Возвращение Цицерона

Глава 3

Всю ночь Цицерон простоял в гостиной на тумбочке, среди страшных экспонатов коллекции Алексея Александровича. Его зеленые фотоэлементы слабо освещали гигантские челюсти и рогатые черепа инопланетных животных, и бывший робот не без грусти вспоминал недавние приключения, которые ему пришлось пережить на двух далеких планетах*.

Когда же на улице рассвело, и над лесом поднялось огромное оранжевое солнце, он взглянул на сладко спящего мимикра и вдруг затарахтел густым басом:

— Тр-р-р-р! Подъем!

— Что?! Что такое?! — вскочив с дивана, спросонья закричал Фуго.

— Подмосковное время пять часов тридцать минут, — сообщил бывший робот.

— Ты с ума сошел, Цицерон, — возмущенно воскликнул мимикр.

— Нет, — ответил Цицерон. — Вчера ты сам попросил меня, чтобы я поработал будильником. Но, видно, забыл сказать, во сколько тебя разбудить.

— Вот люди, — пробормотал Фуго, снова укладываясь в постель. Наизобретали каких-то железных дуралеев, а они теперь нормальным мимикрам спать не дают. Тоже мне, писатель! Выключать надо таких писателей!

Едва Фуго улегся и с головой накрылся одеялом, как Цицерон громко запел:

"Черный ворон, что ты вьешься

Над моею головой?

Ты добычи не добьешься,

Черный ворон, я не твой".

— Что случилось? — на этот раз переполошилась тетушка Даринда.

— Подмосковное время пять часов тридцать одна минута, — дикторским голосом сообщил бывший робот. — Передаю последние новости: жительница острова Маврикий — Елена Мария Жанна — на своем огороде вырастила дыню весом около пятисот килограммов. В настоящее время чудо-дыня отправлена в Британский музей изящных искусств, где и будет торжественно съедена многочисленными посетителями.

— Хватит! — закричал Фуго. Но тут из спальни вышел Алексей Александрович в полосатой пижаме. Прикрывая зевок ладонью, он подошел к тумбочке и сказал:

— Цицерон, я временно увольняю тебя из радиоприемников. — После чего он нажал на кнопку, и робот отключился.

— Спасибо, — поблагодарил Фуго Алешиного папу. — Все-таки живым гуманоидом быть лучше, чем металлическим. У живого кнопочка находится внутри.

К завтраку Фуго вышел в очень плохом настроении и сразу опрокинул соусницу. Оранжевое жирное пятно растеклось на половину стола, и мимикр начал бурчать что-то о своей неловкости.

— Ничего-ничего, — попытался успокоить его Алексей Александрович. Воспитанный человек не тот, кто никогда не проливал соус, а тот, кто не замечает, как это делают другие.

— Но вы-то заметили, — мрачно ответил Фуго. — Значит вы невоспитанный?

— Я — другое дело, — смутился Алексей Александрович и уткнулся в свою тарелку. А Фуго вдруг переключился на Цицерона.

— Этот железный сундук всю ночь не давал мне спать, — капризно заявил он.

— Ты преувеличиваешь, Фуго, — сказала Светлана Борисовна.

— Ничего я не преувеличиваю, — ответил мимикр. — Не давал. Если он писатель, значит ему все можно? Что ж, если я напишу какую-нибудь дребедень, значит мне можно будет по ночам прыгать по дому и орать всякие глупости?

— Он не прыгал и не орал всю ночь, — вступилась за Цицерона тетушка Даринда. — У него же и прыгать-то нечем.

— То же мне, романист, — не переставал ворчать Фуго, ковыряясь вилкой в тарелке. — Видали мы таких романистов.

Фуго столько раз обозвал Цицерона писателем, что всем стало ясно — он завидует бывшему роботу.

— Хорошо, Фуго, — наконец сказал Алеша. — Я больше не буду оставлять Цицерона в гостиной. Вчера я случайно забыл взять его к себе.

— А ведь он опять будет сегодня читать свой совершенно неинтересный роман, и ты снова забудешь забрать его, — проговорил мимикр.

А после завтрака, когда все собрались заняться своими делами, вдруг зазвонил телефон. Алексей Александрович взял трубку и услышал:

— Здравствуйте, меня зовут Виталий Орлов. Я режиссер московского телевидения. Недавно я прочел в газете "Необыкновенные новости" статью под названием "Сумасшедшая деревня" и хотел бы снять документальный фильм об инопланетянах, которые живут у вас в доме.

— Пожалуйста, — сказал Алексей Александрович. — Передаю трубку инопланетянину.

После разговора с режиссером Фуго весь день важничал. Он всем сообщил, что завтра приедет телевидение снимать о нем фильм и гордо удалился в садовую беседку, чтобы отрепетировать речь, которую он скажет перед телекамерой.

Через некоторое время Алеша взял Цицерона и отправился с ним в сарай, где он намеревался построить своему другу какое-нибудь тело. Проходя мимо беседки, Алеша услышал, как Фуго вслух репетирует выступление. Но было похоже, что речь у него не получается, и мимикр каждый раз начинал сначала:

— Мы решили посетить вашу планету… Мы прилетели сюда… Мы к вам прилетели для того, чтобы… чтобы… — монотонно бубнил Фуго. — Уважаемые граждане, мы… Уважаемая публика…

— Вот вам дырочка от бублика, — пошутил Алеша. Он вошел в беседку и поставил на стол голову Цицерона.

— Как все-таки трудно сочинять речи, — пожаловался мимикр.

— А о чем ты будешь рассказывать перед телекамерой? — поинтересовался Алеша. — Опять о том, как тебя чуть не сожрал ажор?

Фуго обиженно посмотрел на Алешу и подумал: "Смеется надо мной. Значит завидует. И это понятно. Я едва прилетел на Землю, а обо мне уже писали в газете, в деревню понаехало много всяких людей и собираются снимать фильм. А он прожил здесь целых одиннадцать лет, и его знают только соседи по лестничной площадке, да жители Игнатьева".

— О том, как мы с тетушкой героически пересекли всю галактику, что бы добраться до Земли, — ответил Фуго.

— А-а, понятно, — улыбнувшись, сказал Алеша и добавил: — А я иду делать Цицерону тело. Хочешь, вместе сделаем?

— Вообще-то, мне к завтрашнему дню надо сочинить речь, — ответил Фуго.

— Я могу тебе в этом помочь, — неожиданно сказал Цицерон. — Ночью мне все равно нечего делать, и к утру я придумаю тебе такой инопланетный доклад, что зрители зарыдают, а у телевизоров перегорят кинескопы.

— Вот это деловой разговор, — обрадовался Фуго. — Тогда пойдем, поработаем. Я тоже постараюсь, Цицерон, что бы, глядя на твое тело, зарыдали даже местные собаки, козы и коровы.

— Похоже, так оно и будет, — печально ответил бывший грузовой робот.

Почти весь день Алеша с Фуго провели в сарае у верстака. Вначале они сделали чертеж будущего корпуса робота и показали его Цицерону.

— Это что, тумбочка для обуви на автомобильных колесах?

— Это твое будущее тело, — ответил Алеша.

— А что это за метелки по бокам? — не унимался бывший грузовой робот.

— Руки, — ответил Алеша.

— Какие хорошие руки, — неискренне проговорил Цицерон. — Значит я смогу не только ездить, но и подметать улицы.

Надо бы ещё сбоку приспособить пылесос, а крупный мусор можно будет складывать в тумбочку. Получится нормальный мусороуборочный агрегат.

— Какой ты капризный, — сказал Фуго. — Если бы у меня не было тела, я бы согласился быть даже комодом или холодильником. А ты кочевряжишься.

— Это просто я так плохо нарисовал, — виновато сказал Алеша. — Но мы постараемся сделать лучше, чем на чертеже.

Почти до самого вечера, с небольшим перерывом на обед, Алеша с Фуго строгали доски, пилили и заколачивали гвозди. Вначале они сделали деревянную коробку для головы и вложили туда Цицерона.

— Ну как, удобно? — спросил Алеша.

— Я никогда не лежал в гробу, но по-моему, это выглядит именно так, мрачно ответил бывший грузовой робот.

Затем, Алеша с мимикром сколотили туловище и огромными гвоздями прибили к нему руки. Вышел вполне приличный ящик с двумя дубинами по бокам.

— Отличное корыто получилось, — сказал Фуго, критически осматривая работу. — У нас на планете в таких белье стирают.

— Вот стиральным корытом я ещё ни разу не был, — ещё более мрачно проговорил Цицерон.

Еще пару часов ушло на то, чтобы собрать небольшую тележку на четырех колесиках от старой прогулочной коляски. А после того, как работа была закончена, и робота водрузили на тележку, мимикр обошел вокруг деревянного корпуса Цицерона, поцокал языком и внушительно проговорил:

— Нормальное тело. Если тебе на голову положить салфетку, а на неё поставить вазу с цветами, получится очень миленькая этажерка.

Эти слова вконец расстроили Цицерона, и он с горечью сказал:

— Спасибо, конечно. Все-таки вы весь день трудились. Но я не хочу быть ни корытом, ни мусороуборочным комбайном, ни "миленькой" этажеркой. Если уж вы действительно хотите мне помочь, достаньте где-нибудь побольше электронных микросхем. А я научу вас, как из них сделать начинку хотя бы для одного манипулятора. Тогда я смогу сам перелистывать страницы книги и передвигать шахматные фигуры.

— А где же мы возьмем микросхемы? — спросил Алеша.

— В мастерских по ремонту электроаппаратуры можно попросить негодные компьютеры и телевизоры и распотрошить их.

— Ладно, — пообещал Алеша. — Только сегодня наверное уже все закрыто, а завтра я обязательно поеду в Тучково и привезу микросхемы.

До ужина оставалось совсем немного, и Алеша решил опробовать новое тело Цицерона на ходу. Фуго выглянул во двор, увидел, что по улице бродят не менее десятка незнакомцев, желающих подружиться с инопланетянами, и благоразумно решил остаться дома.

Алеша привязал к тележке длинную веревку и выкатил Цицерона за калитку. К нему тут же присоединились два соседских мальчишки — Мишка и Андрей. Алеша тащил Цицерона за веревку, а ребята помогали ему сзади. При этом проржавевшие колеса тележки так громко скрипели, что из кустов тут же повылазило несколько любопытствующих приезжих. Они очевидно решили, что это инопланетяне испытывают свой космический корабль, на котором прилетели на Землю.

Таща за собой тележку, ребята пробежались по улице, потом назад и после этого Алеша спросил у Цицерона:

— Ну как?

— Нормально, но немножко трясет, — печально ответил робот. — Все-таки лучше быть самодвижущимся грузчиком, чем писателем в деревянном ящике.

Испытания были окончены. Алеша с трудом вкатил Цицерона в гостиную, установил его рядом с большим книжным шкафом и попытался успокоить своего друга:

— Ничего, Цицерон. Если папа обещал, он обязательно привезет тебе новое тело.

Ближайшие соседи — Владислав Валентинович и Ирина Константиновна пришли немного раньше обещанного, чтобы помочь Светлане Борисовне накрыть на стол. Ирина Константиновна тут же принялась помогать хозяйке дома, а Владислав Валентинович вышел на веранду, где Фуго от нечего делать гонял по столу здоровенного паука.

— А вы слышали, обо мне собираются снимать документальный фильм, оставив насекомое в покое, сообщил мимикр.

— Поздравляю, Фуго, — сказал Владислав Валентинович. — Значит скоро о тебе узнает весь мир.

— Да, — важно согласился мимикр. — В конце концов, должны же земляне знать, кто посетил их планету. Я думаю, это будет очень сильный и интересный фильм.

В это время на веранду вошел Алексей Александрович.

— Мы в этом нисколько не сомневаемся, Фуго, — улыбнувшись, сказал Алешин папа и удалился с соседом в гостиную.

Оставшись один, Фуго сел на диван и задумался. Его обидело то, что Алексей Александрович так бесцеремонно увел собеседника, с которым у него завязался такой интересный разговор. Фуго показалось, что Алешин папа сделал это специально, из зависти к нему. Ведь Алексей Александрович хоть и хороший биолог, но совсем никому не известен, в то время как он — Фуго прославился уже на нескольких поприщах, и скоро, возможно, станет кинозвездой. "Конечно, это сильный удар по самолюбию Алешиного папы, думал Фуго. — Но что я могу поделать, коль слава сама идет ко мне, а не к нему?" Мимикр тяжело вздохнул и мысленно пообещал: "За все, что Алексей Александрович для меня сделал, пожалуй я скажу в этом фильме, что он помогал мне. Поделюсь с ним славой, как честный гуманоид и благодарный гость".

Приняв такое решение, Фуго пошел в гостиную и стал помогать Алеше расставлять на столе чайные чашки.

— А что это у вас за народ шляется под окнами? — глядя в окно, спросил Владислав Валентинович.

— Прохода не дают, — пожаловался Фуго, а Алексей Александрович пояснил:

— На наших космических путешественников приехали посмотреть.

— Если Цицерон пообещает, что без меня не начнет читать свой роман, я пожалуй избавлю вас от них, — сказал Владислав Валентинович.

— Обещаю, — проговорил Цицерон, а Алешин папа с сомнением в голосе спросил:

— Это каким же образом?

— Сейчас увидите, — ответил Владислав Валентинович. — Через полчаса я вернусь.

Писатель-фантаст внимательно оглядел комнату, взял маленький радиоприемничек с телескопической антенной и отправился на улицу.

Владислав Валентинович вышел за калитку, вытащил радиоприемник и приставив его к щеке, громко проговорил:

— Альфа, альфа, я омега, прошу разрешения на контакт с землянами. После этих слов сразу несколько приезжих встали со скамейки, а из ближайших кустов выбралось не менее двух десятков человек.

— Граждане! — обратился к ним Владислав Валентинович. — Я один из тех, кто прилетел к вам на Землю с созвездия Большого Зеленого Крокодила. Только что я получил разрешение выйти с вами на прямой контакт.

Желающие познакомиться с инопланетянами начали подходить ближе, и один из них — толстенький человечек с фотоаппаратом вдруг робко спросил:

— А разве есть такое созвездие?

— Ну, голубчик, — возмущенно проговорил Владислав Валентинович. — Если вы не знаете астрономии, я не понимаю, что вы вообще здесь делаете.

Устыдившись, толстяк смешался с толпой, а писатель-фантаст внушительно продолжил:

— Я прилетел к вам с секретным заданием — научить самых достойных из землян телепатии*, телефонии и телеграфии.

— А что такое телефония и телеграфия? — шепотом спросил высокий гражданин с мольбертом.

— Телефония — это умение говорить на расстоянии, — пояснил Владислав Валентинович. — А телеграфия — способность писать на расстоянии. Все желающие научиться следуйте за мной на нашу секретную явочную квартиру, где я даю секретные уроки.

Через минуту длинная процессия во главе с Владиславом Валентиновичем прошла по подвесному мосту и проследовала к автобусной остановке. Затем, вся команда погрузилась в автобус и доехала до станции Тучково.

— А теперь, граждане земляне, мы организованно садимся в электричку и едем в Москву, — сказал писатель-фантаст. — На всякий случай, если кто отстанет по дороге, запомните адрес явочной квартиры. Записывать не надо, квартира конспиративная. Значит так: улица Кирилла Залесова, дом 123, квартира 456. Три раза тихо позвонить, а затем сказать пароль: "демухлюрус пендиум вохра". Вам должны ответить: "вохра демухлюрус". После этого все тихо расходятся по домам и ждут дальнейших указаний. — Говоря всю эту белиберду, Владислав Валентинович привел команду на платформу.

— А как же нас найдут, если у вас нет наших телефонов и адресов? спросил сухой старичок в широкополой соломенной шляпе.

— Не беспокойтесь, найдут, — очень убедительно ответил писатель-фантаст. — У нас очень длинные руки, и не таких находили.

В этот момент к платформе подошла электричка, и Владислав Валентинович засуетился:

— Давайте, давайте, все организованно садимся в поезд. Не забудьте пароль: "демухлюрус пендиум вохра". Может быть от этого зависит ваше будущее.

Затолкав всех в электричку, Владислав Валентинович дождался, когда двери закроются и на прощание помахал им рукой.

— Только помните, — крикнул он в раскрытое окно вагона. — Нашу организацию давно разыскивает милиция, поэтому соблюдайте абсолютную секретность.

После этих слов пассажиры, сидевшие в вагоне, испуганно уставились на вошедшую команду, а два милиционера, скучавшие у окна, вскочили со своих мест и направились к оторопевшим членам "тайной организации".

Владислав Валентинович вернулся минут через сорок, и все наконец уселись за стол.

Чаепитие только началось, когда в дом вошел сержант милиции Иван Бурбицкий. Он по-очереди всех поприветствовал и спросил у хозяйки дома:

— Можно я послушаю продолжение истории вашего робота?

— Конечно можно, — ответила Светлана Борисовна. — Я думаю, Цицерон не будет против. Садитесь, Ваня за стол.

Сержант милиции не заставил себя долго упрашивать, сел на место Алексея Александровича, который вышел на веранду за салфетками, и отпил из его чашки.

— Чай у вас всегда вкусный, — похвалил Бурбицкий и посмотрел наверх. И абажур такой оранжевый — уютно очень.

Когда Алешин папа снова увидел сержанта милиции на своем месте со своей чашкой, он досадливо хмыкнул и сел на свободное место в дальнем конце стола.

За чаем Владислав Валентинович очень живописно рассказал, как он избавился от назойливых "друзей" инопланетян. Все страшно хохотали, а Фуго так подпрыгивал от смеха, что даже опрокинул на себя чашку с горячем чаем, и Светлане Борисовне пришлось смазывать ему ожоги подсолнечным маслом.

Наконец все напились чаю, и Ирина Константиновна обратилась к Цицерону:

— Мы готовы, уважаемый, слушать дальше вашу увлекательную историю.

— А я готов продолжать, — ответил бывший грузовой робот. — Итак, следующая глава называется "Отрочество".

"Мое короткое отрочество было таким же ярким и в то же время, таким же печальным, как и детство. Я не посещал школу, не издевался над бедными учителями и не посещал кружок "умелые руки", хотя мои манипуляторы смело можно назвать умелыми. Я никогда не имел ни компьютера, ни велосипеда, ни собственной библиотечки приключенческих романов. В отличие от философа Сократа я даже не знал, что ничего не знаю*. Вернее, я думал, что в моей программе заложены все знания о вселенной. Я был уверен, что знаю абсолютно все: и как поднимать ящики, и как их грузить, и что делать, если очень тяжелый ящик упал тебе на голову".

— А кстати, что делать, если это произошло? — спросила Ирина Константиновна.

— Тихо лежать и ждать, когда его снимут, — ответил Цицерон и продолжил свою историю: — "Я думал, что мир и состоит лишь из грузов и автомобилей, на которые их надо погрузить. Наверное, так же рассуждают и дети. Поэтому, потерявшись, они не могут сами найти дорогу домой — в свой маленький мир потому что большого ещё не знают. Правда, я оказался самородком, вундеркиндом, которому механики Иван Филимонов и Антон Молчанов случайно положили в голову немножко больше мозгов, чем положено обыкновенному грузовому роботу.

В общем, я стоял на складе готовой продукции, наслаждался жизнью и мечтал о своих будущих подвигах. А через полчаса на склад привели ещё одного робота, и Иван Филимонов меня отключил. Не знаю, сколько времени я простоял выключенным, но когда меня вновь включили, я увидел, что рядом со мной находится не менее сотни таких же, как и я, грузовых роботов. К сожалению все мои железные собратья оказались обыкновенными погрузочными механизмами и, в отличии от меня, совершенно не интересовались, куда и зачем они попали. У них просто не хватало компьютерной памяти, чтобы оценить факт своего появления на свет.

Нас включили, чтобы эвакуировать со склада, потому что за стенами ангара бушевал настоящий ураган. Ветер был таким сильным, что со склада сорвало крышу и забросило её на соседний Пылесосный завод. Над нами некоторое время было видно неприветливое серое небо. Сумасшедший ветер нес по нему все, что сумел поднять в воздух: огромные ветви деревьев и большие листы фанеры, картонные коробки и какие-то тряпки. Один раз над складом пролетела детская коляска. В ней сидел малыш с пустышкой во рту и погремушкой в руке. Этот годовалый младенец так неистово размахивал игрушкой, что казалось, будто он дирижирует бурей или торопится улететь куда-нибудь подальше.

Затем над нашими головами пронеслась сухонькая старушка, за которой на длинном поводке летела беленькая собачонка. Старушка что-то крикнула нам, но я не разобрал слов и пожелал ей счастливого пути. Тогда я ещё не знал, что счастливым её путь не будет.

Когда люди собрались нас эвакуировать, с другого соседнего завода, на котором делали стиральные машины, тоже сорвало крышу и забросило к нам. Она точно легла на наш склад и накрыла его. А вскоре ураган стих и нам сказали, что бы мы оставались на своих местах — эвакуация отменяется.

В следующий раз я увидел свет только перед самой погрузкой в автомобиль. Меня отправляли на работу, и из разговора двух моих покупателей я понял, что отныне буду жить и трудиться на какой-то далекой планете, где земляне добывают полезные ископаемые.

Уже на следующий день я летел в космическом корабле и очень сожалел о том, что не успел поближе познакомиться с жизнью на этой красивой голубой планете, где я имел счастье родиться.

Так закончилось мое небогатое событиями отрочество, и началась полная невзгод, одинокая юность".

Цицерон замолчал, и некоторое время в гостиной сохранялась полная тишина, пока её снова не нарушил Владислав Валентинович.

— Честное слово, уважаемый Цицерон, я даже не подозревал, что роботы могут с таким чувством описывать свою жизнь.

— Да, да, да, — горячо поддержала мужа Ирина Константиновна. — Да он же рассуждает и чувствует как самый настоящий человек. Ему определенно нужно купить какое-нибудь подходящее тельце. Ну что он как пенек стоит у телевизора?

— Я как раз собирался, — развел руками Алексей Александрович. — Вот вернемся в Москву…

— Молодец, Цицерон, — похвалил Иван Бурбицкий. — Были бы у тебя хотя бы руки, я бы похлопотал перед начальством, чтобы тебя взяли на работу в милицию. Нам нужны толковые работники.

— А почему только руки? — удивился Владислав Валентинович.

— Без рук в милиции никак нельзя, — ответил сержант. — Честь нечем отдавать.

— Даешь Цицерону человеческое тело! — громко завопил Фуго и кивнул бывшему грузовому роботу. — Ничего, Цицерон, мы с тобой ещё не одну планету обойдем. Дай мне только заработать на космический корабль.

Через полчаса, поблагодарив хозяев за компанию и чай, гости разошлись по домам. Алеша забрал голову Цицерона к себе в спальню, и вскоре во всем доме погас свет. Но два друга — мальчик и бывший грузовой робот ещё долго шепотом разговаривали, пока у Алеши сами собой не закрылись глаза.