Война Космического Ганфайтера

Глава 11. Взрыв на Крейде и его отголоски

За день все хорошо отдохнули и потому было решено не засиживаться в канализационном коллекторе, а идти дальше. Чтобы проникнуть внутрь подземного сооружения чёрных паучих, нужно было либо лезть в одну из трёх труб, что было чревато неприятностями, так ведь недолго было залезть в какой-нибудь насос, либо искать иной вход и он как раз имелся. Едва только Николай вместе с Кинг-Конгом и Гамлетом взобрался на площадку, они увидели на противоположной стене прямо под высоченным потолком металлический овальный люк. Этот люк, явно, вёл в какую-то техническую галерею и закрывался с другой стороны, но судя по тому, как он выглядел, им давно уже не пользовались. Гамлет, осветив его фонарём, принялся рассуждать:

— Люк довольно большой, явно, рассчитанный не на людей, а на хойниро. Значит и техническая галерея тоже довольно просторная. Вопрос только в том, куда она ведёт?

— Вот когда пройдём по ней до самого конца, тогда всё и узнаем. — Откликнулся Кинг-Конг мрачным тоном.

— Тогда одеваемся, мужики. — Сказал Николай, сидевший на ранце в одних трусах — Экипируемся, как для боя. Внутри всякое может случиться, но нам всё равно лучше не шуметь лишний раз. Заодно нам самое время собрать это чудо техники, антигравитационные сани. Хватит уродоваться с рюкзаками, мы не шерпы, здесь не восхождение на Эверест, а руки нам могут понадобиться в любое время. Вдруг придётся драться.

Кинг-Конг, услышав про боевое облачение, тотчас огорченно вздохнул и принялся, ворча вполголоса, распаковывать свой рюкзак. Ему с его волосатой грудью труднее всего давалось долгое пребывание в дурите. Через пару минут, раздевшись догола, они стали прыскать на себя специальным спреем, без которого дуритовый комбинезон было очень трудно надеть на голое тело. После этого они сняли парики, нанесли спрей на свои коротко стриженные волосы, тщательно их пригладили, вложили в каждое ухо по слуховому аппарату и надели на головы шапочки-капюшоны, оставлявшие открытыми только лица. Через пятнадцать минут тела диверсантов блестели в тусклом свете биосветильников, словно затянутые в латекс. Затем наступил черёд нагрудников и защитных щитков из стабилиса с дуритовой подкладкой, которые, как бы прирастали к их герметичным боекостюмам. Последними они надели шлемы из стабилиса, оснащённые дыхательными фильтрующими приборами.

Каждый человек по разному воспринимает пребывание в дурите. Николай его почти не замечал на себе и мог спокойно носить дуритовый боекостюм хоть две недели подряд, благо, что он, как и комбинезон авиамехаников, имел клапан сзади и ширинку спереди. Полковник Соловьёв пусть и с трудом, но терпел, зато довольно часто встречались люди, для которых и два часа в дурите были пыткой. Правда, не в космофлоте. После того, как диверсанты облачились в усиленные боекомбинезоны, они быстро собрали решетчатую конструкцию, на которую сложили взрывные устройства и тяжелое вооружение. Наступило время осмотреть люк и Кинг-Конг снова взял в руки арбалет с приклеивающимся дротиком. Через пару минут он уже висел на тросике и с помощью рентгеновского сканера осматривал люк и то, что находится сразу за ним. Ещё через пару минут он доложил:

— Порядок, мужики. Его даже не нужно взрывать. Достаточно просто прорезать пару небольших дырок и просунуть внутрь фомку, чтобы отодвинуть задвижку. Беспечный народ, как я погляжу, эти чёрные паучихи. Ничего не боятся.

— А кого им бояться на своей собственной планете под защитой имперской охранки? — Задал чисто риторический вопрос Николай и сам же не него ответил — Некого им тут бояться.

Открыть люк действительно оказалось простым делом и вскоре они шли по технической галерее, которой чёрные также не пользовались очень давно. Почему, выяснилось метров через семьсот, когда они дошли до шахты лифта. Самого лифта там давно уже не было, а шахта была перекрыта толстым листом стали, прорезать дыру в которой тоже оказалось совсем не сложно. Куда сложнее было спускаться вниз, но и с этим террористы справились. Глубина шахты была чуть более двухсот метров и они просто спустились на стальных тросиках, приклеив к стальной плите дротики. Внизу путь в подземную цитадель снова преградил металл, но на этот раз не очень толстый и обычной двери, которая не была к тому же заперта.

Николай чуть-чуть раздвинул двери лифта и высунул наружу тоненький поводок оптического устройства. На этот раз за дверью находился не заброшенный ход. Это была техническая галерея, освещённая уже не биосветильниками, а нормальными электрическими лампами, горящими вполнакала. Это было вполне понятно. На Крейде стояла полночь и большинство чёрных паучих спали в своих казармах или где они там квартировали в этой подземной цитадели. Снова был извлечён из ранца небольшой самолёт-разведчик, который мог летать очень тихо, практически бесшумно и Николай с его помощью осмотрел галерею на всём её протяжении, пустив летательный аппарат-разведчик сначала направо, а затем налево.

В результате выяснилось, что техническая галерея имела в длину чуть более километра и вела в какой-то машинный зал, если идти налево. Справа галерея через двадцать метров заканчивалась практически тупиком, но диверсанты отправились сначала именно туда. Там располагалась довольно большая комната в которой был свален какой-то хлам и вдоль одной стены стояли шкафчики, но не они интересовали диверсантов, а старый, порыжевший от времени плакат, висевший на стене. Это был план трёх уровней подземной цитадели, самая нужная для них вещь. Даже беглое изучение плана показывало, что они находятся вблизи водоочистных сооружений и вся та вода, которая сбрасывалась в озеро, представляла из себя лишь десятую, а то и двадцатую часть потребляемой под землёй воды. В первую очередь это говорило об очень большой мощности этого подземного завода.

Подземный резервуар находился неподалёку, в том месте, откуда они начали свой путь, а через машинный зал можно было выйти на верхние этажи подземного комплекса. Именно туда они и направились, а когда прошли через машинный зал станции водоочистки со здоровенными насосами, то дошли до того места, где можно было осмотреть с чуть ли не из-под потолка хотя бы часть подземного завода, от чего все трое чуть не ахнули. Удивляться и в правду было чему. Чёрные паучихи, за которыми прежде не числилось никаких заслуг по части машиностроения и особенно горного дела, умудрились выдолбить внутри горного кряжа здоровенный грот, который подпирали четыре толстенные гранитные колонны и разместили в нём на нескольких десятках уровней большой машиностроительный завод.

Что именно на нём производили, догадаться с первого же взгляда было довольно сложно, но, явно, что-то военное. Завод работал и в ночную смену, но судя по тому, что нигде не было видно ни людей, ни арахнидов, это было полностью автоматизированное производство. Пока что нигде, в том числе и в насосной, они не увидели никаких примет указывающих на то, что там кто-то появлялся в ближайшие год или два. Куда больше походило на то, что там кроме ремонтных роботов вообще никто не появлялся вот уже несколько десятков лет. Не смотря на то, что воздух на заводе был довольно свежим, хотя и весь пропахший машинным маслом и ещё какой-то химией, повсюду лежал тонкий слой маслянистой, рыжеватой пыли.

Под потолком грота были проброшены решетчатые фермы, по которым можно было пробраться практически к его центру, к одной из четырёх опорных колонн. Немного посовещавшись, диверсанты решили, что туда им и нужно двигать, но сначала нужно было пробраться в резервуар и заложить заряд взрывчатки помощнее в него, разместив её поближе ко дну. Это Николай поручил Гамлету, а сам вместе с Кинг-Конгом поднялся на широкую, стальную ферму, которая проходила у них над головой метрах в двадцати и немного правее. Навьючив на себя большой рюкзак с взрывчаткой, Гамлет чуть ли не бегом бросился назад, чтобы вернувшись в коллектор, забраться через правую трубу, служившую для сброса излишков воды, в резервуар. Двое же диверсантов, поднявшись на ферму, пошли по ней к колонне и вскоре снова чуть не ахнули от удивления, поскольку увидели, что в самом центре завода находится линза транс-телепорта очень большой грузоподъёмности.

Однако, даже не это их удивило более всего, а то, что на неё грузоподъёмным механизмом был выставлен космический корабль-истребитель, весьма похожий по своему внешнему виду на гладиус. Таких Николай не видел ещё ни разу. Этот истребитель был больше тех, которые уже прозвали клыками, но всё же немного меньше их новых истребителей. Его самой отличительной чертой было то, что корпус он имел не серебристый, а коричневато-золотистый, а на передней кромке группами по пять штук имелись то ли маневровые дюзы, то ли жерла пусковых ракетных установок, но для них они, точно, были маловаты. Кинг-Конг, посмотрев вниз, ткнул в корабль пальцем и сказал:

— Вот увидишь, Мудрец, уже очень скоро на нас станут нападать такие вот кораблики с совершенно новыми зубцами на борту. Ну, что, командир, мы нашли доказательство, что эти чёрные твари связаны с энергонами или тебе и этого мало?

— Нет, Димыч, ничего мы пока не нашли. — Возразил Николай и пояснил свою мысль — Если мы даже заснимем всё в самых выгодных ракурсах и потом обратимся с видеозаписью в суд, это нам ровным счётом ничего не даст. Начнутся долгие тяжбы, отговорки, через полгода сюда будет, наконец, допущена комиссия и выяснится, что на этом заводе всегда производили одни только детские коляски, а наша видеозапись сплошное фуфло, и, вообще, мы зря катим на чёрных бочку. Нет, Димыч, мы поступим по другому, просто рванём этот транс-телепорт, ещё что-нибудь и затопим завод. Надеюсь, здесь найдётся термоядерный реактор?

Кинг-Конг, продвигаясь вперёд, проворчал:

— Найдётся-найдётся, а если нет, то мы что-нибудь ещё придумаем, чтобы рвануло посильнее. — Уже более весёлым голосом он сказал — Ничего, Мудрец, ещё не вечер. Найдём мы и более весомые доказательства. Нужно просто хорошенько поискать.

Обмениваясь на ходу замечаниями, они добрались до колонны и поскольку там имелась довольно просторная площадка, залегли на ней и стали дожидаться Гамлета. Их товарищ появился через пару часов и весёлым голосом доложил:

— Всё, командир, готово. Рванёт так, что никому мало не покажется. Там внизу, оказывается, имеется плавильная печь, так что после того, как её зальёт водой, этот завод можно будет пускать на списание, но лично я ещё что-нибудь тут подорвал, чтобы ошмётки летели на всю галактику.

Наступило утро и Николай решил посмотреть, отличается здесь рабочий день от ночной смены чем-либо или нет. Вскоре выяснилось, что никаких различий практически нет и он снова выпустил самолёт-разведчик, чтобы осмотреться. На это у них ушло целых три дня и всё это время они провели под самым куполом цирка, то есть подземного завода. Разумеется, всех его закоулков они не смогли осмотреть, но самое главное всё же выяснили. Завод производил космические корабли нового типа, которые ещё никто не видел и делал это весьма ударными темпами. Каждые три минуты куда-то отправлялся новенький истребитель.

Ещё выяснилось, что завод этот сборочный, а все комплектующие поставлялись на него по транспортным тоннелям с других заводов. Мудрец оказался прав в своём предположении, что им нужно пробираться в самое сердце Лунжа. Если вывести из строя сборочный завод, оснащённый тяжелым транс-телепортом, то все остальные свои заводы чёрные паучихи будут вынуждены закрыть сами. Дело осталось за малым, хорошенько заминировать завод и благополучно смыться. С последним никаких особенных затруднений выйти не должно было, остальная часть группы уже прошла большую часть маршрута и могла в любой момент собрать эмиттер телепорта, вызвать флайер и, запитавшись от его энергетической установки, помочь им смыться с завода, но вот с минированием они имелись. Хотя ни чёрных паучих, ни людей на заводе замечено так и не было, в цехах, размещённых на сорока семи этажах, вполне хватало автоматических импульсных пушек и мин, расставленных там, где ничто не должно было двигаться.

Итогом трёхдневного сидения на верхотуре стало то, что диверсанты разработали маршрут и, хорошенько выспавшись и закусив, ранним утром четвёртого дня тронулись в путь. Первым делом они спустились на сорок второй этаж, после чего, хорошенько раскачавшись на тросиках, спрыгнули на транспортёр, по которому двигались к месту сборки стволы импульсных пушек и помчались по нему со скоростью спринтера, прыгая, словно молодые кенгуру. Стволы подавались наверх на элеваторе и диверсанты, на плечах которых снова висели тяжеленные рюкзаки, полетели вниз, демонстрируя чудеса ловкости. Таким образом они спустились на тридцать четвёртый этаж, где заминировали довольно большой термоядерный реактор, взрыв которого хотя и не мог уничтожить завод, но зато мог запросто прожечь штук пять этажей, после чего двинулись дальше, цепляясь магнитными присосками за решетчатый потолок.

Следующей их целью был химический реактор, в котором варился особо прочный пластик. Вот он то при подрыве и должен был наделать основного грохота, поскольку давление внутри реактора было под семьсот атмосфер и температура за тысячу градусов. Поэтому на него диверсанты пустили самый большой заряд взрывчатки и стали спускаться по решетчатой колонне на седьмой этаж, к здоровенной плавильной печи, высотой в четыре с лишним этажа. Заминировав и её, они переоделись в свои туристические наряды и вышли на связь с группой прикрытия. Друзья включили для них на три секунды эмиттер и операция на этом была закончена. Всю свою экипировку Мудрец и двое его самых опытных бойцов оставили на заводе и если после взрыва чёрные паучихи захотят провести следствие, то ищейки Лакуса Конде обязательно найдут множество интересных вещей, включая обломки дельтапланов на дне озера.

Воссоединившись с друзьями, которые специально остановились на берегу небольшого лесного озера, туристы-диверсанты первым делом бросились в воду, чтобы поскорее смыть с себя до безобразия липкий пот. Через два с половиной часа они были уже в космопорту и лениво переругивались со стариной Хэком, который избавился от груза ещё двое суток назад. Ещё через три с половиной часа они уже летели практически за пределами границ звёздной системы, а потому Николаю ничто не мешало подорвать заряды. Крейда в этот момент как раз была повёрнута к ним нужной стороной и в мощный телескоп они увидели, как содрогнулся кряж в центре горного массива Лунж. Взрыв почему-то получился такой мощности, что каменный купол провалился и в небо взметнулся длинный язык пламени. Подземному заводу, производившие новые корабли для энергонов, пришел каюк.

Аплодисментами, глядя на экран, разразился один только старина Хэк, но и ему не дали возможности радоваться слишком долго и первым выставили с борта «Клервона». Последним грузовик покинул Николай и уже в следующую секунду эта старая посудина исчезла, распылённая на атомы ещё одним мощным взрывом, но на этот раз уже термоядерным. Диверсанты с «Оффенсио» грубо и неуклюже заметали свои следы. Хэукса Шонка и пятерых парней ждало Управление С, а Мудреца, Кинг-Конга и Гамлета трасса «Лабиринт Ника», но и там они не собирались задерживаться надолго. Через три дня, внезапно прервав тренировки и мастер-классы, Бешенный Ник сослался на неприятное предчувствие и вернулся на «Оффенсио» не смотря на уговоры. Там его уже с нетерпением поджидали Дядюшка Сальве и Мартис. Буквально втащив его в кабинет командира линкора, даже не поздоровавшись со своим коллегой, начальник службы безопасности линкора возбуждённо воскликнул:

— Ну, давай, рассказывай, как вы смогли туда пробраться? Вы что, в самом деле смогли затащить в горы атомную бомбу?

Дядюшку Сальве интересовало совсем другое и он спросил:

— Ник, но как? Ты ведь был все эти дни в «Лабиринте» и показывал там такие чудеса, что твои сумасшедшие заезды транслировали даже по галактическому телевидению.

Николай и Мартис переглянулись и громко расхохотались, после чего граф эс-Урсус снисходительно сказал:

— Командир, вместо Ника в «Лабиринте» гонял его дублёр, двойник, так сказать.

Про такой случай можно смело сказать, громом пораженный. Именно таким выглядел космос-адмирал. Однако, быстро взяв себя в руки, он с усмешкой воскликнул:

— Ох, уж, мне эти ваши шпионские штучки! Ладно, парни, эта сторона вашей работы мне не так интересна. Никки, признайся, чем вы подорвали на Крейде этот проклятый завод? Неужели действительно атомной бомбой? Парни, вы здорово рисковали, когда тащили её на себе через горы. Вас ведь могли выследить из космоса. Это ведь не корзинка с пирожками.

— Нет, командир, никакой атомной бомбы мы на Крейде не взрывали. — Успокоил его Николай — Мы обошлись только тем, что изготовили для нас артифексы «Оффенсио». Полагаю, что это уже очень скоро смогут определить ищейки принца Конде и тогда чёрные паучихи придут в ярость. Этот взрыв имеет куда большую мощность, чем об этом можно подумать. Его эко докатится до самых отдалённых уголков галактики. Поэтому мы так спешно вернулись, ведь как только будет установлено, что завод взорвала группа диверсантов с «Оффенсио», энергоны немедленно нападут на нас и я не намерен отсиживаться в это время в своём каменном рою. Его теперь и без меня хорошо прикрывают.

Космос-адмирал озабоченно закивал головой. Никаких особенных эмоций по поводу возможной атаки энергонов он не проявлял, но не смотря на это граф эс-Урсус поторопился сказать:

— Командир, именно для этого мы и провели эту операцию.

Усмехнувшись в усы, Дядюшка Сальве успокоил его:

— Мартис, не напрягайся. Вы всё сделали правильно. Мы как раз с такой целью и отправлены в рейд, — подёргать тигра за усы. Ну, а если энергоны и правда нападут на нас так скоро, как об этом говорит Никки, то лично для меня уже одно только это будет доказательством связи Лакуса с ними. Ну, а то, кем на самом деле они являются, арахнидами из этих двух поганых семеек или даже самими чертями из ада, мне всё равно. Задача космофлота Содружества только в том и заключается, чтобы отправить их в ад или в крайнем случае навсегда отвадить от нашей галактики. В ней хозяева, мы, её звёздные народы, а не какая-то злобная нечисть, нападающая на космические корабли. — Николаю всё же пришлось подробно рассказать о том, как он погулял по горам Крейды и её тайным подземельям. Рассказать и показать. Посмотрев на все их выкрутасы, Дядюшка Сальве с уважением в голосе сказал — Смотри, Мартис, на работу настоящих профессионалов и учись. Это тебе не в бумажках ковыряться. Вот это, я понимаю, работа так работа. Просто высший класс. Парни имели с собой всего три сумочки со взрывчаткой, но так ловко сумели её рассовать, что на воздух взлетел огромный завод и на его месте вместо высоченной горы образовалась дырка. Зато теперь по всем телеканалам и буквально во всех газетах журналюги только и задаются вопросом, что же такое чёрные арахниды там прятали, что взорвавшись это что-то чуть не раскололо их планету. Ну, что же, если все следы действительно ведут на «Оффенсио», то в случае чего тот фильм, который прислал мне три дня назад Ник, поможет мне отбиться от нападок прихлебателей Тиберия. Эх, жаль только, что у меня нет возможности показать этот фильм ему самому и кое-что растолковать.

Николай отрицательно помотал головой и возразил:

— Нет, Дядюшка Сальве, никто не станет вас ни в чём обвинять. Результаты расследования Лакус засекретит самым строжайшим образом. Вместо этого он постарается уничтожить вашу семью и вас самого вместе с линкором «Оффенсио». Вот здесь и начинается самое неприятное, мой адмирал. О ваших близких позаботится Гораций, а о вас и линкоре мы, легионариусы Империи и самые лучшие пилоты-техноэмпи галактики. Мы никогда не дадим энергонам приблизиться к «Оффенсио» на расстояние ракетной атаки. Надеюсь, что на всех остальных гнев этого засранца Лакуса не падёт. Он же не самоубийца в конце концов и должен понимать, чем это для него закончится.

— Всё правильно, Никки, так оно и будет. — Широко улыбаясь согласился космос-адмирал — Только ты не забывай при этом, что парни космос-командора эс-Цертуса способны творить теперь благодаря твоему другу Майклу настоящие чудеса. — Смущённо опустив глаза и пряча в усах улыбку, космос-адмирал прибавил извиняющимся тоном — После того, что канониры показали мне неделю назад, я, признаться, был просто вынужден повысить в звании их обоих. — Словно оправдываясь, Дядюшка Сальве воскликнул — А как я ещё мог поступить увидев, что они поражают мишени находящиеся на расстоянии в три с половиной световых года? Ни о чём подобном я никогда прежде даже не слышал! Это ведь был не заградительный огонь, когда все импульсные орудия залп за залпом отправляют в космос целые потоки плазмы, заряды которой могут случайно угодить и в свой собственный корабль, а ювелирная работа на грани какого-то волшебства. Как ни вертелись мишени, как ни маневрировали, а они их всё равно сбивали всего тремя, четырьмя десятками выстрелов. Не знаю уж как, но Визус обещает мне, что уже скоро они будут сбивать даже зубцы на дистанции в пять световых лет, когда они практически неразличимы даже для наших самых мощных сканеров высоких энергий. Господа, это вне пределов моего разумения. Понять, Никки, как ты умудряешься влезть в ноздрю дьявола и вылезти у него через ухо, я ещё могу, как и понять то, как ты и все остальные техноэмпи летаете с такой бешенной скоростью в этом сумасшедшем местечке, этом твоём «Лабиринте». Кстати, парень, не в обиду тебе будет сказано, но всё то, что ты проделывал на минувшей недели на трассе, названной в твою честь, повторили все наши техноэмпи без исключения, правда, только на «Четвертаках». О, прошу прощения, это же был не ты, а твой двойник.

Николай изобразил на своём лице кислую гримасу вместо улыбки и с деланной обидой сказал:

— Командир, спасибо, что вы об этом вспомнили. Хотя я и не показал за те три дня, что находился там, ничего особенного, не хотел опускать Прапора, меня подменявшего, ниже плинтуса, со мной все наши мальчики и девочки ещё не могут состязаться на равных. Ну, ничего, в этом сезоне я намерен показать всем, кто такой на самом деле Бешенный Ник.

Разговор с командиром закончился на весёлой, шутливой ноте, после чего все трое отправились в кают-компанию. Когда Дядюшка Сальве пребывал в благодушном настроении, он всегда обедал вместе со старшими офицерами линкора. Именно таким оно было у космос-адмирала сегодня. Правда, у Кинг-Конга чуть не упала на пол челюсть, когда тот увидел младшего из братьев Николаевых с погонами премьер-командора на плечах. Медведь, снисходительно похлопав старшего товарища по плечу, сказал:

— Будешь знать, Кинг-Конг, как обижать младших.

Тот немедленно рыкнул в ответ:

— Вернёмся на базу, получишь пять нарядов вне очереди.

Медведь нисколько не обиделся и воскликнул:

— Есть, пять нарядов вне очереди! — После чего добавил смеясь — На кухне, лепить пельмени для тебя, Димыч.

— О, на пельмени обязательно пригласите меня. — Тотчас заявил Дядюшка Сальве и пояснил Николаю — Никки, твои борщи это, конечно, очень вкусно, но пельмени Майка мне всё же понравились больше. Я никогда в жизни не ел ничего подобного.

Офицеры чинно расселись за столом и роботы-стюарды стали подавать всем блюда рианонской кухни. Обед начался со знаменитого на всю галактику абрикосового супа, как называл его Николай. Хотя его название и происходило от слова амениркум, то есть абрикос, ни к абрикосам, ни к продукту их сушки, кураге, рианонский фрукт из разряда косточковых отношения не имел, хотя и имел характерный абрикосовый цвет. Так стиланцы и рианонцы называли плод куда больше похожий по своему внешнему виду на репу, только со вкусом отличной домашней курятины. Не мудрено, что разговоры и смех за столом немедленно стихли. На второе можно было выбрать любое из девяти приготовленных архимагирусами линкора, но полакомиться ими никому не пришлось, так как в кают-компании, внезапно, заревели колокола громкого боя и все офицеры тотчас рванули на свои боевые посты телепортом. Некоторые прихватив с собой вилки и ножи.

Николай вместе со всем экипажем «Очка» влетел в ангар и первое, на что он посмотрел, был большой экран, расположенный на его стене справа. На его зеленовато-синем фоне все звёзды имели тусклый сиреневый цвет, объекты двигающиеся с досветовой скоростью — опасно красный, а объекты перемещающиеся в космическом пространстве в режиме гипердрайва — синий и как раз синими штрихами был испещрён практически весь экран. Рисунок штрихов был всем до тошноты знакомым. Тут даже не нужно было к бабке ходить, — энергоны, наконец, нашли линкор «Оффенсио» и мчались к ним такой толпой, что впору было хвататься за голову и кричать: «Караул!», хотя именно этого никто и не стал делать. Скорее уж наоборот, быстро переодевшись в дурит, все поднялись на борт, без суеты и заняли свои места в боевой рубке гладиуса и кабинах серебряных молний. Уже надев на голову тэу-шлем, Медведь весёлым голосом воскликнул:

— Вот тебе и пять нарядов вне очереди, дядя Жора! Сегодня или грудь в крестах, или голова в кустах.

Баронесса эс-Палмария тотчас сказала ему:

— У нас на Рианоне говорят кум умбо, сеу ин умбо, Медведь. Только на этот раз, парень, если кому-то из нас не повезёт, то остальным уже будет не сыскать щита, чтобы принести на нём наши тела на «Оффенсио». Похоже, что эти твари решили сразу же дать нам генеральное сражение. По-моему они заполонили уже весь космос или мне просто так кажется?

Николай прервал разговоры на борту гладиуса, включив связь со всеми гладиусами и сказав жестко и властно:

— Так, мои отважные мальчики и девочки, даю вводную всем экипажам гладиусов и серебряных молний «Оффенсио». Первое, приказ для наших виртуальных штурманов, — в случае обнаружения вблизи молнии любого материального объекта массой свыше пятидесяти килограмм, вы должны немедленно рвать оттуда когти. Повторяю, немедленно это означает в ту же наносекунду и не мгновением позже. Если даже такая железяка будет от вас в пятидесяти километрах, электронные вы мои, всё равно рвите когти на «Оффенсио», прямо в свои родные ангары. Второй приказ для вас, бесбашенные штурм-пилоты, не вздумайте даже думать о том, чтобы оспаривать мой приказ. Вы всегда успеете примчаться к нам на помощь. Точнее к любому из гладиусов. Стабилис отлично держит электромагнитный импульс и быстрые нейтроны, а вот силовое поле вас вряд ли выручит, а в жареном виде вы мне и на хрен не нужны. Помните, ребята, ваша самая мощная броня, это манёвр, но при шквальном ракетном обстреле и он вас не спасёт. У меня к вам также будет вот какая отдельная просьба. При любом удобном моменте долбите по зубцам из электромагнитных пушек. Постарайтесь поставить на прикол хотя бы один самый вшивый зубец. Теперь пару слов для вас, канониры. Бить только по клыкам и зубцам. Не тратьте время на ракеты, если они не нацелены в гладиусы. Во всём остальном руки у вас полностью развязаны. Палубная команда, Септимус, старина, все ангары должны быть открытыми, небось ворона не залетит, а если и залетит, вы её фуфайками выгоните, и помните, эмиттеры каждую секунду должны быть выведены на полную мощность. Мы все на тебя очень надеемся, старина. Ну, а теперь, ребята, стартуем! Погнали наши городских! За Рианон, за Империю!

Хотя до врага было ещё добрых шесть световых лет лёту, то есть он был в такой дали, что видеть его можно было только через мощные сканеры «Оффенсио», все гладиусы, как один, разом покинули свои ангары и мгновенно построились вокруг него в боевые атакующие порядки, а сам линкор вывалился из гипердрайва и очень быстро погасил скорость. Энергоны шли на него семью колоннами буквально со всех сторон, стремясь как можно скорее приблизиться. Как только линкор застыл на одном месте, одни колонны замедлили скорость, а другие наоборот, её увеличили, чтобы вступить в бой одновременно. Сколько их было всего никто так и не удосужился поинтересоваться.

Используя классическую схему всех ростовских хулиганов, завалившихся на чужую улицу с целью подраться, Николай приказал Медведю первым открыть огонь сразу из всех башенных орудий «Очка» и в космос полетели трассеры плазменных сгустков. На такой громадной дистанции всем казалось, что они летят очень медленно. Когда заряды плазмы долетели до врага, тот с лёгкостью сумел уклониться от них, да, оно и не мудрено, ведь Медведь стрелял по той колоне, которая находилась по отношению к «Очку» под углом. Тотчас огонь по врагу открыли не только все гладиусы, но и серебряные молнии, но это был даже не беспокоящий огонь, а так, какая-то насмешка. Как зубцы, так и клыки, а их к «Оффенсио» летело сотни три, не меньше, легко уходили от этих хотя и опасных на гипердрайве, но слишком уж хорошо просчитываемых выстрелов.

Такая чепуха длилась около часа, пока все семь колон энергонов, а теперь было видно, что это были буквально все их цвета, не приблизились на расстояние в половину светового года. Барон эс-Цертус, словно Анка-пулемётчица, сдерживался до последнего и когда энергоны в своём безудержном движении образовали практически замкнутую сферу, линкор буквально взорвался просто чудовищным шквалом огня. Гладиусы и серебряные молнии к этому моменту буквально сели на броню и внесли в этот залп свою лепту, причём на этот раз просто убийственно точную. Более того, за считанные секунды каждое крупнокалиберное импульсное орудие и каждая пушка гладиуса или меча успели сделать по пять десятков выстрелов.

Результат, как говорится, был налицо. Точнее на всю расквашенную рожу этой дикой дивизии и мамаево нашествие энергонов. Спустя считанные минуты космос вокруг линкора «Оффенсио» превратился в огненную сферу. Полыхало довольно долго, секунд пятнадцать, после чего облака раскалённой до звёздных температур плазмы погасли и быстро рассеялись. Казалось бы все энергоны должны были сгореть в этом огне, ан нет, всё ещё огромное их количество продолжало лететь к «Оффенсио». Правда, теперь в их сфере атаки прожгло здоровенные дыры, но оставшиеся в живых энергоны продолжали лететь вперёд и это было не совсем приятное зрелище. Никто по этому поводу не стал рефлексировать и канониры пальнули по энергонам во второй раз. На этот раз те, словно прочухавшись, действовали малость половчее и поэтому полыхнуло не так сильно. Николай громко расхохотался глядя на это и воскликнул:

— Ребята, да, они же все неживые! Это просто роботы и роботы далеко не из лучших. Ладно, пускай летят в том же самом духе, сделаем ещё несколько залпов и как только эти сумасшедшие роботы приблизятся на расстояние в пятнадцать миллионов километров, начнём работать и мы.

Канониры в это время стреляли даже из тяжелых импульсных орудий так, словно это были пистолеты в руках Прапора. Их огонь был по прежнему губительным для врага но, уж, очень много энергонов бросилось в атаку на линкор «Оффенсио» и в какой-то момент Николаю даже показалось, что в тот момент, когда они пойдут вперёд, чтобы не дать энергонам выйти на рубеж эффективного ракетного залпа, тех окажется слишком много. К счастью этого не случилось и хотя энергоны имели почти десятикратное численное превосходство, им не пришлось начинать бой в совершенно невыгодных для себя условиях.

С первых же секунд боя в космосе закрутилась просто невероятная, дикая карусель. Энергоны, смекнув, что гладиусы и крохотные юркие кораблики не дадут им приблизиться к линкору уже ни на шаг, начали гоняться как за одними, так и за другими. Тем более, что канониры линкора на какое-то время перестали по ним стрелять. Ну, тут они, естественно, пролетели мимо кассы, если решили, что так оно и будет. Как только бой из всеобщей свалки рассыпался на чёртову кучу одиночных сражений, канониры «Оффенсио» стали снова долбить по клыкам и зубцам с убийственной меткостью и полным пренебрежением к риску попасть в свои корабли. Точнее они точно согласовывали свой огонь с пилотами гладиусов и штурм-пилотами молний.

Николай оказался полностью прав, что энергоны применят в этом бою какие-то новые ракеты, маленькие, но невероятно мощные. Они взрывались с совершенно дурной силищей и если бы не его приказ управляющим компьютерам, давно уже имеющим, как и Тиу свои собственные имена, очень многие штурм-пилоты не вышли бы из этого боя живыми. Электронные навигаторы и бортмеханики при малейшей опасности удирали на борт «Оффенсио» телепортом и штурм-пилоты, яростно матерясь на латыни, языке хойниро и по-русски, тотчас снова бросались в бой с ещё большим остервенением. Ненависть к энергонам переполняла всех, но никому не затмевала рассудка. Бой шел на сверхскоростях, но преимущество в нём было на стороне людей и хойниро, а потому в то время, как ряды одних таяли весьма быстро, в строю других потери были не так уж и велики.

Добрых полтора десятка гладиусов, получив в корпус по паре десятков плазменных ударов, кто боком, кто в раскорячку, кто вообще не пойми как выходили из боя, а потому во многих ангарах их уже ждали с инструментом наизготовку техники. Гладиусы кое-как влетали внутрь линкора, плюхались кто на посадочные колонны, кто прямо на башни, а кто и вовсе на брюхо, так как все башни с них посбивало, и их чуть ли не на руках тащили в первые же попавшиеся ангары. К ремонту техники приступали немедленно. Независимо от того, получили члены экипажа ранения или нет. Ранений, слава Богу, было немного, да, и те не отличались особой тяжестью. Новая система защиты в боевых рубках намного превосходила по своей эффективности старую.

Бой продолжался вот уже четвёртый час и потому пять гладиусов, повреждения которых были не столь уж тяжелыми, даже успели вернуться в космос к прерванному занятию. Энергоны ещё продолжали нападать, но всем было ясно, что они потерпели просто сокрушительное поражение. Затея Николая с электромагнитными пушками полностью провалилась. Хотя они и были достаточно эффективными, ни одного зубца им захватить так и не удалось. Как только они останавливались, практически сразу же срабатывала система самоуничтожения. Через семь часов после начала атаки последний из клыков энергонов был уничтожен, но минут за сорок до этого несколько десятков каких-то небольших корабликов, которые находились на грани досягаемости сканеров, исчезли в черноте космоса. Правда, как раз именно в тот момент некоторые зубцы стали взрываться по своей собственной инициативе даже тогда, когда рядом никого не было, на что Николай громко и зло отреагировал следующими словами:

— Суки! Хотели раздолбать нас с дистанции своей игрушечной машинерией? Ага! Хрен вам в всем в грызло! — Когда же канониры с «Оффенсио» сожгли последний зубец, он крикнул весёлым, насмешливым голосом — Всё, братва! Баста! Летим домой, продолжим обед, а то я только нацелился попробовать, что же это за зверь такой, этот ваш верес, так на тебе, эти уроды пожаловали. И вот что самое обидное, нет чтобы самим идти в бой, так они надумали играть с нами в свои идиотские игры. Сволочи.

Может быть поэтому их встречали на борту «Оффенсио» не как победителей, а как бедолаг, выбравшихся из болота или ещё какого-нибудь дерьма. Ироничными улыбками и чуть было не подначиваниями. Впрочем, такому приёму все были рады куда больше, чем торжественным речам, оркестру и цветам. Сняв с себя дурит, приняв горячий душ и переодевшись, они всей толпой ввалились в большую кают-компанию для старшего офицерского состава и Дядюшка Сальве снова занял своё место во главе стола, властным жестом велев Николаю сесть рядом с ним. Не смотря на то, что все этого ожидали, на стол не выставили ни одной бутылки спиртного, но никто не обиделся. Вместо этого все с каким-то яростным остервенением набросились на съестное. Поэтому только минут через десять командир линкора задал вопрос, ответ на который интересовал его более всего:

— Ник, как ты догадался, что энергоны применят на этот раз ракеты совершенно нового типа?

Николай пожал плечами и ответил, торопливо прожевывая кусок вкуснейшего мяса:

— Командир, такая мысль пришла мне в голову ещё на том заводе. Уж, больно подозрительными мне показались те дырки в их новых кораблях, которые я поначалу принял за маневровые дюзы. Ну, а потом, когда занял своё место в рубке, сообразил, что это не спроста. Думаю, что наши учёные уже очень скоро смогут нам сказать, какого типа были эти ядрёные ракеты.

— Можешь особенно не гадать, Никки, самого что ни на есть опасного. — Ответил ему Дядюшка Сальве — Это была какая-то новая модификация нейтронной бомбы. От обычной она только тем и отличается, что имеет мощность термоядерной боеголовки мощностью в пять мегатонн. Ты отдал очень грамотный и своевременный приказ. Любое живое существо, оказавшееся в на расстоянии в пятьдесят километров от места взрыва в серебряной молнии, тотчас сварилось бы заживо. Некоторые ребята, кому не повезло, хватанули довольно большую дозу радиации даже на расстоянии в триста километров, но наши медики, к счастью, сразу же догадались, к чему это могло привести и моментально закрыли люки прямо у них под носом. Все наши люди и хойниро, пострадавшие от облучения, уже находятся в госпитале и им ничто не угрожает, а вот шесть молний мне придётся списать в металлолом. У меня нет никакого желания держать на борту «Оффенсио» всякую радиоактивную дрянь, пускай это даже будут такие прекрасные атакующие истребители. Хотя граф эс-Маллеус и говорил, что сумеет отчистить их от радиации, уж, лучше я сброшу эти молнии на Робустус. Звёзды они ведь большие, а потому и не такую гадость переварят.

Кивнув головой Николай согласился:

— Да, мой адмирал, так будет лучше всего. Только давайте сделаем это в торжественной обстановке. Думаю, что тем ребятам, которые потеряли свои молнии, будет не так обидно, хотя всё это и похоже на похороны. К тому же Робустус это самый хороший памятник для погибшей в бою техники.

После обеда не смотря на усталость Николай попросил командира линкора провести небольшое совещание в узком кругу, то есть втроём, как это теперь часто бывало. Другие старшие офицеры, понимая, что речь на таких совещаниях идёт о секретных делах, никак не выражали своих эмоций. Более того, никто не спрашивал Николая, о чём тот беседует с Дядюшкой Сальве порой по несколько часов кряду. Вот и после позднего ужина не смотря на то, что в приёмной уже находился премьер-командор эс-Цертус с красной папкой в руках, начальник артиллерии линкора понимающе кивнул и покинул отсек без каких-либо возражений. Как и все остальные офицеры «Оффенсио», он прекрасно понимал, что командор Сильвер не зря ест свой хлеб и что многие события происходят чуть ли не под его диктовку.

Космос-адмирал эс-Аггер, который в течение всего боя простоял в главной рубке управления, усталой походкой прошел не к своему столу, а в угол кабинета, сел в кресло и властным жестом предложил Николаю и командору эс-Урсусу присаживаться в кресла напротив. Он, явно, не хотел, чтобы это ночное совещание носило официальный характер и потому велел адъютанту подать им земные коньяк и кофе. Николаю почему-то отчаянно захотелось курить и он робко спросил:

— Дядюшка Сальве, а сигареты у вас есть?

Через пару минут стюард вкатил в кабинет сервировочный столик, на котором помимо всего прочего лежало несколько пачек различных земных сигарет, дымопоглощающая пепельница и даже золотая зажигалка «Зиппо». Николай выбрал себе «Кэмэл», быстро распечатал пачку, закурил, сделал несколько жадных затяжек и почти сразу же затушил сигарету, сказав:

— Хорошая штука боевая техника, вот только одно в ней плохо, если приспичило сделать пару затяжек, ни в танке, ни в кабине самолёта, ни, тем более, в боевой рубке гладиуса не закуришь. Когда лежишь в секрете тоже, но даже в глубоком тылу врага после боя всегда есть возможность перекурить.

Космос-адмирал и его начальник контрразведки выслушали слова начальника тайных операций с таким видом, словно он только что изложил им какую-то сакральную тайну вселенского масштаба. Кивнув головой, командир линкора спросил:

— Ник, ты ждёшь каких-то очередных неприятностей?

Николай слегка улыбнулся и ответил:

— Мой адмирал, то, что нас ждёт впереди будет пострашнее любых неприятностей, если вы этого не предотвратить немедленно. Честно говоря, я даже и не ожидал, что энергоны бросят на нас такие силы. Похоже, что взрыв на Крейде имел гораздо большую мощность, чем я предполагал. Если мне не изменяет память, то мы сегодня спалили им порядка восьми тысяч единиц техники, ставшей им в немалую копеечку. Спесь мы с них, конечно, сбили весьма основательно, но тем самым поставили под удар своих близких и самых лучших друзей. То, что теперь Лакус всеми правдами и неправдами постарается заслать на «Оффенсио» какого-нибудь отморозка, фанатика с остекленевшими глазами, меня совершенно не волнует. С этой проблемой Мартис справится и без моих подсказок, хотя уже через пару часов я жду один подарок от адмирала Регнера. Не буду делать из этого никакого секрета, он всего лишь пришлёт нам все имеющиеся в Управлении С ориентировки на пиратов, уголовников и прочую шушеру, не внушающую доверия вместе с генетическими кодами. Вам же, мой адмирал, нужно срочно позаботиться о тылах «Оффенсио» и потому вы должны отдать два приказа: экипажу линкора приказать срочно вверить всех своих родных, близких и друзей заботам князя Прогенитора, а мне привлечь на защиту нашей космической крепости надёжных людей. Их немного, всего двадцать три человека вместе с адмиралом Шутером, но он ради этого согласится надеть на себя свой старый имперский мундир унтер-офицера. Если вы сделаете так, то «Оффенсио» будет совершенно неуязвим для Лакуса. Даже если этот мерзавец вывернется наизнанку, он ничего не сможет сделать. Ему будет просто невозможно дотянуться ни до кого из нас, зато мы будем совершенно свободны в любых своих действиях и уже поэтому станем смертельно опасны и для него, и для его дружков энергонов.

Руки космос-адмирала, который пил кофе из изящной чашечки китайского фарфора, предательски дёрнулись при этих словах и он спросил с надеждой в голосе:

— Ник, Гораций сможет защитить этих людей?

Николай грубоватым тоном спросил вместо ответа:

— А зачем он тогда вообще взялся за это дело? — После чего подтвердил, решительно кивнув головой — Без малейшего сомнения, мой адмирал. Все эти люди, сколько бы их не было, на какое-то время просто исчезнут бесследно, испарятся, растворятся в воздухе для кого угодно, кроме наших боевых друзей. Все члены экипажа смогут навещать их хоть ежедневно в любое время дня и ночи, даже по три раза на дню и им это, поверьте, ничего не будет стоить. Князь Прогенитор ради этих людей расшибётся в лепёшку и никому из них при этом даже не нужно будет становиться его субрегулусами. Он выше такой мелочности.

Вместо космос-адмирала Николаю ответил граф эс-Урсус:

— Никки, если то, о чём ты говоришь, является реальностью, то лично я согласен стать ради этого субрегулусом князя Горация. Не такое уж это и большое дело, защитить своих близких такой ценой. — Посмотрев на командира он спросил его — Что вы скажете на это дядя? Такой вариант вас устроит?

— Устроит, мой мальчик. — Отставив чашку в сторону и пригладив усы сказал Дядюшка Сальве — Мне только непонятно, как князь Гораций сможет разместить в безопасном месте такую прорву людей? Ведь это несколько десятков тысяч человек. Где вообще можно спрятать столько людей?

Николай махнул рукой и снисходительным тоном сказал:

— Это не мои, а его трудности. Ну, и ещё его друзей, которые гостеприимно распахнут для них двери Астроурбиса. Причём сделают это нагло, демонстративно, да, ещё и по согласованию с имперским министерством безопасности. Впрочем я не удивлюсь, если Горацию это не встанет даже в десять кредиток. Республика богатая, а потому сможет оплатить их проживание в Астроурбисе. Стилан, честно говоря, нам только за одну сегодняшнюю работу должен, как матушка-природа Мичурину.

Космос-адмирал после таких разъяснений сразу же повеселел, громко рассмеялся и воскликнул:

— Ну, что же, это меня вполне устраивает, Никки, и я немедленно отдам соответствующий приказ, но ответь мне вот на какой вопрос. Как я понимаю, ты не совсем тот парень, за которого себя выдаёшь? Ты Ник Серебряков или кто-то другой?

Николай усмехнулся и ответил:

— Мой адмирал, пожалуй, настала пора рассказать вам и вашему племяннику о том, кто же такой на самом деле Ник Серебряков, но давайте я сделаю это после того, как Гор отдаст приказ своей личной гвардии начать эвакуацию. К этому уже всё готово.