Тормарский витраж. Книга 1. Время скитальцев

Глава вторая Голодранец

Покинув жилище Сансеверо, Рико ду Гральта не вернулся на Овражную сторону, а неторопливо двинулся вперед по мосту, на огни Чистого Реджио.

За время, которое он провел, беседуя с Джованной, полностью стемнело. Небо было затянуто тонкой пеленой, сквозь которую лениво помаргивали звезды. Дым ощущался сильнее: ветер переменился и теперь нес болотную гарь прямо на город.

Рико ду Гральта шагал, отбросив капюшон плаща, и, как видно, наслаждался даже таким, жарким и горьким, ветром. Он шел, погруженный в свои мысли, и добрался почти до середины моста, когда внезапно замедлил шаг и прислушался.

Кто-то шел следом. Кто легкий и быстрый, так что шаги его почти сливались с тяжелой поступью Рико, не в такт хрустнул ореховой скорлупой и тем случайно выдал себя.

Рико не спеша продолжил путь. Выбрав участок моста, совершенно погруженный во мрак, он проворно нырнул в тень опорного столба, удерживавшего навес, и замер. Шаги позади смолкли, словно преследователь остановился в растерянности. Рико ждал, и наконец шаги возобновились, все такие же осторожные и мягкие, точно у кошки. Дождавшись, пока преследователь минует навес, Рико с удивительной для такого крупного человека быстротой бросился следом и вмиг сграбастал того за шиворот и за пояс.

Пойманный забился, точно мышь, попавшая в ловушку, но не тут-то было: хватка у круглолицего купца оказалась железной.

— А ну, стой смирно! — прорычал Рико, одной рукой прижимая незнакомца к стене дома, а другой затыкая ему рот. — Не дергайся, говорю!

Преследователь что-то невнятно замычал, суча босыми ногами по мостовой.

— Есть что сказать⁈ Сейчас получишь шанс, но если заорешь — будет очень больно! Понял⁈

Пойманный торопливо закивал. Рико убрал ладонь.

— Ты сдурел, что ли⁈ — полузадушенным шепотом простонал неизвестный. — Это же я…

— Йеспер⁈ — от удивления Рико разжал пальцы, и пленник, внезапно получив свободу, сполз по стене.

— Ну да, — обидчиво-язвительным тоном пробормотал он. — Это Йеспер. Твой друг Йеспер, которого ты, проклятый мордоворот, едва не отправил на тот свет своими грубыми ручищами… Вот, убедись!

Щелкнул горючий камень, и слабый огонек горящего трута высветил физиономию Йеспера Ярне Варендаля, физиономию небритую, с облупленным носом, иссиня-багровым синяком под левым глазом и растянутой во всю ширь рта улыбкой. Улыбка, правда, была несколько нервной. Трут погас.

— Я чуть заикой не сделался, — сообщил Зубоскал. — Кости аж затрещали. Как только Франческа тебя такого терпит?

— Не твое дело, — ответил Рико, вновь подцепляя страдальца за ворот рубашки и возвращая в стоячее положение. — Отчего ты шел за мной, скрываясь, точно наемный убийца? И что ты вообще делаешь в Реджио? Ты где должен быть?

— Где я должен быть, там меня, увы, пока нет. А шел я за тобой, поскольку решил проверить, насколько ты осторожен. Реджио, знаешь ли, город грубый, а ты человек мечтательный, задумчивый…

— Проверил⁈ Доволен⁈

— Ты сама бдительность, — торопливо признал Йеспер. — Ладно, забудем. Скажи-ка лучше…

В этот момент окно над головами отворилось, и разъяренный мужской голос гаркнул во всю глотку:

— А ну, прочь, ворье окаянное! Шушукаются тут! Сейчас волкодава выпущу!

— Не ори, дядя, — тут же отозвался Йеспер. — Не нарушай своим немузыкальным воплем покой спящего города. Мы не воры, мы оборотни!

И он, вскинув голову, негромко завыл на волчий манер. Где-то в глубине жилища с готовностью откликнулась псина. Опешивший домовладелец сначала умолк, а после разразился бранью.

Рико дернул товарища за рукав, и под ругань и собачий лай они убрались подальше.

— Так что я говорил? — продолжил Йеспер, когда шум остался позади, а сигнальный огонь приблизился почти вплотную. — Да. У тебя деньги с собой? Я знаю одно местечко здесь поблизости. Уютный кабачок. Темное пиво. Пиво, настоящее, хмель и солод, а не этот ваш непонятный виноградный сок!

— Я должен возвращаться, — ответил Рико. — Франческа одна в гостинице.

— В «Подкове»? Уютное место, правда? Ничего, мы недолго, она не обидится. Отчего ты не взял ее с собой, как всегда? Сейчас посидели бы втроем за милую душу.

— Я бы предпочел, чтобы она вообще не покидала гостиный двор до нашего отъезда из Реджио, — сдержанно ответил Рико.

— Да⁈ — изумился Зубоскал. — А что такое⁈ Ты же вроде не из той унылой породы мужей, что запирают благоверную в дальней комнате и выпускают только на рынок и в храм? Так почему, Рико?

Они уже миновали огонь, у которого дремал стражник с алебардой, и вступили в Чистый Реджио. С того места, где они остановились, виднелись другие городские мосты — изогнутые тени над Риварой. Ближний, мост Латников, тонул во тьме, однако под ним, точно спускаясь с перил к речным водам, горели сигнальные алые фонари. Три штуки.

Вместо ответа Рико молча указал туда.

Йеспер прищурился, вытягивая шею.

— Это что, висельники, что ли? — пробормотал он, дернув кадыком. — Вместо гирлянды к праздничку… Дай угадаю: Бравенте рассстарался?

Рико кивнул. Выражение лица его было непроницаемым.

— Ладно, — скривился Йеспер, сплюнув на мостовую. — Пошли отсюда.

Вышибала в пивном подвальчике на улице Третьей Сороки пребывал в сомнении: пропустить или нет? Странная заявилась парочка. С одной стороны, как не пустить, ежели впереди шел степенного вида осанистый круглолицый человек в добротном бежевом дублете, да еше и с серебряными пуговицами и серебряной же пряжкой на поясе. Не пустишь такого, а он на заведение в приорат настучит: мол, чистую публику обижают. С другой стороны, как пустить, ежели товарищ здоровяка был вида сомнительного: вроде и в приличном плаще, при чикветте, но ноги-то босые! Пятки-то грязные! Рожа-то босяцкая!

Клиентура в заведении была стабильная и приличная: купцы с севера, наемники-греардцы и горный мастеровой люд, знающий толк в правильном хмельном. Местные заглядывали изредка. Что им, виноградарям, в чужеземной выпивке? Но вот, принесло горьким ветром.

— Голодранцев не велено! — на всякий случай оповестил он.

Круглолицый обернулся. Чуть сдвинул брови. Смешно, домиком. Вышибала напрягся: не нажить бы беды на ровном месте. Что-то бы в этом парне непонятное, непростое. Опасное. Голова бритая. Татуировка еще… Выкинешь такого прочь — после проблем не оберешься.

— Он не голодранец, — мирным тоном пояснил круглолицый. — Паломник. В покаяние.

Это меняло дело. Паломники через Реджио шли, как по торной тропе: одни к священному источнику, другие дальше, стремясь к древнему тракту, что вел в Лунный город. Правда, в кабак на сем праведном пути заглядывали немногие.

— За прелюбодеяние, поди, — понимающе ухмыльнулся вышибала. — Они завсегда голопятые идут.

Босяк обернулся, подмигнув подбитым глазом.

— В корень зришь, братишка, — весело отозвался он. — Попутали бесы: соблазнил я Сестру-молчальницу. И что обидно: обет молчания нарушила она, а пятки по дорогам сбивать присудили мне. Где справедливость в жизни? Нет ее, братишка. Одна радость: пивка настоящего испить с другом. Так что уж пойми: не по своей воле я босяком шастаю…

— Ступай, грешник, — проникся сочувствием вышибала. — Промочи горло.

— Благодарствую, братишка. Да пребудет с тобой милость богов.

С этими словами босяк торопливо прошлепал вниз по ступенькам.

— Далеко пойдет-то? — поинтересовался вышибала у круглолицего. Тот задумчиво кивнул.

— Далеко, — подтвердил он и, уже спускаясь, добавил себе под нос. — Если ноги не сломают.

— Я же говорил: люди здесь милосердные, — бодро произнес Йеспер, обосновавшись за столиком у стены и блаженно потянувшись. — Не отказали страждущему в утешении… Эй, малый, темное пшеничное еще подают⁈ Тащи быстрей. И что-нибудь на закуску. Ой, как же ноги ноют, если б ты знал, Рико…

— Это пьют? — с сомнением спросил Рико, оглядывая огромную глиняную кружку с высокой шапкой темно-кремовой пены и втягивая носом густой солодовый аромат.

— Еще спрашиваешь⁈ Это не просто пьют, это пьют с удовольствием! — Йеспер поднял свою кружку. — Наше здоровье: твое, Фран, нашего одноглазого аристократа и меня, дурака грешного!

Он с жадностью припал к кружке. Рико неторопливо последовал его примеру.

— Имеет право быть, — одобрительно заметил он, сделав пару глотков. — Кстати, об одноглазом аристократе… Где он? Почему вы не вместе, Йеспер?

— Когда на меня вышли синие засранцы, я отпросился побегать. Думал, что оторвусь и догоню. И представляешь, перебираюсь я через перевал Монте Россо, забредаю в ближайший домишко попросить воды и что же я вижу…

— Да уж, Йеспер, если на дороге будет одна коровья лепешка на пять миль, ты обязательно вступишь в нее босой пяткой. Бродилец посреди белого дня… Как такое возможно?

Рико сделал еще один глоток из кружки. Йеспер — он приканчивал уже вторую — притянул ближе миску с закуской.

— А бесы его знают, — признался он, бросая в рот полоску вяленого мяса. — Сам изумляюсь. Припекло оно, конечно, сильно, до кровищи, но я уже оклемался. Одна радость — банковские борзые меня наконец потеряли. Не зря я водил эту свору от самой Фортьезы. Веришь: даже во сне мерещились синие куртки…

— Но тогда отчего ты не отправился дальше с графиней ди Таоро?

— Ты что⁈ — Йеспер выпучил глаза в непритворном изумлении. — Она бы устроила мне допрос с пристрастием! А уж поверь мне, Рико, Эрмелинда Гвардари не та женщина, которой можно врать безнаказанно. Я, например, не рискну, и тебе на будущее не советую. Чревато.

— Иногда можно и правду сказать…

— Нет уж. Пусть это варево распробует тот, кто его поставил на огонь. И вот что я скажу, друг Рико, когда эти двое встретятся — а они рано или поздно встретятся! — я желаю оказаться как можно дальше от этого места!

— Отчего же? Ты всего лишь наемный клинок. Делаешь, что велят…

— Оттого, друг Рико, — со странной усмешкой отозвался Йеспер, — что я пусть и дурак, но себе не враг. Там такие искры полетят…

Он постучал пальцами по столешнице.

— Так, значит, вы обосновались в «Подкове»? Как там, повар пасту не не пересаливает? Н-да, меня, пожалуй, в таком рубище туда и не впустят…

— Не вздумай, — резко ответил Рико. — И близко к гостиному двору не приближайся. Даже в квартал нос не суй.

— А что? — с насмешливой улыбкой спросил Зубоскал. — Рылом для приличного места не вышел? Тамошняя публика не одобрит? Репутация твоя подкосится?

— Не дури, Йеспер. Знакомцы твои синекурточные туда вчера вселились. Всей сворой…

Йеспер откинулся на стуле, скривившись словно от зубной боли.

— Пренеприятное известие, — пробормотал он. — А что ж они на свое подворье не убрались?

— Там ремонт. Полы перестилают. Так что, Йеспер, будь другом, не создавай проблем.

— Я⁈ Я в жизни ничего не создавал! Я сама лень и бездеятельность…

— Вот и полежи лениво, как морской котик, где-нибудь на безлюдном пляже. Потерпи. А послезавтра к вечеру являйся в Старый порт. Найдешь барку «Болотная тварь». Я условился с капитаном. Переговорю с Джованной Сансеверо и сразу отчалим из этого унылого места.

— Да ладно тебе, приятель. Город, конечно, так себе, без изюминки, но ежели постараться, то развлечься вполне удастся. Если знаешь места. Неужели не знаешь⁈ А все, помню-помню: ты женатый человек…

Рико поморщился.

— Это тяжелый город, Йеспер. Я здесь бывал раньше. Здесь что-то словно давит на грудь. Стены, крыши, сама земля…

— Это везде сейчас так, — легко отозвался Йеспер. — Жарища, пылища, скучища. Еще и болотца во впадине тлеют… Тормара, чтоб ее.

— И Франческа сама не своя. Устала она. Сколько времени по миру таскаемся.

Йеспер задумчиво цыкнул зубом.

— Фибулу-то носит? — осведомился он.

— А ты как думаешь?

— Ладно, брат, — сказал Зубоскал. — Не бери в башку. Все рассеется. Вот провернет наш аристократ свое дельце, тогда все и обмозгуем. Остепенимся. Давай, что ли, выпьем еще раз — за нашего патрона и покровителя Бальтазаррэ Танкреди, чтоб голова была его была светлой, глаз смотрел в оба и главное, — Йеспер поднял указательный палец, — чтоб Саламандра его не прикончила в первые пять минут! За нашу общую удачу!

Рико молча стукнул кружкой о его кружку, допил и собрался было встать, но Варендаль остановил его.

— Слушай, — с некоторым смущением пробормотал он. — Будь другом, одолжи мне чуток монет. Поиздержался я.

— Йеспер, — вздохнул Рико. — снова? Ты что, свою долю от черепов в реку выбросил?

— Снова, — горестно подтвердил Йеспер. — Были… разные… обстоятельства.

Рико достал кошелек.

— Знаю, я твои обстоятельства. Брюнетки, блондинки и рыженькие — вот они твои обстоятельства… Держи декейт и вот мелочь за выпивку. На день довольно. Больше не дам — ты все равно спустишь.

— Да я больше и не прошу. Но я тебе обещаю, — торжественно поднял ладонь Йеспер, — я буду расчетлив и благоразумен. Видишь, я сапоги в Ламейе оставил? Справлю себе обувку и заночую в надежном месте.

— Надеюсь на то. Но особо не верую.

Они оставили мелочь рядом с пустыми кружками и направились к выходу.

— Ну что, грешник? — добродушно окликнул Йеспера вышибала. — Полегчало?

— И не говори, братишка. Даже ноги быстрее побежали.

И в подтверждение Йеспер бодро запрыгал по ступеням.

— Эй, грешник, — крикнул вышибала вслед. — Любопытственно мне: а как молчальница обет-то нарушила?

Йеспер, уже выбежавший на улицу, просунул всклокоченную голову в дверь.

— Громко, братишка! — подмигнул он. — Весьма громко!

Вернув Рико плащ и еще раз выслушав наставление, как отыскать в порту нужную барку, Йеспер Ярне Варендаль распрощался с приятелем и двинулся по улице Третьей Сороки направо. Вскоре дорога привела его к площади, посреди которой возвышалась угрюмая громада новостного столба, с приколоченными к тесовым щитам листами пергамента, содержавшим в себе последние герцогские указы, решения приората и судебные приговоры. В дневное время под навесом неподалеку обретался писарь — мелкий чиновник, за плату сочинявший неграмотным прошения и растолковывавший людям новости. Но сейчас место под навесом пустовало, и лишь фонарь на вершине столба освещал листки — где совсем новые, а где истрепанные от времени и измусоленные от постоянного вождения по строкам не слишком чистыми пальцами.

Йеспер неторопливо обошел вокруг, вчитываясь в написанные четким писарским почерком слова. Особое внимание он уделил списку преступников, что числились в розыске. Варендаль тщательно изучил пространный перечень от первого до последнего имени и, судя по всему, остался доволен прочитанным.

— Так минует мирская слава, — заметил он, покидая площадь. — Прекрасно!

После этого он бодрым шагом спустился обратно к набережной, по которой добрел до третьего городского моста и без колебаний вернулся на Овражную сторону. Там, слегка сбавив шаг и держась в тени домов, он добрался до улицы Носильщиков и осторожно, не привлекая к себе лишнего внимания, заглянул в первое по левой стороне питейное заведение. Таверна была полна гуляками, преимущественно солдатами-наемниками. Кое-где резались в кости. Йеспер постоял у стены, наблюдая, как бородатый здоровяк в бригантине трясет стаканчик, покусал губы, облизнулся…

— Нет уж, — пробормотал он сам себе под нос и тут же поправился. — Пока нет. Рановато. Потерпи, Зубоскал. Успеется.

Обследовав таким образом три или четыре таверны, Йеспер наконец наткнулся на что-то, привлекшее его внимание. Случилось это в заведении «У рыжего кота».

За столиком у дальней стены шла игра в «полночницу». Игроки уже слегка порозовели щеками от выпивки и азарта, но еще не разгорячились окончательно. Все они по виду были приличными молодыми горожанами, собравшимися приятно провести вечерок. Йеспер заказал у стойки кружку дешевого вина и некоторое время цедил его, исподтишка наблюдая за компанией. Особенно его занимал опрятный юноша в куртке красной оленьей кожи. Юнец выигрывал, подливал собутыльникам, смеялся и казался очень довольным жизнью.

Наконец, улучив момент, когда очередная партия завершилась, и кучка серебра и меди перекочевала в сторону победителя, Йеспер покинул свой наблюдательный пункт и направился к столику.

— Вечер добрый, парни! — поприветствовал Зубоскал компанию. — Примете в игру?

И он высоко подкинул на ладони монету.