Всемирный следопыт, 1927 № 09

СЛЕДОПЫТ СРЕДИ КНИГ

Это произошло совсем неожиданно.

Джек утомился нервным ожиданием, прикурнул в уголке и задремал. Его разбудили звуки разбитого стекла и сухого щелканья пуль о стенную штукатурку.

Он вскочил на ноги с замиранием сердца. Значит, это не сон. Значит, в самом деле восстание рабочих на знаменитых американских орудийных заводах Массена началось…

Джек убедился в том, что его «Глориана», на которую он возлагал столько надежд, с ним. Аппарат был в замшевом мешочке на груди. Никто не знает о существовании этого необыкновенного изобретения, и это позволит предпринять самые неожиданные, самые дерзкие шаги.

Он колебался и раздумывал недолго. Итти к рабочим, стрелять в солдат — было вполне естественно. Но Джек понял, что ему, обладателю «Глорианы», в одно мгновение превращающей человека, благодаря испускаемым ею «темным лучам», в невидимку, — следует избрать другой род помощи рабочим: не держать ее в мешке, а пустить в дело…

Джек совершенно успокоился и в деловито-бодром настроении побежал вниз по лестнице.

Ворота были забаррикадированы. Но Джек туда и не пошел. Ему был известен потайной ход из склада снарядов в глухой переулок позади главного заводского здания. Джек привел «Глориану» в действие, и выбрался на улицу. Выход из подземелья был завален бочками и ящиками, которые прекрасно маскировали его. Джек исцарапался о торчавшие из ящиков гвозди, но, не обращая на это внимания, поспешил в штаб неприятеля.

Штаб помещался в здании электрической станции. У входов стояли часовые, вооруженные до зубов. Но невидимка-Джек проскользнул мимо них. Несколько пуль щелкнуло около него в стену. Джек невольно вздрогнул: это были пули его товарищей, рабочих. Легко может случиться, что, помогая им, он падет от их же выстрелов.

«Странное положение, — подумал он. — Но что же делать»…

Поднимаясь по лестнице, Джек натолкнулся на офицера, который принимал от ординарца коробку с револьверными патронами. Он пошел следом за офицером и осторожно срезал на ходу кобуру с наганом. Присвоив эту законную военную добычу себе, он вошел в кабинет полковника, руководившего операциями против рабочих.

Полковник отдавал приказание офицеру вытребовать по телефону подкрепление, чтобы окружить завод со всех сторон. Командированных на осаду завода войсковых частей оказалось слишком мало.

— Постойте, — крикнул полковник повернувшемуся к выходу офицеру. — Телефонируйте, чтобы доставили два орудия. Чорт возьми! Я разгромлю весь завод, если они не сдадутся.

Джек понял, какая трагедия готовится разыграться. Он побежал за офицером, обогнал его и, вскочив в телефонную будку, разбил рукояткой нагана аппарат и порвал провод. Офицер тотчас же вбежал в будку, схватился за трубку и в недоумении воззрился на разрушения.

— Что за… — начал было он и не кончил..

Джек ловким ударом сбил его с ног, ударил несколько раз по голове рукояткой попорченного револьвера, бросил его около лежавшего без сознания офицера и, вспомнив, что у нега в кармане имеется собственный браунинг, выхватил его и побежал обратно к полковнику.

Вдруг тяжкий удар потряс всю станцию. Через минуту ухнул второй. Удары повторялись все чаще, с упорной регулярностью. Джек понял, что это значило. Привезли орудия. Очевидно, они прибыли помимо приказания полковника.

Бледный от гнева, с помутившимися глазами, со странной болью в висках, Джек ворвался в кабинет полковника и, почти не целясь, одним выстрелом убил его на месте.

Все дальнейшее произошло словно в дымке кровавого сновидения. Когда около упавшего полковника собрались оторопевшие офицеры, ординарцы и санитары, Джек выскочил из комнаты и побежал к орудиям. В ушах у него звенело. Горло пересохло, в глазах ходили багрово-красные дымные клубы. Но он твердо знал теперь, что ему надо было делать.

Незримый для окружающих, Джек подошел к пушке, набрал земли, песку и щебня и щедро забил дуло. Законопатив основательно заряженное орудие, он проделал то же самое и с другой пушкой. Затем он перелез через полуразрушенные ворота станции и побежал в переулок, чтобы пробраться обратно через подземный ход в завод.

…Джек приоткрыл глаза.

Что это было такое? Он ровно ничего не понимал. В глаза бил яркий солнечный свет. Кругом было тихо. Не сон ли это?

Он только теперь заметил, что лежит на постели. К нему подошла девушка в белом платье и белой косынке.

— Как вы чувствуете себя? — спросила она.

— Кто меня подобрал? Что со мной было? — вместо ответа спросил Джек.

— Вас нашел мой отец. Вы лежали на земле в переулке, около завода. Вас, вероятно, контузило снарядом. Сейчас вы у друзей.

— Послушайте, — с тревогой обратился Джек к девушке. — Чем же там все кончилось? Там, у нас, на заводе…

— Вы хотите знать, чем кончилось, — задумчиво произнесла девушка. — Восстание подавлено.

— Ох… — болезненно простонал Джек.

— Рабочие сопротивлялись геройски. Они нанесли тяжелые потери солдатам. У них масса убитых. Убит полковник Смит. Взорваны два орудия.

— Взорваны? — воскликнул Джек. — Я так и думал…

— Что вы думали? — удивилась девушка.

— Так, ничего особенного, — спохватился Джек. — А скажите, пожалуйста, — вдруг вспомнил и заволновался он, — когда меня подбирали там, около завода, не валялось ли около меня этакого, знаете ли, аппарата, вроде вилки…

— Да, да, — оживленно прервала его девушка. — Я сама подобрала ее и принесла сюда. Она здесь.

У Джека сразу отлегло от сердца.

«Ну, ничего, — подумал он. — Значит, еще бороться можно»…

Этот эпизод взят из вышедшего в издательстве «ЗИФ» фантастического романа Боргуса Никольсена «Массена» (Стр. 180. Ц. 1 р., в папке 1 р. 25 коп.), в котором развертывается картина революционной борьбы американских рабочих и достаточно ярко рисуется предательская тактика так называемых «пацифистов» — замаскированных агентов германского генерального штаба (действие происходит во время мировой империалистической войны).

Художник Лавузен зашнуровывал у себя в комнате ботинки, когда в дверь постучали.

— Войдите.

Вошел Марч, недавний случайный знакомый художника, и остановился. Лавузен, сидя к нему спиной, возился со шнурком.

— Может быть, вы заняты, мсье Лавузен?

— Нет.

Француз упорно не поворачивался к Марчу.

— Простите, но вы не могли меня забыть. В тот…

— Помню, садитесь, — оборвал Лавузен, с пыхтеньем принимаясь за другой ботинок.

Марч взялся за спинку стула.

— У вас странная мебель — она рассыпается при легком прикосновении.

— Возможно. Когда путешествуешь, мало обращаешь внимания на условия. У себя в Англии я приму вас в соответствующей моему королевскому званию обстановке.

— А скажите, мсье Лавузен, когда это с вами началось? To-есть, виноват, я хочу спросить, не страдали ли ваши родители?..

— Прошу соблюдать этикет, — пробурчал Лавузен. — И, по возможности, меньше странных выражений, сэр!

Молодой человек вынул портсигар.

— Могу предложить вашему… высочеству.

— Благодарю вас, — обернулся Лавузен.

Марч бросил портсигар, схватился за голову и замер, открыв рот. Гладко выбритое, слегка скептическое лицо смотрело на него. Глаза незнакомца щурились. Левой рукой он спокойно приглаживал английский пробор.

— Ваше смущение понятно, сэр! — пожимая плечами, медленно уронил неизвестный.

— Виноват, я хотел видеть художника Анри Лавузена, и мне показалось, что я слышал его голос…

Марч проглотил слюну, не спуская глаз с незнакомца.

— Да я его спрятал в самом себе, сэр!

Марч прислушался. Знакомый, слегка сиповатый голос Лавузена принадлежал молодому человеку с пробором.

— Но, сэр, я прямо теряюсь… — Марч облизал сухие губы. — Чорт вас возьми, не прикасайтесь ко мне, или я сорву с вас маску!

— Попробуйте.

Незнакомец взял руку англичанина и ногтем провел от своего лба до подбородка.

— Настоящее тело, — прошептал Марч, не отрывая напряженного взгляда от знакомых серых глаз.

— Патентованная человеческая кожа, — подхватил незнакомец.

— Вижу, чувствую. Но что это значит, сэр? Человек пожал плечами.

— Мне надоело быть Лавузеном. Я перевоплотился. Вот и все.

— Это бессмыслица, — уже неуверенно прошептал Марч.

— С точки зрения здравого смысла, — загадочно улыбнулся человек с пробором, — да! А если смотреть так, что жизнь — это плакат* и все краски вселенной к твоим услугам— выходит проще. Наука, дорогой Марч, наука!

— Значит, вы — Лавузен?

Художник поклонился.

— Но, сэр, этого не может быть! — взметнулся Марч.

— Послушай, дорогой! Твое лицо напоминает мне сомневающегося идиота, каких так: много в эпоху гениальных открытий человечества, — примирительно заметил Лавузен. — Я просто доказал, что ты неправ и должен будешь взять обратно свои слова о моем, сумасшествии.

— Конечно! Я извиняюсь, готов признать себя щенком, хотя бы для того, чтобы всю жизнь следовать за вами, мсье Лавузен, если вас так можно назвать.

Художник строго посмотрел на него.

— Разумеется, для тебя я Лавузен. Для других… Дай руку, Марч. Мне кажется, что мы будем друзьями.

— Англо-французский союз, — с полуулыбкой ответил Марч.

Лавузен поморщился.

— Ммм… Это будет похоже на жульничество. Просто деловой союз.

— Но как вам это удалось? Мсье Лавузен, сознайтесь теперь, что это шутка!

— Ты непоправимо глуп, Марч! Рассказывать слишком долго. Препараты, химия, сплавы, кожа какого-то животного — целая мастерская. Я ничего не помню. Это был какой-то транс. Кроме того, я больше следил за этим человеком, чем за его работой.

— Лавузен, вы говорите, что наука — это» мастерская безумия?

— Может быть! Я пошел дальше. Мне хочется проверить одну упорную формулу англичанина— здравый смысл. Вот зачем понадобилось это перевоплощение. Но довольно болтовни. За дело, Марч, или… — художник указал на дверь, — вы свободны.

Несколько минут Марч колебался.

— За дело, мсье Лавузен! Я не знаю, чего вы хотите, но я ваш. Сходят с ума один раз, и теперь мне уже все равно.

Лавузен улыбнулся.

— Возьмите газету, разверните первую страницу.

— «Принц Уэльский путешествует», — прочел Марч.

— Что ты там видишь? — быстро спросил Лавузен.

Марч взглянул на художника, потом на портрет в газете — и провел рукой по лбу.

— Вы, сэр?..

— Очень рад слышать это признание из твоих уст.

Марч устало опустился на кровать.

— Это выше моего рассудка. Но, Лавузен, кто же из нас сошел с ума? Теперь я уже не знаю наверное.

— Успокойся, это вселенная сошла с ума. Мы с тобой — воплощение здравого смысла…

На другой день, зайдя в ателье Лавузена, Марч не нашел там никого. Не веря глазам, Марч разорвал лежавший на столе конверт. В записке было написано:

«Дорогой друг! Меня неожиданно вызвали в Лондон дела государственной важности. Если хотите, приезжайте. Жду по следующему адресу: Пикадилли, гостиница «Нормандия». Спросить под именем Арчибальда Гледдон.

Ваш Анрц Лаузен (П. У.)

Чувствуя боль в груди и сумятицу мыслях, Марч отвернул штепсель и на столе заметил деньги, прикрытые газетой. Триста франков кредитками…

Этот отрывок взят из только что вышедшей в свет в издании «ЗИФ» книги Анатолия Шишко «Конец здравого смысла» (Стр. 144. Ц. 1 р.). В этом сатирическом романе, с легким налетом фантастики, едко высмеивается традиционный «здравый смысл» английского буржуа и общий рекламно-предпринимательский уклон капиталистической культуры. В романе выведен ряд известных широким читательским кругам английских общественных деятелей.

ОТ РЕДАКЦИИ

Не забудьте заполнить прилагаемую при этом номере предподписную анкету и прислать ее поскорее в редакцию «Следопыта».