Воплощённый. Проклятье рода

Глава 13

Новые «апартаменты» оказались очень даже ничего. Жилой блок располагался на втором этаже отдельного корпуса общежития, в котором проживали только смешанные группы. Крыло выбил четырёхкомнатный блок с двумя спальнями — одной мужской и одной женской, одной гостиной и небольшой комнатой для отработки магии. Свои вещи мы перетаскали быстро, раскидали по местам и почти сразу засели в гостиной. Длинный угловой диван, видавший лучшие времена, накрытый почти новым синим пледом, с охотой принял наши задницы, как и два продавленных кресла.

— И как вам? — махнул рукой на это «великолепие» Крыло, когда все подтянулись и расселись.

Стержень с Нудным пробурчали что-то одобрительное.

— Сколько с нас слупили за это убожество? — поинтересовалась Сухорукова.

— Двадцать рублей в месяц, — оскалился в улыбке Крыло.

— Директор в своём репертуаре, — скривилась девушка, — уверена, теперь мы половину услуг школы будем оплачивать из своего кармана.

— Как хорошо, что ты у нас такая умная, — засмеялся Крыло, — мы можем оплачивать вообще все услуги. Если пожелаем. А можем продолжать учиться бесплатно. Директор добр и щедр с нами.

— Жадный гоблин!

— Не стоит его ругать, — улыбнулся Крыло и повернулся к нам, мало что понимающим из этого разговора, — Статус нашей банды изменился, парни! Мы теперь вольный отряд, заключивший со школой договор на дообучение. Законами империи такой вариант предусмотрен.

— Это бред, а не договор! — перебила его девушка, — директор просто захапает себе все деньги, а мы останемся ни с чем!

— Хорошо, что ты предлагаешь? — нахмурился Крыло и махнул рукой в сторону двери, — давай мы сейчас пойдём к директору и скажем, что разрываем договор. Что дальше?

Игла недовольно засопела, зыркнув исподлобья на лидера отряда. И промолчала. Крыло выждал ещё минуту, давая Игле возможность ответить на вопрос, и, не дождавшись, продолжил говорить сам:

— Как я начал говорить, у нашей банды теперь со школой договор на дообучение. Обычно по такому договору школа учит одного, максимум двух, новых членов каких-нибудь бывалых отрядов. В нашем случае дообучение проходит весь отряд. Директору от этого только польза — больше денег с нас слупит. И нам тоже польза — пока директор охотится за нашими деньгами, он не охотится ни за чем другим. И я готов медленно пересыпать в карман директора вообще все тридцать тысяч, если это выиграет нам нужное время и даст нужные возможности.

Крыло на мгновение замолчал, окинул внимательным взглядом всех нас, и уточнил:

— Я понятно объясняю?

Понять, о чём говорил Крыло, было несложно. Не бином Ньютона. Стержень с Нудным сидели, вытянувшись на диване и закрыв глаза, и просто балдели, игнорируя распинающегося главаря. Игла хмурилась, было видно, что внутри у неё идёт нешуточная борьба.

— Крыло, ты тут главный, вот ты и решай, что и как оно будет, — подтвердил мои мысли о парнях Стержень, Нудный же в подтверждение лишь кивнул, не открывая глаз.

— Не имею никакого морального права на эти деньги, — обозначил я свою позицию, — я в том бою ни в одного дикого ни миллиметра стали не воткнул и даже на зуб никого не попробовал. Так что решайте, что с этими деньгами делать, не оглядываясь на моё мнение.

— Крыло, как ты не понимаешь! — внутреннюю борьбу сама с собой Игла проиграла с треском, — это огромные деньжищи! Даже на пятерых!

— И что ты с ними хочешь сделать? — с удивлением воззрился на неё Крыло.

— Можно спрятаться так, что нас никто не найдёт! Нанять кого-нибудь…, - девушка осеклась, но быстро поправилась, — поселиться где-нибудь, где поспокойнее и прожить до самой смерти, не зная нужды и не рискуя ежегодно сдохнуть!

— Хочешь продолжать прятаться? До конца жизни? Трясясь от страха и рыдая ночами в подушку? — криво усмехнулся Сухоруковой Крыло.

— Откуда… — девушка побледнела и в шоке воззрилась на парня.

— Ай брось! Тоже мне тайна, — отмахнулся от неё Крыло, — у нас сейчас есть проблема и посерьёзнее.

По виду Сухоруковой было понятно, что нет проблемы серьёзнее, чем то, что только что сказал Крыло.

— Откуда ты всё это выдумал? — она быстро взяла себя в руки и яростно накинулась на парня, — с чего ты взял, что я прячусь, трясусь от страха и рыдаю ночами?

— Игла, башкой то думай, что творишь! — вмешался Стержень, но мгновенно заткнулся, видя недовольный взгляд Крыла.

— Хорошо. Выбирай, — аккуратно произнёс Крыло, обращаясь к девушке, — я отвечаю на твой вопрос, и с этого момента мы зовём тебя твоим вторым прозвищем. Или мы забываем эту твою выходку и делаем вид, что ничего не было. И больше ты себе такого не позволяешь.

— Отвечай! — девушка почти сорвалась на крик. Никакой выдержкой там больше не пахло.

— Ты выбрала, — кивнул Крыло, — то, что ты рыдаешь ночами в подушку, я слышал в госпитале. Мы лежали в соседних палатах. Нас разделяла тоненькая стенка. А то, что ты прячешься, подсказал мне твой сигил.

С каждым словом, сказанным Крылом, Сухорукова бледнела сильнее и сильнее. Сжималась в кресле, стараясь стать незаметнее. Медленно опускала лицо. В самом конце смогла лишь выдавить еле слышно:

— Какой сигил? О чём ты?

— Ссаный, хаос! Клизма, ты сейчас серьёзно? — повысил голос Крыло, — ты реально хочешь обсуждать сейчас именно это? Ты спалилась, когда бахнула нас всех своим массовым слово-силием! Я не идиот, Клизма! Я в библиотеке бываю! Я читал о таком сигиле! Читал, что это был за род! Читал о дерьме, что с ним случилось! В нашей библиотеке есть даже фотки твоих родителей, Клизма! И ты на них похожа! Особенно на мать! Вылитая! Выдумать тебе что-нибудь ещё?!

Охренеть тут страсти кипят! Я слушал всегда такого спокойного парня и краем глаза следил за всегда такой уверенной в себе девушкой. Не совсем понимал детали этого конфликта, но то, что Игла, оказалась девушкой с длинной и трагичной историей, было понятно. И то, что в последнем бою часть этой истории вылезла на поверхность. Значит, девушка родовитая. И раз есть даже сигил, род был сильный. Что она тогда в мясной школе делает?

— И хватит скулить! Возьми себя в руки! Соберись! — успокаиваясь, заявил Крыло, — скулить уже поздно! Мы все вляпались и нужно думать, как жить дальше. Ты думаешь, инквизиция отступится? Если ты думаешь, что нас отпустили — и на этом всё, то спешу тебя расстроить — нихрена! Завтра, через месяц, через год — неважно, сколько пройдёт времени, но они разберутся! И вот тогда, если мы спрячемся и забьёмся в дальний угол, нас найдут и спеленают тёпленькими и неготовыми! У нас один шанс. Разобраться первыми и быть всегда готовыми ответить.

Крыло снова обвёл нас всех напряжённым взглядом:

— Сейчас-то хоть до всех доходит, о чём я говорю?

— Крыло, ну ты мастер мути нагнать! — с дивана подал голос Стержень, — даже дебилу уже ясно, что нас взяли за жопу! И наша задача так качнуть жопную мышцу, чтобы одним напряжением, херакс! ломать всем руки. Чего тут непонятного, то? Кстати, за что нас гнобят? За Клизму и массовый оргазм за стенами альма-матер? Или, что мы не спросив разрешения, ухайдокали этих диких? Обидно, просто. Что гнобят — понимаю, а вот за что — не улавливаю. Ага.

— Монополия на чудеса, да? — спросил Нудный.

— В точку! — обрадовался Крыло, — в самую, ссаный хаос, точку, мой молчаливый нудный друг! То, что мы сотворили там с дикими, выходит за границы знания о мире. И приравнивается к чуду. А на чудеса в нашей Империи жёсткая родовая монополия. Поэтому, выбор у нас невелик. Как я уже сказал — разобраться во всём первыми.

— А чего там разбираться? Ты же всё по полочкам уже разложил, — недовольно отозвался Стержень, — это всё Клизма виновата и её родители. Сам же сказал, что она из уничтоженного рода, просто сигил пробудила и вот!

— Если бы это всё было так просто и понятно, то инквизиция не бегала бы как наскипидаренная, — ухмыльнулся Крыло, — и не рассылала бы гонцов в разные концы империи с одинаковыми посылками.

— Как же всё сложно то, а? — Стержень со стоном хлопнул ладонью по лбу, — а можно вот без всякой это мути? Ты нам чётко скажи, что делать и, херакс! Большая часть проблем просто испарится! Я тебе обещаю!

В тот вечер мы так ни до чего и не договорились. Крыло ходил вокруг да около, но напрямую в меня пальцем не тыкал. Игла, а теперь, после того как сорвалась на лидера отряда, Клизма, вообще в дискуссии не участвовала, сидела, забравшись с ногами в кресло, обхватив себя руками и застывшим взглядом сверлила обшарпанную стену напротив.

Я тоже не стремился бить себя кулаком в грудь. Из перепалки я вынес одно — то, что было сделано на берегу ручья, это нифига не норма для местных магов и местной магии. Поэтому, сначала я хотел разобраться в этом сам.

Пообщаться со своей магией. Что тоже было не нормально для местных.

Обед, как и ужин, мы заказали к себе. Приятный бонус для таких, как мы — дообучающихся по отдельному договору. Приятный, но, одуреть какой дорогой. Двадцать пять рублей за обед на пятерых и пятнадцать рублей за ужин. Клизма брызгалась и шипела, но в конце-концов согласилась, что именно сейчас шляться по школе не стоит.

— Я подумал над тем, что ты мне сказал там, на полигоне.

Ага. Это Крыло. Тихонько просочился в комнату для отработки магии, где я вот уже второй час медитирую в одиночестве, слушаю шёпот магии и тянусь к тому, что скрыто у меня глубоко внутри.

— Я там много чего говорил, — ответил я не совсем то, что ожидал Крыло.

— Ты говорил про цену и про то, что мы договариваемся не только на ближайшие год — два, до выпуска.

— А… Да, говорил, — усмехнулся я, — и что надумал?

— У меня нет ничего равнозначного, что я бы мог предложить. Только служба, но даже это несоразмерно, да и смешно. Кто я такой, чтобы моя служба имела ценность. Сирота, без талантов, даров, сигила, ещё не окончивший мясную школу. Но, ничего другого у меня просто нет.

— Можно просто быть друзьями, — ответил я, — зачем мне какая-то служба? Ты говоришь, что ты сирота, без даров, талантов, сигила, не окончивший мясную школу. Чем я отличаюсь от тебя? Я тоже сирота. В этом мире у меня нет никого. Я один. Калека, урод, не помнящий ничего. Не знающий ничего! Зачем мне твоя служба? Что мне с ней делать?

Магия теплом прошлась по телу, успокаивая и разряжая вспышку эмоций.

Крыло тяжело вздохнул и шумно устроился рядом со мной, прямо на каменном полу комнаты. На удивление тёплом каменном полу. С кряхтением, словно старый дед, недовольно бурча себе под нос что-то вроде: «как же с тобой сложно».

— Покажи мне его, — попросил он, устроившись рядом.

— Кого «его»? — не понял я.

— «Его» или «её». Свой план, свою магию. То, что в тебе, — пояснил Крыло.

— И как я это должен сделать? — хмыкнул я.

— А как ты это делал в приёмной директора или после госпиталя?

Я задумался. Как я это делал? Просто вспоминал ощущения от прикосновения к костям скелета. Его прочность. Его силу. Его мощь. Тянулся к шёпоту. Вспоминал долину костей, укрытую туманом.

Знакомые ощущения плавно накинули на меня невесомое покрывало, в ушах всё сильнее и настойчивее звучал шёпот, пытаясь что-то до меня донести. Закололо кисти рук, как будто отлежал их до полной нечувствительности. Перед глазами поплыло, картинка двоилась. Монохромный туман, до этого скрывающий долину костей, казалось, курился вокруг меня, охватывая фигуру Крыла, сидящего напротив и чему-то улыбающемуся. Я видел его глазами, прямо сквозь туман, который искажал всё вокруг, но не искажал его. Довольного, как слон!

— Сильнее не надо, — сказал Крыло, когда я попытался понять, почему он так странно ощущается в тумане, — а то защита комнаты не выдержит.

— Почему ты так странно ощущаешься? — спросил я, — так, как будто ты часть моей магии.

— Наверное, потому, что я и есть часть твоей магии, — пожал плечами Крыло, — как и остальные члены нашей банды. Просто они ещё об этом не знают.

Я нахмурился, не понимая, о чём говорит Крыло. Но от тумана и назойливого шёпота отстранился, услышав, про защиту комнаты. Мне бы не хотелось привлекать к себе ещё больше внимания.

— В каком смысле ты и есть часть моей магии? — загнав туман поглубже внутрь, глядя с опаской на сидящего напротив парня, потребовал я ответа, — звучит как бред!

— Ещё несколько дней назад для меня это тоже было бредом, — совершенно искренне и открыто улыбнулся Крыло, — но вступительное испытание поменяло слишком многое. Хаос, у Нудного всё-таки гениальная чуйка! Сколько бы мы ползли до этого осознания не покидая школы, не рискуя жизнью и не умирая в бою. Важно, чтобы ты знал. Там, на берегу реки, «Эскадрон смерти» убил нас всех. Да, мы порвали на лоскутки их мясо, то, что кинулась на нас лоб в лоб, но основной костяк банды, те самые с огнестрелом, одним залпом поставили на отряде «Крылатая бригада» большой и жирный крест. Бах, и всё! Все мертвы.

— Но мы же живы, — уже совершенно сбитый с толку, возразил я, — нам даже денег дали за убитый нами этот самый «эскадрон».

— Всё так, — кивнул Крыло и, ухмыляясь, почесал костяшкой указательного пальца ямочку на подбородке, — диких добил ты. И нас всех воскресил тоже ты. Вернее, твоя магия.

И видя мой предельно скептический вид, Крыло добавил:

— Звучит как бред, да? Согласен. Полный бред! И я бы даже не задумался над этим, если бы не мой прошлый лидер. Прошлый глава «Крылатой бригады». Выслушаешь? История не слишком длинная.

Я кивнул, испытывая предельный скепсис. Воскрешение? Серьёзно? Это даже звучало как бред. А ведь я ещё не до конца разобрался, кто и как умудрился грохнуть эту пятёрку с огнестрелом. Вернее, костяной лучник, стоящий в склепе — всем своим видом и оружием прямо напрашивался на подозреваемого номер один в этом, бесспорно, славном деянии. Но, чёрт возьми! Где пятёрка с огнестрелом, а где склеп с лучником? Между ними нет никакой связи. Одни в реальном мире, второй в какой-то туманной долине костей, которая является то ли бредом моего воображения, то ли ещё какой вымышленной ерундой. А уж если ещё послушать Крыло и попытаться сюда добавить и то, что я был мёртв… Вообще бред!

— Мы попали в школу в один год. Мне было тогда восемь, ему — десять, — начал свой рассказ Крыло, — Дима Лихоимов путешествовал по Империи с дедом, заменившим ему родителей. Его дед был умнейшим человеком. Учёным. Хоть и дураком. Как Дима рассказывал, разозлил кого-то в Москве и сослали его с глаз долой. А потом — убили. Так вот, у этого учёного была теория, подтверждение которой он искал везде, где мог. По словам Димы, триггер, событие, которое смешало миры, было обоюдным. И лезут из других миров к нам только потому, что мы лезем к ним. Вроде как, нарушаем своим присутствием их гармонию, даже сами не подозревая об этом. Потому и вторжения случаются только там, где живёт много людей. Люди — ключ к смещению планов и от общего сродства зависит, где именно и какой именно план прорвётся. Дима рассказывал, что одно время их таскали по разным закрытым лабораториям, что-то пытались проверить, доказать. Но потом кто-то из высокородных погиб, и их сослали. Дед ему до самой своей смерти на ночь вместо сказок рассказывал свои мысли и теории. Рассуждал. Спорил сам с собой. Он считал, что планов существует больше, чем уже сейчас пробили себе до нас дорожку. Просто для некоторых ещё не появилось достаточно сродства. Планам попроще, с близкими к нашим физическими законами, достаточно какой-то распределённой предрасположенности. Средней по больнице, так сказать. Размазанной по небольшой территории. И такие планы пробивают дорожку к нам, привязываясь к точке в пространстве. Он говорил, что доказательством этого являются случаи, когда место прорыва исчезало само по себе через несколько лет, после того как уничтожалось слишком много людей. Или менялся вторгающийся план, при переселении большого числа людей. Вроде как, нужная концентрация сродства терялась, и дорога в наш мир закрывалась. Димин дед был уверен, что рано или поздно совпадёт куча факторов и к нам проложит дорогу план, который будет отличаться от нашего слишком сильно. Он был уверен, что ключом к такому прорыву, его фокусом, может быть только человек. Вот только не был уверен, что такой человек при этом сможет выжить. Потому и искал, и Диму учил, как искать такие случаи. По остаточным следам. По признакам. И по последствиям.

— Хмм…, - я с трудом разложил по полочкам в голове весь его рассказ, пытаясь натянуть его на мой случай. Хоть получалось плохо, кое-что настораживало и мне это не нравилось. Особенно про «выжить», — только с чего ты решил, что это и есть тот самый случай? По каким следам и признакам ты определил?

— Вообще, случайно получилось. Задним умом. До случая на полигоне была лишь вера в сказку, — честно и открыто улыбнулся Крыло, — Магия любого иного плана воздействует на всех и на всё, кто и что в неё попадает. Медленно, исподволь. Совсем по чуть-чуть, но деформирует, лепит, насыщает. Обычно — усиливает. Но есть случаи, когда и уродует, уничтожает всё живое и разрушает всё неживое. Но такие случаи — редкость. Чаще всего магия лепит из тех, кто постоянно в ней находится что-то какой-то более сильное, живучее, приспособленное к жизни в магии и с магией.

— Я не сразу свёл концы с концами, — загадочно усмехнулся Крыло, продолжая рассказ, — но общеизвестно, что только магия иного плана может менять людей под себя. Тесно общаясь с тобой, мы все подросли в силе. Твоя магия усиливала нас. Я не сразу соотнёс эти вещи. Слишком непривычно. Находясь в зоне влияния магии Порядка, хоть и на самом краю, но получать изменения от совсем иной магии — осознать это было трудно. Но вот после смерти в бою с дикими, всё встало на свои места. Твоя магия похожа на магию порядка. Но Порядок — плоский, а твоя магия имеет ещё и глубину. Если смотреть только сверху, то они одинаковые. Но вот если приблизиться и погрузиться в неё, то всё становится очевидным. Понимаешь, о чём я говорю?

Я кивнул. Похоже, понимаю. Похоже, бой с дикими был откровением не только для меня.

— Мы все погрузились, — подтвердил мои подозрения Крыло, — даже Клизма, её сейчас потому так колбасит. Перестройка. Она беженка, план Порядка для неё неродной. Она выросла совсем в другой магии. Твой план сейчас его окончательно из неё выжигает. Не знаю, как она, но я теперь слышу на самой границе сознания какой-то неразборчивый шёпот. Он не мешает, не отвлекает. Не привлекает внимания. Я не всегда даже осознаю, что его слышу, но он есть всегда. Он усиливается, когда я рядом с тобой. Он ласково окутывает, защищает, оберегает. Но ещё он сгребает тебя в кучу и заставляет подчиняться. Когда ты обратился к магии и вытащил немного этого плана в нашу реальность, там, на берегу реки, когда я с дырой в сердце валялся мёртвым на трупе дикого, мне показалось, что сама реальность пошла рябью. Меня просто смяло, я осознал волю искажающей реальность магии и воскрес, подчиняясь этой воле. До сих пор потряхивает от этого «Восстань!». Холодного. Равнодушного. Необоримого. Не знаю, что в тебе такого и через что тебе пришлось пройти, но сродство с ЭТИМ обычный человек получить не может никаким образом. Тут Димин дед прав. Но, знаешь что?

Перед глазами промелькнули две смерти. Одна там, завершившая мою прошлую жизнь, и одна тут, с которой началась жизнь новая. Сродство, значит?

— Что? — поинтересовался я.

— Осознавать, что ты не умрёшь, пока нужен — это за гранью! Это сильно! После такого я готов принести любую клятву! А ты предлагаешь дружить! Ссаный хаос! Ты реально отбитый! Я буду с тобой дружить!