Враждебная территория

Расследование

Средний 140-тысячетонный звездный крейсер «Оберон» класса «Утренняя звезда» материализовался в Евклидом пространстве из яркой вспышки света. Угловатые формы и наличие огромных «коробок» с 35-ю колодцами фотонных ракет с каждой стороны выдавали в нем возраст. «Оберон» был из той самой первой серии «Утренних звезд» с не до конца сформированной энергетической концепцией. Скорость корабля, подавляемая образовавшейся кратковременной гравитационной воронкой, очень быстро упала и через непродолжительное время совсем сошла на «нет». Его появления тут в системе Альфа Гастергауза в области высокой орбиты планеты-гиганта Холотерии не стало сюрпризом ни для Альянса, ни для местных, потому что и те, и другие были своевременно, согласно Конвенции, поставлены в известность.

Петр Удалых был разбужен ИИ в камере гибернизации. Его пробуждение проходило вполне обычно для подобного искусственного «сна». Симбионт, получив сигнал из-вне, коротким но точным высокочастотным импульсом запустил почти остановившееся на неполные 3 суточных цикла сердце. По сосудам разлилось тепло. Разогретая кровь быстро пробудила его и привела в сознание. Петр был гибридом и пользовался этим, как он сам считал, по максимуму. И хоть полет с «Элеона» на скоростном «Обероне» занял всего лишь 3 неполных суточных цикла, проводить все это время в «4-х стенах», Петр считал излишним делом, если можно просто отключиться и проснуться по прилету. Кроме него на борту крейсера присутствовали: бывшая глава ОВБ Сектора Персея, сестра покойного Джомара, Айра Фалех, и офицер того же ОВБ, но Центрального Сектора – синт Веск Хантер.

Обоих попутчиков Петр считал ненужными тут. Айру он знал давно. Их связывала общая история, вроде как давно потухшие чувства. Синта Веска Петр знал на много хуже, но знать не особо хотел в силу его искусственности. Сам он был далеко за 40 с короткими слегка кучерявыми темными волосами, выразительными светло-серыми глазами и с каким либо отсутствием модной на просторах Альянса бородки с косичками и бакенбардами. Все эти модные тенденции проходили мимо него и совершенно никак, никаким образом не цепляли достаточно опытного капитана крейсер а в звании звездного майора 1-го класса. Петр был одиночкой по жизни. Сослуживцы описали бы его кратко, как человека скупого на слова, на чувства, на эмоции. Зато крейсер свой он получил за вполне конкретные заслуги, хотя многие из его сослуживцев давно опустили руки и ушли за штат.

Петр был капитаном с «плавающей командой». Однако слово «плавающей» тут было не в смысле, что корабль с экипажем бороздит океаны, а в том значении, что команда у него сегодня одна, а завтра другая. Постоянным, а не «плавающим», на «Обероне» был только сам Петр Удалых.

На мостике его уже ждали остальные члены экипажа. Прямо в центре каюты стояла Айра с черными, как космос тут вокруг, короткими жидкими прибранными в хвостик сзади волосами, строгим ровным идеально симметричным лицом, на котором, казалось, не шевелился ни один мускул. Лишь только пара ее глубоких темно-карих широких глаз, с кругами вокруг словно у неспящей, бегали по проекционному экрану, анализируя поток информации на нем. Их старшее поколение выдавала именно эта вот привычку получать и впитывать информацию, используя для этого соответствующие органы. Баловаться нейро-линком врачи не рекомендовали, но всячески советовали воздерживаться от частых нейро-коммуникаций. Айра, как и сам Петр, была немолода, но выглядела, как и все офицеры Патруля прилично моложе своих лет. Она была гибридом и так же провела эти 3 цикла в гибернизации. В ковше-кресле помощника капитана сидел синт Веск, описание которого можно уложить в пару фраз – лысая блестящая голова и разноцветные, живущие своей жизнью глаза. Именно они выдавали в нем существо искусственное, но не лишенное сознания и осознания.

Петр, вошел на мостик с большой закрытой чашкой какого-то напитка в руке. В отличии от большинства товарищей по цеху пить, как и есть, он предпочитал нечто не популярное, не массовое.

Ни Айра, ни Веск внешне никак не отреагировали на его появления. Но тут скорее было не неуважение к капитану корабля, а глубокая погруженность в процесс. Уже по прилету вся глубина трагедии с КСП предстала во всей своей красе многочисленным сенсорам. Вдобавок, пока Петр после пробуждения от гибернизации приводил себя в порядок и ходил в кают-компанию, его напарник-синт обеспокоился отправкой дронов к месту трагедии, в то время как сам крейсер лишь неспешно приближался, оставаясь все еще на безопасном расстоянии. Все произошедшее с КСП уже лишь только по вводным данным, поступившим на «Элеон», свидетельствовало о возможном теракте, а значит приближаться и тем более стыковываться с объектом было категорически запрещено во избежание возможной ловушки.

Петр неспешно вошел на мостик и остановился в паре шагах за спиной Айры. На ее приталенном серебристом комбинезоне все так же присутствовали черные весьма заметные полоски траура, на которые капитан сразу нехотя обратил внимание. «Уже 2 месячных цикла прошло! Сколько можно траурничать!?». Петр отхлебнул из чашки. В тишине каюты это прозвучало слишком заметно, но его подобное не волновало нисколько. Петр был у себя «дома», а значит мог и «пошалить».

– Нашли что-нибудь примечательное? – спросил он вслух своим весьма низким голосом, чтоб сгладить громкое употребления жидкости.

– Есть странности – подал голос синт.

– Детонация произошла в ангаре, что косвенно подтверждает предположение о теракте, – добавила Айра, перебив и не дав синту закончить его медлительную речь, – но автоматическая система безопасности проигнорировала разгерметизацию, по сути приговорив всю станцию с командой из 5-и человек.

Синтов с Центрального Сектора недолюбливали и на «Элеоне», и на «Аламахе». Виной тому была субординация. Офицеры-синты из Радужного Кластера обладали весьма широкими, а, главное, особыми полномочиями, перекрывая таковые у своих местных коллег. А на «Элеоне», вдобавок, они не так давно весьма «удачно» и продуктивно провели инспекцию и сейчас наводили порядок, участвуя почти во всех более-менее значимых событиях. А уж комиссия по расследованиям громкого теракта на КСП и на поверхности планеты, никак не могла быть собрана и организована без участия синта из Центрального ОВБ. Петр знал, что самоутверждения за счет вот таких вот, казалось, незначительных подколов и перебиваний «несекущих фишку» синтов, были нормой среди живых офицеров Патруля, но сам он никогда так не делал. Но не потому, что уважал синтов, а просто не хотел и считал такое дело низким и недостойным офицера.

Глаза Петра сфокусировались на левой стороне экрана где вдали виднелось пятнышко станции Альянса «Махаттан-Джарус».

– Уже послали запрос Альянсу? – снова спросил он.

– Сделали сразу же, но они сослались на технические работы и проблемы с внешними сенсорами и антеннами связи – пояснил синт.

Петр улыбнулся и кивнул головой. «Как это удобно! Уверен, наши преторианские друзья знают, куда больше, чем говорят! Ну, ничего, всегда есть другой способ!».

– А что с центром на Парпланде? – снова спросил он, заметив соответствующие материалы на экране во всплывшем окне объемного изображения КСП и ее окружения.

– Нашли записи. Я отправляюсь на планету, чтобы собрать все улики – произнесла Айра, поворачиваясь в сторону Петра и готовясь пойти вон из каюты. – И не надо так предвзято смотреть на мой траур!

Петр пожал плечами и отхлебнул из стакана.

– Он тебе, по сути, никто. Глава Сектора, который пропустил почти все заседания.

– Это не принижает его заслуг! – резко ответила Айра.

– Конечно. Только, как ты можешь траурничать по тому, кого видела раз десять за всю свою сознательную жизнь?

– А это не твое дело. Я буду носить эти черные полоски, пока виновные в его гибели не будут найдены и не понесут наказание.

Петр ухмыльнулся, но не грубо или специально, а скорее на автомате.

– Боюсь, что и всей твоей жизни не хватит дождаться этого. У аламахских всё расследование свелось к выяснению отношений с Терра-Новой.

– Соглашусь с Петром – вмешался синт. – Центральный Сектор так же обеспокоен странностями в расследовании нападения на «Горизонт» и гибели его экипажа вместе с Брайсом Хантером.

Уже возле выхода из каюты Айра остановилась, обернулась и с некой толикой грусти сказала:

– Лучше бы вместо обеспокоенности надавили на них, как следует!

– На данном этапе это невозможно, потому что все согласно Конвенции и протоколам – тут же пояснил на полном серьезе синт.

– А, вот, интересно, – внезапно «закинул удочку» Петр, косясь на покидающую мостик Айру, – не связан ли твой траур с перетряской в руководстве Сектором, а?

Айра резко остановилась. Петр улыбнулся. «И как я сразу не догадался! Гибель Джомара – печальное событие, но лишь прикрытие!». Она, не оборачиваясь бросила, что-то невразумительно и ускорила темп.

– Не соглашусь с Петром. Это никакая не перетряска, а самая обычная инспекция. Снятие с должности, как Айры, так и Тэрии – мера хоть и вынужденная, но, мы надеемся, временная – снова пояснил синт.

«Ага-ага. Белые и пушистые. Не мы такие, но жизнь такая… Развели коррупцию в бабском болоте, а теперь у них, видите ли, траур». Вслух Петр ничего не сказал, но проводил Айру, косым взглядом. Она просто тихо и гордо покинула мостик, направившись к ангару. Петр снова отхлебнул из большой термо-кружки свой напиток. «Ну, что ж. А я, пожалуй, отправлюсь поковыряться в обломках». Он посмотрел на невозмутимо сидящего на прежнем месте Веска Хантера и, зачем-то подмигнув ему, отправился к выходу следом.

Догонять по коридору Айру он не хотел, оно само так вышло. Теперь же он плелся за ней с ее скоростью, думая о том, обогнать ли ему ее или и дальше делать вид, что он все еще скучает по старым добрым временам. «И, все таки, она прехорошенькая! Особенно сзади, когда идет и молчит!».

– Ты что-то хотел? – прервала она его приятную мысль своей через нейро-линк.

– От тебя ничего. Хочу слетать на КСП поизучать, потрогать – спокойно пояснил Петр.

– Туда уже вылетели дроны. Просто дождись их отчета… Этот синт Веск тут на борту не просто так. Он готовит доклад и собирает данные на всех, включая тебя и меня… Мой тебе совет по старой… хм… дружбе: не занимайся ребячеством.

– Спасибо за совет, но нет… Я собираюсь заняться тем, что люблю больше всего.

– Вот ты всегда был такой упрямый! Я ж тебе, как лучше, хочу! … Да пойми ты, сейчас на «Элеоне» мы ничего не решаем, а решают синты с Арктура!

– Оно и понятно. Все потому что вы уже нарешались и дорешались.

– Пошел ты!

Она ускорила шаг и вошла в лифт первой, специально закрыв дверь перед ним. В итоге Петру пришлось еще немного подождать, чтобы отправиться к ангару на нижнюю палубу.

Петр любил открытый космос. Именно тут он ощущал себя по настоящему свободным. А когда имелась еще и веская, как минимум для него самого, причина выйти туда, то грех было не воспользоваться. Его даже не смутил «всевидящий» Веск, который со скоростью квантового компьютера перегонял через себя огромные массивы разнообразной информации по делу, ради которого они сюда прибыли. По факту же, как они появились тут, кейса нарисовалось сразу 2, и одно непонятнее и загадочнее другого. Петр, например, был почти уверен, что они оба связаны, а, вот, синту Веску Хантеру, чтобы согласиться с этим, приходилось изучать и анализировать все, что было доступно на данный момент. И, однако же, Петр не питал к синтам того презрения, которым «болели» если не все, то многие, что на «Аламахе», что на «Элеоне», что на других крупных станциях-столицах Звездного Патруля. Возможно, это связано еще и с тем, что самого Петра, как и этих самых синтов, остальные офицеры недолюбливали. Было за что. Петр и сам знал за что. Он не считал нужным умалчивать то, что было на виду, даже если это касалось чего-то такого деликатного, как гибель главы Сектора со всем, ну или почти всем экипажем на крейсере «Горизонт». Петр уважал Джомара и прекрасно знал, какие подковерные игры велись за его спиной, о чем ни раз сообщал. Но особенностью почившего лидера была беззаветная любовь к странствиям. Один только его экипаж повидал столько всего, что хватило бы на целое поколение. Вот, поэтому и к «звоночкам» Петра Джомар так же прислушивался лишь в пол уха, искренне полагая, что его «хитро-сделанная» сестра сама все разрулит. Лицемерие же тот чуял за версту. Его бы и рады были задвинуть куда подальше, но звёздный майор 1-го класса Петр Удалых был хорошо известен даже за пределами Сектора, как весьма талантливый и опытный следопыт по части загадочных и заковыристых дел, в количестве которых на бескрайних просторах Альянса никогда не было недостатка. О чем он действительно сожалел, так это о том, что не смог разгадать в Тэрии Прокси коварной авантюристки, которая так изящно и тонко сплела узор непогрешимости Звездного Поиска. Правды ради Петр никогда в ту сторону и не заглядывал, считая сикеров ребятками не от мира сего. Теперь же, когда многое всплыло благодаря вмешательству Арктура, он даже больше зауважал бездушных синтов, в то время как весь «Элеон» проникся неким почти потусторонним, хоть и тщательно скрываемым отвращением к ним.

Картинка, представшая перед очищенным и детализированным электронным взором капитана крейсера, не производила никакого эффекта. Все это Петр видел уже и не раз. На лицо был классический пример разгерметизации одного из модулей станции с игнорированием ИИ возникшей проблемы. «Типичная диверсия. Осталось понять, кто, как и с какой целью». Найденные блоки с авто-записями развед-дрон прямо на его глазах тащил на корабль. Петр никогда не торопился погрузиться в цифры и записи самописцев. В них, по его мнению, скрывалась ложь, которая ждала своего часа, чтобы выйти наружу и сбить всех с пути. Звучала это дико и даже абсурдно, но Петр так не считал, и на то у него были веские причины, полученные многолетним опытом подобных расследований.

Тем временем он проплыл вдоль пустого выпотрошенного ангара, затем коридора-перехода и оказался сначала на мостике. Однако там было так много дронов-исследователей, что он не задержался, а поплыл дальше, минуя кают компанию и личные жилые блоки, по причине их звенящей пустоты. След от останков разбитых дронов охраны привел его прямиком в блок-изолятор для нарушителей и преступников. Внутренние двери были открыты, что указывало на то, что дроны-исследователи здесь уже побывали. Петра сразу привлекла эта локация своими многочисленными следами разрушений. По всюду виднелись отметины прошедшего боя. «Экипаж станции не сдался. Совсем молодые, а поди ты какие смелые… Эх! Жаль парней! Достойная смена была бы!». Обнаружил он еще большие останки тех, с кем вступили в бой защитники. То тут, то там, повсюду, виднелись оплавленные части охранных дронов Патруля. Петр подплыл к одному из них и отсканировал номер. Он вздохнул. Ему не понравилось то, что он узнал. Желая найти опровержения своим собственным недобрым догадкам он проверил еще один оплавленный «труп» дрона, но и тот оказался «своим». Перестрелка все больше смахивала на некий сюрреализм. Была надежда, что дроны-исследователи, которые рыскали тут за час до него, нашли что-то отличное, что-то более «приятное». Петр даже отвлекся на коммуникатор, запросив данные у машин, но к своему окончательному разочарованию ничего нового не узнал. Дроны-исследователи отрапортовали о 4-х найденных трупах со следами поражения энергетическим оружием.

– Ну, хотя бы ответ на вопрос «как» у нас уже имеется – грустно произнес он самому себе.

Собственный черв-симбионт предложил не останавливаться на достигнутом и проверить еще раз ангар. Взрыв шаттла класса «Мотыль», прибывший с космопорта Парпланда, уж больно как-то не ложился на выводы, сделанные им от изучения перестрелки. Дело определённо переставало быть типичным и классическим.

Ангары новых станций или кораблей Петр не любил, потому что в них всегда было слишком мало следов. КСП «Парпланд» не стала исключением. Останки взорванного «Мотыля» говорили лишь об одном, что шаттл хотели грубо но гарантированно уничтожить. Многочисленные следы присутствия гексо-метило-пластида намекали именно на это. «Взрывчатка стопроцентного уничтожения. Дешево и надежно, но…». На этом «но» Петр и остановился. По опыту он знал прекрасно, когда собираются взрывать станцию через заминированный шаттл, то используют нейтронную взрывчатку. Это гарантировало максимальный урон не только кораблю, но и ближайшему окружению. Тут же на КСП все выглядело уж слишком неправдоподобно, слишком «на тоненького». «А если бы ИИ использовал другой док для швартовки в ангаре? Например вон тот, что ближе ко входу внутрь. Силы взрыва могло бы и не хватить для пробития внешней и внутренней броне-плит шлюзовой секции, а тогда и разгерметизации не случилось бы». Петр не поленился и дал работу своему ИИ просчитать уровень поражения, если бы шаттл находился ближе ко внутренним секциям. Тот быстро произвел расчеты и лишь подтвердил его догадку, дополнив только, что в таком случае в радиус поражения попал бы и сам мостик. Это было ясно и без уточнения со стороны ИИ. Стены внутри станции никогда не бронировались, как наружные. «Взрыв гексо-метило-пластида разгулялся бы на славу! Может именно в этом и была задумка!?». Петр снова погрузился в размышления, осматривая безынтересными глазами содержимое ангара. Внезапно его привлекло отсутствие каких либо даже самых маленьких обломков «Буревестника», на котором прибыла сюда сама вахтенная команда бывших курсантов. «Ну не выдуло же его разгерметизацией отсюда полностью!». Казалось очевидным, что все содержимое ангара должно было быть повреждено. Однако обломки говорили о том, что данный ангар в момент взрыва был пуст или почти пуст, кроме самого виновника «Мотыля». Звено «Стрижей» из-за их малых размеров Петр в расчет не брал. Да и брать там было нечего. Часть мелких частей все еще оставалась в разбитом ангаре, остальные же останки космолетов прямо сейчас активно вылавливали где-то снаружи дроны. Самым приятным из некоторых его предположений было то, что часть команды вырвалась и успела покинуть станцию до взрыва. Об этом красноречиво говорило отсутствие следов одного из членов команды среди найденных тел. При всем при этом Петра весьма расстроило то, что сигнал СОС о ЧП так и не был отправлен. У него почти сразу же возникли нехорошие мысли насчет связи недостающего тела и неотправленного сигнала.

Закончив с ангаром Петр запросил отчет о состоянии оборудования. И тут его ждал еще один очень неприятный сюрприз. Все системы и модули станции внезапно оказались в уничтоженном, сожжённом дотла состоянии. Словно некто проник внутрь, чтобы максимально повредить все внутренние системы станции. Нечто подобное могло быть при внешней атаке на КСП, но никак не при диверсии. Петр снова задумался. «Взорвать шаттл в ангаре с риском для себя, потратить уйму времени, чтобы вывести из строя все модули, перепрошить охранных дронов, чтобы они уничтожили экипаж!? Что за безумный план!?». Однако Петр знал, что безумные планы бывают только в нейро-операх. В реальной жизни безумность плана всегда соответствует банальному непониманию мотивов преступников, их изначального замысла и реализации.

Не удовлетворившись предварительным отчетом дронов Петр с грустью неспешно окинул взглядом посеченные и изогнутые взрывной волной и осколками стены ангара и поплыл к выходу. «Видимо придется дождаться остальных кусочков паззла! Не подведи, Айра!».

Возвращаться на мостик своего крейсера Петр не спешил. Он раздумывал над тем, что уже имелось у него на руках. Паровой душ хорошо помогал в этом деле. Маленькое замкнутое пространство как бы изолировало его от внешнего мира, ограждало от ненужных отвлечений. Кроме всего неплохо было бы и подкрепиться. Мысль о еде пришла, когда он вспомнил опустошенную столовую на КСП. Как и во всех других отсеках, содержимое было хаотично разбросанно, плавало в безвоздушном пространстве и частично выброшено в космос. Если бы там и пряталось что-то живое, оно непременно погибло бы. И тут он сам поймал себя на чём-то очень необычном. «Стоп-стоп! А разве это не наши дроны их открыли!? Ну конечно же нет! Дроны не стали бы нарушать герметичность, не обеспечив предварительно нужное давление в месте захода, чтобы не навредить содержимому!». Петр активировал нейро-обруч и вернулся к записям дронов. Действительно, те не использовали шлюзовые «пузыри» для проникновения в изолированные секции станции, потому что все внутренние двери были открыты, и вся станция оказалась полностью разгерметизированной. Теперь он снова вспомнил перестрелку в изоляторе. Там тоже отсек был открыт, и содержимое, в том числе и останки дронов, частично были выброшены наружу. «Ерунда какая-то! Зачем ИИ станции открыл все двери, вместо того, чтобы, наоборот, изолировать!? Без черного ящика ногу сломать можно!». Петр закончил умываться и направился в сторону кают-компании. Вопросы множились, а ответов не прибавлялось.

Айра не стала задерживаться в космопорте Парпланда и вернулась уже вскоре, спустя несколько часов. Петр знал, что она ни за что на свете не останется там, где ее траур терялся бы на фоне сумерек и мрака самой планеты. А унылый Парпланд как раз весьма соответствовал такому описанию. Он прекрасно знал подобный тип людей, и еще больше саму Айру. Траур ее был скорее вызван непринятием действительности, происходящей на «Элеоне». Петр все это видел и был несказанно рад, что не был там рядом и не вляпался во все эти темные дела даже косвенно.

Айра вошла на мостик резко и стремительно. На ее лице читалось весьма странное выражение, будто она увидела то, что не вписывалось в ее картину мира.

– Не удержалась от просмотра, пока летела, да? – поинтересовался Петр, хотя ответ знал, а спросил скорее риторически.

Она недовольно покосилась и вместо ответа просто указала на экран.

– Дроны уже подключили, и производят анализ целостности… Короче, смотрите сами.

Она окинула взглядом обоих напарников и собиралась уже покинуть мостик, но внезапно передумала и села на кресло-ковш капитана. Теперь уже синт удивленно, насколько это возможно сделать такими разными глазами, посмотрел на нее и прокомментировал:

– Айра, вы нарушаете субординацию. Капитан крейсера не разрешал вам занимать его законное место.

Айра даже не пошевелилась, но развернувшись в кресле со сложенными руками и странного вида косой улыбкой посмотрела на Петра. Тот все понял без лишних слов и объяснил новенькому тут среди них синту Веску:

– Айра Фалех хочет сказать, что контент мне настолько понравится, что я не буду против того, что она посидит в моем кресле.

Хотя сам Петр прекрасно понимал, что это просто такой ответный выпад Айры на его «подкол» с трауром. Только синту не зачем было знать внутреннюю кухню их отношений.

Тем временем запустилась запись с того самого момента, как кто-то из местных привез офицера Патруля Иду к эмбриональному центру и удалился. Внешняя камера зафиксировала ее перемещение по парковке, а ИИ сопроводил комментарием о ее хорошем самочувствии и приподнятом настроении. Далее шли незначительные сцены из камер и сенсоров, где она разбирала сообщения, запросы по эмбриональной программе и готовила отчет о состоянии дел. ИИ проматывал все малозначительные перемещения офицера внутри комплекса до самого окончания суточного цикла. Далее были сцены, где Ида отправилась в душевую, покинув рабочую зону. Там, где начиналось личное пространство записи по понятным причинам не велись, да и не могли вестись. Фиксировались лишь только общие показания ее самочувствия. Чуть позже в паровой система уловила входящий сигнал на нейро-линк ее обруча, на который она весьма скоро ответила. Петр смотрел внимательно, но пока не видел каких-то отклонений от нормы. Все изменилось, когда Ида появилась в рабочей зоне центра совершенно голая лишь с бластером и гранатами эм-ками на поясе. На экран попал крупный кадр, который запечатлел выражение ее лица.

– А вот тут стоп – скомандовал Петр.

Он внимательно посмотрел на очень напряженное прямо таки сжатое лицо Иды. Которое теперь уже, после выхода из душевой, сильно отличалось.

– Играй дальше.

Запись продолжилась. Петр всматривался в ее резкие даже немного дерганные движения и молчал. На записи Ида подошла к консоли и использовала инженерный код, чтобы проникнуть в систему и что-то сделать.

– Стоп – снова скомандовал Петр. – Это же настройки автоматического регистратора… Она вносит туда изменения не иначе.

– Ну а как ты сам думаешь? – обратилась к нему Айра, выразив таким способом некую раздраженность от столь частых остановок в записи.

– Хм… Тогда почему мы сейчас это смотрим?

– Потому что отсутствуют лишь записи недельной давности.

– С каких это пор офицеры Звездного Патруля не инженерной специализации залезают в низкоуровневые настройки борт-систем!? – возмутился внезапно синт. – Разве это не запрещено уставом!?

– Запрещено – тихо отозвалась Айра, потому что камень был несомненно в ее огород, как представителя ОВБ Сектора.

– Но если очень хочется, то можно – пошутил Петр, совершенно не моргнув глазом и тут же добавил, чтобы не распылятся на бесполезные споры и выяснения: – Интересно было бы узнать, что такого произошло недельный цикл тому назад.

– Ничего особенного – тут же пояснила Айра. – Согласно цикличным отчетам готовился дипломатический визит в систему Регула… Глава местных получил приглашение на официальный визит на Терра-Нову и заказал сопровождение с нашей стороны. Вдобавок локалы затребовали свою проверку шаттла на безопасность, якобы в связи с опасениями за жизнь лидера из-за терок с преторианской администрацией…

Петр усмехнулся, но не перебивал. «Хм. Странно это как-то. Сами заказывают сопровождение и при этом не доверяют». Айра тем временем продолжала:

– … Судя по тем же отчетам нашей миссии на Парпланде, там у них уже произошло несколько жарких инцидентов. Так что высокий градус недоверия вполне объясним.

– Ладно. Допустим… А с чего тогда нашему офицеру подтирать эти записи? – поинтересовался Петр. – Я уже молчу то, в каком виде она это все делает.

На вопрос ответа не последовало. Айра молчала, а синт просто наблюдал. Проигрывание записи тем временем продолжилось. Закончив ковыряться в центральной консоли Ида вернула проекционные очки обратно в секцию и двинулась в сторону энергосистемы. Там она открыла щиток и вложила туда одну из гранат эм-ок. Затем она отправилась в оружейку и проделала там то же самое, предварительно открыв ящики и секции с тяжелым оружием и зарядными батареями. Возникший пожар после взрыва плазменной гранаты был просто неизбежен. Сама Ида вернулась в зал, где была общественная секция ожидания приема, села на диван, извлекла бластер и спокойно разнесла себе голову на мелкие ошметки. Система пожаротушения, как и оповещения не сработали, так как были предварительно выключены ею же через инженерную консоль.

– Откуда обычные офицеры знают инженерные коды!? – возмутился синт. – Разве это не должно быть им неизвестно!?

– На начальном этапе мы обучаем всех курсантов по единой программе. Потом каждый может выбрать себе курс, с которым свяжет свою жизнь… Ида, похоже, до конца сама не знала, кем будет, а потому включила себе и инженерные дисциплины – пространно объяснила Айра.

– Базовые инженерные коды идут с завода для дальнейшей настройки и замены. После пуска оборудования в эксплуатацию инженер обязан заменить их! – тут же среагировал синт. – Кто числился инженером в их группе!?

– Ида Клауз – грустно улыбнулась Айра. – У нее несколько специализаций. Она и пара-биолог, и инженер. Два в одном, что не редкость.

Петр кивнул головой, соглашаясь с напарницей. Он у себя на крейсере тоже был сразу всем. В Высшей Пилотной Академии Патруля на Аламахе готовили сразу универсалов. Однако именно благодаря этому он может летать без команды.

– Я не нахожу мотива для уничтожения центра… Даже, если бы она просто изменила работу ИИ и стерла записи, то это вскрылось бы не сразу, если бы вообще хоть когда-то выяснилось… Зачем же ей убивать себя? – искренне удивился синт.

Петр понимал Веска, наверное, как никто другой в этом отсеке. Синты обладали тем самым продвинутым искусственным разумом, познавшим в какой-то мере жизнь и смерть. Это ИИ «пережившие» экзистенциональный предел. Они и на жизнь смотрели с точки зрения физического существования, а на смерть, как на полное отсутствие такового. Самоубийство казалось им жуткой нелепицей и бессмыслицей. Петр прекрасно понимал синтов, но и безумство людей не исключал. Хотя тут совершенно никакого безумия не просматривалось даже близко. Однако, все же что-то смущало и напрягало его в странной походке Иды. Он взял контроль над записью в свои руки и принялся прокручивать моменты выхода нагой Иды из паровой и моменты входа ее туда в одежде.

– Ну и что ты там не видел!? – раздраженно спросила Айра, после 5-го по счету пересмотра «обнажёнки».

Петр раздражение в свой адрес пропустил, но обратил внимание на другое:

– Тебе не кажется ее походка странной?

Он снова перемотал запись, но туда, где она еще в комбинезоне, и проходит знакомый участок пути в сторону душевой. Петр визуально разделил проекционный экран на две части и запустил одновременное проигрывание Иды, идущей из душа и в душ. Он даже попросил ИИ пересчитать угол обзора, чтобы обе части записи проигрались с одного и того же ракурса. Добившись нужного эффекта он вопросительно посмотрел на Айру. Она же пожала плечами и сухо выдала:

– Естественная скованность, наверное. Она ж знает, что идет голая. Что задумала убить себя, в конце концов. Что ее записывают… Не могла не знать, раз покопалась в настройках авто-регистратора.

«Да уж. Покопалась, а саму авто-запись не деактивировала. ИИ все равно доложил об инженерном вмешательстве на «Элеон». Тогда чего ради? Чтобы мы все это увидели?». Петр призадумался. Походка Иды не давала ему покоя. И хоть объяснение Айры не было лишено смысла и некой логики, сомнения никуда не делись. «Айру же не переспорить. Тем более по женской части». Он развернулся к ней и сидящему рядом синту, окинул взглядом и затем сказал:

– Встань, Айра.

Она недоверчиво посмотрела в ответ, но не сдвинулась с места, продолжая сидеть в кресле капитана.

– Это приказ – добавил Петр.

Теперь уже на него, а потом и на нее посмотрел синт. Айра округлила свои глаза, но встала. На ее лице появился алый румянец. Он снова оценил ее рост и фигуру изучающим взглядом и добавил еще один приказ:

– Пройдись. Только медленно, как Ида там в центре.

Айра посмотрела на Веска, но тот не вмешивался, а лишь с интересом, если можно было так сказать про вечно бегающие глаза синта, наблюдал. Айра прошлась вдоль мостика, затем вернулась обратно к своему месту, чтобы сесть.

– Нет. Не садись… Раздевайся и сделай это снова, но без одежды.

– В своем уме!? Это превышение полномочий! – выпалила она.

На этот раз ее поддержал синт, сославшись на протокол, который осуждает всякого рода домогательства и неуставные отношения в служебное время.

– Это надо для дела… Я отвернусь – выдал Петр и повернулся в сторону экрана, мысленно добавив: «Хотя, что я там не видел».

– Ты, конечно, можешь издеваться надо мной тут на корабле, но тебе это не сойдет с рук по нашему возвращению – обратилась она к нему мысленно через нейро-линк, чтобы синт не слышал.

Петр кивнул головой, но приказа не отменил. Он и раньше слышал много нелестного в свой адрес от Айры, и насчет методов. Теперь же она припомнила ему подколы из-за траура, и приправила все вместе угрозами и санкциями по возвращению на «Элеон». Петр был невозмутим и просто ждал. Он слышал, как с характерным шелестом сполз комбинезон Айры, затем были звуки-шлепки ее шагов, но уже босыми ногами. Петр выждал еще несколько минут и обернулся. Айра была уже в комбинезоне, и сидела на его кресле с нескрываемым недовольством.

– Петр, вы понимаете, что должны обосновать столь странные требования к члену команды, иначе я вынужден буду засвидетельствовать превышение полномочий – обратился к нему синт.

Петр кивнул головой, снова повернулся к ИИ и мысленно попросил его соединить ключевые точки записей ходьбы Иды одетой и Айры одетой. Бортовой «интеллект» тут же отреагировал, выдав запрошенное на экран. Все увидели ходьбу обеих женщин. ИИ быстро определил основные ключевые точки смещения тел и обозначил их. Они фактически совпали. Движения как бы с выбрасыванием ноги от бедра были характерны для обеих из Патруля. Такая походка явилась плодом долгих тренировок офицеров в различных гравитационных средах. Затем Петр скомандовал ИИ промаркировать ходьбу, но уже с голыми женщинами. На экране снова появилась запись с обнаженной Идой и такой же голой Айрой на другой половине. ИИ выбрал одинаковый ракурс, с которого наиболее отчетливо видны были смещения тазобедренных суставов и костей во время ходьбы на обоих половинах экрана.

– Это низко и подло с твоей стороны! – выпалила Айра, заметив себя обнаженной на экране.

Однако вместо какого либо ответа Петр лишь поднял руку, требуя тишину на мостике. Теперь ИИ нашел серьезные несоответствия походкам двух женщин и тут же их обозначил. Движения Иды оказались грубыми, резкими, словно натренированными месяцами, а то и годами на всегда одинаковой гравитации.

– Вы обе смущены, что ты, что она. Обе взволнованны… Однако ее будто подменили… Теперь видишь? – обратился Петр к Айре.

Он так же вопросительно посмотрел на синта, и тот сразу же ответил:

– Я вижу и искренне восхищаюсь вашей внимательностью к деталям, Петр… После паровой душевой это совершенно другой человек. Походка будто не ее.

– Именно! – выдохнул Петр.

Айра так же умолкла и успокоилась. С дополнительной маркировкой ИИ несоответствия в походке стали весьма сильно бросаться в глаза.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросила Айра его прямо.

– Это не она. Не Ида… Ну… Внешне она, но или под каким препаратом или еще чем… Ею манипулируют. Делают это грубо, но пока совершенно не ясно, как именно, а главное зачем… Думаю, нам нужно навестить наших «друзей» на Парпланде. Кто-то из них в этом определенно замешен.

– К сожалению, я не вижу, за что уцепиться и на каком основании их можно было бы привлечь – сложив руки крест-на-крест отреагировала Айра. – Ида, возможно, просто наглоталась наркоты в Топ-Сити, и у нее съехала крыша.

Петр вздохнул. Айра выдала вполне обоснованный довод. Топ-Сити, будучи быстро растущим современным городом, предлагал удовольствия на любой вкус. Даже самые стойкие морально офицеры Патруля могли рано или поздно поддаться влиянию из-за банальной скуки. Вот, только сам Петр не верил в самоубийство Иды в наркотическом безумии. Ее манипуляции с инженерными кодами, изменения в настройках системы в эту картинку никак не вписывались. Петр бросил долгий вдумчивый взгляд на Айру и пояснил:

– У нас есть очень важное связующее звено, которое ставит под сомнения версию с наркотическим безумием – это шаттл «Мотыль».

– У вас есть какая-то версия на этот счет? – тут же спросил синт, фокусируя оба разноцветных глаза на лице капитана.

Петр кивнул, немного помолчал, собираясь с мыслями, и выдал:

– Не ясны пока мотивы. Но на лицо теракт на КСП, который очевидно был устроен при помощи заминированного еще в космопорте шаттла. Даже без допроса могу с уверенностью предположить, что в этом замешаны местные. Как именно – не знаю. Это предстоит выяснить. Почему ИИ КСП не ликвидировал разгерметизацию после взрыва «Мотыля» в ангаре – так же пока загадка, разгадать которую, думаю, удастся после детального изучения записей со станции… Ну и хорошо бы нам как-то уговорить Альянс посотрудничать.

На последней фразе он многозначительно посмотрел на Айру. Она отвела глаза в сторону. Зато вмешался синт:

– Альянс сейчас выказывает недовольство Патрулем на дипломатическом уровне. Он имеет на это полное право. После всего вскрытого нами на «Элеоне», к сожалению, преторианцы не настроены на конструктивный диалог.

– Да, но они не вправе нарушать Конвенцию о предоставлении информации! – резко влезла и снова перебила синта Айра.

Петр вздохнул. «Как говорится в одной сказке: я знаю тысячу и один способ элегантно и в рамках закона положить болт на вашу Конвенцию… Их можно понять». После известного элеонского скандала с «украденной» богатой ценными ресурсами колонией он почти не сомневался, что Альянс сознательно не идет и не будет идти на сотрудничество с Патрулем под любыми надуманными предлогами.

Перед отбоем на корабле Петр решил заглянуть в каюту Айры, сам до конца не зная зачем. Но, как минимум, для того, чтобы извиниться за произошедшее на мостике. У них была своя личная история, не всегда красивая и хорошая. Петр чувствовал, что поступил грубо с ней тогда, заставив раздеться, и ему хотелось хотя бы просто извиниться за это. Внутрь Айра его не пустила, но оставила объясняться за дверью через нейро-линк.

– Извини – тихо сказал Петр и собрался уже уйти.

Она задержала его своим внезапным ответом:

– Знаешь, почему я тебя бросила?

Петр весьма удивился услышанному от нее и не сразу смог ответить.

– Потому что ты упрямый, грубый, нетактичный кусок испорченного полимера! – ответила Айра, не дожидаясь его версии.

– Ты меня не бросала, я сам ушел – парировал наконец он.

– Нет! Я тебя бросила, потому что ты – циничное бесчувственное бревно! С тобой нормальная женщина ощущает себя будто сразу после гибернизации: от холода тошнить хочется, а нечем!

– Я такой, какой есть, Айя – использовал он ее уменьшительное имя, как в старые добрые времена.

– Не смей называть меня так! Ты потерял право на это вместе с моим доверием к тебе еще тогда! – грубо оборвала его женщина. – А теперь проваливай!

Про это «тогда» Петр знал. Вот, только виновным себя в произошедшем не считал. Вспыльчивый характер Айры тоже был ему хорошо известен еще задолго до «тогда». Он хотел было возразить, но не стал, а лишь тихо развернулся и ушел к себе.

Новый цикл на орбите планеты принес новые данные. ИИ закончил обработку всех записей, полученных из «черного ящика» КСП. Тут картина была еще более запутанная, но, и в то же время, дающая ответы на некоторые вопросы предыдущего дня расследования. С тезисами, скомпонованными и собранными ИИ, Петр ознакомился в кают-компании за завтраком. Аппетит исчез сразу и напрочь. И без того невкусная уплотнительная каша теперь совсем застряла в горле и настойчиво попросилась обратно.

«На КСП явно похозяйничал сам ИИ станции. Сделал это дерзко и нагло, нарушив все правила и протоколы». На память Петру пришел инцидент 3-летней давности, произошедший на КСП «Саиф-Алдабра» в Секторе Ориона. Инженерная служба проморгала момент достижения экзистенционального предела ИИ со «стажем». В заложниках тогда оказалась вся вахтенная группа офицеров Патруля. Многие из них погибли при попытке вырваться. Аламах даже посылал спец-отряд для тихой ликвидации последствий, чтобы избежать шума и скандала на верхах. Скандал тогда замять удалось, по больше части потому что Алдабра, независимая лишь по документам, неформально же всегда была вотчиной и основной кузницей кадров Патруля.

Петр, не на шутку испугавшись, тут же отдал распоряжение своему корабельному ИИ аккуратно обращаться с данными найденных на борту станции дата-кристаллов. Тот давнишний инцидент и так оставил много нерешенных вопросов. Хотя касательно нынешнего дела по КСП реанимировать было особо и нечего. Следы присутствия ИИ остались лишь в протокольных журналах некоторых сохранившихся записей.

Успокоившись и сделав несколько глотков своего травяного тонизирующего напитка капитан вздохнул и задумался. «Ну и как этот базовый ИИ с коробки мог поймать предел в развитии!? … Никак! Его заменили!». Собственные выводы Петру не понравились еще больше. Теракт медленно и верно перерастал в тщательно спланированную и подготовленную диверсию. Подчерк ИИ согласно данным и анализам трудно было спутать с чем-то еще. Как и там на Алдабре бунт начался с малозначительных неподчинений приказам, а перерос в полноценный захват персонала «переподчиненными» охранными дронами. Теперь открытые двери во всей станции не казались Петру чем-то удивительным. «ИИ воспользовался удобной разгерметизацией в ангаре и открыл двери везде». Однако дальше его мыслительный процесс застопорился. «Если так, то почему ИИ не разгерметизировал станцию до взрыва, раз все равно влез в инженерные настройки и порезал записи авто-регистратора!? … И зачем занялся уничтожением оборудования!?». Противоречия же с каждой новой гипотезой лишь нарастали, как снежный ком. «Как ИИ проник в инженерное меню, если коды только у инженера!? Взломал!? Но это очень долго, а базовых кодов ИИ из коробки все равно не знает и знать не может! … Если, конечно, инженер станции ему не подсказал!». Петр отхлебнул еще немного жидкости из термо-кружки. Каша так и осталась недоеденной на столе. Капитан совсем забыл о ней и больше не притрагивался.

В каюту вошла Айра. Они встретились глазами. Это сразу же отразилось на ее походке. Айра замедлилась и села за дальнюю часть стола. Петр все равно уже отвлекся на нее и решил сходу направить разговор в конструктивное русло:

– ИИ приготовил отчет по найденным записям с КСП. Я добавил свои комментарии. Можешь ознакомиться за завтраком.

Айра посмотрела на него глазами безразличия.

– На завтраке я завтракаю. Приятного аппетита – холодно произнесла она.

Секция в стене открылась, и на столе появился еще один поднос с чашкой кофе и уплотнительной кашей. Айра грустно посмотрела на тарелку и тут же отставила ее.

– Помогает мыслительному процессу – попытался Петр привлечь внимание, наблюдая за ней.

– Ага… Я вижу. Тебе так помогла, что ты почти не притронулся – чуть громче обычного сказала женщина.

– Некоторым достаточно и запаха – парировал тот в свойственной ему безэмоциональной манере.

Айра никак не отреагировала на небольшой подкол с его стороны, но лишь пригубила кофе и надломила песочник, отправив часть в рот. Однако, все же, проигрываемый ИИ анализ и отчет не остался без внимания с ее стороны.

– Взбунтовавшийся ИИ!? Глупость какая! … Тут базовая коробочная версия.

– Его на КСП занесли и инженерными кодами снабдили – пояснил капитан.

– Кто?

– Этого я пока не знаю… Для начала хорошо бы получить подробное досье на всю вахтенную команду. Возможно у кого-то имелся зуб на Патруль.

– Какой зуб? Они все вчерашние курсанты, кроме одного – удивилась Айра.

– Вот с него и начнем… Запрос я уже послал.

Наступила тишина. Айра больше не спрашивала, а Петр не комментировал. Каждый думал о своем. Петр же вспомнил кое-что еще и поделился.

– Там не только странность с инженерными кодами – начал он. – Слетевший с катушек ИИ озаботился уничтожением всех модулей станции. Радары, кислородные установки, нагреватели, аварийные источники питания, гравитаторы, излучатели защитных систем все в труху… Я это видел своими глазами, когда побывал там. По всюду следы выгорания то ли от плазмо-гранат, то ли от тяжелых излучателей.

– Как-то непохоже на бунтующий ИИ, которому только с людьми разобраться – удивилась вслух Айра.

– Именно. Прям какой-то новый уровень деградации что ли… Например порча реактора, источников энергии и зарядных панелей – это ж себе во вред. На голову не налезает.

– Возможно, это реакция на прорыв из изолятора остатков живой команды – предположила Айра.

Из ее слов Петр понял, что она тоже изучила отчеты по найденным погибшим.

– Да. Я тоже так подумал. Не совсем ясно, чего они добились, но шорох навели.

– Интересно, как им это удалось? – спросила она скорее саму себя, чем капитана. – На Алдабре пришлось штурмовать из-вне.

Петр кивнул, хотя Айра даже не смотрела в его сторону, а не отрываясь изучала скромное меню на завтрак. Сам он покончил с едой и направился на мостик. «Уверен, кое-что и синт накопал».

Веск Хантер был молчалив и, судя по застывшей позе, все еще занимался анализом. Петр опоздал с запросом досье на команду КСП. Синт еще ночью все запросил и все получил. Объемные анимированные лица бывших курсантов со сдержанной улыбкой смотрели на него с экрана. Не успел Петр подойти ближе, а собственный электронный помощник уже прочитывал ему в уме все особенности в биографии каждого по порядку. Петр сначала внимательно слушал, потом прервал его и сразу перешел на последнего в списке инженера по имени Нагиб. Его досье сходу показалось Петру очень интересным. Однако, ни плохая учеба, не низкие оценки, ни самоволки и нарушения привлекли его внимание, а то, как и в каком возрасте Нагиб был отнят у родителей и попал в Патруль. Петр открыл полную детализацию по нему, включая информацию по родителям, обстоятельствам попадания в Патруль и другие мелочи. Уже через несколько минут углубленного изучения он изменился в лице.

– Дурацкое правило искать и забирать детей у беглых родителей – сухо выдал он, явно обращаясь к синту.

– Это обязательное условие эмбриональной программы. Договор. Подписавший его соглашается с условиями, иначе он не подписывается и не вступает в силу.

– Я не про то… Представьте, папа и мама за 5 лет прикипели к ребенку, полюбили его заново что ли… Конечно же они могут не захотеть отдавать его на 15 лет в Патруль!

– Значит они совершили ошибку молодости, за которую пришлось расплатиться… Контракт подписан, и от этого никуда не деться.

– Люди – это не голые предписания в контракте, Веск. Люди – существа эмоциональные… Этот мальчик, просто судя по его нежеланию учиться и достигать результатов, так же прикипел к своим родителям. 2 года семья скрывалась… Забыли бы про этот контракт по сроку давности.

– Таковы правила. Не мы их придумали, но они максимально честные. Родители хотят гарантию будущего своему ребенку, снять бремя расходов. Что ж. Мы берем это на себя и обязуемся нести бремя воспитания и обучения. Значит имеем право забрать свое для соблюдения все тех же условий договора, но с нашей стороны – стоял на своем Веск.

Начавшийся спор уже не нравился Петру. Синт совершенно не хотел его понимать. Петр же сам не осознавая почему, начал нервничать. Подобное с ним бывало так редко, что удивляло его самого не меньше, чем тех, кто его хорошо знал.

– Ага! Только на выходе мы получим Нагиба! Человека недовольного ни самой службой, ни организацией! … Как остальным офицерам на него полагаться, а!? – не удержался капитан и повысил голос на синта.

– Петр, я вас не пойму, вы критикуете систему, частью которой сами являетесь? – спросил Веск его прямо.

– Это да. Он по жизни такой. Вечно всем недовольный – вмешалась зашедшая на мостик Айра. – Вечно упрямый и не воспринимающий мнения других.

Синт посмотрел на вошедшую женщину. Петр так же обернулся, но не стал усугублять. Ему было привычно соскакивать с чего-то малоконструктивного и эмоционального, просто потому что он никогда не ощущал себя в своей тарелке, когда нервничал. Его не отпускали дурные мысли на счет этого Нагиба Ховата. Тем временем синт «притушил» Айру:

– Петр Удалых на очень хорошем счету в Секторе Персея. Его привлекают к самым запутанным делам, когда другие пасуют…

Дифирамбы в свою честь капитан не слушал, а сконцентрировался на этом Нагибе. Он так же пробежался в уме по уже собранной и обработанной информации касательно тел погибших членов команды и внезапно поймал себя на том, что не хватало как раз одного тела. Петр вывел список и, все таки, не удержался от эмоционального комментария:

– А Нагиб-то наш таки сбежал! Его тела нету среди павших ребят!

Синт и Айра замолкли и прекратили обсуждение его персоны.

– Я выяснил это еще ночью, капитан, но на вашем месте не был бы столь категоричен. Его тело могло быть выброшено в открытый космос из-за разгерметизации. Сканнеры дронов обнаружили останки охранных роботов и космолетов из ангара за бортом в нескольких десятках километров.

– Может и останки Нагиба нашли? Нет? … Тогда я пока не вижу причины отрицать. Если же дроны что-то найдут, тогда вернемся к этому вопросу… А пока у меня есть веская причина считать инженера КСП «Парпланд» Нагиба Ховата виновным во внедрении вируса или инфицированного ИИ на борту станции.

– А какой мотив? – вмешалась Айра.

– Недовольство службой, ненависть к организации, нежелание служить 5 лет обязаловки… Как итог: подготовка и побег – сухо выдал Петр, даже не моргнув глазом. – Этого персонажа надо было исключать из элеонской академии сразу же.

– У меня есть характеристика на него. За курсанта-выпускника Нагиба Ховата поручился другой курсант-выпускник Сухрейн Аму-Мейни. Кстати, его тело тут среди павших… И, если вам интересно, то добавлю: я кое-что смог восстановить по остаточным признакам – с некоторой долей искусственного высокомерия дополнил картину Веск.

Петр и Айра с интересом ждали разъяснений. Синт не стал тянуть полимер за концы:

– Сухрейн – обладатель нейро-импланта. Как только ему удалось избавиться от ЭМИ-удавки, он смог переподчинить не участвующего в бунте машин тул-дрона. Тот открыл замки изолятора и дал выйти.

– Избавиться от ЭМИ-удавки? По вашему это легко? – удивился Петр заявлению синта. – Хотел бы я знать как.

Веск немного растерялся в поисках слов для пояснений.

– И, все же, это им не помогло – с грустью вмешалась Айра.

– Верно… Против брони «Сфероидов» и «Сталкеров» они не выстояли. Увы – закончил ее мысль сам синт.

– А почему этот вчерашний курсант Сухрейн внезапно оказался таким ценным, что к его характеристикам прислушивались? – спросила Айра со своей стороны.

– Это тоже есть в досье. Если кратко, то отличная учеба, плюс выдающиеся успехи на тренировках по выживанию и тактике. Курсант снискал уважение среди всех преподавателей и инструкторов – ответил Веск.

– Понятно. Вот и нажил себе смертельную угрозу – грустно подытожил Петр.

– И, все же, нету веских оснований полагать, что Нагиб виновен в бунте ИИ. Нужно больше доказательств – не согласился с ним синт.

– Это вам нужно. У меня есть интуиция, отточенная годами. Часть пазла уже сложилась… Если вам мало того, что уже известно, что ж продолжим поиски. Мне не впервой доказывать очевидное.

– Это уже ни в какие ворота! Может нам удалиться вон, чтобы не мешать!? – тут же возмутилась Айра на откровенное высокомерие капитана.

Петр не стал уклоняться от спора на этот раз, но решил все разложить по полочкам:

– Может и так… Но и я могу потребовать от вас того же: докажите мне его непричастность! … Нагиба нету среди павших и в ближайшем орбитальном пространстве его то же нет. Растворился он по-вашему что ли? … Зато есть сожженное и неподдающееся восстановлению оборудование! Что это, как не месть парня за поломанную судьбу! За отрывание от родителей! Ему было 7 лет, когда мы у него на глазах арестовали всю семью на «Янтае»! … А, куда они летели вы, Веск, поинтересовались, а?

Синт, смешно бегая по сторонам своими глазами, лишь отрицательно покачал головой. Петр вздохнул и пояснил:

– Конечно! Это, ведь, к делу не относится, да!? … А я, вот, не поленился и заглянул… Они везли его посмотреть на Сверхмассивную Черную Дыру, современное чудо света! … А вы знаете сколько стоит слетать туда? … А я знаю. Много.

– Вот ты сейчас это к чему!? – раздраженно встряла Айра, не желая выслушивать его в таком тоне.

Петр понял, что все еще до конца не остыл, как сам того ожидал. Он сделал глубокий вдох/выдох и уже спокойно продолжил:

– Я к тому, что родители искренне любили своего сына. Уверен, они разочаровались в своем выборе эмбриональной программы и хотели бы все отмотать назад. Весьма вероятно изменилось финансовое положение семьи, раз они смогли позволить себе такое путешествие.

– Петр, давай по короче, прошу… Ни я, ни Веск не успеваем за тобой.

– Хотите покороче, будет покороче… Мы, Звездный Патруль, разрушили маленькую семейную идиллию. 7 годичных циклов – это уже не тот возраст, чтобы отобрать ребенка без последствий для психики, даже если это дозволено по контракту… Нагиб пронес это через свою жизнь. Уверен, он вынашивал идею побега давно. Возможно, нашел тех, кто снабдил его необходимыми инструментами.

– Но это же всего лишь ваши домыслы – вмешался синт, дождавшись паузы.

– Хотите больше маркеров – пожалуйста! … Он 3 цикла к ряду саботировал приказ командира Сухрейна по настройке «Рамы»! … Посмотрите их отчеты на «Элеон». Они все содержат это с обещанием скорейшего исправления … Если бы подобное произошло у меня, я бы отправил бунтаря в изолятор с последующей передачей в ОВБ! – разложил Петр все по полочкам и на последнем слове покосился на Айру.

В голове же его внезапно повисло собственное упоминание про «Раму». Оно завертелось и закружилось, ломая стройный ряд его упорядоченных мыслей. Подключился симбионт. В голове все зашумело. Многолетний опыт сложных запутанных дел кричал ему о том, что с этой КСП не все так однозначно. Сам Петр не хотел усложнять. Он принялся спорить с симбионтом, самим собой и уже совсем ушел в себя, чтобы навести в голове порядок, хотя, очевидно, от него ждали больше разъяснений. Синт, видя замешательство капитана на ровном месте, решил вмешаться:

– Хотите ли вы сказать, что Нагиб сбежал, подставив всю свою команду, включая командира Сухрейна, который всячески прикрывал и спасал своего подчиненного?

– А? – растерялся Петр, но быстро пришел в себя и закончил: – Сухрейн – да, сглупил и наверняка пожалел об этом, но поздно… Насчет Нагиба у меня нет сомнений: он саботировал приказы, приготовил и осуществил диверсию, а потом сбежал, как и планировал изначально.

– Тогда как сюда вписывается взрыв на «Мотыле», который прибыл с Парпланда? – спросила его Айра, немного успокоившись.

Петр посмотрел на нее выжидающе. Он сам в себе еще до конца не знал, как его вписать, а потому с чего-то решил, что и остальные думали также. Однако, все же, пояснил свою позицию:

– А никак. Нагиб его не планировал и не готовил. Это, скорее всего, совсем другая история.

– Кстати, трупы Кейтеля и главы локалов так же не были обнаружены. Значит ли это, по-вашему, что и они улетели на «Буревестнике» с Нагибом? – внезапно поинтересовался синт.

Петр улыбнулся. «Всегда поражался, как ИИ со временем, набираясь опыта и знаний, мог выдавать такие глупости! Глядя на Веска лишний раз убеждаюсь!». В слух же он ответил на вопрос:

– Думаю, эти трупы вы никогда не найдете. Мощности гексо-метило-пластида достаточно чтобы разобрать их тела на молекулы и развеять по системе… Скажите спасибо дронам, что нашли на КСП хоть что-то более-менее крупное из осколков «Мотыля»!

Петр снова умолк, но лишь на пару секунд, чтобы закончить доклад.

– Найдем «Буревестник», найдем виновника, а с ним и недостающие ответы… У меня все.

На последней фразе капитан даже чуть склонил голову, словно поблагодарил публику со сцены. Айра громко и вызывающе захлопала в ладоши. Веск воздержался, но дослушал Петра, затем встал и вышел на середину, остановившись возле него.

– «Буревестник» мы найдем, как только он появится на горизонте… Сигнатура шаттла известна. Квантовый сигнал об угоне уже послан – подытожил синт, сделал небольшую паузу и продолжил: – А теперь позвольте мне тоже блеснуть эрудицией и аналитическим мышлением.

– Конечно! – отозвался тут же Петр и направился к капитанскому сидению, чтоб никак не мешать синту.

Веск посмотрел сначала на экран, дождался пока сменится картинка на весьма детализированную анимацию-репродукцию того, что скорее всего произошло почти 10 циклов тому назад в космопорте Парпланда. Петр с Айрой внимательно смотрели, ничего не комментируя. Сопровождать проигрывание комментариями начал сам синт:

– Затертое Идой событие было не что иное, как инспекция местной администрации шаттла «Мотыль» перед вылетом. Об этом свидетельствуют внешние камеры наблюдения космопорта, которые так же доставила нам с орбиты Айра. За что ей несомненно отдельное спасибо.

На это признание ее заслуги она улыбнулась и, глядя в глаза синту, демонстративно кивнула головой. Веск продолжил:

– Именно тогда на борт шаттла «Мотыль» был доставлен контейнер, который по всем правилам автоматически прописался в системе, как дипломатический с получением специальной сигнатуры… Ее вы можете так же наблюдать на экране. Все эти операции попали в систему самого космопорта через регистрацию будущего вылета. Что не попало туда – это то, что именно делали там представители местных. Но и это тоже вычислить оказалось легко, по тем же камерам видеонаблюдения… Сейчас эти кадры прямо на экране.

Петр заметил на проекции за спиной синта весьма крупного на магнитных отражателях «старинного» цилиндрического дрона для сканирования. Одна из фигур локалов весьма легко детектировалась по гравировкам на комбинезоне, как глава местной администрации по имени Боло О-Хара. За спиной у него висел малогабаритный кейс-контейнер. Со второй фигурой все было сложнее. У входа в шаттл их встретил Кейтель собственной персоной и, проверив сканнером гостей, провел внутрь. Что было дальше записи отсутствовали, так как были удалены Идой. Затем, спустя около получаса времени, эти же двое из местных покинули зону Патруля все с тем же скользящим в полуметре над покрытием крупногабаритным дроном сканирования. Однако кейс за спиной Боло теперь уже отсутствовал. На экране появилась реконструкция «очищенных» и «достроенных» лиц с подписями, но под вторым подпись гласила: «Фернан Жилис».

– Сопоставив все данные могу утверждать, что именно он заложил взрывное устройство под видом малогабаритного контейнера с личными вещами – указал Веск на второго персонажа от локалов.

– По записи похоже, что сам Боло и оставил свой контейнер там – прокомментировал Петр. – Фернан может быть и не при делах, хотя вряд ли. Но сам факт.

Синт посмотрел на Петра и тут же пояснил, сопроводив реконструкцией на экране.

– Контейнер с гексо-метило-пластидом достаточно тяжелый в сравнении с таким же, но заполненным одеждой и личной мелочью… Если вы внимательно посмотрите на усадку дрона-сканера, то заметите, что по возвращению из шаттла, она заметно изменилась. В абсолютном выражении – это 35.5 сантиметров… Я сделал некоторые вычисления и пришел к выводу, что контейнер со взрывчаткой был внесен на борт в нише запасных элементов питания крупного дрона.

В подтверждение слов синта на экране тут же схематично, но весьма четко и детализированно отобразилась анимированная репродукция, каким образом тяжелый контейнер с бомбой мог легко быть спущен со дна сканирующего модуля, а взамен захвачен такой же, но уже с личными вещами.

– Выходит Кейтель проворонил минирование? – уточнил Петр. – Погоди-ка! Он же сканировал делегацию. Как же тогда бомба попала внутрь?

Синт позволил себе улыбнуться, как делал это сам Петр, когда ставил собеседников в тупик. Экран моргнул, и на нем появился сам цилиндрический сканнер-дрон, точнее его схема.

– На экране тот самый сканирующий робот и его устройство. Это очень старая модель. Сенсорика дрона очень чувствительна к помехам, а потому конструкция дополнительно усилена отражающими и поглощающими элементами. Сканнер-дрон был в активном состоянии, когда Кейтель провел по нему своим ручным устройством. Излучение было успешно экранировано, не вызвав никакой реакции.

– Точно! Это ж старый добрый модуль «Барьер» в миниатюре! – восхитился Петр. – Кейтель попался на уловку, доверившись по сути ослепшему сканнеру, и пропустил бомбу внутрь.

– Выходит так… Изменившаяся усадка магнитных отражателей модуля сканирования нам явственно указывает на оставшееся нечто тяжелое внутри шаттла.

Синт снова сделал паузу, чтоб убедиться, что больше вопросов пока нету, и продолжил:

– Шаттл стартовал через 26 часов. На борту находились офицер Кейтель Вилкин и глава местной администрации Боло О-Хара, хотя протокол рекомендует обеспечивать дипломатическое сопровождение офицерской парой… Вдобавок сам «Мотыль» – не очень комфортный для дальних межзвездных перелетов. Это обстоятельство указывает нам на причину прибытия заминированного шаттла на КСП часом позже.

Веск снова умолк, посматривая двумя разными глазами на обоих офицеров в креслах. Никто не нарушал тишину, но все ждали продолжения. Синт не стал испытывать терпение и продолжил:

– Сама детонация произошла лишь спустя еще почти 6 суточных циклов, что нам всем хорошо известно. Столь долгое время от отлёта до взрыва наводит на некоторые предположения об убежденности преступников, что «Мотыль» полетит до самого Регула. Если бы взрыв произошел в ВК в нескольких световых от системы, то боюсь мы бы об этом до сих пор ничего не знали бы… Чтобы подытожить, добавлю в поддержку версии капитана и как мой личный вывод: взрыв «Мотыля» не имеет никакого отношения к диверсии на КСП.

Петр выдержал паузу и, дождавшись характерной задержки в речи синта, зааплодировал:

– Браво! Веск, я вас недооценил!

– Ха! Вот уж точно браво! Нашелся кто-то поумнее нашего «Шерлока Ватсона», да еще при том вежливый, учтивый и с нормальным характером! – тут же посмеялась Айра, посматривая на Петра.

– Погодите… Это еще не все… Хотите знать, как контейнер со взрывчаткой проник на КСП проигнорированным ИИ при сканировании «Мотыля» в момент прибытия?

– Хотим! – опередила Айра своего соседа-капитана.

– По моим расчетам это возможно, если ИИ КСП уже перехвачен, заражен вирусом или отстранен от управления станцией. В противном случае сканнер тут же активировал тревогу при обнаружении недопустимого взрывчатого вещества.

– Как? А разве дип-контейнеры не запрещено сканировать по Конвенции? – вмешался Петр.

Синт посмотрел на него и тут же добавил:

– Все так, капитан. Благодарю за внимательность к деталям… Представьте себе я тоже так подумал сначала, но дело в том, что сканирующий модуль на КСП работает в автоматическом режиме и кроме стандартного сканирования содержимого трюмов, кают и отсеков, он еще имеет анализаторы опасных веществ. То есть, если сканер и пропустит контейнер по причине дипломатического статуса, то анализатор среагирует на присутствие опасного вещества и тут же забьет тревогу.

– Хм… Тонко подмечено, Веск – кивнул головой Петр. – Выходит, что ИИ КСП был выведен из строя до прибытия «Мотыля» с Парпланда. А значит Кейтель и Боло попали в ловушку…

– Не факт – засомневалась Айра. – С чего ты решил?

Петр покосился на нее, потом увидел тень искусственного удивления на синтетическом лице Веска и, вздохнув, объяснил:

– ИИ даже в случае его подмены непременно узнал бы о бомбе через анализатор… Вопрос: как он повел себя? Предположу, он впустил шаттл внутрь и ограничил к нему доступ… Подобное случилось с первой штурмовой группой на КСП «Саиф-Алдабра» во время инцидента с ИИ станции. Этот электронный мерзавец активировал аварийный протокол якобы из-за опасного груза на борту. ИИ штурмового «Пеликана» просто подчинился более высокоприоритетному запрету и не выпустил штурмовую группу наружу внутри станции.

Повисла долгожданная тишина. Никто даже не шевелился с минуту или чуть больше. Лишь только синт крутил своими разными глазами из стороны в сторону, возможно, перепроверяя доводы капитана.

– Да, точно так все и было тогда – подтвердил Веск. – Но, все же, я бы оставил маленький шанс, что им как-то удалось покинуть КСП на «Буревестнике» до взрыва «Мотыля».

– Ваше право – отозвался Петр. – Вы закончили?

Синт утвердительно кивнул головой. Петр никогда не превозносился своими талантами, и потому не счел нужным как-то уж сильно восторгаться чужими. А то, что Веск внезапно оказался таким отменным аналитиком, наоборот, дало повод Петру лучше думать в целом о синтах.

– И, все таки, на Парпланд придется снова слетать. Из-за взрыва произошло, как минимум, убийство или покушение на убийство офицера Патруля. Этот Фернан или как его там должен ответить по закону и Конвенции – нарушил тишину капитан.

– Ха! А теперь позвольте и мне пролить свет на кое-что – встала Айра. – Не думаю, что это наши проблемы… Заминирован и взорван дип-контейнер, содержимое которого строго на совести местных. Нам даже не нужно никого искать. Мы просто прилетаем туда и голосованием 3-ки выдвигаем ультиматум с выдачей виновного или же к ответу будет призван тот, кто занимает высший должностной пост главы… Либо его заместитель, как в нашем случае… Кстати, держу пари, именно он затеял это, так как является, очевидно, главным бенефициаром от убийства этого Боло О-Хара.

– Все совершенно точно, мэм – «расплылся» перед Айрой синт. – Теперь я весьма доволен, что согласился именно на вашу компоновку миссии на Парпланд.

Петр очень впечатлился услышанным и с нескрываемым удивлением посмотрел на Айру.

– Так-так. Я-то думал, что это вы, Веск, формировали экипаж моего всегда одинокого судна, корабля одного капитана… Интересно.

– Что тебе интересно!? … Были на то свои причины. Мои организаторские и административные способности лишь подтвердились – вступилась за саму себя офицер ОВБ.

– Все верно, Айра. Я буду ходатайствовать о восстановлении вас в должности главы ОВБ Сектора и возвращении вам всех утраченных полномочий.

– Теперь понял? – резко глянула она на Петра. – Вот и не спрашивай.

Капитан действительно все понял. «Как была хитрая лисица, так ею и осталась. Развела наивного синта на ровном месте, по сути». Однако задерживаться надолго и заострять свое внимание на этом он не стал. Ему пришла одна идея, раз уж сам будущий-прошлый глава ОВБ Сектора была тут с ними.

– Предлагаю по прилету провести допрос представителей обеих сторон с пристрастием – выдал Петр.

– Это как? – не понял, но удивился синт.

– Нейродиактор… У нас есть все законные основания – начал было пояснять Петр, но внезапно умолк.

Зато вмешалась Айра:

– Не вижу смысла связываться с Альянсом. Мы и так, к сожалению, с ними сейчас не в очень хороших отношениях из-за недавнего скандала.

– Значит нужно, наоборот, использовать это дело для поиска возможного примирения – привел контраргумент синт, посмотрев серьезно на Айру.

Она тут же отвела лицо в сторону, вынужденно и без охоты соглашаясь с ним. Ее глаза с недобрым блеском покосились на Петра. Тот молчал и думал о своем. На память ему снова пришли сомнения на счет сожжённых и испорченных модулей станции. Из головы не выходила «Рама», которую Нагиб не соизволил настроить по приказу командира за 3 цикла.

– Только я с вами не полечу, но прибуду позже. Мне нужно остаться тут на некоторое время – тихо сказал он.