Врата Бездны. Агент-Изгой

Глава 7

Я лежал на каталке, а глаза даже сквозь закрытые веки резал свет ламп. Хотелось прикрыть их рукой, но когда я попытался поднять ее, то понял, что совсем не в силах это сделать. Рванулся один раз, второй, но ничего не получалось, мои «базуки» отказывались подчиняться приказам и лежали мертвым грузом. Я их не ощущал.

Перед глазами летели строчки кода, уведомления от биомонитора, но как бы я не пытался прочитать их, не мог. Ничего не понятно, слова отказывались собираться в предложения, а те, которые мне удавалось разглядеть, не имели никакого смысла. Вроде бы все было на привычном русском языке, но все равно ничего не ясно.

С огромным трудом мне удалось открыть веки, и я увидел, что меня катят по коридору. Лампы сменялись одна другой, и это казалось мне бесконечным.

К моей ключице шел шланг капельницы, по которой струилось что-то красное. Самого резервуара я не видел, но подозреваю, что это кровь. Донорская кровь.

На лице была маска. Обычная прозрачная, через которую я вдыхал и выдыхал. По-видимому, это был кислород. Ну да, меня ранило в грудь, лёгкое схлопнулось, так что дышал я теперь одним. В ещё в моей груди теперь плещется моя же кровь.

Получается, что я попал в руки к рвачам. И меня откачивают. Что со мной вообще было?

Да, меня расстреляли «Волки». Я уезжал от них на машине, а потом вылетел с дороги. Попытался сбежать в лес, но меня достали очередью. Вроде всё было так, да?

Стоп. А то, что потом?

Я умер и попал в ад. Поступил на службу местной корпорации, за что мне вернули и исцелили мое тело. Научился поглощать души демонов. Стал сильнее. Попал в столицу ада, отправился на задание и нас взорвал смертник. Было ли оно так?

Какое из этих воспоминаний настоящее? Первое? Второе? Оба? Черт его знает.

Я не видел людей вокруг, но и демонов не видел. Только голоса. Они звучали откуда-то издалека, их восприятие было искажено моим воспаленным мозгом.

— Давление падает.

— Адреналин внутривенно.

— Он уже под реаниматором. Сдохнет, если продолжим.

— Ну сдохнет и сдохнет. Он всего лишь один из множества...

В ушах зазвенело. Следующих слов я не расслышал. Глаза закрылись, но я все равно чувствовал свет через веки. Было холодно, ног я не ощущал, хотя должен был.

Но и боли не было. Совершенно не было.

Сила воли. В обоих мирах работает сила воли. И если я переборю себя, то снова начну видеть и слышать.

Я с огромным трудом открыл глаза. Все ещё коридор. Он что, бесконечный что ли? Или это восприятие мира рвется, меняется, время растягивается, течет медленнее.

— Мы должны его вытащить, — снова услышал я. — Корпорации нужно, чтобы его вытащили. У нее на него крупные планы.

— Хотят сделать из него своего агента?

— Откуда мне знать? Коли уже.

Я почувствовал укол где-то в области пупка. Сердце быстро заколотилось, перед глазами снова побежали уведомления биомонитора, но как бы я не пытался бы, у меня не получалось ничего понять.

— Ранения грудной клетки. Коллапс лёгкого. Вы сами-то верите, что мы его вытащим?

— Если не сдохнет во время операции, то да. Операционная готова. Придется вскрывать грудную клетку. Сложно сказать.

— Будем стараться. О, он очнулся! Глаза открыты!

— Лагофтальм. Не обращайте внимания.

Я снова опустил веки. Я в руках у каких-то местных рвачей. И они либо вытащат меня, либо нет. Ну и хрен с ним. Узнаем, что будет дальше.

***

Я открыл глаза и увидел, что лежу на больничной койке. С большим трудом приподнял голову, осмотрел себя. На груди была повязка, свежая, чистая, очевидно, наложенная не ранее, чем сегодня. А вот одна из рук...

Она изменилась. Раньше у меня был протез, покрытый рил-скином. Специальное покрытие, полностью имитирующее настоящую кожу, проблема только в том, что на ней не было волос и родинок. Слишком идеально выглядит, так что различить при желании можно.

Сейчас же правая рука была заменена на что-то другое. Вроде бы то же самое, искусственные мышцы, только вместо кожи на ней были черно-красные узоры. С огромным трудом я поднял руку и посмотрел на ладонь. Ага, баллистический сопроцессор на месте, и выглядит точно так же, как и раньше. Похоже, что его перенесли на новый протез.

Глянул на свою левую, и увидел, что она прежняя. И даже кольцо, вплавленное в средний палец, на месте. Значит, я по-прежнему в аду. И спасали меня именно адские рвачи. Залетали за счёт корпорации после того, как я попал под разлетевшуюся во все стороны шрапнель. После того, как грёбаный смертник подорвал себя.

И меню с прокачкой на месте и даже новые очки имеются. Но сейчас я ей заниматься не буду. К черту. Нужно иметь трезвую голову, а сейчас будто слегка пьян. Под лекарствами наверняка.

Как я себя чувствую? Вроде нормально, целый. Впрочем, у меня есть лучший способ — это проверить. Банально запустить биомонитор и он все покажет.

Я так и сделал. Выбрал нужное меню и перед глазами полетели жизненные показатели. Ничего, что выбивалось бы из нормы, не было, все понятно. Давление, пульс, температура тела, объем циркулирующей крови, сатурация, объем выдоха и вдоха. Все, как у здорового человека. Само по себе это уже неплохо, вопрос только в том, где я нахожусь.

Больше всего это место напоминало больничную палату. Тут была койка, на которой я лежал, разъемы для маски подачи кислорода в стене, кнопка вызова персонала, какие-то медицинские приборы, в которых я совершенно ничего не понимал. Рядом со мной стола стойка для капельницы, трубка от которой тянулась к моей груди. Пощупав ее пальцами, я проскользнул вдоль и нащупал у себя под ключицей катетер. Ну да, мне в обычную вену капельницу не поставить, потому что у меня руки не свои. Только центральный.

Раствор в бутылке был золотистого цвета, похожий на свежее пиво, разве что без пены. Но я сомневаюсь, что кому-то пришло бы в голову заливать мне пиво вместо крови. Скорее всего, что-то лечебное, какой-то коктейль, который должен был привести меня в порядок. Или продлить мне жизнь.

Впрочем, я чувствовал себя вполне нормально. Ну и для чего мне тогда вообще здесь лежать?

Я схватился рукой за зажим капельницы и перекрыл ее. Потом потянулся к катетеру, вытащил из него трубку и закрыл заглушкой, чтобы внутрь не засосало воздух. Слышал я, что от такого можно умереть. Потом отстегнул коннектор от разъема на своей шее. Очевидно, они следили за моим состоянием, списывая данные с биомонитора. Это, кстати, была одна из немногих вещей, которая работала в обход кибердеки. Та ведь отключается, когда человек находится без сознания, а так его состояние можно отслеживать даже когда он в коме.

Теперь пора подниматься и посмотреть, где я вообще оказался.

Схватившись руками за койку, я чуть повернулся, сбросил ноги вниз. Они были ватными, но выглядели относительно так же, как и до этого. Не похудели. Значит, лежу я не так уж и много времени, потому что иначе мышцы давно атрофировались бы без работы и от недостаточного питания. И ходил бы я сейчас на двух спичках. Если бы вообще мог передвигаться.

Опершись руками о кровать, я поднялся, сделал первый шаг, потом ещё один. Голова закружилась, пришлось опереться о стену, но я выдержал. Моей целью было зеркало над умывальником. Да, он здесь был. Наверное, чтобы сестры или кто тут работает, перед манипуляциями мыли руки.

А вот туалета не было. Впрочем, у меня пока не возникало желания его посетить. Хотя наверняка в меня вливали много разных растворов, а мои почки всегда были здоровыми.

Я опустил взгляд, и увидел, что я подгузнике, самом обычном, из белого материала, уж понятия не имею, из чего их делают.

Это меня немного разозлило, так что я стащил его с себя и бросил прямо на землю. Чистый, обделаться не успел. Ну и ладно.

Обернувшись, я подобрал с кровати одеяло и оторвал от пододеяльника достаточно широкую полосу, из которой смастерил что-то вроде набедренной повязки. Натянул ее на себя. Ну что ж, теперь можно и пойти посмотреть, куда меня занесло.

Я сделал несколько шагов, по-прежнему держась за стену, в сторону умывальника, остановился напротив зеркала, посмотрел в него. Нет, все-таки похудел. На лицо не знаю, потому что его скрывает отросшая борода и волосы, а вот туловище точно похудело. Но мышцы не особо сдулись, что радовало. Все-таки я привык быть здоровым мужиком, мне это нравилось. Не хочется превратиться в задохлика.

Снаружи послышались шаги, и через несколько секунд дверь отъехала в сторону. В палату вошел демон. Изверг, достаточно матерый, если судить по внешнему виду, но одетый в строгий костюм, который выглядел дорого. Действительно дорого, если судить по меркам Новой Москвы.

Мы встретились взглядами, он улыбнулся. С виду искренне, хотя с этой мимикой у демонов хрен поймешь. Она все-таки не такая, как у людей. Ну и чего ему нужно-то, чего он вдруг решил прийти?

— Ты уже встал, Молодой? — спросил он.

— Как видишь, — ответил я и поморщился. Голову прострелило резкой болью. Не сказать, чтобы сильно, но какую-нибудь таблетку я бы принял. Не люблю, когда голова болит. — Мы знакомы?

— Пока нет, — ответил он и вдруг протянул мне руку. — Я — Кен.

— Молодой, — сказал я, пожимая его ладонь, хотя и так все было понятно. Он же меня до этого по позывному назвал.

Вроде ощущения новой руки не особо отличаются от старой. Но все равно придется адаптироваться. Как приходилось раньше, когда я менял свои «базуки» на новые, более совершенной модели. Ну, точнее мне это сделали перед тем как отправить участвовать в «Проекте Зомбицид».

Но раз я вижу демона, то я однозначно все еще в аду. Или меня глючит? Черт его знает.

Ладно, я же вроде пообещал больше не упоминать чертей всуе.

— Нужно поговорить, — сказал он. — Разговор будет долгий. Присаживайся.

Делать было нечего, не стоять же. Но слабости показывать было нельзя, так что расстояние до койки я преодолел, не опираясь ни на что. Это оказалось достаточно сложно, потому что голова кружилась, но я справился. Уселся, наклонился, упершись локтями в бедра. Стало немного легче.

— Ну и о чем мы будем говорить? — спросил я.

— О том, что произошло на заводе, — ответил демон.

— А ты, типа, кто-то из отдела внутренних расследований? — решил уточнить я. — Хочешь узнать, не был ли я замешан в покушении? Кстати. А чем вообще все закончилось?

— Тридцать трупов, в том числе и Кин. Твои товарищи по группе тоже мертвы, все, кроме снайпера.- ответил Кен. — Охраняемый объект убит. Никого из тех, кто готовил покушение, не взяли.

Да уж. Настроение сразу стало гораздо мрачнее. Значит, мы крупно обосрались. Как так вообще получилось? События того дня мешались в голове. Сперва были стрелки в толпе. Потом еще группа, которая отвлекала внимание, зашли сзади, стали палить, сея панику. А когда мы разобрались с частью диверсантов в бой вступил смертник. И взорвал все вместе с собой к чертям собачьим.

— То есть, полный провал? — спросил я.

— Полный провал, — кивнул он. — Вы крупно обосрались. Потеряли важного чиновника. Допустили жертвы среди рабочих. Короче, все совсем не радужно.

— И что теперь со мной будет? — спросил я. — Почему меня залатали? Почему не бросили умирать? Смысл-то вам лечить еще одного грешника, нас тут миллиарды.

— Все просто, — ответил Кен. — Нам нужно было провести расследование. Но ты был тяжело ранен и не приходил в себя, так что возможности тебя допросить у нас не было.

— Сколько я тут валяюсь? — задал я следующий вопрос.

— Две недели, — проговорил демон.

Значит, две недели, да? Достаточно долго. Хотя медицина тут должна быть такой же современной, как и в Новой Москве. После пулевого в живот меня подняли на ноги за четыре дня. После двух ран в грудь за неделю. Операция по укреплению позвоночника и замене рук на протезы заняла тоже около двух недель.

По-видимому, я был действительно серьезно ранен.

— Понял, — сказал я. — Ну и что теперь меня ждет? Уволите? Там ведь это и по моей вине случилось.

— Если бы мы лучше обеспечили охрану, то все было бы нормально. Но решили ловить киллеров на живца. Вышло то, что вышло. Вашего снайпера мы допросили, он рассказал, как ты действовал. По сути первые две попытки сорвались исключительно благодаря тебе. А того, что в толпе окажется террорист-смертник. Кто вообще такого мог ожидать?

Ну да. Пожертвовать собой для достижения чужих целей. Для этого нужно либо быть настоящим фанатиком, либо чтобы на тебя имелись очень крутые рычаги давления. Иначе никак. Черт его даже знает, что тут еще сказать можно.

— Мои сородичи очень трепетно относятся к своим жизням, — сказал Кен. — И я даже не знаю, что должно произойти, чтобы он так безропотно пожертвовал собой. Но, по-видимому, случилось. Так что твоей вины нет.

— Понял, — сказал я. — И о чем ты сейчас хочешь поговорить? Не похвалить же меня пришел. Тем более, что мы действительно обосрались.

— У меня есть к тебе предложение. Сейчас — идеальный вариант для того, чтобы уволить тебя. Ни у кого не возникнет вопросов по поводу твоей легенды, история разошлась уже хорошо. В другую корпорацию ты обратиться не сможешь, ты там в черном списке, сам понимаешь. Обычная работа... Подозреваю, что тебе будет не по душе наливать пиво или торговать чем-нибудь. Так что у тебя остается одна дорога — в криминал. В бандиты или наемники. Но банды редко берут людей.

— Я понимаю, к чему ты ведешь, — сказал я. — У меня есть контакты с решалами. К тому же я хотел бы разобраться с тем, кто заказал на меня покушение. Если ты уже в курсе.

— В курсе, — кивнул он. — Того исполнителя, что остался в живых, допросили. Но он ничего толком не рассказал. Рядовой наемник. Так, ты понимаешь, к чему я веду?

— К тому, чтобы сделать меня агентом-изгоем? — спросил я.

— Верно, — кивнул демон. — Если все получится, то ты быстро поднимешься в уличной иерархии. Наберешь людей. Мы подберем тебе связного, можем того же Руста поставить.

— Не, — я покачал головой. — Только не его. Слабый.

— Ну, сам тогда выберешь, — он пожал плечами. — Только учитывай, шагнешь на эту дорожку, назад пути уже не будет. Официально корпорация не сможет тебе помочь. Все вопросы придется решать самому. Никто не будет тебя содержать, зарабатывать деньги будешь сам. Авторитет, бабки, все остальное...

— А какой смысл? — спросил я. — Типа, основной бенефициар — вы. Вы получаете информацию, вы получаете лояльного агента, но ничего не даете при этом взамен. Так?

— Не совсем, — он покачал головой. — Это возможность. Которая дается не так просто. К тому же, если ты сможешь выслужиться...

— Я хочу услышать конкретное предложение, — прервал я его.

— Деньги, — сказал он. — На закрытый счет. Контракт на три года, после него можешь воспользоваться всем, что заработаешь. А харонов будет много, сколько конкретно узнаешь, когда подпишешь контракт. Возможность выслужиться. Мы все знаем, что ты вбил себе в голову, что сможешь отсюда выбраться. Я не буду тебя разубеждать, такая возможность есть. Но, может быть, ты и сам не захочешь потом.

— Если я откажусь?

— Окажешься на улице, но уже в роли обычного изгоя, а не агента. Такой промах тебе не простят.

— То есть, у меня нет выбора? — я усмехнулся.

— Выбор есть всегда, — сказал он. — Смотри сам. Дело твое.

По-видимому, он просто не придумал, как сказать одно и то же разными словами в третий раз. На самом-то деле, я понимаю, к чему это все ведет. И я хотел стать агентом-изгоем. Но думал, что меня переведут в них за заслуги, а не в наказание.

Впрочем, какая разница, верно?

— Я согласен, — пожал я плечами. — Когда могу приступать?