Вторая свадьба леди Белфаст

Глава 19

Через положенное время леди Фелиция родила сына.

По уверениям докторов, роды прошли отлично. Младенец — красный, сморщенный, покрытый еще сероватой смазкой, лежал в кружевных пеленках и таращил на отца голубые глазки.

— Благодарю, миледи, — растроганно сказал Сириус, удивляясь совершенству крохотного человечка. Он бросил на жену благодарный взгляд, а в ответ получил только равнодушно-усталый.

Фелиция не любила этого ребенка. Она сразу отдала сына кормилице и не желала заботиться о нем. Ей достаточно было того, что нянька приносила малыша вечером, чтобы мать поцеловала его на ночь. Даже занятый на службе Сириус больше знал о младенце и старался проводить с ним хотя бы час в день.

Кстати, среди подарков, присланных в дом по случаю рождения сына, обнаружился пакет от леди Белфаст. Точнее, два пакета. Один для Фелиции — с прелестным веером из тонкого кружева на основе из перламутра и очаровательным кружевным шарфиком. Второй — для Сириуса.

Лорд Блэкторн удивился — мужчин, конечно, поздравляли, но подарки обычно дарили матери и малышу. Он, слегка волнуясь, срезал сургучные печати и вынул из упаковки серебряную погремушку с коралловыми “зубками” на цепочках, почти такую же, какая была у него в детстве, и книгу… “Этапы взросления и воспитания ребенка”.

Фелиция только хмыкнула и бормотнула что-то вроде “откуда бездетной знать, что стоит дарить молодому отцу”, но Сириус не обратил на это никакого внимания. Бывшая жена прислала ему самое необходимое в такой ситуации — информацию!

Пригубив чай, лорд погрузился в чтение и уже к вечеру чувствовал себя куда увереннее и спокойнее. Зайдя в детскую поворковать с малышом, серьезно уточнил у кормилицы, как кушал его сын. Проверил сухость пеленок и распорядился кормить няньку обильно, но без уксуса, перца и медовых сладостей. В общем, Сириус Блэкторн вошел в роль молодого отца, и ему это, пожалуй, нравилось.

Следующий год он строил карьеру, наблюдал за тем, как растет его сын, и… не заглядывал в спальню жены, давая ей время восстановиться.

Фелиция между тем выполняла все этапы жизни молодой матери. Проведя пару недель в постели, поднялась и, вернувшись к светской жизни, принялась активно восстанавливать былую тонкость талии. Танцы, длинные прогулки, поездки верхом в парке — все, чтобы вернуться к прежним нарядам. Еще больше внимания молодая леди Блэкторн уделяла своей красоте: кожа, волосы, ногти — все покрывалось масками, кремами, какими-то снадобьями. Сириус в эти дела не вмешивался, просто завел себе очередную певичку из варьете и продолжил службу у лорда Ласлоу.

Через полтора года, встретив мужа за завтраком, леди Блэкторн заявила, что готова ко второй беременности. Лорд чуть задержал ложечку над яйцом всмятку, окинул супругу взглядом и кивнул:

— В таком случае, миледи, ждите меня сегодня ночью, — сказал он.

Жена только вздернула подбородок и промолчала.

Над вторым ребенком стараться пришлось дольше.

С чем это было связано, Сириус не знал: может, с полным равнодушием к пленявшим его когда-то изгибам? Теперь он сам гасил последнюю свечу, убедившись, что с ним в постели лежит именно жена, а потом представлял на ее месте… кого угодно. Только почему-то этот “кто угодно” обязательно был темноволосым, худощавым и нежным.

Через полгода Фелиция с долей радости объявила о беременности, и Сириус перестал посещать ее спальню.

Эта беременность проходила сложнее. Леди мучилась от токсикоза, швырялась вещами в истериках и шипела на мужа ядовитой змеей, расписывая ему, как будет спать с другими мужчинами, едва вытолкнет это “исчадие ада” из своего тела. Сириус устало смотрел на ее некогда прекрасное лицо и думал — как он мог повестись на… это? На фарфоровую кожу, милую улыбку, трепетание ресниц? Почему не заметил гнили внутри прекрасной оболочки?

Впрочем, на людях леди Блэкторн держалась по-прежнему безупречно.

В день родов Сириус еле успел в особняк. На этот раз жена родила ему дочь, но, вяло взглянув на завернутую в пеленки крошку, сказала только:

— Больше рожать не буду! — и отвернулась.

Повитуха попыталась уложить девочку матери на грудь, но та с равнодушием больного зверя отшвырнула ее так, что кормилица едва успела поймать сверток.

— Уберите ее! Отдайте отцу! — холодно сказала леди и тут же в приказном тоне потребовала, чтобы все ушли и дали ей отдохнуть.

Шокированный Сириус принял на руки крохотную дочурку, заглянул в сморщенное личико и пообещал себе, что дочь никогда не узнает, что мать ее ненавидит.