшь, жрец?! Как боги могут чего-то не знать? — Таатир схватил за лицо ублажающую его девушку и с силой отпихнул от себя. — Или ты пытаешься скрыть от меня правду? — воин подался в сторону жреца, и глаза его вновь полыхнули ярким светом.

— У меня и в мыслях не было тебе лгать, — проскрипел пересохшими губами жрец.

— Повелитель!

— Что? — не понял старик.

— … тебе лгать, повелитель! — Таатир встал в полный рост и навис над сидящим жрецом.

— У меня и в мыслях не было тебе лгать, повелитель, — покорно повторил старик. Никогда ещё свет, льющийся из глазниц воина, не был к нему так близок.

Жрецу показалось будто он проник внутрь, схватил душу в охапку и как следует встряхнул. Захотелось бежать из шатра, бежать без оглядки, но он был ни кем-нибудь, а жрецом древних богов, что славились кровавой жестокостью. Поэтому старик взял себя в руки и ровным голосом проговорил:

— Я говорю правду, Таатир. Богам не известно, кто и зачем взорвал крепость. Но одно они знают наверняка — это работа могучего артефакта.

— Допустим, — воин откинулся на матрасах и подставил кубок под льющееся вино. Отторгнутая девушка подползла обратно, откинула шкуру, что выполняла роль набедренной повязки и вновь принялась ублажать своего господина. — По большому счёту это знание мне ни к чему — взорвалась и взорвалась. Но что ждёт меня там, за Пограничным Кряжем куда стремится С'айхиис?

— На этот счёт боги дали чёткие ответы, — мясистыми губами улыбнулся жрец. — Тебя ожидают великие победы, ибо ни один маг не сможет воспротивиться силе твоего меча.

— Хотелось бы в это верить, старик.

— А разве доказательств, что мы предоставили мало?

— Ты имеешь в виду того обделавшегося от страха юнца? Перестань, жрец, тот маг и помыслить не мог воспользоваться чарами.

— Воспользоваться ими ему не дал С'айхиис! Только поэтому ты с такой лёгкостью его убил.

— До тех пор, покуда моя армия не войдёт в Ивокарис, я буду считать этот меч бесполезной игрушкой, которую я ношу в дань памяти о славном прародителе. И даже великие боги не смогут меня переубедить. А теперь оставь меня, жрец. Разговор окончен.

Таатир вар-Акос отшвырнул опустевший кубок и грубо притянул наложницу к себе. Девушка охнула, но стерпела и, развернувшись, покорно опустилась перед своим господином. На выходе жрец задержался и с презрением посмотрел на воина, беспощадно атакующего плоть юной девушки. Таатир становится опасно неуправляем, и с этим нужно что-то делать…

Во времена, когда Тхерес ещё не был Магоубийцей и ловил с отцом рыбу, орден Кахара[11] уже существовал. Его жрецы поклонялись древним богам, на смену которым пришли Сетт'иллис с Харр'изисом.

Изначально целью ордена была энергетическая подпитка сгинувших богов, но когда древние распознали в С'айхиис антипод той силы, что их низвергла, они твёрдо решили вернуться. Поэтому орден Кахара помог Тхересу, попавшему во власть камня обрести могущество, за которое тот позднее и был сражён Иглой Мрака.

Встреча с Иглой вытолкнула С'айхиис в пространственную складку и Сетт'иллис с братом решили, что их оружие его уничтожило. На протяжении долгих веков древние боги искали способ вернуть артефакт в реальность и однажды нашли. Укрыв С'айхиис от взора Сетт'иллиса с Харр'изисом они вручили его жрецам ордена. Правда на это ушли почти все накопленные за века силы, но игра стоила свеч — на кону стояло их возвращение…

Жрец вернулся в свой шатёр и зажёг стоящие вокруг походного алтаря толстые свечи из сала орагров. Последнее жертвоприношение дало много пищи для ума и следовало как можно скорее сообщить главе ордена.

С того дня, когда Таатир вар-Акос оказался во власти С'айхиис возле него всё время находился как минимум один жрец дабы сдерживать стремление меча к Ивокарису, а так же быть толкователем воли богов. Раз в четыре седмицы богам подносили две-три жертвы из числа рабов, а по прошествии трёх лун в качестве жертвы выбирался один из новорождённых. Такое подношение давало наибольший прилив энергии, после чего боги являли свою волю.

Жрец извлёк на свет небольшой сундучок, в котором хранилось самое необходимое для жертвоприношений, а также для связи с Верховным настоятелем. На стол легла керамическая плошка с небольшим пестиком, ритуальный нож и кожаный мешочек до краёв наполненный фалангами детских пальцев. Выудив из мешка несколько костяшек, жрец кинул их в плошку и уверенными движениями принялся растирать в пыль. Закончив, подхватил с пола коптящую свечу и слил растопленное сало в плошку. Так же туда полетело несколько пряных кореньев и щепотка нюхательной соли.

Продолжая растирать ингридиенты, жрец стал зачитывать необходимый наговор. Когда последнее слово затерялось под куполом шатра, он полоснул ритуальным ножом по предплечью и наполнил плошку до краёв. Перетянул рану, вылил содержимое плошки в заранее приготовленный серебряный кубок и выдохнул слово-ключ.

В тот же миг над кубком полыхнуло, но через секунду огонь исчез, а над багрово-чёрным содержимым возник образ одного из Верховных.

— Говори, — без всяких приветствий произнесли призрачные губы. Такая связь отнимала у вызываемого изрядное количество сил и потому жрец начал без прелюдий:

— Таатир становится неуправляем. С'айхиис заполнил всё его сознание. Скоро я не смогу его сдерживать.

После некоторой паузы Верховный произнёс:

— Я пошлю в помощь дюжину сильных жрецов. После их прибытия скажи Таатиру, что боги благословляют его поход.

Образ настоятеля поплыл, а затем и вовсе изошёл белёсым дымком. Жрец отставил кубок и улыбнулся — ещё немного и они пересекут Пограничный Кряж. И тогда маги умоются кровью. Время старых богов близится…