Всё летит в бездну

Глава 9. Крепкие напитки хороши во всём

О нашем путешествии я могу сказать мало, очень мало добрых слов. Днями мне приходится трястись в мешке, а ночами прятаться в нём же от света звёзд. Я не могу увидеть себя со стороны, но уверен, к концу пути я имею форму мешка.

Каждый вечер, лёжа в тесноте и пыли, я слышу, как отец с Нелой вполголоса переговариваются и смеются у костра.

— Так значит, наш злодей честолюбив, да? — хмыкает отец. — Уж с такими-то я знаю, как обращаться, поверь мне. Мы в два счёта выманим его из Мёртвых земель.

— Только, Бернард, прошу тебя, не забудь: не выдавай себя раньше времени. Я хорошо понимаю, как ты зол на Рэналфа, но сперва нам нужно выжать из него всё, что получится. Узнать его слабые стороны, чтобы он не ушёл из рук. Колдун с таким опытом, загнанный в угол, даже в одиночку может причинить много зла.

— Да-да, всё я понимаю!

— И важно увести его из Мёртвых земель, прежде чем открыто выступать против него. Я боюсь, что дети могут пострадать.

— Само собой разумеется, — ворчит отец. — Я же говорю, эту часть дела предоставь мне, он у меня живо согласится отправиться куда угодно.

— И может быть, он поможет нам справиться с подземной угрозой… Бернард, о чём ты только думаешь!

— Уж точно не о подземной угрозе, — смеётся отец.

Нела смеётся в ответ. Я слышу какую-то возню у костра и возмущённо чихаю.

Мои спутники умолкают, но я недолго торжествую. Вскоре я слышу, как они уходят подальше. Последовать за ними, конечно, я не могу.

Утром они переглядываются, свежие и довольные.

— Давненько я не купался ночью в реке, — широко улыбается отец.

— Здорово, да? — улыбается ему в ответ Нела. — Там, где я жила раньше, только ночью и можно было искупаться без помех, и я это очень любила.

— Но конечно, ещё приятнее делать это в хорошей компании, — ухмыляется отец, понижая голос и наклоняясь к Неле.

Я возмущённо загребаю лапами, осыпая их обоих землёй, но они даже ничего не замечают!

Вот так мы и проводим дни в пути. Кому-то хорошо и весело, а кто-то страдает. И я ведь даже поговорить ни с кем не могу.

Тортик в одну из ночей всё-таки добрался до Молнии, и теперь у неё вместо хвоста лысая палка. Гром успешно избежал подобной участи.

Мы с Нелой так и не поняли, для какой цели из десятков лошадей понадобился именно Тортик. Может быть, отец собирался его нечаянно потерять по дороге, но если так, то он плохо старается.

Наконец наступает то благословенное утро, когда мы, пробравшись неширокой тропкой через Мертвотопи, оказываемся в тамошнем поселении.

Нас немедленно высыпает встречать народ: здесь и Кайя с её неукротимыми кудрями, и огненно-рыжая Доротея, которая теперь за главную, и пять или шесть детей, которые так суетятся, что кажется, их в два раза больше. Позади топчется Тиббот, спутник жизни Теи и отличный плотник, а рядом с ним! Ох, моя шерсть на загривке так и встаёт дыбом! Этот мерзкий, коварный интриган Рэналф!

Он избавился от бороды и усов и вернул волосам тёмный цвет. Сейчас он стоит с выражением притворного смирения и лёгкой печали на лице, даже щёки грустно обвисли.

— Ох, друзья мои, — принимается причитать отец, едва спешившись. — Горе-то какое, без вашей помощи не обойтись… Ой, что же это я, совсем забыл о приличиях. Здравствуйте, рад вас видеть, Кайя, Тея, дети. Приветствую, Тиббот. А вот вы, я полагаю, здесь недавно?

— Да, — тихо произносит подлый колдун. — Я Рудольф.

Имя изменить решил, негодный.

— Какое у вас приятное, доброе лицо, — говорит ему отец и трёт глаза. — О-о-о, пропал мой Сильвер, пропал мой сыночек! А может, и нет его вовсе больше на этом свете!

С этими словами отец берёт край рубахи Рэналфа и трубно в неё сморкается. Колдун старательно делает вид, что всё в порядке, и мне кажется, что на долю секунды на его лице даже мелькает выражение триумфа. Но Тортик, повод которого отец забыл выпустить, вдруг тянется губами к уху Рэналфа, и тот испуганно отскакивает в сторону.

Дети смеются. Тем временем Нела помогает мне выбраться из сумки, я встряхиваюсь и отхожу в сторону, чтобы размять лапы.

— Рудольф у нас новенький, но у него большие способности, — многозначительно произносит Тея.

— Правда? — с надеждой спрашивает отец и шмыгает носом. — А в какой области лежат эти способности? А впрочем, давайте-ка мы с ним побеседуем отдельно.

Тут отец развязывает один из мешков и с заметным усилием извлекает оттуда здоровенную бутыль с бесцветной жидкостью. Это пойло такого рода, которое не подают на приличных вечерах и балах, и в основном его предпочитает простой, незнатный люд. Я не пробовал, но слышал, что с ног оно валит быстро.

— Жена, достань-ка нам два стакана, — отец делает жест рукой, будто подзывает прислугу, — да проследи за тем, чтобы нас не беспокоили. Вы, уважаемый, где сейчас обитаете? Пойдёмте к вам.

С этими словами он приобнимает Рэналфа за плечи. Кайя гневно сдвигает брови при виде этой сцены и уже открывает было рот, чтобы сказать какую-то колкость, но Нела дёргает её за рукав и прикладывает палец к губам.

— Сейчас принесу, — покорным голосом произносит она затем. — Кайя, кружки стоят там же, где и раньше?

— Здесь у нас ничего не менялось, — отвечает ей травница. — Не так уж долго ты и отсутствовала.

— Вы все пока займитесь своими обычными делами, но Бернарду не мешайте, — просит Нела и уходит за кружками.

А когда она уже идёт в дом колдуна, я увязываюсь за ней.

Рэналф и отец сидят за небольшим столом друг напротив друга, между ними красуется бутыль. На отдельном табурете свалены какие-то книги и листы — похоже, колдун спешно расчищал стол. Дом ему отвели довольно уютный, но крошечный. Стол, печь, узкая кровать и бадья с водой — вот и всё, что в него поместилось. Окно всего одно, у стола. Белые чистые занавески расшиты цветами — наверное, Тея заботится об уюте и чистоте, потому что ни за Кайей, ни за Нелой я прежде не замечал страсти к вышиванию.

— Что это, а стаканов не было? — морщится отец, оглядывая глиняные кружки. — Ну и нищета!

Это он-то говорит, который в качестве развлечения любит разъезжать по королевству, останавливаться в поселениях, работать наравне с местными жителями и питаться, чем повезёт. Заодно и проверяет самолично, всё ли идёт так, как докладывают советники.

— Прости, — опускает глаза Нела. — Не подумала, нужно было взять стаканы с собой…

— Ай, поди прочь с глаз моих! — раздражённо машет рукой отец. — Видишь же, что мне и без того тяжело, хоть о чём-то могла подумать? Всё, оставь нас, пока я совсем из себя не вышел!

— Собаку забрать? — неуверенно спрашивает Нела.

Между тем я уже устраиваюсь под столом у ног отца.

— Пусть остаётся, — говорит отец и наклоняется ближе к колдуну. — Это гончая редкой породы, с ней можно охотиться на любую дичь. За целый мешок монет купил, но вообще ей цены нет. И понимает меня с полуслова! В честь сына назвал, хоть он у меня и не такой умный. Силли, дай лапу!

Я неохотно — куда деваться — тяну к нему лапу. Отец плюхает свою ручищу мне на макушку и трёт так сильно, что я боюсь облысеть.

— А ты чего встала? — невежливо рычит отец на Нелу, замешкавшуюся на пороге. — Оставь нас наконец, женщина!

Нела послушно выходит, не сказав ни слова. Вскоре я слышу звук откупоривающейся пробки и плеск жидкости.

— Ну, за знакомство! — радостно произносит отец.

Почти сразу же я слышу его кряхтение и кашель колдуна.

— Какой крепкий напиток, — говорит Рэналф, прокашлявшись.

— А то! — довольно произносит отец. — И пахнет как! На сосновых шишках и можжевельнике настаивался. Так вот, о чём я хотел поговорить.

Стол скрипит — похоже, отец наклоняется ближе к своему собеседнику.

— Бабам этим серьёзных дел доверять нельзя, я так думаю, — громко шепчет он. — Тиббот хороший парень, но колдовства в нём ни на грош. Так что очень вы здесь вовремя появились. Думаю, вы можете быть мне полезны.

— Ну что вы, — скромно произносит Рэналф. — Я же только приступил к обучению. До этого жил обычной жизнью, боялся использовать свой дар.

— Да это не страшно, я же вижу, вы человек старательный. Вот у вас тут и книги, и записи. Разберётесь. Вы же согласны со мной, что настоящий колдун должен быть мужиком? Чтоб суровый, сосредоточенный, без бабских этих визгов и придури!

— Как я могу согласиться, — с опаской говорит колдун, — если ваша жена…

— А что — жена? Вот поглядите, — и отец снимает один рукав, чтобы продемонстрировать спинку камзола. — Заплатка. Была любимая вещь, а теперь во дворце уже не наденешь. Жена дыру прожгла. Приревновала меня, показалось ей, видите ли! И вот скажите, можно ли таким доверять серьёзные дела?

— Но всё же…

— Да я и женился-то на ней только потому, что она внешне ничего. Да, хе-хе, и тут у неё — во, и здесь, самая красивая королева во всех королевствах… а впрочем, что это мы на сухую болтаем, давайте ещё нальём!

Жидкость вновь льётся в кружки.

— Ах ты, закусить бы, — крякает отец. — Не подумал сразу, а теперь уже никого звать не хочется. Так на чём мы с вами… тьфу. Давай перейдём на «ты», зови меня Бернардом. Так вот, Рэнди, поможешь мне?

— Рудольф. Я с радостью, но смогу ли… — колдун слегка растягивает гласные. Вероятно, крепкий напиток уже начал на него действовать. — Если вам нужен именно мужчина-колдун, почему бы вам…

— Тебе, — поправляет отец.

— Да. Почему бы не обратиться к Теодору?

— К этому ненормальному? — отец даже привстаёт, его голос звучит возмущённо. — Он и так вечно не в себе, а уж как узнает, что его сын пропал, так и вовсе с катушек слетит. Нет, ему мы ничего не собираемся говорить как можно дольше. Вся надежда на тебя, Рауль.

— Рэн… кхе! Рудольф я, — поправляет колдун.

— А я разве не так сказал? — удивляется отец. — Ну прости. Так вот в чём дело-то. Жена моя отправляла сюда письмо, прежде чем мы прибыли, и ты уже, верно, знаешь, что сын у меня пропал. Прямо как сквозь землю провалился, а потом и Теодоров сынок тоже исчез. И вот жене моей снится будто бы вещий сон… бывают у колдунов вообще вещие сны, Рамон?

— Рудольф. Кажется, что-то такое я слышал, — отвечает колдун. — Но мне они никогда не снились.

— Я-то, Ромарио, сейчас готов за любую соломинку хвататься, — доверительно шепчет отец, — и потому мне, понимаешь, хочется поверить в вещесть этого сна. Ух, я прямо переволновался, надо бы ещё выпить.

— Рудольф. Может быть, лучше на трезвую голову обсудим? — со слабой надеждой интересуется колдун, но пробка уже хлопает и кружки наполняются.

— Хорошо пошёл, — говорит отец и со стуком ставит кружку на стол. — Так вот, этот сон… Ты меня слушаешь, Рональд?

— Слушаю, — раздаётся в ответ писк колдуна. — Дыхание перехватило, ух… Забур… забористое какое пойло. И не Рональд я, а Рэн… Рудольф, вот.

— Хе-хе, — веселится отец. — Так я про сон. Снится жене моей, что Сильвер будто бы где-то под землёй…

— Под землёй? — с испугом уточняет колдун. Голос его становится почти трезвым.

— Ага, и напало на него там какое-то мерзкое, отвратительное чудище. А ты что-то будто побледнел, Риденс. Давай-ка я тебе ещё налью. Ну, ну, не спорь. Что? Рудольф? А я так и сказал.

Наверху слышится какая-то возня, затем бульканье и кашель колдуна.

— Вот и румянец на щёки вернулся, — удовлетворённо произносит отец. — Подземные чудища — это, конечно, страшно. Но страшнее всего…

Тут его голос срывается.

— Страшнее всего, если я никогда больше не увижу Сильвера, своего мальчика, — всхлипывает отец.

Я подвываю из-под стола для усиления драматического эффекта.

— Н-ну что вы, — слегка заплетаясь, произносит колдун, — я помогу, чем смогу. Надеюсь, вы уже не увидите… ой, то есть увидите сына. Так что вы собираетесь делать?

— Я же говорил, Рэналф, обращайся ко мне на «ты», — голос отца звучит укоризненно. — Из сна — ик! — было понятно, что дело происходит в каком-то подземном месте, где работают люди. А какие у нас такие места в королевствах? Каменоломни Сколотого Зуба в Третьем королевстве да рудники Глубинного Жара в Первом. Я, конечно, побоялся выставить себя дураком, но всё же отправил своих людей туда и туда, и доложили мне, будто бы в золотом руднике случился обвал и видели там какое-то чудище неведомое. По всему выходит, что в сне том была какая-то правда. Может, и мальчик мой там оказался. Надо нам отправиться к руднику и самим поглядеть, что случилось. Эй, Рэналф, а ты не засыпаешь?

— Как мож-жно! Я вминат… вню… мательно слушаю.

— Так что, согласен ты со мной отправиться в рудники? Ты — ик! — может, пока не особо опытный, но…

— Да я! — колдун ёрзает на стуле, и судя по стуку, переворачивает кружку, размахивая руками. — У меня же как раз есть дар, чтобы под землёй!.. Ой, это я зря сказал. Или не зря? Словом, я буду очень в-вам полезен, даже и не сомню… мну… вайтесь.

— Вот и замечательно, — радостно говорит отец. — Я тебе жалованье платить буду, ты не думай. А хочешь должность советника по колдунским делам?

— Хочу! — охотно соглашается Рэналф.

— Так выпьем же за это, — подытоживает отец.

Я слышу плеск, бульканье, затем стук кружки отца. В следующее мгновение тело колдуна падает неподалёку от меня — я даже вздрагиваю.

Отец встаёт из-за стола и без особых усилий переносит похрапывающего Рэналфа на кровать.

— А может, сразу и придушить? — раздумывает он, почёсывая подбородок.

— Гр-р-р! — соглашаюсь я.

Тут дверь открывается и в дом заглядывает Нела.

— Сработало? — шёпотом спрашивает она. — Пойдём, и кружки не забудь забрать!

— Да, если бы не двойное дно, лежал бы я с ним рядом, — хмыкает отец. — Этот гад ещё долго держался. А мне даже от запаха уже слегка не по себе сделалось, ик.

— Здесь нам лучше много не болтать, — говорит Нела. — Следует оставаться настороже, даже если кажется, что он нас не слышит. Уходим.