Война людей

Глава 1.

Ночь. Время к полуночи. На небольшой лесной поляне горел костер, и возле него стояли люди, семь молодых парней, которые были обнажены по пояс, и у каждого на боку висела отличная финка. Все они были воинами нашего народа и, вглядываясь в их чистые открытые лица, я понимал, что пока рождаются среди нас такие люди, мы будем жить, ибо они не ведают сомнений и не знают страха, и потому по-настоящему свободны. Души молодых храбрецов, которых воспитала община осевших в глуши родноверов, были чисты, в этом я уже убедился во время дневного собеседования с каждым. А сейчас парни смотрели на огонь, думали о своем будущем и слушали своего духовного наставника Военега, отставного офицера и боевого пловца Краснознаменного Балтийского флота.

Волхв, который сам себя называл обрядодеем, давал молодым наставление, последнее перед тем, как они покинут поселение. Давным-давно, он стал служителем древних славянских богов, наших великих предков, и в его словах была Правда, которая находила отклик в моей душе. И я знал, что нахожусь среди своих братьев по крови, которые хотят того же, что и мои единомышленники. Наша общая и самая главная цель – вновь сделать родину великой и поднять с колен русский народ. Ведь если умрет наше племя, которое слушает коверкающих историю чужаков, забывает своих предков и превращается в общечеловеков, зачем и для чего нам жить? Правильно, незачем. Ибо, как дерево без корней засыхает, так же и человек. Без поддержки рода он ничто, просто сорняк.

– Воины! – стоя спиной к костру, Военег, рослый пожилой брюнет с густой сединой в длинных волосах и в белой рубахе до колен, вскинул вверх правую ладонь. – Внимайте мне!

Треск сучьев в костре и молчание воинов, краткая пауза и Военег продолжил:

– Знайте, близок час суровых испытаний! В стране, хранить которую нам заповедали предки, заправляют воры, суть наши враги. Красивыми словами о райской беззаботной жизни они обманули наших отцов, и забрали себе все, что строилось и собиралось в стране десятилетиями! А теперь эти мерзавцы мечтают превратить нас в рабов и славян выдавливают со своей земли! Убийцы и насильники пируют в домах наших братьев, которые скитаются по чужим углам! Женщины нашего народа вынуждены торговать своим телом! Русских детей, наше продолжение в мире Яви, продают заграницу, где они становятся иноземцами! Стариков, честь, совесть и память народа, бросают на произвол судьбы! Молодежь спивается и находится в плену наркотического бреда! Богатства нашей родины принадлежат кучке проходимцев! Мирные весины, чье предназначение труд, не осмеливаются встать против врага и скинуть с себя ярмо рабской веры, поэтому они влачат жалкое существование и довольны этим, ибо нет альтернативы в мире, где правит зло! Призраки убитых и замученных славян, чьи трупы гниют на свалках Средней Азии и Кавказа, требуют отмщенья! Мать-природа стонет и посылает на головы неблагодарных людишек землетрясения, ураганы и цунами! И все это признаки новой жестокой войны, в которой мы должны снова подняться с колен! Мы не хотим войны, но нам придется взять в руки оружие и помочь людям, в сердцах которых еще горит огонь, и доказать врагам, что есть еще сила в потомках славянских богов! Подобно Святославу Игоревичу мы встанем за Правду и загоним выродков ненавистного Хазарского каганата в Пекло, где им самое место! Вы слышите меня, молодые воины моего народа!?

– Да!!! – ответили парни, самому старшему из которых недавно исполнилось восемнадцать лет.

– И что вы, потомки богов, правнуки Сварога и внуки Перуна, станете делать!?

– Мы будем сражаться!? – выдохнули будущие бойцы ударной бригады "Дружина" и вскинули вверх руки.

– Правильно! – Военег кивнул. – Вы будете биться, потому что в этом ваше предназначение! Каждый из вас выбрал для себя тропу воина, и вскоре вы сделаете первые шаги на этом трудном пути! Именно к этому мы с братьями готовили вас и завтра, чуть свет, вы покинете родной дом, чтобы выйти в большой мир и доказать врагам – рано они списали наш народ и мы еще живы! Так!?

– Да!!!

– Хорошо ли я вас учил!?

– Да!!!

– И вы готовы к войне!?

– Да!!!

– А достойны ли вы такой великой чести, в случае нужды умереть за свой народ и пролить за него кровь!?

– Да!!!

– Клянетесь ли вы биться с врагами славян до последней капли своей крови!?

– Да!!!

– Клянетесь ли вы не щадить врагов и оберегать наш народ!?

– Да!!!

– Клянетесь ли вы выполнять все приказы вашего нового командира!?

– Да!!!

– Перун услышал вас и запомнил ваши клятвы. – Военег вновь вскинул ладонь к темным небесам, посмотрел на своего помощника Будимира и сказал: – Веди воинов.

Будимир, по паспорту Геннадий Макеев, подобно парням, по пояс обнаженный и босой приземистый мужик в камуфляжных штанах, направился вглубь леса, туда, где находилось капище общины, и молодежь последовала за ним. Суть обряда, который происходил сегодня в лесу, близ поселения славянских язычников, от меня была скрыта, и я спросил моего сопровождающего, Боромира, бойца из "гвардейской" пятерки.

– Что дальше?

Боец пожал плечами и ответил:

– Не знаю, командир. У нас таких обрядов не проводили. Думаю, сейчас воины на капище Перуну требы принесут и оружие освятят. По идее так.

– И для чего это?

– Он бог воинов, а парни отправляются на войну.

– Понятно.

Молодежь скрылась в лесной чащобе и на полянке остались только мы с Боромиром и Военег, который взмахнул рукой и позвал меня:

– Егор, иди сюда.

Я кивнул "гвардейцу":

– Ступай в поселок, отдыхай. Дальше я сам.

Боромир кивнул и отступил назад, а я направился к огню. Здесь вместе с Военегом мы подтащили к костру бревно и присели. Пришла пора поговорить всерьез – это место ничем не хуже любого другого и, начиная беседу, бывший офицер спросил:

– Как тебе наши парни?

Прежде чем ответить, я еще раз пролистнул в голове события последних четырех дней моей жизни.

Итак, Егор Нестеров, партизан и командир ударной бригады "Дружина", вместе с двумя бойцами прилетел в Барнаул. В аэропорту меня, Боромира и Каширу встретил знакомый, отставной комитетчик Викентий Николаевич Седых, он же Вукомир, который отвез нас в один из предгорных районов края, где находился поселок с незатейливым названием Марьино. Именно здесь проживали родноверы, которые проявили ко мне интерес и хотели помочь нам бойцами.

Сказать по чести, от встречи с неоязычниками я многого не ожидал. Да, есть группа людей, которые живут обособленно от мира и воспитывают детей по своей собственной методике. Да, они патриоты. Да их взгляды схожи с моими. Это уже хорошо и поскольку моим верным друзьям-товарищам про них ничего неизвестно, то на основе этого поселка я собирался создать базу, куда, в случае предательства и разгрома (этого варианта я никогда не исключал), можно отступить. Однако то, что я увидел, меня поразило. Как это ни странно, но Седых, по приглашению которого я приехал в Алтайский край, мне не солгал и ничего не преувеличивал. Парни, которых подготовили родноверы, несмотря на свою молодость, были воинами. Настоящими. Не только по уровню подготовки, но и духовно.

Подготовка воина начиналась в общине с самого раннего детства. Чуть ребенок на ноги встал и прогулки. С двух лет борьба, верховая езда и плавание. Потом лук, который мальчишка делал самостоятельно и постоянно переделывал по мере взросления, и работа с холодным оружием из поселковой кузницы, где с утра и до позднего вечера трудился фанат своего ремесла Громобой. Далее, с шести-семи лет уже рукопашный бой, работа с палками, долговременные выходы в лес на охоту, ориентирование на местности, устройство ловушек и, конечно же, изучение огнестрельного оружия, для начала только охотничьего. По достижении подростками десяти лет, список оружия расширялся до армейских образцов, и попутно изучалась техника. И так, шаг за шагом, без особого напряжения и под присмотром опытных инструкторов, которые в свое время тренировали бойцов спецназа и пограничников, к шестнадцати годам юноши поселка Марьино становились профессионалами. При этом, что характерно, они постоянно находились в замкнутом мирке поселения, поскольку глава общины смог так все организовать, что обучались молодые язычники на месте. По крайней мере, по бумагам, которые за долю малую и подношения подписывались краевыми и районными чиновниками.

Ну, а потом, когда юноши становились взрослыми, для местных это шестнадцать лет, их вывозили в город и соседние деревеньки. Разница между чистым и ухоженным поселением родноверов и грязными загаженными обиталищами россиян моментально бросалась в глаза молодым воинам. А потом они видели всю неприглядную картину внешнего мира: алкашей, проституток, наркоманов, наглых инородцев, вороватых чиновников, разбитые дороги, свалки на окраинах и многое другое. Для юношей, несмотря на предварительную подготовку и наличие в Марьино телевизоров и компьютеров, это было шоком. Одно дело видеть все на экране, а совершенно другое столкнуться с грязью в реальности. И если бы парни были сами по себе, то это могло бы их озлобить или надломить. Но инструктора, как я уже сказал, у них были опытные, основы психологии знали, и в итоге они приводили своих детей к мысли, что грязь не самый важный показатель. Главное, что в душах людей, которых преднамеренно толкают в эту грязь и пытаются уничтожить. И чтобы этого не допустить, необходимо бороться со злом во всех его проявлениях.

В общем, молодежь получала психологическую накачку и правильную мотивацию для дальнейших действий в большом мире. Но, как показала практика, учителя перемудрили и перестарались. Они вырастили слишком честных, слишком храбрых и слишком сильных бойцов, которые не боялись никого и ничего. Воины из Марьино могли выйти против любого противника и победить, но они не думали о последствиях и не боялись смерти. И в итоге община потеряла одного парня, а еще двоих разыскивала полиция, и что делать дальше руководители небольшого поселения не знали.

Спору нет, они умные люди, образованные, крепкие и в жизни видели много всякого, как хорошего, так и плохого. Однако, несмотря на все это, они оставались людьми советской эпохи, которые могут умереть за свою родину, но не в состоянии проявить инициативу и повести за собой бойцов. Сейчас на их плечах не было погон, и они считали, что не вправе отдавать приказы. Это был психологический барьер, с которым я уже сталкивался неоднократно. Поэтому им требовался лидер и в моем лице верховоды общины его нашли. Ну, а я, разумеется, не возражал. Воины были нужны, очень нужны, и я знал, куда их направить. И для ребят из Марьино уже были готовы настоящие паспорта, а старшим над ними я поставлю Боромира. Он язычник и ему с ними будет проще, чем кому бы то ни было.

Впрочем, это отступление от темы. Военег ждал моего ответа, и я сказал:

– Воины у вас отличные.

Военег усмехнулся:

– Теперь уже не у нас, а у тебя, Егор. Сбереги их, если сможешь.

Я знал, что среди моих новобранцев сын Военега, и тот, каким бы суровым человеком ни выглядел, все равно останется отцом.

– Напрасных жертв постараюсь избежать, – я кивнул и добавил: – Но сам понимаешь, война есть война.

– Да, понимаю, – волхв подкинул в огонь сучок, огладил щетину на подбородке и перешел к главному: – Егор мы решили сотрудничать с тобой, потому что верим в нашу победу. Крови и страданий впереди будет много, трудностей, которые предстоит преодолеть, еще больше, и грязи на наши головы выльется немерянно, однако мы все равно одержим вверх. Нас не смогли сломить обры, хазары, монголы, ляхи, турки, персы, французы и немцы. Мы русские и потому победим! В этом Александр Васильевич Суворов прав. Но я хочу спросить, что будет дальше? У вас, у тебя и твоих соратников, есть программа преобразований или вы надеетесь на то, что народ сам провозгласит свою волю? К чему вы стремитесь?

Вопрос более чем серьезный. Сколько людей, столько и мнений. И подобно многим моим товарищам, которые шли в Сопротивление, потому что у нас был общий противник, я не раз задумывался над тем, какой должна стать Россия будущего и к чему мы должны стремиться. Потом я разговаривал с Трубниковыми, отцом и сыном, затем беседовал с Лопаревым, Гоманом, Дорониным, Гавриловым и бойцами. Мнения сталкивались с другими мнениями, информация обрабатывалась и, в конце концов, я осознал, что в случае победы (если до нее доживем), мы окажемся по разные стороны баррикад, ибо счастливое будущее все видят по-разному. Один монархист, другой коммунист, третий либерал, четвертый социалист, пятый анархист, шестой националист, а седьмой вообще демократ. Это непорядок, но радикально изменить взгляды соратников я не мог, на это просто не было времени, и потому решил гнуть свою линию. Раз я глава нашей сети Сопротивления, то именно мне, а не кому-то из близких товарищей, придется определять настоящую программу партии "Социальная Справедливость", по крайней мере, основной вектор развития. И потому Военег услышал то, что казалось правильным именно мне.

– Программа у нас есть и я тебе, волхв, могу ее огласить. Четко и по пунктам.

Первое – главой России может быть только русский, и только гражданин.

Второе – гражданином с правом голоса считается только тот, кто отслужил три года в армии или работает на государство не менее пяти лет. При этом каждый гражданин является резервистом и обязан ежегодно проходить двухнедельные военные сборы для рядовых и трехнедельные для офицеров. Разумеется, это не касается инвалидов и пенсионеров.

Третье – в выборах главы государства может участвовать только гражданин, кто это, сказано выше.

Четвертое – природные ресурсы страны, и крупные стратегические объекты (такие как атомные станции, гидроэлектростанции, заводы, фабрики и так далее) принадлежат исключительно государству, которое обязано отстаивать права и свободы граждан, и никому более.

Пятое – возвращение смертной казни для маньяков, педофилов, рабовладельцев, предателей родины, наркоторговцев и расхитителей государственной собственности.

Шестое – национализация банковской системы и запрет ростовщичества.

Седьмое – обнуление всех кредитов, которые были взяты гражданами при прежнем режиме.

Восьмое – каждый рабочий крупного государственного предприятия (гражданин) должен стать пожизненным акционером своего завода или фабрики, и участвовать в распределении прибылей.

Девятое – каждый крестьянин и фермер (гражданин) должен получить землю и технику, без права ее перепродажи, но с возможностью обмена по государственной дотационной программе.

Десятое – закрыть рубежи и приравнять проникновение нелегальных эмигрантов в страну к нарушению границы, после чего отловить всех, дать им срок и отправить на стройки.

Одиннадцатое – искоренить бедность, оказать реальную поддержку малоимущим и пенсионерам, и одновременно с этим снизить стоимость ГСМ, электричества и газа.

Двенадцатое – вернуть статью за тунеядство. Кто не работает и не учится, но здоров, тот тунеядец, и если он не хочет сидеть, должен платить налог.

Тринадцатое – все СМИ на начальном этапе после революции должны принадлежать государству. Все крупные компании сотовой связи национализируются. Связь для населения бесплатно, безлимитно и круглосуточно.

Четырнадцатое – возвращение в уголовный кодекс статьи за мужеложство, к которому необходимо приравнять остальные извращения сексуального толка.

Пятнадцатое – ввести в уголовный кодекс статью за проституцию и сутенерство.

Шестнадцатое – с целью амнистирования пересмотреть дела всех заключенных с малыми и несерьезными сроками, и тех, кто был осужден по 282-й статье.

Семнадцатое – разрешить гражданам России, несудимым и прошедшим медкомиссию, приобретать и носить боевое огнестрельное оружие. При этом необходимо расширить право на самооборону и ужесточить контроль за оборотом оружия, а резервистам (гражданам) выдавать его с военных складов, точно так же как и боеприпасы.

Восемнадцатое – ужесточить контроль за импортными товарами и повысить пограничные таможенные сборы.

Девятнадцатое – необходимо поддерживать производителей в нашей стране не на словах, а на деле, для чего следует создать отдельную структуру, может быть, министерство.

Двадцатое – всем государственным чиновникам и членам их семей запрещается иметь собственность за рубежом и ограничивается свободный выезд из страны, как секретоносителям.

Двадцать первое – вернуть в школы такой предмет как Начальная Военная Подготовка и создать единую военно-патриотическую организацию.

Двадцать второе – прекратить дотацию государством всех религиозных объединений, отменить льготы для церкви и в обязательном порядке ввести во всех образовательных учреждениях такой предмет как религиоведение, на котором будут изучаться не только мусульманство, иудаизм и христианство, но и остальные мировые культы.

Двадцать третье – запретить иностранцам владение предприятиями и природными ресурсами в пределах страны. Все законы прежнего режима по этой теме признать недействительными и провести национализацию иностранной собственности.

Двадцать четвертое – отменяется закон о неприкосновенности президента и членов его семьи, после отставки.

Двадцать пятое – вернуть в паспорт графу национальность.

Двадцать шестое – узаконить неприкосновенность трудовой частной собственности.

Двадцать седьмое – если мы придем к власти, необходимо незамедлительно создать комиссию по расследованию преступных деяний прежнего правительства. Ну и, как дополнение – данная комиссия должна иметь собственный боевой отряд, который будет специализироваться на поимке сбежавших заграницу преступников и возьмет на себя функции исполнения решений суда, в том числе и заочных смертных приговоров.

Вот такие пункты, Военег. Всего их двадцать семь, пока. А дальше посмотрим.

Мой собеседник слушал меня очень внимательно, и не перебивал, а когда я замолчал, он покачал головой и сказал:

– Законы правильные, но дело неподъемное.

– Так никто и не говорил, что будет легко, – я пожал плечами и добавил: – Власть нам добровольно никто не отдаст, а когда мы ее возьмем, придется все перестраивать, перекраивать и доказывать населению, что мы не балаболы. Двадцать пять лет воры страну растаскивали, четверть века, и прежде чем жизнь наладится, много дряни случится – ты сам про это только что говорил. Не только мы, но и нам перекроют границы. Товаров будет не хватать. Привыкшая к интернету молодежь начнет подвывать, ибо серверы заграницей, самые главные в Германии и США, и там нам связь живо обрубят. Все одно к одному, наши противники станут давить со всех сторон и в методах они стесняться не станут. Это понятно и законы, о которых я говорил, не будут приняты в одночасье. На все нужно время и перемены станут происходить постепенно. И не все у нас будет получаться, потому что нет идеала. Это мне известно. Но цель есть и ориентиры намечены. А дальше дело за малым – выгнать из страны жуликов и взять власть, не скурвиться и реализовать то, что задумано. Через страх. Через боль. Через потери. Через лень и трусость. Победить и не отступить.

– Тут ты прав, – Военег согласился со мной, – сразу, в один миг ничего не выйдет. А что касательно программы, то она мне нравится. Есть, конечно, вопросы, но они прозвучат в свой черед. Но один я задам прямо сейчас. А что если вас отодвинут от реальной власти или скинут?

– Значит, мы ошибались и были не правы. Только и всего. Однако я считаю, что у нас все получится. По зомбоящику с утра и до вечера патриотов пытаются выставить дураками и говорят, что наша война проиграна, и потому следуют смириться. Но как она может быть проиграна, если мы еще живы? Нет. Все только начинается. Мы еще ходим по родной земле и готовы к борьбе, и пока есть хоть один человек, кто считает, что он русский, а не россияшка, кремлевские бонзы будут дрожать за свои шкуры. Как говорил древний славянский воин: "Нас убьете, тогда все ваше будет, а пока мы держим мечи, свое не отдадим". Правильно?

– Да, верно сказано. И теперь, когда ты озвучил ваши намерения, надо поговорить о частностях. Как мы выстроим наши взаимоотношения?

– А чего говорить? – я улыбнулся. – Между нами все ровно. Вы мне бойцов, сейчас семерых и потом по готовности, а я делаю доброе дело и убираю олигаршонка, который позарился на вашу землю. Так мы с вами договаривались?

– Все правильно, – Военег покосился на меня и вновь покачал головой: – Однако как-то просто у тебя все выходит.

– Ну, а чего мудрить и воду в ступе толочь? Дорожки у нас разные, но ведут они в одном направлении, от этого и отталкиваемся, чай не чужие люди, родина одна и кровь общая.

– Опять правильно сказал, а значит, не ошибся в тебе Вукомир. Ты из наших людей, из славян.

Губы волхва расплылись в улыбке, и мы вновь вернулись к программе построения справедливого общества. Разговаривали долго, пару часов, и расстались за полночь. По широкой лесной тропе я выходил из темной чащобы к поселку, а за спиной слышался рев молодых и сильных голосов – это воины взывали к своему богу:

– Пе-рун!!!

– Пе-рун!!!

– Пе-рун!!!

Что происходило на капище, я не знал, для меня это не важно. А важно другое, что рано утром все семь человек, кто был должен отправиться со мной в Московскую область, стояли возле домика, где я проживал. После чего, словно древние витязи, на холодном оружии они поклялись следовать за мной и выполнять все мои приказы, и спустя час, погрузившись в микроавтобус, который вел Седых, мы направились в Барнаул.