Вспыльчивый барон Кенинг. Книга 1

Глава 10

Дорога домой шла одновременно и легче, и тяжелее. Щепка неслась во весь опор, полыхая своей огненной гривой словно пожаром, набрав до неприличия высокую скорость. Вальтеру на особенно прямых и ровных участках даже казалось, что они вплотную добрались до рубежа в сто километров в час! Чуть ветром не сдуло!

Почуяв волю, зверь старался выжать из своего нового тела по максимуму, и сам наслаждаясь безумной скачкой, так что разорённой деревеньки Вальтер достиг уже к самому закату. Вот только бессонная ночь и тяжёлые думы об осквернённых сделали своё дело, утомив парня без меры. Не физически — скорее эмоционально. Так что сегодня он впервые со своего перерождения был по-настоящему сонный.

До дома осталось не так уж и много, но Вальтеру было настолько лениво сейчас жилы рвать, что он не смог отказать себе в удовольствии немного поспать. Подсвечивая себе своим собственным светом быстренько натаскал каких-то деревяшек, соломы, развёл костерок, и завалился на боковую, подставив жаркому пламени взмокшую спину. Всё же за скорость и ему приходилось платить — попробуй удержись на этом «демоне» на виражах!

— Надо седло с высокой спинкой заказать будет… потом. Уа-а-ах! — протяжно зевнув, Вальтер окончательно отрубился. И даже боль в обожжённых руках его больше не отвлекала.

Проснулся он ещё до рассвета, на удивление выспавшись. Проснулся от странного хруста.

Оглянувшись, юноша с удивлением пронаблюдал как Щепка деловито подбирала своими широкими губами раскалённые угли и головёшки из костровища, похрустывая ими с заметным даже ему удовольствием.

— Хм. Это хорошо, Щепка, что ты сама научилась восполнять потраченные силы. Только убедись, что углей не останется — не хочу оставлять за собой стихийный пожар. Жди тут, никуда не ходи — я пока схожу умоюсь.

Спустившись к реке и ополоснувшись, Вальтер вновь нацепил запылившиеся одежды, после чего вынул из запасов кусок солонины, и пожёвывая жёсткое мясо отправился в путь. Небо уже светлело, и он мог без всяких проблем отправляться домой!

Пустив лошадь идти по тропе, юноша продолжал строить планы на ближайшие месяцы, уйдя в собственные мысли. Где взять людей? Что построить в первую очередь? Какой посевной материал и какие инструменты стоит заказать? Решать приходилось много всего, но от того было только интереснее!

Он уже отошёл от вчерашнего, перестав грузиться понапрасну, и ждал что уж этот-то день будет лучше последних двух. Но не сложилось…

Пока Щепка сама шла сквозь лес, Вальтер совсем выпал из реальности, не обращая внимания на своё окружение. Лишь когда рядом с шеей свистнула стрела, уйдя мимо, он вынырнул обратно в реальность.

Недалеко из кустов торчала чья-то голова в шлеме с луком в руках. Хозяин головы выглядела сконфуженно, ибо лошадь в самый неожиданный момент дёрнулась, почуяв угрозу, из-за чего он промахнулся практически в упор. А уж когда он заметил её горящую гриву, как из ноздрей с дыханием зверя вырываются дым и языки пламени, и тем более встретился взглядом с хозяином лошади, так и вовсе попятился назад, забыв про лук.

— Ты ещё кто? — как только Вальтер задал вопрос, мужик в кольчуге развернулся и побежал.

«Цьюф!» — серп из плазмы преодолел десяток метров мгновенно. Срезал кусты, небольшое деревце, сразу завалившееся на бок с хрустом ветвей, но главное отсёк беглецу ноги, одновременно с этим поджарив рану.

— Гра-а-а! Ноги! Мои ноги! Ты мне ноги отсёк! — заливался бородатый мужик в кольчуге, катаясь по земле, смешно дёргая обрубками.

Вальтер же тем временем спокойно подъехал ближе. Рассмотрел чужака, не обращая внимания на его крики, быстро обдумав ситуацию.

«Чужак. Рядом с деревней, на родовой земле аристократа. Передовой секрет. Стрелял на поражение, значит меня ждали, и не для того чтобы поздороваться. Кто? Бандиты? Но у меня брать-то нечего».

— Кто такой? Кому служишь?

— Шишку мою пососи! А-а-а-а! — лицо воина задымилось, начав краснеть и обугливаться. Борода вспыхнула. Заставить что-то гореть Вальтер мог даже на расстоянии, просто используя инфракрасное излучение своего тела, многократно усилив его силой ифрита. Не лазер, но очень близко. Хотя на большой дистанции эффективность была так себе. — Баронет…! Баронет Курт Хасельхоф!

— Зачем здесь?

— Убить барона Вальтера Кёнинга! Эх… эх… — жертва начала тяжело дышать, отходя от болевого шока.

— Зачем?

— Не ведаю я… не ведаю… — говор мужчины становился всё более вялым. Того и гляди отрубится от боли.

— А кто ведает?

— Баронет здесь… Старший сын… барона нашего… Он должен знать…

— Где он?

— В избе… осел… С дев…!

«Дзук!» — ещё одна волна плазмы разрезала раненного воина напополам от самой макушки до паха. И ни вываренная кожа, ни сталь кольчуги не смогли её остановить!

А Щепка его тем временем уже неслась во весь опор в сторону деревни, петляя меж деревьями, и выбивая из земли искры своими раскалёнными копытами. Беспокойство и гнев хозяина ей передались автоматически, отчего кобыла была крайне возбуждена. С Вальтера же всю задумчивость как ветром сдуло!

«Люсиль! Чёрт побери!» — тревожная мысль засела в мозгах словно заноза.

Пленники всё также сидели на земле, сбившись в кучу. Из центра поляны их даже в туалет не отпускали, отчего люди были вынуждены гадить под себя. Тех, кто этим возмущался уже лишил жизни, и оставшиеся в живых не желали повторения этой участи. Если бы не надежда на скорое возвращение борона, они бы давно потеряли всякую надежду, перестав бороться. Просто бросились бы на мечи, да прекратили уже эти издевательства! Но особенно тяжело было девочкам старше двенадцати лет…

— Иди ка сюда, кроха! — схватив за волосы юную деву, буквально выдернув ту из рук матери, один из воинов барона потащил добычу в ближайшие кусты. Дёрнувшуюся было женщину он походя угостил ударом ноги в лицо, пресекая всяко сопротивление. Схватившись за окровавленное лицо, та рухнула совсем без сил заливаясь плачем, больше не чувствуя в себе моральных сил противостоять воину.

Наконец-то пришла его очередь повеселиться!

— Кья-я! Дяденька отпустите! Нет! Мама! Мама! — та же едва поспевала передвигать ноги, чтобы не висеть на собственном скальпе, заливаясь слезами.

— Ха-ха, да ты не боися, дядя тебе пряничек даст, — пробасил тот мерзко лыбясь чёрными зубами.

Тут же наблюдавшие за представление товарки разразились мерзкими смешками.

— Отпусти Ганю, выблядок!

— Гра-а!

Естественно далеко не все могли стерпеть подобное надругательство над детьми. Особенно мужики. Всех более-менее крепких да с гонором зарубили ещё в первый день, оставив в живых двух пожилых стариков, что были одной ногой в старости. Но и они были не железные.

— Ха! Кхе… — замахнувшись неумело на насильника, первый получил сперва кулаком в челюсть, после чего ему в живот вонзился нож, что всегда висел у воина на поясе, распоров брюхо. Он даже девку из рук не выпустил.

А второй добежать и вовсе не успел, получив стрелу в спину. Пленников охраняли минимум пятеро человек и днём, и ночью. Всё чтобы исключить побег и возможность передать весточку в другие деревни! Чтобы только не спугнуть барона.

Убитые же таки остались лежать на земле где упали, пугая женщин и детей ещё больше кровью и выпущенными кишками. Когда погибли последние взрослые мужчины деревни, атмосфера среди выживших упала до уровня морских глубин. Бабы, осознавая всю тяжесть их положения и свою беспомощность, комкали в руках тряпки, пытаясь в них закутать своих детей. Особенно тяжело приходилось новорождённым, вынужденным, как и все ночевать под открытом небом. Трое малышей наверняка уже простудились! Сопли и температура, мешавшие им нормально дышать были тому подтверждением. Из-за чего дети ужасно плохо спали, всё время срываясь на плачь.

Вот и сейчас, проснувшись из-за громкого шума одна из крох начала заливаться слезами, что очевидно не понравилось одному из подвыпивших воинов. Сменившись на посту, он уже вовсю отдыхал, и оприходовал свою ежедневную норму вина, пребывая навеселе. А пришёл сюда по-видимому всё для того же — в поисках женской ласки…

— Да заткни ты ублюдка своего! И без него голова пухнет!

— Простите! Простите… она простыла. Уснуть не может никак. Простите, я её сейчас успокою! — начала женщина в возрасте лихорадочно распахивать грубую ткань на груди, чтобы достать грудь. Но малышка отказалась от молочного сосочка, просто потому что не могла дышать из-за насморка. Выплёвывая раз за разом грудь, она продолжала плакать, срываясь уже на истерику.

— А-а-а, да что ж это такое?! — выхватив из рук женщины свёрток, мужчина отошёл в сторону. Мать ребёнка только и осталось что с ужасом наблюдать за происходящим, не чувствуя никаких сил в ногах.

— Маля! — дёрнулся было её старший брат лет шести, но женщина, как и раньше вцепилась в него мёртвой хваткой, удержав рядом с собой.

— Гирго, на ка, подкинь! — пьяный дружинник, больше смахивающий своими повадками на бандита-мародёра, передал кричащую девочку подельнику, отойдя на десяток шагов назад, — Как думаешь, попаду с первого раза? Ах-ха-ха! — вынув меч из ножен, он пару раз взмахнул им, проверяя баланс, после чего встал в стойку.

— Давай на счёт три. Раз, два, три!

Сверкающая вспышка вонзилась сперва в Гирго, уже начавшего замахиваться ребёнком для броска, отрезав его руки у самых плеч, и развалив его тело надвое. После чего на куски развалился и сам пьяница, вместе со своими подельниками, что стояли вокруг пленных.

Тут же на поляне остановился всадник на чёрной лошади, чьи копыта, грива и хвост пылали яростным жаром.

— И-и-го-о-й! — встав на дыбы, кобыла заржала, начав после бить в гневе копытом о землю.

— Семь, — подсчитав убитых, всадник слез в жуткой лошади, подобрал ребёнка, всё также заливавшегося плачем, после чего покрыл его белым пламенем. — Теперь она здорова, — отдав еле живой от ужаса женщине девочку, спасённую им в последний момент уже второй раз за неделю, барон Кёнинг нахмурился, а волосы его загорелись сами собой, обратившись в живой костёр. Увиденное вызывало в нём лишь гнев! В первую очередь на самого себя, хоть он понятия не имел как мог бы предвидеть нечто подобное…

— Это чё тут?! — из кустов вывалился ещё один бородач, на ходу застёгивая штаны. Но даже шагу ступить не успел, как его голова отделилась от тела после очередной вспышки. Место среза при этом дымилось, а кровь так и осталась внутри убитого, как и у остальных кто только что лишился жизни.

— Восемь… Сколько их было всего? — задал он вопрос своим смердам. Но те, едва живые от страха, голода и недосыпа, только молчали, сжимая детей и сверкая в его сторону затравленным взглядом. Лишь одна женщина, что недавно получила по лицу ногой, пересилила себя, убежав спотыкаясь в сторону тех самых кустов.

Проводив её взглядом, Вальтер вздохнул.

— Два… десятка…

Услышал он едва слышный детский голос. Барон подошёл ближе, уткнувшись взглядом в заплывшее фиолетовое лицо. Но даже сквозь побои он узнал парня.

— Рико… как же ты так? — парень был не просто избит. Обе его руки были сломаны, а ноги обожжены.

— Ба…тю… защищал… — прохрипел непонятно как ещё живой парень, лежавший на холодной земле уже вторые сутки.

— Где Марк?

— Убили… его… Он… одного… сам зарезал… — прохрипев последние слова мальчик, оказавшийся волею злого рока одним из старших мужчин в деревне, потерял от боли сознание.

— Значит девять. Сидеть здесь, никуда не рыпаться! — грозно сверкнув на баб глазами, он пошёл в сторону избы. Секреты он зачистит позже, а пока и Щепки хватит, — Защищай их, — бросив приказ своей огненной лошади, Вальтер скрылся внутри.