Врата Бальдура

7. К западу от Берегоста

Мы ненадолго вернулись в Нашкель, чтобы пополнить припасы. До встречи с Джахейрой оставалась еще неделя и я решила исследовать область к западу от Берегоста, к югу от Крепости Свечи и к северу от крепости гноллов, в которой мы спасли Динахейр.

Вот уже целый день мы странствовали о дикоземью, когда нас окликнула привлекательная молодая женщина в кожаном доспехе. Точнее говоря, окликнула она Минска.

"Я искала… сильного мужчину, такого, как ты. Лишь ты можешь помочь мне". Минск откровенно озадачился. Я была поражена и ощутила укол ревности, видя, какой эффект производит трель ее голоса и телодвижения, когда она медленно шла нам навстречу. Она продолжала, не сводя глаз с Минска. "Добрый сир, ты можешь называть меня Сафаной. Прости, если голос мой дрожит, но на юге, откуда я родом, таких больших мужчин не бывает. Но если хочешь, я знаю способ сделать тебя сказочно богатым. У меня есть старая карта, указывающая путь к пиратским сокровищам. Если верить ей, именно там Черный Аларик спрятал свои сокровища перед тем, как его судно захватила флотилия Амна! Мне продолжать?"

"Деньги нам интересны всегда", — заявила я, пытаясь обратить на себя внимание. Конечно, деньги лишними никогда не бывают.

"Причина, по которой мне нужен доблестный мужчина, заключается в том, что пещеры, куда я хочу отправиться, охраняет какое-то существо; не знаю, какое именно. Если поможете мне, я поделюсь с вами сокровищами. Могу отблагодарить и иными способами тоже".

"Мы согласны". Я не почувствовала исходящего от нее зла, как в случае с Эдвином, да и увеличить численность своего небольшого отряда была не против.

"О, благодарю, вы не пожалеете о своем решении. Уверена, столь могущественные герои, как вы, с легкостью преодолеют все преграды. Что ж, давайте выступать в путь. Если верить моей карте, пиратская пещера находится на побережье чуть южнее Крепости Свечи".

Мы приближались к побережью. Стали слышны крики чаек, а вдалеке я разглядела вершину маяка. Вскоре мы встретили женщину, идущую через редкую рощицу. Ризу ее покрывали знаки зодиака, а в руке она сжимала посох, на который опиралась при ходьбе. Заметив нас, она заговорила, не успела я и рта раскрыть.

"Я знаю, почему вы здесь. Все приходят сюда по этой причине, и вы получите от меня тот же ответ. Я не знаю, когда завершится недостаток железа, я не знаю, кто руководит разбойниками в этом регионе и я не собираюсь сопровождать вас в игорные дома Врат Бальдура".

"Прости", — отвечала я, сбитая с толку ее поведением, — "но если тебе неинтересны мирские дела, к чему вообще твое звездочетство?"

"К чему? Побережье Мечей — это центр вселенной. Здесь происходят самые драматичные события во всех Королевствах. А ближайшим землям нет никакого дела до наших бед".

"И что насчет этих земель? Какие интриги разворачиваются за пределами региона?"

"Прямо за южными горами беды начинаются в Амне, и по сравнению с ними наши проблемы покажутся незначительными. Далеко на севере находится город, в котором зима никогда не поднимает свою уродливую голову; о городе этом не было слышно годами, но вскоре в него вернутся множество горожан. Оба этих события произойдут вне зависимости от наших нынешних бед. А за горизонтам маячат события куда более страшные. Оставьте меня, мне о многом надо поразмыслить".

К моему вящему удивлению, вскоре мы повстречали другую предсказательницу. Честно говоря, она больше походила на ту, которая следует избранной стезе. Представившись, мы узнали, что зовут ее Аркушалой, и завела она классическую песнь, дабы вынудить нас расстаться со звонкими монетами.

"И кто же вы такие? Великие искатели приключений, вне всяких сомнений? Я вижу это по вашим рукам. Мозолистые от орудования мечами, затронутые скверной магии. Подобные знаки невидимы обычному человеку, но я вижу это ясно, как день. Я многое вижу ясно, как день. Хотите, продемонстрирую? Может, старое-доброе чтение судьбы по ладони? Немного магии, чтобы направить вас на путь истинный?"

"Не вижу в этом вреда". Меня слова ее позабавили и я хотела услышать продолжение, пусть это будут и общие фразы. "Вот моя ладонь. О чем она говорит тебе?"

"Поглядим. Интересно. Хоть сейчас ты ведешь нелегкую жизнь, ладонь говорит, что еще совсем недавно пребывала ты в куда более комфортных условиях существования. Полагаю, ты лишь недавно начала странствовать?"

"Да, это верно". Подобное можно понять и по моему возрасту. "Продолжай".

"Я так и думала. Теперь посмотрим внимательнее на твою линию жизни. Я вижу, что ты была хорошо образована. Твоим наставником был великий мудрец? Возможно, он и магией владел?"

Это впечатливо меня больше; я не понимала, откуда она это могла взять. "Мой приемный отец Горион был мудрецом, и немного владел магией. Продолжай".

"У тебя с ним было относительно счастливое детство, несмотря на все трудности. О, да ты была сущей озорницей. Интересно, от кого в тебе это? Посмотрим, что мы можем узнать о твоей жизни до того, как судьба свела тебя с Горионом. Я смотрю дальше в прошлое… И вижу… О, боги!!! Я-вижу-счастливую-и-светлую-жизнь-для-тебя-и-твоих-детей! 10 золотых, пожалуйста, и я побежала".

"Что? Что ты увидела?" Я понимала, что сейчас она переигрывает и хочет получить больше обычного.

"Ничего не видела! Ты проживешь долгую и счастливую жизнь, а мне пора идти! Прочь от меня!"

"Ты должна сказать мне, пожалуйста, добрая леди". Я поняла, что она от чего-то пришла в ужас, и теперь я пуще прежнего хотела знать о том, что она увидела в моем прошлом.

"Я сказала тебе все, что хотела. Прочь от меня! Твоя жизнь меня не касается!"

"Пожалуйста, я не хотела быть грубой. Просто скажи, что ты увидела".

"Прочь от меня! Предупреждаю, не подходи!" Она бросилась наутек. Я долго смотрела ей вслед, раздосадованная.

Когда мы добрались до маяка, то обнаружили, что он покинут, но наверняка не дольше, чем несколько лет, ибо древесное основание постройки все еще оставалось в хорошем состоянии. Мы прошли немного на север и Сафана обрадовалась, полагая, что линия побережья соответствует тому, что отображалось у нее на карте. Она предложила немедленно внимательно осмотреть линию прилива. Мы продолжили путь вдоль побережья, и неожиданно из волн, разбивающихся о берег, возникли три женщины. Они быстренько подплыли к берегу и преградили нам путь. Мы не видели, чтобы они плыли издалека и теперь гадали, были ли женщины обитательницами морских глубин, что могут дышать под водой.

"Вам здесь не место", — заговорила голубокожая женщина. — "Здесь проживает племя Силь. Грязные жители земли, вы заплатите за то, что вторглись сюда!"

Возможно, жаждая сокровищ Сафаны и завела нас на чужую территорию. Позже я узнала, что столкнулись мы с сиренами, обычно мирным морских народцем. Возможности мирно разрешить вопрос не представилось, ибо Силь и ее спутницы устремились в атаку. Они стреляли из луков зачарованными стрелами, которые оставляли глубокие раны в наших телах, и даже сумели очаровать Динахейр с помощью магии. Однако никакой защиты против наших мечей и стрел у них не было. После того, как мы расправились с ними, Сафана указала на вход в пещеру, виднеющийся невдалеке. Раз уж мы зашли столь далеко, отступать не было смысла.

В пещере действительно оказались сокровища, охраняемые големами плоти, волшебными конструктами. После того, как мы одержали верх над ними, Сафана весьма обрадовалась и обратилась к нам:

"Что ж, мы хорошо сработались вместе, верно? Возможно, нам стоит странствовать и после успешного обретения сокровищ, если вы не против моего общества. Если вы еще не поняли, я весьма сведуща в воровских умениях".

"Конечно, ты вольна оставаться с нами сколько пожелаешь", — согласилась я. Меня не очень радовало то, как разрешился конфликт с сиренами, но я не знала, есть ли в сем вина Сафаны, а она неплохо проявила себя в сражении, в исследовании сопредельных земель и в поиске ловушек, оказавшихся в пещере.

"Вы приняли верное решение", — уверила она нас, — "но сейчас нам нужно поговорить о лидерстве в нашем отряде. Я думаю, оно должно измениться в сторону другого". Ее никто не поддержал, хоть Минск и погрузился в раздумья. Сафане придется смириться с тем, что отряд возглавляю я.

На привале я откровенно побеседовала с ней. Когда я спросила ее о прошлом, Сафана начала рассказывать небылицы о капитанах пиратов, дворянах и всевозможных лицах королевской крови. Судя по всему она росла в Калимпорте, окруженная роскошью. Отец ее был весьма влиятельным дворянином, и хоть у нее могло быть все, опека отца весьма ей докучала. Будучи подростком, она бежала с помощью матроса с пиратского корабля "Экзесус", и несколько лет оставалось с командой, грабящей города вдоль Побережья Мечей. Но она попыталась было манипулировать капитаном и нажила беду на свою голову; в порту Врат Бальдура ей пришлось бежать с корабля. У нее было множество историй о дальнейших приключениях, но я не знала, есть ли в них зерно истины. Я применила свои способности к очарованию, чтобы узнать, ради чего она хочет странствовать с нами.

"Впервые в жизни мне не нужно притворяться в увлечении кем-то". Она кивнула в сторону Минска и сказала: "Я действительно нахожу его весьма привлекательным. Не думаю, что хотела бы странствовать с кем-либо еще".

Покинув пещеру, мы все испытывали усталость и страдали от ран несмотря на все усилия Бранвен. На закате мы повстречали еще одного одинокого путника. Похоже, такой уж сегодня у нас день. Облаченный в черное человек внимательно осмотрел нас, прежде чем заговорить.

"Похоже, вы не лучшем состоянии; как удачно, что я вас встретил. Нечастно видишь странников в этом дикоземье. Если хотите, я могу исцелить вас".

"Да, исцеление нам не помешает. На скажи сначала, кто ты такой?"

"Вы можете звать меня Лекарем. Я исцеляю иных, дабы искупить вину за содеянное в прошлом. Многие расстались с жизнями из-за глупого акта милосердия с моей стороны. У меня есть брат, злой человек по имени Давеорн. Он жив, потому что я оказался слишком слабоволен, чтобы убить его, когда у меня была такая возможность. Многих лишил он жизни… в том числе и нашего отца. Я узнал, что он явился в эти земли, и надеюсь однажды встретить его и исправить совершенную мною ошибку. Вы, искатели приключений… возможно, вам придется сразиться с моим братом. Конечно, я выдаю желаемое за дейтвительное… но возьмите этот свиток, он пригодится вам в противостоянии чародеям". Он протянул мне свиток, после чего исцелил все наши раны и продолжил свой путь.

Когда поздно вечером мы уселись у костра, Сафана обратилась к Минску: "Мои ноги так затекли, может, ты сделаешь мне массаж?"

"Твои слова остры, как мой меч", — отвечал он, — "но не такие сияющие. Ооо, сияющие". Он принялся растирать ее ступни. Глаза Динахейр метали молнии, но она промолчала, а может, собиралась отчитать Минска, когда они останутся наедине.

На следующий день мы повстречали еще одну женщину. Сложив руки в умоляющем жесте, она обратилась ко мне.

"Помогите мне, пожалуйста. Я одна в этом дикоземье, а кто знает, какие твари рыщут в лесах".

"Оставайся с нами и ничего с тобой не случится!"

"Прекрасно! Может, поцелуй в знак признательности?"

Не успела я вмешаться, как Минск сделал шаг вперед в надежде на поцелуй. Но только его губы коснулись ее, как он рухнул замертво. Динахейр возопила в скорби: "Минск! Его великая ярость берсерка не будет позабыта!". Мы же устремились в атаку на молодую женщину.

Она отшатнулась, выставив перед собой руки, закричала: "Нет! Это уже не смешно! Я не могу погибнуть из-за этого! Да, это мои деяния, но не мои намерения! Мне остается лишь подчиняться господину!"

"Оживи его и объяснись, иначе мы продолжим!" — потребовала я.

"Я не была бы сейчас здесь, но моя шаль осталась у Огра-Дрота". Она сотворила заклинание, и Минск вздохнул, хоть и оставался еще чрезвычайно слаб. "Он отдает приказы моей сущности, а мне остается лишь подчиняться. Какое-то время было забавно, но уже нет. Я не хочу причинять вам вред, но если он того пожелает, мне останется лишь подчиниться".

"Тогда я приложу все усилия", — уверила я ее, — "чтобы вырвать тебя из его власти".

"О. Это будет интересно… Да, сделайте это". Это был не тот ответ, который я рассчитывала услышать на предложение освобождения от рабства, но иного не получила, и от намерения помочь ей не отказалась.

Вскоре навстречу нам выступил огр, зло осведомившись у женщины: "В чем дело, Шоал? Почему ты не уничтожила этих недоносков? Не зли меня, дитя вод!"

"Я не виновата, Огр-Дрот", — возразила она. — "Они меня сильнее".

"Фу! Они — это мясо для засолки и золото для кошеля! Перебьем их!"

"Как скажешь", — вяло согласилась она, но не сделала и шагу, чтобы атаковать нас.

"По какому правду ты удерживаешь в рабстве это создание, Огр?" — вопросила я. — "Верни ей свободу, принадлежащую по праву".

"Это она вам так сказала?" — расхохотался огр. — "Да, забавно. Верно, у меня ее шаль, но она — моя женщина. На зависть всем остальным! Я — огр-маг Дрот! Я убиваю, и делаю это весьма хорошо!"

Дрот оказался необычным огром, способным творить заклинания и весьма искусным с оружием. Мне пришлось уклоняться от его выпадов, и он вопил: "Ты скачешь, как мелкая шелудивая псина!" Но, несмотря на его магию, мы сумели одержать верх над огром. Минск и Бранвен присоединились ко мне в последней атаке, крича соответственно "Целься ему в глаза, Бу, целься в глаза!" и "Щит Темпуса!"; наш противник оказался столь же уязвим для каленых мечей так же, как и любой другой огр.

"Клянусь родными водами, я вновь свободна!" — ликующе воскликнула Шоал после окончания противостояния. — "Простите, что столь стремительно покидаю вас, но я не останусь ни на мгновение на этой каменистой земле. Игра была забавной, но сейчас она завершилась. Спасибо и прощайте!"

Она устремилась прочь. Когда я позже рассказала о случившемся Джахейре, она объяснила, что Шоал — нереида, хитроумные и пакостные создания, которые не думают о том, как их смертельные розыгрыши могут отразиться на остальных. Дрот же был огром-магом, откровенно злобной разновидностью огров, обладающий магическими способностями и незаурядным интеллектом. Но Дрот оказался не последним из подобных созданий, встреченных мною.

На закате мы шли по лесной тропе и, выйдя на поляну, заметили бренные останки торгового каравана, на который явно было совершено нападение. Рядом означилась женщина в доспехах, которая, заметив нас, упреждающе подняла руку.

"Молю, не шагу дальше! Браг все еще здесь, и это он учинил резню. Я пыталась говорить с ним, но такое чувство, будто он одержим иной душой. Мне оставалось лишь бежать подальше от его огромного меча. Пожалуйста, если вы не хотите стать свидетелями безумия, охватившего некогда доброго человека, оставьте его и молитесь о том, что злой дух вскоре покинет его". Она помедлила, судорожно сглотнула и продолжила.

"Перед тем, как проклятие оказало на него действие, он был капитаном стражи в Нашкеле. Я — его кузина Ларисса. Ради уз любви и крови, спасите его от безумной агонии, если знаете, как это сделать".

Она бросила испуганный взгляд через плечо. Из-за телеги показался мужчина, направился к нам. В руках он сжимал двуручный меч. Руки его заметно дрожали, но острие меча было направлено в нашу сторону. На окровавленных доспехах его были заметны порезы и вмятины. Ларисса отступила на несколько шагов, но он не обратил на нее никакого внимания, ибо не отрывал взгляд от меня. Он начал говорить, но слова его были лишены для меня всякого смысла.

"Приветствую, игрушки, вы нашли меня, а сам я не смог. Надеюсь, вы оставили за собою след из крошек, чтобы найти дорогу назад. Иные не оставили, почему и решили остаться. Попробуем вместе отыскать дорогу домой? Я загадаю вам загадку, ответ на которую знал когда-то, но теперь не могу вспомнить. Напомните мне его, и все мы вернемся в ясный день. Потерпите неудачу, и останетесь со мной во тьме, позабыв, откуда пришли… У него нет ни рта, ни зубов, и все же он поглощает пищу. Нет у него ни деревни, ни дома, ни рук, ни ног, и все же он странствует повсюду. Нет у него ни страны, ни мотивов, ни ордена, ни верности, и все же он всегда готов сражаться. И днем, и ночью плачут о нем. Нет у него дыхания, но всем кажется обратное".

Минск уверенно прошептал мне ответ: "Насекомое". Бранвен покачала головой, предположив, что верный ответ — "война". Сафана выбрала "ветер", в то время как Имоен и Динахейр сошлись на "смерти". Я думала о чем-то необычном, как-то о луне, но знала, кто из моих спутниц в силах верно ответить на подобную загадку.

"Смерть", — вслух произнесла я, почувствовав, что верный ответ способен развеять некое заклинание.

"Ночь завершилась, свет вновь слепит мне глаза и я могу видеть!" Браг отбросил меч и зарыдал. "Что я натворил?! Это ужасно, ужасно! Я с радостью ступлю в темницу, что наверняка ожидает меня в Нашкеле! Как я могу жить с тем, что содеял! Молю, сопроводите меня в город, чтобы смог я получить по заслугам! Боюсь, разум вернулся ко мне ненадолго, и нельзя позволить мне обезуметь вновь! Слишком много добрых людей рассталось с жизнями из-за меня! Молю…"

"Мы постараемся препроводить тебя в город как можно скорее, но не понимаю, как твоя смерть может помочь убиенным. Мы отведем тебя в храм Хельма в надежде, что тебя можно исцелить".

"Боюсь, что, останусь я в живых или буду казнен, я ничем не смогу помочь тем, кому причинил такое горе, и я до сих пор не знаю, чтобы было причиной моего безумия. Как будто какая-то злая сущность вселилась в мой разум! Быть может, бесконечные сражения взяли свое. Заберите мой меч, чтобы я никому боле не причинил вреда! Используйте его, если хотите, но по мне, лучше его уничтожить. На нем кровь невинных! Я лишь недавно обрел этот меч. Какая досада. Ведите меня в Нашкель, не могу этого больше выносить".

Мы вернулись в Нашкель вместе с Брагом и Лариссой. Когда мы направились к храму Хельма и Браг понял, что слова мои нужно было воспринимать всерьез, он запротестовал.

"Нет, после всего того, что сделал, я не могу показаться здесь! Просто передайте меня страже, чтобы понес я заслуженное наказание! Не позорьте меня пред ликом Хельма!"

Я заставила его войти в храм. Навстречу нам выступил священник Налин, произнес: "Успокойся, Браг. Хельм видит все, что пожелает, и знает многое, что тебе неведомо. Да, страшные деяния свершили твои руки, но не твоя воля. Важно стремление, а разум твой оказался подчинен под твоего ведома. Правосудие свершится, но искуплением, а не наказанием".

"Но мои преступления… моя семья… Я не хочу продолжать жить!" — выкрикнул Браг, пребывая в совершенном смятении чувств.

"Если ты вернешься к стражам", — заметил Налин, — "тебя просто убьют. Ты просто расстанешься с жизнью, которая, будучи разбита, все же может принести еще немало пользы. Хельм видит тебя насквозь. Что же до наших друзей, сопровождающих тебя, я увеличу награду, предложенную им Оублеком. В конце концов, они же призвали Брага у правосудию. Храм в долгу перед вами за возвращение блудного сына". Перед тем, как уйти, я оставила в храме и проклятый меч.

Мы вернулись в леса к западу от Берегоста, дабы продолжить их исследование. Однажды утром очам нашим предстало необычное зрелище. Человек отдавал приказы полудюжине землекопов, расчищающих заваленный пещерный зев. Я направилась к ним; интересно, что здесь происходит.

"Нажимайте на лопаты, мужики!" — кричал смотритель. — "Если мы не вытащим ее к ночи, ее заберут разбойники!"

"Эй, вы!" — обратился к нам смотритель, заметив наше приближение. — "Говорите, чего хотите, но не двигайтесь с места! Не хочу науськивать на вас своих ребят!"

"Расслабься, мы не причиним вам вреда", — уверила я его. — "Что-то случилось?"

"Случилось?" — произнес он. — "Да, случилось. Клянусь, если мы сможем копать здесь, ни на что не отвлекаясь… скажите, не хотите оказать мне небольшую услугу? Ведь вы можете заниматься куда менее достойными делишками, нежели работать на старого Чарлзтона Ниба".

"Хотелось бы знать, что нам предстоит охранять", — осторожно отвечала я. — "Чем вы здесь занимаетесь? Похоже на славное разграбление могил в каком-то захолустном кургане".

"Отчасти, вы правы, только это не курган, а древнее поселение", — с энтузиазмом заговорил он. — "Это все, что осталось от давно исчезнувшего примитивного народа, и мы мало что знаем об их культуре за исключением того, что они уничтожили себя на войне. Возможно, сегодня мы узнаем что-то новое. Мы вот-вот достигнем их внутренних чертогов, возможно, жилища самого деревенского шамана. Может, поможете нам? Нам нужно просто обезопасить границы лагеря. Быть может, ваше присутствие заставит наших противников воздержаться от атаки, хоть я и не знаю, кто они такие. Но они получают удовольствие он мелких пакостей и похищения людей… хотя, быть может, некоторые из исчезнувших сами в страхе бежали прочь. Но ничего никогда не было украдено, что для разбойников странновато, но все равно, наверняка причина в них. Так поможете нам?"

"Для нас честь помочь ученым мужам в поисках знаний". Если, конечно, он действительно говорит правду.

"Прекрасно! Теперь у нас есть возможность спокойно закончить самый замечательный день раскопок! Мы пробьемся в новый чертог, принадлежавший шаману или вождю. Может, даже отыщем в нем реликвии. Ваше присутствие предаст решимости моим людям!"

Смотритель, Чарлзтон Ниб, вернулся к работе. Мы встали на страже, но смотрели на то, чем занимаются землекопы. Через некоторое время к лагерю приблизился еще один человек, но Чарлзтон Ниб лишь кивнул нам, показывая, что беспокоиться не о чем. Человек подошел ко мне.

"Добрый день, мы можем отойти в сторонку, подальше от любопытных глаз, и поговорить?"

"Во-первых, зовут меня Галлор", — представился мужчина, когда мы отошли от остальных. — "Во-вторых, этой беседы никогда не было. Я — "партнер" этого старого господина Чарлзтона Ниба, с которым вы уже знакомы, вот только те аспекты сего предприятия, которые не приносят дохода, меня смущают. Старик считает, что мы должны безвозмездно передать все находки в какой-нибудь музей, я же куда более практичен. Я полагаю, определенные люди дорого заплатят за магические сокровища, которые мы здесь отыщем, и зачем нам становиться у них на пути? Я хочу, чтобы вы выкрали найденное и "удалили" господина Ниба из моего маленького уравнения. Возьметесь?"

Я не собиралась следовать его замыслу, но решила подыграть, чтобы получить побольше информации. "Магическое сокровище? Мне казалось, что никто не знает, что здесь можно найти. Почему ты так уверен в его ценности?"

"Старый господин Ниб никогда в этом не признается, он не хочет создавать ажиотаж вокруг раскопок. Из древних письмен я сумел понять, что в последнем чертоге находится "блюдо, дарующее божественные яства". Не нужно быть гением, чтобы понять, что это означает. Наверняка вещица под землею зачарована, раз "дарует яства". Уж не знаю, помогает она расти урожаю или дарует удачу на охоте. Но артефакт столь древний и волшебный наверняка стоит немало, и я намерен получить за него кругленькую сумму. Если хочешь, будешь в доле".

"Как-то смутно ты все описал. Мне кажется, у разных божеств — разные дары и яства. Считаешь, те яства, что дарует эта реликвия, мы сочтем достаточно ценными?"

"Мне наплевать, если народ, живший здесь, поклонялся курам, а блюдо творило курятину! Это совершенно не важно! Важно то, что у нас фактически в руках предмет, ассоциирующийся в богом, позабытом в туманах времени. Наложенные на него чары, быть может, уже развеялись, но все равно предмет представляет огромную ценность для историка или коллекционера. Так хочешь кусок пирога или нет?"

"Если я нападу на Чарлзтона, мне придется перебить множество землекопов. Будет страшная резня, а я не хочу принимать в этом участия".

"Ох ты! Ты такая же, как и старик! Ладно, найду иной способ получить доход с этого обреченного предприятия. Ты же занимайся своим делом".

Я применила к Галлору свои способности очарования и вновь поинтересовалась, зачем он здесь. Он отвечал: "Не скажу ничего такого, что тебя бы удивило. Мне пришлось финансировать раскопки этого безумного старика, а он не хочет получить прибыть с того, что надеется отыскать. Лучше бы это предприятие принадлежало лишь мне одному". Он ответил абсолютно честно, что удивительно для того, кто планирует кражу и убийство. К счастью для него, планировать-то он планировал. Но осуществить навряд ли решится; я велела ему уходить прочь и не возвращаться.

После чего я направилась к смотрителю и, чтобы удостовериться в том, что он был полностью со мной откровенен, применила к нему свою способность к очарованию. Взгляд его затуманился, и он с готовностью ответил на мой вопрос: "Я мало что могу сказать, а времени на это у меня и того меньше. Я всего-навсего ищу сведения о том народе, что некогда обитал здесь. Мы должны знать нашу историю, иначе мы обречены повторять ее. А теперь мне нужно идти".

Отстраненное выражение исчезло с его лица, когда он пришел в себя. Подоспел один из землекопов, сказав, что они пробились в последний чертог. Вслед за Чарлзтоном я поспешила ко входу в пещеру. Завалы действительно расчистили, и смотритель радостно возопил:

"Удача! Мы вот-вот войдем в последний чертог! Наверняка это жилище шамана! И мы узнаем, кем в действительности были представители сего народа!"

Внутри оказалось несколько чертогов-пещер. Чарлзтон быстренько осмотрел ту, что была у самого входа, после чего перешел в следующую, остановился лишь в третьей пещере, и выглядел он весьма довольным. Вслед за ним потянулись землекопы, а замыкал шествие мой отряд. Мы молча наблюдали, как он осматривает каменный саркофаг в центре чертога.

"Эй, господин", — неожиданно заговорил один из землекопов. — "Что-то мне нехорошо. Сколь стар воздух в этом месте?"

"Хороший вопрос, юноша", — отстраненно отозвался смотритель, все еще осматривая саркофаг. — "Осмелюсь предположить, что мы — первые, кто ступил сюда за 5000 лет. В то время сами боги Незерила были еще юны".

"Здесь… так холодно… Я чувствую… странно…" — молвил землекоп.

"Я слышу… Я слышу голос… в своей голове", — пролепетал второй.

"Я слышу бесплотный голос, но он говорит неразборчиво!" — взвизгнул землекоп. — "Говори! Говори и направляй мои руки! Аааааааа!"

"Ты… Я вижу, кто ты!" — вопил землекоп. — "Убив тебя, я обрету могущество! Твоя кровь заглушит голос! Кровь заглушит!"

Полдюжины землекопов, вооруженные кирками и лопатами, неожиданно напали на нас. Нанося удары, они выкрикивали странные фразы.

"Козах плет'дар касс тоглах!!"

"Козах!! К'аль те-пах Козах! Ше кал Козах!"

Они атаковали нас с дикой яростью. Выносливость их была нечеловеческой; пришлось в буквальном смысле рубить им руки, чтобы они прекратили свой натиск. На Чарлзтона Ниба сия странная сила не оказала воздействия; возможно, лишь землекопы, слишком долго работавшие у входа в пещеру, оказались беззащитны перед нею.

"Я… я думаю, что смогу объяснить безумие, обуявшее моих людей", — неуверенно произнес он позже. — "Они кричали на древнем наречии, но я узнал слово "Козах". Это имя древнего бога пандемониума. Должно быть, это племя поклонялось Козаху и разрушению, которое он нес в мир. Наверняка причиной кровопролития служит артефакт, пребывающий в сем саркофаге. Очевидно, что он проклят! Пожалуйста, удостоверьтесь в том, что он на месте, и мы запечатаем вход. Будет лучше, если артефакт никогда не увидит света дневного".

Я бросила взгляд в саркофаг, покоилась в котором грубо вырезанная из камня фигурка человека. Чарлзтон объяснил: "Она изображает Козаха Звезду Бури, давно исчезнувшего бога, почитаемого среди низшего сословия Незерила. Поклонение этому богу бурь, землетрясений, войн и мятежей было объявлено незаконным архиволшебниками. Посему в тайне Козаху было возведено множество святынь и храмов; под землею, где прихожане могли избежать ненужного внимания".

Скорее всего, именно идол — средоточие безумия, охватившего землекопов. Будет лучше отнести его в какую-нибудь церковь, где реликвию уничтожат. Несмотря на протесты Чарлзтона, я забрала идола из гробницы.

Покинув пещеру, я заметила, как к нам приближается фигура, соткавшаяся из теней. Приблизившись, она заговорила: "Итнал ор дан оса Козах! Ррракне далл'а оса Козах!"

"Что-что?" Наверняка существо что-то говорило об идоле. "Говори, и, быть может, я сумею помочь тебе…"

"Помоооочь? Ничтоооо тебееее неее помооожет… лишь соооон… веееечный сооон позабыыытого… смееерть богаммм… идооол в твоииих рукаааах… я вернуууу! Оро лан т'ола оса Козах!"

Тварь атаковала. Ее практически невозможно было поразить мечами. Бранвен, немедленно соориентировавшись, развеяла магию, окружающую существо, и то обрело материальность. Теперь-то мы сумели его уничтожить, но перед смертью тварь взвыла вновь:

"Буууури уничтоооожат тебяяя… Так приказааал идоооол… Эхтах тулн но оса Козах!"

Я вернулась в пещеру и вновь поместила идол в саркофаг. Нести добро в Королевства — миссия благая, но с моей стороны будет совершенно немудро пытаться противостоять силам, находящимся за пределами моего разумения. Чарлзтон велел землекопам, остававшимся снаружи, завалить вход в пещеру.

"Печально, конечно", — признался он мне. — "Я хотел вдохнуть искру жизни в давно исчезнувший народ, и видишь, к чему это привело. Воистину, многое должно оставаться мертвым. Вот тебе плата за время, здесь проведенное. Больше в ваших услугах мы не нуждаемся". Он крикнул оставшимся землекопам: "Так, собираемся! Мы покидаем это проклятое место!"

Пришло время возвращаться в Берегост, однако на пути нам встретилось трое разбойников, заступивших дорогу.

"Стойте, где стоите!" — возопил один из них. — "Если бросите оружие и будете следовать нашим указаниям, никто не пострадает. Если же нет, то все умрете. По мне, решение принять крайне просто".

"Что вам нужно и кто вы такие?" События этого дня меня вымотали неимоверно и я хотела лишь остановиться на ночлег, но, похоже, этот конфликт миром не разрешить.

"Меня зовут Тейнган, а это моя девочка, Джемби. Урод — это Зекар. А нужны нам ваши денежки. Давай их сюда и идите с миром. Перед тем, как делать глупости, подумайте: наверняка вы цените свою жизнь больше, чем то золотишко, которым располагаете".

"Жадные разбойники", — гневно ответила я. Частенько я пыталась подавить в себе гнев, но пламя ярости разгоралось в моей душе при малейшем подобном препятствии; особенно явно сие проявлялось, когда я была вымотана. "От вас все дороги провоняли. Обнажайте мечи!"

"Тупая, тупая! Вам конец!"

Мы с легкостью одержали верх над этой троицей, после чего продолжили путь, прежде чем разбить лагерь и остановиться на ночлег.

На следующий день мы шли по равнинам, поросшим чахлым кустарником, когда заметили одинокую фигурку, преследуемую по пятам большим отрядом гноллов. Наконец, он остановился, обернулся к преследователям, прокричав:

"Я хочу лишь мирно продолжить свой путь! Меня ждут друзья, а я должен танцевать здесь?! Неужто одно имя Дриззта притягивает вашу братию?!" Он обнажил две сабли, быстро осмотрелся по сторонам, заметив наш отряд. Он обратился к нам:

"Эй, вы! Поможете страннику, попавшему в беду? Меня атакуют гноллы!"

"Не бойся, мы не останемся в стороне, когда кто-то попал в беду". Я не могла разглядеть его черты под скрывающим лицо капюшоном, но видела, что кожа его черна, и гадала, выходец ли он из южных земель, как то Калимшан. В любом случае я не оставлю его на растерзание гноллам.

"Я приветствую вашу поддержку в сражении", — произнес он с радостью, будто получал от битвы удовольствие. — "Уж очень утомляют эти гноллы, и я рад, что мы покончим с ними!"

Я бросилась вперед, но гноллы настигли странника раньше. Я сумела нанести несколько ударов, но в основном округлившимися от изумления глазами наблюдала за тем, как незнакомец расправляется с монстрами с таким изяществом и умением, о которых я и помыслить не могла. Его сабли двигались с невероятной скоростью, опережая движения гноллов, и он с легкостью уходил от ответных ударов, с каждым ударом разрезая горло или отсекая конечность одному из противников. В то же время от танцевал среди них, уклоняясь от выпадов. У него даже дыхание не сбилось, и время от времени он отпускал комментарии.

"Вы просто зря бросаетесь своими жизнями!", — говорил он, или: "Я сражался с демонами Девяти Кругов Ада! Сейчас у меня даже пот на лбу не выступит!" Вскоре землю устилали тела более дюжины гноллов, иные же бросились наутек. Мужчина вытер тряпицей сабли и вложил их в ножны, затем обратился ко мне.

"Приветствую, странница, я — Дриззт До'Урден, и я благодарен тебе за помощь. Путь в Долину Ледяного Ветра долог даже без этих постоянных задержек. Не помню, чтобы в сем регионе когда-либо так процветал разбой; и давно это так?" Его внешний вид меня удивил. Кожа его была столь черна, что, казалось, вовсе не отражала свет. А вот волосы, напротив, белоснежно белы. Черты его походили на эльфийкие, но я не могла припомнить сказания о подобных эльфах. Однако зла в нем я не ощутила, и отвечала:

"Нет, так было не всегда, и я пытаюсь принести мир в эти земли".

"Воистину, благородная цель, я сам стремлюсь к тому же. Но тебе придется нелегко, ибо разбойники эти — я встречаю их на каждом шагу — не просто вооруженные мечами селяне. Люди наверняка принадлежат к Черному Когтю, а хобгоблины — к Холоду. Это наемничьи отряды, и навряд ли они сами организовали сложившуюся ситуацию. Вам не помешает проникнуть в их ряды и узнать, кто же стоит за ними. Сложно, но не невозможно, и в итоге подобный вариант принесет лучший результат".

"Это мудрый совет, которому я последую. Удачи тебе в пути".

"Рад был знакомству. И тебе удачи". Он тихо пробормотал: "Болтать, конечно, интересно, но мне давно уже пора идти". Он не предполагал, что я услышу эти слова, посему широко мне улыбнулся, махнул на прощание рукой и быстрым шагом устремился на север.

Позже я узнала, кто это был. Дриззт До'Удрен, дроу, темный эльф. Я слышала, что дроу привержены злу, но не знала, как они выглядят, и не ожидала встретить одного из них на поверхности. Сказания о них разнились, но этот дроу был отступником, отринувшим зло и несущим в мир лишь добро. Меня восхитили сказания о нем и его спутниках. После я поняла, что его история имеет куда больше параллелей с моей собственной, чем я могла себе представить.

На следующий день мы лицезрели очередную необычную картину. Из кустов навстречу нам выбежал цыпленок. Мне показалось, что, кудахтая, он пытался нам что-то сказать, и я отчаянно пыталась понять, что именно.

"Ко-ко-ко! Кудах! Куд-кудах! Помогите-кудах!"

Вслед за цыпленком из кустов показался волк. Я обнажила меч и прикончила животное. К моему удивлению, цыпленок оставался рядом, не пытаясь бежать. Еще больше я изумилась, когда он начал кудахтать снова, и действительно говорить.

"Сп… спасибо… *кудах*. Вы спасли *кудах* меня".

"Боюсь, мне слишком сильно врезали по голове". Я не могла поверить своим ушам. "Теперь наверняка заговорят и хомячки".

"Спасибо. Да *кудах*, только этого и не хватало *кудах*, когда я оказался в беде. Теперь вы будете смеяться, когда я *кудах* начну откладывать яйца".

"Прости, добрый… ум… цыпленок. Что же привело тебя в нынешнее состояние?"

"Благодарение *кудах* Матери всей Магии, возможно, теперь я смогу *кудах* прекратить этот кошмар. Я — Меликамп из Берегоста, *кудах* сведущий в магических искусствах. Источник моего нынешнего облика — неверно *кудах* прочитанное заклинание. Чуть больше месяца *кудах* назад я произнес заклинание изменения формы, и не могу *кудах* развеять его!"

"А может тебе кто-нибудь помочь? Боюсь, сама я не особо сведуща в магии".

"Будь все проклято! Не знаю, как иначе *кудах* выразить свою ненависть. К западу от *кудах* Берегоста находится башня, живет в которой маг Талантир. Я его… ученик, и я… уверен, что *кудах* он поможет мне".

"Будучи его учеником, ты не очень уверен в том, что он тебе поможет".

"О, пустоте… *кудах*. Правда! Частенько отношения между *кудах* учеником и наставником… натянуты. Он поможет. Я… уверен".

"Тогда отправимся к нему. Я провожу тебя".

"Это к западу от Берегоста. Талантир живет в большом особняке. Я посижу у тебя в заплечном мешке, пока не доберемся туда".

Вскоре мы повстречали очередного посланника сопредельной державы. Он нес с собою свиток с официальным протестом Амна, отвергающим обвинения северных соседей, и требующих извинений от Великих Герцогов Врат Бальдура.

Чуть после полудня я заметила ребенка, схоронившегося за кустом и неотрывно глядящего на что-то, пребывающее чуть ниже на склоне холма. Наказав остальным остаться поодаль, я осторожно подошла к ребенку.

"Шшш!" — прошипел он, когда я поравнялась с ним. — "Я слежу за Бассилусом и его безумцами. Они смешные".

"Никогда раньше не слышала о смешном безумце", — сказала я, гадая, почему он в лесу один. — "И что же в них смешного?"

"Бассилус продолжает рассказывать истории о том, как счастлив он был в детстве, но безумцы просто стонут, и воют, и все такое, и не очень-то его слушают. Так делал и мой брат Джонни перед тем, как исчез — выл и не слушал, что ему говорят… Оставайся здесь. Я расскажу моей подруге Нети об этом месте. Ей это покажется забавным, ведь папаша ее тоже исчез".

Я узнал, что зовут его Фути. Он лишился семьи по вине Бассилуса, злобного жреца, о котором я слышала в Берегосте. Я наказала Имоен присматривать за ребенком, сама же осталась на склоне холма, чтобы поглядеть на то, что он находил таким забавным.

Чуть ниже по склону в центре круга стоячих камней пребывал Бассилус. Окружало его кольцо скелетов и зомби. Я слышал его слова.

"О, брат Турм", — хохотал он, — "почему бы не потешить наши уши душераздирающей историей о былых деньках! Всегда приятно услышать!" Зомби, к которым он обращался, дружно взвыли.

"О, не стесняйтесь меня!" — сказал он, будто получив вразумительный ответ. — "Может, кто-то еще не слышал эти рассказы". Зомби взвыли снова.

"Ну ладно, храните молчание, хотя я вспоминаю деньки, проведенные в Зентильской Твердыне, когда вы скорее бы пожелали умереть, нежели молчать. Вы… скорее бы… ум… я подожду, пока вы не решите сами рассказать, сам я не очень хорошо помню былые деньки".

Он наверняка безумен, но он убивал невинных, создавая свое окружение, и наверняка продолжит делать это, если его не остановить. Я вернулась к остальным и повела их — за исключением Имоен, которая осталась присматривать за Фути — к каменному кругу. Мы сумели подобраться достаточно близко к Бассилусу, погруженному в беседу с "друзьями".

"Эй, ты, что это значит…" — прервала я его, отчаявшись дождаться, когда он обратит на нас внимание.

"Кто смеет встревать в мой разговор с родственниками", — набычился он. — "Я вам головы оторву, если вы пришли причинить вред… нет! Быть не может! Это ты, матушка? Иначе и быть не может, ты совсем не изменилась с годами!"

"Ох… да, сынок, и впрямь давненько не виделись". Я решила подыграть ему, ведь оставалась небольшая вероятность, что удастся доставить его живым в Берегост. "Как ты… мальчик мой?"

"Думаю, неплохо. Было непросто, но я собрал большинство членов нашей семьи. Некоторые сперва меня не узнавали, но я помог им вспомнить".

"Неважно. Я в последний раз видела тебя в… Зентильской Твердыне". К счастью, я запомнила это название. "Благодарение богам, вы успешно выбрались оттуда".

"Да, но было страшновато, ведь я думал, что выжил один. Я думал, что остался один… совсем один. Ты лжешь. Лжешь! Ты не можешь быть моей матерью, потому что она погибла, когда я оставил… когда я…"

"Лгу не я, лжешь ты сам себе!" Я решила попытаться воззвать к его поглощенному безумием разуму. "Ты лишаешь иных членов семей, чтобы заметить тех, кого предал давным-давно!"

"Нет! Они остались живы, все! Я спас их и они живы! Я… я бежал. Мертвы… все мертвы. Это неправда! Этого быть не может… Ты лжешь! Ты умрешь за то, что играешь с моими воспоминаниями!"

Он приказал окружающим его скелетам и зомби атаковать, и сам устремился в бой. Я сошлась с Бассилусом. Бранвен воззвала к священным силам, дабы уничтожить нежить, крича: "Да наградит Аурил ледяным поцелуем наших врагов!" Когда мы расправились с Бассилусом и его нежитью, я сорвала священный символ с шеи мертвеца в доказательство содеянного.

Интересно, что сказала бы Джахейра о моих спутниках. Кроме Имоен, я считала, что в любой ситуации могу положиться на Динахейр и Минска. Имоен с Динахейр уже успели сдружиться. Бранвен, хоть и непредсказуемая, показала себя верной союзницей. Не знаю, можно ли быть уверенной в Сафане, но вор она неплохой. И еще Фути. Случившееся оставило глубокий след в душе ребенка, и я надеялась, что в храме Берегоста смогут помочь ему, ведь сама я не знала, что можно сделать. И, наконец, говорящий цыпленок — преображенный маг — мирно дремал в моем заплечном мешке.