Восход погибшего мира

Глава 13

Царь Мидас предпочёл укрыться от изнуряющей жары в шатре. Разукрашенный мифическими созданиями снаружи, шёлковые нити переплетаясь, создали чудные пейзажи и невероятной красоты портреты. Вместо бархатистых дюн снаружи, заснеженные пики гор, в поражающей чистоте голубого неба гарпии, птицы с женскими ликами. Бой чудовища с бычьей головой против храброго юноши. Исход сражения печален, проткнутый рог и поднят наверх герой истекая кровью, вознёс руки к небесам. Луга с изумрудной травой, белые волны накатывающие на золотистые берега.

Море, Мидас с недовольной физиономией потянулся к ларцу со вставками серебряных рун, у царства Парфян нет моря и нет выхода к нему. Откинув вверх, владыка многомиллионного народа запустил в его содержимое золотую чашу. Она наполнилась льдом, от него исходил приятный фруктовый аромат.

Мидас опрокинул содержимое чаши в рот, спасительная прохлада пробежала по телу. Искоса разглядывал руны на ларце. Наследие предков, особо ценный дар передаваемый новому царю едва старый покидал бренный мир.

Мидас ослабил шнуры на груди, давая слабость верхней одежде. Как и положено, из шёлка и над ней трудились лучшие мастера, покров точно облегал тело, а швы столь незаметны, что просто невозможно разглядеть, не говоря о том, чтобы почувствовать на своей коже.

Снаружи видны мельтешащие тени, Мидас устроил привал вместе с личной гвардией, лучшие и достойные сыны царства Парфян. Стройные, подтянутые, лица идеальны, потомки дворян и прочих аристократических родов. В свою гвардию Мидас отбирал самых надёжных и проверенных людей. И желательно помоложе. Юношам свойственен максимализм и получая одобрение от царя, продолжали служить с большим рвением.

Небольшая армия выступила в поход, преследуя варварские племена осмелившиеся вторгнуться во владения Парфян. Их жертвами стало несколько деревень, дикие кочевники всласть насладились кратковременным могуществом, совершая ужасающие преступления. Когда Мидас с личной гвардией прибыл к первой деревни, то среди пепелища увидел пики с торчащими отрубленными головами. В том числе и детскими. Мидас тотчас объявил поход для полного истребления варваров и уже вторую неделю успешно преследовал их.

Поначалу варвары превосходившие гвардию Мидаса числом, не восприняли их всерьёз и попытались захватить царя. Но не учли выучки конницы Парфян и то, что воевать с закованными в латы воинами не тоже самое, что преследовать крестьян. Гвардия Мидаса с лёгкостью опрокидывала натиски варваров и тем приходилось спасаться бегством. Они даже пытались заключить мир, прося пощады. Мидас отправил парламентеров обратно, предварительно приказав выпотрошить их животы и набить камнями. Такими кочевники увидели гонцов, когда лошади вернулись обратно.

Мидас гнал кочевников вглубь пустыни, где мало воды и совсем нет травы для лошадей. Вскоре гвардии стали попадаться дохлые лошади вместе с наездниками, безжалостное солнце добрилась до противника раньше царя.

Горел ли Мидас праведным желанием мести за погубленные жизни подданных? Не то, чтобы сильно. Мидас откровенно тосковал во дворце, жизнь в царстве Парфян размеренная и неторопливая, мало что происходит. И для царя, в чьих жилах кровь основателей страны, о которых помнят спустя века, жизнь без подвига в тягость. Порой сожалел, что царство располагалось так далеко в пустыне, а не возле берегов моря, завидовал Эль Риду, и заодно их славе и неуёмному богатству.

Хотя царство Парфян по праву считалось самым изумительным. В плодородной долине с устьями крупных рек и сотни мелких речушек, поражающие чистотой и глубиной озёра, в них в изобилии водиться рыба, народ в массе своей не бедный, аристократия вполне зажиточная.

Но сердце Мидаса жаждало славы царя покорителя, а его окружали лишь орды кочевников, ближайшим городом являлся Эль Рид, с ним договор о мире заключённый веков восемь или десять назад.

Мидас откинулся на мягкие подушки, разглядывая ларец с рунами. Магия, настоящая магия, неважно насколько нещадно печёт солнце, в ларце всегда лёд. Посвященные царства Парфян утверждали, ларец дар могучего волшебника, тому под силу то, что Посвященные не решались вслух произнести. Мидас относился к подобным россказням с иронией, считая выдумкой. Но ларец существует, а магия рун исправно работает. В повествовании Посвященных было ещё кое–что важное, они уверяли, тот маг является тайным союзником Парфян и что он в долгу у потомков царей.

Полог в шатёр отодвинулся и показалось улыбающееся лицо безусого юноши. В чешуйчатых доспехах, на груди отполированный круг, лучи солнца натыкаясь на остроконечный шлем раздваивались.

— Царь Мидас, мы поймали вождя варваров! — радостно выпалил посланник.

На что Мидас не отводя глаз от ларца, лениво произнёс — Отрубите собаке голову, и всем кто пойман с ним.

— Вы будите присутствовать при возмездии?

Мидас зевнул, прикрывая рот кулаком — Не собираюсь удостаивать его такой чести.

Юноша склонившись, оставил повелителя.

Мидас решил вздремнуть, в обратный путь пойдут ночью, есть время отдохнуть.

А было бы неплохо заиметь могущественного колдуна в союзниках, промелькнула мысль, Посвящённые знакомы с магией, но либо они не до конца показывают силу, либо сами не настолько сильны. А будь у него возможность то тогда …. Сон медленно сковывал разум царя, заставляя веки сжиматься крепче.

Эль Рид был бы славной добычей, он с куда большим умом сумел бы распорядиться баснословным богатством морского города. И объединив два народа, создал новое государство. А попутно, сохранил бы имя в веках.

Владыка Парфян удобно расположился на ковре с вышитым изображением дракона. Громадное существо, если верить преданиям, произошло от жадности одного царя, тот настолько оказался ослеплён золотом, что боги прокляли его и прислали дракона в качестве наказания. Исполин испепелил страну царя и весь народ, оставив в живых лишь его одного. Но это нисколько не огорчило царя, так как золото осталось с ним. И когда царь всё–таки умер, дух остался среди руин разрушенной страны, не в состоянии покинуть мир до скончания веков. И по сей день проклятый дух бродит среди останков города охраняя своё золото.

Но вечером Мидаса ждала удивительная встреча. Патрульные привели в шатёр царя четверых путников. Старик в одежде старинного покроя, Мидас даже удивился, нечто подобное встречал в одеждах Посвящённых и то не у всех, а самых старых, из тех, кто с упорством блюдёт древние традиции. Чернокожий здоровяк в некогда белых одеждах, единственный кто брякнулся перед ним на колени, склонив голову, сразу видно слуга. И дерзкого вида чужестранец, в лёгких чёрных доспехах стражника ворот Эль Рида. То что он чужестранец выдавал цвет кожи, удивительно, но под палящим солнцем она не стала тёмной как у его спутников или царя Мидаса. И взгляд, вот это удивило царя больше всего, чёрные глаза смотрели на него с полыхающей яростью и одновременно с презрением. За такое Мидас мог и обезглавить.

Успею, решил царь, собираясь развлечь себя допросом.

— Итак, — рука потянулась к ларцу, привычно откидывая вверх, запуская чашу за вкусным прохладным льдом. — Кто вы такие? Только не врите что из Эль Рида, — усмехнулся, глядя на девушку, — вряд ли бы такую красавицу выпустили из такого развратного места.

Старик проследил за рукой царя, их глаза встретились.

— Я вижу мой дар царю Тербию до сих пор верно служит его потомкам, — улыбнулся старик, карие глаза оставались холодными и цепкими.

Мидас замер, недоверчиво уставившись на старика.

— Твоё имя? — медленно произнёс царь.

Старик с почтением и достоинством приложив руку к груди и чуть склонив голову, ответил.

— Агасфер.

Рука вздрогнула, выронив чашу в ларец. Сердце Мидаса бешено заколотилось, но успокоил себя тем, убедив что имя могли выдать Посвященные, хотя кроме них и потомков царя никто не должен знать его.

— Агасфер, — повторил он, показывая, что не верит говорившему.

Старик лишь взглянул на девушку, та вытянула руку с браслетом золотой змейки на запястье. Старик покачал головой, и тогда она протянула вторую, на украшение в виде бабочки. Назвавший себя Агасфером пошевелил пальцами и золотая бабочка ожила, под громкие восклицания охраны. Поднявшись в воздух, направилась к царю и закружила над ним, отпуская всё ниже. Тот раскрыл ладони, давая возможность ей присесть на них. Цепкие лапки коснулись кожи и бабочка вновь обратилась в золото. Мидас не веря себе, попытался разломать её, а затем принялся кусать драгоценный металл, проверяя не обманулся ли он.

— Агасфер, — теперь Мидас верил, но ни как не мог принять данного факта. Маг чьё имя вызывает страх у Посвящённых.

Когда Агасфер с остальными покинули Эль Рид, они прямиком направились в сторону царства Парфян.

Мафусаил теперь сторонился Ройга, не то чтобы сблизился с его прошлой личностью, но тот хотя бы отличался сдержанностью и не обладал кровожадной натурой.

Видно как новый Ройг с трудом сдерживает себя, в чёрных глазах полыхало пламя разрушений и жажда боя. Лишь Агасфер сдерживал его, пару раз Ройг попытался оспорить его силу, и всегда терпел поражение. В последний раз старик взмахом руки поднял из песка засохшие кости коровы и те очертив дугу впились в тело Ройга, опрокинув на спину и буквально пригвоздив к земле.

Агасфер встал над ним — Больше предупреждений не будет, ещё раз выкинешь нечто подобное, оставлю тебя в таком положении.

— Это не вяжется с твоими планами на меня, — кровавый плевок не долетел до Агасфера.

— Мои планы мои проблемы, — холодно оповестил старый колдун, — твоими будут века неподвижности. Днём палящее солнце будет высушивать кожу и ты вновь и вновь будет умирать от жажды. А ночью начнут терзать пустынные твари, вгрызаясь в твоё тело. И так из года в год.

— Рано или поздно я освобожусь, — Ройг пытался пошевелиться, не выходило. Торчащие из грудины кости сковали его магическим образом.

— Возможно, — покачал головой Агасфер, — но скорее всего нет, моя магия сильна, нет в мире никого, кто мог бы потягаться со мной на равных.

Ройг засмеялся, заходясь в кровавом кашле — Не будь столь самоуверен, один всё же есть. Ты не позабыл о драконе?

Лицо Агасфера приобрело тёмные оттенки, словно на луг под солнцем набрела хмурая туча.

— За последние две с лишним тысячи лет ни разу о нём не забыл.

— Так я нужен тебе, — в голосе Ройга торжество.

— Не настолько, чтобы я рискнул поставить всё на кон, — услышал спокойный голос мага.

Ройг вздохнул, физиономия приняла покорный вид — Клянусь, буду себя сдерживать и никого из вас пальцем не трону.

— Можешь попробовать, — усмехнулся Агасфер и зачем–то посмотрев на Мафусаила, добавил. — Но у тебя будет лишь одна попытка.

Ладонь Агасфера замерла над пробитой грудью бунтовщика. Кости медленно стали выходить из тела, поманив пальцем, старик отбросил их в сторону.

— Весьма печально что такая уникальная способность досталась такому как ты.

На что Ройг потирая место раны, отчего ладонь перепачкалась кровью, весело произнёс — Тоже самое могу сказать и о тебе.

Мафусаил сторонился Ройга с той поры.

На очередном привале готовил кофе для Лидии, молодая госпожа сидела рядом и медленно расчёсывала волосы.

— Прошу, — верзила ловко перехватив сосуд за ручку, передвинул на песок.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила она.

Мафусаил сам просветлел от такого отношения, Лидия на его памяти самая достойная их хозяев. Вот ей готов служить хоть до конца дней. Прошлое связанное с Акулой казалось далёким, оттого хотелось с ним завязать.

— Тебе понравиться, если хватают за гриву, когда трахают сзади?

Ройг развлекался тем, что не давал скорпиону убежать. Меч вставал стеной перед пустынным убийцей, в своём мире гроза, для людей мелочь, ступи на него и остаётся лишь мокрое место.

Девушка неприязненно поджала губы, Ройг рассмеялся.

— Не вообрази себе чего, сдалась ты мне. Да и ему тоже. Мы не из тех, кто ведётся на мохнатую норку между ног, — мечом подтолкнул скорпиона, прижимая к камню, вконец отсекая пути к бегству. — Хотя в этом у нас всё же имеются отличия, я не понимаю ради чего тратить время на создание семьи, а он постоянно искал тех, с кем мог чувствовать себя любящим.

— Нужда обычного человека, — Лидия спрятала волосы, повязав платок.

— Обычного да, — задумчиво проговорил Ройг, прижимая меч к скорпиону, жало насекомого в полном бессилии било по металлу. — Вот только обычная жизнь что это? Для чего она? И зачем сдалась? Знаешь сколько у него было жён и детей?

Лидия не ответила, взяв дымящую чашу, пригубила ароматного напитка.

— И в самом деле, зачем знать подобную чушь? — усмехнулся Ройг — Учитывая, что в конечном счёте, всех их ждала смерть, — и притворно печально вздохнув добавил. — И другого выхода не может быть. Это я тебе намекаю, мало ли чего успела себе намечтать.

— Ты их всех убивал? — голос девушки спокоен, а вот Мафусаил испытывал к этому воплощению Ройга опасение.

— Я? — Ройг насмешливо протянул. — Я лишь предлагал ему меч, а он всегда соглашался, потому что нет для нас другого пути, и едва то, что вы называете счастьем появляется на пути, — скорпион устав от бесплотных попыток освободиться, ужалил себя в голову. Насекомое обмякло и завалилось на бок, затем на спину и пару раз дернувшись, застыло. — Следом тотчас идёт смерть. Так было всегда, так будет всегда и порой я не понимаю, ради чего он тешит себя иллюзией счастья на несколько лет, зная какую участь готовит семье. Но больше всего не понимаю, почему находятся те женщины, готовые идти на это?

— Монстру этого не понять, — Лидия допив кофе, поставила чашу на песок и перешла к лошадям.

Ройг с усмешкой проводил её — Монстру этого и не надо знать, — ему на глаза попался Агасфер, и в этот раз предпочёл одиночество, его фигура отчётливо выделялась среди бледно–жёлтого песка. — Эй, — окликнул амбала, — почему служишь ему?

Мафусаил подозрительно покосился на Ройга — Потому что обещал.

— Перед страхом смерти, не так ли?

— И что с того?

Ройг заговорщицки понизив голос, спросил — А что мешает бежать? Наверняка думал о таком. Дождить удобного момента, заварушки и улепётывай.

— Я дал слово, — твёрдо произнёс Мафусаил, — буду держать его.

— Ага, — кивнул Ройг, — страх также поддерживает верность.

Мафусаил рассердился — А тобой движет лишь желание устроить бойню!

Ройг показал зубы в зверином оскале, ветер подул поднимая плащ, отчего тот развеиваясь, создавал что позади него раскинулись чёрные когтистые крылья — Да, я был рождён таким и скорее всего и умру. Но как, убив дракона.

— Дракона нельзя убить, — возразил ему Мафусаил.

— Да знаю, — отмахнулся Ройг, — он всегда возрождается, посмотрим, удаться ли ему провернуть такой фокус на этот раз.

Во время ночной стоянки Мафусаил поднявшись по желанию отлить, увидел Ройга стоящего под светом полной луны.

На фоне одиночных скал, природа постаралась на славу, ветра так обточили камни, что те издали напоминали великанов замерших во сне, Ройг задрав рукава, рассматривал оковы. Они переливались под лунным светом и Мафусаилу удалось рассмотреть лицо Ройга.

Он поразился, ни гнева, ни ярости, ни жажды крови. Печаль царила на нём, осознания факта обреченности остаться навсегда таким. Такое бывает, когда считая что делаешь правильный выбор, в последствии не можешь смириться с чудовищной ошибкой, признавая собственную глупость. И вспять время не повернуть.

Вернувшись в лагерь, увидел одинокую фигуру Агасфера возле костра. Языки пламени причудливо отплясывали, бросая кривые тени. И во взгляде старика Мафусаил увидел тоже самое, что у Ройга.

Прошло ещё пару дней пути и Агасфер завидев лагерь конницы парфян приказал двигаться к нему.

— Не будет ли это глупым поступком хозяин? — осторожно спросил Мафусаил, поглаживая усталую лошадь.

— Нет, Мидас будет рад видеть меня.

Караульные не поверили в то, что прямо на них не скрываясь ехали четверо, да ещё среди них оказалась девушка.

Речь старика, сразу видно кто у них за главного, довольно витиевата, выдавала в нём не простого человека, да и внешний вид подчёркивал важный статус.

В итоге караульные решили, они просто заблудились в пустыне, отбившись от каравана. Но старик уверял в том, что они направляются в царство Парфян. Он был убедительным, караульные отправили их к царю, пусть тот решит участь странных путников.

Мидас поднялся, продолжая держать в руках золотую бабочку, подошёл к Агасферу — Если ты тот самый, то тебе наверное …., — покрутил головой, прикидывая возраст старика.

— Я старше, чем ваша страна, — невозмутимо произнёс тот.

Мафусаил, да стражники, не поверили ему. Раздались короткие смешки, впрочем, тотчас прекратились, царь поднял руку. Он настроен серьёзно.

— Никто не может жить столь долго, ошибочно считать, что боги поделились таким даром.

— Ошибочно считать это даром богов, скорее проклятье, поверьте мне.

Глаза Мидаса загорелись, Агасфер без труда прочёл содержимое в них.

— Нет царь Мидас, поделиться им не смогу, просто не в силах. И стоит поверить мне на слово, столь долгая жизнь требует невероятной платы, просто ужасающей.

Мидас сумел сдержать вздох разочарования — А меня уверяли, Агасферу под силу всё.

— Преувеличение.

— И что ты мой союзник.

— Союзник царя Тербия и его потомков, — уточнил Агасфер.

— Вот именно, значит и мой, — царь поднял руку с золотой бабочкой. — Что это даёт мне?

Агасфер тонко улыбнулся, словно ему ведомо тайные желания Мидаса — Понимаю, золото не то, что тебе хочется получить.

— Смотря сколько золота, — не согласился с ним Мидас.

— Куда лучше, если твоё имя будут чествовать благодарные потомки, — старик пригладил бороду. — Победа над Эль Ридом даст такую возможность.

Мидас замер, ему показалось, он ослышался — Эль Рид? Ты предлагаешь мне Эль Рид? Они наши союзники.

— Как и вы их, но до тех пор, пока не ослабните, случись это, стали бы в Эль Риде размышлять над возможностью захватить царство Парфян? И союзы хороши до того, если в них верить хотя бы одна из сторон, — голос Агасфера тих, но проникал в уши царя настойчиво находя путь к сознанию.

Мидас поднял украшение, мягкий блеск золота манил и завораживал. В его бликах уже видел поверженный Эль Рид.

— Говори Агасфер.