Война и миръ

Глава 38

Утром восемнадцатого (пятого) мая 1922 года, поезд Кайзера Вильгельма Второго сошёл с рельсов перед въездом на мост через Эльбу в Магдебурге и улетел в реку с высокой насыпи. В катастрофе погибли: – сам Кайзер, Верховный Главнокомандующий армией и флотом; начальник Генерального Штаба, фельдмаршал Эрих фон Фалькенхайн и начальник Главного Штаба Кайзермарине, адмирал Франц фон Хиппер. Вечером того же дня, в Берлине, взорвался (буквально разлетелся на куски) бронированный автомобиль, перевозивший Канцлера Теобальда фон Бетман-Гольвега.

Уже к обеду, девятнадцатого мая, военная прокуратура назвала виновных – две британские диверсионные группы, которые были в полном составе уничтожены, при попытке задержания, в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое мая. Откровенная липа, даже не претендующая на хоть какое-то правдоподобие.

С началом войны, «Дойче Бан» снова перешёл под управление военных, они и движением поездов руководили и мосты охраняли. Как могли диверсанты заложить пятидесятикилограммовую мину под путь, в двухстах пятидесяти метрах от объекта высшей категории охраны? Вопрос риторический. Тем более, что и в диверсии возле Магдебурга, и при взрыве автомобиля Канцлера использовались радиоуправляемые детонаторы русского производства, которые мы поставляли Рейхсверу, а не британцам.

Вечером, девятнадцатого, в Варшаву прибыли фельдмаршал Гинденбург, генерал Людендорф и начальник Тайной полиции (Гестапо) Хельмут фон Нойштетер, которые попытались убедить Вильгельма-младшего (впрочем, теперь уже старшего) поверить липовым результатам следствия и не поднимать шум. Становиться по факту соучастником, Крон-Принц Пруссии и король Польши отказался категорически, пообещав обязательно выявить и покарать настоящих виновников.

К такому повороту заговорщики оказались готовы, варшавский королевский дворец «Хельгенхоф» отключили от связи и взяли под охрану целым полком 67-ой пехотной дивизии Рейхсвера («личной Гвардии» Гинденбурга), заключив законного нового Кайзера под домашний арест. И с этим Вильгельму ещё повезло, фельдмаршала, Принца Людовика Баварского просто застрелили, объявив, что он покончил жизнь самоубийством.

Двадцатого (седьмого) мая 1922 года, в связи с чрезвычайными обстоятельствами, Высший военный совет назначил Верховным Правителем Рейха (Рейхспрезидентом) фельдмаршала, князя Пауля фон Гинденбурга, а уже двадцать первого, Рейхсвер и часть Кайзермарине принесли ему присягу.

Нельзя сказать, что такое развитие событий стало для нас совсем уж неожиданным, но запредельная наглость и скорость принятия генеральской «хунтой» решений неприятно удивили. Путчисты даже не пытались вызвать доверие к своим «расследованиям». Приказано верить – верьте, а кто не верит – «застрелится», или станет очередной жертвой «британских диверсантов».

Двадцать второго (девятого) мая, в посольстве САСШ в Стокгольме начались переговоры между полномочным представителем Рейха, исполняющим обязанности министра Иностранных дел, генералом Людендорфом с представителями Северо-Атлантического альянса. Поладили нацисты быстро, договориться о заключении перемирия, на время ведения переговоров, им удалось в первый же день.

Двадцать пятого, посол Российской Империи в Берлине, граф Николай Николаевич Бобриков получил ноту германского МИДа, с предписанием начать незамедлительный вывод русских войск с территории Рейха, то есть армии Деникина из южной Франции. Что-ж, как говорил один Великий Хан Орды – Тимуджин Есугеевич Борджигин (прозванный за своё величие Чингисханом) глупому и наглому шаху Хорезма Мухаммеду Ала ад-Дину – «ты хотел войны, ты её получишь».

В ночь на двадцать девятое (шестнадцатое) мая, «британскими диверсантами» (в эти игры мы тоже умеем играть, причём, лучше всех умеем), в Берлине был похищен (вместе с секретарём-адъютантом и личной охраной) начальник Тайной полиции, а теперь ещё и министр Внутренних дел, Хельмут фон Нойштетер. К утру он исписал мелким почерком двенадцать листов показаний и, оставив покаянную предсмертную записку, «застрелился» в одной из конспиративных квартир Гестапо. Мог и «повеситься», но почти добровольное сотрудничество с «британскими диверсантами» от петли его избавило. Адъютант и личная охрана пропали бесследно.

В ночь на тридцатое, в своих квартирах были захвачены командир и начальник штаба полка, охранявшего королевский дворец «Хельгенхоф» в Варшаве. Тихо захвачены, тихо допрошены и, к утру, с энтузиазмом сотрудничали с парнями Гриши Зубова. При их активном содействии (а куда им деваться с поясами шахидов), Вильгельма, со всей семьёй, вывезли открыто, посреди белого дня.

– Спасибо, Николай Александрович, – поблагодарил Вильгельм, дочитав показания фон Нойштетера.

– Пустое, Вилли, мы не чужие люди. Теперь твой ход, что планируешь предпринять?

– Ещё не решил. Убил бы их всех, но пока не знаю, с чего начать.

– Начни с коронации, – усмехнулся Николай, – это точно лишним не будет.

– Корона в Берлине, да и в Кёнигсберге мне вряд ли будут рады.

– Насколько мне известно, нынешнюю Прусскую корону изготовили по заказу твоего отца, так что никакого сакрального смысла в ней нет, это просто ритуальное украшение, заменить его можно чем угодно. А насчёт Кёнигсберга я не уверен. Этому борову Гинденбургу присягнуло меньше половины моряков – призови остальных на коронацию. Есть шанс, что и гарнизон тебя поддержит.

– Как их призвать?

– Манифестом, конечно, по-королевски. Ты напиши текст, а мы организуем ознакомление с ним личного состава Кайзермарине. Попытка – не пытка. Если не получится – будем думать дальше.

Организовать радиотрансляцию с записью обращения Вильгельма Третьего на частотах связи Флота Открытого моря труда не составило, как и доставить отпечатанный в «Московском вестнике» манифест. Моряки откликнулись. Не все, но больше половины, почти две трети. Гражданская война в Рейхе началась с морской битвы в двадцати милях юго-восточнее острова Борнхольм: – в ней был утоплен, поддержавший путчистов-нацистов, мегалинкор «Зигфрид» и его «свита» – авианосец «Швабия» и шесть линейных кораблей и крейсеров классов «Иван» и «Малюта».

Под прицелом восемнадцатидюймовых пушек «Гогенцоллерна» и «Манна», гарнизон Кёнигсберга сам перебил сторонников Гинденбурга и присягнул Вильгельму. Шестнадцатого (третьего) июня 1922 года в город вошла Двенадцатая Казачья мотострелковая дивизия и Вторая Артиллерийская бригада резерва Ставки Верховного Главнокомандующего, а восемнадцатого, в годовщину начала Второй Великой войны, Вильгельм Третий короновался королём Пруссии. На коронацию Вилли явился в мундире полковника Сил Специальных операций Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Русской Императорской армии, без орденов, но с серебряной пайцзой Великого Хана на груди. Над этим никто уже не смеялся, что это значит – до всех дошло, до самой печёнки.

Объявление мятежниками-нацистами войны Российской Империи Николай проигнорировал, тати – они и есть тати, их нужно ловить, судить и казнить. Да и не было у Гинденбурга возможности организовать войсковую операцию, нефть мы им отрезали, в том числе и румынскую, а пешеходная пехота, без поддержки с воздуха – это в наше время не армия, а бесполезная толпа, опасная только для мирного населения. Большая толпа (восемь миллионов), но абсолютно бесполезная. Да и не успели пока германцы сплотиться в идеологии нацизма. Бавария и Австрия уже провозгласили себя независимыми республиками, а ведь их подразделений в Рейхсвере немногим меньше половины. Вот и дезертировали они целыми полками, по пути вступая в бой с упоротыми нациками.

Сепаратный мир и, одновременно, союз с англосаксами, Людендорф заключил пятнадцатого (второго) июля 1922 года. К тому времени, на сторону Кайзера Вильгельма Третьего перешли почти восемьдесят дивизий и весь флот. Правда, осталось от него только половина довоенного великолепия, но и два восемнадцатидюймовых мегалинкора – сила грозная, пригодится. Тихоходные, правда, линкоры у германцев, но на приманку сгодятся. Северо-Атлантический альянс теперь возит нефть в конвоях с сопровождением противолодочных кораблей, поэтому подводным лодкам работать стало намного труднее, вот и облегчим им задачу, раздёргаем охрану.

Двадцать девятого (шестнадцатого) июля 1922 года нацисты потеряли Италию. Партизанская война там началась сразу, после прихода к власти в Германии Гинденбурга, а восставшие Австрия, Бавария и германоязычная Швейцария отрезали почти миллионную армию немцев на Апеннинском полуострове от снабжения, так что её капитуляция была неизбежна. В Средиземном море англосаксы хозяевами уже не были – лодок у нас становилось всё больше, а топлива у адмирала Мура, соответственно, всё меньше, так что ему пришлось уходить в Тулон. Он бы совсем со Средиземноморья ушёл, но в Тулоне поднимали затопленные германские корабли, в том числе мегалинкор «Хаддинг» и авианосец «Мекленбург».

В этом мы им не препятствовали, всё равно в строй ввести не успеют (после взрыва снарядных погребов главного калибра, там только ремонта минимум на год, если он вообще возможен), а они были заняты делом и не лезли восточнее Сардинии и Корсики. Суэцкий канал запустили, Мальтийская эскадра, уходившая в Царьград, под защиту Дарданелльских крепостей вернулась на свою базу и пополнилась парой «Пусанских» линкоров – «Александром Первым» и «Кутузовым», так что о снабжении Италии по морю теперь мог мечтать только полный идиот.

Германский гарнизон в Риме продержался два месяца, даже предпринял попытку захватить Папу Александра Седьмого (непонятно зачем, в заложники, наверное), но безуспешную – под Римом столько катакомб и подземных ходов, что хоть завтра можно начинать рельсы метрополитена укладывать, не то, что Папу с Конклавом вывести. Апостольский дворец тевтоны ограбили, а после сожгли, но и только. Ничего, восстановят, отработают в плену. Рейхсвер рушил, Рейхсвер строй.

Следом за Италией восстания начались по всей восточной Европе: – в Венгрии, Чехословакии, Югославии, Боснии и Герцеговине, Македонии и румынской Трансильвании, которую немцы ещё удерживали. Причём, взбунтовались они сами, без нашего содействия. Верные Гинденбургу войска сократились ещё на миллион, и осталось их всего три из начальных восьми, а ведь боевые действия ещё даже не начались.

Деникин стоял на месте в Окситании и Провансе и пополнялся частями из Персии и Центральной Америки. Вильгельм Третий особой активности тоже не проявлял, потихоньку занимая Балтийское побережье и пополняя свои ряды перебежчиками от Гинденбурга.

В августе 1922 года умер Император Таиланда Рама Пятый, на престол вступил его внук, Святослав Николаевич, коронованный в величественном храме «Святого Александра Романова» в Бангкоке.

Славка уже набил нацистов на «Георгия» третьей степени, получил производство в капитаны третьего ранга, но ещё не навоевался. После похорон деда и коронации, Его Величество Император Таиланда назначил Регентом мать, Русскую Императрицу Ольгу Георгиевну и вернулся на «Санкт-Петербург». Отговаривать его было бесполезно, а запретить теперь невозможно. Теперь он сам Верховный Главнокомандующий и флот у него свой, с авианосцем японской постройки типа «Шокаку», так что в любом случае на войну он вернётся и лучше уж пусть вернётся на «Санкт-Петербурге», у которого и скорость повыше почти на три узла, и авиагруппа опытная, сплошь Георгиевские кавалеры.

В сентябре 1922 года, Командующий армией Северо-Атлантического альянса, генерал Джон Першинг, больше года бившийся об «Линию Корнилова», и угробив в джунглях почти миллион, предпринял наступление на Калифорнию. Полугодом раньше он бы натворил дел, но к сентябрю в Калифорнии уже окопалась полуторамиллионная японская армия, очень опытная и отлично вооружённая, с двенадцатью авиаполками, четырьмя бронетанковыми дивизиями и шестнадцатью артиллерийскими бригадами. Да ещё и сами калифорнийцы поставили под ружьё семьсот тысяч, ещё необстрелянных, но неплохо вооружённых.

Першинг собрал пять миллионов (четыреста пятьдесят дивизий), но условия для наступающих на западном побережье Северной Америки, что называется, хуже не придумаешь – только переть в лоб через узкие горные проходы, плотно (даже избыточно плотно) прикрытые артиллерией и минными полями. В общем – без шансов, как и в Центральной Америке.

В октябре 1922 года у Наследного Принца Хирохито родился сын Асихито, внук Божественного Тенно Тайсё, Микадо Ёсихито и Государя-Императора Всероссийского, Великого Хана Николая Второго Романова. Внучатый племянник Германского, Испанского и Китайского императоров. Все они и собрались в Токио отпраздновать это событие. Конечно, родство ещё не гарантия, но уже что-то. Точка опоры. Да ещё и Микадо, попросил для сына пайцзу. Конечно, никакого официального статуса у этой, гривны-пайцзы не было. Придумалась она для Мишкина, по его настоятельной просьбе, даже не как орден, а что-то типа кокарды, или нарукавного шеврона, а поди ж ты, куда всё выросло то. Смысл обрело. Само обрело. И ведь сами просят…

В ноябре флот Северо-Атлантического альянса покинул Средиземное море. Нефти из Америки до Европы доходило всё меньше, адмиралы Голиков и фон Эссен, получив «Гогенцоллерна» и «Манна», повадились громить конвои, и Гордону Муру не оставалось ничего другого, кроме как попытаться выбить нас сначала из Исландии, а потом и из Карибского моря. Этого от него требовали правительства САСШ и Британии, Дуглас Уайтфорт и Корнуэл Бейл, которым было не понятно, как можно допускать такие безобразия, имея более чем вдвое превосходящие силы. То, что эти силы превосходящие только на бумаге, им было не понять.

Англосаксы выпустили в море уже больше двух сотен подводных лодок, но они были медленными, долго погружались и гремели на весь океан, наверное, хорошему акустику даже в Антарктиде этот грохот услышать можно. Их торпеды запускались пневматикой, имели скорость в тридцать шесть узлов и дальность в сорок кабельтовых. Поразить цель они могли только с Божьей помощью, а отстрелявшаяся лодка практически не имела шансов уйти от охотника. Стреляли, трусами англосаксы не были, но почти безрезультатно, наши большие корабли от торпедных атак прикрывались эсминцами, которых у каждого было в «свите» по два. Естественно, самых храбрых вражеских подводников мы выбивали первыми. И самое главное – у нас не было нужды водить свои конвои по маршруту, поэтому устроить засаду невозможно, англосаксам приходилось атаковать. Только подбираться к нашим базам и пытаться подловить разгильдяя.

«У короля много».

В общем, Средиземное море снова стало нашим и в Испанию пошла нефть в потребных количествах. Фронт в Окситании и Провансе пришёл в движение.

Двадцатого декабря 1922 года, армия генерала, графа Деникина взяла Нант, пятого января 1923 года – Орлеан, двадцать шестого января – Дижон. Мы возвращались в Париж, и теперь мы никому его не должны. Захотим – разрушим, захотим – себе оставим.

В феврале 1923 года прошёл цикл испытаний и был принят на вооружение реактивный стратегический бомбардировщик «СБ-1». Дорогущая машина (и в производстве, и в эксплуатации), но много их нам не понадобится, «стратега» сразу проектировали как носителя ядерного и термоядерного оружия. Четырнадцать тысяч метров высота и тысяча сто километров в час скорость (после сброса бомбы) делали этот самолёт неуязвимым, до появления реактивной истребительной авиации, или ракетных систем ПВО, а появиться им у врагов мы не дадим.

Как никому больше не позволим обзавестись ядерным оружием, или самостоятельно выйти в космос. Незачем. Человечество должно быть единым, не распылять силы, а двигаться к общей цели. Какой? А чем плохи, к примеру, яблоневые сады на Марсе?