Жатва душ 3. Вторая волна

Глава 23 Кто ответит?

Выслушав Машу, я посмотрел на Тетыщу, который восстановил «активность» до 15%, и подумал, что мы, чистильщики, уже не вполне люди. Мутанты, помазанники палачей.

Интересно, зачем мы им, какая наша роль? Зачистить мир от зомби, а дальше? Явление хозяев и рабство? Или им просто недосуг руки пачкать… или что там у них вместо рук? Манипуляторы? Щупальца?

— Соучастники преступлений не просто так мотают такие же сроки, как и убийцы с насильниками, — проговорил я. — Это никак их… Вас не оправдывает.

— Оправдывает! — воскликнула Маша. — Он не злодей! Он не по зову души это делал, понимаешь? Просто не убивай его. Он не будет тебе мешать и мстить, потому что просто не умеет мстить!

— Как я понял, социопатия — это у них семейное. Тетыща — адаптированный социопат, абсолютный логик, так? Честно, его трудная судьба вообще ни разу меня не тронула. Но если он посчитает, что уничтожить нас — это логично и правильно, то что-о? Правильно.

Я прицелился в Тетыщу, испытывая острый приступ когнитивного диссонанса. Маша закрыла его собой.

— Нет! Тебе придется пристрелить меня, я ему жизнью обязана.

Прислушался к себе — смогу ли? Смогу убить беззащитного человека, причем девушку, которой я симпатизировал? Смогу. Но, сделав это, в глазах своих людей превращусь в такого же Папашу. Значит… значит нет, не смогу.

Почуяв слабину, Маша затараторила:

— Не будет он тебе вредить! Ты сильнее, и показал это. Логично с тобой не ссориться и сотрудничать.

— Хм… именно поэтому он помогал Папаше?

— Он выбрал между зомби и людьми и посчитал, что правильнее поддерживать людей. Это правда! Он никогда не симпатизировал Папаше, просто считал его группировку самой сильной, а значит, был уверен, что шансов на выживание у них больше всех… Ну ты же меня знаешь! — взмолилась Маша. — Стала бы я защищать конченого человека?

Наверное, все-таки нет. Но и оставлять за спиной потенциального врага нельзя. Не в силах принять решение, я опустил ствол.

Маша бессильно закрыла глаза и прошептала:

— Спасибо.

— Рано благодарить. Как клан решит, так и будет.

Я не оговорился, назвав будущий клан кланом, хотя меня никто не понял, кроме Лизы и Макса. Пусть привыкают.

Кто-то тронул меня за руку. Обернувшись, увидел рядом своего контролера. Сжав мою ладонь, она кивнула:

— Ты все сделал правильно, Ден. Идем.

Я направился к своим, обернулся к Маше и предупредил:

— Держитесь от нас подальше. Ты видела мои возможности. Увижу рядом с моими людьми — прикончу. Поняла?

— Да, поняла! — крикнула она вдогонку.

Крикнула зло, с обидой — видимо, рассчитывала на другой исход. Все-таки не только я к ней начал что-то чувствовать, когда мы выживали вместе, но и она ко мне.

К своим вернулись мы вместе с Лизой. Сергеич баюкал Карину, шевелил губами, перебирал ее присыпанные пеплом пряди волос, гладил брови, глаза, губы. Макс подбежал ко мне, отвел в сторону и, перетаптываясь, спросил заискивающим тоном:

— Ден, а скажи по-братски, ты только меня в это… ну, в клан взял? Я к тому, че можно говорить всем, а че нельзя? Или других тоже возьмешь, и можно, а то задолбали с расспросами!

— Возьмем всех желающих, не дрейфь, — уверил его я. — До тридцати человек — легко. Главное, чтобы люди были надежные.

— Я займусь, — кивнул Макс. — Пообщаюсь с левыми, пойму кто есть кто.

Хмыкнув, я кивнул, после чего осмотрел своих чумазых бойцов. Потом перевел взгляд на Вику, которая до сих пор была без сознания, как и филиппинец.

— С ним что делаем? — спросил Рамиз.

Опять выступать в роли судьи… Никогда себе такого не желал!

— Пристрелить, на! — чуть ли не прорычал Сергеич клокочущим от злости голосом. — Хошь, я его кончу?

Я окинул взглядом поле боя. Было темным-темно, потому включили фары авто. Яркий свет то здесь то там выхватывал изувеченные трупы бездушных, они громоздились вокруг догорающего админкорпуса, а среди них белели обглоданные кости моих врагов.

Подняв, рупор, я проговорил хриплым от усталости голосом:

— Слушайте все! Повторяю еще раз. Кто хочет вступить в наш клан, пожалуйста, подойдите сюда и изъявите желание. Кто не хочет, тех я не держу.

Лиза протянула мне невесть откуда взявшуюся початую бутылку колы. Я промочил горло.

Ко мне начали стягиваться выжившие. Сколько нас? Включая меня, шестеро, составляющих костяк группировки: Макс, Сергеич, Рамиз, Эдрик и Вика, правда, она пока без сознания.

Контролер подняла руку и как можно громче сказала:

— Что тут думать? Я знаю Дениса как адекватного и справедливого человека, и уж поверьте, он человек слова…

То же самое она проговорила по-английски для тех, кто по-русски не понимал.

Киндерманны подняли руки одновременно. Вот, нас уже девять. Закончив осматривать Эстер, встал доктор Рихтер, поднял руку — но без энтузиазма. Видимо, ему было у Папаши не так уж плохо. Я кивнул. Врач нам пригодится. На чудо, как говорится, надейся, но сам не плошай.

Одиннадцатой вызвалась Эстер, вот она была настроена решительно.

— Неужели это все, кто выжил? — спросил я.

— Ноу! — раздалось неподалеку.

Прихрамывая на одну ногу, из темноты вышел Бобби Ласкер, помощник дока, похожий на Джима Хокинса. Вскинул руку, защищая глаза от света.

— Я тоже готов присоединиться! Возьмете?

В голове сама собой включилась песня из мультика «Остров сокровищ». Как же он похож!

— Чего бы не взять, — проворчал Макс, косясь на Лизу.

— Итак, нас двенадцать.

— Прямо как апостолов, если Иуду не брать, — сказал Макс, наш Вассерман доморощенный.

— Харэ трепаться, Макс, — проворчал Сергеич, не выпуская Карину, и обратился ко мне: — Денис, к чему этот треп? Давай уже по машинам — и на базу, а? Там все и порешаем.

— Здесь осталось одно нерешенное дело, Сергеич. Чистильщик Константин Бергман по прозвищу Тетыща тяжело ранен, но динамика положительная. Выздоровеет весь, к гадалке не ходи. Нужно принять решение, что с ним делать. Сперва коллективно выносим ему приговор. Итак, жить Бергману или умереть…

Сергеич сплюнул и проорал, поднимаясь:

— Валить суку, какие вопросы?

Я вскинул руку, веля ему замолчать. Если верить Маше, то Тетыща идеальный исполнитель. Если мыслить логически, с одной стороны, он был бы самым полезным в общине. Но с другой — и самым опасным, поскольку превосходит меня уровнями. Так-то у меня команда инвалидов, ни у кого боевого опыта нет, качать их и качать. Три пожилых человека, один подросток, доктор-доходяга 5-го уровня и такой же его помощник. Макс — умник, да, но в бою он никакой. Лучшие бойцы — Сергеич, Рамиз и Вика. У Лизы совершенно другая функция, не боевая.

Чтобы решать с Тетыщей, нужно послушать тех, кто с ним соприкасался.

— У нас есть нерешенный вопрос, — повторил я, подождал, пока все замолчат, и продолжил: — Итак, на голосование выносится вопрос по Бергману…

— Какой вопрос, нах⁈ — взбеленился Сергеич.

— Надо внимательно выслушать тех, кто с ним взаимодействовал…

— Бл…ь, Денис! Что ты несешь? Я против, нах! — вызверился Сергеич. — С хера ли ты о нем печешься, о суке этой, шестерке Папашинской?

Я покачал головой.

— Не о нем. О нас. Мы теперь — одна семья, и решение должны принимать коллективно. Лиза, как ты считаешь, достоин ли этот человек жизни? Сначала ты, потом выскажутся те, кто присоединился к нам недавно. Лиза?

Контролер удивленно на меня посмотрела.

— Иуду не брать, — проворчал Макс. — Тринадцать — плохое число.

— С каких пор ты Лиза? — прервал его я и посмотрел на контролера. — Достоин ли жизни этот человек?

Лиза смутилась, пожала плечами.

— Он был странным. Замкнутым и нелюдимым. Но плохого не делал даже по приказу. Мало того, когда меня схватили и стали допрашивать, он пытался донести, что это напрасно, чрезмерная жестокость вредит клану. Его никто не слушал, но и он никого не слушал. Я не поняла этого человека и не могу ничего сказать. Но когда встает вопрос о жизни и смерти, я всегда за жизнь.

— Трахнуть он тебя хотел, вот и все, — проворчал Сергеич.

— Он бы озвучил свое решение, такой уж он человек. Нет, не хотел.

— Итак, один голос в пользу Бергмана, — подытожил я.

Все, что мы говорили, Лиза дублировала на английский, чтобы иностранцы нас тоже понимали. Бобби оживился, поднял руку.

— Говори, — кивнул я ему.

— Он один был нормальным! Еще китаец и латинос, они даже не назвались, а этот представился! Он нас прокачивал, выводил бить зомби. Один раз Сантосу зомби горло перегрыз, так Бергман что-то ему дал, и тот выздоровел. А потом с нами другой русский ходил, этот так не делал, бил нас, унижал. Я за мистера Бергмана.

Керстин Киндерманн подняла руку и сказала:

— За Бергмана. И не из-за фамилии, не думайте. К нему можно было обратиться, если чего-то не хватало или что-то было нужно, он всегда доставал это. Папаша бесился, но сделать ничего не мог.

Дитрих поддержал супругу и признался:

— Конечно, мы его побаивались, особенно поначалу. Он казался самым злым. Но потом оказалось, что это не так. Он не злой, просто… как робот. Ему очень подходит это прозвище.

Доктор Рихтер сказал:

— Я даже рад, что он живой, честно.

Сергеич постучал себя по лбу.

— Дебилы! А когда он детей убивал в этом вашем отеле? А? Как вы можете ваще!

— Он не убивал, — мотнула головой Лиза. — Он вообще против был, говорил, что дети могут быть полезными в будущем.

Сергеич рванул на себе футболку.

— Да если бы при мне убивали детей и баб, я бы пузо положил, нах! Я бы не стерпел, на! А он стоял и смотрел, сука. Он такая же сука, как они! Я бы не смотрел. Как жить после такого?

— Соучастие в преступлении, непредотвращение преступления расценивается как преступление, — озвучил Макс мои мысли. — К пожизненному его, может, и не приговорили бы, но лет двадцать пять дали бы. Вот правда, сложно этого козла оправдать.

Вспомнилась наша с Бергманом встреча, когда он сцепился с Волошиным. Тогда у него были люди, которые шли именно за ним. Но, вот беда, я их почти всех положил, когда они вместе с Рысью меня загоняли. Я поймал себя на мысли, что мне удобно считать его нейтральным героем и я натягиваю сову на глобус.

— Рамиз, — обратился я к азербайджанцу, который был в отеле во время расправы. — Как было на самом деле? Роль Тетыщи.

Рамиза перекосило.

— Он просто стоял и смотрел. По мне не стрелял, но и ничего не сделал. Мое мнение — расстрелять.

— Он по мне стрелял, — сказала Вика, которая, оказывается, очнулась и слушала нас, поглаживая Кроша, который продолжал свое целебное дело. — Ни разу не попал. Не знаю, он так специально, или я ловкая. И когда погнались за мной, велел оставаться на месте. Я воздержусь. Вдруг он специально промазал.

— Эдрик? — спросил я парнишку, который уже дослушал перевод Лизы.

Тот пожал плечами, выдал английскую идиому:

— Дон’т гив э шит. — Все равно.

Никому не хотелось стать причиной еще одной смерти.

— А ты-то сам? — спросил Сергеич, буравя меня взглядом. — Если возьмешь его к нам, я уйду.

— Не возьму, — качнул головой я. — Речь о другом. Но я против, если что. Будет ли от него польза — вопрос, а вот что он чертовски опасен — данность. Итак, все, кто с ним взаимодействовал, единогласно «за». Итого пятеро. Четверо категорически против. Двое воздержавшихся. Эстер?

Филиппинка молчала, погрузившись в мысли. Видимо, перебирала воспоминания, взвешивала на весах хорошие и плохие поступки Бергмана.

— Я скорее «за». Мне казалось, он делал все что мог для сохранения жизней. Не то чтобы он добрый и хороший, нет. Он выполнял свою функцию, все. Если бы ему приказали меня убить или я представляла бы угрозу, он сделал бы это.

— Шестеро «за»…

— Какое нах, «за»? Вы долбанулись все, на? Кто за нее ответит? — Голос Сергеичу пустил «петуха», он указал на мертвую Карину. — Вам пох, мне не пох!

— Мы уже постановили, что решения принимаются путем голосования, — напомнил Макс, который тоже расстроился. — Мы ж не в клан его берем! Мы уйдем, его зомбаки сожрут. Сто пудов так и будет!

— Да пошли вы! — Сергеич сплюнул и пошел собирать оружие, исчез за остовом сгоревшего грузовика.

— Что с ним будет? — спросила Лиза шепотом. — С ним и девушкой?

— Если повезет, останутся живы…

Донесся истошный Машин крик, выстрелы, и я понял, что не повезет, заорал:

— Сергеич, б…ь, отставить! — И рванул на место расправы, понимая, что поздно.

Обогнув остов машины, я рассчитывал увидеть два трупа и плотоядно скалящегося Сергеича, но опешил от неожиданности: Сергеич целился в Бергмана, который, весь в Машиной крови, поднимался из-под девичьего тела в светлых одеждах, как тот самый терминатор:

— Тетыща, сука, Бергман, нах! — объявил Пролетарий. — Вызываю, гнида, тебя на дуэль!

— Сергеич, остановись, идиот! — драл глотку я.

Макс дрожащими руками прицелился, но Лиза опустила ствол.

— Своих перестреляешь!

Рамиз тоже прицелился. То ли предвидя это, то ли так случайно вышло, Тетыща сместился, прикрываясь телом Сергеича. И куда делись его несовместимые с жизнью ранения? Или он умел притворяться мертвым, а то и имитировать смерть? Нет, его череп был деформированным, ребра разгрызенными…

И снова очередь. Охваченный жаждой крови, Сергеич расстрелял противника… А потом вдруг дернулся. Мгновение — Тетыща применил удушающий, закрывшись его телом. Сергеич не думал сдаваться, сучил ногами, пинался, брыкался и силился выдавить противнику оставшийся глаз.

— Я могу свернуть ему шею, как цыпленку, — сказал Тетыща и отбросил Сергеича, выронившего «Скорпион». — Но не сделаю этого, потому что не знаю, насколько ценен этот человек.

Рамиз все держал его под прицелом. Сергеич пучил глаза, хватал воздух, царапая землю. Тетыща, словно ничего не происходило, сел на корточки возле тела Маши. «Активность» ее равнялась нулю, и он это видел. Его собственная «активность» опустилась до 70% после выстрелов Сергеича.

— Только что ты умирал… — Это все, что я смог выдавить из себя, остальные молчали.

Женщины — ошалев от увиденного. Рамиз и Макс — ожидая моего приказа. А я… я как будто сдох. Сам превратился в терминатора, когда разум понимает, что творится ад, а реагировать нечем.

— У меня есть уникальный талант, — выложил карты он. — Ты, Денис, должен понимать, что это значит. Суть таланта: если убиваю кого-то, будучи тяжело раненым, или кто-то рядом лишается жизни, мое здоровье восстанавливается. Твой человек убил Машу, я очнулся и восстал из мертвых.

Он развернулся ко мне. Его лицо покрывала корка запекшейся крови. Глаз так и не восстановился, глазницу полностью закрывало веко. Точно терминатор, но другой.

— Горбачев, ты идиот, — констатировал факт Тетыща — без злости, будто бы с легкой досадой.

Хотелось вызвать его на дуэль, ведь мы в равных условиях, я уже рот открыл, но Бергман снова заговорил:

— Рокотов, ты можешь отдать приказ, и меня расстреляют. Может, ты так и сделаешь, имеешь право, и это логично. Но ты всегда поступал вопреки логике, так что послушай. С тобой люди, которые взаимодействовали со мной. Если выслушаешь их, поймешь, что я буду тебе полезнее живым.

Внутри меня второй Рокотов, циничный и безбашенный, запрокинул голову и расхохотался. А первый был сдутым воздушным шариком, когда очередная потеря, как зарубка на древесном стволе. Но надо было как-то реагировать, что-то делать, и я прорычал:

— Нахрен ты мне не уперся! Нашел идиота. Скажи спасибо, что люди проголосовали, чтобы я сохранил тебе жизнь. Так что вали быстрее, пока мы не передумали.

Он пожал плечами.

— Твое право. Я бы человеческим ресурсом не разбрасывался. Кстати, ты случайно не знаешь, что стало с моей сестрой?

— Голая выбежала, когда орал крикун, ломанулась куда-то, и с концами. Наверное, сожрали, так что не жди ее, вали подобру-поздорову.

— Можно мне осмотреть окрестности? — холодно спросил он. — Я должен убедиться, что она мертва.

— Мы сами это сделаем. Ты сиди здесь.

Отказывать ему в праве найти близкого человека я физически не мог, потому что у меня есть Светка и Ваня, с которыми тоже непонятно что, и знал, как это невыносимо. Наверное, невыносимо даже такому роботу, как Тетыща.

Я глянул на Сергеича, который вовсе не выглядел виноватым. Подошел к нему и изо всех сил врезал по морде, потом прописал двоечку по корпусу и склонился над скрючившимся боевым товарищем:

— Сука, на фига девчонку убил? Друга? А?

Хотелось пнуть его, но я сдержался, видя, как он сплевывает кровавые сгустки.

— Я не хотел… ее… она сама прыгнула. Защищала.

— Ты ответишь, — пообещал я и на какой-то миг встряхнулся.

Сергеич скривился и развел руки.

— Сукой буду, если не отвечу! Думаешь, я рад, да? Думаешь, мне самому от этого всего не херово? Но кто ж знал, что она черта этого защищать бросится? — Он всхлипнул, закрыв лицо руками, затрясся.

Если бы он быковал и оправдывался, точно его прибил бы, а теперь что делать? Он же в аффекте был. Выгонять из клана? Пристрелить? Ногу ему оторвать?

— Скажи спасибо, что Тетыща — как робот, а то оторвал бы тебе башку и был бы прав, — проговорил я и повторил: — Ты должен ответить за Машу.

— Отвечу, — мрачно проговорил он. — Я заслужил.

На место трагедии сбежались все. Рихтер осмотрел Машу, перевел взгляд на меня и, покачав головой, развел руками. Тетыща раздул ноздри — и все его эмоции. Сергеича все старательно не замечали, даже Макс — видимо, не понимая, как реагировать на его выходку, повлекшую смерть невинного человека.

— С тобой на базе разберемся, чистильщик недоделанный, — сказал я, начиная думать над наказанием для Сергеича. Обратился по-английски к доктору Рихтеру и Бобби: — Идем обыскивать территорию, вдруг еще есть выжившие. Остальные, присматривайте за пленными и Сергеичем, чтобы больше не бедокурил.

Я окинул взглядом поле битвы, догорающие здания, остов грузовика. Бой, от которого зависело наше будущее, выигран, но ощущение такое, словно я проиграл. В душе было грязно и пусто, как в комнате после студенческой вечеринки. Столько случайных смертей, которых можно было бы избежать! Настя, запертая и сгоревшая, без вести пропавшая Яна, другие рабы, убежавшие навстречу своей смерти. Теперь, вот, Маша… Карина…

Прошлый я рыдал бы в обнимку с обеими девушками, которые еще вчера были полны жизни. Эмоции нынешнего меня будто бы отупели, впали в спячку… Наверное, боль придет потом. Если она обрушится сейчас, я просто сдохну.

В голове стервятниками кружили «если».

Если бы мы просто свалили из локации, они остались бы жить.

Если бы я подождал и проследил за группировкой Папаши, разработал бы более детальный план…

Если бы попытался договориться с Тетыщей, он бы, возможно, перешел на мою сторону и поработал с рабами. Как выяснилось, Лиза этого сделать не смогла, потому что была связанной. Надо спросить, в чем ее подозревали.

Не факт, что было бы лучше. Все вилами по воде писано.

— Через пятнадцать минут стартуем, — распорядился я.

Включил фонарик и зашагал в темноту. Зрение вскоре перестроилось, я шел мимо обглоданных скелетов и понимал, что сложно определить, всех ли папашинцев пожрали зомби.

Вот, например, скелет со вскрытым щелкуном черепом и оторванной амбалом рукой. Все, что можно было — внутренности, мясо, кожу и даже волосы — все сожрали. Я нашел пять скелетов, док и его помощник — еще пять, итого десять. Кто был мужчиной, кто женщиной, даже Рихтер не определит. Наверное.

Следом обнаружил на территории еще с десяток изгрызенных скелетов, но, вот засада, определить, кто есть кто, было невозможно, потому что щелкуны выели их мозги и отгрызли лица вместе с хрящами и костями, у некоторых скелетов не хватало пальцев и даже рук до локтя. И это не считая того, что кости были разбросаны и лежали в перемешку.

Будем считать, что всем папашинцам хана, а если не всем, недобиткам не хватит смелости на нас нападать. Никуда они не денутся, рано или поздно вылезут на свет.

Короче, живых на территории не обнаружилось. Возвращаясь другим маршрутом мимо деревянной дозорной вышки, я думал, что Вика Грей, сестра Бергмана и подстилка Папаши, скорее всего, мертва.

Но вдруг ощутил чей-то взгляд. Вскинул голову, я заметил в вышке тепловую сигнатуру и прицелился в укрывшегося там человека.

— Вылезай, и тебе сохранят жизнь. Я не кровожадный.

— Обещаешь? — пролепетали женским голосом.

— Да.

Секунда, и я увидел белые ноги, спускающиеся по лестнице, голую задницу, черные волосы. Ничуть не стесняясь своей наготы, Вика спрыгнула на землю и виновато потупилась, прикрывая грудь. Я помню, как она нас встречала и велела именовать по имени-отчеству. От былой бравады и следа не осталось. Выбритый висок зарос, модные брови облезли, передо мной дрожала очень напуганная молодая женщина, переминаясь с ноги на ногу. На миг я почувствовал себя фашистом. Но — лишь на миг, вспоминая рассказ Маши о том, что передо мной коварная и хитрая тварь, к тому же наркоманка и алкоголичка.

Потому прицелился в нее.

— Тобою твой брат интересуется, так что топай быстро, пока не пристрелил.

Видимо, что-то в моем голосе было такое, что она завела руки за голову и засеменила к свету фар, который не пробивался сквозь кусты, а обрамлял их нимбом.

Через минуту Виктория Грей предстала перед общественностью. Макс, который от нее мало страдал, из человечности сунул ей какую-то тряпку, чтобы прикрылась.

— Госпожа пожаловала, — с издевкой улыбнулась Эстер, и сестра Бергмана судорожно сглотнула, покосилась на брата, который просто стоял и смотрел.

— Тори, извини, я не буду вмешиваться. Что бы с тобой ни случилось, ты это заслужила. — Тетыща демонстративно отвернулся.

Надутые губищи задрожали, и девушка взвыла, падая на колени:

— Я ошиблась. Простите меня… я искуплю. Как скажете, как и искуплю. Не убивайте!

— Пусть уходят и не попадаются нам на глаза, — сказала Лиза.

— Проваливайте! — рявкнул я.

Девушка подорвалась, как наскипидаренная, и рванула к брату, повисла на Тетыще, а тот схватил ее под локоть и потащил прочь.

— Оружие собрали? — спросил я — все закивали, и я скомандовал: — Грузимся, и — на базу.

Мне предстояло принять каждого в клан и рассказать, что я знаю сам.

Но это просто. Куда сложнее — решить, что делать дальше.

Для начала, что выбрать базой? Далее — непонятно.

Развивать клан? Или пробиваться в город и чистить дальше?

Кто-то прильнул со спины, словно почувствовав мои сомнения.

— Это был тяжелый день… — сказала Лиза. — Подумаем обо всем на свежую голову.

Обернувшись, я увидел ее лисье личико и бесовские искорки в глазах.

— А пока… У вас там найдется уединенное место, Ден?

— О чем ты, Лиз? Надо решать, что делать с Сергеичем. Он убил невинного человека!

Друзья, на связи Денис. Зашли мы в комментарии к первой книге и получили травму, видя шквал негативных отзывов. Огромная просьба, кто читал книгу, зайти по ссылке и написать пару добрых слов о книге, дабы авторам не присесть на антидепрессанты от расстройства https://author.today/work/419507

И вторая просьба. Мы с соавтором не можем прийти к согласию и определиться, где будет база обновленного клана: на электростанции или в «Кали». Какой вариант наберет больше комментов, такой и будет.