Врата Бальдура

3. Нашкель

На следующий день мы направились на юг, к Берегосту, последнему крупному городу перед границей с Амном. Незадолго до полудня нас нагнал посланник, спешащий на юг. Он остановился ненадолго, чтобы поделиться последними новостями.

"Я должен поскорее добежать до Берегоста! Губернатор Келддат должен узнать, что в его город направлены дополнительные войска! Берегост переходит на военное положение ввиду вероятной атаки Амна, пусть амнийцы это и отрицают. Конечно же, отрицают, змеюки! Дорогу посланнику!"

По пути я попыталась отыскать огра, который, как поведал мне один из постояльцев в "Дружеской руке", ограбил его. Джахейра и Халид умели прекрасно ориентироваться в лесах, и мы нашли его довольно быстро. Но огр показал себя достойным противником. Хоть и неуклюжий, он наносил чувствительные удары, отбрасывавшие меня и Халида на несколько шагов назад. Но вшестером мы сумели одолеть его. Пусть и получила я несколько тяжелых ударов, думаю, для своего второго сражения справилась неплохо. Кзар, практически не принявший участия в бою, под конце орал во всю глотку. Обращаясь к своему спутнику-халфлингу: "Ха-ха, бей, Монтарон! Вот это бой, а!"

Я отделалась несколькими сломанными ребрами. Халиду пришлось хуже, и одна рука его повисла плетью, но Джахейра настояла на том, чтобы сперва исцелить заклинаниями меня. Заклятий, оставшихся у нее после этого, оказалось недостаточно, чтобы полностью исцелить его, и ему придется ждать целый день, пока Джахейра восстановит свои магические силы.

Я подошла к Халиду, чтобы поблагодарить его за помощь, искренне желая сделать хоть что-то, чтобы облегчить его страдания. Я положила ладонь на его сломанную руку и — к своему удивлению — ощутила, как через мою ладонь будто хлынул поток, сродни крови. Он вскрикнул от неожиданной боли, но после утверждал, что рука его болит меньше, и даже немного двигал ею.

Я был поражена. У Гориона так и не получилось научить меня магии. Имоен выказывала некоторый интерес к этому, но не я. Конечно, то, что я сделала — если, конечно, сделала, — не походило на преобразования энергии, о которых говорил мне Горион. Это больше походило на жреческие чудеса, свершаемые людьми, подобными Джахейре, но я не поклонялось никому из богов, от которых могла бы получить такие силы. Стоит поразмыслить над этим, когда будет время.

Больше по пути в Берегост происшествий не было, хоть я обнаружила, что спутники мои друг с другом уживаться не хотят. Когда Хзар вновь принялся невнятно бормотать, Джахейра не удержалась и заявила: "А ты забавный, из ряда тех, у которых непонятно, что в голове".

"О, ни слова больше", — отвечал Кзар, помахав пальцем у нее перед носом. — "Или отведаешь мой сладенький зубик".

Чуть позже Кзар почему-то стал крутиться на одном месте, все сильнее и сильнее, чуть не сбив с ног Джахейру. Она со злостью воскликнула: "Держись на расстоянии. Сомневаюсь, что помыслы твои так чисты, как ты утверждаешь!"

"Не смей потешаться надо мной!" — взвился Кзар. — "Ты, похотливая шлюха!"

После этого все замолчали, но после того, как в полдень мы разбили лагерь и отобедали, Джахейра неожиданно вновь обратилась к Кзару.

"Ты утверждаешь, что противостоишь злу, но ведь и сам привержен оному?"

"Почему ты перекладываешь на нас заботы других?" — изрек он. — "Почему не можешь оставить нас в покое?"

Этого оказалось достаточно для вспыльчивого Монтарона, которой обратилась к Джахейре: "Странно, что ты прожила так долго".

Халид, который, как я уже поняла, не любил ругаться с кем бы то ни было, произнес: "Оттачивай свое красноречие в другом месте".

Чуть позже Кзар обратился уже ко мне: "Не хочу портить наши отношения, но ты обещала мне отправиться в Нашкель. Эта задержка меня… тревожит. А тревожиться я не люблю".

"Ты тратишь мое время и испытываешь мое терпение!" — поддакнул Монтарон. — "Мы должны идти в Нашкель!"

Я обрадовалась, когда мы наконец добрались до Берегоста. Глупо, но я ожидала, что пререкания закончатся, но как только мы ступили в гостиницу Фелдепоста, ко мне обратился некий человек.

"Давай, прочь отсюда! Не люблю я вас таких!"

"Хе, покажи им, Марл", — согласился его спутник.

Я не обратила на них внимания и вслед за Джахейрой приблизилась к стойке, дабы снять комнаты на ночь. Джахейра договаривалась о цене, а я заметила, как ко мне приблизился этот человек, Марл.

"Эй! Я сказал тебе топать отсюда!" — вызывающе заорал он. — "Нет здесь комнат для странников, от которых одни неприятности!"

"Нет нужды выходить из себя", — попыталась я урезонить его. — "Здесь для всех нас достаточно места".

"Эй, я занимаю столько места, сколько мне нужно! И надоели вы мне, грязные авантюристы, яшкаетесь неведомо с какими богами и тянете беды за собой в мой родной город! Что скажешь на это?!"

"Я делаю то, что считаю правильным", — отвечала я. — "Мы избавляем вас от гораздо большего числа бед, чем приносим с собой. Ну, практически всегда". Объяснение казалось нелепым даже мне самой. Не удержавшись, я нервно хихикнула.

"О, тебе смешно?!" Мои слова лишь разъярили его пуще прежнего. "Вы приносите с собой сокровища, и местная экономика летит ко всем чертям, вы нарушаете равновесие природы, вы всюду творите свои заклинания, и из-за всего этого чей-то сын может подумать, что это забавно, встать на стезю искателя приключений и погибнуть! Это плохой пример, и кому-то следует хорошенько надрать вам задницу за это!"

"Погоди-ка!" Похоже, я наконец поняла истинную причину его гнева, ровно как и то, что не направлен он конкретно на меня. "Каждый выбирает свой жизненный путь, и я не несу ответственности за росчерки Судьбы".

"Он был хорошим мальчиком, пока ваша братия не заявилась в город!" — продолжал орать Марл, но в голосе его слышалась печаль. — "Забили ему голову какой-то чепухой, и из-за этого он погиб! И почему же я не могу выместить все накопившееся на твоей шкуре?!"

"Если ты знал его так хорошо, как утверждаешь, то спроси себя, почему он ушел. Люди рождаются с таким зовом в душе. Никто его никому не прививает".

"Чушь! Он собирался получить от меня в наследство ферму и работать на ней. Может, стал бы зимой подмастерьем Громового Молота. Он никогда не хотел отправляться на поиски приключений".

"Это хотел ты, Марл!" — поправил его приятель, тоже подошедший к стойке. — "Веселье весельем, но ты винишь этих людей в том, что уже невозможно исправить. Душа этого мальчика рвалась на волю…"

"Нет! Он собирался заняться фермой!" — Марл грустно покачал головой. — "Он хотел… он хотел…"

Его друг продолжая, не взирая на возражения: "Новый плуг, который ты купил прошлом году; он получил золото за помощь в охоте на кобольдов у Бороды Улгота. Он хотел хоть каким-то образом сделать Королевства более безопасными. Как и эти люди, проходившие здесь недавно".

"Клянусь Чантией, но почему он не мог просто остаться дома?"

"Королевства зовут, и ты следуешь зову", — молвила я. Королевства — или что-то иное — наверняка позвали меня. "Жаль, что такой замечательный парень прожил так мало, но он стремился к тому, к чему лежала его душа. Если ты вытерпишь мое общество, я куплю вам выпивку и мы почтим его память".

"Думаю, звучит неплохо". После того, как я заплатила за пиво для него и его друга, он поднял свой бокал: "За Кеннайра Неталина! Покойся с миром! Я… на какое-то время остался один".

"Ну… сейчас он впервые за неделю успокоился", — заметил его друг, но затем предупредил меня: "Но тебе все-таки лучше уйти. Марл известен переменчивостью своего настроя".

Какое-то время я провела в общем зале, улавливая обрывки последних слухов. Здесь, подле границы с Амном, народ винил именно эту державу в недостатке железной руды. Это казалось невероятным, но даже железо, добытое из известных месторождений, крошилось, когда из него пытались выковать инструменты или оружие. Также до меня дошли слухи о руинах магической школы Улкастера к юго-востоку. В этой же области находился Мост Огненного Вина — останки какого-то поселения.

Когда я отправилась наконец в свою комнату, то обнаружила, что Имоен оставила мне подарок — прекрасный плащ, плотный и подбитый мехом, что говорило о том, что он не промокает и защитит от холода. Интересно, откуда у нее нашлись на него деньги… видать, украла еще до того, как мы покинули Крепость Свечи. Я была тронута подарком, но так и не сумела задать ей вопрос касательно его приобретения.

Я как раз примеряла новый плащ, когда в комнату ворвался Кзар. Он даже не подумал постучать, и сразу же принялся бормотать о том, как важно поскорее достичь Нашкеля. В словах его смысла было маловато. Я нервно сжимала пальцами новый плащ, гадая, что в действительности у него на уме. Наконец, он прекратить болтать, и замер, уставившись на меня. Я раздраженно поинтересовалась, что ему нужно. К моему удивлению, он ответил.

"Ну, моя дорогая подруга, быть может, ты захочешь узнать обо мне чуть больше? Я вхожу в орден под названием Зентарим. Нас послали выяснить, почему доброе имя зентов склоняют по всему Побережью Мечей. Как будто кто-то хочет выставить наш орден в неприглядном свете".

Изумившись, я попросила его уйти, и он беспрекословно подчинился.

На следующее утро я сообщила Джахейре о том, что Кзар — лазутчик Зентарима, хоть и не объяснила, как мне это стало известно. Я и сама не знаю, почему он рассказал мне об этом, разве что ты было очередным проявлением его безумия. Джахейра несказанно обозлилась на двух наших спутников и, стоило лишь Кзару появиться в общем зале, немедленно отпустила комментарий.

"Не знаю твоих целей, но дух у тебя истинного зента. Это омерзительно…"

"Обычно каждый выказывает свою истинную суть", — добавил Халид, — "но в тебе есть что-то… тревожащее. Не хочу лезть на рожон, но не мог бы ты быть менее… ну… злобным?"

"О, да, поддержка друзей и соратников!" — обрадовался Кзар, не обратив внимания на суть сказанного. — "Как это греет душу".

"Мне кажется, никто не может быть так далек от добра", — снова попробовал воззвать к нему Халид. — "Тебе определенно нужна помощь".

"Я начинаю понимать, что вы из себя представляете, и это именно то, что я ожидал", — прорычал Кзар, черты лица его исказились от злобы. — "Святая праведность Арфистов!"

Кзар и Монтарон атаковали Джахейру и Халида. Не знаю, была ли я согласна с прямолинейностью Джахейры, но я знала, на чьей стороне выступала. Я обнажила меч и атаковала лазутчиков-зентов; ко мне присоединилась и Имоен.

Сообща мы наседала на Кзара, убив его прежде, чем он смог произнести заклинание. Это мало Монтарону возможность бежать. Выпрыгнув в ближайшее окно, он выкрикнул: "И безумный маг подох! Избавил меня от необходимости марать руки самому!" Мы передали хозяину гостиницы несколько золотых монет в качестве платы за устроенный погром. У местных хватало своих забот, и никому не хотелось вмешиваться в склоки захожих путников. Позже, покидая Берегост, мы узнали, что Монтарона не только не обнаружили, но и тело Кзара таинственно исчезло, наверняка похищенное его компаньоном, заручившимся помощью наемников.

Покинув гостиницу, мы остановились, услышав крики городского глашатая.

"Слушайте! Слушайте! По приказу Святейшего чада Латандера, мэра Берегоста Келдата Ормлира, и в интересах горожан за голову безумного священника Бассилуса назначается награда, и обвиняется он в преступлениях против природы! Тот, кто принесет в храм Песни Утра доказательства его гибели, получит не меньше пяти тысяч золотых монет! Слушайте! Слушайте!"

Пока мы стояли, слушая его речь, приблизился молодой человек, а спиной которого виднелся чехол для музыкального инструмента. "Приветствую вас, искатели приключений. У меня есть к вам интересное предложение. Я слышал, что вы — прекрасный отряд воинов. Как насчет хорошо оплачиваемой работенки в качестве охранников моей госпожи?"

Я бросила взгляд на Джахейру, но та лишь пожала плечами. Я ответила: "Деньги нам не помешают; расскажи подробнее".

"Я — Гаррик, и работаю на Силк Росену. Она самая талантливая музыкант и актриса на всем Побережье Мечей, и еще до конца этого месяца будет давать представление во дворце герцогов. Но… в последнее время у нее появились проблемы. Фельдепост нанял каких-то головорезов, пообещав, что ей мало не покажется, если она откажется дать представление в гостинице, которой он владеет. Конечно, она и помыслить не может о том, чтобы пойти на это. И ей требуются наемники для защиты до тех пор, пока она не соберется выступить во Врата Бальдура. Она заплатит вам 300 золотых монет. Что скажете?"

"Звучит неплохо, проводи нас к своей госпоже". Я ничего не имела против того, чтобы защитить женщину от головорезов.

"Думаю, вы приняли верное решение, давайте встретимся у входа в гостиницу "Красный сноп".

Мы проследовали за ним и встретились с нашей нанимательницей. Гаррик представил ее: "Это — моя госпожа, Силк Росена".

"Приветствую вас, наемники, я — Силк Росена, актриса. Вижу, мой Гаррик делом занимался. Думаю, стоит предложить вам сумму чуть большую, вы кажетесь ее достойными. Сколько предложил вам мой маленький помощник?"

"Я предложим им 300 золотых, как ты мне и велела", — сказал Гаррик.

"Я поднимаю сумму до 400 монет. Что ж, полагаю, Гаррик объяснил, в чем заключается ваша задача. Вы должны просто избавиться от головорезов, когда они придут угрожать мне. Думаю, справиться с ними не составит труда, но я советую вам атаковать немедленно. Ни в коем случае не разговаривайте с ними. Один из них — маг, слова которые, подкрепленные чарами, могут смутить даже самых непоколебимых".

Гаррик у меня тревоги не вызывал, в отличие от этой Силк. Я подождала несколько минут, когда к нам подошли три человека.

"Вот они — банда Фельдепоста", — прошептала Силк. — "Нанесите удар, когда я скажу вам сделать это".

"Добрый день, Силк", — произнес один из людей. — "Мы пришли, как ты и просила, и мы…"

"Не смейте угрожать мне!" — прервала его Силк. — "Я не поддамся вам, теперь со мной друзья!"

"О чем ты говоришь? Мы принесли алмазы, которые…"

"Молчать! Нечего выкручиваться! АТАКУЙТЕ! Перебейте их!"

Иногда выступления бродячих артистов действительно достойны, но ложь Силк была уж слишком прозрачна. Я твердо сказала ей: "Прекрати это безумие, мы не станем убивать этих невинных людей".

"Наше соглашение расторгнуто!" — закричала она. — "В любом случае вы наверняка окажетесь слишком трусливы в сражении. Я сама их прикончу после того, как разберусь с вами!"

Она атаковала нас, к моему вящему удивлению, но скоро пала пред четверкой воинов, ей противостоящей.

"Спасибо, что остановили злобную ведьму до того, как она успела убить нас", — произнес один из людей, когда сражение завершилось. — "Пожалуйста, возьмите это как знак нашей благодарности". Он протянул мне зелье, и трое удалились.

"Она мертва!" — воскликнул Гаррик, в сражении участия не принимавший. — "Думаю, она получила по заслугам; нельзя быть таким злым, как она, и надеяться, что это сойдет с рук. Но теперь у меня нет работы. Не будет ли нагло с моей стороны надеяться сопровождать вас?"

"Конечно", — ответила я, посчитав, что помощь никогда не бывает лишней. Я бросила взгляд на Джахейру; та нахмурилась, но возражать мне не стала.

Раз уж мы оказались в сем городе, я решила навестить одного из ученых, навещавших Крепость Свечи. Огнебородый оказался дома, и с радостью приветил меня и моих спутников.

"А, ты — девочка Гориона, одинокое дитя Крепости Свечи! Да, конечно! Я слышал о гибели Гориона и выражаю тебе самые искренние соболезнования. Надеюсь, что хоть ты и покинула Крепость Свечи, читать книги не перестала… О, мир книг… Да, ты была добра к старику," (Когда он заезжал в Крепость Свечи, я иногда исполняла его поручения.) "и я отплачу тебе за это. Позволь подарить тебе книгу. Возможно, суть ее более темна относительно тех книг, которые ты привыкла читать, но, думаю, тебе должно понравиться".

Книга называлась "История Трех Мертвых Богов", и повествовала о Бэйне, Баале и Миркуле. В книге говорилось о том, что были они простыми смертными, а после обрели божественный статус. Я знала, что Бэйн и Баал погибли в Смутное Время; вроде бы, Миркул тоже. Если уж смертный может стать богом, то логично, что и бог может погибнуть, как смертный.

Мы навестили несколько лавок, чтобы купить припасов в дорогу, и решили отобедать в "Красном снопе" перед тем, как покинем Берегост. Но как только мы вошли в гостиницу, дорогу мне загородил приземистый дворф. "Бьюсь об заклад, что твой жизненный путь сейчас оборвется. Ничего личного, пойми, но, боюсь, время твое на этом грешном мирке истекло".

"Зачем тебе это?" — возразила я, зная, что переубедить его все равно не сумею. — "Я ведь ничего тебе не сделала".

"Насколько я знаю, ты вообще никому ничего не сделала", — согласился он. — "Но мне наплевать. Цена есть цена, а голова есть голова, и когда два этих понятия встречаются, старик Карлат делает деньги. Как я уже говорил, ничего личного".

Мы были вынуждены прикончить его. Я обнаружила на теле его свиток с объявлением награды за мою голову, и усмехнулась, заметив, что та выросла до 350 золотых. Хоть сражение и не способствовало аппетиту, мы все равно решили остаться и пообедать. Мы уже заканчивали трапезничать, когда Джахейра подвела к нашему столику некую женщину, у которой к нам была просьба.

"Моему супругу пришлось срочно отправиться по делам в Амн, и я волнуюсь на него. "Мириан", — всегда говорил он. — "Мириан, кто знает дорогу лучше старого Роя?" Но дороги сейчас не так безопасны, как раньше, и вот уже несколько месяцев с Амном нет связи. Не могли бы вы внимательно смотреть по сторонам, когда будете идти по южным дорогам, и рассказать мне, если что заметите?"

К югу от Берегоста мы обнаружили двух огриллонов — странных огров-полукровок, стоящих над телом халфлинга. Когда мы расправились с ними, то обнаружили письмо, которое один из них забрал с тела халфлинга. Мы вернулись в Берегост, ибо в письме значилось следующее:

Дорогая моя Мириан, дорога была тяжело, но я сумел добраться до Амна. Думаю, будет разумно, если я вернусь морем, однако это произойдет уже после того, как первые снега укроют землю. Надеюсь, ты получишь это письмо. Я нанял для доставки его халфлинга, который показался мне честным малым.

Твой Рой.

Для Мириан то были добрые вести, а вот для семьи несчастного халфлинга — не очень. Мы вернулись на южный тракт, вступили в сражение с отрядом хобгоблинов, атакующих путников, и встретили охотника по имени Буб Скинт.

По пути я беседовал с Халидом и Джахейрой, узнав немного об их прошлом. Об этом Джахейра говорила неохотно, но поведала, что родилась в Тетире в семье, поддерживающей правление короля Алемандера… к несчастью, в период тетирской гражданской войны. Ее дворянскую семью уничтожили разъяренные толпы черни, а она выжила лишь потому, что девочка-служанка забрала ее из замка незадолго до его падения. Они бежали в леса Тетира и набрели на анклав друидов, пожелавших оставить дитя у себя. Джахейра росла весьма целеустремленной, считая, что единственный способ защитить природу — активно следовать к этой цели. С Халидом у нее было мало общего, но хоть они и частенько пререкались, она питала к нему глубокие чувства. Восхищение ее Горионом было очевидным, и она твердо заявила, что тот, кто несет ответственность за его смерть, разделит эту судьбу.

Халид, заикаясь, поведал, что родился и вырос в Калимшане. О своих родителях он почти не говорил, что но я понял, что отец — торговец — обращал на него мало внимания, даря оное его сводным братьям. О матери, от которой он унаследовал свою эльфийскую кровь, он не говорил ничего. На вопрос, откуда он знает Гориона, Халид отвечал лишь, что они давние друзья, и многие их общие знакомые сыграют погребальную песнь на арфах. Пытаясь говорить о Джахейре, он все время запинался, но его любовь к ней была очевидна.

"Халид, дорогой", — подначила его Джайхера, — "лишь моряк сумеет развязать твой язык".

"Пожалуйста, Д-джахейра, ты не должна быть… т-так…" — пробормотал Халид.

"Красива?" — медовым голоском пропела Джайхера.

"Да… нет, оставайся красивой. Несмотря на все старания показать, что это не так". Я улыбалась, слушая их пререкания. Я даже чуть завидовала их взаимной любви, ибо сама доселе не испытала ничего подобного.

Вскоре после полудня мы встретили наемника из Пламенного Кулака — организации, которая бдительно следила за законом и порядком в сих землях. Он обратился к нам: "Эй, вы! Вы задержаны за разбой и грабеж! Мы знаем, что вы из разбойничьей банды, бесчинствующей на Побережье Мечей. Сдавайтесь, иначе… у вас будут неприятности".

"Ты нашел не тех людей", — раздраженно отвечала я. — "Мы не имеем отношения к разбойникам".

"И почему мы должны верить вам?" Я заметила, что он говорит "мы", даже если пребывает в одиночестве. Если бы мы действительно были разбойниками, то с легкостью справились бы с ним.

"Послушай, сир, неприятности нам не нужны. Как и ты, мы охотимся за бандитами в этих землях".

"Стало быть, охотитесь. И кто же нанял вас, или же вы делаете это по доброте душевной?" Я едва совладала с собой. Этому дурню наверняка требовалась помощь, но предоставлять оную что-то не хотелось.

"Никто нас не нанимал. Мы — искатели приключений, и пытаемся помочь жителям Побережья Мечей".

"Ладно, может, я и ошибся насчет вас. Вы свободны".

Мы уже подходили к Нашкелю с севера, когда повстречали дворянина, едущего в карете нам навстречу. Он остановил карету, чтобы перемолвиться с нами, представившись как лорд Форшэддоу. Он не упустил отпустить замечание по поводу нашего внешнего вида.

"Что ж, вы вносите свежую струю в местные цвета своими пестрыми нарядами. Мне следует поискать подобные, когда я в следующий раз посещу выставку одежд лорда Рибальда. Да, обо мне будут говорить во всем Невервинтере".

"Я так понимаю, ты из этого далекого города?" — вежливо поинтересовалась я.

"О, вообще-то я из Глубоководья. Великий Город Роскоши мне куда больше во вкусу и по потребностям. Но я держу связь с Невервинтером, хоть и бывал в нем лишь один раз. Там было весьма многолюдно в те ночи, если память мне не изменяет. В следующем году я отправлюсь туда еще раз, и, бьюсь об заклад, народу там будет не меньше".

Хорошо бы побывать в столь огромном городе, как Глубоководье. Даже град Врата Бальдура, находящийся куда ближе, наверняка вместит в себе дюжину Крепостей Свечи. После того, как карета устремилась прочь, мы перешли через небольшой холм, добравшись до небольшого городка Нашкеля.

Тракт Побережья пересекал ручей, и к дороге жалось несколько утлых домишек, составляющих городок. Мы направились к единственной в городе гостинице, но нас окликнул командующий местного амнийского гарнизона: "Назовите себя!" Джахейра велела мне в таких случаях выступать за главную, ибо они с Халидом достаточно известны на Побережье Мечей, а она не хотела, чтобы интерес их к недостатку железной руды стал преждевременно известен тем, кому не следует.

"Я — Роланна, а это мой отряд искателей приключений. Я слышала, здесь у вас в последнее время неспокойно. Позвольте мне во время пребывания здесь попытаться разрешить возникшие проблемы".

"Если ты действительно стремишься к этому, то добро пожаловать. Но если ты собираешься проблемы создавать, делай это в другом месте… Здесь все не так уж радужно, Роланна".

"А что именно? До меня доходили лишь слухи и необоснованные подозрения".

"Да, а что здесь вообще хорошего? Железо наше отвратительного качества, а еще поговаривают о демонах в рудниках. Рудокопы оставили их нижние уровни до тех пор, пока не минует нынешний кризис. А его командующий Браг… они лишили его звания и дали его мне… Однажды ночью на глазах у всех он в ярости убил жену и детей. А затем бежал в холмы. Он все еще там, а мы скорбим и о нем, и о тех, кого он лишил жизни… Да что вас, а! Из-за вас на глазах сурового солдата появились слезы!"

Уже темнело, и мы сняли комнаты в гостинице, именующейся весьма неоригинально — "Гостиница Нашкеля". Стоило нам переступить порог, как к нам бросилась какая-то воительница, и сердце мое екнуло, ибо намерения ее были очевидны.

"Вот ведь удача, ты пришла сюда! Я ожидала охоту и погоню, судя по описанию, но не буду же я возражать, коль монеты так и просятся в кошель. Да направит вас Лорд Теней к скорой смерти!"

"Сперва я хотела бы узнать, кто нападает на меня! И зачем тебе это?" Конечно, после стольких "репетиций" я знала этот текст наизусть.

"Кто я такая, неважно, но зовут меня Нейрой. Я охочусь за наградой, а за твою голову назначена весьма неплохая. Я ответила на твой вопрос? Думаю, не совсем. Не важно".

Мы были вынуждены убить эту охотницу за наградой с непомерным самомнением. Из свитка, обнаруженном на ее теле, я сделала вывод, что цена за мою голову возросла до 680 золотых.

Ночью мне приснился странный, тревожный сон. Я стояла за стенами Крепости Свечи, но врата были закрыты и на крики мои никто не отвечал. Затем я услышала голос Гориона, который горилл, что я не могу вернуться назад и должна продолжать свой путь. Я устремилась по проторенному тракту прочь от крепости, но заметила тропинку, уходящую в лес. Еле заметная и извилистая, тропинка почему-то показалась мне более разумным выбором пути. Я ступила на нее, и оставить проторенный тракт мне оказалось донельзя тяжело, как будто я пыталась переплыть бурную реку. Наконец, я преодолела сопротивление неведомой силы, и когда ступила под сень деревьев, то услышала глубокий, зловещий голос — незнакомый и знакомый одновременно. Я пробудилась, а произнесенные слова продолжали звучать в моем разуме: "Ты узнаешь…"

На следующий день мы отыскали мэра, который тепло приветствовал нас.

"Приветствую! Я узнаю Джайхеру, стало быть, вы те самые искатели приключений, которых я жду. Я — Берран Гасткилл, мэр Нашкеля, и я рад приветствовать вас. Мне жаль, что встречаемся мы при таких обстоятельствах".

"Что именно здесь творится?"

"Не могу поверить, что вы еще не знаете. Вы слышали о недостатке железа? Это началось именно с Нашкеля. Железо практически перестали добывать в нашем руднике, потому что рудокопы постоянно исчезали, а руда оказывалась совершенно отвратительного качества. Я бы отправил в рудник городскую стражу, но она необходимо в городе для защиты мирян от разбойников, которые нападают на наши караваны. Вы нам необходимы, чтобы выяснить. Что происходит в рудниках к юго-востоку от города".

"Я сделаю все, что смогу".

"Благодарствую. Если сможете помочь, то станете героями города".

Мы посетили храм Хельма и пообщались со священником, Налином. Храм сей разительно отличался от храма Огма в Крепости Свечи. То был один огромный зал, где одновременно разместились бы сотни прихожан. Священник приветствовал нас.

"А, захожие искатели приключений. Хельм хранит Королевства, и слуги его в вашем распоряжении. Всевидящий готов оказать вам любую помощь, посему Великий Пастырь обратит на вас свой взор… за достойное пожертвование, конечно же. Чтобы показать нашу взаимную добрую волю, ну, вы понимаете". Он помедлил, а затем заговорил о том, что было для него весьма важно, но не имело ни малейшего отношения к возложенной на меня миссии.

"Хельм хранит вас и нашего бедного брата, Брага. Более достойного капитана стражи сложно отыскать к северу от Амна. Такая пугающая перемена в столь набожном человеке. Обычно, без содействия злых сил подобного не происходит. Если действительно действовал он под принуждением злых сил, возможно, жестокое правосудие не коснется его. В гарнизон ему путь заказан. Но он может придти в храм… ведь с жизнью ему расставаться совсем не нужно".

Перед тем, как покинуть храм, мы купили несколько исцеляющих зелий. Уже на выходе из города меня остановил какой-то человек.

"Нет, ничего не говорите. Я не хочу, чтобы вы ждали лишнее мгновение перед тем, как получить заслуженную награду. Когда совет открыл мне, что нанял Грейвольфа для того, чтобы отыскать в лесах и прикончить разбойника Тонквина, я понял, что правосудие неминуемо свершится. Я и не знал, что так быстро, но кто еще может ступить в город и выглядеть так… так… ну, как вы. Пожалуйста, примите этот скромный дар в 200 золотых и искреннюю благодарность всего Нашкеля".

Я указала ему на ошибку. "Должно быть, ты заблуждаешься. Меня зовут не Грейвольф. Забери свои деньги, я не имею права взять их".

"Ты — не Грейвольф, охотник за наградой? О, Хельм милосердный, я чуть было не отдал 200 золотых каким-то незнакомцам?! Если капитан об этом услышит, он шкуру с меня спустит. Спасибо за вашу честность, путники, не все бы так поступили".

"А за что нынче назначены награды?" — с интересом спросила я.

"Нашего капитана стражи все еще не нашли. Если заметите его — держите мечи наготове. Он весьма опасен. И еще местный художник Призм украл несколько изумрудов, вот. Мы хотим вернуть их, а судьба Призма нас мало волнует".

На прощание он велел нам спрашивать Оублека — так его звали, — если какие-то из сих заданий мы сумеем исполнить и вернемся потребовать справедливую награду.