Восхождение

Глава 3 Жесткий разговор. 9. 50. 13 сентября 1976 года. Москва. Кремль

— Спасибо, товарищ Варенников.

Генерал-полковник закончил доклад и сел на месте. На одной из стен большого кабинета для заседаний остался раздвижной экран, который было удобно использовать для показа слайдов или кинохроники. Ремонт этого специализированного помещения не так давно закончился и многие были в нем в первый раз. Современная техника и средства связи производили впечатление.

Отсюда можно было устроить конференц-связь с любым уголком СССР, очень быстро по современным линиям связи получить информацию из Правительства, ЦК КПСС или Министерства Обороны. Отдельные линии вели в главное управление КГБ и штаб-квартиру ГРУ.

Первая, пробная попытка создания подобия Рунета. Ведущие руководящие работники уже понемногу привыкали к постоянному присутствию в их, закрытых от лишних глаз, конторах странных молодых людей. Их некоторой рассеянности, и вдобавок полному пренебрежению к начальственному пиетету и дресс-коду. Будущее наступало уже сейчас!

Кириленко бросил взгляд в сторону товарища по Политбюро.

— Кирилл Трофимович, все-таки решили оставить два танковых завода? Харьков и Нижний Тагил.

— И это, честно сказать, переизбыток. Во всяком случае Дмитрий Федорович, — Мазуров кивнул на Устинова, — так считает. Но у них все-таки разные изделия — Т-64 и Т-72. Так что пусть их до ума с учетом технологий из будущего доводят и оснащают. Там и посмотрим, будем решать.

— Не многовато ли затрат на бронетехнику? — бросил взгляд на военных реформаторов Председатель Правительства Косыгин. Он сейчас больше ориентировался на производство товаров широкого потребления и пообещал закрыть проблемы с явным дефицитом к концу пятилетки. Потому на все лишние расходы смотрел с некоторым неодобрением.

— Пока придется с этим мириться. Да и выпускать новую продукцию заводы уже прекратили. Будем модернизировать имеющееся и делать на базе старых танков востребованную продукцию.

— Какую именно?

— Эвакуаторы для техники, они же для медицинских нужд, вывозить раненых, тяжелые машины поддержки пехоты. Да много чего. В том числе и для создающихся мобильных войск. Мы уже имели в Ливане проблемы с нашей легкой бронетехникой, не везде она оказалась эффективной. Подразделения поддержки должны быть в поле так же. Проектирование же принципиально другой займет некоторое время, да и технологии у нас еще отстают. Вернее, их внедрение в производство. Так что будем «колхозить» из того, что имеем.

Ахромеев заметно скривился, ох, понабрался их куратор словечек из будущего, но благоразумно промолчал. Это они утром еще неплохо отделались! В тридцатых сейчас бы в подвалах Лубянки сплевывали на пол зубы и показания давали. Затем ждали выстрела в затылок.

Нет, в неплохое время они все-таки живут. Нелюдоедское. При всем уважении к Генералиссимусу его методы были слишком бесчеловечными. Хотя времена не выбирают. Достаточно вспомнить проклятый октябрь сорок первого, когда страна оказалась одной ногой в могиле, и только чрезвычайные меры, жесткий характер Сталина и его подчиненных спасли тогда отчаянное положение.

Сидящие в этом кабинете генералы отлично помнили опыт Великой Отечественной. Как и тот факт, что ресурсами и человеческими жизнями разбрасываться никогда не стоит. Но понимает ли это следующее поколение? Судя по событиям того будущего, урок был забыт напрочь. Самое ценное изо всего накопленного неплохо образованное и сплоченное советское общество оказалось попросту пущено в распыл. И никто, ни одна сволочь не создала ничего взамен! Наверное, поэтому в том будущем и случилось самое страшное, конец цивилизации. Нет, мы пойдем другим путем!

Косыгин снова сурово посмотрел в сторону военных

— Авианосец вам обязательно строить? Вы в курсе, сколько он будет нашей стране стоить? И что технологий для такого корабля у нас фактически нет. Что означает огромную цену для пути проб и ошибок. Потому я сразу закладываю сюда в три раза больше, чем вы просите.

— Без него наш флот на дальних рубежах практически ничего не стоит, Алексей Николаевич, — тут же ответил за всех начальник Генштаба Огарков. — То есть все вложения во флот фактически впустую! Кроме разве что подводных стратегических ракетоносцев. Во всяком случае нам так видится из событий будущего. Но смысла ломать весь флот если можно его переформировать стратегически. На перспективу это все равно выйдет дешевле, а усилит нас на несколько порядков.

— И вот еще что стоит учитывать, — вмешался в разговор Устинов, отлично разбирающийся во всех перипетиях оборонной промышленности. — Такое сложное производство обычно всегда тянет за собой технологии, создаются новые материалы, интенсивно работает на промышленность наука. В свете последних решений партии и правительства мы тут же будем все эти новинки вводить в гражданский оборот. Я тут подготовил небольшой доклад насколько этот эффект будет выгоден другим отраслям, с учетом того, что мы уже передаем в промышленность из ранее рассекреченного.

Предсовмин с интересом уставился на оборонщика.

— Передайте его на днях мне, пожалуйста. Мы как раз начинаем сверстывать планы на следующий год.

— Договорились.

— Можно мне? — неожиданно подал голос Варенников. Кириленко коротко взглянул на генерала и согласно кивнул. Обычно тот говорил, по существу.

— Тут такое дело. Я бы поменял формулировку постановления, не подготовка проекта, а начать строительство незамедлительно.

— Почему?

— Подобный масштабный проект, создание с нуля большого корабля всегда несет с собой кучу проблем. Их же придется решать прямо на ходу и само строительство обязательно затянется. Но зато мы получим огромнейший опыт для постройки следующих авианосцев. Я бы даже запланировал строительство сразу двух пробных авианосцев разных конструкций. Чтобы отработать на них технологии, личный состав и боевую технику.

Пока же у нас фактически нет ничего. Англичане и американцы также вряд ли поделятся с нами своим бесценным опытом. Ведь кроме самого корабля нам нужны эскадрильи палубных истребителей и штурмовиков. Еще самолеты ДРЛО, мощное ПВО и переоснастка кораблей сопровождения.

Кириленко бросил задумчивый взгляд на Мазурова, тот переглянулся с Устиновым.

— Мы согласны, Андрей Павлович. Дело новое и затратное. Нам, конечно, — секретарь ЦК кивнул в сторону начальника ГРУ. — помогли, но опыт есть опыт. Он нарабатывается на практике.

— Принято. Но успеют ли наши конструкторы с созданием специальных видов самолетов.

— Постараются. Как оказалось, задел уже имеется, вместо нескольких тропок мы вышли на торную дорогу.

Кириленко задумался.

— Тогда, товарищ Ахромеев подготовьте нам общую встречу. Моряки, авиаторы и представители конструкторских бюро. Будем думать и решать за что поначалу взяться и что стоит незамедлительно ускорить, а от чего и вовсе отказаться. Идея генерала Варенникова о создании сразу двух экспериментальных авианосцев мне нравится. Как показывает опыт ведущих стран, такие могучие корабли служат десятки лет. При всем моем уважении вряд ли наши судостроители смогут сразу построить нечто великолепное.

— Сделаем.

Косыгин покачал головой, но его будущую реплику тут же парировал Мазуров.

— Мы найдем средства, перекроим военный бюджет и привлечем резервы.

Предсовмина только усмехнулся. Знает он эти «резервы». Закрома специального валютного фонда все больше наполнялись итогами использования инсайдерской информации. Ну не все же Западу качать к себе мировые финансовые ресурсы?

— Тогда перейдем к внешней политике. Товарищ Примаков, что у вас есть сообщить нам?

Министр иностранных дел докладывал с места. Обрисовав текущую общую обстановку в мире, которая по сравнению с той была одновременно менее напряженной, но с более горячими кризисными точками Примаков перешел к стратегическим направлениям.

— Считаю, что главным пунктом нашей ближайшей повестки является подписание Хельсинского соглашения, его мы запланировали на весну следующего года. Но в отличие от того будущего, оно будет более конкретным и установит множество прописанных в договоре ограничений. В частности, на присутствие иностранных войск в обоих Германиях и в центральной Европе в целом.

Мазуров отрывисто спросил:

— Есть уже договоренности с Америкой?

— Пока предварительные. В начале ноября в США президентские выборы. Кандидаты те же, что в прошлый раз — Форд и Картер, только сейчас у первого явный перевес. Успешные переговоры с нами, новый курс в Европе, упор на собственное экономическое развитие и миротворческая компания на Ближнем Востоке дали ему довольно много голосов избирателей. Люди голосуют за мир и процветание. Они устали от кризисов. Мир с нами дает на это неплохой шанс. И еще — мы смогли оттереть в сторону гражданина Рейгана. Пусть лучше в кино снимается, нечего ему на телеэкранах Америки делать.

— Ваши наработки? — уставился на начальника ГРУ с усмешкой Мазуров.

— И мы постарались, и смежники, и ребята из будущего.

Неожиданно слово попросил секретарь ЦК Машеров. Внешняя политика не была в сфере его интересов, но некоторые вопросы его затрагивали особо.

— Можно подробней о реакции мирового сообщества на наш военный удар по Кувейту.

Примаков сжал губы и бросил острый взгляд в сторону Кириленко. Тот еле заметно кивнул.

— Сразу же после ракетно-бомбового удара по военным и экономическим объектам Кувейта мы выступили на расширенной ассамблее ООН и предали гласности факты спонсирования и прямой военной помощи исламским террористическим группировкам в Ливане и Израиле. В основном в части участия в этом самого Кувейта. Реакция западных политиков превзошла наши ожидания, — Министр иностранных дел усмехнулся.

Зашевелились и другие участники совещания. Для Советского Союза было внове и участие в такой масштабной военной операции и сам факт решительного дипломатического наступления на главной политической арене мира.

Министр Внутренних дел Щелоков не удержался от ехидного замечания.

— Я помню этот момент в телевизионной хронике, как вытянулись лица у западных дипломатов. Особенно кисло выглядели англичане. Операторы молодцы — показали их физиономии крупным планом!

— Да, но реакция стран третьего мира была далеко не так однозначна, — остудил всех Примаков. — Там же на заседании мы передали некоторые документы членам американской делегации, — он скосился в сторону Председателя КГБ и добавил. — Правда, до этого копии документов попали к Джорджу Бушу.

Он с января этого года возглавил ЦРУ. Управление сейчас сотрясает череда разоблачений, идет расследование комитета Черча, касающееся незаконной и несанкционированной деятельности ЦРУ. Так что им там несладко и наши документы у их разведки вызвали некоторую оторопь.

Они же с самого начала попадания к нам людей из будущего, если можно так выразиться, постоянно на шухере. Ждут от нас очередных подлянок. Мы им, конечно, их делаем, но не так активно, как они ожидали. Поэтому напряжение в их политических и экономических элитах не снижается, приводя к перегреву и перманентным скандалам. Даже без нашего участия. Ну почти без. Зачем проводить конфронтационную политику де-факто, если можно столкнуть лбами их внутренние интересы?

Министр иностранных дел ядовито хмыкнул, вызвав ехидные улыбки собравшихся.

— Да, вы правы, Евгений Александрович, — вмешался Кириленко. — наша задача сдвинуть глубинное общественное мнение Америки, а также заиметь расположение части их элиты. Она очень, скажу вам, неоднородно. Напирая слишком крепко, мы бы их только мобилизовали на ответную реакцию. Поэтому мы отказались от прямой политики давления, не воспользовавшись нынешней слабостью Соединенных Штатов, но требуя взамен равноправного сотрудничества. Там это уже оценили и пошли навстречу.

— Вот только некоторые наши товарищи несогласны с такой постановкой вопроса.

— Если несогласны — пусть предлагают свое, — бросил взгляд на сделавшего ремарку секретаря ЦК Шелепина Кириленко. К удивлению многих в Центральном Комитете, новый Генсек не только повысил бывшего «комсомольца», но и негласно поручил ему целое направление — приглядывать за национальными окраинами Союза.

Александр Николаевич уже успел «прославиться» суровым нравом и у местных князьков вызывал откровенный страх. В узком кругу своих соратников Кириленко мотивировал это назначение надобностью различных взглядов в Политбюро. Брежневский подхалимаж «времен застоя» дорого дался Той стране.

Примаков между тем продолжил.

— То есть мы выполнили формальные обязательства перед партнерами по миротворческому корпусу ООН. Сейчас ход за ними.

— Он уже был сделан. Судя по тому, что произошло в семье короля Саудитов.

— Кирилл Тимофеевич, это еще старые договоренности. Честно говоря, американцы не ожидали от нас такой прыти. Это они привыкли наносить удары далеко от дома, но никак не ждут такого от нас, — Примаков посмотрел на Генсека. — Как я понимаю, вопросы Европы и Великобритании будут рассматриваться отдельно.

— Правильно понимаете, — Кириленко встал и заходил взад-вперед. — Сейчас, товарищи, нам надо обозначить нашу политику в южном направлении. Что мы имеем на сей час. Американцы из-за причин своей внутренней политики вывели миротворцев из Ливана, вместо них туда зашли итальянцы. Мы решили немного позже поступить также, заменив себя на военных из Венгрии и оставив им кучу своего оружия.

Кто-то громко хмыкнул.

— Что-то хотели сказать, генерал Варенников?

— Извините, товарищ Генеральный секретарь. Но это настоящий когнитивный диссонанс, еще двадцать лет назад мы всерьёз с ними воевали, а сейчас они предложили лить кровь за нас.

— Все меняется в этом мире. Но кто еще вместо них? Восточные немцы весьма бы там пригодились, но тут во весь рост встают вопросы политики. Чехи еще не готовы, на поляков надежды мало. Болгары…ну это несерьезно! Вот такие получаются пироги. Сателлиты есть, а союзников мало.

— Надо воспитывать!

— Так и есть, Кирилл Тимофеевич. Взять хотя бы ГДР. Их Министерство государственной безопасности играет слишком уж самостоятельную роль и временами откровенно перебегает нам дорогу. Это не дело! Товарищи Ивашутин и Кирпиченко, — обратился Генсек официальным тоном к руководителям спецслужб, — возьмите этот факт на вид и поработайте с коллегами. По Восточной Европе мы проведем через месяц отдельное совещание. Пригласим туда и их ведущих политических деятелей, а также руководителей армий и спецслужб. Нам надо как можно больше синхронизировать наши общие действия на будущее и теснее сплотить экономики. Нынешний уровень сотрудничества неприемлем. Уже на этот час прямые связи с Югославией намного крепче, чем с той же Польшей. И ведь она, заметьте, не полноправный член СЭВ! Куда это, товарищи, годится?

Косыгин с места проговорил.

— Я планирую продвигать прямые связи между крупными предприятиями и создаваемыми межведомственными корпорациями. Надо уменьшить уровень нынешней информации, когда все идет только через Министерство внешних экономических связей. Бесконечные согласования лишь мешают делу, создавая чисто бюрократические проволочки. Надо хотя бы в рамках СЭВ учредить международные консорциумы, есть же успешный опыт. Недавно нами были созданы «Интерэлектро», хозяйственные объединения «Интератомэнерго», «Интертекстильмаш», «Интерхимволокно».

Кириенко с готовностью кивнул. Экономика его особенно интересовал

— Об этом мы также подумаем. Как и том, чтобы привлечь в СЭВ другие страны. Например, Вьетнам, Корею и даже Финляндию. Насколько помню, после наших успешных договоров с Австрией шведы также очень желают сотрудничать.

— Как разделаюсь с текучкой, совершу турне по Скандинавии, — согласился, задумавшись Косыгин.

Генерал армии Огарков продолжал докладывать.

— Поэтому мы считаем, что обязаны продолжить работу над созданием Африканской оперативной базы в городе Бербера, что находится на северо-западе Сомали. Город был административным центром Британского Сомали до 1941 года, поэтому обладает относительно развитой инфраструктурой. В 1969 году советскими военными строителями здесь закончено сооружение глубоководного порта. Сейчас там находится наша военно-морская база. Рядом с городом СССР уже построил крупнейшую взлётно-посадочную полосу. Длина полосы рекордная для Африки — 4140 метров. Сейчас в Сомали работают и служат несколько тысяч наших специалистов. Население в целом доброжелательно относится к нам, особенно после помощи в ликвидации последствий засухи 1974 года. Тогда удалось избежать больших жертв только благодаря действиям советских лётчиков, осуществивших транспортировку части населения из пострадавших районов. В том времени все эти вложения пошли прахом после начала эфиопско-сомалийского конфликта.

— Что изменилось сейчас?

Ответить на вопрос Генсека решился генерал Ивашутин.

— Нам удалось провести на пост главы Сомали генерала Абдуллахи Юсуф Ахмеда, человека просоветской ориентации. Он военный, в том мире в 1978 году стал одним из руководителей неудавшегося путча против сомалийского диктатора Мохаммеда Сиада Барре. Юсуф затем эмигрировал в Эфиопию, где возглавил партизанскую борьбу против диктаторского режима. Он в курсе, что может статься с его страной и обещал нам полное содействие.

— Еще бы, — раздался голос генерала Варенникова, — на наших штыках он долго продержится.

Сидящие за столом улыбнулись, непосредственность генерала в принципе выражала их общие чувства. Но Огарков только скривился, все-таки начальник Генштаба привык к дисциплине.

Неожиданно поднял очередной вопрос Косыгин. Он не любил эти совещания, считая их не своим делом, но сейчас оживился, поэтому, пользуясь оказией, обратился с практическим вопросом прямо к начальнику ГРУ.

— Что у нас там есть в этом Сомали?

У Ивашутина была самая большая картотека знаний из будущего и феноменальная память, поэтому он без запинки ответил.

— Уже открыты некоторые весьма интересные месторождения полезных ископаемых. В частности, междуречье Джубы и Веби-Шебели имеются месторождения рудных полезных ископаемых — железная руда в, а также ураноториевые руды в районе Бур-Акаба и уранованадиевые руды в Мудуге. Возле Могадишо в начале 1980-х годов будут обнаружены запасы нефти и газа, а на юге Сомали — титановые руды. Что там еще в недрах раскидано, одному богу известно. Требуется скрупулезное изучение страны.

— Интересно, — Предсовмина был явно заинтригован. Одно дело халявная «помощь» странам так называемой социалистической ориентации, другое — настоящие концессии и получение как прибыли, так и редкого сырья.

— Мне тоже так кажется, — вмешался Кириленко. — Сомали страна, развитая предельно слабо. Она может стать испытательным полигоном для нашей новой политики. Считаю, Алексей Николаевич, что вам нужно туда съездить, пообщаться и заключить договоры о долговременном сотрудничестве.

— Андрей Павлович, что вы имеете ввиду под новой политикой? — с интересом воззрился на Генсека Устинов. В состав Политбюро его ввели недавно. Обычно сильно занятый промышленностью, он был несколько далек от новостей политики.

— Хороший вопрос. Если коротко — те, кто с нами дружит и реально сотрудничает, будет жить богато и долго.

Все засмеялись, но их веселье прервал привыкший к серьезности Косыгин.

— Но все это должно быть в первую очередь нам выгодно. Мы не можем уже больше напрасно тратить наши ресурсы, они у нас не безграничны. Товарищи военные, если вы хотите новые базы и авианосный флот, то вы должны помочь стране заработать. И у меня вопрос начальнику Генштаба, почему Сомали, а не Йемен. Там тоже есть ресурсы и даже нефть. И туда уже вложено достаточно средства.

— Слишком неопределенная политическая обстановка, Алексей Николаевич. Лезть в те места с глобальными намерениями излишне рискованно. Мы не бросаем юг Аравийского полуострова, в стратегическом плане он также интересен. Особенно в плане давления на Саудовскую династию и Оман. Наша база на Сокотре будет и дальше развиваться. Но в самом Йемене действовать стоит осторожно и вдумчиво. Прошлый опыт был печальным.

— Будет где разгуляться Мобильным силам?

— Так точно. Но всплыли вопросы их перевооружения. Компания в Ливане показала слабые стороны нашей боевой техники и снаряжения личного состава.

— Для того они там и были, товарищ генерал. Этот вопрос мы поднимем в ближайшее время на специальном совещании, — резюмировал Кириленко.