Восхождение

Глава 6 Настроение. 7 октября 1976 года. Фуркасовский переулок 1. Москва

Холмогорцев выскочил наружу, за ним со зловещим звуком захлопнулась тяжелая деревянная дверь казенного учреждения. Чертовы гэбисты, ничего не изменилось! Блюдут, гнетут и преследуют. И откуда только этот генерал Черкесов на его голову свалился? Бывают же такие гниды мерзопакостные. Рановато ты, парень, поверил в перемены. Ни хрена тут не поменяется пока Эти у власти. У него ведь и в самом деле есть власть, целый отдел в Пятом управлении. И он явно за нее держится. Остро захотелось закурить.

Холмогорцев так и остался стоять на ступеньках здания и только сейчас заметил, что проходящие мимо люди в форме и по гражданке бросают в его сторону странные взгляды. Точно, стоит как дурачок под холодным ветром и держит в руках шапку! Её место на голове. Но погода и в самом деле испортилась. Еще неделю назад было по-летнему тепло. Золотая осень! И Ладога, Вася и Володя, Надя и Мариша, суета киношников. Любимое время года поэтов и романтиков.

Но его-то романтизм остался где-то там, в совсем иной эпохе. Болван старый! Здесь же лишь стылый ветер и начавший накрапывать мерзкий мелкий дождик. Хуже не придумаешь! И оделся ведь в официальное учреждение понарядней — дурацкое пальто вместо нормальной куртки с капюшоном. Как они здесь только в таком дерьме ходят? Вон сколько послушных туловищ в темных и ужасно неудобных одеждах, идут уныло по своим никчемным делам.

Череду мрачноватых мыслей внезапно прервал хорошо знакомый голос. Степан удивленно обернулся. На обочине напротив входа в здание остановилась серая «Волга» новой тридцатой модели, которую по слухам начали выпускать совместно с «Мерседес-Бенц». Дверца была приоткрыта и с водительского места ему улыбался человек из недавнего прошлого.

— Степан Николаевич, что мокнете? Прыгайте ко мне.

Долго уговаривать не пришлось. Это при хорошей погоде он еще бы покочевряжился, но сейчас пахнущее свежим пластиком и кожей теплое нутро дорогого автомобиля было натуральным спасением. Как будто некая стена тут же закрылась за тобой, оставив череду неприятностей позади.

— Товарищ майор!

Полынин улыбнулся и протянул в ответ крепкую руку.

— Уже подполковник.

— Поздравляю, — пожелание прозвучало довольно холодно. Холмогорцев тут же вспомнил пустоватые блеклые глаза генерала, да и сам преследователь всего инакомыслящего больше напоминал серого, невзрачного чинушу невысокого ранга.

— Что-то случилось, Степан?

— Да ваши коллеги постарались настроение испортить, Кирилл Тимофеевич.

— Понятно, — Полынин тут же поскучнел. Сам он был одет в модный плащ, из-под которого выглядывал серый «рабочий» костюм, на заднем сиденье лежала шляпа. Чисто выбритое лицо, запах хорошего одеколона, товарищ подполковник точно не в «поле» сейчас трудился! Видимо, все эти мысли явственно отразились на лице Холмогорцев, и Полынин в ответ ехидно улыбнулся. — Хорошо выгляжу? Так уж, извините, работа нынче такая. Приходится все больше по начальственным кабинетам охаживаться.

— Да я что, я разве против? Вы всегда мне нравились.

— У кого были, Степан?

— Генерал Черкесов вызывал. Политику партии мне втолковывал. Мол, не с теми людьми якшаюсь и забываю регулярно в органы стучать.

— Вот сволочь! — Полынин занервничал, его кисти крепко сжал баранку, обшитую кожей. — Прислали из Ленинграда сюда с повышением Пятое управление. Наслышан я уже о его дурной деятельности. Беды от него больше, чем пользы.

Холмогорцев оживился и с интересом уставился на бывшего куратора.

— И что, даже вы ничего сделать не можете?

Полынин медленно повернул голову.

— Да, представляешь, и мы. Контора, организация огромная и далеко не всем по нутру перемены, и вы попаданцы в том числе. Он тебе угрожал, Степа?

Барьер отчужденности немедленно разрушился, треснул как неокрепший осенний ледок.

— Да особо нет, Кирилл. Предупреждал, грозил, но больше как-то исподтишка старался все выведать. Мутный тип. Но я в основном отмалчивался, не впервой. В будущем как-то попался на заметку нашему отделу «Э», вот те буквально клещами каждое слово из меня тащили. Но и они обломались.

— Отдел «Э»?

— По экстремизму. Они любили, по так называемой русской статье возбуждаться, — заметив недоумение на лице Полынина, Холмогорцев пояснил. — Это за межнациональные тёрки уголовка, только сажали почему-то исключительно русских. Абреки и чуреки с Азии были лицами неприкосновенными. Там же диаспоры возбудятся, начальство будет бухтеть, одни проблемы, короче. То ли дело русского Ваньку посадить, за него никто не вступится.

— Охренеть! Как вы до жизни такой дошли?

— Даже не знаю. Слушай, подпол, ты со своими придурками сначала разберись! Такие, как этот Черкесов только один вред стране приносят. Ищет, гондон, диссиду и затем прессует, вместо того чтобы с сынками и дочками местных бонз работать, с теми, кто потом страну продаст.

— Вижу, что достал он тебя конкретно. Степа, я, конечно, постараюсь тебе помочь, но все разом не обещаю. Больно уж ты глубоко внедрился в некоторые местные сферы жизни.

— Это ты про что?

— Знакомства твои и Надежды. И среди ваших ты выбираешь не самых простых людей. Степа, ты в курсе, что твой Истомин генералу Черкесову чуть морду не набил, что перевод того сюда в Москву как-то с этим связан?

— Офигеть!

Степан потер руками лицо, оно уже согрелось в теплоте автомобиля.

— И местные кадры. Ладно Рашко и Шукшин, так еще и с Высоцким да Окуджавой умудрился сойтись.

— Так они легендарные в наше время личности. Как я мог отказаться?

— Ну да. Хотя и супруга у тебя непростая. Шерочка с машерочкой.

— Так, подожди. Её не трогать! И, кстати, откуда ты все это про нас знаешь?

— Интересуюсь время от времени, я же к общей базе попаданцев имею доступ, — ехидно улыбнулся Полынин. — Надежда твоя свет, Петровна, вообще, женщина занимательная. Любо-дорого наблюдать, как она иноземцев клятых прессует. Её бы методам да нашим министерским поучиться.

Холмогорцев посмотрел в абсолютно искренние глаза бывшего куратора и спросил.

— Ты свободен сейчас, хочешь Надю увидеть?

— Еще спрашиваешь! Быстро домчимся.

Полынин завел мотор и вальяжно вкатил в автомобильный поток. «Волга» по местным меркам машина внушительная, а именно эта модель еще немного больше.

Пусть Москве семидесятых и было далеко до столицы будущего в плане количества автомобилей, но и здесь на дорогах царило весьма оживленное движение, затрудняемое отсутствием развязок, глупо и не туда поставленными знаками, и светофорами. Подполковник вел "Волгу" уверенно, город знал.

— Откуда такая машина? Эту модель ведь начали совсем недавно выпускать.

— От работы. Или ты думаешь, что подполковники КГБ много получают? Я ведь целыми днями туда-сюда мотаюсь, полдня в машине почитай провожу. Эта модель с форсированным двигателем и спецсвязью. Прообраз вашей сотовой.

Холмогорцев и так видел, что машина непростая. Современная на этот час панель управления, кожа, отличный пластик и расположение всего…ну как в хорошей иномарке. Тут явно «Мерседес» постарался!

— Чем занимаешься, если не секрет?

— Да все вами, люди из несладкого будущего! Но сейчас больше бумажками. Столько навалили, ворох информации, что переваривать не успеваем. Только каталогизацию закончили.

Холмогорцев молча кивнул. И в самом деле, дел в этой сфере наверняка невпроворот! Он уже представлял, сколько они всего скопом на местную администрацию вывалили. Тут и просто разгребать упрёшься, а ведь изо всего еще надо вынуть рациональное зерно и испробовать на деле. Он не сразу понял, что они уже едут по Горьковской, хотя он не сказал Кириллу адрес. Тот же хитро на молчаливый вопрос улыбнулся. Гэбня, что сказать!

После последнего показа, сопровождавшегося несколькими скандалами, в доме «Моды будущего» усилили охрану и даже поставили вертушки. Степан уже было повернул к внутреннему телефону, чтобы вызвать Надю, как Полынин подхватил его под локоть и потащил за собой. Строгое лицо вахтера тут же вытянулось в подобии подобострастия, когда тот разглядел корочку подполковника. Он тут же кивнул охраннику в будке, и вертушка закрутилась свободно.

Холмогорцев был уверен, что охрана и его запомнила «на всякий пожарный случай» и будет теперь пропускать беспрекословно. Такие вот завитки современной советской действительности. Власть давно не давит смертельным прессом, но в подкорках это чувство страха так и осталось. Эх, ребята, опасность оказалась совсем не там, где ждали, а внутри нас.

Он большими пружинистыми шагами понесся, прыгая через ступеньку, наверх. Полынин не отставал, хотя малость запыхался. Понятно, все больше по кабинетам и ковровым дорожкам коридоров ошиваемся. Бывший куратор как будто уловил его мысль и молча пожал плечами. Такова жизнь.

Надежды на месте не оказалось, и пока Холмогорцев с Полыниным попивали чаёк в компании молодых и незамужних девиц отдела показа, она оказывается бегала по магазинам. Степан увидел её плащ через полупрозрачную стену и тут же выскочил наружу.

— Ты откуда здесь? Держи сумки! — моментально среагировала женщина. Запрячь мужчину — святое дело! — Поставь их туда. Представляешь, целый час по очередям. Новинку выкинули, мне по знакомству девчата из отдела сказали, но все равно постоять пришлось! Сейчас там очередь будет на километр.

Холмогорцев тут же сунул любопытный нос в одну из сумок. Она была с застежкой и могла увеличиваться, и сейчас была полностью наполнена небольшими коробочками.

— Средство для женской гигиены «Ромашка». Торговая марка Libresse, совместно с Швецией производят. Тебе куда столько?

— Степан, — осуждающий взгляд жены тут же заставил мужчину хлопнуть себя по лбу. Это же самое страшное и неприятное впечатление женщин из будущего от советской действительности. Каково им в одночасье остаться без прокладок, тампонов и прочих ништяков цветущей потребительской цивилизации. И при этом знать, что на загнивающем Западе это все давно существует.

— Сподобились, значит.

Полынин был на редкость для работников его конторы тактичен. Дал время поговорить и Надежде прихорошиться. Поход в советский магазин всегда утомителен и затратен для нервной системы. Пусть даже за год в торговых сетях и начались незаметные перемены, но до изобилия будущего еще было далеко. Глаза Ягужинской расширились.

— Кирилл, какими судьбами?

— Да вот, оказией! — все-таки хитро выделанный товарищ подполковник. Невесть откуда в его руках появилась коробка любимых Надеждой конфет. Он что, их в машине на всякий случай возит?

— Спасибо большое, — Надя всплеснула руками и тут же радостно засуетилась. — Сейчас, мальчики, кофейку организуем.

Надя выбежала в дверь, а Степан перехватил задумчивый взгляд Полынина. Да он никак к его жене неровно дышит? Хотя нет, это просто любование красивой дамой. Гэбист всегда был галантен до невозможности. И откуда только такое воспитание? Хотя да, он же говорил, что его в органы на укрепление призвали. Наверняка пресловутая «Анкета» до этого не подходила, но когда загребают скопом, то особо не спрашивают.

Мило щебеча, Ягужинская начала раскладывать средства гигиены по большим пакетам. Их завезли в фирму во время показа в подарок иностранцы, и те сами стали для многочисленных поставщиков лучшими подарками. Офигеть, кусок полиэтилена здесь ценится как бутылка хорошего коньяка! Видимо, Полынин своим острым взглядом успел заметить, что это за коробочки, потому что густо покраснел. Не привыкли в этом времени к циничности подобного жизненного вопроса. Надежда это тут же заметила и начала нарочито раскладывать все купленное на столе.

— Мне нужно еще своим девчонкам передать, — прокомментировала она процесс и бросила ехидный взгляд в сторону гэбиста. — Что так смотрите, Кирилл Тимофеевич? Наконец-то советская власть сподобилась сделать хоть что-то для женщин. Я и понятия не имела, как наши мамы и бабушки мучились! Ну а вы, советские начальники, соорудили праздник Восьмого марта, ввели равноправие, а об элементарном не позаботились. Эх, мужчины!

Если Степан наблюдал за импровизированной выволочкой с легкой улыбкой, то Кирилл не знал, куда девать глаза.

Спас положение приход Сонечки, яркой и сочной в прелестях, брюнетки, которая была помощницей Ягужинской. Та уже смела к этому времени со стола все лишнее, и Соня поставила туда поднос с кофейником, чашками и всем полагающимся. Девушка красивая, с длинными стройными ногами, нарочно открытыми короткой юбкой по «самое не могу», она явно играла на подполковника, ухаживая за ним отдельно и при этом низко нагибаясь. Степан не видел, но был уверен, что Кириллу показали все «наглядно и неформально». То-то он так запыхтел.

— Наш майор…

— Он уже подполковник, Наденька.

— О, господин полковник, еще не женат?

— Нет, — внезапно дал петуха Полынин. Соня еще ярче улыбнулась и градус в крови службиста явно подскочил верх.

— Тогда заходите к нам почаще. Здесь работают самые красивые и умные девушки Москвы. Я за это вам ручаюсь!

— Постараюсь.

Холмогорцев внезапно отметил, что Кирилл и сам улыбается Соне и смотрит ей в глаза. Черт возьми, она ему понравилась! И как Надя просчитала гэбиста? У неё же три помощницы, блондинка, яркая шатенка и Соня с короткой стрижкой иссиня-черных волос. Не все он еще знает о собственной жене.

Полынин даже не заметил, что ему в кофе плеснули чуточку коньяка. Он понемногу отмяк и разговорился.

— Надо признаться, Надежда, но к той продукции, что у вас в сумке, я также приложил руку.

— Вот как?

— Эта важная составляющая женского быта, которую дамы из будущего частенько нам напоминали, была выужена из обилия общей базы нужная информация и отправлена наверх. У нас же тоже женщины служат. Я, тогда как раз перешел в Центр и занимался согласованием вопросов и передачей их в правительство. И знаете, поначалу в Министерстве легкой промышленности эти предложения приняли в штыки. Типа это не самое главное для страны!

— Вот уроды! И как вы вышли из положения?

— Да очень банально, — Полынин улыбнулся. — Просто привлекли женщин. Эти нехорошие люди из министерства не учли, что и у них работает множество женщин, и женщины есть среди депутатов Верховного Совета, в ВЦСПС и многих других общественных организациях. И когда они все скопом вломились в министерскую приёмную, то бедному министру мало не показалось. Ну а потом появился я с экономистом из нашего Центра с проектами готовых постановлений. В итоге уже заработало три фабрики на импортном оборудовании и строится совместное предприятие со шведами. Думаю, что вложенная валюта того стоит.

— Какой молодец! Дай я тебя расцелую за всех женщин Советского Союза!

— Эй, ничего что тут муж сидит?

— Тогда Соню позову, а можно и всех девчонок, — лукаво улыбнулась Надежда. — Только вот сможет ли после этого товарищ полковник явиться на службу…

Полынин, отсмеявшись, заявил.

— Опасная вы все-таки женщина! Вот слежу я за вашей деятельностью, Надежда. С подобным напором вы так и до уровня Совета Министров дойдете.

— Да ну вас! Это уж слишком, никакой личной жизни не останется, — женщина притянула к себе Степана, — я же от нее отказываться нынче не собираюсь, — затем Надежда внезапно кинула подозрительный взгляд в сторону Полынина. — Так-так, знаете, некоторые случаи в моей деятельности носят иногда странный характер. Будто бы кто-то невзначай в нее вмешивался. Это не вы часом мне помогаете?

— Можно на ты. Было, каюсь, но чаще всего не я. Умных людей у нас хватает. Просто пока система перемен не сложилась, зачастую приходится действовать педально, в ручном режиме.

— Но все равно спасибо. Я же, как видишь, стараюсь.

— Я уже заметил, — улыбнулся Полынин и снова бросил взгляд на прозрачную дверь. Там как раз мимо пофланировала Сонечка. Степан и Надя переглянулись и расплылись в улыбке.

— Кирилл, а что у тебя за Центр такой?

Полынин любезно предложил подвезти их, не спрашивая адреса. Ягужинская не отказалась и сейчас внимательно рассматривала новую модель «Волги» изнутри.

— Ну это мы между собой его так называем, а на самом деле это Двенадцатое управление.

— Никогда о таком не слышал.

— Недавно создали на основе восьмого. Занимаемся секретами и передачей их в народное хозяйство. Конкретно мое подразделение курирует связи Всесоюзного Информационного Банка и Совета Министров СССР. Не бойся, это открытая информация. Мы как раз для того и созданы, чтобы открываться людям. Кстати, ваша идея о снятия излишней секретности с полезных для народного хозяйства материалов уже работает. Огромное множество их рассекречено и передано соответствующим ведомствам, и институтам.

— Есть толк?

— Конечно! — Полынин повернулся и кивнул в сторону светофора с дополнительной стрелкой. — Вот даже по организации дорожного движения изменения пошли. Знаки стали информативней и больше, дополнительные светофоры появились. Ездить заметно легче. Что по остальному…Как сказали наши аналитики, выхлоп будет заметен невооруженному взгляду года через три-четыре. Ну там еще новшества со стороны правительства пошли, да будущие технологии, которые только начинают внедряться. На одной экономии электричества сколько можно сберечь финансов! Ну а современные материалы, их производство скоро изменит весь наш быт. В Совмине только успевают уворачиваться от предложений пустить новинки на экспорт, но есть строгое указание — в первую очередь обеспечить нужды СССР. Пусть завидуют! Это провернуть в первый раз такой гигантский вал, конечно, неимоверно сложно, зато потом не остановишь.

Холмогорцев задумчиво смотрел на бывшего куратора. А ведь у него совсем не спал энтузиазм первых дней. Видать, и на самом деле, работа пошла. Дай бог, и все получится!

— Ты заходи, адрес знаешь.

— И ко мне заскакивай! — улыбнулась хитро Надежда.

— Обязательно, но только предварительно позвоню.

Они тепло попрощались. Но сколько всего еще не переговорено. Хотелось бы узнать судьбу ребят с Ярославского ЦПВП. Как сложилась их дальнейшая жизнь? Раскидало нас по всей стране и не со всеми осталась связь. Социальных сетей здесь еще долго не будет и как найти человека в огромной стране было непонятно. Такие встречи, как тогда в ресторане с Костей Масловым, очень редки. Кстати, как у него там с Варей? Они точно виделись, но та барышня своенравная, с Алтайским характером.

— Муж, хочу автомобиль! Такой же, как у Кирюши.

— Здрасьте! Он уже у нас Кирюша? Ты точно его к себе для Сонечки пригласила.

— Для нее, ты же видел, как она на полковника запала?

— Он подполковник.

— Не цепляйся к словам, завтра будет полковником. Он еще молодой, ему хорошая женщина нужна.

— Чего это ты в сводни заделалась?

Они вошли в квартиру, и Степан помог Наде разуться. Это была его прерогатива снимать ей туфли или сапоги.

— Каждый имеет право на счастье. Ты не знаешь, но у него был роман с одной из наших. Но им запрещено с попаданцами в личных целях якшаться. Сонечка же девочка хорошая, добрая, хозяйственная.

— Она не из этих…

— Сионистов? Нет, там греческие корни. Не бойся, там у нее никого нет. Думаешь, моим девочкам анкеты не проверяют? Им же заграницу ехать, представлять Союз. Боже, сколько же тут еще идиотизма! Так пусть такие умницы, как Кирилл помогут своей стране. Ну а я помогу ему, будет у полковника крепкий тыл!

— Ох, Надя, — только и покачал головой Степан, вспомнив дневную встречу с генералом.

— Не охай, лучше скажи, муж, что ужинать будем?

— Макарошки с сыром, дорогая. До аванса еще дожить надо.

— Да, — Надежда устало присела на пуфик и вытянули ноги. — Транжиры мы еще те! С Володей и Маришкой все прогуляли. Но ладно, как-нибудь переживем. Мне тут премия за удачные контракты квартальная светит. Так что завтра перехвачу из кассы взаимопомощи. Сколько взять?

— Ну учитывая, что в выходные ты захочешь вина, то четвертак точно.

— Ого! Нет. Надо жить проще. Вари макароны, только не хочу с сыром. Сделай соус из томат-пасты, как ты умеешь.

— Лады!

— И подумай о машине.

— Надя!