Все деньги мира. Том 2

Глава 24 Рыбный день

Как я уже заметил, квартирка у первого секретаря не самая махонькая. Даже наоборот.

Вероника провела меня в большую гостиную. В центре обеденный стол, уже почти накрытый. Шесть стульев, столовые приборы, тарелки, супницы и салатник, полные еды. Кстати, я же еще не успел поужинать, так что все это весьма кстати.

— Ну, ты как? — спросила Вероника. — Все в порядке? Скоро придет отец и мой братишка. Тогда и поужинаем. А еще я потом тебя никуда не отпущу. Будем заниматься. Французским. В моей комнате. Ты понял?

Ну да, что здесь непонятного. Девушка даже чуть порозовела. Когда говорила про французский с придыханием.

И даже похорошела. Веронике отлично шло смущение.

Я привлек девушку к себе. Поцеловал и обхватил за стройную талию. Вероника обняла меня, хотя и притворно шлепнула по руке:

— Ты что, с ума сошел? Отстань! Сейчас мама увидит!

Но я, разумеется, не отстал. Продолжал ее целовать.

Мы стояли рядом с гостиным югославским гарнитуром из натурального дерева. Посередине полки для книг, по бокам в углублениях хрусталь и портреты предков.

А потом сзади раздался строгий голос:

— Не помешала, молодые люди?

Мы отскочили друг от друга. Я обернулся. Оказывается, к нам подошла мать девушки. Стояла сзади с салатницей в руках. Я взял блюдо, положил на стол.

— Хорошо, что отец не видит, Вероника, — заметила мать и поправила криво лежащую вилку. — Хотя он уже поднимается. Я видела его машину во дворе.

И точно, тут же раздался мелодичный звонок. Мать и Вероника умчались в коридор.

Я подождал, пока появится Олешников. Изучил книги, расставленые на полке.

Думал, что тут труды Маркса, Энгельса и Ленина. А тут оказалось собрание сочинений Дюма и Жюль Верна. И еще Толстой и Достоевский.

— Ну что, освоился, выдумщик? — Олешников вошел в гостиную. Положил кожаный портфель на кресло у стены. — Я уже говорил с Яшковым о твоих планах. Министр только за. Он хочет встретиться с тобой и обсудить детали. У него для тебя уже есть план мероприятий.

Отличные новости. Честно говоря, я не ожидал, что проект выстрелит. Так, просто катнул пробный шар. И вроде попал в лузу.

— А когда к нему подъехать? — я сразу взял быка за рога. — Сначала позвонить?

Олешников покачал головой.

— Дело интересное. Неотложное. Он уже назначил время. Завтра в десять утра. Будет ждать тебя в министерстве.

Ух ты, как фартит. Что же, раз так, буду пинать дальше эту тему. Кто же в здравом уме откажется? Дело само плывет в руки.

— Я постараюсь приехать, — я состряпал озабоченную рожу. — У меня подготовка к экзамену по диамату, но ради встречи с министром придется отложить.

Олешников усмехнулся.

— Ну да, уж будь любезен.

Мать вошла вместе с парнишкой лет двенадцати. Братишка Вероники, как там его? Указала на стол.

— Прошу садиться.

Обед прошел в спокойной обстановке. Я слышал, что Олешников крутоват нравом.

Может наехать на подчиненного. Наорать, отругать при посторонних. Уволить с «волчьим билетом», а то и чего похуже. Если человек действительно провинился.

Сам по себе привержен идеалам коммунизма. Готов за них умереть. Но я уже знал, что дочь и сын — его слабые точки. Если туда надавить, отступит.

Недаром же он приказал скрутить фарцовщиков в бараний рог. После того, как те обидели Веронику. А потом смилостивился. Когда та попросила.

Единственный скользкий момент — это допрос матери. Они явно решили, что я тоже не из простой семьи. Раз тоже учусь в МГИМО. Но я уже приготовил ответ.

— А кто у вас родители, Виктор? — спросила мать, накладывая себе овощной салат. — Где работают?

Я пожал плечами. Честно говоря, я и сам часто путал. Адрес жительства моих родителей. И мест их работы.

— Они живут в другом городе, — ответил я. — Отец работает на заводе. Мать учительница. По русскому языку. Ой, то есть по географии.

Олешников переглянулся с женой. Ага, вот вам. Небольшой сюрприз.

А вы уже раскатали губу? Думали, что мой отец академик и профессор? А мать возглавляет консерваторию?

— Очень хорошо, — пробормотал Олешников и взял тарелку с бифштексом. — Настоящие пролетарии. Истинные труженики. Как приятно, что ты тоже учишься и трудишься. Не покладая рук.

Мать слегка нахмурилась. Решила не отступать. Проверить всю мою подноготную. Она уже почувствовала, что здесь что-то не так.

— А как же вы тогда, Виктор, смогли поступить в МГИМО? — бдительно спросила она. — Там такой жуткий конкурс. Верунчику пришлось учиться. Не поднимая головы.

Ага, конечно. То-то она занимается днями и ночами. Французскими и другими языками.

— А я изучаю программу МГИМО параллельно, — невинно ответил я. — А на самом деле учусь в другом ВУЗе.

Олешников в панике переглянулся с женой. По ее взгляду явственно можно было прочитать.

Кого ты привел к нам домой? Какого-то обычного плебея?

— В МГУ? — с надеждой спросила мать. — Вы учитесь в МГУ?

Я безжалостно покачал головой. И решил добить несчастных родителей девушки.

— В сельскохозяйственном. На ветеринара.

Мать снова гневно сверкнула глазами на Олешникова. Тот взглядом показал, что он тут не при делах.

— Ух ты, — восторженно прошептала Вероника. — Значит, ты умеешь лечить зверушек?

Родители вздохнули. Снова переглянулись. Поняли, что не смогут перечить дочке. Остаток ужина прошел в молчании.

Хотя, как я понял по отдельным вопросам, Олешников не откажется от рыбного проекта. И от возможности направить фарцовщиков в ряды комсомола. Для этого у меня, кстати, тоже есть пара идей.

— Что же, приятно было познакомиться, — сказала мать с приятной улыбкой. Хотя я видел, что она готова меня придушить. — Приходите к нам еще, Виктор. А сейчас, вам уже пора?

Но Вероника не собиралась так быстро меня отпускать. Схватила за руку.

— Нет, мам, ты что, забыла? Нам же надо заниматься. Витя только для этого и пришел.

Мать еле заметно вздохнула. Кивнула.

— Давайте. Только недолго.

Мы побежали в комнату Вероники. Там занялись французским. Иногда я зажимал девушке рот, чтобы она не стонала слишком громко.

Потом я ушел. Попрощался с Олешниковым. Счастливая Вероника минут пять обнималась со мной в подъезде. Отсюда я отправился сразу в общагу.

Завтра с утра надо в универ. Заглянуть для порядка. Потом на встречу с министром. Надо подготовиться.

На вахте я поговорил по телефону с Капустой. Тот отчитался по прибыли и убыткам. Какие расходы, какие приходы.

После небольшого застоя дела пошли хорошо. Даже отлично.

Меня сняли с крючка. Да и всех фарцовщиков тоже. Дело в ОБХСС зависло на тормозах.

Кроме того, моя система продаж наконец заработала в полную силу.

Водка и икра по оптовым ценам совсем снизили себестоимость продукции. Ну, а то, что бандитам не надо отстегивать часть прибыли, и вовсе увеличило наши доходы в три раза. А это очень немаленькие денежки.

— Хорошо, я приеду завтра, — сказал я. — Если что, на связи.

Положил трубку и отправился к себе. Пашки нет. Он часто ночевал на нашей хате.

Тогда я принял душ и заварил чай. Сидел над проектом рыбных магазинов. До пол-третьего ночи. Когда закончил, довольно вздохнул.

Есть что представить министру. Готовый проект. Частично я его выудил по памяти. Вспомнил, как это дело реализовали в другой моей жизни. В 1976 году.

Ну, а почему бы мне не выполнить сейчас? Раз уж я все помню.

Утром поднялся пораньше. Снова оделся поприличнее. Напялил новую рубашку. Отправился сначала в универ. Засветился там на лекциях.

А в полдесятого подъехал Штырь и подбросил меня до министерства. Это на Рождественском бульваре. В центре.

Здание само старинное. Прошлого века постройки, девятнадцатого. Даже нет, конца восемнадцатого. Уникальное, объект культурного наследия. Длинное, двухэтажное, вытянутое вдоль улицы.

Я вошел в центральный вход министерства. Отдал документы постовому на входе.

Ну как, официально это даже комитет. Государственный производственный комитет. По рыбному хозяйству. А Яшков — председатель. По рангу равен министру.

— Проходите, — постовой отдал мой паспорт. — Приемная на второй этаж, направо.

Здесь довольно скромно. По сравнению с монументальными зданиями на Старой площади. Но зато изящно и дышит стариной.

Хорошо еще, что не пахнет рыбой. Пахнет деревом, опилками, старой кирпичной кладкой и бумагой.

В кабинетах работали люди. Повсюду слышался бодрый стук печатных машинок.

Я поднялся по лестнице в центре холла. Прошел на второй этаж и нашел приемную. Сказал секретарше, полной тетке в платье и легкой кофточке с широким воротничком, что у меня назначено.

— Подождите минуту, — равнодушно сказала тетка.

Я посмотрел на часы. Время почти десять. Зазвонил телефон. Секретарша подняла трубку.

— Да, Александр Гаврилович, — глянула на меня поверх очков. — Пришел. Ага, Орлов.

Положила трубку и кивнула на высокую дубовую дверь, обитую кожей.

— Проходите.

Я вошел в кабинет. Не меньше, чем у Олешникова, но потолки другие. И стены темно-коричневые.

Всюду паркет и дерево: полы, часть стен до двух метров высотой, стол и шкафы. Все старинное и основательное.

Окна в верхней части в виде арки. В общем, видно, что это здание с историей.

За столом сидел пожилой мужчина. Крупный, тоже основательный, с широкими плечами и сильными руками. Сразу видно, что когда-то тоже занимался тяжким физическим трудом. Возможно, как раз рыбак.

Почти полностью седые волосы аккуратно причесаны. Большие проницательные глаза, нос картошкой и весь в рытвинах и бугорках. Губы толстые и мясистые.

— Виктор Орлов? — голос густой и громкий. Звонкий, далеко слышно. Протянул руку. — Приятно познакомиться. Проходите.

Я поздоровался и сел за стол. Поставил перед собой бумаги с выкладками и расчетами.

— Я говорил вчера с Игорем Николаевичем, — продолжал Яшков. — И он объяснил ситуацию. Скажите, откуда вы узнали про наши разработки? Это просто какой-то уникальный случай. У вас как раз все то, что я хотел внедрить у нас. Ну-ка, что это у вас там? Письменный план? Прекрасно. Дайте, я посмотрю.

Я подал ему бумаги. Яшков внимательно посмотрел их. Поднял на меня удивленный взгляд.

— Вы как будто с языка сняли. То, что надо. Я уже давно хотел внедрить подобную идею. И в первую очередь, действительно надо провести агитацию среди населения.

Мы обсуждали план еще пять минут. Потом Яшков положил бумаги. Поднял трубку телефона.

— Тамара Вячеславовна, пригласите Аркадия Михайловича, пожалуйста.

О как. «Пригласите», «пожалуйста». Вежливый, интеллигентный. Работать с таким одно удовольствие.

В ожидании другого сотрудника мы сидели в молчании. Яшков читал план.

Наконец, в кабинет вошел другой мужчина. Среднего роста, плотный, даже чуть приплюснутый. Голова выпуклая, похож на лягушку, ходящую на двух ногах.

И белесые глаза тоже выпуклые. Расставлены широко, чуть ли не на висках.

Одет в светлый коричневый костюм. Чуть ли не кремовый. Не очень, кстати, шел ему. Но это так, между нами.

— Знакомьтесь, Аркадий Михайлович, — Яшков указал на меня. — Это тот самый вундеркинд. Про которого Олешников рассказывал. Вот посмотрите, что принес. А это мой зам. Ивушкин Аркадий Михайлович.

Пришелец настороженно пожал мне руку. Уселся, не говоря ни слова. Взял план. Углубился в него. Лоб потирал ладонью. Потом пробормотал:

— Поразительно. Просто поразительно. Как ты до этого додумался, а? Или кто-то сказал? Наверное, планы наши прочитал или доклады?

Я покачал головой. Интересный тип. Сразу видно, дотошный. Видимо, курирует этот проект. Здесь, в комитете.

— Свои размышления. Плюс изучение зарубежного опыта. По книжкам и журналам.

Аркадий Михайлович пристально поглядел на меня. Как будто пытался прочесть мысли.

— Что же, хорошо. Давайте работать.

Яшков кивнул.

— Самое главное, что молодому человеку удалось убедить Олешникова. А вы сами понимаете, что это значит. Если убедить Олешникова, то полдела, считай сделано. Он имеет огромное влияние в партии. Вы же знаете, как на него смотрят.

Ивушкин закивал.

— Конечно, конечно. Это очень важно. Только давайте не будем торопиться. Еще обсудим проект. Обговорим. А потом еще раз встретимся.

Ага, еще чего. Так мы и впрямь дотянем до 1976 года. Оно мне надо?

Я покачал головой. Схватил план.

— Нечего терять время. Сколько еще можно ждать? Обсуждать и топтать на месте? Если не хотите, я пойду в министерство торговли. Там с радостью ухватятся за предложение Олешникова.

Яшков успокаивающе поднял руку.

— Не надо никуда идти, Виктор. Вот ведь горячий какой. Погоди. Все решим.

А Ивушкин сузил выпуклые глаза. Пристально глядел на меня.

— А что, Александр Гаврилович? Пусть идет. Что мы, без него не справимся?

Вот ведь урод напыщенный. Без меня ты даже до двери кабинета не доберешься. Я улыбнулся.

— Смотрите, я ни к чему никого не обязываю. От меня только предложение. Ничего личного. Но от реализации этого проекта одни только плюсы. Обеспечение населения полезными веществами из рыбы типа фосфора и жира — раз. Наполнение бюджета за счет продаж популярного продукта — два. Обустройство мест торговли, получение опыта продаж, создание культуры потребления — три. Ну, и всякие сопутствующие мелочи. Вроде избежания затоваривания складов и разгрузки рыболовных судов. Куда ни кинь, везде выигрыш.

Тут уже и Ивушкин сдался. Опустил голову, кивнул.

— Ладно, давайте ускоримся. Нам еще много работы предстоит сделать. К моменту открытия первого магазина народ должен стоять в очереди. И смести всю рыбу с прилавков.

Вот это другое дело. Я думал, что Яшков отправит нас работать подальше, но он оставил нас здесь. Мы плотно сели за проект.

Когда я очнулся, оказывается, уже скоро вечер. За это время Яшков дважды уезжал по делам. Мы с Ивушкиным разработали детальный план. Обозначили даты. Прикинули примерные суммы. Долго спорили.

— Надо открыть до Нового года, — яростно убеждал я. — И чтобы не лезть за бюджетными средствами, воспользоваться существующими мощностями продуктовых магазинов. Я же бывал в них. Там полно места для рыбных отделов. Некоторые универмаги можно полностью оборудовать под рыбные. Надо только согласовать с минторговли. Проблема только в оборудовании. Если через пару недель начать агиткомпанию и параллельно закупить оборудование и провести ремонт, то через два месяца все будет готово. Мы же не хотим переделать все универмаги в Москве. Нам надо только парочку экспериментальных магазинов. А уж я сделаю из них конфетку, вот увидите.

Яшков согласился. Затем под моим натиском пал и Ивушкин. Он тоже согласился, что в виде эксперимента можно попробовать.

— Приходите послезавтра на совещание в минторговли, — сказал Яшкин. — Я договорился с Тульским. Министром торговли. Вам ведь как повезло, Виктор. Этот проект давно витал в воздухе. И только не хватало окончательного толчка. И оформления. А вы сделали и то, и другое.

Ну да. Только вы не знаете, что я действительно украл этот проект у минрыбхоза. В другой реальности.

Наконец-то я смог выйти. Прямо отсюда отправился на конспиративную хату. Там меня встретил подозрительный Капуста. Оглядел и заметил:

— Двигаешься вдвое быстрее обычного. Хотя и так носишься, как угорелый. Глаза сияют, рот на замке, рожа хитрая. Ты опять что-то придумал. Опять кого-то хочешь нагреть на грины. Ну-ка, колись, что происходит?

Я отправился на кухню и заглянул в холодильник. Быстро достал яйца, колбасу и консервы, чтобы приготовить ужин.

Капуста ходил за мной по пятам. Сейчас на хате остался только он. Остальные наши парни усердно работали на точках.

— Ладно, — сказал я, наконец. — Не надо сверлить меня глазами. Я тебе скажу. Но только тебе. Больше никому ни слова. Вроде бы у меня наклевывается еще одно большое дело. И ты поймешь. Все прекрасно поймешь. Дай я только позвоню в Астрахань. Набери-ка мне товарища Жожо.