Вторая попытка

Глава 14

После обеда Вадим решил, что лучше всего было бы поваляться и подремать на своём законном спальном месте, и полез на нары. Шпана и Карташ после перекура устроились рядом, но любопытство видимо не давало им лежать спокойно.

– Слышь, Валера, – не выдержал Шпана, – ты хоть расскажи немного, что там нас ждёт – в будущем? И при это хитро подмигнул Карташу, мол, пусть заливает.

– Да ничего хорошего, если разобраться, – Вадим задумался, что стоит говорить, а что – нет. – С приходом к власти Горбачёва, а это будет уже скоро – в 1985 году, – начнётся перестройка. То есть из социализма потихоньку начнут делать капитализм. Постепенно с прилавков магазинов исчезнут все продукты и другие товары. Всё будет в дефиците: сигареты, колбаса, спички, мыло, – всё. А когда начнётся борьба с пьянством, – за спиртным будут стоять очереди, как в мавзолей. Расцветёт бандитизм. Разборки между бандитскими группировками будут происходить иногда чуть ли не в центре крупных городов. В том числе и Свердловске. Причём с применением автоматов и гранатомётов. В русском языке появятся новые слова. Такие как рэкет, киллер, путана, ваучер, мобила, компьютер, ноутбук, интернет… но это уже попозже…

– Погоди, не торопись, – Шпана помотал лохматой головой, – это ты сейчас на каком языке говорил? Переведи хоть что-нибудь.

– Объясняю. Рэкет – вымогательство. Бандиты запугивают владельца любой точки, которая приносит прибыль: магазин, ресторан, кафе, киоск, рынок, цех по пошиву одежды, автозаправку, ремонтную мастерскую и т. д и т. п. Владелец им отстёгивает процент от своей прибыли. Если отказывается, – будут бить, пытать, мучить его или его близких – жену, детей. Если и потом не согласится, – убьют. Заниматься этим будут банды, состоящие в основном из молодых здоровых спортсменов. Такие урки, как вы, там будут не нужны. Хотя и обычная преступность: карманники, домушники, гопники, – как была, так и останется.

– Ты сказал «владельцы точек», – Шпана удивлённо смотрел на Вадима, – у нас же государственные магазины, кафе. Заправки и… что ты там ещё говорил?

– Это – пока. Горбачёв станет у власти и разрешит предпринимательство. Сначала – кооперативы, потом частные лавочки и фирмы. А потом и фабрики, заводы, газеты, пароходы станут частными. Всю собственность страны оценят и разделят на всех граждан. Каждому выдадут специальный документ – ваучер – как его законную часть этой собственности. Наш народ по простоте и неопытности толком и не понял, что делать с этими ваучерами. А кто поумнее – собрали их в кучу, – выкупили, выдурили через всякие фонды у людей и на них уже купили в личную собственность фабрики, заводы, стали капиталистами. А работяги как работали на этих заводах, так и остались работать, только уже не на государство, а на хозяина.

Этот переход собственности от государства в частные руки называется приватицазией. Вот вам ещё одно новое слово.

Когда начнут приватизировать квартиры, продавать их, люди поймут, что жильё стоит больших денег, а то всё как-то на халяву его получали от государства. За квартиры даже будут убивать друг друга.

– Все подряд что ли убивать будут? – Не выдержал Карташ.

– Не все. Я не так выразился. Например наследники своих предков. Но опять же не все, а отдельные выродки. Целые криминальные группировки будут охотиться за одинокими пьяницами, чтобы споить их окончательно и завладеть квартирой.

– А зачем им несколько квартир? – Карташ в недоумении пожал плечами.

– Квартира – это деньги, большие деньги. Продал её и гуляй, не месяц – два, а несколько лет можешь в кабаках обедать, ездить на курорты. Или машину, например, купить, самую дорогую иномарку.

– Какую… марку?

– Машину иностранного производства. Они хоть и дороже, но надёжнее и комфортнее, чем наши отечественные.

– Ну ты даёшь! – Карташ, как бы ища поддержки, растерянно взглянул на Шпану, остолбенело сидевшего с открытым ртом. – Хочешь сказать, что иностранную машину можно будет свободно купить? Или как сейчас Жигули – по очереди или по блату с переплатой?

– Свободно. В начале девяностых их ещё как-то маловато будет, но к двухтысячному в том же Екатеринбургу автосалонов будет полно, это где продают новые – нулёвые – машины. Причём специализированные, например6 «Тойота – центр», «Форд» и другие, где будут продаваться определённые модели.

– Ништя-я-я-к! Значит и угонять будут?

– Ещё как! Правильно соображаешь. Такую машину угнать, – это не квартиру обчистить у какого-нибудь работяги. Или чью-то зарплату из кармана у пьного вытащить в трамвае. Так что, господа уголовники, советую заранее менять воровскую специальность.

– Так а нам и менять то нечего, – Шпана заржал, широко открыв рот с золотыми фиксами, – я – баклан по жизни, кому-нибудь по пьяни рыло начищу, и – к хозяину на три – четыре года. Сейчас, правда, планы серьёзные, возвращаться сюда не собираюсь, хочу пожить на свободе. Карташ тоже без специальности. Тоже по пьянке пузо распорет кому-нибудь, и – на командировку. Четвёртая ходка по сто восьмой. А специалисты… Царапанный, например, свою профессию карманника ни на что не променяет.

– Царапанный? Я, кажется, слышал про него, когда жил в Екатеринбурге. Или в городе был другой знаменитый карманник с такой кличкой?

– Нет. Другого такого в Свердловске нет. Погоняло у него редкое. – Шпана насторожился, – а что ты слышал.

– В общем, у меня там был один прапорщик в группе, с которой я работал…

Вадим замолчал, выдерживая паузу, в то же время обдумывая, как бы не выдать свою подозрительно хорошую осведомлённость о друге Шпаны, освободившемся за два месяца до него.

Царапанный был легендарной личность в криминальном мире Свердловска. Его прекрасно знали в лицо все сотрудники городской милиции, занимавшиеся карманными кражами, так же, как и он их. Но поймать его с поличным и упрятать за решётку за кражу, им не удалось ни разу. Поэтому Царапанный отбывал небольшие срока за тунеядство, мелкое хулиганство, за надзор. Иногда оперативники, получив нагоняй от начальства, устраивали охоту на неуловимого карманника. Если к ним поступала информация, что Царапанный с компанией гуляет в ресторане, обмывая удачную кражу, его встречали на выходе, задерживали за нахождение в нетрезвом виде в общественном месте и везли в вытрезвитель. А там «находили» в его кармане дозу героина или другого наркотика, что позволяло на два-три года избавить город от опасного карманника. И неважно, что наркотики он никогда не употреблял.

Сам Царапанный к таким «посадкам» относился философски, воспринимал как должное, старался поменьше подставляться, но натура брала своё.

Общительный и неунывающий характер Царапанного, авторитет карманника и обширные связи позволяли ему легко отбывать срок в любой зоне. Тем более, что срока были небольшие. Когда он прибыл в ИТК-22 со своей последней «ходкой» – один год за нарушение правил надзора – ему до конца срока оставалось меньше трёх месяцев. Числился в группе освобождения с момента прибытия, на рабочий объект не выводился, ему уже было разрешено носить короткую причёску.

Молодые оперативники Рагозин и Ястребов иногда просто для развлечения вызывали Царапанного в кабинет оперчасти. И тот, увлёкшись, рассказывал о своих похождениях на свободе, абсолютно не комплексуя и не боясь, раскрывал тонкости профессии карманника. В качестве примера с тонким юмором так описывал некоторые эпизоды, что опера от смеха разве что по полу не катались.

Находясь на свободе, Царапанный ни один день не работал. Чтобы не цеплялись органы, он устраивался, как правило, дворником, в чьи обязанности входило подметать по утрам определённый участок улицы. Затем находил двух пенсионерок и договаривался, чтобы каждая из них подметала половину его участка. При этом каждой честно платил полную свою зарплату. Например, если у него, как у дворника зарплата была сто рублей, то он каждой пенсионерке платил по сотне. В общем все были довольны

– Ну так вот, – продолжил Вадим, – жена этого прапорщика дружила с женой Царапанного. Вот от него я и узнал, что известный в Свердловске карманник повесился. Потратил какие-то общаковые деньги, а вовремя вернуть не смог. Напился и повесился. Жена его – Рая – говорила, что его бы простили, его хорошо знали, он бы вернул эти деньги, так что это он зря…

– Точно, его жену Раей зовут, – Шпана даже подпрыгнул от волнения, – я её хорошо знаю. Он её одевает как куклу, золото на каждом пальце. Бли-и-ин! Неужели Толян Царапанный из-за каких-то паршивых денег может вздёрнуться?

– А что, запросто! – Карташ приподнялся, упёршись локтями. – Он, когда выпьет, какой-то обидчивый становится. Помнишь, как мы тут перед его освобождением бухали.

– Ну да. Надо будет с ним побазарить. Он меня через неделю встречать будет. Обещал кабак организовать.