Восхождение лорда Темпера

Глава 22 Меня подставили

278 год от З. Э

Долина Солнечного пламени.

Как и говорил Доран, все прошло гладко. Пока я три недели гостил в Солнечном Копье, рассылая письма с заданиями и указами своим людям в Вольных городах и знакомясь с остальными Мартеллами, слухи о появлении у правителей Дорна копья из валирийской стали и нового вассала разошлись по континенту.

Почти все, у кого были зачатки аналитического мышления, сложили два плюс два и поняли, каким образом новоявленный лорд Феликс Темпер получил свой новый титул. И сразу поржали над моим выбором. Красная долина, теперь переименованная в Долину Солнечного пламени из-за моего девиза (который очень понравился Дорану, поскольку был очень дорнийским и показывал всем, кому верен мой дом), как и сам Дорн представлял из себя в основном неплодородные пустоши, за исключением регионов рек и гор. На них нельзя было пасти скот или выращивать зерно, в отличие от того же Запада, где Тайвин Ланнистер с удовольствием обменял бы земли тех же Тарбеков на валирийский клинок.

Но мне было плевать на их мнение с высокой колокольни. Если бы я поставил перед собой цель получить земли побогаче и поплодородней, то выбрал тот же Север или Долину, с их необъятными и неиспользуемыми природными ресурсами. Но нафиг мне это надо — жить в холодном и сыром краю, где зимы годами длятся… Увольте. По той же причине мне не подходили Штормовые и Речные земли, чьи вечные дожди вгоняли меня в тоску и навевали апатию.

А жить под крылом Тайвина Ланнистера или Королевы Шипов… я стал лордом ради того чтобы построить себе и своим потомкам большой и безопасный дом, где на старость лет можно будет ОТДОХНУТЬ душой и телом. А жить рядом с кровожадным львом или ядовитой розой и врагу не пожелаешь.

За те дни, пока я пребывал в родовой резиденции, больше всего времени, кроме Оберина, было проведено с принцессой Элией. Обладая характерной мартелловской внешностью — тёмными волосами, чёрными глазами и оливковой кожей — она была совершенно не похожа на своих братьев-змеюк поведением и характером. Рожденная недоношенной, на месяц раньше срока, принцесса никогда не отличалась крепким здоровьем, но получила превосходное образование и была очень тихой и спокойной. С ней было приятно провести несколько часов на веранде, попивая мятный отвар, и обсуждая очередную прочитанную книгу.

Этому не мешали даже ее фрейлины, все время хихикающие в сторонке и не упускающие возможности подколоть свою госпожу на счет слишком долгого пребывания наедине с неженатым мужчиной. Но жизненный опыт и мудрость, слава всем Богам не пропьешь,– от моих ответных шпилек большинство юных дворянок выбегали с веранды с пылающими щеками.

Так что Солнечное Копье я покидал с верительными грамотами, которые нужно было показать старосте того небольшого рыболовного села и гарнизону Мартеллов в долине, и обещанием писать Оберину и Элии почаще, присылая письма с помощью орла Волкана.

И теперь, смотря на МОЮ землю, почти полностью покрытую желтой сухой травой, стоя на одной из многих прибрежных скал, под ярким и жгучим Дорнийским солнцем, я понимал, что все было не напрасно.

Особенно глаз радовал флаг, возвышающийся над недалеко стоящим шатром, на котором развевался герб моего дома, заказанный и сделанный у мастеров Солнечного копья. Жгущее солнце, на красном фоне, хранило внутри себя прекрасное пурпурное пламя, которое по легендам валирийцев, гискарцев, итийцев, андалов и многих других народов считалось самым горячим и редким во всем мире. Правда здесь я сам себе поднасрал, выбрав цвета, чьи красители были достаточно дорогими, и только один флаг обошелся мне почти в десять золотых драконов. Но на таких вещах не экономят.

О своей земле я знал все. Еще когда Оберин только присоединился к моей команде, я уже заинтересовался этим местом. Отправлял людей, разведавших и рассказавших, почему такое стратегически выгодно расположенное место не используют. Узнал, что по форме долина напоминает обычный овал с шестью небольшими придатками по бокам, и «вырезом» гавани с востока. Посылал геологов и профессиональных проходчиков, чуть ли не облизавших каждую пядь местной земли и нанесших на карту места с повышенным содержанием железа в породе или пригодные для разработки мраморные карьеры, появившиеся в этих местах после землетрясения. Даже нескольких земледельцев послал, которые в один голос твердили, что после одного урожая, без воды, эта земля не восстановиться еще лет десять.

— Ты исполнил свое обещание. — С волнением проговорил подошедший Жоен, за все эти годы ставший моим заместителем и главным помощником во всех делах. — Всего за четыре года стал лордом и получил огромный кусок земли. 630 000 акров земли… Просто невероятно.

— Это только начало, мой друг. — Сказал я, с улыбкой хлопнув того, кто уже стал для меня не просто товарищем, но и опорой, на которой в будущем мне предстоит опираться, по плечу. — Нам еще многое надо сделать — построить замки, деревни, посадить сады, пригласить ремесленников, натренировать армию. Работы еще много и она займет десятилетия. Но все это начинается именно сейчас. Через сколько прибудут строители из Волантиса и Мира?

— Четыре-пять дней. — Ответил Жоен, пока мы спускались по тропинке к расположенному недалеко шатру, где находился стол, полностью заваленный бумагами. — Мы уже отправили нанятых рабочих в карьеры, так что проблем с материалами не будет.

— Напомни, сколько они запросили за свою работу. Надо все это согласовать с нашим бюджетом. — Сказал я, склоняясь над свитками с текущими проектами, сделанными лично мной. Первыми по важности были акведуки, решавшие проблемы местных земель с недостатком воды. Сам по себе это был труднейший проект, требовавший личного контроля со стороны архитектора уровня архимейстра Валефара, и гигантских денежных затрат, которые не каждый лорд мог себе позволить. Именно из-за этого Айронвуды и Фаулеры даже не пытались осваивать эти земли (хотя я больше склонен к варианту, что они просто не знали о существовании акведуков ни слова). Вторым важнейшим проектом были верфи — из долины сквозь горы вела всего одна извилистая и опасная дорога, провозить грузы по который не представлялось возможным. Уже потом шли проекты будущего замка, мануфактур, крепостей и деревень.

— Если учесть все прямые и сопутствующие затраты, то выйдет около двадцати тысяч драконов, если не больше. — Ответ Жоена был немного приглушен из-за того что он опять с носом залез в гроссбух и вдумчиво вчитывался в каждую цифру. — Из них на причалы уйдет примерно полторы тысячи, а остальное пойдет на акведуки и разработку карьеров. Кстати, зачем строить причалы из камня? Намного быстрее и дешевле было использовать дерево, не заморачиваясь с проектировкой и рабочими.

— Жоен, я строю на века. — Назидательно ответил я, делая несколько поправок в чертежи доков, возникших из-за особенностей гавани. — Деревянные причалы быстро сгниют и их придется заново менять. А это новые траты. Плюс на таких причалах часто появляются «пристройки», где часто скапливается мусор и дерьмо. Тебе напомнить, как воняет Королевская гавань или Новый город Волантиса. — Увидев скисшую физиономию друга, я лишь покивал. — Вот-вот. Не знаю как ты, а мне не хочется жить на помойке. Да и с деревьями у нас напряг, а недостаток камня возникнет только если мы все горы перероем.

— Хорошо, хорошо. Я тебя понял Феликс. Но нам все равно стоит поспешить. Если следовать твоим проектам, сразу после постройки доков, нужно будет начинать рыть канализацию. Хоар вернётся с Менового берега через полтора месяца и нам нужно будет место, где можно будет разместить всех новоприбывших. — Пробормотал Жоен, что-то очень быстро записывая в свою миниатюрную записную книжку. — Кстати, почему ты решил покупать рабов именно на Островах василиска, а не где-то еще? Да и мне всегда казалось, что ты недолюбливаешь рабство.

— А с чего ты взял, что я решил покупать рабов? — На непонимающий взгляд рыжего, мне оставалось лишь вздохнуть. — Опять прослушал, пока на очередную бабу заглядывался?

Судя по покрасневшим ушам, я попал в точку.

— Эх, плохо на тебя общение с Оберином повлияло. Причины, почему я отправил Хоара с тремя кораблями туда, две. Первая — на островах Василиска новые рабы надолго не задерживатся. Их сразу продают либо в Залив Работорговцев, либо в Вольные города. Это значит что там очень мало людей рожденных рабами, которые кроме скотской жизни прислуги ничего не видели. С ними гораздо легче работать. Вторая — недавние набеги дотракийцев на Лхазошь и работорговцев на Элирию. Эти города всегда были знамениты своими ремесленниками и сейчас половина из них гниёт в клетках на пляжах Менового берега. А теперь представь, что они сделают для человека не только выкупившего их из рабства, но предложившего им хорошо оплачиваемую работу и кров?

— Они последуют за тобой. И с удовольствием будут работать на твоих землях. — В легком шоке произнес Жоен, понимая всю прелесть моей задумки. Хотя по факту эта идея пришла мне из-за фразы моей внучки, сказавшей, что Дейнерис стала популярной только из-за освобождения рабов. Больше она ничего им не сделала. Где и когда она их освободила, я не знаю, но фразу запомнил и в этом мире записал, чтобы не забыть. Вот и пригодилось. — Гениально, Феликс. Мы же теперь перестанем нуждаться в рабочих, если сможем налади…

— Стоп, стоп. — Прервал я рыжего, ушедшего в своих фантазиях совершенно не туда. — Я же тебе сказал, что такой фокус получился лишь из-за удачных обстоятельств. Постоянно так делать не получиться — слишком затратно по деньгам и создает лишние подозрения. К тому же, через полгода из Староместа и Ланниспорта прибудут Пайпер, с Риком и Джеком. Они пообещали привести сюда порядка тысячи человек. Да и про помощь Мартеллов и плавание Виктариона в И-Ти не забывай. Людей у нас будет в достатке.

— Ненадолго. — Резко обломал меня Жоен. — Твои проекты требуют много «тупой» рабочей силы. А все новоприбывшие, по твоим словам будут ремесленниками. Их ямы рыть не отправишь. Нужно как минимум две тысячи простых крестьян, а у нас нет места, где их можно взять, и способа, как их сюда доставить.

Его слова вынудили меня надолго задуматься. Так-то Жоен не совсем прав — способ был, но он мне ни капельки не нравился. Слишком часто я обращался за помощью к тому толстяку и наверняка он скоро потребует вернуть долг.

И самое поганое — деньгами от него не откупишься. Но деваться некуда.

— Мне нужно будет отплыть в Волантис. — Сказал я, набрасывая на тело лёгкий плащ и выходя из шатра, за пределами которого уже начался очень редкий для этих мест моросящий дождь. — Справишься без меня?

— Конечно. — С легкой улыбкой ответил рыжий, поправив упавшую на лоб прядь. — Ты только не задерживайся и возвращайся быстрее. Без тебя здесь будет скучно.

— Конечно, конечно. Будто-то ты и без меня не найдешь приключений на свою задницу. — С такими словами я отправился к импровизированному причалу, где кроме «Короля зверей» стоял маленький быстроходный бриг, способный всего за пять дней домчать меня до Волантиса.

278 год от З. Э

Дом Атракеса Белроя . Черные стены. Волантис .

— П-п-повторика, еще р-р-раз… — Мои зубы едва попадали подруг другу, а руки тряслись как у самого безнадежного пропойцы. Слишком большой шок у меня вызвали сказанные несколько секунд назад слова.

— Это моя восьмая дочь — Эйлис. — Сказала эта жирная свинья, по ошибке людей названая Атракесом Белроем, рукой показывая на девушку не раз делившую со мной постель, и сверток, лежащий на ее руках. — И твой сын, рожденный пару месяцев назад.

— Хы-у-к. — Последние слова оборвали ту короткую ниточку, связывающую меня с реальностью, заставив помутнеть в глазах и опереться на ближайшее кресло.

«Приехали» — Подумал я, стараясь смотреть куда угодно, но только не на присутствующих здесь людей. — «А ведь так хорошо все начиналось…»

4 часа назад. Пристань Волантиса

Я прибыл в Волантис всего за неделю комфортного путешествия на легком бриге, купленном в Солнечном копье. Все благодаря Волкану, уже давно разбирающемся в управлении судном, определении направления ветров и где нас ждала пиратская засада, лучше некоторых капитанов.

Наследница Валирии встретила меня привычным гулом и запахом порта, где каждую секунду разгружали или загружали товары со всех концов света. Тут и там носились рабы, выдавая свой статус татуировками на щеках и лбах, степенно ходили свободные граждане, с взглядом «Я Д’Артоньян, вы пи*орасы», и сновали приезжие, которых от коренных волантийцев можно было отличить по интенсивности загара, спеша по своим делам.

В этой, уже давно ставшей привычной, суете портового города я отправился к дому новоиспеченного триараха Белроя.

Почти полгода назад почти весь род Леваков, одних их самых родовитых и уважаемых аристократов Волантиса (а заодно и «сюзеренов» клана Белрой), полностью сгорел в своей резиденции. Почти всю вину скинули на фанатиков Р’Глора, решивших что Леваки не угодны богу света и пора отправить их на небеса. Тогда разгорелся страшный религиозный скандал, чуть не переросший в поножовщину между последователями Р’Глора и остальной аристократией.

Но вспоминая, как быстро Атраксес захватил и забрал себе все активы своего патрона, то возникают подозрения, что именно он спровоцировал тех фанатиков, а сам остался в тени. Серый кардинал местного разлива.

Так что не удивительно, что в следующем году его выбрали на должность триарха от партии слонов и теперь он является одним из самых влиятельных людей в городе (если не самым влиятельным). И ему пришлось переехать из своего борделя в нормальный дом внутри Черных стен. Статус триарха вещь приятная, но и она диктует свои условия.

Полчаса пути, через запутанные и кривые улочки, в сопровождении мальчишки-проводника, быстро привели меня к этим самым стенам.

Сама Чёрная стена была построена валирийцами ещё в ту пору, когда Волантис был их колонией и крепостью, охранявшей границы империи. Со временем, когда город разросся и вышел за пределы стены, отгороженное ею пространство превратилось в место обитания старой знати, куда чужеземцы и вольноотпущенники могли входить только по приглашению тамошних жителей. Так и мне, пришлось ждать почти два часа в специально отведенной приемной, пока меня, под присмотром Черной стражи, волантийского аналога Безупречных, состоящей полностью из евнухов с валирийской кровью, не отвели в один из многочисленных особняков, являющийся главной резиденцией клана Белрой.

(п. а напоминаю курсив – любой диалект валирийского, жирный – дотракийский)

— Мой дорогой друг! — Атраксес ни капельки не изменился за эти годы — все такой же шарик сала с неуместным красивым валирийским лицом, всегда вгоняющих собеседников в легкий ступор. Лишь несколько морщинок в уголках вечно улыбающихся, но холодных глаз, и смена стиля одежды на более закрытую, показывали что этому человеку уже далеко за сорок. И почтенный возраст для обоих миров ни капельки не мешал ему каждый день напиваться до поросячьего визга и, одновременно с этим, держать в узде своих шестнадцать сыновей и то змеиное гнездо, которым является любой Вольный город. Дождавшись пока я подойду к нему и пожму мягкую и масляную ладонь, он повел меня вглубь своего поместья. — Приветствую тебя в моём прекрасном городе.

— Для меня честь, господин Атраксес, что сам триарх вышел поприветствовать меня. — Перешел я на стандартный для всех местных стиль общения — «льсти и пудри мозги ближнему по максимуму».

— Так мне не сложно. — Иногда мне казалось, что Белрой так долго живет с этой маской улыбчивого и доброго аристократа, что она стало второй личиной, неотделимой от первой и истинной личности — сволочного, эгоистичного и беспринципного дельца, готового ради своей цели пойти на все. — Друг мой, ты пришел как раз вовремя. Я сейчас как раз планировал отобедать и искал того, кто составит мне компанию. И Боги Валирии смилостивились надо мной. Пойдем, мой друг. Ты должен попробовать тот пентосширский сыр. В Пентосе его сушат в перце прямо на солнце. В остальных городах он драгоценный, а там его едва ли в вино не засовывают.

Вот так, разговаривая на самые разные темы, начинающихся с погоды заканчивающихся дискуссией на тему почему дыни надо есть с ломтиком ветчины, а не конины, мы дошли до главной столовой этого дома, уже подготовленной для обеда на двух человек.

«Хотя какой обед» — Подумалось тогда мне. — «Тут же еды человек на пять, не меньше».

Оказался тогда не прав — Атраксес ел за четырех и пил столько же, оставаясь все таким же трезвым. А острый сыр, им так расхваливаемый оказался действительно острым — по ощущениям мне совсем немного не хватило, чтобы начать дышать огнем. Жгучая штучка.

Приступить к делам мы смогли лишь когда принесли дижестив, в виде давно понравившегося мне балерионовского, и сели на два противоположно стоящих диванчика.

— И зачем же тебе, новоиспеченному лорду из Дорна, понадобился я, всего лишь скромный триарх? — Спросил лоснящимся голосом Атраксес, развалившись и кайфуя от прохладного ветерка, создаваемого двумя рабынями с опахалами, чья одежда не оставляла простора для фантазии.

— Мне нужна небольшая помощь, господин Атраксес. — Сказал я, усаживаясь поудобней и понимая, что разговор предстоит долгий.

— И какая-же?

— Земля, которую я получил, когда стал лордом, еще толком не освоена. В нее еще долго предстоит делать вложения.

— И ты хочешь, чтобы я тебе помог? — Удивленно посмотрел на меня Белкрой, даже остановив руку с виноградиной прямо перед ртом. — Тебе, «Бастарду Удачи», второму Морскому змею, одному из самых успешных и богатых молодых торговцев Эссоса, на чьих счетах в разных банках лежит 480 тысяч золотых драконов?

«А вот этого ты знать не должен был». — Напрягшись, подумал я. — «Но видать о тайных схронах он не знает. Уже хорошо»

— Нет, конечно, нет. – Замахал я руками отрицательно. — Проблема не в деньгах, а в людях.

— Людях?

— Да. Для планируемого строительства у меня хватает средств, специалистов и материалов. Но не хватает рабочих, для самых простых вещей. — Сказал правду я, прекрасно зная что недоговаривать здесь не стоит. Все равно в будущем он узнает правду и это не самым лучшим образом отразиться на мне.

— И сколько же людей тебе понадобится?

— По подсчётам как минимум две тысячи. Лучше три. На постоянной основе, с переселением всех их семей и становлением моими подданными. — Промочив немного запершившее горло, я продолжил. — Господин Атраксес, в окресностях Волантиса, Волон Териса, Валисара и Селриса найдутся тысячи вольноотпущеников желающих уйти от бедности и попытать счастья в других краях. Но есть одна проблема. Для перевозки такого количества людей потребуется как минимум две сотни кораблей.

— А единственным, кто владеет таким количеством судов среди твоих знакомых? – Судя по довольному лицу Атраксеса, денег он с меня сдерет по максимуму.

— Это вы. — Закончил я, не сводя с моего собеседника немигающего взгляда, стараясь заметить любые эмоции или мысли на его лице, способные помочь мне в переговорах. Но как назло, на лице Белроя фарфоровой маской застыла дружелюбная и непроницаемая улыбка.

— Озадачил ты меня, Фелакс. — Наконец задумчиво сказал волантиец, как обычно не заметив, что исковеркал моё имя на собственный лад. — Если подумать это вполне возможно. Да затраты будут большими, но не слишком. Я согласен.

— Благодарю. — Уже было обрадовался я, но быстро вспомнил, что сейчас пойдет самая неприятная часть — цена.

— Но при одном условии.

«Началось». — Быстро промелькнула мысли в голове.

— Каком?

— Ты женишься на моей дочери. — Сказанные слова полностью сбили мой настрой, заставив впасть в легкий ступор.

— Что, простите?

— Ты женишься на моей дочери. — Как для умственно отсталого повторил свои слова Атраксес, не сводя с меня взгляда своих пронзительных пурпурных глаз.

— Господин Атраксес, вы ведь это не серьезно? — Но, не увидев ни капли шутки на его лице, я понял, что он полностью серьёзен. — Почему именно я? Белрои ведь чистокровный волантийский род, очень пекущийся за сохранность чистоты валирийской крови. Почему вы не отдали ее за одного из многочисленных аристократов, живущих внутри стен? Вы ведь теперь триарх. Многие рода теперь хотят с вами пород…

Мой монолог прервала поднятая рука и ставший серьезным триарх, переставший играть роль жирного кретина и ставший самим собой — одним из правителей Вольного города Волантиса.

— Замолчи и послушай. — Сказал он, нормально сев на диван и сложив руки домиком. — Причин почему я отдаю свою дочь за тебя несколько. Во-первых, она всего лишь восьмая дочь, рожденная от наложницы, хоть и чистокровной. Это сразу отсекает возможность выдать ее замуж внутри Черных стен. Во-вторых, это ты сам. Звезда торгового мира, за четыре года умудрившийся, почти без моего вмешательства, заработать состояние, лишь в шесть раз уступающее моему. А это много стоит. Выдавая ее за тебя я обеспечиваю сохранение крови моего рода, в случае его уничтожения.

— Уничтожения? — Недоуменно спросил я. Сейчас его клан находился на Олимпе политической жизни Волантиса и его позиции были сильны как никогда.

— Тебе простительно это не знать, ведь это все внутренняя кухня города. — Устало вздохнул Атраксес, давая понять, как он устал от всего этого, и знаком руки выгоняя двух рабынь из зала. — В последние годы все сильнее усиливаться позиции партии тигров и духовенства Р’Глора. Первые повышают свое влияние за счет наших провалов в торговой войне с Браавосом. Северные рабы все сильнее давят на наших купцов в северном Эссосе, не давая нормально торговать с Иббеном и Сарнором. И переговоры с новым Морским Владыкой не помогают. Вторые пользуются недовольством мелких землевладельцев и рабов, чтобы усилить своё влияние и изгнать другие религии из города. В том числе и исконно валирийскую веру. Это продлится еще очень долго — может десять, может двадцать, а может тридцать лет. Но когда весь собранный пузырь проблем лопнет, наступят времена похуже самых жестоких кризисов Кровавого века и я не уверен, что моя семья сможет пережить это. Твой брак с моей дочерью это одна из подстраховок.

Закончив монолог, Белрой лишь приложился к кубку, уйдя настолько глубоко в свои мысли, что кажется забыл про меня.

— А третья? — Наконец, через пару минут, я нарушил тишину.

— Что? – Мой вопрос, наконец, вернул триарха на бренную землю и заставил вернуться к прерванному разговору. — А точно. Третья причина проста — ты ей понравился. Да и она тебе тоже.

— Извините? — Немного опешил я от сказанного. — Но я ни разу не встречался ни с кем из ваших детей. Как я мог её видеть?

— О, так ты еще не догадался. — Гадкая ухмылка Атраксеса заставила очень быстро начать искать подвох и вспоминать всех персонажей с валирийской внешностью, которых я встречал. Неужели… — Эйлис, дорогая, можешь входить.

Буквально через пару секунд, через один из многочисленных входов вошла она, заставив мои глаза почти сравняться по размерам с блюдцами.

— П-п-повторика, еще р-р-раз… — От сюреализма картины я даже забыл про вежливость и обратился к Атракесу на «ты».

— Это моя восьмая дочь — Эйлис. — Сказала эта жирная свинья, по ошибке людей называная Атракесом Белроем, рукой показывая на девушку не раз делившую со мной постель и сверток, лежащий на ее руках. — И твой сын, рожденный пару месяцев назад.

«Бл*ть»