Уна сидела как на иголках и вскакивала при малейшем шуме, раздававшемся наверху. Она уже знала, что гость ее тюремщика явится с минуты на минуту, и не находила места от волнения. Как же ей надоело, что все хотят использовать ее дар в своих корыстных целях! Лучше бы у нее вообще не было никакого дара.
Наконец в дверь постучали, и девушка поняла, что спасения не будет. И вдруг она вспомнила о Джеффри. Как он там один? Он наверняка ее разыскивает, да вот только ему и в голову не могло прийти, где она сейчас находится. Из-за своих собственных проблем она на какое-то время забыла о своих друзьях.
«Черт! Да что со мной такое творится?» — подумала девушка, и волнение ее начало нарастать. Ей показалось странным, что воспоминания о друзьях померкли в ее памяти, и она с трудом припоминала все, о чем они говорили. Причем некоторые моменты помнила довольно отчетливо, а некоторые расплывались в памяти, не позволяя восстановить полную картину происходившего. И все же почему она пошла в лес одна? Она постаралась напрячь память и припомнила, что Джеффри старался ее в чем-то убедить, а она словно не слушала его. Неужели они поссорились? Тогда, вероятно, он мог решить, что она его бросила.
Эта мысль так взволновала девушку, что она бросилась к краю клетки и начала что было мочи дергать прутья.
— И что это за дела? — услышала она слова Ставроса, спускающегося по ступеням.
Звук его голоса, словно удар хлыста, прозвучал в темноте подвала. Девушка остановилась и зло уставилась на охотника.
— Не обращай внимания, мой друг, девчонка сегодня просто в дурном расположении духа, но не думаю, что это как-то помешает ей заглянуть в твой затуманенный разум, — обратился хозяин к своему гостю.
Уна внимательно посмотрела на пришедшего и сразу почувствовала острый приступ неприязни к этому человеку. Она определенно не встречала его, будучи в Гринвуде, возможно, к тому моменту его уже изгнали соплеменники.
— Я не желаю иметь дела с предателем! — неосторожно выпалила она и отвернулась.
— Что это еще за фокусы? — опасливо переспросил охотник. Он сразу понял, что девчонка знает, кто перед ней, а узнать она это могла, только заглянув в его собственный разум. Он непроизвольно поднял руку к голове.
— Ты что, шарилась в моих мозгах? — заорал он на пленницу, уже не обращая внимания на присутствие гостя. — Да как ты посмела?
В душе Уны вспыхнул пожар гнева.
— Это я посмела? Да это ты схватил и пленил меня, как какую-то рабыню! Какое ты имел на это право?! И как после этого ты смеешь мне диктовать, что мне можно, а что нельзя?! Если ты не выпустишь меня отсюда, я не вылезу из твоей головы, я разобью в ней свой лагерь и буду в ней жить, если понадобится! А когда твой мозг совершенно расплавится от моего присутствия, я заставлю тебя поверить в то, что ты склизкая болотная жаба, и с осознанием этого ты будешь жить всю оставшуюся жизнь, квакая по ночам и призывая себе подобных!!!
Уна видела, что Ставроса практически парализовало. Он стоял и смотрел на Уну со странной смесью ужаса и злобы. Внутри него явно шла борьба, он не знал, насколько можно верить всему тому, что она ему только что сказала. Прошла минута или две, и его гость негромко кашлянул, стараясь вывести охотника из ступора. Это моментально сработало. Возможно, если бы они были наедине, ее речь возымела бы действие, но в присутствии постороннего Ставрос не мог позволить себе такой слабости.
Он резким движением вынул ключ от клетки из кармана и одним движением открыл дверь. Потом, в два шага допрыгнув до девушки, несколько раз сильно ударил ее по лицу.
— Ах ты, маленькая дрянь! Да как ты смеешь угрожать мне, девка! Если я только захочу, я могу раздавить тебя, словно клопа!
Он продолжал наносить ей удары до тех пор, пока у Уны из носа не потекла кровь. Удовлетворившись результатом, охотник вытащил ее за волосы наружу.
— А теперь делай свою работу и молись своим богам, чтобы у тебя все получилось, потому что в противном случае я либо убью тебя сам, либо продам твоей недавней знакомой Клаудии, и поверь мне, она изберет самый мучительный вариант твоей кончины.
Сквозь острую боль, пронзающую тело, девушка вдруг подумала о том, что сейчас самое время покончить со всем этим. Эта боль хоть и была сильной, но не шла ни в какое сравнение с мучительной, изматывающей болью в голове, терзающей ее разум и требующей выхода. Не лучше ли было остановиться?
Но вдруг все ее существо словно воспрянуло. Она должна была найти способ выжить, найти способ выбраться отсюда. Там, на свободе, остались ее друзья, люди, которые нуждались в ней и ее помощи. А это определенно стоило того, чтобы жить.
Она поднялась на ноги и приблизилась в эльфийцу, который с некоторым недоумением наблюдал за разыгрывающейся перед ним сценой. Однако девушка знала, что ему вовсе не было ее жаль. Он не любил людей и не считал их равными себе, что ж, придется закрыть на это глаза.
Взявшись грязными руками за его голову, она сосредоточилась. Через несколько мгновений ощутила себя где-то далеко. Вокруг нее был густой туман. Девушка огляделась по сторонам и вдруг заметила вдалеке огонек. Она пошла на свет. Постепенно туман вокруг нее начал рассеиваться, и вдруг она оказалась на дворцовой площади Гринвуда. Прямо напротив стоял король Ральф, грозно глядя сквозь нее. Уна обернулась и увидела старика, стоящего напротив короля в окружении двух вооруженных эльфийцев в серебряных доспехах.
— Как ты посмел покуситься на государственную тайну? Неужто жажда богатства и власти совершенно лишила тебя разума?
Старик невозмутимо посмотрел на правителя:
— А почему ты, собственно, решил, ваше величество, что трон должен принадлежать тебе? Ваша проклятая семейка захватила власть и даже не собиралась ее никому отдавать! Мы, эльфийцы, всегда были свободным народом и в прежние времена сами себе избирали короля, а не получали его по наследству.
— Твой разум помутился! — с жалостью глядя на него, произнес король. — Ты сам знаешь, что свободный и гордый народ эльфийцев никогда не подчинится никакой силе против своей воли. Они сами назвали меня своим королем!
— Бла-бла-бла! Это только разговорчики для недалеких. Я знаю, что ты прибегнул к силе мираны! Иначе бы тебя не выбрали! В тебе нет ни силы, ни мудрости твоих предков — ты всего лишь разодетый павлин, который способен лишь пудрить девицам мозги! А я теперь знаю, где находится венец короля и все припрятанные вашей семейкой сокровища! Я приложу все силы, чтобы отнять у тебя то, что не принадлежит тебе по праву!
— Думаю, мы услышали достаточно, чтобы сделать то, что должны! Мирана — это реликвия нашего народа! Она не должна попасть в корыстные руки! А те сокровища, что ты видел, не имеют никакого отношения к моей семье. Они принадлежат Гринвуду, и, если, настанет час суровых испытаний, мы все их пустим в дело, до последней копейки!
Старик хотел еще что-то добавить, но охранники резко подхватили его под руки и повели во дворец.
Уну замутило от бешеного вихря, в котором ее закружило, и через мгновение она пришла в себя, очнувшись в темном подвале хижины охотника за привидениями.
— Так, так, — протянул охотник довольно, наблюдая за девушкой. — Как я погляжу, у тебя все получилось! А теперь давай выкладывай, если не хочешь умереть сию же секунду!
Уна была в ужасе. Она-то надеялась, что все обойдется какими-то меркантильными интересами. И если бы дело касалось только эльфийских сокровищ, то она бы, возможно, все рассказала, ведь она не просто слышала все то, что говорили друг другу этот старик и король, но и четко видела путь, который вел к главному тайнику эльфийского государства. История повторялась. Из-за нее уже пострадало одно государство, и она не могла допустить того, чтобы пострадало другое. Ни ее жизнь, ни жизнь ее друзей, к сожалению, не стоили жизни целого народа.
Она все решила для себя. Ей было суждено встретить свою кончину здесь, в этом темном и сыром подвале, значит, так тому и быть!
— Я ничего тебе не скажу! — твердо произнесла она, смело глядя в глаза охотнику. — Ни у кого из нас нет права владеть тайной целого государства.
— Так, значит, она и вправду все узнала, — вытаращив глаза от радости, проскрипел старик. — Это прекрасно!
Уна посмотрела на него как на сумасшедшего.
— По-моему, вы не поняли меня! Я ничего вам не скажу!
— Ах, голубушка, скажешь, скажешь, никуда не денешься! Наш Ставрос обладает настоящим даром убеждения! Правда, Ставрос? — спросил старик, повернувшись к охотнику.
— Истинная правда! — зло произнес тот и, подойдя вплотную к девушке, сильно ударил ее по лицу.
Уна упала на землю как подкошенная. А он принялся наносить ей удары ногами. Девушка свернулась комочком и издавала лишь слабые выкрики. Боль становилась уже почти непереносимой. Болело все тело, она чувствовала, что вот-вот сознание покинет ее и ее мучениям наконец-то придет конец.
— Ты уж не перестарайся! — остановил охотника гость. — К несчастью, ее труп ничего нам не сможет поведать, а по всему видно, что ей есть что рассказать!
Охотник склонился над девушкой и выругался:
— Кажется, она отключилась, а это не дело!
Он недовольно скорчил гримасу:
— Нужно привести ее в чувство.
Ставрос поднял графин с водой, стоящий на столе, и хотел выплеснуть его содержимое в лицо девушке, но вдруг услышал громкий стук в дверь.
— Кого это там принесла нелегкая? — ворчливо произнес он и поставил графин обратно на стол. — Ничего пока не делай, — сказал своему гостю. — Я сейчас посмотрю, кого принесло, и вернусь.
Ставрос поднялся по ступеням, ведущим наверх, и, подойдя к двери, приоткрыл окошко, проделанное в ней.
На пороге его дома стоял хорошо одетый юноша. Он виновато улыбался и был на первый взгляд безоружен.
— Что тебе надо? — грубо спросил Ставрос, оглядев его. — Я занят, убирайся и приходи позже.
— Пожалуйста, выслушайте меня! — несчастным голосом произнес юноша. Он быстрым движением вытащил из кармана горсть драгоценных камней. — Вот, возьмите, пожалуйста, вы же известный охотник за привидениями! Я знаю, вы самый лучший. Мне нужно, чтобы вы избавили мою семью от одного ужасного привидения! Оно преследует нас и не дает спокойно жить! Вчера оно даже грозило нам расправой и смертью! Я прошу вас, помогите! Это лишь задаток! Если вы поможете нам, мы заплатим еще столько же!
Ставрос занервничал. С одной стороны, ему не хотелось сейчас отрываться от важного дела, а с другой — перед ним стоял какой-то малолетний болван, готовый заплатить немалую сумму, ведь судя по размеру камней, которые принес этот дурачок, плата была по-настоящему щедрой. К тому же девчонка еще находилась в отключке, а в таком состоянии от нее проку совершенно не было. Помедлив мгновение, Ставрос открыл дверь и в тот же момент отлетел к противоположной стене, взвыв от острой боли в челюсти.
Хью подбежал к нему и еще раз ударил его под дых, стараясь не перегнуть палку.
Охотник стал хватать ртом воздух, задыхаясь от боли.
— Отвечай, скотина, где она!!! — прорычал Хью, подняв его за шиворот, как котенка.
— Там, там!!! — быстро затараторил Ставрос, указывая на вход в подвал.
Таща его за собой, Хью быстро спустился вниз, и его глазам открылась ужасная картина. Бледная Уна лежала посреди комнаты в порванной одежде. На ее обескровленном лице виднелись кровоподтеки от ударов. Рядом с ней стоял высокий старик. Хью не сразу понял, что это эльфиец, глаза все еще не привыкли к темноте подполья. Отшвырнув охотника в дальний угол, он бросился к девушке, поднял ее на руки, и она слегка приоткрыла глаза. Потом, улыбнувшись ему одними уголками губ, снова лишилась чувств.
Хью сдвинул брови и хмуро взглянул на охотника, который, прижавшись к стене, сидел и не двигался.
— Я бы убил тебя прямо сейчас, но ей нужна моя помощь. Однако предупреждаю тебя: если ты еще когда-нибудь хоть на йоту приблизишься к ней, то клянусь, я найду тебя и изрублю на мелкие куски!
— Да что ты себе позволяешь, щенок? — воскликнул старик эльфиец и схватил его за руку, пытаясь остановить.
Даже не поворачивая головы, Хью опустил девушку на землю и нанес один точный и резкий удар в голову эльфийца, от чего тот мгновенно упал как подкошенный, потеряв сознание.
Вновь подняв девушку на руки, Хью бросил последний предупреждающий взгляд в сторону охотника и покинул хижину, неся на руках обессиленную Уну. Перед уходом он одним движением сорвал дверь с петель. Из-за проклятых рун юноша не мог снести эту дверь и проникнуть внутрь. Весь дом охотника был защищен. Но, открыв дверь изнутри, хозяин тем самым снял защиту, и Хью посчитал, что это станет неплохой местью за то, что тот сделал с его возлюбленной.
Он взобрался на обеспокоенного Ганнибала и велел ему убираться подальше от этих мест.