Всё летит в бездну

Глава 19. Все затеи прахом, планы терпят крах

Пимми приходится ещё раз сбегать за водой, и мы довольно щедро поливаем Андраника, прежде чем он приходит в себя.

— Скажите, что вы просто надо мной пошутили, — умоляет он, отводя мокрые пряди волос, облепившие выпуклый лоб.

Но мы, конечно, не можем этого сказать.

— Так я же ведь с ним разговаривал! — с ужасом шепчет Андраник и весь при этом трясётся. — Почему меня не предупредили? Он же мог меня убить!

— О чём вы говорили? — спрашивает Гилберт.

— Ой, о многом. Пожалуй, кроме него, на меня мало кто обращал внимание при дворе короля Фергуса, да и мамочка с папочкой следили, чтобы я находился или при них, или в отведённых мне покоях. Он так по-доброму со мной говорил, с таким уважением. И о моей коллекции стрекоз, и о любимых книгах, — припоминает Андраник. — Обсуждали блюда, поданные на ужин. Так, ничего особо важного. Ещё он не очень хорошо отзывался о королеве Неле. Не то чтобы говорил плохие слова, но как-то само собой выходило… Как будто из-за неё Сильвер мог пропасть, и что короля Бернарда она оставила, хотя со свадьбы всего ничего времени прошло, и что ей важна лишь власть, и у неё какие-то свои замыслы. Вы когда говорили о злом колдуне, я даже на мгновение подумал, не про королеву ли Нелу это.

— Кроме стрекоз и книг, ты Рудольфу — то есть Рэналфу, так его зовут на самом деле — ничего не сообщал? — ещё раз уточняет Гилберт. — Что-то о нас, о других королях, о Неле, о колдунах?

— Что колдунов не боюсь, говорил, — с гордостью заявляет Андраник. — И что даже королеву Нелу не боюсь, хоть она и страшно могучая колдунья. Я считаю, что глупые предубеждения…

— Так и сказал — «могучая колдунья»? — рявкает Гилберт, встряхивая беднягу за плечи, и тот заметно начинает бояться одного определённого колдуна.

— Д-да, а что? — запинается он. — Хоть о способностях колдунов ничего толком не известно, но королям ведь положено всё знать, и я слышал, как отец говорил, что она знает много заклинаний, а ещё у неё сила огромная…

— И всё это ты выложил Рэналфу? — рычит Гилберт, затем отталкивает несчастного Андраника и большими прыжками бежит к выходу. Я спешу за ним, а до вновь начавшего реветь Андраника мне и дела нет.

Нелу и отца мы находим не сразу. Точнее, нам довольно быстро указывают на дом, в котором они уединились для беседы, но дозваться их удаётся с трудом.

— Что ещё такое? — недовольно спрашивает отец, поправляя камзол с оторванной почему-то пуговицей. За его спиной Нела спешно заплетает косы, которые местами распустились.

— Вы чего, подготовку к сражению устроили? — ехидно спрашиваю я, но Гилберт меня перебивает.

— Не время, Сильвер! Послушайте, Рэналф теперь знает всё про Нелу.

— Ну, совсем всё он знать не может, — довольно ухмыляется отец и вдруг серьёзнеет. — Что значит — знает всё? Как это вышло, кто и что ему сказал?

— Я, — убито произносит Андраник, который, оказывается, пошёл за нами. — Я не знал, что он злой, и рассказал ему всё, о чём мне было известно. О том, что королева Нела обладает большой силой, знает много заклинаний — правда, я не говорил, каких именно, потому что и сам не знаю. Пожалуйста, простите меня! Папочка и мамочка не рассказывали мне о происходящем, потому что не хотели меня зря волновать, и мне и в голову не могло прийти, что ваш же советник чего-то о вас не знает! Простите, я не хотел!

— Ах, Эвклас, вот же дур-рак! — сердито говорит отец и дёргает себя за едва наметившуюся бороду. — Я что, зря всех королей предупреждал? Какого рожна он не сказал тебе о таких важных вещах? Как можно вообще так носиться с сыном, будто он младенец, а не будущий правитель! Нела, я вот что хотел сказать — в последние дни наш колдун зачастил под землю, причём ходит один, а что делает, не раскрывает. Говорит, ход пробует проложить, да только я не первый год в королях и отличать, когда мне врут, умею. Следить мы с Лансом пробовали, но мало толку. Может, он уже и сюда путь отыскал!

— А что плохого в том, — робко спрашивает Андраник, — что Рэналф узнал о способностях королевы Нелы? Даже если она умеет колдовать, что с того?

— А то, что мы от него эти способности утаивали, — мрачно произносит отец. — Чтобы он верил, что рядом нет никого достаточно умного, кто мог бы его раскусить, и достаточно сильного, чтобы ему противостоять. Думаешь, Рэналф поверит, что какой-то посторонний мальчишка знает о способностях королевы больше, чем её собственный муж? Ну уж нет, он наверняка сообразил, что я от него эти сведения скрывал намеренно. А раз так, очевидно, что мы ведём свою игру, в которой он нам не союзник. А значит… милая, ты это куда?

Нела протискивается между нами, на ходу всё ещё поправляя причёску, и так быстро бежит в сторону дворца, что мы за ней не поспеваем. Когда мы добегаем до дворца (Андраник безнадёжно отстаёт), Нела уже выкатывает наружу тележку с сонным зельем, в которую свалены горой миски, черпаки, кастрюльки и прочая утварь, где хранится студень. За Нелой изо всех сил семенит Скарри, за ним виднеется растерянный Пимми, сжимающий в руке какую-то обломанную палку. Чуть позже я догадываюсь, что это всё, что осталось от пики, и мне любопытно, что произошло, но расспрашивать, к сожалению, не время.

— Что мы делаем? — спрашивает отец, ловко подхватывая одну из падающих кастрюлек.

— Усыпляем Грызельду, — коротко отвечает Нела и поворачивает направо.

— А почему сейчас? — интересуюсь я.

— Зови норятелей, — только и отвечает она мне. Но звать не приходится: кто-то из них заметил нашу суету, позвал второго, третьего, так что быстро набегает целая толпа.

— В чём дело? Что случилось? — беспокоятся они.

— Всем нам конец, — раздаётся откуда-то из толпы мрачный голос дедули Йоргена. — А я так и знал.

— Планы изменились, — поясняет Нела. — Нужно усыпить Грызельду.

— Сейчас? Почему сейчас? А как же злой колдун? — галдят норятели.

— Боюсь, что злой колдун пытается переманить её на свою сторону. Скарри, это место? Раскладывайте студень по земле, но не весь, часть оставьте. Если не усыпим её сейчас, если колдун найдёт способ ею управлять, мы все в большой беде.

— Но почему ты думаешь, что он попробует это сделать? — интересуется отец, вываливая на землю содержимое кастрюльки.

— Он ходит вниз, ходит один, земля то и дело дрожит… не ешь! — и Нела ловко успевает выхватить из лап Типпи пригоршню жёлтого студня.

— Я случайненько, — смущённо оправдывается Типпи, тут же облизывает липкую ладонь и падает как подкошенный.

— Вот и первая невинная жертва, — вздыхает дедуля Йорген. — Пал во цвете лет…

— Не смейте это есть! — гневается Нела. — Не до того нам сейчас! Ещё немного вот сюда, на землю. Типпи оттащите подальше. Отходим, отходим!

Мы занимаем безопасную позицию ближе к стенам дворца. То есть, я надеюсь, что безопасную, потому что Грызельда может вынырнуть откуда угодно, в том числе и отсюда, если нам не повезёт.

— Держите студень под рукой, — приказывает Нела, обходя наши ряды. — Если Грызельде в пасть не попадёт земля с сонным зельем, будьте готовы метать в неё студень. Я верю, вы справитесь. Студень на вкус не пробовать! Скарри, давай!

Эй, а ведь я ждал вопроса вроде «готовы ли вы?». Я не готов! Кажется, многие рядом со мной тоже не привыкли так быстро действовать. Некоторые, судя по виду, и вовсе не успели сообразить, во что ввязались. Одному лишь Типпи хорошо — он сладко храпит позади нас.

Скарри, оставшийся стоять там, где мы раскладывали по земле жёлтое варево, довольно громко свистит. У меня внутри даже всё переворачивается, и я думаю, что буду делать, если Грызельда появится прямо под нами. Андраник сжимается в комок и кричит — ей-ей, лучше бы его усыпили вместе с Типпи.

Дедуля Йорген хмуро озирает окрестности, прислонясь к стене дворца. Я не слышу, что именно он бормочет, но уверен, что смогу угадать.

Однако время идёт, а всё тихо и спокойно. Не дрожит земля, не раздаётся подземный гул. Скарри хмурится, глубоко вдыхает и свистит ещё громче прежнего. Но ничего не меняется.

— Да что ж такое-то, — недоумевает он. — Может, далеко ушла? Фью-ю-ю!

Отец не выдерживает, засовывает два пальца в рот и свистит так, что котелки, черпаки и мисочки подпрыгивают на земле и дребезжат. Я даже сперва было думаю, что это шевелится под нами Грызельда, но нет, её по-прежнему не видно и не слышно.

Я тоже издаю свист. Свистит Гилберт. Свистят норятели. Очень громко свистит Нела. Даже Андраник издаёт какой-то жалкий звук и тут же притворяется, будто сморкался. Мы шумим, пока не кончаются силы, и ждём довольно долго, однако ничего не получается.

— Опоздали, — озвучивает наконец Нела то, о чём думаем мы все. — Рэналф нас опередил. Он уже что-то сделал с Грызельдой.

— С моей Грызельдой! — визжит Скарри.

— Тут нам и конец, — с мрачным удовлетворением произносит дедуля. — Бедный, бедный дедуля Йорген. И во что он только ввязался.

— Путь я тебе показывала, — сдвигает брови Нела. — Если пойдёшь сейчас, ещё успеешь попасть на Острова, прежде чем тут заварится каша.

— Ну вот, вот оно! — со слезами в голосе заявляет портной. — Никто не любит дедулю Йоргена, все только стремятся его прогнать!

Уходить он не спешит и всё вертится вокруг, донимая Нелу причитаниями, пока она будит Типпи. Андраник мельтешит тут же и без конца просит прощения у всех, кто оказывается рядом. Кого-то одного из них ещё можно было бы вытерпеть, но вдвоём с дедулей Йоргеном они способны доконать любого.

Норятели погружают остатки сонного зелья на тележку — было решено вернуть его во дворец, раз уж сейчас оно оказалось без надобности. Затем мы все собираемся в тронном зале дворца (Андранику и дедуле позволили присутствовать при условии, что они помолчат).

— Нам нужно решить, как действовать дальше, — говорит Скарри, вскарабкавшись на трон.

— Время переселяться! — кричит кто-то из толпы. Его тут же поддерживают другие.

— Куда бы вы ни бежали, — говорит Нела, сидящая на поручне трона, — однажды придётся бежать дальше, снова и снова. Настанет день, когда бежать будет некуда.

— Верно сказано, — не выдерживает дедуля. — И всем тогда конец, только косточки ваши будут белеть. Или желтеть, если вы не знаете, как их правильно чистить, а вы-то уж точно не знаете, куда уж вам-то…

— Йорген! — Нела строго глядит на него, и дедуля живо умолкает.

— Итак, — говорит Скарри, пользуясь затишьем, — давайте думать, что мы сделаем с этим мерзким, негодным, паршивым колдуном, который отнял у меня Грызельду! Мою! Грызельду!

— Может быть, свяжемся с моим отцом? — предлагает Гилберт. — Ради такого он согласится покинуть Счастливое Побережье, я уверен.

— Оставим это на крайний случай. Хоть Теодору сейчас уже заметно лучше, но я думаю, серьёзных потрясений ему всё ещё стоит избегать, — осторожно говорит Нела. — Иначе цена победы может оказаться слишком высока.

— Чего тут думать, — вклинивается отец. — Я вернусь наверх, и если Рэналф ещё там, как дам ему топором по башке! Хватит с меня всех этих выкрутасов. Ну ждали мы, искали у него слабые места, а что с того? Он нас обошёл, вот так-то.

— И недолго нам осталось, — поддакивает дедуля Йорген.

Нела делает едва заметный жест рукой и кивает. Типпи и Диппи подхватывают дедулю с двух сторон и живо выводят из зала.

— Я согласна, что тебе нужно вернуться наверх, Бернард, — говорит она, когда протестующие вопли дедули стихают вдали. — Хотя Рэналф и знает, что мы его подозреваем, но он ещё пока не понял, что мы знаем, что он знает.

— Чего-чего? — морщится отец и чешет в затылке. Норятели вокруг меня тоже ничего не понимают.

— Мы знаем, он знает, — раздаётся бормотание слева и справа, — что знает, кто знает? Знамо дело. Знать бы ещё!

Мне сперва было показалось, что я понял, но теперь я уже не уверен, понимаю ли я хоть что-нибудь.

— О боги, — вздыхает Нела. — Сперва мы притворялись, что Рэналф наш союзник, так? Затем он сообразил, что мы притворяемся, но продолжил подыгрывать нам. Так мы могли бы думать, что всё в наших руках, что всё идёт так, как мы того хотим. Благодаря этому Рэналф смог бы нанести нам внезапный удар в то время, когда мы бы этого не ожидали.

— Ах он подлец, — негодует отец. — А что ты там первое говорила, что кто-то знает о чём-то?

— Бернард, погоди, — просит Нела. — Я как раз пытаюсь это вам растолковать. Сейчас Рэналф всё ещё может быть во дворце короля Фергуса. Ему пока что выгодно прикидываться королевским советником и делать вид, что он верит нам, но тем временем он готовится к действиям. Нужно подняться наверх и попробовать понять, что он замышляет. А затем заманить его в какое-то место, где Грызельда не сможет прийти ему на помощь, если вдруг он нашёл способ использовать её.

— Как сложно! — сердится отец. — Мы знаем, что он враг. Он знает, что мы враги. Тем не менее, мы будем притворяться друзьями, пока кому-то не выпадет шанс подставить подножку сопернику. Я не из таких королей, знаете ли!

— А я знаю, где Грызельда бессильна, — внезапно говорит Скарри. — В воде. Однажды мы с ней прогуливались у озера, и я подумал, что она, может быть, будет рада поплавать. Однако она лишь беспомощно барахталась на месте, даже вот столечко не проплыла.

И Скарри сдвигает ладони, чтобы показать, какой путь не смогла преодолеть Грызельда.

— Итак, решено, — говорит Нела. — Вы возвращаетесь наверх, смотрите, что делает Рэналф, и сообщаете нам. Бернард, тебе сложно будет незаметно ускользнуть, пусть лучше вести приносит Ланс. Затем мы решим, как выманить Рэналфа к озеру.

— Принято, — кивает отец. — Принц Андраник?..

— На-на-наверх, — мямлит Андраник, весь трясясь, — я г-г-готов!

— Ну нет, — качает головой отец. — Этот первым при виде Рэналфа побежит вдаль с воплями: «А-а-а, мамочка! Злой колду-у-ун!». И конец тогда нашим последним надеждам.

Отец так похоже передразнивает голос этого недотёпы, что я покатываюсь со смеху. Бедняга Андраник растерянно озирается, и глаза у него опять на мокром месте.

— Ну так значит, Энди останется у нас, — решает Скарри. — Вот пусть меня развлекает, расскажет о королевствах наверху и о своей жизни. Страсть как люблю нелепые истории, давно не смеялся.

— Как это — у вас? — пугается Андраник. — А что же подумают мамочка и папочка? И позволю поправить, я не Энди, а Андраник, принц Четвёртого королевства!

— Ой, до Андраника тебе ещё расти и расти, — отмахивается король. — И вообще, имена должны быть простыми. Иду я, к примеру, прогуливаюсь, окрестностями любуюсь, и тут мне кричат: «Скарри, камень падает!». Я хоп! — и успеваю увернуться. А ты что? Только представь, это ж пока кто-то выговорит «Андра», тебя уже и расплющит.

Андраник заметно бледнеет и косится на потолок.

— Х-хорошо, — только и произносит он. — Но, к-король Бернард, дайте знать моим родителям, что я в безопасности!

— Само собой, — кивает тот.

Затем мы провожаем отца к выходу, и Диппи поднимает его наверх.