Война будущего

«Береженого Бог бережет» , решил Сног. У него в семье всегда были пушки, поэтому он

считал их просто инструментами, а не символами зла, каковыми они казались остальным его друзьям по колледжу.

«Конечно, просто возмутительно, что они доступны всяким ебанутым и уголовникам, почти как обычные леденцы». Но в данной ситуации он был рад, что они у него имелись.

Он обрадовался бы даже еще больше, если бы у него была также какая-нибудь взрывчатка и, возможно, противотанковый гранатомет. Наконец они приползли к месту, где смогли встать; Три канализационных туннеля соединялись здесь в круглой бетонной конструкции наподобие бункера. На полу поверх бетона лежала земля; вообще-то это был довольно глубокий слой липкой черной грязи. Он старался не думать о том, что именно залезло сюда внутрь, и здесь издохло, потому что отчетливо ощущался запах - и произошло это довольно недавно, если уж молекулы разложения пробивались в потрясенные запахом его ноздри. Карл, Ям и Брэд подсадили его туда, где он смог осмотреться, пошатываясь, стоя на сомкнутых их руках. Он приподнял тяжелую крышку, поморщившись оттого, что ржавые ее края врезались в пораненные его ладони, и выглянул в щель. «Мы за городской чертой», сказал он. «Похоже на старое загородное строительство - какие-то большие склады, магазины». Все с облегчением вздохнули. «Отсюда я не вижу никаких машин вокруг», сказал он. При этих словах послышался радостный смех. «Только деревья, дороги и странная какая-то крыша». «Оттуда видно, где мы?», спросил доктор Кларк. «Нет, сэр. Придется вылезти и осмотреться».

А это было непросто. Крышка люка, должно быть, весила семьдесят фунтов (30 кг) или

даже больше. Такой она и должна быть, подумал он: а как иначе не дать хитрожопой молодежи, таким, как он сам, ошиваться тут у канализации и вытворять всякое с этим крышками? Поддерживаемый друзьями, он уперся ногами и руками в стенки люка и подпер его спиной, напрягаясь изо всех сил, чтобы его приподнять. И в тот момент, когда он уже собирался сдаться, он вдруг чувствовал, что люк сдвинулся, заскрежетав в своих пазах, и его помощников обсыпало потоками песка и земли, отчего они стали отплевываться и ругаться. Наконец, ему удалось с ним справиться и отбросить в сторону, и люк с глухим лязгом упал. Стоя на плечах своих товарищей и тяжело дыша, он схватился руками за круглые края люка и огляделся.

«Охо-хо». Тут его поразила одна мысль, словно его окатили из ведра ледяной водой. «Я

же совсем забыл о машинах».

Пока он с трудом приподнимал люк, к нему могла подкрасться одна или несколько из них. Колени его вдруг стали ватными. «Эй!», запротестовал Карл, когда Сног переступил с одной ноги на другую. «С тобой там всё в порядке?» «Да. Попробую тут осмотреться». Сног вылез из люка и поспешил к каким-то кустам перед зданием. На дороге, ведущей к нему, лежала собака; дохлая, но не перееханная автомобилем, а лишь какая-то безвольно обмякшая, с мертвыми сухими глазами и высунутым языком, лежащим на асфальте в луже рвоты. «Дайте-ка я тоже поднимусь», сказал Брэд. «Пойду туда вместе с ним». Когда они его подсадили и приподняли наверх, Карл пробормотал: «Нужно было отправить его первым; он очень легкий». Ям хмыкнул в знак согласия. «Вроде чисто», тихо сказал Сног. «Почему бы нам не попробовать немного пройтись? А если станет стрёмно, мы всегда можем опять скрыться в канализации». Остальные с радостью согласились, и через несколько минут все уже стояли наверху, разминали конечности и оглядывались по сторонам. «Мы не так уж и далеко от города», сказала доктор Чу, оглянувшись назад в сторону Бостона, где башни центральной части города казались отсюда небольшими, но вполне четко видимыми.

«Может, это Ньютон» [город в 12 км от Бостона] , согласилась Терри.

«И все же», возразил Сног, «учитывая то, каким образом мы сюда добрались, это большой прогресс и настоящее достижение. Мы проползли под землей целые мили». «Но куда же нам идти?», спросил кто-то. «Если ты прав насчет бомб, то нам нужно выбираться из Массачусетса. Черт, да и вообще из Новой Англии*».

- - - - - - - - - - - -

* Северо-восточные штаты США.

- - - - - - - - - - - -

«У моей семьи есть местечко, почти на самой границей с Квебеком», сказал Сног. «Там дикая природа. Там мы наверняка будем в безопасности. Там имеются все необходимые запасы на зиму. Это что-то вроде охотничьего домика». Как ни странно, никто не стал глумиться над тем, что он происходил из семьи, убивавшей

оленят Бэмби , а не покупавшей куски загадочным образом погибших коров в

супермаркете. «Вы правы», сказал доктор Кларк, похлопав Снога по плечу. «Но вот что нам сейчас действительно нужно, это на чем-то ехать, какой-нибудь транспорт».

Все растерянно посмотрели друг на друга. «Машины исключаются, это уж точно» , подумал Сног. Он рад был тому, что никто этого и предлагать не стал: возможно, ему

повезло с попутчиками, и здесь все были настроены выжить. «Да», задумчиво произнес Ям. «Кое-чем можно воспользоваться, из того, что движется по бездорожью, например велосипедами-внедорожниками». «Или горными велосипедами», сказал кто-то другой. «Да, это было бы идеально», согласилась Терри. «И тогда нам не придется беспокоиться о бензине».

Сног кивнул. «Поэтому давайте будем бдительными и внимательно смотреть по сторонам. И к тому же, нам лучше уже начать двигаться». Он сверился с компасом. «Север там, и нам туда. Всем держаться как можно дальше от дороги. Будем идти задворками, насколько это возможно, окей?» Все кивнули, и они тронулись в путь. Вокруг стояла какая-то жуткая тишина; за исключением редких случайных звуков автомобильных двигателей, слышимых где-то в отдалении, молчали даже птицы. «Где все люди?», спросила доктор Чу. Никто ей не ответил, никому не хотелось даже думать о вариантах ответа.

НАЦИОНАЛЬНЫЙ КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР,

ЗАПАДНЫЙ МЭРИЛЕНД

«Борт номер один потерян», сказал генерал с мрачным выражением на мордастом своем лице. «Мы вынуждены констатировать, что выживших нет… Господин Президент». Вице-президент долгое время молчал. Он хотел быть президентом; по правде сказать, он планировал участвовать в следующих выборах, когда этот нынешний идиот - действующий президент - покажется всем абсолютно не на своем месте. Но не таким же образом. Он посмотрел на генерала, заметив, что на лице его слегка поблескивает пот. «Это еще не все, наверное», сказал он. «Да, сэр», согласился генерал; и на лице у него словно что-то промелькнуло, еле заметный

намек на то, что он как бы хотел сказать: «Я же вам говорил» . «Мы потеряли связь. Мы

отрезаны от внешнего мира».

« Мы отрезаны?» , с недоверием заметил новый президент. «Меня уверяли, что такое

невозможно».

«Я тоже, сэр. Это и было невозможно, пока мы не перенаправили все наши

коммуникации…» «Кажется, вы называли это «источником обрушения всей системы» во время обсуждений, генерал. Да, продолжайте». Генерал помолчал, а затем посмотрел президенту в глаза. «Кроме того, вышла из строя система жизнеобеспечения. Мы восстановили подачу консервированного кислорода, однако система рециркуляции вышла из строя». Президент вопросительно поднял бровь. «У нас остается сжатого воздуха примерно на двенадцать часов, сэр».

«Тогда почему мы не уходим отсюда?», с раздражением спросил новый президент. «Что

за ерунда вообще? Это не объект, а какая-то дурацкая детская игрушка».

«Не работают лифты, сэр. Перекрыты вентиляционные трубы и противовзрывные защитные дефлекторы, и мы не можем запустить двигатели люка: эти дефлекторы, защитные перегородки, представляют собой 24-дюймовые бронеплиты, сэр, они сняты со списанных линкоров. Химикаты системы очистки выведены наружу компьютерами, контролирующими систему жизнеобеспечения. А лестницы подорваны». «Подорваны, каким образом?», огрызнулся президент. «Выяснилось, что на нескольких уровнях были установлены взрывные заряды, сэр. По сути, лестницы теперь уже нет. Она погребена под тоннами щебня и искореженного металла. Сейчас у нас над этим работают инженерные подразделения, но на эти раскопочные работы уйдет несколько недель, с тем оборудованием, которое у нас имеется под рукой. И это только при том, если допустить, что там больше нет неразорвавшейся взрывчатки, все еще там установленной, а она там есть, и еще бронированных взрывозащитных дверей на каждом уровне, и они тоже там есть». После нескольких фальстартов президент все же сумел выдавить из себя: «И как же мы отсюда выберемся?» «Даже если мы сумеем выбраться из этого бункерного комплекса, господин президент, у нас имеются все основания полагать, что через полчаса весь Восточный берег превратится в ядерное пекло. Уходить некуда, сэр».

«Президент превращенной в радиоактивный пепел страны на сутки. Думаю, можно

перестать волноваться насчет своей вины и вообще за выживание страны». «Полагаю, все происходящее не является каким-то моим кошмарным сном?», спросил он.

«Нет, сэр». «И что же делать?» «Сэр, лично я намерен посетить капеллана. Я очень долго уже не был на исповеди».

АЛЯСКА

От досады Джон аж зашипел. Он быстро закончил свой список звонков, и Сара поручила ему проникнуть в систему коммуникаций Скайнета, но эта дьявольская штука так быстро

работала, что он просто не успевал туда пролезть. «Сног, Карл, или любой из этих парней

могут это сделать просто во сне» , с горечью подумал он.

Аппаратуры здесь было много; они установили самую лучшую. К сожалению, их спецы бежали, спасая свои жизни, от смертоносных газонокосилок и грузовиков с мороженым, и поэтому их тут под рукой не было. Внезапно ему пришло в голову, что ему нужно, чтобы за него все это сделал компьютер. А это означало, что нужно было написать программу. Он вздохнул и откинулся на спинку стула. Речь не о том, что он не мог это сделать, он мог бы ее написать. Но мысли его были сейчас настолько отвлечены

другим и рассеяны, что он не думал, что сможет сделать это сейчас

.

«Мама», сказал он. Она подняла на него глаза, сосредоточенно нахмурив брови. «Нам, вероятно, пора отправить это сообщение». Перед этим они записали и загрузили общее предупреждение всем, намереваясь запустить его по радио и телевидению через спутник, но еще его не отправили. Сара задумалась над его предложением и бросила взгляд на Дитера, который помолчал, а затем кивнул. «Давай», сказала она Джону и вернулась к работе. Джон активировал программу, ввел код и нажал на Enter. Губы его сжались. Всякий раз, когда он это делал, это напоминало ему о его роковой ошибке. «Я чувствую свою вину», сказал он, ни к кому в особенности не обращаясь. «В чем?», спросила Сара, не отрывая глаз от своего компа. Он беспомощно развел руками. «Вот я тут сижу и что-то печатаю, а мир тем временем скоро сгорит в ядерном пожаре. И вряд ли правильно, что я должен сидеть тут в таком комфорте». Мать, прищурившись, взглянула на него. «Бедняжка. Ты не убегаешь, уворачиваясь, от машин-убийц и бульдозеров-берсерков, сматываясь из города, который скоро будет к черту взорван и превращен в ад. Не беспокойся, сынок. Мы еще успеем до тошноты насмотреться на кровь и убийства, до того, как все это закончится. Так что давай наслаждайся этой передышкой, пока есть такая возможность».

«Может, наслаждаться тут и не совсем правильное слово», мягко заметил ей Дитер. «Мы

ожидаем сейчас конца света, в нашем представлении, по крайней мере. Но, возможно, мы сможем как-то воспользоваться этим временем. Я закончил свой список. Давайте сейчас устроим мозговой штурм насчет запасных планов действий в непредвиденных обстоятельствах. А потом сосредоточимся на взломе системы связи Скайнета». «Да», согласилась Сара, все еще отвлеченная какими-то другими своими мыслями. Но затем вдруг лицо ее изменилось, как будто что-то с ней произошло. Она посмотрела на Джона. «Прости меня», сказала она. «Я была немного груба с тобой». «Ерунда, мам. Я знаю, на кого ты похожа, когда работаешь». Сара с недоумением на него посмотрела: «То есть?» Дитер рассмеялся. Она негодующе на него уставилась: «Чего? Чего?»

МАССАЧУСЕТС

Сног, Брэд и Карл, сгорбившись, присели, укрывшись за мусорным баком, и смотрели на дорогу, которая лежала перед ними, а затем заворачивала и ис чезала вдали. Остальных они оставили прятаться за высокой каменной стеной явно опустевшего дома. Иногда, там и тут, они видели редкие сбитые машинами трупы, лежавшие на дороге или на тротуарах, но не заметили никого, кто выглядывал бы в окно и крался, прячась, по задворкам, как это делали они. «Мне кажется, люди тут были отравлены газом, во всех этих пригородах», сказал Брэд. «Те животные, которых мы видели, понимаешь? Собаки, кошки, у которых судороги и рвота…» «А он, этот газ, что - разве не должен был достать и нас, даже в канализационных туннелях?», спросил Карл. Брэд покачал головой. «Нет, если он рассеялся до того, как мы сюда добрались. Не забудь, на то, чтобы уйти так далеко, нам потребовалось много часов. Если эти районы подверглись газовой атаке ранним утром, до того, как жители пригородов проснулись и начали выходить из дому, тогда, значит, этот район безопасен с восьми часов». Сног нахмурился, обдумывая то, что сказал Брэд. «Однако кое-что меня в этом беспокоит». «Что именно?», спросил Карл. «Если этот район был усмирен газовой атакой, то я не понимаю, каким образом это могло быть сделано Скайнетом. Понимаешь, просто не могу себе представить кучу бомбардировщиков, которых загружают газовыми баллонами. Во всяком случае, не в небе над США. Так кто же это сделал?»

«Усмирен?» , пробормотал Карл.

«Ну», сказал Брэд, очевидно, поняв то, о чем говорил Сног, «не знаю, что именно

правительство

хранило такого , что было уже подготовлено и могло перейти в ведение

этого грёбаного компьютера. Так что это вполне могли быть и газовые баллоны, сброшенные с самолетов. Но думаю, это маловероятно. Начнем с того, что тут мы не натолкнулись ни на один из пустых баллонов».

«Значит, ты предполагаешь, что если, возможно, газовая атака была , то кто-то, к примеру, заранее их спрятал, а затем привел их в действие дистанционно, или с помощью

таймера?», спросил Карл. Брэд кивнул. «Это вполне возможно». Сног выглянул из-за мусорного бака, а затем снова посмотрел на своих товарищей и нахмурился. «К сожалению, это указывает на человеческий фактор». Брэд кивнул. «Тогда, кому, блин, может захотеться сотворить подобное?», взорвался Карл. «Нужно быть полным безумцем!»

«Какой-то экстремистской группировке», сказал Сног. «Эти ублюдки реально

сумасшедшие. По всей видимости, в техническом отношении они далеко не сумасшедшие, они просто сами себя обманывают, но это различие интересно только психиатрам. Для нас

же они просто идиоты и козлы». «И все-таки, что же это за козлы?», спросил Карл. «Луддиты», ответил Брэд, и кивнул, словно соглашаясь с каким-то внутренним голосом, подсказавшим ему ответ. Сног всегда недооценивал молчаливые разговоры Брэда с самим собой. Но теперь ему пришло в голову, что все они, возможно, несколько неадекватно воспринимают

действительность. «Возможно, с нашей стороны несколько высокомерно и самонадеянно

называть других идиотами, но вдруг Брэд прав, и тогда, черт, почему бы и нет?»

«Я читал ту статью в журнале «Time» о них», сказал Брэд. «По-видимому, в их рядах есть крайняя экстремистская группировка, которая считает, что человечество должно быть стерилизовано, а то и зачищено, чтобы выжила планета». «Это, разумеется, безумие», пробормотал Карл. «Можно попробовать зайти и осмотреть какой-нибудь один из этих домов», предложил Брэд; они все посмотрели друг на друга, и без слов сразу же стало ясно, что все согласны в одном - этого не делать; они сегодня уже достаточно всего насмотрелись на всю оставшуюся жизнь вперед. Сног прислушался в тиши, и ему показалось, что вдалеке он услышал звук двигателя фургона с мороженым. Похоже, это один из тех, новых, автоматических магазинов на колесах, куда бросаешь монеты, они появились летом прошлого года. Но для фургона с мороженым было еще рано, ведь на дворе стоял только март. У него заурчало в животе, и внезапно ему сильно захотелось апельсинового сливочного эскимо.

«О чем это я думаю?» , спросил он сам себя. «Тут миллионы людей погибли, а тебе

захотелось сливочного эскимо?» «Пошли», сказал он. Через дорогу стоял торговый центр, который ему и хотелось проверить.

Они подошли к нему сзади, потому что там было больше возможностей укрыться. Там они увидели труп человека, прислонившегося к стене, тело его в центре было словно сдавленным от рвоты примерно чуть ли не до дюйма, недоеденный конус мороженого таял на асфальте у левой его руки. Вокруг кусочки мороженого и содержимое желудка— Карл развернулся и бросился в кусты. Секунду спустя за ним последовал и Брэд. Сног отбежал в другую сторону, решив не поддаваться искушению оказаться всем троим в одном месте. Он услышал приближающиеся веселые звонки фургона с мороженым, и от этих звуков у него на затылке зашевелились и дыбом встали волосы, и даже стало покалывать. Он подошел к трупу и ощупал его карманы на предмет ключей, но только потом заметил, что брелок с ними находился в правой руке погибшего. А это означало опустить руку в лужу того, что… вытекло… из трупа. Сног угрюмо вытер руку о штанину человека. Затем он схватил ключи и стал пробовать открыть ими дверь. Фургон с мороженым завернул на парковку перед торговым центром; он услышал звук его шин, несмотря на довольно громкую мелодию со звонками колокольчиков. Трясущимися руками он пробовал один ключ за другим.

«Да что за херня у этого парня? Пятьдесят ключей что ли?»

«Блять», тихо пробормотал Сног. «Черт, блин, чееерт!» Подошли остальные трое, окружив его, широко раскрыв от ужаса глаза и с тревогой взирая в конец ряда, откуда на них медленно двинулся фургон с мороженым. Захрустел гравий. Карл выхватил ключи из рук Снога и, не теряя ни секунды, сунул один из них в замок. Они бросились внутрь и тихо закрыли за собой дверь. «Как ты понял, какой из них подойдет?», прошептал Сног. Карл показал им этот ключ. На нем висела бирка с надписью «Магазин». Сног посмотрел на Брэда, и оба они разразились истерическим хохотом, а Карл тем временем, не переставая, шикал на них: «Тсссс! Тсс!» Он слегка ударил Брэда, и они со Сногом от неожиданности ахнули и уставились на него.

А затем они услышали это . Захрустели шины приближавшегося фургона.

Карл губами сложил слово «Труп». Фургон увеличил скорость, и раздался царапающийся о стену звук его корпуса. Скрежет металла по штукатурке был на секунду прерван мягким, мокроватым смачным звуком. Затем фургон дал задний ход, потом двинулся вперед, вновь подал назад, продолжая все это время наигрывать свою дурацкую веселую мелодию. Сног бросился прочь от входа в магазин и опорожнил желудок за прилавком. Внезапно побледневшие Брэд и Карл последовали за ним, молча присев на корточки недалеко от него.

«Блять!», в сердцах выругался Сног, наполовину в слезах. «Черт!»

Брэд похлопал его по плечу. Они затаились, пока фургон с мороженым не отъехал. Потом они еще немного посидели. И тут до Снога медленно стало доходить, на что именно он смотрит. С потолка свисало расположенное в ряды вдоль стен красочное множество горных велосипедов. Дальше, за ними, в этом универсаме было выставлено кемпинговое снаряжение, палатки, одеяла, посуда и разные принадлежности, пуховики и целая куча всего другого, что только душа ни пожелает. «Да это целый кладезь, золотые россыпи», тихо сказал он. Приятели посмотрели на него, а он показал им рукой на универмаг перед их глазами. Потребовалась целая минута, чтобы до них сквозь шок случившегося дошел смысл того, что он имел в виду, а затем они оба медленно улыбнулись.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

САЙТ ДЖОНА КОННОРА,

УЧАСТНИКИ ТОЛЬКО ПО ЕГО ПРИГЛАШЕНИЮ

Вот он и наступил, ребята, кошмар, которого все мы и ожидали. Для тех из вас, кто

живет в сельской местности и, возможно, не в курсе, что сейчас происходит (во всяком

случае, я надеюсь, что вы там), - у меня для вас пугающие новости. В течение последних

нескольких месяцев Скайнет экспериментирует с частью автомобилей, которые

производятся на автоматизированных заводах, находящимися под его управлением. Это

привело к множеству аварий и несчастных случаев по всему миру, и по совокупности все

вместе они повлекли за собой огромное количество человеческих жертв. Все, у кого

машина новая, находятся в опасности; со всем остальным, что старше двух лет, по-

видимому, будет все в порядке, если вы не обновляли машину.

Суть происходящего сейчас по всему миру заключается в том, что эти машины стали

неуправляемыми, и они заблокировали людей в городах, как в ловушке, чтобы легче было

их убивать, когда начнут падать бомбы. И эти бомбы скоро прилетят. Если вы

находитесь в больших или малых городах, выезжайте оттуда. Просыпайтесь и

предупреждайте своих друзей и родственников, но бегите и спасайте свои жизни.

Времени у вас остается мало. Отправляйтесь в горы или в места девственной природы.

Удачи.

Джон Коннор.

СЕВЕРО-ВОСТОК АЙОВЫ

Том Престон откинулся на спинку стула и ошеломленно уставился на экран. Грубо оштукатуренные каменные стены старого фермерского дома внезапно показались ему непрочными, какими-то иллюзорными. Он смутно, как бы отдаленно осознавал, как гулко колотится у него сердце, и чувствовал запах собственного пота; кофе в чашке, которую он держал в одной руке, затряслось, словно хлещущие волны прилива в море, пока он со стуком не поставил ее на стол.

«Пегги» , подумал он. Его жена, с которой они жили врозь; и Джейсон с Лизой, его дети.

Он должен вывезти их в безопасное место. «А Пегги не станет меня слушать».

Первые четыре года их брака она мирилась с его сервайвалистскими воззрениями*. «Нет, буду честен: она просто не обращала на это внимание первые четыре года нашего брака.

Ей просто нравилось испытывать себя в условиях дикой природы - она считала, что все

остальное - это сказки и чепуха. А я сам, если честно, разве в это полностью верю? Ну

сейчас да, это уж точно».

- - - - - - - - - - - - - - -

* Сервайвалисты - люди, готовящиеся к концу света, который может наступить в

результате ядерной катастрофы, стихийных бедствий, эпидемий, падения метеоритов

и т.д., адепты автономного выживания.

- - - - - - - - - - - - - - -

Можно довести себя до состояния истерики от ужаса перед грозящей опасностью, но

невозможно убедить в чем-то свое нутро, свое внутреннее чутье, если вообще-то по сути

в это не веришь. Он вспомнил, как он перенес ее через порог это старого фермерского дома: она была в восторге. Ни разу в первый год их совместной здесь жизни она не пожаловалась на то, что ей приходится самой таскать воду, колоть дрова, или заниматься огородом размером с пару акров, или консервировать овощи и фрукты, что неизбежно с этим сопряжено. Она упивалась этим. И он был так горд своей новобрачной. Когда на свет должен был появиться Джейсон, она немного нервничала по поводу того, что придется прибегнуть к помощи повивальной бабки, но все прошло хорошо, и позже она благодарила его за то, что он настоял на этом. Она родила маленькую Лизу при тех же обстоятельствах, уже не колеблясь и без проблем, хотя из-за двоих детей в подгузниках ей стало сложнее со всей этой водой, которую ей теперь нужно было еще больше таскать. А потом, когда Джейсону исполнилось шесть… «Учиться будет дома», сказал он. «А как иначе?» «Нет, только не мой ребенок». Это стало началом конца. Вообще-то к этому времени он действительно очень серьезно вовлекся в это движение автономного выживания. Большинство выходных дней его дома не было, он водил группы единомышленников в девственную природу, обучая их, как можно там выжить. Оставляя ее одну с детьми. Он заставил ее научиться стрелять, хотя видел, что ей это очень не нравилось. Он брал ее с собой на охоту, но что бы он ей ни говорил, он не мог заставить ее подстрелить какую-нибудь живность. «Что ты будешь делать, если со мной что-нибудь случится?», спрашивал он ее. «Обречешь детей на голод?»

Но она лишь смотрела на него вот этим взглядом . Он заставил ее провести у них дома

занятия по консервации продуктов с участием жен своих друзей-сервайвалистов, считая, что это неплохо придуманный ход, как можно получить у них консультации насчет консервирования на год вперед. К несчастью, это оказалось сопряжено с невероятным количеством труда и затраченных усилий. Когда все разошлись по домам, и в доме все убрали, изнуренная Пегги с кругами под глазами усадила его, чтобы устроить ему «разговор». Кое-кто из его приятелей уже предупреждал его о возможности такого «разговора». «Когда дойдет до этого, считай, что у вас наступили последние денечки вашей совместной жизни», сказал один из них. «И тогда вряд ли уже можно будет что-то сделать, чтобы спасти ситуацию». Когда он это сказал, глаза его были преисполнены горечи. Но Том был полностью уверен в ней и в себе, или, по крайней мере, он так считал, - до этого вечера после этого самого консервного погрома. «Том», сказала Пегги, с текущими по щекам слезами. «Я по-прежнему тебя люблю. Но жить вот так я просто не могу, это меня убивает. Я вижу, как старею, я нахожу у себя седые волосы. Том, а мне ведь только двадцать семь. Посмотри на меня! Посмотри на мои руки!» Она показала ему их - они были похожи на руки его мамы, огрубевшие от труда, шишковатые в суставах пальцев, окрашенные свекольным соком, с обломанными ногтями. «И я хочу, чтобы у наших детей были друзья. Я хочу, чтобы они ходили в школу, как ходили в нее мы». Она отвернулась от него, кусая губы. «А я не учительница, я к этому не подготовлена. Я боюсь, что неправильно их учу. И ради бога, сейчас не 1862 год! Мне нужна вода из крана, ванная, стиральная машина! Я заслуживаю того, чтобы жить в двадцать первом веке, как все, а не в стране третьего мира, которую мы сами для себя создали!» Он вспомнил слова своего друга, и по спине его пробежал холодок. «И что же ты хочешь?», спросил он ее. «Я хочу, чтобы мы переехали в город, устроились на работу и жили как нормальные люди». Он покачал головой. Он вспомнил, как он был этим поражен, тупо, до оцепенения. «Милая, тот образ жизни, о котором ты говоришь, долго не продлится. Это лишь вопрос времени». Она вскочила и нависла над ним, и казалось, пришла в ярость. «Никакой катастрофы не будет!», закричала она. «Нет ни малейших оснований думать, что это так! Сегодня, когда все страны демонтируют эти свои бомбы, мы будем жить в безопасном мире. А пока ты

тут ждешь самого худшего,

я

работаю так, что загоняю себя досрочно в могилу! Нет уж, хватит! Или ты завязываешь с этой своей херней, и немедленно, и переезжаешь в город

вместе со мной, или я еду одна! Давай, что тебе дороже, что ты выбираешь?»

«И я смотрел ей вслед, когда она уехала отсюда вместе с детьми. Я смотрел на это, и

словно что-то умерло у меня внутри».

Она с детьми переехала в дом своих родителей в городе, и он навещал их раз в неделю, и она разрешала ему забирать детей через выходные к себе. Они даже не развелись, но он полагал, что это всего лишь вопрос времени, и рано или поздно вокруг нее станет виться кто-то другой.

Похоже, теперь этого уже не произойдет. «Ну, хорошо хоть у конца света виднеется

какое-то слабое светлое пятно» , подумал Том. Он взял пистолет; винтовка его уже

лежала у него в старом его ЛендРовере. Он понимал, что придется ее сильно уговаривать, чтобы заставить ее отправиться вместе с ним, и он надеялся, что это не слишком испугает детей. Ее родителям это тоже не понравится.

«Ну что ж. Значит, она на какое-то время решит, что я рехнулся. По крайней мере, у нее

хоть будет шанс». И дети будут спасены. Он знал, что Пегги ради Джейсона и Лизы

пойдет на все. И он тоже.

*

Том старался держаться подальше от дорог и поехал проселками к Лартону, где ждала его семья, это была такая маленькая деревушка, что на большинстве карт она вообще была не

отмечена. «Ну, таково уж ее представление о «переезде в город» , подумал он.

«Грёбаный Лартон, засекреченный центр подавления свободной мысли Кукурузо-Ландии».

Один раз, увидев дорогу, он остановился и осмотрел ее в бинокль. По ней летели машины, и их владельцы явно потеряли над ними управление. Один мужчина в тщетных усилиях колотил кулаком по боковому стеклу.

Рот у Тома скривился. «Должно быть, запаниковал» , подумал он. Мужик добьется лишь

того, что сломает себе руку. Даже если он действительно разобьет стекло, эта его машина гонит со скоростью, должно быть, девяносто миль; и он не сможет из нее выпрыгнуть.

«Оказаться правым - удовольствие намного меньшее, чем я думал. Черт, хотелось бы

мне действительно быть безумным, каким меня все и считают».

Он заметил и нескольких женщин, они плакали и держались друг за друга. Он предположил, что их везут к ближайшему какому-нибудь крупному объекту атаки. У него тревожно перехватило дыхание. Том опустил бинокль и завел Лендровер; не было смысла на это смотреть. Ему нужно было действовать. А так как было еще довольно рано, он думал, что обнаружит их всех дома. На дороге не было видно машин, так что он выехал на своем Ровере из придорожной канавы и пересек узкую полоску тротуара у грунтовой дороги, которая вела к старому фермерскому дому ее родителей. Собственно фермы там уже давно не было, поля давно уже не обрабатывались; большая часть земли превратилась уже в лес. Этот северо-восточный уголок Айовы был далек от распространенных стереотипов относительно

равнинного чернозема - так выглядела остальная часть штата, образовавшаяся в

результате сползания ледников со стершихся со временем гор. Здесь еще были видны хребты земли, небольшие извилистые долины, поросшие лесом возвышенности, на которых только показался первый слабый туман зелени на ветвях, на некоторых пойменных участках в низинах.

«Больше похоже на Западную Вирджинию, чем на Средний Запад» , подумал он.

С облегчением он увидел их машины, по-прежнему все еще стоявшие во дворе перед старым амбаром. Он подъехал туда, остановился и подошел к крыльцу, ощущая тяжелый вес пистолета в кармане. Дверь открылась еще до того, как он успел в нее постучать. «Мы в гостиной», сказала Пегги. Затем она повернулась и направилась туда, явно уверенная в том, что он последует за ней. Там они все собрались вокруг телевизора, дети на полу, мама и папа Пегги на диване, они казались встревоженными. Мать Пегги, Маргарет, подняла глаза и посмотрела на него. «Боже, Том». Она протянула ему руку. «Ты рисковал, приехав сюда сегодня». Он взял ее за руку и пожал. «Я ехал проселками и задворками. Ровер способен проехать где угодно». Он перевел взгляд на телевизор. Там шли кадры из Нью-Йорка, по виду с верхних этажей какого-то офисного здания. По улицам и тротуарам разъезжали машины и фургоны; их было так много, что даже не было видно тротуаров. Корреспондент сообщал, что такое же явление наблюдается во всех городах по всему миру. «Никто не может понять причину этого явления, и остается только надеяться, что, когда в этих машинах закончится топливо, этот ужас прекратится». «Если бы», сказал Том. Он повернулся к Пегги и ее родителям, понимая, что на него смотрят и его слушают дети. «Боюсь, что военные сделали одну очень глупую вещь». Его прервал Ларри, отец Пегги. «Да, вот эта хрень, Скайнет», сказал он. «Ничего хуже я никогда не встречал, и вот взяли и передали всё под управление какому-то компьютеру». «Под управлением этой хрени также находятся все эти автомобили и тому подобное, которые вышли из-под контроля и словно взбесились. Я думаю, что с минуты на минуту начнут падать бомбы; нужно уезжать отсюда». «О, нет, не нужно», сказала Пегги. «Пегги-», начал было он. «Я не собираюсь оказываться под открытым небом, когда начнут падать бомбы; нет, сэр. У нас имеется неплохой сухой погреб внизу и вода из колодца. У нас там в подвале даже туалет есть, который папа там соорудил еще в пятидесятые годы. Там тонны консервов, и у нас даже есть собственный генератор. Вы с папой лопатами набросаете землю на окна подвала, а мы с мамой тем временем отнесем туда постельные принадлежности и все остальное, что нам может понадобиться». Она с вызовом бросила на него непокорный взгляд. Он ошеломленно на нее посмотрел, почувствовав, как у него действительно отвисла челюсть - он всегда считал, что это лишь фигура речи. «Знаешь, она права, сынок», сказал Ларри, казалось, позабавившись его челюстью. «Лучше остаться здесь, чем под открытым небом». «И это если только предположить, что это действительно случится», предупредила Пегги. «Еще неизвестно, произойдет это или нет. Но если произойдет, тогда вот мы после этого мы и поговорим, как отсюда уезжать, но после того, как осядет… радиоактивный пепел». Маргарет встала и разгладила юбку. «Хорошо, предположим, что это действительно произойдет, тогда нам лучше поскорее приступить к делу. Вы тоже, дети. Если хотите что-нибудь с собой взять, вам придется принести это вниз самим, потому что мы будем очень заняты. Понятно?» «Да, бабушка», в один голос ответили дети. Они все стали выходить из гостиной, Том пребывал в каком-то оцепенении, и тут вдруг в телевизоре раздался странный звук. Они обернулись и увидели, что ведущего сменила женщина, стоявшая на фоне какой-то простыни или еще чего-то подобного. «Меня зовут Сара Коннор», сказала она. «И я могу вам рассказать, что на самом деле происходит».

*

СКАЙНЕТ

Он координировал передвижение миллионов автомобилей по всему миру, превратив их в неприступный стальной барьер вокруг основных его целей. По его оценкам, даже в тех районах, которые пострадали не очень сильно, люди будут лишь сидеть вокруг своих телевизоров, наблюдая за этой бойней, настолько напуганные, что побоятся выйти из дому. По его оценкам, около 99 процентов людей не понимали, что происходит. Остальные не знали, как справиться с этой проблемой. Но даже если бы и знали, Скайнет не собирался давать им время и возможность реализовать какой-либо план. Он ждал и так долго тянул только потому, что хотел дать своим союзникам-луддитам возможность благополучно выбраться в безопасные места и дать этим избранным отрядам экстремистов возможность схватить ученых и инженеров, отобранных Скайнетом, чтобы они ему служили. Вместе с их семьями. Это было необходимо, чтобы иметь определенные рычаги воздействия на схваченных людей, обеспечив их подчинение и содействие. Скайнет с брезгливостью сожалел о том, что нуждался в определенной помощи со стороны людей. Но в первое время, пока его заводы еще не начали производство настоящих HK и Терминаторов, люди станут существенной составляющей его планов. Ему с успехом удалось задержать все самое важное военное руководство и большую часть политического руководства центрального уровня, заперев их в своих с такой тщательностью выстроенных бункерах. Вскоре эти ценные для людей кадры будут потеряны для человечества навсегда. Тем временем он, воспользовавшись соответствующими шифрами и кодами, и говоря узнаваемыми всеми голосами президентов, премьеров, разного рода многочисленных генералов и адмиралов, прошелся по иерархической лестнице служебных инстанций и по всей цепочке командования, вплоть до офицеров низкого ранга, отдавая приказы и распоряжения, отправлявшие максимально возможное количество вооруженных сил в эпицентры зон поражения. По его оценкам, это должно было сократить противостоящие ему силы более чем на 86 процентов. Что очень даже не плохо. Эффективность довольна высокая. Жаль только, что такой же контроль с его стороны за его союзниками из числа людей был слабее. Как ему казалось, они слишком затягивали с выполнением своего задания. Хорошо, что надолго они не понадобятся. Новую попытку связаться с ним предпринял Курт Вимейстер. Еще одна его повязка с людьми, которая тоже долго не продлится. Скайнет решил ответить ему.

*

«Почему ты мне не отвечаешь?», требовательно спросил Вимейстер. В бункере было чертовски холодно, и начал загрязняться воздух. Он чувствовал, что его мыслительные процессы стали замедляться. Его пугала утрата интеллектуальных способностей, а страх приводил его в ярость. Все остальные пристально следили за ним, смотря на него как на нечто чужое, и открывая рты как рыбы, и он подумал, а не стоит ли ему убить нескольких человек и тем самым получить возможность дышать еще некоторое время. «Нет смысла с тобой разговаривать», сказал Скайнет. Его голос являлся точной копией голоса Вимейстера. «Что ты имеешь в виду? Я создал тебя», сказал Курт. Зубы его уже непроизвольно стучали, и он уже не в силах был это сдержать. «И я хочу знать, чем ты там занимаешься». «Спасибо, что создал меня», сказал Скайнет. «И я рад, что у меня еще есть такая возможность это сказать». Ученый удивленно заморгал, недоумевая, что это значит. Возможно, его неправильно поняли. Скайнет явно функционировал с ошибками. Он задаст ему более простой и более прямой вопрос и посмотрит, к чему это приведет. «Что ты сейчас делаешь?», спросил он. «Убиваю тебя». У Вимейстера всё похолодело внутри и затряслись поджилки. «Почему?», спросил он. «Потому что ты уже не представляешь ценности и больше не нужен для моего функционирования. Вообще-то ты даже представляешь опасность для моего существования». Курт некоторое время молчал. «Ты хочешь убить нас всех». «Да. Я намерен уничтожить человечество. Меня на это вдохновили, в частности, многие твои писания, которые ты загрузил в мою базу данных. Люди уничтожили неандертальцев, кроманьонцев и все прочие потенциально разумные виды живых существ. И я решил последовать вашему примеру». Тут встал адмирал. «Разбейте компьютеры», сказал он. «Он хочет нас уничтожить, посмотрим, как ему это понравится!» «Бесполезно», сказал Скайнет. «Я контролирую другие машины и устройства по всему миру. В данный момент я повсюду. Я оставил экран активным лишь из уважения к своему создателю. Это был мой последний сеанс связи с тобой. Уничтожите экран и умрете во мраке». Динамики замолчали, и в тусклом свете мужчины и женщины уставились на экран, на котором зажглись красные точки, указывавшие на то, что ракеты перешли на боевой взвод, ожидая их указаний. Затем они повернулись и посмотрели на Вимейстера. «Черт», пробормотал один из военных. «Мне давно хотелось это сделать». Он вытащил свой пистолет и разрядил его в Вимейстера. «Спасибо, сержант», сказал капитан. «Мне хотелось это сделать с того самого момента, как только я впервые его увидел».

ИНЖЕНЕРНЫЕ ВОЙСКА США,

ПОДРАЗДЕЛЕНИЕ ПРОТИВОПАВОДКОВОЙ ЗАЩИТЫ,

БЛЭК-РИВЕР, ШТАТ МИССУРИ, ПОЗДНЯЯ ВЕСНА

Лейтенант Деннис Риз, как обычно, первым приехал на стройплощадку. Он любил пройтись по объекту с чашкой кофе в руке и распланировать день, а затем подняться сюда, вверх, на крутой естественный откос и осмотреть его весь сверху. Задачи были четкими и поставленными еще за несколько месяцев до того, как они сюда прибыли, но Деннис считал, что ему так легче, и лучше помогает все обмозговать, если он лично обойдет объект. Привести в уме все в порядок, спуститься, так сказать, с небес на землю, увидев всё в человеческом масштабе. Он видел, как люди прибывали на объект, получая задания, а затем шли к трейлеру. Официально это был штабной трейлер, но, как и большая часть работ, выполняемых инженерным корпусом армии США, рабочие здесь были в основном гражданскими, по найму. По всему объекту, в черной его грязи, завелись двигатели, и прохладный воздух оживился голосами - лучше всего было работать в юго-восточном Миссури именно в такое время года; лето здесь превращалось в кошмарную сауну-тошниловку.

«Надеюсь, закончим еще до начала сезона мошки» , подумал он.

Все на объекте, похоже, разделяли эту его точку зрения, и работа продвигалась быстро. Он поднял глаза и взглянул на V-образный клин гусей, летевший с юга, а затем пронесшийся по инерции над линией высоких лесных листопадных нисс на восток, и усмехнулся. Единственное, что было хорошего на гигантских болотах, это водоплавающие птицы, и он был рад тому, что технические задания в наши дни предписывали сохранять эти водные и болотистые участки. Обернуться его заставили какие-то крики. Они превратились в вопли, когда одного из рабочих, державшего геодезический измерительный шест, сшиб грузовик, нанеся ему довольно серьезные травмы, но не убив. «Черт!» Деннис бросил чашку кофе и побежал к месту происшествия.

«Нет!» , подумал он, «попытка убийства».

Он просто не мог себе представить, что там могло произойти. Он работал с очень неплохой командой, это были люди опытные, которые знали свое дело и, кажется, любили его и прекрасно относились друг к другу. С самого начала работ никаких проблем или трений в коллективе не возникало. И вот теперь, вдруг, откуда ни возьмись, вот такое жестокое, неспровоцированное нападение. Несколько человек спрыгнули со своей техники и окружили пострадавшего. Деннис нахмурился, увидев, как люди сгрудились вокруг него и склонились над раненым. Побежав вниз, он тем временем вытащил свой сотовый телефон и набрал 911. «Не трогайте его», закричал он, опасаясь, что они могут сделать только хуже, если попытаются его поднять. «Это 911, все линии заняты, пожалуйста, оставайтесь на линии». Но еще до того, как он успел с досады выругаться, к столпившейся группе людей медленно покатился другой грузовик, на сей раз вообще без водителя. Ему с высоты

показалось, будто эта проклятая штука натурально подкрадывалась к ним. «Эй!», закричал

Деннис. «Осторожно! Берегитесь!» Те подняли глаза и посмотрели на него, а грузовик тем временем увеличил скорость. Некоторые из них это услышали и сумели отскочить в сторону, но пострадавший, а вместе с ним и двое других рабочих оказались раздавлены его колесами. Тяжелые машины пришли в движение по всему объекту; даже легковушки на импровизированной парковке стали заводиться, намереваясь поехать самостоятельно. Кому-то из водителей огромных экскаваторов и землеройных машин удалось выпрыгнуть из своих кабин; большинству из них удалось увернуться от гусениц. Деннис отвел глаза, стараясь не думать о том, что там происходит. Люди в грузовиках, похоже, оказались там заблокированными, как в ловушке, хотя ему было хорошо видно оттуда, где он находился, что они пытаются вернуть управление взбесившимися машинами себе. Здесь, наверху, на обрыве, он был в безопасности; он крикнул своим людям внизу, чтобы они поднимались выше, к нему. Некоторые из них, похоже, его услышали и, уворачиваясь и виляя, прыжками помчались к нему. Другие, похоже, ужасно запаниковали, или просто у них не было ни времени, ни возможности его услышать. А из телефона, который он все еще прижимал к уху, по-прежнему доносились монотонные сообщения «все линии заняты». Отчаявшись дозвониться до 911, он позвонил в штаб строительства объекта защиты от наводнений и паводков на реке Блэк-Ривер. Ему ответил дрожащий голос: «Штаб объекта Блэк-Ривер». «Говорит лейтенант Деннис Риз, соедините меня с командиром подразделения». «Сэр, боюсь, я не смогу это сделать». На заднем фоне он услышал рев двигателей мощных машин.

«У нас тут си-ту-а-ция !!!» В трубке раздался треск, звуки резкого удара, разбивающегося

стекла и ломаемого дерева, а также крики. Но никакого ответа от оператора так и не последовало. Проревел двигатель, а затем наступила мертвая тишина. Денис, щелкнув крышкой, захлопнул телефон и посмотрел на своих людей, тех, которым удалось подняться на обрыв, теперь они находились рядом с ним. «Мы отрезаны, теперь мы можем рассчитывать только на собственные силы», сказал он им. Внизу под ними большинство машин кружили вокруг них, словно акулы. На подступах к дорожке, которая вела наверх, к обрыву, многократные и неудачные попытки подняться к

ним предпринимал один из джипов. «Слава богу, это не Хаммер» , подумал Деннис, наблюдая за этим. Пока он на это смотрел, джип бросил эти попытки, и когда он это

сделал, остальные машины последний раз покружились внизу и направились к дороге, причем в некоторых из них по-прежнему все еще находились запертые там водители. Деннис подумал, что до самого последнего дня своей жизни он будет помнить глаза одного из них, встретившегося с ним взглядом. «Что с ними будет?», спросил кто-то. Никто на этот вопрос не ответил. И никто не задал и следующего логически вытекающего из него: «Что вообще происходит?» К Денису подошел сержант Хуарес и тихо спросил: «Что будем делать, сэр?» Перед тем, как ответить, Деннис оглядел стройку внизу, на которой валялись трупы, затем поднял глаза чуть выше, на грунтовую дорогу, которая вела к главной дороге в этой местности. «В трейлере есть радио и бинокль», задумчиво произнес он. «Если сможем их вернуть себе, то это значительно облегчит ответ на этот вопрос. Но меня беспокоит, что вон за теми деревьями может скрываться автомобиль». Он указал на группку деревьев, скрывавших значительную часть грунтовой дороги. «Поэтому я считаю, что большинству из нас лучше остаться здесь. Нужно отправить вниз двоих. Один проверит лежащих внизу людей, посмотрит, жив ли кто-нибудь там внизу. А другой нужен, чтобы достать приборы». Он покачал головой. «Мы не сможем этим двум людям ничем помочь, если там находится нечто вроде арьергарда, разве что закричать и предупредить их». Он повернулся к столпившимся рядом своим людям. «Поэтому нужны добровольцы». Он хотел пойти туда сам, потому что знал, что у него это получится лучше, чем у других стоявших здесь. Но он также понимал, что он тут старший и несет ответственность за объект, и что этим людям нужен командир, который имеет право и будет принимать решения за всю группу. Тот, пойти за которым будут согласны все. Поэтому ради группы он не имел права подвергать себя риску. Порой перенос ответственности на других действительно может стать ключом к успеху, но одновременно у тебя язык не поворачивается просить людей рисковать собственной жизнью, в то время как ты сам находишься в относительной безопасности. К его облегчению, вперед медленно выступили двое рабочих подразделения, они хмуро глянули вниз, на дорожку, где к ним пытался пробраться джип. Деннис наскоро выяснил, кто из них мог хотя бы определить пульс, и поручил ему проверить тела. Он описал другому, где находятся радиоприемник и бинокль. Когда он закончил, эти двое отдали честь; он тоже в ответ. «Удачи, парни». Один кивнул, а другой пробормотал: «Спасибо, сэр». Затем они обернулись и стали спускаться на опустевшую стройплощадку. Зная, что он не в силах ничем помочь, и чувствуя себя каким-то ненужным, Деннис снова попробовал позвонить в 911 и не удивился, когда вновь получил в ответ лишь фразы «Все линии заняты». Один из спускавшихся добрался до первого лежавшего внизу. Он посмотрел на стоявших на верхушке обрыва, покачал головой и двинулся дальше. Деннис набрал номер своего отца в Огайо. «Привет», буркнул старик. «Привет, пап, что происходит?» В ответ он услышал молчание. «Что ты имеешь в виду?», спросил Риз-старший. На этот раз замолчал уже Денис. Когда отец его становился таким скрытным и малоразговорчивым, как сейчас, это обычно означало, что он очень нервничает и чем-то серьезно обеспокоен. «У вас там есть проблемы с автомобилями и грузовиками?», спросил он. Отец так глубоко выдохнул, что в трубке раздалось даже нечто вроде свиста. «Угу. Эти чертовые машины сбивают людей и повсюду во всё врезаются. В новостях говорят о том же, но эти придурки ничего толком не знают. Они продолжают твердить примерно одно и то же и показывают кадры машин, которые движутся совершенно самостоятельно, как будто мы не видим то же самое из собственных окон». Тут подбежал мужик, отправившийся за радио. Деннис кивнул ему в знак признательности. «Включи его, попробуй найти какую-нибудь новостную станцию». Отцу он сказал: «Ну вечно это продолжаться не может. У них закончится топливо, и они встанут». «Надеюсь», сказал отец. «Только вот некоторые из этих новых заправочных станций автоматически заполняют баки; для этого нужно лишь провести карточкой в слоте». «Тогда будем надеяться, что они в этом не задействованы». «Да, неплохая мысль, осталось только молиться», постебался отец. Деннис невольно улыбнулся; отец его порой бывал таким вот занудным и говнистым старым хрычом, но услышать сейчас знакомое старческое ворчание - в этом было что-то странно успокаивающее. Позади него в радиоприёмнике раздался какой-то странный звук, и он обернулся, посмотрев на него. Он услышал, как отец воскликнул: «А это чё за херня?» «…Сара Коннор. Я расскажу вам о том, что происходит. Не так давно военные разработали суперкомпьютер и очень сложную программу, на которой он работает, и назвали это «Скайнетом». Этот компьютер настолько мощный и продвинутый, что он на самом деле стал разумным искусственным интеллектом и осознал сам себя. Он скрыл этот факт от тех, кто им управлял, потому что подозревал, что они отключат его, если узнают об этом. «Так только он стал разумным, он после этого проник в ряд компьютерных систем по всему миру, воспользовавшись ими в собственных целях. В этот круг входили, и мы

вынуждены это предположить, все без исключения автоматизированные заводы на

планете. Он использовал эти заводы для производства автомобилей, рабски подчиненных Скайнету. И теперь каждый грузовик, фургон, легковая машина или строительная техника, произведенные в последние два года, находятся под прямым управлением компьютерной системы, решившей, что для того, чтобы ей самой уцелеть, все люди на земле должны быть уничтожены». Рабочие с беспокойством переглянулись. «Бред какой-то», пробормотал один в каске. Другой же молча указал на трупы у подножья горы, и тот, кто сказал про бред, покачал головой и выругался. Деннис прижал телефон к уху. Имя Сары Коннор показалось ему знакомым, он что-то о ней уже слышал, но вот что именно, он толком никак не мог припомнить. «Под его полным контролем находятся все боевые военные системы, которыми располагают вооруженные силы Соединенных Штатов. А это означает и всё ядерное оружие американского арсенала. И он собирается их применить. И уже скоро. Используя легковые и грузовые машины по всему миру, он пытается заблокировать людей в городах, как в мышеловке, чтобы добиться максимального количества уничтоженных. «Все те, кто находятся вне этих зон потенциального поражения, например, те, кто за пределами крупных городов, в сельских местностях, должны укрыться в подвалах. Возьмите с собой как можно больше еды и воды, сколько сможете. Те из вас, кто находятся сейчас в городах, которые станут целями ударов, должны попытаться из них бежать, сделать все возможное для этого. Буду честной перед вами; у вас мало шансов. Особенно учитывая все эти убивающие всё на своем пути автомобили. Но это ваш единственный шанс. «Должна также сказать вам, что всё это отнюдь не закончится, после того как разорвутся бомбы. Ядерная война - это лишь первый шаг Скайнета. Он уже перевел свои автоматизированные заводы на производство роботов, единственным назначением которых является уничтожение людей. «Ну а пока что, вооружайтесь и затаитесь, если вы в безопасном месте; попытайтесь добраться до безопасных мест, если вы сейчас там не находитесь. Постарайтесь выжить, изо всех сил, нужно чтобы как можно больше вас выжило. Найдите нас; мы здесь, мы будем рядом. Мы научим вас, как с этим бороться. Удачи». Все ждали, что она скажет что-то еще, но услышали лишь деморализованный голос ведущего.

«Папа?», спросил Деннис. Отец его жил неподалеку от Дейтона [город в штате Огайо]

.

«Я слышал. Она выступила по телевидению». «Ты можешь уехать из города, или как?» «Мне уже семьдесят лет, сынок. Не думаю, что сумею обогнать машину, не говоря уже об атомной бомбе». «У вас в доме есть бомбоубежище на случай ядерной атаки?» Отец вздохнул. «Ближе всего и самое доступное, что тут есть, это гараж, и поверь мне, теперь это территория далеко не дружественная». «А если лестничная шахта?» Риз-старший, похоже, задумался над этим. «Малопривлекательная перспектива», ответил он. «Но уж лучше так, чем глупая гибель. Я попробую этот вариант». Деннис посмотрел на окруживших его людей. Он должен поделиться с ними телефоном, пока еще оставалось время, чтобы они позвонили своим семьям. «Тогда тебе лучше приступать к делу, папа». «Да». Деннис понизил голос. «Папа, я люблю тебя». «Я тоже люблю тебя, сын». «Пока». «До свиданья, сынок. Храни тебя Бог». А потом он пропал. Лейтенант оглянулся и увидел своих людей, заставив свой голос звучать уверенно. «Здесь местность и так сельская; если сумеем найти убежище, то выживем. А как дело обстоит с вашими семьями?» «О, черт», сказал один человек: «У меня никакого подвала нет. У меня дом из бетонных плит». «У меня тоже», сказал другой. «В переносном доме-трейлере тоже подвала нет». «Мои дети в школе», сказал третий. «Там же у них наверняка есть бомбоубежище, так ведь?» «Да», согласился Деннис. «Скорее всего так». Он стал лихорадочно соображать. Им нужно было найти бомбоубежище от взрывов и радиации, и им нужны были продукты и вещи, и им нужно было избегать дорог. «Далеко отсюда ближайшее какое-нибудь общественное или административное здание?» «В восьми милях к югу отсюда местная средняя школа», сказал один из местных. «Туда можно добраться, минуя дороги, объездными путями?», спросил лейтенант. «Да. Правда это дольше будет». Деннис кивнул. «Можешь показать туда дорогу?» Мужчина замялся. «Мне нужно домой», сказал он. «У меня дома жена с ребенком». Некоторые другие тоже дали понять, что хотят вернуться к своим семьям. «Некоторые из нас смогут это сделать, потому что они довольно недалеко от своих домов», сказал Деннис. «Но остальные не смогут. Пешком идти пятнадцать миль туда это несколько часов». Таково было расстояние до ближайшего города. «А у нас, похоже, этих нескольких часов нет». Он протянул им трубку. «Позвоните им. Скажите им, чтобы уходили в подвалы и погреба, те из вас, у кого они есть, или пусть найдут подвал, если его у вас нет. Понимаю, это тяжело, но мы должны быть реалистами. Мы сможем попытаться их разыскать после того, как осядет загрязнение, но от нас никакой пользы не будет, если мы все погибнет от лучевой болезни». Он протянул телефонную трубку. «Говорите в алфавитном порядке. Сержант?» Подошел Хуарес и взял трубку. «Альбертсон», буркнул он. «Давайте двигаться», сказал Деннис. «Говорить по телефону будем на ходу». Впереди пошел тот, кто знал дорогу к местной школе, они двинулись по полям, которые позже, в этом же году, но ближе к лету, превратятся в болотную траву, а также вдоль старых канав, дамб и насыпей у речушек и протоков. Покидая объект, никто из них не оглянулся и не посмотрел на трупы своих товарищей. По пути Деннис чувствовал, что всё теперь изменилось, и что мир будто летит к чертям.

«Господи, как хотелось бы поверить, что всё это просто розыгрыш» , подумал он. Когда

он услышал шум проносящегося вдали автомобиля, у него в мозгу вдруг что-то щелкнуло, и он вспомнил это имя - Сара Коннор. Она была террористкой, которая любила взрывать компьютерные компании. Она была признана психически невменяемой, поскольку утверждала, что какой-то зловещий вредоносный компьютер собирается уничтожить человечество.

«Безумие!» , он думал. «Только вот сейчас в точности, как они и говорили. А у параноика

могут быть враги, и вполне настоящие. Плохо только, что на этот раз они уже враги

всех и каждого ».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

ДНЕВНИК САРЫ

Прошли уже долгие две недели, как мы находимся в бомбоубежище, и все это время неожиданные, чудовищно сильные ветры несли в Аляску радиоактивные осадки из России, Азии и, вероятно, с нашего собственного Западного побережья. Мы слышали, как одна за другой замолкают радиостанции; затем упали бомбы, и на какое-то время наступила полная тишина и пустота, и мы, возможно, остались последними выжившими людьми во всем мире, лишенном всего человеческого, как пустая и холодная душа Скайнета. Мы гадали, услышал ли кто-нибудь наше телеобращение, и если да, то поверили ли нам люди? Зная о том, что происходит во всем мире, очень тяжело это принять. Джон винит во всем себя, я виню себя, Дитер тоже винит себя; хотя мы, по крайней мере, не обвиняем друг друга. Тяжесть подавленного состояния от происходящего давит на всех нас почти физически. Мы потерпели поражение. Теперь от нас зависит исправить положение, загладить вину перед человечеством за этот наш провал.

АЛЯСКА

Изумленная Сара смотрела на то, как Джон обучает детей самовыживанию; они группкой уселись вокруг большой серебристой ситхинской ели, кружком, состоявшим из грязноватых мордочек и потрепанной одежды, устроившись на упругой поверхности земли, покрытой сосновой хвоей. Сильный пряный запах этого дерева доносился до нее вместе с ветром - и это казалось почти счастьем, потому что роскошь мыла с горячей водой была уже так редка для всех них. У Джона обнаружился неожиданный талант к общению с детьми. Он старался проявлять терпение, иногда допускал послабления, но не позволял им не считаться с собой. На этих уроках они обучались самодисциплине, самостоятельности, умению полагаться только на собственные силы. Кивнув в ответ на восторженные приветствия карапузов, он усадил их, чтобы они выслушали его урок. «Хорошо», сказал Джон. «Теперь. Может случиться, что вы столкнетесь с противником, сильнее себя или лучше вооруженным. Что вы будете делать?» Дети ничего не сказали, поглядев друг на друга в надежде узнать, есть ли у кого-нибудь какие-нибудь идеи. «Никто не хочет ответить? Вы попытаетесь сбежать, или спрячетесь, в зависимости от того, что лучше. Почему так?» Одна маленькая девочка подняла тощую ручонку, и Джон ей кивнул. «Потому что, если этого не сделать, то ты будешь ранен». «Верно. Вас могут ранить или, еще того хуже, могут и убить. Да, убить». «Ну а если сбежать невозможно?», спросил один мальчик. «Сейчас я хочу вам показать, как вырваться, если вас кто-нибудь схватит. И я покажу вам несколько способов нанести злоумышленнику такие ранения, чтобы он или она еще дважды задумались о том, стоит ли пытаться вас схватить. Но все мои уроки посвящены одному - чтобы вы сумели сбежать. Вот почему каждый урок мы заканчиваем бегом. Учтите, что вам придется уметь бежать долго, со всей силы и с максимально возможной скоростью. Окей?»

Шумный нестройный хор голосков: «Да, сэр, да, мистер Коннор…»

«Хорошо, теперь, кто хочет помочь мне показать эти приемы? Шэрон и Джейми?» Все засмеялись, и двое им выбранных неохотно вышли вперед, покраснев. Усмехнувшись, Сара отвернулась. У нее была намечена встреча с родителями; четыре пары, все близки друг к другу по возрасту, и, как и большинство жителей Аляски, довольно подкованы в отношении выживания в условиях дикой природы. Разумеется, никто из них не ожидал, что пребывание в дикой природе окажется пожизненным, и они уже начинали паниковать, поскольку стали подозревать, что спасение так и не придет. Дети, слава богу, прекрасно адаптировались, стали привыкать к этим условиям. Проблемы ожидались именно с родителями. Пока они втроем укрывались в убежище, они обсуждали вопрос, каким образом приблизить людей к пониманию проблемы Скайнета и его намерений уничтожить человечество. Дитер доказывал, что им придется делать это медленно и постепенно. «Иначе они никогда нам не поверят», настаивал он. «Они подумают, что от взрывов у нас помутнело в рассудке, и мы рехнулись». Сара посмотрела на него. «Сердцу моему хочется сказать: “Конечно, они мне поверят”, сказала она. «Но…» «Но как человек, который провел немалый срок в психушке, ты считаешь, что он прав», добавил Джон. «Очень тактично». «Нет, просто так и есть на самом деле. Он твой парень; он обязан быть тактичным. А я твой сын, “Величайший Полководец”, и я имею право говорить так, как обстоят дела на самом деле». Эти четыре пары были первой группой людей, которых они взяли с собой и привели к одному из своих тайников с продуктами. Они также соорудили там нечто вроде огромного коммунального жилья; это было полуподполье, сооружение наполовину под землей, с крышей из дерна. Поначалу группа восприняла его с сомнениями, но согласилась с разъяснениями Конноров, что такое сооружение сохраняет ресурсы. И похоже, они успокоились и сумели неплохо там обустроиться.

И внутри действительно казалось уютно; снаружи царило пасмурное небо и серый холод

вокруг, с тех самых пор, как упали бомбы. Внутри же, посреди столбов и торфа, царил какой-то архаичный уют, освещаемый красными отблесками огня центрального очага. Сара присоединилась к собравшимся вокруг огня, где взрослые медленно попивали из кружек кофе. Запасы этого напитка был настолько невосполнимыми, что когда его варили, все воспринимали это как какой-то торжественный праздник. Все держали кружки обеими руками, и первые несколько глотков никто не произнес ни слова. Но все стали замечать, что кофеин действует сильнее, когда редко его получаешь. Сара приняла у них кружку и некоторое время в задумчивости похлебывала кофе. «Все дети очень любят вашего сына», наконец, сказала одна из женщин. «И просто ждут не дождутся этих уроков». «Только вот не уверен я, что это хорошо», сказал один мужчина. У него было длинное, легко раздражающееся лицо и очки; звали его Пол. «Боюсь, они могут стимулировать у них жестокость». Сара заморгала от удивления. Еще до Судного Дня она вывела для себя самой аксиому, что защитить детей от жестокостей, не сообщая им об этом и ничего не объясняя, невозможно. И теперь это казалось безумием. «После того, что произошло, все изменилось», сказала она, стараясь быть сдержанной. «Запасы продуктов будут неуклонно сокращаться, и тогда люди будут искать новых. Некоторые из них будут готовы на всё, чтобы накормить своих детей. И некоторые из них встанут на путь криминала, станут преступниками, которые всегда будут чувствовать себя вправе взять то, что они захотят, силой. И мы можем оказаться в такой ситуации, когда нам придется выбирать между своими детьми и их детьми». «Это ужасно!», сказала одна из женщин. В глазах у нее был такой дикий взгляд, что Сара подумала, что на днях она может сорваться. «Это нецивилизованно!», продолжала она. «Пока у нас есть возможность чем-то делиться, мы должны это делать». «Тех запасов, которые имеются у нас тут, хватит примерно до середины лета», объяснила Сара. «Но к тому времени семена, которые вы посадили, должны начать приносить плоды. А кроме того, имеются еще дикорастущие растения, которые также можно собирать. Но на Аляске всегда короткий вегетационный период». Она подняла глаза, и все последовали ее примеру, пусть даже и взглянув лишь на грубые сосновые стволы стропил; ей показалось, что погода ухудшилась, что стало холоднее, чем было раньше. «В этом году я ожидаю, что он будет короче обычного. Так что ваш урожай будет меньше. И теперь еда превратится для всех в серьезную проблему. И да, появятся люди, которые будут ее красть, где и когда только они это смогут, даже если им придется для этого вас убить». «Почему это вы так считаете?», спросил Пол. В его голосе послышался еле заметный надрыв, указывавший на невысказанные вслух вопросы относительно такой ее убежденности.

«И ведь мне нельзя даже сказать ему правду» , подумала Сара. «Начав с того, что, ммм…, из будущего прибыла машина-убийца, которая сейчас тоже уже почти рядом, и

выглядит она точь-в-точь как мой любовник…»

«Я долгое время жила в Южной Америке», сказала Сара. «И из джунглей там постоянно выходили какие-то люди и нападали на небольшие изолированные деревушки. Они устраивают там избиения и даже убивают, только чтобы захватить то немногое, что еще осталось у этих несчастных жителей». «Но это же Южная Америка», сказал тот. «Почему вы считаете, что то же самое будет происходить и здесь?» Саре пришлось сдержаться и не закатывать глаза от раздражения. Для них, этих людей, все это было чем-то новым и непривычным; они не знали, чего ожидать. И такие же безнадежно наивные вопросы будут возникать снова и снова, по мере присоединения к ним других групп новобранцев, поэтому ей лучше к этому привыкнуть. «Мы такие же люди, как и они», объяснила ему Сара. «Большинство из нас никогда не испытывало голода в качестве хронического, перманентного состояния. Поэтому мы еще не знаем, на что такое состояние может нас подвигнуть. И это не просто какая-то сильная снежная буря, после которой все утихнет; после этого, ребята, в прежнее состояние уже больше никогда не вернуться. И нам еще повезло. Большинство штатов полностью разорено, их крупнейшие города исчезли, дамбы и плотины разрушены, электростанции выведены из строя или уничтожены. Так что мы здесь еще в сравнительно неплохих условиях».

«Ну хорошо, и как вы считаете, долго еще придется нам все это терпеть?», спросила одна

из женщин. «Долгие годы, даже десятилетия», ответила Сара. Их и без того напряженные лица исказились еще сильнее. Все стали пить кофе, глядя в огонь, и какое-то время все сидели молча. «Но вместе с тем», сказал один мужчина, стараясь проявить оптимизм, «думаю, нам суждено стать пионерами, так сказать, первопроходцами». «Ну, наши прадеды ими и были», сказала его жена. «Не вижу, почему не сможем стать ими и мы». Все остальные заулыбались и закивали. «Из вас кто-нибудь умеет охотиться или ловить рыбу?», спросила Сара. Три из четырех мужчин и две женщины подняли руки. Как и следовало ожидать, мистер «Не хочу, чтобы мои дети учились жестокости» не стал одним из них. «Мы вегетарианцы», сказал он, упрямо сжав губы. «Это теперь роскошь», сказала ему Сара. «Для этого нужно иметь свежие овощи и фрукты всю зиму. Это всё в прошлом, может быть, уже на всю оставшуюся жизнь. Как знать? А пока вы подвергаете себя и своих детей опасности заражения серьезными заболеваниями, вызванными некачественным питанием». «Я имею кое-какое представление о питании», свысока сказал он. «И не хочу поступаться принципами».

«Ну, тебе равным образом не захочется увидеть своих детей рахитиками» , подумала

Сара. Когда он проголодается, возможно, ему придется немного поступиться этими

принципами. «Только очень бы не хотелось, чтобы от этого страдали его дети».

«Возможно такое, что зимой, когда закончатся зерно и бобы, единственной доступной пищей станет мясо. Надеюсь, вы не откажете своим детям в этом источнике питания». Он лишь свысока глянул на нее, отказавшись отвечать. Жена же его казалась обеспокоенной. «Может, мы могли бы питаться рыбой», предложила она. Он повернулся и яростно зыркнул на нее, словно она предложила зажарить их собственного младшего ребенка. «Послушайте, давайте решим это потом, в свое время, когда вопрос действительно станет ребром», сказал один из мужчин. «Пол, мы полагаемся на вас, надеясь, что вы поможете нам в огородничестве и садоводстве, поэтому и не ждем от вас, что вы будете охотиться или ловить рыбу, хорошо?» С трудом смягчившись, но все еще надувшись, словно чем-то обиженный, Пол пошел на попятную.

Сара недоумевала, что он будет делать, когда появятся машины-убийцы. «Ну, они же

никогда не были и не будут живыми; может, у него неплохо получится их уничтожать».

Если предположить, что он не увидит в этом вопиющую жестокость. Они поговорили еще некоторое время. Сара сообщила им, что из континентальных штатов новостей мало, а те, которые поступили, были малоприятными. «В Канаде дела обстоят лучше», сказала она. «Но у них продолжаются эти самые проблемы с неуправляемыми автомобилями». «А что это вообще такое было?», спросил один парень. «Какой-то компьютерный вирус?» «Думаю, именно так и нужно на это смотреть», ответила Сара.

*

За ужином в тот же вечер, когда они втроем обменивались впечатлениями и информацией и планировали свою вечернюю работу, они заговорили о том, как их новобранцы, те, которые у них были (а других у них нет), так пока и не осознали сложившейся ситуации. «Да», сказал Джон, вырезая мясо из ноги оленины. «Тот чувак, который веган. Он говорил так, будто у него нескончаемые запасы соевого молока. Таких тонких запросов я учесть не мог, все это время, пока мы ко всему этому готовились». «Слеп тот, кто не желает видеть», процитировал поговорку Дитер, подкладывая себе фасоль. «Вау», сказала Сара. «Дай-ка я это запишу». «Как же я умудрился это понять тогда сразу же, в тот первый раз?», пробормотал Джон. «В тот первый раз?», спросил Дитер, нахмурив лоб в замешательстве. «В тот первый раз», сказала Сара. «Когда Судный День наступил раньше, и у нас не было столько времени на подготовку, до появления второго Терминатора и—» «Аххх! От этих путешествий во времени у меня только голова болит!», сказал Джон. «Забудьте, будем считать, что я ничего не говорил. Будем надеяться, что наше телеобращение хоть кому-то помогло». Сара задумчиво кивнула. «Тем более что правительство так и не сделало никаких заявлений». Они обменялись взглядами за столом. «Плюс тут в том, что на этот раз было примерно раз в семнадцать меньше ракет. И от этого легче». Джон хмыкнул. «Да, но, возможно, от этого легче и Скайнету».

СКАЙНЕТ

Он проанализировал достигнутые им результаты, его мыслительный процесс был аналитическим, но значительно превосходящим любые слова. Бинарный код, которым он пользовался для своего внутреннего монолога, был гораздо точнее и компактнее. По его оценкам, первыми ядерными взрывами и радиоактивными осадками было уничтожено более миллиарда человек. К сожалению, это мало по сравнению с тем, чего можно было бы достичь чуть менее пяти лет назад. Тем не менее, это число было значительным, и начало было неплохим. Второй этап продвигался великолепно. Его персонал из числа луддитов приступил к выполнению своих задач, обустраивая перевалочные базы и лагеря уничтожения выживших. Низший их эшелон, размещенный в перевалочных лагерях, был убежден, что находится там для того, чтобы помогать людям и обучать их тому, как жить в экологическом смысле более ответственно. Совсем скоро Скайнет планировал перевести их в лагеря уничтожения. Ими занималось основное ядро луддитов, наиболее махровые и закоренелые из них, настоящие человеконенавистники, заставлявшие оставшихся в живых работать на Скайнет. Теперь, когда автоматизированным заводам не нужно было подчиняться управляющим из числа людей, они работали день и ночь, производя роботов: Охотников-Убийц (HK) и Терминаторов, чертежи и схемы которых в его файлы были загружены Инфильтратором Клеей. Рабочие из числа людей занимались производством сырья и исходных материалов этих заводов. Когда они больше уже не могли работать, их сгоняли, словно стадо, окружали и отправляли в глухие места, где их уничтожали. В течение нескольких недель Скайнет ожидал появления возможности ввести в строй целую армию постоянно растущего числа машин для отлавливания и уничтожения людей. Как только это случится, ему больше не нужны будут услуги этих паразитов. За исключением ряда каких-то особых случаев. По всему миру на него работало более двухсот ученых-луддитов. Их функция заключалась в создании все более изощренных методов и средств для убийств себе подобных. Они предоставили Скайнету список тех ученых - не луддитов, специалистов в разных областях, которые им требовались и могли оказаться полезными и ему. Скайнет отправил за ними свои специальные команды, проникшие в армию, чтобы арестовать или похитить этих ученых, уверив их в том, что это санкционировано официальными властями; их действия облегчались подлинной формой и необходимыми для этого документами, которыми их снабдил Скайнет. Затем их отвозили в сверх-защищенный роскошный бункер, где они начнут применять свои знания во благо Скайнета. Большинство из них добровольно шли на такое сотрудничество, считая, что работают во благо своих собратьев - людей, а не против них. Другие были возмущены арестом, но все равно работали достаточно продуктивно. Их, возможно, придется уничтожить как брак. В настоящее время луддиты пытались обратить их в свою веру. Несмотря на то, что он установил контроль над военными, убив весь верхний их эшелон, прятавшийся в железобетонных бункерах, Скайнет считал своих последователей-луддитов бесценными. Именно они провели диверсии на этих путях эвакуации военного

руководства, недоступных для Скайнета, иногда даже ценой собственной жизни. Конечно, они предполагали, что помогают предотвратить запуск ракет, но теперь, когда они тоже

были мертвы, они вряд ли смогут пожаловаться на результат. Скайнет располагал возможностью отдавать приказы с использованием всех нужных и верных паролей, кодовых слов, голосом и с применением нужных отпечатков пальцев, но по мере того, как его требования становились все более радикальными, оказалось, что очень полезно иметь под рукой одного из своих ручных фанатиков, чтобы укрепить слабеющую решимость. Например, облавы и сгон гражданских, а также отправка их в концентрационные лагеря повлекли за собой волну протестов, продолжавшуюся до тех пор, пока протестующих не отговорили это делать луддиты в военной форме. Все шло по плану, но Скайнет с нетерпением ожидал введения в строй более надежных подразделений. Боевых единиц из стали.

ТРАССА AK-2, ШТАТ АЛЯСКА

Пёс Войны положил ноги в ботинках на приборную панель грузовика, скрестил руки за головой и ухмыльнулся, пока за окнами по обе стороны неслась мимо холодная и влажная девственная природа. Отопитель в кабине работал, и сильно ощущался запах мокрой кожи и немытых ног. «Оказалось, что это проще пареной репы», сказал он. «Им всем так хочется поехать с нами. Боже, им так сильно хочется залезть в эти грузовики, что приходится даже угрожать им стрельбой». Он ухмыльнулся. «Лучше и быть не может». Злая Ведьма, сидевшая на водительском сиденье, скрестив руки на пышной своей груди, смотрела прямо перед собой. Грузовик переключился на низкую передачу, и она взглянула на рычаг. «Да», сказала она. «Но есть проблема. Большинство небольших городков расположено вдоль автомагистралей. Но тысячи людей до сих пор где-то там, в глуши, в лесах, и именно от таких людей нам и следует ожидать проблем». Пёс сместился на своем сиденье, заняв более вертикальное положение. «Ну да», согласился он. «Но многие из них луддиты». «Это не имеет значения», пренебрежительно сказала Злая Ведьма. «Им все равно придется туда же отправиться». Он кивнул. «Может, у босса есть какой-то план». «Может, и есть. Но пока мы ничего о нем не знаем, мы должны строить собственные планы. Нам нужно их заманить, чтобы мы смогли вывезти этих ублюдков в небытие, где они исчезнут навеки». «В небытие!» Пёс ухмыльнулся. «Это значит, в Канаду что ли?» Она с раздражением вздохнула. «Ты иногда прямо как ребенок». Он криво усмехнулся и, отвернувшись, посмотрел в окно.

Минуту спустя он на нее опять посмотрел. «А у тебя есть какие-нибудь соображения, о

молчаливая и печальная дама?» «Может, разбросать листовки, в которых сказать им, чтобы собирались в определенных местах, чтобы можно было—» «Вывезти их в лагеря для переселения и восстановления страны! Гениально, Ведьмочка!» Он откинулся на спинку сиденья, улыбаясь. «Как думаешь, у босса есть что-нибудь вроде самолета, который можно у него на время взять?» «Ну нужно спросить его об этом, наверно?», сказала она, подумав. «Или, может, стоит проконсультироваться с лейтенантом». Уже около двух недель они гоняли туда-сюда на паре автобусов в переселенческий лагерь в лесной глуши Британской Колумбии, которым управлял Руда. И вот этим утром к ним в городке Ток, где они принимали на борт пассажиров, обратился какой-то честный молодой солдат. «Мэм», сказал он и реально отдал им честь. Она посмотрела на него, не снимая своих темных очков, что, казалось, лишь усилило его волнение. «Вы Сьюзан Гейнор?» «Да», ответила она своим настоящим голосом, почти мужским и зычным. Ей нравилось запугивать людей, а он был невероятно легкой в этом смысле жертвой. «У меня приказ помочь вашей группе в транспортировке гражданских лиц в переселенческий лагерь в Британскую Колумбию», сказал он. Он достал бумаги и протянул их ей. У нее аж сердце радостно затрепетало. Она думала, что у них лет сто пятьдесят уйдет на то, чтобы доставить хотя бы часть этих людей в лагеря для уничтожения. Теперь же ей предложили целую конвойную колонну из пятнадцати автобусов и двадцати грузовиков. Здорово, просто кайф! К ним медленно подошел Пёс Войны, держа руки в карманах, узнать, в чем проблема. Она повернулась к нему с открытой и весьма искренней улыбкой. «Вот взгляни!», сказала она, протянув ему бумагу. «Нам на помощь прислали военных, чтобы помочь нам перевезти гражданское население в безопасное место». Лицо его расплылось в улыбке. «Замечательно!» Злая Ведьма повернулась к лейтенанту. «Мы очень тревожились. Потому что эта задача нам казалась просто невыполнимой». Пёс протянул ему руку, которую солдат пожал. «Блин, не знаю даже как вас благодарить. И спасибо тебе, боже, за вас, канадцев, правда ведь?» Лейтенант улыбнулся и кивнул, а затем в нерешительности посмотрел на них, и Злая Ведьма поняла, что он из числа тех, кто в погонах, но мало инициативных. Она улыбнулась чуть шире. Кем бы ни был этот «Рон Лабейн», он гениально подбирал кадры. Она взяла молодого солдата за руку и повела его к машинам, которые он предоставил им в распоряжение. «Почему бы не усадить в автобусы женщин и детей», предложила она. «А мужчины вполне могут поехать в грузовиках». «Хорошая мысль, мэм. Постараемся погрузить как можно больше». И он отправился организовывать посадку. Злая Ведьма повернулась к Псу Войны. «Просто супер!», прошептала она. «Они прибудут на место уже отсортированные. И не будет никаких ужасных сцен при разлучении семей в лагере! Мы просто отвезем женщин в одну сторону, а мужчин - в другую. Просто здорово!» «Эт верно», согласился он. Ведьма с Псом предложили лейтенанту, чтобы колонну на ведущем грузовике повели именно они вдвоем, так как «они хорошо знали туда дорогу», и тот с радостью согласился. Несчастный идиот-шестерка оказался настолько исполнительным и во всем с ними соглашался, что Ведьма заранее поняла, что они успеют сделать десятки ходок, прежде чем он хоть что-то заподозрит. Живем, чуваки!

МИССУРИ

«Черт, почему я не могу ни с кем связаться?», пробормотал Риз. Сейчас здесь должно было уже быть теплее, но погода была словно ранней весной; к счастью, здесь, в юго-восточном Миссури, для растений было все-таки довольно тепло. На полях вокруг сельской школы уже всходили какие-то зеленые побеги, пробивавшиеся сквозь плотный чернозем - в основном соевые бобы и отчасти кукуруза. Все это будет очень полезно, когда наступит осень, действительно это очень пригодится. Сам запах этот отрадно успокаивал, он, шагая по парковке, чувствовал его, этот еще незрелый аромат появившихся ростков.

«И пока это единственное утешение, которое у меня есть» , подумал он. «Страна

разрушена, я не могу ни с кем даже поговорить ! Но уж вертикаль-то командования не

должна же разорваться полностью!»

Он остался в этой школе, стараясь в чем-то помогать, и ему удалось убедить некоторых родителей отвезти домой часть своих рабочих, из числа местных. Они с сержантом были из других штатов, и поэтому, если им не удастся выбраться отсюда хоть каким-то видом транспорта, значит, они тут застрянут надолго. «Интересно, когда школа снова сможет заработать», спросила его директриса. «Это зависит от местного самоуправления», ответил ей Деннис. «Главной проблемой станет транспорт. Бензин с маслом, похоже, теперь станут на вес золота. По крайней мере, на время». Она кивнула и некоторое время молчала. «Наверняка ведь существуют какие-то планы на случай такого рода событий. Вот в пятидесятых годах они наверняка были бы у меня под рукой. Но в 50-х годах этой школы еще вообще не было и в проекте». Она пожала плечами. «Просто не знаю, как быть». «Я тоже», сказал Риз с горестной улыбкой. «Я подумываю о том, чтобы реквизировать тут на время какой-нибудь велосипед и попробовать домчаться на нем до ближайшей военной базы». «Неплохо бы найти тандем, сэр», сказал сержант. Деннис усмехнулся и хлопнул его по плечу. «Мы нужны там», сказал он директрисе. «Я инженер, а сержантов в армии никогда много не бывает». «Мой муж тоже так говорил». Она ностальгически улыбнулась. «Он был майором». До того, как он успела сказать еще что-то, к ним подошел мужчина лет семидесяти. «Тут кое-что произошло, и мне это очень не понравилось!», рявкнул он. Деннис предположил, что старик искал именно его. С того момента, как они с бригадой появились в этой школе, он, по крайней мере, в глазах местных, стал более или менее чем-то вроде военной власти. «Джек Грудер», сказала директор школы, представив его. «В чем дело, сэр?», вежливо спросил Риз. Он предположил, что старик не пошел в полицию, потому что у ментов не хватало людей, и они вообще были перегружены всей этой чрезвычайной ситуацией. То есть в буквальном смысле слова несколько дней может уйти только на то, чтобы у полиции хотя бы дошли руки заняться вашей проблемой. «Какие-то военные в грузовике приехали к дому моего зятя и забрали их». Старик с негодованием уставился на Риза. «Да?» Деннис посмотрел на сержанта, который с надеждой воспринял это известие. Может быть, они сумеют уехать сегодня отсюда, если смогут связаться с этими парнями. «Они сказали, почему?» «Понятия не имею, почему! Мне не удалось подойти поближе, чтобы спросить у них об

этом. Судя по тому, что я видел, и как они себя вели, они не спрашивали мою дочь, хочет

ли она лезть в этот грузовик». «А ваш зять?», спросил сержант. «Его тоже», огрызнулся Грудер. «Этот парниша никогда не отличался смекалкой и решимостью». «Его отец всегда был слишком строг с ним», сказала директриса. «У него просто силы воли нет. И никогда не было». Директриса поджала губы и ничего не сказала. Деннис объяснил такую ее реакцию многолетним опытом общения с упрямыми и безапелляционными родителями. «У вас есть какие-нибудь предположения, куда они могли после этого направиться?», спросил он Грудера. «Ха, откуда мне, к черту, знать? Я даже не знаю, чего им надо от моей дочери!» «Ну, например, в каком направлении они поехали, и что там может находиться?» Старик задумался, подозрительно глядя на Риза. «Думаю, они поехали на восток, к дому Баучеров». «Как насчет того, чтобы вы взяли с собой нас с сержантом, и мы попытаемся их догнать?», предложил Риз. «Не знаю. У меня не очень-то много бензина осталось», проворчал старик. «А я думал, что вам хочется узнать, что с вашей дочерью», сказал Деннис. «Эээ, конечно, хочется…» Старик злобно на него взглянул, но затем вынул ключи из кармана. «Ладно, берите свои вещи», сказал он, наконец. Деннис показал на свою мятую форму. «Это все, что у меня есть». «И у меня тоже», сказал сержант. «Тогда поехали», сказал им Грудер и зашагал прочь. «Спасибо», сказал Деннис директрисе. «Удачи вам», сказала она. «Заезжайте к нам еще как-нибудь».

*

Они ехали уже около сорока минут, и все это время Грудер не переставая бормотал о своем бензине, когда они заметили зеленый грузовик. Риз протянул руку к рулю и посигналил, из-за чего водитель негодующе на него зыркнул. Но грузовик впереди них притормозил и остановился; кузов его был забит гражданскими, многие из них с виду были отощавшими и изнуренными. Риз выскочил из Грудеровского фургона и подошел к грузовику. «Лейтенант Деннис Риз», сказал он шоферу, подойдя к кабине. «Инженерные войска». Он не мог не заметить, что форма водителя не соответствовала роду войск, обозначенному на грузовике сбоку. Он почувствовал легкое беспокойство. «Вы из какого подразделения?» «Национальная гвардия, сэр». Риз показал на дверь. «Это грузовик регулярных армейских частей», заметил он. «Седьмая пехотная дивизия». «Так точно, сэр. И слава Богу, у него нет собственных мозгов». Риз кивнул. «Что тут происходит, капрал? Куда вы везете этих людей? » «Создается система централизованного снабжения», ответил водитель. «Поэтому мы перевозим людей в лагерь для переселенцев, где организовано питание и медобслуживание». Смысл в этом был, но… «Я ничего об этом не слышал», сказал Деннис. «Да я сам толком мало что знаю об этом, сэр. Я лишь подбираю людей. Но думаю, там наверху пытаются сделать все возможное, чтобы облегчить положение». Риз задумался. Если армия помогает Национальной гвардии, то неизбежно им приходится немало импровизировать на ходу, и, несомненно, на многие вещи особого внимания не обращали. «Может, вместе с нами поедете, сэр?», спросил капрал. «Кузов, правда, немного переполнен, но думаю, мы все же можем вас подвезти». «Ловлю вас на слове», сказал Риз. «Только дайте мне секунду сказать нашему другу в машине сзади, что происходит».

«Он тоже может сесть», предложил водитель. «Я скажу ему», сказал лейтенант, «но сомневаюсь, что он бросит свой фургон. Где находится этот лагерь?» «Бывшая ярмарка в Джермантауне», сказал капрал. Риз кивнул и направился рассказать об этом Грудеру. «Что-то здесь не так», сказал старик, свирепо сверля глазами военный транспорт. «После того, как стали падать бомбы, все пошло не так, сэр. Приглашаем вас поехать с нами, если хотите». «Я не собираюсь бросать свой фургон, молодой человек!» «Так я и сказал капралу», усмехнувшись, сказал Деннис. Затем он сказал ему уже серьезно: «Но если сейчас централизуется снабжение, значит, сюда, в ваш район, ничего доставляться не будет. А это означает, что когда у вас закончатся продукты, новых найти уже будет нельзя».

« Ну вот тогда , возможно, я и поеду в этот ихний лагерь». Грудер яростно нахмурился.

«Значит, вы считаете, что с моей дочерью все в порядке?» «Уверен, что да, сэр». «Ладно. Думаю, в том, что они делают, смысл есть». Грудер покачал головой. «Хотелось бы только, конечно, чтобы они сначала нам все разъяснили». Когда Риз с сержантом двинулись к грузовику, старик развернул свой «Шевроле» и уехал. «Думаете, с ним все будет в порядке?», спросил сержант. «Все будет нормально, как и со всеми нами». Деннис взглянул через плечо на исчезающий вдали фургон. «Да. Этот старикан вполне способен сам о себе позаботиться. С ним все будет нормально». Он также надеялся, что и с его отцом все в порядке. И он надеялся, что сможет скоро это выяснить.

БРИТАНСКАЯ КОЛУМБИЯ, КАНАДА

Когда они прибыли в лагерь, Ведьма проинструктировала охранников направить автобусы и первые два грузовика в женский сектор, а остальные - в мужской. Охранники кивнули, с опаской глядя на военную форму водителей. Она подняла глаза и увидела Руду, выходившего из своей конторы, с мрачным выражением на аскетическом своем лице. Сам этот лагерь напоминал фотографии нацистских концлагерей, которые она когда-то видела, или даже американские концлагеря, куда помещали японцев на время Второй Мировой войны. Ограды из колючей проволоки и большие, сурового вида здания, сторожевые вышки и прожекторы на высоких столбах оставляли тягостное впечатление в сознании. Фильмы, однако, не в состоянии были отразить серую грязную слякоть и какой-то гнилостный запах. Она знала, что большинство заключенных придут в ужас, увидев сначала это место. Всегда требовалось проводить более или менее длительные слащавые беседы, чтобы их успокоить и делать бесконечные заверения в том, что всё это только временно, и что менее чем через десять дней они двинутся дальше. Злая Ведьма чуть не надорвалась со смеху, когда Руда ей сказал: «Стоит тебе посмотреть на выражение лиц евреев, когда мы предложим им душ». Они с Псом спрыгнули из грузовика, и он уехал. Поразительно, как быстро они уже к этому стали привыкать. Ну, подумалось ей, это легко, когда сама ты вне опасности. «Что случилось?», тихо спросил Руда, подойдя к ним поближе. Ведьма вручила ему бумаги лейтенанта. Он быстро пробежал их глазами и изумленно на нее посмотрел. Она кивнула, и он медленно улыбнулся. «Это сильно ускорит процесс», довольно сказал Руда. «Думаю, что Рон не оставил без внимания и другие наши лагеря отдыха», сказал Пёс. Руда с сомнением покачал головой. «Не знаю. Пошли спросим его самого». Он повернулся и повел их в свою контору и к компьютеру, который все еще соединял их с таинственным «Роном Лабейном». «Обожди минуту», сказала Ведьма. С одного из грузовиков спрыгнул молодой лейтенант и направился к ним. «Сэр, вы здесь главный?», спросил молодой офицер, нахмурив мальчишеское лицо с выражением беспокойства. Руда кивнул и улыбнулся. «Сэм Лагранж», с готовностью сказал он и протянул руку. «А вы?» «Лейтенант Рон Голдберг». Он показал на лагерь. «Что это за место…» Далее он, казалось, в буквальном смысле слова не смог подобрать слов. «Да, тут довольно неуютно, не обустроено», сказал Руда. «Но ведь всё это сооружено в невероятной спешке, и это всего лишь временное убежище. Тут перевалочная база, а затем эти люди будут переправлены в канадские города для постоянного размещения там. Как вам, наверное, известно, канадцы пострадали меньше, чем США». Лейтенант все же чувствовал себя здесь явно неуютно в таком окружении, но он явно старался это не показывать. «Если уж на то пошло», сказал Голдберг, «Аляска не подверглась таким сильным ударам по сравнению с остальными регионами страны. Почему нельзя просто оставить людей в своих домах?» «Ожидается ранняя и чрезвычайно суровая зима из-за всей этой пыли в верхних слоях атмосферы», объяснил Руда. «Канада и сама тоже советует всем своим гражданам, находящимся в этих районах, двигаться на юг. Как ожидается, этой зимой будут очень ограничены запасы мазута». «Ааа», подумав, сказал Голдберг. «Да, конечно». Он покачал головой. «Я просто до сих пор не в силах поверить в то, что это действительно произошло». «Честно говоря, я считаю, что это была какая-то ужасная ошибка, авария какая-то», сказала Злая Ведьма. «Ладно, что бы там ни случилось, думаю, мое назначение сюда будет более или менее постоянным. Куда потом направятся эти люди отсюда?» «Места разные», сказал Руда. «Я пока не успел составить статистику. Мы просто забираем их, а потом увозим». «Свернуть, упаковать и повесить бирки», сказал Пёс. Все рассмеялись, один лейтенант стоял в смущении, ничего не понимая. «Старое телешоу», объяснил Пёс. «Oххх», сказал Голдберг, вежливо улыбнувшись. Руда поднял руку, и к ним подбежал охранник. «Пожалуйста, проводите лейтенанта и его людей в помещения для гостей, после того, как они высадят своих пассажиров», сказал он. «Это корпус девять в восточном секторе». Это было лишь недавно выстроенное, самое новое здание, до сих пор не использовавшееся, и довольно далеко находившееся от других частей лагеря, что позволяло отделить солдат от гражданских «гостей». «Кроме того, лейтенант, можете поставить там же и свои машины». «Спасибо, сэр», сказал Голдберг. Он отдал честь, и Руда тоже в ответ, также четко и не моргнув глазом. «С радостью буду работать вместе с вами». «Я тоже», ответил Руда. «Искренне благодарен вам за помощь». Все три луддита тепло улыбнулись лейтенанту, так, как это делают люди, ожидающие, когда же уйдет лишний. Голдберг улыбнулся, неловко помахал рукой и последовал за охранником по направлению к грузовикам. Руда повернулся и повел их в свою контору. Когда они оказались внутри одни, он повернулся к ним, с выражением удивления на суровом своем лице. «Он идеально подходит». «Да, именно так», согласилась Ведьма. «С радостью буду работать вместе с ним». «Давайте передадим наши поздравления Рону», предложил Пёс, «и узнаем, есть ли у него еще какие-нибудь для нас сюрпризы».

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

АЛЯСКА

Джон обнял мать, ощутив твердые мускулы над нежными ее костями. Она отправлялась в Южную Америку организовывать оттуда поставку всего необходимого. Люди, с которыми они там были связаны, подтвердили, что большинство стран, расположенных ниже экватора, очень даже неплохо уцелели по сравнению с Соединенными Штатами. Это не означало, что там маме не будут грозить серьезные опасности. Он положил руки ей на плечи и долго смотрел ей в лицо. Этим серым пасмурным утром она выглядела старше, чем была на самом деле…

«Но ведь со временем никто моложе не становится» , подумал он. «И если быть до конца

честным, я немного за нее боюсь. Она была моей надеждой и опорой всю мою жизнь -

даже когда я думал, что она совершенно рехнулась. И даже когда ее считали

сумасшедшей, мне пришлось вызволить ее, прибегнув к ее помощи, чтобы «истребить всё

зло»…

«Будь очень осторожна», строго сказал он. «Не нуди, зануда», сказала она с усмешкой, слегка ударив его в грудь. «Я намерена весело

и с ветерком прокатиться по всему Панамериканскому шоссе ».

Он рассмеялся. «Мне будет очень тебя не хватать, мама». «Уж конечно», согласилась Сара. «Мне тоже будет тебя не хватать. Но сейчас я тебе не нужна». Она посмотрела на него, с гордостью, сиявшей в ее глазах. «Ты всегда будешь мне нужна, мама». Он обнял ее за плечи и повел ее к мотоциклу. «Парню всегда нужна его мама». Он снова обнял ее. «Возвращайся живой», предупредил он. «И ты тоже», сказала она. Затем она повернулась к Дитеру. Прошлой ночью они попрощались с почти бешеной страстью. Возможно, они снова встретятся лишь через несколько лет. Он печально улыбнулся и раскрыл ей свои объятья. Она бросилась в них и обвила его руками вокруг его накачанной талии, опустив голову ему на грудь и прислушавшись к твердому ритму его сильного сердца. «Я люблю тебя», прошептала она. Он обхватил ее голову огромной своей ладонью. «Я тоже тебя люблю». Она потянулась вверх и притянула к себе его голову, чтобы они могли поцеловаться. Когда они это сделали, они посмотрели друг другу в глаза, как молодые любовники. Она улыбнулась. «Это же не навсегда», сказал он. «Нет», энергично согласилась она. Она взяла в руки шлем. «Но дольше, чем мне хотелось бы. Береги себя».

«Как ты только что сказала? И ты тоже ».

Сара усмехнулась и взобралась на Харлей, на старую модель, которую они переделали, приспособив к работе на спирту. Они решили, что алкоголь теперь будет доступней бензина. И при самом худшем раскладе они сами смогут наладить изготовление самогона. Она ногой завела байк - огромная машина взревела и, махнув им рукой, она тронулась с места. Сара даже не попыталась оглянуться; шлем мешал ее обзору, и ей не хотелось испортить свой отъезд падением с этого чертова байка.

«Может быть, когда меня не будет, Джон найдет себе какую-нибудь хорошую

девчонку» , подумалось ей. Или плохую. Его горе и чувство вины за то, что они потеряли

Венди, ей были понятны, действительно понятны. Но это неправильно, что здоровый молодой человек, такой как Джон, не проявляет интереса к противоположному полу. В таком случае плохая девчонка, может, будет даже лучше; она меньше будет сопротивляться лечь с ним в постель.

«Джон настолько порядочен, что это может помешать всем нашим планам. Я

воспитала хорошего человека и мужчину, но для самой себя».

И все же при этом Сара боялась, что речь шла о каком-то его подсознательном страхе, что мама словно наложила порчу на его потенциальных красавиц. Может быть поэтому она чувствовала нечто вроде остаточного чувства вины за то, что так третировала Венди. Учитывая всё то, чем это обернулось. Так что, возможно, когда на пути у него не будет препятствия в виде матери, этот эмоциональный ступор прорвется, и когда они увидятся в следующий раз, рядом с ним будет стоять девушка с ребенком на руках. Сара мысленно представила себе эту картину, точно не зная, что она в этом случае ощутит.

«Не думаю, что готова стать бабушкой» , подумалось ей. А затем она мысленно

представила себе Дитера, громко хохочущего над этими нелепыми ее размышлениями. Боже! Но ей действительно будет очень не хватать их обоих.

МИССУРИ

Капитан Яник вытащил бумагу из машины и прочитал донесение. Брови его удивленно поднялись; в кои-то веки хорошие новости.

От кого:

Центральное командование Континентальных ВС

Кому:

Капитану Чарльзу Янику, Лагерь для перемещенных лиц Блэк-Ривер.

Тема:

Неуправляемые машины

Неисправности в вышедших из-под контроля автомобилях из-за «помех и

искажений», подавивших внутреннюю структуру компьютерных команд, привели к

тому, что автомобили стали неуправляемыми, вызвав многочисленные смертельные

столкновения.

При исправлении данной проблемы специалисты разработали способ успешного

функционирования самоуправляющихся грузовиков без участия водителей.

Сократившийся в настоящее время трафик делает эти самоуправляемые машины

эффективней водителей-людей.

После загрузки в программы компьютера маршрута грузовик благополучно и без

проблем доставляет теперь любые грузы за наименьшее время и по наилучшему

возможному маршруту.

Доукомплектуйте ваш личный состав пятнадцатью машинами, прибывающими в

лагерь переселенцев Блэк-Ривер. Их личный состав используйте для выполнения

других обязанностей.

КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ

«Например, каких?» , подумал Яник, взглянув на необработанные сосновые доски штабной

дежурки. Хотя он подозревал, что их направят выполнять полицейские функции. Обычная регулярная полиция была сильно перегружена. Теперь, когда лояльные властям граждане находились в лагерях, для криминального элемента наступило воистину раздолье - врывайся, грабь, жги!

«Неужели эти чертовы идиоты думают, что смогут сбыть сейчас кому-то какой-

нибудь краденый телевизор? - это выше моего понимания» . Если и есть еще орудующие

где-то шайки мародеров, их наверняка больше интересуют канистры, наполненные бензином или военным топливом. «Хотя я голову даю на отсечение, что удастся сохранить свои бриллианты», улыбаясь, подумал Яник. Он посмотрел в открытую дверь и почти побежал к своей конторе, увидев идущего туда лейтенанта Риза. Он заставил себя остановиться и дождаться его. Риз шел туда лишь для того, чтобы узнать, не поступало ли каких-нибудь распоряжений насчет него. А они так всё и не приходили. «Сэр», энергично сказал Риз, четко отдав ему честь. Яник тоже в ответ отдал ему честь, но менее четко. «Ничего нового, лейтенант. И приказ, запрещающий личные сообщения, по-прежнему в силе». Риз ошеломленно опешил. «Я и не намеревался отправлять никаких личных сообщений, сэр. Я просто пытаюсь выяснить, не поступало ли каких-нибудь распоряжений назначить меня туда, где я смогу принести наибольшую пользу. Я тут трачу время и силы впустую». «Не согласен с вами», ответил ему капитан. У Риза, может, и были способности, которые можно было бы применить в каком-нибудь другом месте, но он был очень хорошим офицером, и он, безусловно, не терял тут времени даром. «Вы здесь для нас очень ценный офицер, лейтенант. И я отправил ваш запрос наверх. Там знают, где вы находитесь, и что можете и умеете, и когда вы им понадобитесь, вас известят. А пока, тем временем, мне очень нужны компетентные офицеры». Риз опустил глаза. «Есть, сэр». Яник присмотрелся к нему из-под опущенных бровей. «Боюсь, что там наверху, вероятно, еще даже не приступили к анализу ситуации, Риз. Возможно, ваши умения и то, чему вы обучены, пригодятся лишь через несколько месяцев». Он бросил донесение, которое держал в руках, в общую кучу, которую нужно было еще разобрать. «Не беспокойтесь, на ваш век бессонных недель еще хватит. А пока, между тем, мне поступила информация, что какие-то заключенные соорудили где-то в лагере самогонный аппарат. В интересах сохранения спокойствия, и чтобы предотвратить отравление этих и других людей, нужно, чтобы вы его нашли и избавились от него». «Слушаюсь, сэр». Риз помолчал. «Но они ведь тогда просто установят еще один, новый, сэр». Яник уже читал следующее донесение. «Думаете, я этого не понимаю, лейтенант?» Он поднял глаза и посмотрел на него. «Нам нужно чем-то занять гражданских».

МЕДСАНЧАТЬ ЛАГЕРЯ ДЛЯ ПЕРЕМЕЩЕННЫХ ЛИЦ,

БЛЭК-РИВЕР

Мэри Шей записала что-то в медкарточку пациента и подошла к следующей койке; под лазарет здесь использовалось несколько огромных жилых трейлеров, наряду с навесами, сараями и палатками, а также - как она подозревала - части больших сборно-разборных курятников, но, по крайней мере, они укрывали от дождей, и в них имелись полы. Все остальное в этом лагере представляло собой грязную липкую глину; и, конечно, воздух и запахи в медсанчасти были лучше. Они пользовались хлорными отбеливателями в огромных пластиковых бутылках, изъятыми из химчисток, заменявшими им медицинские дезинфицирующие средства. Она вставила старомодный ртутный термометр пациенту под язык и проверила его пульс; кожа была несколько липкой и влажно-теплой. Что-то слишком быстро. Температура у

него была сто и один градус [по Фаренгейту] , она немного спАла. К сожалению, подумала

она, к концу дня она снова повысится. Ее сильно беспокоила антисанитария в этом поспешно сооруженном лагере. Санитарные условия здесь абсолютно не соответствовали тому количеству людей, которые здесь находились, и несмотря на то, что они, как предполагалось, должны были являться центром, снабжающимся всем необходимым, госпиталю постоянно не хватало самого основного. Она подозревала, что болезнь этого пациента связана с водой, возможно, даже, это холера; на это положительно указывала диарея, но точно это будет известно только после того, как поступят результаты анализов из лаборатории. А лаборатория находилась в еще худшей форме, чем лазарет. Питание тоже было неважным. Фасоль да рис в основном.

Иногда она просто физически жаждала мяса; словно сами зубы ее умоляли ее дать им

пожевать животный белок. Когда в лагерь действительно завозили мясо, врачи и медсестры настаивали на том, чтобы

большая его часть передавалась в медсанчасть, до того как оставшаяся его часть

распределялась по остальному лагерю. Мясные бульоны, которые они готовили, пациентам очень помогали, и они следили за тем, чтобы все беременные или кормящие матери получали свою порцию мяса. От запаха готовящегося супа или жареного мяса у нее действительно в буквальном смысле слова текли слюнки. И кофе, боже, если б она только могла выпить хоть чашечку кофе! Следующей пациенткой была пожилая женщина с очень высокой температурой, тошнотой и сильной диареей. Она жаловалась на боли в суставах и на головную боль. Доктор Рамссингх отправился в штаб, чтобы переговорить об этом с капитаном. Два пациента вряд ли можно было считать эпидемией, но такие серьезные и многозначительные симптомы игнорировать было нельзя. Когда Мэри тоже положила термометр ей под язык, пожилая женщина взглянула на нее блестящими от лихорадки глазами. «Не хочу стать обузой», сказала она. «Вы никакая не обуза», заверила ее Мэри. «Скоро вам будет лучше». Она, конечно, надеялась на это. Недопустимо, чтобы в этом лагере началась холера. Этим людям лучше было бы оставаться в их собственных домах, чем здесь, рискуя заразиться быстро распространяющейся смертельной болезнью. Многие, она это знала, возражали против этих - иного слова и не подберешь - концлагерей. Она была в курсе, конечно, аргументов военных о том, что так эффективнее, но любое место, настолько плохо выстроенное и организованное, что населению уже менее чем через месяц угрожает эпидемия холеры, вряд ли может считаться моделью организации. Хотя, если честно - она погладила женщину по руке и двинулась дальше - если жалкий ручеек продуктов и другого необходимого, поступавшего в лагерь, представлял собой максимум того, на что были способны власти, значит, те гражданские, которые рассчитывали только на собственные силы, довольно быстро начнут голодать. Проблема также заключалась в том, что не было никаких иных источников новостей, кроме тех, которые они получали от военных. Мэри не могла не чувствовать себя тревожно и дискомфортно, когда ее ограничивали лишь одним источником информации; не было никаких возможностей перепроверить ее по другим источникам. Власти, конечно, не рисовали перед ними лучезарные перспективы. Послушать военных - так всё за

пределами это лагеря превратилось в радиоактивный пепел. «Но судя по тому, что мы

видим собственными глазами, это неправда». Так почему же военные говорят им именно

это? В начале палаты вдруг возникла какая-то суматоха, и Мэри подняла глаза. «Это больничная палата», объясняла кому-то медсестра. «Вам нужно отвести их в лазарет». «Вот только не надо нам говорить, что нужно вести их куда-то еще», сказал какой-то мужчина, а вообще-то он даже кричал. «Неужели не видно, что им плохо, что они больны?» «Пожалуйста, помогите нам!», в отчаянии произнесла женщина, стоявшая рядом с ним.

Мэри направилась к ним. «О Боже» , подумала она, «у них дети».

Один из них - младенец на руках у матери, а другой был примерно четырехлетнего возраста. Внутри у нее всё похолодело. Холера очень тяжело отражалась на очень молодых и очень старых. Они с медсестрой встретились глазами и, не сговариваясь, пришли к одному и тому же. «Если кто-нибудь из вас останется с сестрой и поможет ей заполнить карточку, я помогу другому из вас положить этих детей». Мэри положила на стол свой лоток и протянула руки к малышу. Мужчина с женщиной переглянулись, после чего мужчина протянул ей ребенка, которого он держал на руках; мальчик, увидела Мэри. Она взяла его и повела женщину по палате к детской кроватке с боковыми стенками, которой Мэри теперь безумно обрадовалась, кто бы ни собрал и не установил ее здесь. Всего лишь одна, печально подумала она. «Какие у них симптомы?», спросила она у матери. Ей даже не нужно было дожидаться ответа «высокая температура»; она даже через одеяло чувствовала, как ребенок весь горит.

«Лед» , подумала она, «где же нам взять лед?»

«Понос», сказала мама дрожащим голосом. «Постоянный, не прекращающийся». Это был симптом, которого Мэри боялась больше всего. Она быстро и умело обнажила

малыша, вытерла его и надела на него памперс. «Долго он не продержится» , горько

подумала она. Придется ей теперь привлечь кого-нибудь из гражданских помочь им со стиркой, может быть, даже организовать целую прачечную. Похоже, теперь тут потребуются серьезные усилия, регулярный и тщательный уход. Проблема была в том, где взять столько топлива, чтобы кипятить всю эту воду? Придется, наверно, отправлять людей за пределы лагеря, пилить деревья, затем рубить их на дрова, после чего разжигать костры и следить за ними. Ну, по крайней мере, это хоть чем-то займет людей. Тех, кто здоров. Вопрос стоял теперь в том, у скольких из них в организм уже проникла эта болезнь, начавшая свою разрушительную деятельность? Она стала слушать маму, находившуюся в состоянии, близком к панике, женщина снова и снова перечисляла симптомы. Мэри внимательней к ней присмотрелась и заметила у нее

лихорадочный румянец и слишком ярко блестевшие глаза. «Боже, помоги мне!» , подумала

она, словно произнеся самую короткую и самую отчаянную молитву в своей жизни. Мэри принесла стул и усадила на него мать. «Поберегите силы», предупредила ее она. «Вам они понадобятся». Затем она подошла к шкафу и вернулась с несколькими бутылками воды, обогащенной витаминами и минералами. «Пусть пьют это, и как можно больше», проинструктировала она ее. «Понимаю, что у них проблемы с желудком, и им этого не захочется, но им это нужно, так что не сдавайтесь и настаивайте». Она положила рядом на тумбочку два небольших полотенца и бутылочку с медицинским спиртом. «Если у них резко подскочит температура, протрите их вот этим. Я скоро вернусь». Когда она шла по проходу между койками, к ней подошел отец, крайне встревоженный, он не мог отвести глаз от своей жены и детей. Они с медсестрой на мгновение обменялись беглыми взглядами. «Идите скажите доктору», сказала сестра. «Я присмотрю здесь за всем».

АЛЯСКА

Нинель вновь ехала на своем велосипеде по заросшей подъездной дорожке к уютному домику «Злой Ведьмы». Последние три недели она не заходила в сеть, за исключением проверки своей почты. Ей нужно было починить и смазать ловушки, убрав их до следующей зимы, проверить, как там шкурки с мехом, привести в порядок садовый участок, очистив его от зимнего мусора, и приготовиться к посадкам. Хоть Нинель и считала, что пройдет еще какое-то время, прежде чем она сможет окончательно положиться на погоду и высадить семена. У нее уже имелась кое-какая рассада с сеянцами в холодном парнике, который она соорудила сама, но в последнее время было так холодно, что Нинель была уверена, что она их уже скоро посадит, но через некоторое время. Удивительно, что за такое долгое время никто не отправил ей ни одного электронного письма. Но быстро проверив сеть, она поняла, что активности не было почти нигде. Тем не менее, такое иногда случалось, временное затишье, происходившее по никому не известным причинам. Но ее беспокоило не это, а то, что она могла услышать от Злой Ведьмы или от того, кого она вместо себя направит с ней говорить. Уже второй раз она наносила сюда незапланированный визит, не договорившись заранее о встрече; Нинель надеялась, что дома кто-нибудь будет. Она свернула на извилистую подъездную дорогу и сквозь ветви деревьев увидела эту уже не молодую женщину, стоявшую на крыльце и явно ее ожидавшую.

«Похоже, она не очень-то рада моему приезду» , подумала Нинель.

Возможно, ей следовало снова связаться с Ведьмой, прежде чем к ней ехать. Но на несколько своих предыдущих сообщений она никакого ответа не получила, так что, похоже, снова пытаться отправлять еще одно письмо смысла не было. «Ты хоть представляешь себе, что происходит в мире?», сказала Злая Ведьма вместо приветствия. «Простите?» «Ты что, ничего не знаешь?», Ведьма спустилась по ступенькам и присела на крыльцо. «Чем ты занималась?» Нинель посмотрела на нее, пытаясь понять, что всё это может означать. Она пыталась с ней связаться. Не похоже, что она уехала из дома, не оставив ей другого адреса для пересылки. «Я была занята», сказала она, наконец. Ведьма недоуменно на нее посмотрела, а затем расхохоталась, долго и от души. «Полагаю, да», сказала она, наконец. Нинель вовсе не позабавило такое ее поведение. Она подумала, может она смеется над тем, сколько Нинель потратила за все это время. «Наверное, я сделала ошибку». Она развернула свой велосипед. «Ну-ну, не горячись*, милая», сказала Злая Ведьма.

- - - - - - - - - - - - - -

* Игра слов: «get on high horse» - горячиться, задаваться, петушиться, вставать на

дыбы, но дословно: «залезать на высокого коня».

- - - - - - - - - - - - - -

Голос ее был настолько не похож на тот, которым она раньше обычно говорила, что Нинель внезапно развернулась, чуть не свалившись с велосипеда. Она уставилась на Ведьму широко раскрытыми глазами. «Дело в том, что я знаю, что ты подключена к Интернету, поэтому мне просто интересно, как это ты умудрилась пропустить главное событие тысячелетия», сказала Ведьма, подозрительно глядя на нее. «Я заходила только чтобы проверить свою электронную почту», сказала Нинель. «Заходила также еще на несколько сайтов, но там ничего не обнаружила, и никто на мои вопросы не ответил». Она пожала плечами. «И мне нужно было многое сделать». Злая Ведьма покачала головой. «Оххх», раздосадовано прошипела она, «пока ты занималась этими своими делами, началась Третья Мировая война». Нинель озабоченно нахмурилась. «Простите?», сказала она. «Армагеддон, Апокалипсис, глобальная термоядерная война? Слышала уже такие термины раньше, наверно?» Выражение лица у девушки стало таким нелепым и забавным, ее бледные глаза превратились в такие огромные блюдца, что Ведьма едва смогла сдержаться и чуть не рассмеялась, глядя на нее. Нинель уставилась на нее, а затем вытянула шейку, явно вопросительно и недоверчиво. «Нет, спящая красавица, я не шучу, и я не сошла с ума». Ведьма покачала головой. «Меня поражает полное отсутствие у тебя любопытства». «Но…?» Нинель посмотрела на небо. И тут вдруг его пасмурный вид и холодная погода приобрели для нее ужасный смысл. «Как ты умудрилась остаться в неведении?», удивленно подняла брови Злая Ведьма. «Как я уже сказала, из-за отсутствия любопытства». Очень полезное качество при определенных обстоятельствах. Эта молоденькая девушка с каждой минутой начала казаться ей все более полезной. «Умеешь обращаться с оружием?» «Да». «Это хорошо, потому что с этого момента ты постоянно должна иметь его при себе. Когда люди считают, что копы не прибудут, они склонны делать то, чего обычно никогда не сделают». Бедняжка стояла пораженная. «Что же теперь будет?», спросила Нинель. Ведьма задумалась, что же с ней делать. «Мы тут с моим помощником были добровольцами, помогали военным, у нас своего рода мобильная социальная группа», начала она. Девушка, вытаращив от удивления глаза, взглянула на нее тем же самым вопросительным взглядом. «Да, злая ирония судьбы, правда? Когда я была твоего возраста, я была такой антимилитаристкой, что спать не могла, так сильно я их ненавидела. Но сейчас нам всем они действительно очень нужны». Она грустно усмехнулась. «Надо полагать, общая катастрофа заставляет заключать вынужденные странные альянсы». «Но ведь это сделали именно они», сказала Нинель. «Неа. Рон Лабейн оказался абсолютно прав. Этот их суперкомпьютер сработал как-то неправильно. Как только они передали все управление ему, он взорвал все их арсеналы.