Все бури

Глава 18. Искра или смерть

Мэренн никогда не задумывалась, каково это — жить под землёй, не видя света, не чувствуя тока свежего ветра, забыв, как выглядит небо над головой. Пусть ее родной дом был настоящим укрытием, выстроенным-прорытым в подножье широкого круга гор, но там всегда находилось место свету и воздуху. Оно было открыто солнцу и ни к чему не принуждало своих обитателей.

Дом Камня довлел, он был враждебен ко всем, а особенно — к незваным гостям. Дети Камня крайне редко выбирались в Светлые земли, только показать детей. А раз не появлялись очень долго, значит, дела в подземном Доме обстояли совсем плохо.

Сила, с которой горы опирались на своё подножие, кажется, растекалась вдобавок по плечам каждого незваного гостя камнеедов. Волчий отряд, с которым они путешествовали и прошли столь многое, нервно поджимал уши, скалился и озирался, выискивая явные приметы разлитой в подземном доме угрозы.

Бессознательный Майлгуир в личине Мэллина легко качался на их руках, и Мэренн страшнее всего было не услышать в напряжённой тишине его дыхания.

Сам Мэллин шел впереди, надо сказать, держась неплохим подобием настоящего короля. Мэренн задумалась на мгновение, что отличает его в манерах, и поняла — ничего. Самым отличительным для нее было простое знание, что высокий волк впереди с лицом Майлгуира, повадками Майлгуира, в одежде Майлгуира — не Майлгуир. Знание это было подспудным, очень ясным и не требующим доказательств. Оттого ещё странные смотрелось всеобщее внимание к явному для нее самозванцу.

— Как же так вышло, что в округе свирепствуют ваши каменные стражи? — глубокий голос Майлгуира тоже казался насквозь фальшивым. — Моё лугнасадное путешествие было прервано самым бестолковым образом!

Мэллин сказал с явной угрозой, и тут королева усомнилась на секунду — Мэллин ли? До того получилось похоже.

— Мы приносим глубочайшие извинения, владыка земель и морей, истинный король глубин, — голос камнееда шуршал щебнем. — Хранитель нашего Дома совсем плох, а смена ему не подросла, все, что может помочь, мы испробовали, не помогает. Каменные стражи сейчас нападают даже на нас.

Как и своего настоящего мужа, Мэренн чувствовала ложь безошибочно. Этот ши из Камня не боялся лгать им, безнаказанный в мире угасающей магии. На грани слуха порвалась струна, музыкально тренькая, Мэренн вздрогнула и Мэллин в личине брата тоже шевельнулся невпопад.

Магии в мире, может быть, и нет, а наказание за нарушение ее законов — в полном объеме. Теперь откровенный лгун не сможет колдовать, даже упади Проклятье ему под ноги сию минуту.

— Отчего же вы не зовете помощь? — высокомерная скука в голосе мужа резала без ножа. — Лугнасад Лугнасадом, а забывать добрые традиции обращения к Дому Волка не стоит!

— Наш правящий Дом и истинный владыка бесконечных глубин, золотых недр и бескрайней земли всегда в наших сердцах, о король! — щебёнка зашуршала веселее, а ритуальная формула вдруг показалась оскорбительной.

— Как ты смеешь обращаться к владыке всех Благих земель с такими глупыми словами?! — зарычал Мэллин весьма убедительно, а их провожатый странно расслабился. — Я могу потребовать с вас виру за глупость, леность и высокомерие, но в честь Лугнасада, так и быть, не стану. По-жи-ви-те пока!

Мэренн вздрогнула опять, ещё натуральнее, чем прежде: она вполне могла представить подобную ситуацию или своего неподдельного супруга с такими же словами.

— Дом Камня услышал вас и ваше эхо! — шелестящий камнеед, наконец, остановился перед очень высокими и наверняка тяжелейшими дверьми. — Принцесса желает видеть столь высоких гостей! Ее высочество лично распределит страждущим помощь.

— Долговатая работа не для нежных рук ее высочества, да и грязноватая, — Мэллин усмехнулся губами Майлгуира невыносимо гадко.

— Дом Камня рад принять вас, это пустое эхо, это отзвук со смыслом! — и уставился в лицо Мэллина с выжидающим выражением. — Разумеется, если вы, в невероятной прозорливости своей и при недюжинном уме, тоже способны принимать четкие приказы от мира и природы…

— Это, например, какие? — Мэллин не дрогнул, а вот настоящий Майлгуир очень даже. Муж вздрогнул на носилках, будто слова брата под личиной имели какое-то отношение к нему.

— Это такие, что снимите с глаз — и станет понятно, кто из ши достоин жизни, а кого впереди поджидают испытания!

Мэренн стало плохо от неприкрытой уверенности Камня в своих силах, в правильности поступков, в необходимости любых жертв во имя принцессы и ее восхождения на трон всех Благих земель.

— Кто сказал, что там нечто надето? — Мэллин оставался Мэллином, что сейчас немного настораживало, Мэренн взмолилась, чтобы принц не выкинул что-нибудь особенно не подходящее образу Майлгуира.

— Конечно-конечно, никто не смеет в вас сомневаться, мой король, наш король, наш владыка, — подобострастный шелест ши Дома Камня прокатился по спине мурашками. — Вы увидите, увидите, когда вы увидите, вы поймете!

Слова неприятного провожатого отозвались под сердцем, аукнулись, кажется, сразу в трех жизнях, не в одной — их Майлгуира хотели присвоить. Пусть намерение было заведомо провальным, пусть королем сейчас шествовал Мэллин, украденную искру волчицы окатило холодом.

Каменные залы сменялись залами, тоннели тянулись и тянулись, Мэренн шла и шла, Мэллин о чем-то беседовал с провожатым, Майлгуир лежал без движения, и происходящее стало казаться бесконечным. Горы тянулись вдоль всей границы, и чем дальше они шли, тем яснее становилось ощущение, что они никогда не закончатся. Мэренн, всегда подтянутая и воинственная, запыхалась, ноги поднимались все тяжелее, спина наливалась громадной тяжестью, веки опускались все быстрее, а поднимались медленнее.

— Что происходит с моей свитой? — голос Майлгуира прозвучал над ухом, и шелест провожатого отозвался тоже совсем не в голове процессии.

— Это не в нашей власти, что Камень, предвечная основа мира, вздумал делать в своих владениях, просим прощения, владыка, вашим соратникам будут предоставлены гостевые покои!

— Среди них мой брат! — голос Майлгуира вознесся под давящие своды, откликнулся эхом, вернулся к Мэренн, позволяя собраться с силами.

— И другие верные волки, — слова давались тяжело, но сейчас она хотя бы не засыпала. — Мы смиренно просим у гостеприимных детей камня дозволения перевести дух и найти новые силы в вашем беззвездном царстве.

Повисла неловкая пауза.

— Наше царство не может называться беззвездным, покуда в нем живет наша принцесса, благословенная этим краем и благословившая этот край, — шуршащий голос провожатого вознесся к пику и упал в глубину. — Не дело рядовой волчицы — судить о жизни нашего Дома и выносить свои оскорбительные суждения на суд присутствующих!

Мэллин в личине мужа поймал взгляд Мэренн, расширил глаза на секунду, давая понять, что дальнейшие слова не стоит принимать близко к сердцу вовсе.

— Безусловно, выносить суждения для рядовой волчицы не дело, зато подмечать частности и беспокоиться о раненых — очень даже. Пусть моя спутница обустроит нашу свиту с полным удобством. А вы, я надеюсь, уже подготовили достойную встречу владыке Светлых земель в триумфальный зале. Это будет уместно!

Мэренн опустила голову, принимая суждение короля и пряча озадаченное выражение лица — как Мэллину удавалось безукоризненно отдавать приказы, притом что принц больше высмеивал или выделывался сам, оставалось для волчицы своеобразной загадкой.

Облегчение, впрочем, быстро перекрыло все остальные чувства, и Мэренн поспешила уйти с другими волками туда, где им пообещали отдых. Майлгуир-Мэллин остался с провожатым, Мэллин-Майлгуир так и не очнулся, хотя основное беспокойство отпустило — муж ощущался скорее спящим, чем раненым, глубоко и продолжительно спящим, но живым. Магия переливалась в нем, играла едва слышной музыкой, похищенная из мира, остановленная в смертельном броске и воздающая за это хвалу тому, кто сумел остановить смерть.

Каменные палаты, куда их привели для отдыха, очень сильно отличались от комнат Черного замка. Основное отличие, конечно, заключалось в том, что Черный замок был живым в той степени, в которой это прилично для замка — там было приятно оставаться, подвижные каменные головы волков, торчащие из стен, вызывали ощущение родства, а произвольно меняющиеся дороги внутри столицы — что душа громадного волка жива и также требует внимания, понимания и дружеского участия, как души прочих волков.

Камень, в отличие от Волка, довлел.

Его тяжелые объятия обнимали за плечи, тянули вниз голову, охватывали руки, останавливали ноги, намекая, что здесь хорошее, просто отличное место для последнего упокоения. Огонь факелов не очищал разум, а порождал в нем новые тени, такие изворотливые, что могли бы спорить по гибкости с танцовщицами Дома Леса, которые вели свой род напрямую от ивовых прутьев.

Мэренн старалась убедить себя в том, что это с ними, детьми другого Дома ши, Камень настолько неласков, но вслушиваться в шипящие голоса камнеедов было тяжело не только из-за их тихого тона.

Камень владел всем. А Камнем владели те, кто мог поравняться с ним довлеющей силой характера или природного дара.

Выздоровление Майлгуира в таких условиях было делом сомнительным. Поэтому Мэренн без долгих разговоров объявила в парадных покоях, полных мерцающих теней, походную ночевку, что означало близкое расположение расстеленных прямо на полу парадных покрывал, одеял, подушек, и главное — самих волков. Где не могла помочь магия, где отказывал Дом, где стылым дыханием пугала бесконечная бездна, там всегда выручала стая. Антэйн о чем-то тихо переговаривался с Граньей, Лагун подошел, молча накинул второе одеяло на ее плечи, передал кусок хлеба уж непонятно откуда взявшийся, и Мэренн улыбнулась.

Стало совсем темно и душно… Никто не приходил к волкам, не возвращался и Мэллин. Под горами течение времени отследить было не так и просто, поэтому Мэренн просто положилась на чутье, твердившее, что наступил вечер. Ждать возвращения принца не было никаких сил, королева свернулась клубочком возле короля, уткнулась в тихо вздымающуюся грудь и наконец уснула.

Проснулась Мэренн столь усталой, будто отдыхала всего несколько мгновений. В каменных покоях ничего не изменилось, разве что преданные волки большей частью бодрствовали, охраняя сон короля и королевы. Каменные светильники еле тлели, не давая ничего разглядеть даже волчьим глазам. Что-то скрипнуло и зашебуршало, словно пробежала по каменному полу каменная мышь.

— Где же Мэллин? — прошептала Мэренн, наощупь трогая губы супруга.

Губы были Майлгуира — широкие, одновременно капризные и жесткие.

— Я тут, — раздался знакомый голос, причем голос Мэллина. — Тут я! Вполне настоящий и к тому же я!.. Если ты вдруг волновалась!

Раздалось шипение и треск. Мэллин, не мудрствуя лукаво, зажег обычный волчий факел! Приделал его на стену и обернулся, развел руки в стороны и картинно поклонился. Стало не только светлее, но и словно теплее вокруг.

— Конечно, волновалась, — волчица проследила за жестами, заглянула в раскосые глаза, пощупала недоверчиво за плечо, однако морок не рассеялся, смена облика растаяла, расставив братьев по местам.

— Ага, возвращался уже скрываясь как мог. А то последняя встреча с ее высочеством прошла так себе. До сих пор руки болят, — потер Мэллин запястья.

Мэренн обернулась к лежащему, до боли душевной вглядываясь в любимый облик. Показалось, что бледность ушла. Но как понять, пропали ли внутренние повреждения? Чем обернулась для ее любимого ее же спасение?

— Ага, ага, ну так вот, больше я ему помочь не смогу, — затараторил за ее спиной Мэллин, — то есть, не так, как уже помог… Как помогал… В общем, ты поняла! С каменной принцессой разбираться придется самому Ми-Майлгуиру. Надеюсь, брат готов!

— А ты что делал? — Мэренн, взяв за руку мужа, обернулась к Мэллину. Он тряхнул кудлатой головой, улыбнулся широко и беззаботно.

— О! Что мог, что мог. Наводил тень на плетень, полировал хвост у виверны, отбирал золото у лепреконов…

Мэренн, несмотря на всю серьезность ситуации, фыркнула. Стражи у входа, больше похожие на статуи механесов, одновременно повернули головы, и она прикрыла рот ладонью.

— Как ты сама, храбрая девочка? — обойдя лежащего брата, Мэллин присел рядом, взяв Майлгуира за другую руку.

— Странно очень, — попыталась она разобраться в ощущениях. — Помимо того, что тут я как в каменном гробу… Сердце не на месте. В то же время я чувствую, что сердце это…

— Что оно рядом? — догадливо спросил Мэллин, и Мэренн тихо кивнула.

— Она что-то держит либо при себе, либо за троном. Что-то очень важное. И я готов поспорить на что угодно, что это искра твоей жизни. Боюсь даже предположить, что она отдала за это фоморовым друидам! Уж не заложила ли жизнь всего Дома… В нашем случае это очень легко может оказаться смертью. Глаза у нее безумные совсем, а ведь вроде была нормальной. Уж не нашептал ли ей кто-то на ушко, как Гранье, всю эту муть об истинной любви, которая стоит жизни, — шепот Мэллина звучал лихорадочно, и Мэренн поежилась. Серые капюшоны появлялись редко и внушали такой запредельный ужас, что ее даже сейчас пробрал озноб. — Порасспрашивал я ее по дороге. Не просто так она кинулась вслед за тобой. Только ты шла к друидам за спасением мира, а она за великой любовью. А эта штука убийственная, поверь мне, я знаю.

Майлгуир в своем тяжком сне повел плечом и поморщился.

Неслышно подошел Лагун, похоже, не спавший всю ночь и словно услышавший этот шорох. Сменил взглядом братьев, заметил перемену и чуть посветлел ликом, словно бы уменьшение магии его только порадовало.

— Королева, — коротко поклонился он. — Принц. Пусть даже в этом темном месте будет светел ваш день. Как наш король?

Волчица прильнула к груди Майлгуира. Он дышал ровно и глубоко, хоть и был очень бледен. Или это лишь мерещилось в тусклом свете красновато-оранжевых светильников и одного яркого факела. Конечно, не могла поручиться за состояние супруга, но вариантов у них не оставалось, следовало разбудить его, помочь вникнуть в происходящее и смириться с неизбежным — новой встречей с Домом Камня во всей его мрачной красе. Внезапно Майлгуир распахнул веки, сел на полу и смерил взглядом всех присутствующих. Стража у двери словно вытянулась, а волки сбежались к королю. Антэйн обернулся к Гранье, та поморщилась.

Первое, что спросил Майлгуир, было:

— Сегодня еще сегодня?

Мэренн и Мэллин одинаково замешкались, звуки на мгновение стихли совсем, возможность шевелиться пропала, а потом опять появилась, даже чуть быстрее, будто время стремилось наверстать само себя.

— Все в порядке, нападения ждать пока не стоит, — муж устало провел по глазам, но расправил плечи.

— Какого нападения? — осмелилась спросить Мэренн, надеясь до последнего, что ослышалась.

— Обыкновенного, смертельного нападения, потому что законы Лугнасада нерушимы, а законы кровной мести и того более, — король говорил загадками, скорее отвечая собственным мыслям, чем жене. — Степь всегда была скора на расправу, тут же еще и договор объявился, как не воспользоваться, право слово?

Мэренн постаралась связать произносимое со случившимся, однако снова навалившаяся усталость мешала. Ей пришло в голову, что давил на нее вовсе не Дом Камня и не вес каменного свода, возможно, давала знать о себе потеря искры. На какое-то волшебное время ей позволили задержаться среди живых, теперь подходило время платить долги.

— Мэренн, Мэренн, да ты слышишь ли? — рычащий голос мужа опять вернул в реальность, ясность вернулась во взгляд и осознание себя в мире.

Мэренн со стыдом отодвинулась от подставленного плеча Мэллина.

— Да, конечно, почти, это оттого, что я давно не отдыхала полноценно, — улыбка, призванная быть успокоительной, вышла скорее жалкой.

— Так я тебе и поверил, — супруг не разочаровал, заметил совершенно все. — Сейчас мы нанесем визит нашей венценосной воровке, а уж потом будем думать о прочем. Когда мы войдем, я беру принцессу на себя.

— Что мне делать? — сухо спросил Лагун.

— По обстоятельствам. Эх, переговорить бы с Куинном. Он среди детей Камня самый разумный. К тому же должность обязывает. А Фисс, хоть и заносчив — а кто из ши не заносчивы? — радеет за своих собратьев. Странно, что ни тот ни другой не встречали нас.

— Я тоже их не видел, — сказал Мэллин тревожно и без единой шутки.

— Ты береги мою жену, понял? — Майлгуир говорил тихо и веско.

— Как ты можешь, бра-а-ат, — принц протянул укоризненно. — Я всегда на страже любого сокровища нашего Дома, а тем более нашей семьи! Мэренн — истинное сокровище!

Ответ уже крутился на языке Мэренн, но Майлгуир сжал ее ладонь, перехватил нерожденные слова.

Двери беззвучно разъехались, словно разошлись громадные зубы каменного зверя, и в проеме показался низкорослый ши. Доспех переливался фиолетовыми камнями. Глубинные алмазы — прочнее стали, тверже булата.

— Моя королева готова приветствовать вас! — с поклоном произнес ши из Дома Камня. — Своего мужа.

Лагун аж зашипел от подобной невежливости. Мэренн сжала кулак.

— С чего бы мужа-то? — не удержался Мэллин.

— Тихо! — рявкнул Майлгуир. — Я иду.

— Принимая во внимание все последствия, Абигил требует прихода лишь Майлгуира!

— Разве ее супруг, кем она меня мнит, не вправе даже распорядиться свитой?! — рыкнул Майлгуир.

— Истинно так, истинно так, — зашуршал словами камнеед.

— А стражу, — повысил голос Майлгуир, — я прошу остаться за дверьми, — и добавил тихо: — Неизвестно, к чему прибегнут наши гостеприимные соседи, чтобы их гости остались тут навеки.

Дисциплинированные волки встали в боевое построение, окружили короля, королеву и принца, чтобы затем выдвинуться в сторону триумфального зала подземного Дома.

Дальше шли в молчании. Мэренн не собиралась сообщать супругу, что несмотря на любой запрет двинется за ним след в след. Антэйн и Гранья переглянулись и тоже не собирались отступать. Лагун и Кормак замыкали шествие.

Перед дверьми в триумфальный зал стража заставила их оставить оружие, попытались даже выманить заколку Мэренн, однако она необычно для себя капризно воспротивилась.

Перешагивать порог казалось совершенно ненужным и избыточным, что Мэренн списала на тревожность беременной ши. Списала ровно до того момента, когда каменные тиски стиснули Майлгуира, кажется, по всей поверхности, а потом обернулись серыми веревками.

Девушка, сидящая на троне, казалась ребенком. Но волосы на голове Мэренн зашевелились от ужаса: если это и был ребенок, то полностью лишенный сострадания взрослых и понимания ценности жизни. Она улыбалась безжизненно, словно кукла. За ее спиной, за каменным троном переливалась стена — всеми красками. Изумруды, алмазы, бериллы, корунды — наверняка здесь были все сокровища Дома Камня.

— Разрешите поприветствовать вас в вашем Доме, досточтимая Абигил, — уверенно начал Майлгуир. Пошевелил плечами и поморщился — видимо, веревки держали крепко. — Не мешать! — зыркнул глазами на Мэллина и вновь обратился к принцессе: — Хотелось бы передать привет и пожелания долгой жизни Куинну и Фиссу.

— Они мне надоели, — равнодушно пожала плечами Абигил. — Я убрала их.

— Как это надоели? — не удержался Мэллин. — Как это убрала? Они же не игрушки!

Тон принца был далек от обычного смешливого, и Мэренн стало не по себе еще больше. Если серьезен даже смешливый Мэллин, значит, дело плохо.

— Убирать ши так легко, — непринужденно улыбнулась Абигил. — Зато остальные так послушны… Я все думаю, как друиды это сделали? — раскрыла она ладонь, на которой полыхал бордовый огонек. — Наружная часть из вечного льда. Стоит только нажать посильнее, и он потухнет.

Похоже, она немного сжала, так как Мэренн упала на пол — ноги перестали держать ее.

— Стой, не надо, — вкрадчиво произнес Майлгуир. — Ни к чему начинать твое правление с чужой смерти.

Мэренн, поднятая Мэллином, поежилась. Если бы она не знала супруга, то подумала бы, что ему нет до огня ее жизни никакого дела.

За спиной принцессы была лишь стража. Неужели Абигил избавилась от всего своего окружения? Неудивительно, что сейчас армия трех Домов атакует ее Дом!

— А что случилось с принцем Степи? — спросил Мэллин, помогая встать Мэренн.

— Этот глупец вспомнил старое и захотел жениться на мне! — дернула плечиком Абигил и чуть повела головой. Корона была явно тяжела для нее, но расставаться с ней она не хотела. Темные волосы и темные глаза на бескровном лице превращали ее в призрака самой себя. — Хотя, Мэллин, ты ли не знаешь, как много можно сделать для спасения. А он не захотел. Не захотел расторгнуть старый договор. Но и получил камнем в голову… Но хватит о грустном. Да… — принюхалась она. — Кто это тут беременный? Терпеть не могу беременных! Если кто-то носит ребенка моего возлюбленного, то я…

Зал вздрогнул. Майлгуир повел шеей. Мэренн похолодела: соврать она не могла, сказать правду — тем более. Смерть стояла в темных глазах дочери Камня.

— Я! — закрыла собой Мэренн Гранья, и та выдохнула с облегчением. — Я дочь Ллвида, и я беременна от Антэйна.

— Хорошо, это хорошо, — успокоилась Абигил. — Но пора уже начать брачный обряд. Хранитель!

Вперед вышел ши такой старый, что еле передвигал ноги.

— Что же ты его тоже не убила? — прошептал Мэллин.

— А кто же тогда запечатлеет брак? — удивленно повела плечом девочка с глазами-из-тьмы.

Мэренн оперлась о Гранью и поняла, что не может более шевелиться. Даже дышать удавалось с трудом, словно на грудь легли все башни Дома Волка.

— Ай-ай-ай, — покачала головой Абигил и погрозила пальчиком Мэллину. — Я знала-знала, что ты захочешь помешать! Ни к чему быть таким ревнивым!

Принцесса Камня залилась смехом. Он растекся переходами и коридорами — и вернулся многажды усиленный. Даже Абигил смолкла. Мэренн взглянула на Майлгуира — из прокушенной губы лилась кровь. Он тоже вздрагивал, как и Мэллин, словно желал сдвинуться с места и не мог этого сделать. Абигил взмахнула рукой и встала с трона. Языки пламени полыхнули с двух сторон, она опустила ладони, будто гася пламя — и огонь потух. Пламя вновь вспыхнуло — и принялось лизать стену за троном.

— Подойди же ко мне, мой возлюбленный! — Абигил протянула к Майлгуиру руки.

— Да она просто больная, — не удержалась от шепота Мэренн.

— Хуже. Безумная! — тихо ответил Мэллин, а Майлгуир сделал шаг к Абигил.

— Надо что-то придумать! — Мэллин прикусил губу. — Джаред говорил мне, говорил же! А! Магические связи держат тем крепче, чем больше магии. А за ее спиной не только сила всего Дома, но и сила друидов.

Майлгуир прошипел что-то больше похожее на ругательство.

— Надо лишить его магии! — выговорил Мэллин.

— Нет! Нельзя! — ответила Мэренн. — Мы не знаем, сможет ли он вернуть ее! А если он не вернет, весь наш мир погибнет!

— А сейчас, если он не лишится магии, то станет мужем принцессы Камня!

— Иди же ко мне! — повторила Абигил, полыхая багровыми зрачками.

— Ну и пусть! — воскликнула Мэренн. — Лишь бы жил!

Майлгуир сердито крутил глазами, давая понять, что имеет на все происходящее личное и очень неприятное для его близких мнение.

— Ты не понимаешь, и она не понимает, — произнес Мэллин. — Но она околдована, а ты просто влюблена!

— Иди ко мне, мой супруг! — вновь позвала каменная принцесса, потянула рукой, и Майлгуир сделал шаг вперед.

— Его не остановить! — прервал Мэллин попытки Антэйна пошевелиться. — Его сейчас никто и ничто не остановит.

— Я… — выплюнул слова Майлгуир, — придушу эту тварь своими руками!

— Я знаю, знаю! Про нее, скажи про нее! — Мэллин показал Мэренн, и король посветлел лицом.

— Точно так, — прошептал сзади Лагун. — Бессовестная, однозначно неверная ложь лишит магии, и они ничего королю не сделают!

— Я не люблю эту женщину, — произнес Майлгуир громко и четко. Рот кровил, не давая говорить толком, но это не останавливало короля. — Я не люблю тебя, Мэренн!

Казалось, порвалась уже не струна, а целый сонм кларсахов. Все закрыли уши от неимоверного визга.

Майлгуир прошел до принцессы Камня, вздрагивая от каждого шага. Мэренн голову дала бы на отсечение, что он шел словно по лезвию ножа.

Абигил смотрела недоуменно, не понимая, как весь театр ее актеров летел фоморам в пасть.

— Не может быть, вы обещали! — обернулась она к багровому пламени на черной стене. — не смей! — взвизгнула она. — Ах так?

— Осторожно, брат! — крикнул Мэллин Майлгуиру и Мэренн, бросившуюся за мужем. Переливающийся синими искрами черный каменный пол, мучительно напомнивший Мэренн Черный замок, неожиданно дрогнул. Кругом затрещало, словно они они опять были на предательской глади Колыбели. Мэренн опустила взгляд вниз — весь пол покрылся сеткой мелких и страшных трещин. Но Майлгуир уже рванулся вперед.

— Нет, не надо, не делай этого! Получишь ты свое королевство, получишь меня, только отдай мне душу Мэренн! Искра или смерть!

Абигил глянула прямо в лицо Мэренн — зло, торжествующе, шевельнула пальцами — и между нею и королем с шорохом разверзлась разошлась уже не трещина, а двухметровый ров, конца которого не было видно. Майлгуир, упав, еле успел остановиться у самого края.

— Искра или смерть?! — ухмыльнулась принцесса Камня. — Зря ты это сказал. Значит, все же она, да? Глупая волчица, не знающая ничего, кроме своих желаний! Тогда — смерть! — внизу плеснул багрово-черный огонь, сменившийся ослепительно-белым пламенем. Края трещины еще больше расширились. — Гори в предвечном пламени!

Абигил с другой стороны пропасти вытянула руку, показала блеклый огонек, сжала его — и развела тонкие пальцы.

Шорох позади Мидира означал падение Мэренн. Но она жива, он ощущал это всеми фибрами души, всеми нитями, соединяющими их друг с другом. Жива, пусть сейчас ей и больно до потери сознания.

Все волки рванулись вперед, к нему и к падающей душе королевы, но он был первым. Он был вперед всех. И Майлгуир не раздумывая бросился вперед. Потому что дай себе толику раздумья, тень колебания — и искра Мэренн, пусть и облеченная друидами в вечный лед, не выдержит ослепительно-белого пламени и сгорит, а от его жены останется лишь прекрасная оболочка, безмолвная статуя, тень супруги. Это было, неужели он допустит, чтобы это повторилось вновь?

И Майлгуир прыгнул, не видя куда. Вперед, в бездну с предвечным огнем, уничтожающим все живое.