Вот это жизнь!

Глава 3

Напиток оказался холодным пивом, вкусным и довольно крепким, явно крепленым. В будущее бы его, пить с соленым сыром и чешскими кнедликами. Впрочем, и так сойдет! Первые глотки прошли тяжело, но потом в голову ударили градусы спиртного, по телу растеклась приятная истома.

И Саша на одном дыхании допил хмельной напиток из ковша. Ох, наконец-то, хорошо и приятно! Он откинулся к бревенчатой стене, зажмурил глаза, постаравшись забыть о печальном внезапном перелете во времени почти на сколько-то, видимо, немало лет.

«Дмитрий я, — вдруг явно услышал он, — слушай внимательно».

Голос бы сильный, но не строгий, скорее веселый. А ведь это бывший хозяин тела и мой теперешний брат-по-телу? Или мне по-прежнему так же плохо физически и ментально. Он посмотрел на собеседника (собутыльника). Вот этому хорошо!

Никита, тоже опрокинув еще ковшик и, видимо, уже изрядно нагрузившись до этого, порядочно опьянел и принялся напевать песню о дворянском недоросле, пошедшем на очередную кровавую войну. Но при этом лучше всего у него получался припев с ритмичными словами:

ой-ду-ду, ой-ду-ду

ду-ду-ай-ду-ду,

ух ты ай-ду-ду

«Песня пьяного неандертальца, — привычно определил Саша данную картину по еще XXI веку, когда и там напивались соседи по столу, — впрочем, пусть его, расслабляется человек. Не он первый, ни он последний. С завтрашнего же дня всем будет ой как весело. Война есть война. Даже без спиртного. Пусть пока хоть не мешает, мне надо подумать. Где я и какое сейчас время он уже примерно определил. Так это или еще нет, но это и не надо. Актуальный и очень острый для России остается лишь один вопрос — что теперьделать?»

«Пусть отдохнет», — согласился хозяин, — а ты думай, у тебя башка большая'.

'Хм, шутник. Итак, что мы имеем? Либо я попаданец во времени, либо все-таки сошел с ума на почве чрезмерного употребления некачественного алкоголя типа технический неочищенный спирт. Ух!

Последнюю версию, пожалуй, надо отбросить. Во-первых, это не очень-то романтично, во-вторых, совсем не реалистично и не предполагает никаких действий даже со стороны сумасшедшего. Посадют и будешь сидеть, скучая, пока не сдохнешь. А здесь действовать придется активно и много. Или, по крайней мере, пить. Тоже интересно'.

Он пьяновато осклабился. Здорово он тут опохмелился, хорошее в прошлом спиртное!

«Это да, — вмешался в мысли Дмитрий, — пиво у меня замечательное, баское».

Саша вздохнул. Не было печали, так еще и голос в голове навсегда поселился!

Предположим, что мое жуткое неприятие XXI века и желание оказаться в эпоху средневековья были неким высшим существом реализовано. А кто это — Всевышний Бог? Чокнутые ученые? Любимая женщина из числа злобных ведьм? — ничуть не важно. Все равно не отомстить, ни вернуться. Он уже преодолел хронологический отрезок в несколько веков и живет, кажется, в эпоху Петра Великого. Еще радуйся, что стал хотя бы здесь мелким дворянином, которого вскоре отправят на войну и могут запросто убить. Мог бы вообще оказаться крепостным крестьянином с большой толстой женой и кучей сопливых ребятишек, которых кормить совершенно нечем.

Хозяин тела охотно согласился. Похоже, он мог только разговаривать и мешать новому хозяину, а все тело остальное его.

«Слушай, — вдруг предложил он, — не знаю, кто ты и как здесь оказался, но, пожалуй, мне так нравится. Ты хороший и мысли у тебя чудные и светлые. Командуй телом, работай!»

Дмитрий (в прошлом Саша) хмыкнул, отпил из ковшика. Мысли его потекли в другую сторону. Захотелось бы как-то определиться с точным летоисчислением. Семь тысяч двести восьмой год. Это дата от сотворения мира. Для перехода к другой хронологической системе — популярной в новейшее время от Рождества Христова — надо вычесть пять тысяч пятьсот восемь. Конечно, это очень грубо. Есть ультрамартовский подсчет, есть сентябрьский. Специалисты поймут. Но и при такой примитивной арифметике можно приблизительно узнать текущий год. Он небрежно подсчитал и ахнул от удивления.

1700 год! Ничего себе, ведь это же начало той самой знаменитой Северной войны! У Димы (Саши) загорелся азарт игрока, подкрепленный свежим пивом. То-то его новый знакомый упоминал сегодня о войне под Нарвой. Проигранной, кстати вдребезги.

Выпил еще немного хмельного пива из ковшика, посидел. После первого шока, вызванного резкой сменой обстановки, он успокоился и поставил перед собой наполеоновские задачи если не завоевания, то максимального освоения нового мира. Попаданец он, или погулять вышел?

Помедлил, послушал Дмитрия. Но тот молчал, видимо удрал в заоблачные дали. Саша стал мыслить дальше:

В самом деле, а что он потерял? Хилое даже для своего времени тело, карьеру середнячка, которых в XXI веке пруд пруди. Он уже давно, еще во время учебы в вузе, понял, что в текущем мире ХХI века ему ловить нечего. Будет жить от зарплаты к зарплате, мыкаясь по съемным квартирам. Серую жизнь закончит пенсионером в какой-нибудь полуразвалившейся деревенской хибаре и будет похоронен на ближайшем кладбище за счет муниципалитета. Аминь.

А тут новая жизнь! Саша в свое время доблестно окончил истфак МГУ и, хотя давно работал не по специальности, но основы знания, правда, довольно общие, сохранил. А, главное, он сохранил понимание исторического времени, исторической психологии.

Конечно, будет страшно смотреть на убиваемых вокруг тебя людей, издевательства дворян и пресмыкательство простонародья. Но надо понимать, что Средневековье (не только российское, а вообще) это не ХХI век, когда сюсюкают по поводу любой кудахчущей курицы, не говоря уже о людях. Жить здесь будет страшно, даже смертельно опасно, но интересно. А он много знает о будущем и это дает ему много превосходящего по сравнению с другими современниками.

И напарник по телу ему достался нормальный. В общем, стерпится — слюбится!

В сенях кто-то громко вошел. Он вопросительно осмотрел на Никиту, но тот даже не пошевелился, а ведь не упился еще до упомрачения. значит и ему надо быть спокойно. Сын боярский, то есть дворянин, профессиональный воин. А это, кстати, очень даже большая разница по сравнению с обычными людьми той эпохи. Так что живи веселей!

Никита со своим пьяным пофигизмом оказался прав, из сеней вышла девушка (скорее, молодая женщина) с большим грубым противнем, на котором, судя по запаху, была речная рыба, жареная в сметане. Вкусно с пивом, хотя Дима так и не понял, караси ли здесь или окуни, а, скорее, изрядная окрошка из несколько видов. Он ведь по-настоящему давно не ел — и в XXI веке и в XVIII. И хотя на столе леежали уже остатки мясных блюд, но как-то он не чувствовал в желудке сытости.

Пока ел, смотрел на два лежащих на соседней скамье поясам с прикрепленным к каждому сабле и длинному кинжалу. Эти причиндалы тоже, наверняка, используются не для резания хлеба. И один из комплектов явно его. И он лично будет резать живые тела своих врагов! Либо длинным клинком, либо более коротким.

А-а, прыгал он с огромной высоты с коромыслом! Мужик ведь, а не кисейная барышня, хватит дрожать по любому поводу. Резать, так резать, а то самого прирежут.

Итак, что мы имеем. Компьютерная стратегия «Северная война». Новейшая версия. Денег — копейки (те серебряные копейки сего времени, а не ХХI века), поданных, видимо, один военный холоп. Задача первого этапа — карьера. Стать, например, офицером и желательно гвардии. Каково? Или хотя бы сержантом гвардии. Вон знаменитый по всей истории Щепотев, будучи сержантом, командовал фельдмаршалом Шереметевым! Жалко убили его скоро, сам бы фельдмаршалом стал!

Лишь бы не попасть под Нарву. А то окажешься на Нарвском сражении, которое бездарно проиграли нанятые иноземцы и русское бестолковье.

Ух ты! А если выберешься из под Нарвы — начнется следующий этап. Петр Великий будет строить новую Россию и многие на этом сделают свою карьеру. Почему бы и ему не войти в эту славную когорту петровского гнезда? Правда, и тогда кровь будет лечь рекой по любому поводу. И многие на пути к блестящей карьере погибнут. Ну что делать, в России жизнь всегда копейки стоила. В любое столетие. Будем надеяться, его сия чаща обойдет.

Под эти мысли Дима зачерпнул полный ковш пива и несколькими крупными глотками опрокинул его в рот. Хорошо! В любом случае, его, несчастного попаданца, напившегося в ХХI веке и очнувшегося в похмелье в самом начале ХVIII столетия, уже ничто не утешит.

Никита, побежденный хмельным напитком, мирно спал, опустив голову на стол. Слабое прошлое поколение, с насмешкой подумал Дима. Еще не жрали суррогат под сорок градусов и занюхивали собственным рукавом. Ничего, ему больше достанется. Но много пить нельзя! У него своих дел хватает. Очень важных и весьма актуальных!

Итогом обильной опохмелки накануне стало очередное утро с похмелья. К счастью, организм сегодня страдал не так сильно, а голова не включила зубодробительный режим. Но все равно не очень сладко. Как говорится, срок похмелья без опохмелки сутки, с опохмелкой — месяц.

Очнувшись и пошевелившись, Саша с интересом обнаружил, что он лежит в постели, и, что интересно, совсем не один. Рядом лежала, не особо прикрываясь, девица с фигурой очень даже нечего. Во всяком случае, Саша почувствовал, что известная часть его тела предательски зашевелилась.

Девица это заметила и оживилась.

— Проснулся, барин, — воркующим голосом сказала она, — уезжаешь сегодня, хоть бы приголубил меня. А то как же, мне, Марье, быть без тебя одной?

И призывно прижалась к нему.

Дмитрий молчал, для него было все обычно. Судя по всему, прежний хозяин этого тела в полной мере использовал возможности своего дворянского тела и завел зазнобушку, которая, толи из перспективы стать дворянской женой, то ли из необходимости заработать кусок хлеба, не очень сопротивлялась.

И кто он такой, чтобы все менять, Петр Великий? Так один есть уже. Суровый царь, все ломает, все перекраивает. А он всего лишь всего мелкопоместный сын боярский с такими же мелкими заботами и мелкими радостями. С перспективой быть убитым в одной из многочисленных стычек.

И, не раздумывая больше, притянул к себе девицу. Впрочем «борьба» с Марьей была сравнительно недолгой. Не хотелось, а пришлось отодвинуть крестьянскую барышню и встать с постели.

Судя по вчерашним пьяным воспоминаниям и некоторой мыслительной помощи Дмитрия, сегодня был день отъезда, и затягивать подъем не стоило, тем более, хотя большая часть приготовлений была закончена, но хлопот оставалось немало.

С Никитой они еще вчера сложили переметные сумы с припасами и необходимым имуществом, перебрали оружие, наточили боевые клинки. Однако, надо было еще рассмотреть хозяйственные дела по поместье, и главное, понять, что у него собрано и что с ним делать.

Дом этот, как и окрестные земли (немногие), были владениями Саши, то есть, конечно, Дмитрия Александровича по фамилии–прозвищу Кистенев. А Никита Логинов, такой же мелкопоместный сын боярский, был соседским помещиком, заехавший к нему, дабы отправиться вместе. Вместе веселее, тем более по окрестным лесам снова проказничали разбойники. Одному ехать было просто опасно. Да и в Москве вдвоем веселее по дьякам шаромыжиться. То же еще те разбойники.

А они почти одногодки, со схожими интересами и предпочтениями. Накануне перед дорогой, разумеется, вдарили по кружечке, а потом еще, переведя пирушку в многодневный запой. Благо времени еще оставалось достаточно. Интересно, у мужиков с их тягой к спиртному хоть что-то меняется от века к веку?

Покуда собирались, Саша потихоньку узнал о своем более точным социальном и материальном положении. Дмитрий Кистенев, как и его приятель, не находились на дне российского средневекового общества, хотя особенно радоваться было нечему. Они действительно являлись мелкими дворянами (пока еще именуемыми детьми боярскими), имеющими минимум крестьян с земельными наделами и некоторыми неиспользуемыми землями. Как он помнил из учебного прошлого, все это они получали за воинскую службу, как служили испокон веков их предки. Самый минимум — лишь бы хватило вооружить и накормить себя и, возможно, одного — двух воинских холопов. По сути, такая награда была натуральным жалованьем. Денег у государства не хватало, а воинской силы, как всегда, не хватало. Вот государство и изгалялось, как могло.

Фактически дворяне имели эти землю и крестьян в условной собственности. Перестал служить — потерял имение. Конечно, были оговорки — по ранению, по старости часть имения могли оставить до смерти. Но эти случаи только подчеркивали общие правила. Ни продать, ни обменять такую собственность дети боярские не могли.

С другой стороны, поскольку средний материальный уровень дворян был низок, то и требования к ним были небольшие. Минимум оружие и доспехов считался достаточным. Помимо сабли и кинжала каждый имел еще лук и стрелы, метательное копье — сулицу.

Были и другие виды холодного оружия, например, кистень, от которого предок Дмитрия, ловко орудовавший этим орудием смерти, получил прозвище, постепенно переросшее в фамилию их семьи. Из оборонительных возможностей были тягиляй — кафтан, обшитый ватой, с разбросанными по груди и животу полосками железа, причудливая степная шапка, выполняющая роль шлема.

Житель ХХI века, постоянно слышавший по телевизору и в Интернете о непробиваемой керамзитовой защите и мощном огнестрельном оружии, будет откровенно разочарован своими скромными возможностями. Но это была совсем другая эпоха.

Многие из дворян могли хотя бы похвастаться военными трофеями, но Дмитрий и Никита были еще молоды, недавно вписаны в разрядные книги и, по сути, впервые отправлялись на настоящую войну. До этого два года их походы ограничивались приписками в разрядные книги. Все у них еще было впереди: и трофеи, и победы, и возможная скорая смерть. Обычные новики из детей боярских, каких многие тысячи.

Кроме всего этого, Дмитрий обязательно имел коня, практически ту же крестьянскую лошадку и вел с собой боевого холопа Леонтия, главным достоинством которого было холостяцкое положение, а, значит, если его убьют, не останется вдова с сиротами, а земельный крестьянский участок не надо было переверстывать под свободных мужиков. Баба же пахать не будет?

Он лениво перебирал оружие и одежду под причитания закручинившейся Марьи, когда вновь появился Никита. Тот уже опохмелился из собственной заначки, сделанной как раз на этот случай и опять был весел и деятелен.

— Ты, баба, не стони, не век же мужику около бабьего подола вертеться. Скидывай лучше на стол, перекусим, да и в дорогу пора. Опоздаем, будет нам плетей от крапивного племени.

Крапивным племенем назывались дворянами дьяки, подьячими и прочие работники пера и взятки. Замечание было дельным и Дмитрий сел завтракать.

Решимость Никиты, впрочем, за столом понемногу испарилась и в дорогу они собрались только ближе к вечеру, усталые от нескольких дней загула и непрестанных сборов. Кони, в отличие от них, засидевшиеся в конюшне, охотно выхаживали по дороге. Впереди ехали дворяне, за ними их холопы (с Никитой тоже был один холоп).

Боевые холопы — это не слуги и не зависимые крестьяне, хотя они тоже были крепостного состояния. Богатые бояре покупали в холопы даже дворян, получая сильных воинов. Детям боярским приходилось подбирать их из крестьян и не из тщеславных побуждений — таковы были требования.

Согласно разрядной книге помещики Кистенев и Логинов должны прибыть на дворянские сборы сами конные и оружные, и привести с собой боевого холопа оружного и конного. Не выполнил требования — обругают, а то и отберут часть поместья за недоимку.