Вольные Мальцы

Глава 12. Бравый мореход

…кругом был песок, разбивались белопенные волны, падали на прибрежную гальку и отступали с таким звуком, с каким старая женщина сосет твердый мятный леденец.

— Кривенс! Где энто мы? — сказал Вулли Валенок.

— Айе, и почему мы на желтые грибы похожие? — добавил Роб Всякограб.

Тиффани посмотрела вниз и хихикнула. Все Фигглы были одеты в точности как Бравый Мореход: в дождевиках из промасленной кожи, с такими же кожаными широкополыми шляпами желтого цвета, которые почти целиком закрывали им лица. Пиктси начали бродить туда-сюда, натыкаясь друг на друга.

«Мой сон!» — подумала Тиффани. — «Дрём пользуется тем, что может найти в твоем разуме… но этот сон — мой. Я сама могу им воспользоваться».

Вентворт притих. Он во все глаза смотрел на волны.

На прибрежной отмели была лодка. Как один Фиггл, или желтый гриб, все пиктси ринулись к ней и стали карабкаться на борт.

— Что вы делаете? — спросила Тиффани.

— Лучше нам драпака дать отсюда, — ответил Роб. — Славный сон ты нашла, но медлить здесь неможно.

— Мы же будем тут в безопасности!

— Эччч, Кралева всюду сыщет путь, — сказал Роб, и сотня пиктси подняла весло. — Не клопочи себя, мы в лодках разумеем. Видала, как Не-Вовсе-Мальца-Джорди с Мальца Бобби ущучивали рыбку в той реке? Не чужие мы искусству рыболовному и судоходному, ведаешь ли.

Похоже, они действительно знали толк в лодках. Весла поднялись, были вставлены в уключины, отряды Фигглов заработали, лодка сошла с камней и оказалась на волнах.

— Теперь ты мальца родича давай, — крикнул Роб Всякограб с кормы.

Неуверенно, поскальзываясь на мокрых камнях, Тиффани прошлепала по холодной воде и передала Вентворта в лодку.

Для него, кажется, все происходящее было дико забавным.

— Малямаля цацы! — вопил он, когда его усаживали в лодку. Это была его единственная шутка, и он не собирался ее бросать.

— Айе, верно говоришь, — сказал Роб, запихивая Вентворта под сиденье. — Теперя вести себя, как бы хороший мальчик, про сладка не орать, а то Дядя Роб тебя поразит по уху.

Вентворт хихикнул.

Тиффани побежала обратно на сушу и с большим трудом заставила Роланда встать на ноги. Он посмотрел на нее затуманенным взглядом и проговорил:

— Ч… случилось? Я видел странный со… — его глаза опять закрылись, и он обмяк.

— Лезь в лодку! — крикнула Тиффани, таща его по галечному пляжу.

— Кривенс, мы берем энту мальца дубину-бестолочь? — спросил Роб, хватая Роланда за штаны и взваливая на борт.

— Конечно! — Тиффани полезла следом и шлепнулась на дно лодки, когда ту качнуло на волне.

Весла скрипнули, плеснули по воде, и лодка рывком пошла вперед. Она подпрыгнула еще пару раз, когда ее подхватили волны, а потом побежала по морю. Все-таки пиктси были очень сильными. Хотя каждое весло выглядело, как поле битвы, на котором Фигглы висели, лезли на плечи друг другу или просто тянули за все, до чего могли достать, оба весла гнулись дугой в мощных гребках.

Тиффани кое-как поднялась и постаралась не обращать внимания на внезапное чувство неуверенности в животе.

— Правьте к маяку! — сказала она.

— Айе, ведаю, — ответил Роб. — Энто единственное место, что тут ести! А Кралева свет не любит. — Он ухмыльнулся. — Славный сон, леди. На небеса не глядела?

— Просто голубое небо, — сказала Тиффани.

— Не то, чтобы вовсе небо, — сказал Роб. — Оглянися взад.

Тиффани оглянулась. Голубое небо. Очень голубое. Но над удаляющимся берегом, посередине между зенитом и линией горизонта, была желтая лента. Она казалась очень далекой и громадной, сотни миль в поперечнике. А в центре ленты нависал над миром огромный, словно галактика, голубовато-туманный вдали, спасательный пояс.

На нем были написанные задом наперед буквы, каждая крупнее, чем луна:

ДОХЕРОМ ЙЫВАРБ

— Мы на обертке? — проговорила Тиффани.

— О, айе, — ответил Роб.

— Но я чувствую море… по-настоящему. Оно соленое, и мокрое, и холодное. Не нарисованное! Мне и не снилось, что оно соленое и такое холодное!

— Не шуткуешь? Стало быть, картинка оно снаружи, а настоящее внутри. — Роб кивнул. — Ведаешь, время долгое мы в набеги бегали, хитили по мирам по всяким, и я тебе вот чего скажу: вселенная куды не-про-ще, чем кажется снаружи.

Тиффани вынула потертую обертку из кармана и еще раз внимательно посмотрела на нее. Вот спасательный пояс, вот и маяк. Но самого Бравого Морехода нет на обертке. А что есть — это крошечная, чуть больше точки среди нарисованных волн, идущая на веслах лодка.

Тиффани поглядела вверх. На небе были грозовые тучи — там, перед огромным, туманным спасательным поясом. Длинные, рваные тучи клубились и наступали.

— Недолго путь она искала, — пробормотал Вулли Валенок.

— Верно, — сказала Тиффани. — Но это мой сон. Я знаю, как он пойдет. Гребите, не останавливайтесь!

Свиваясь и сливаясь, несколько туч пролетели высоко над лодкой, спикировали в море и канули среди волн. Это выглядело как водяной смерч, запущенный задом наперед.

Начался ливень, такой жуткий ливень, что море затянуло дымкой.

— И все? — спросила Тиффани с удивлением. — Это и все, что она может?

— Сомневаюся, — ответил Роб. — Парни, гните весла!

Лодка ринулась вперед, прыгая с одного гребня волны на другой.

Но вопреки всем законам природы, суденышко теперь будто взбиралось по склону. Вода перед ними вспучивалась все выше и выше, и лодку смывало вниз потоками встречных волн.

Что-то вздымалось. Что-то белое раздвигало над собой морские воды. Громадные водопады рушились в море с поблескивающего купола, который поднимался к темному грозовому небу.

Он рос, и все не прекращал и не прекращал. И наконец показался глаз. Крохотный по сравнению с горообразной головой, он повернулся в глазнице и устремил взгляд на лодку.

— Ну что, сия глава — Здорову Яну и то цельный день возиться, — сказал Роб. — Да назавтра доделывать. Гребем, парни!

— Это из моего сна, — сказала Тиффани так спокойно, как могла. — Это Рыба Кит.

Но мне никогда не снился его запах, добавила она мысленно. И все же вот он. Непомерный, осязаемый, заполняющий весь мир запах соленой воды, рыбы, слизи…

— А чего оно кушает? — спросил Вулли Валенок.

— О, про это я знаю, — ответила Тиффани, когда лодка покачнулась на вздыбившейся воде. — Киты не опасны, потому что едят очень маленьких существ…

— Гребем нафиг! — завопил Роб Всякограб.

— А откудава ты ведаешь, что кушает оно только мальца всякое? — спросил Вулли, когда пасть Рыбы Кита начала раскрываться.

— Я за урок про Зверей Подводных заплатила целый огурец, — ответила Тиффани. Через их лодку прокатилась волна. — У китов даже зубов нет!

Послышался скрип, налетел порыв зловонно-рыбьего дыхания силой примерно с тайфун, и взору всех открылись гигантские заостренные зубы.

— Айе? — сказал Вулли. — Ну, не прими в обиду, энта подводная зверь в другой школе училася!

Струи воды сносили лодку назад. И теперь Тиффани видела голову зверя целиком, и каким-то странным образом — Тиффани вряд ли могла бы объяснить, как именно — кит был похож на Королеву. Было в нем от Королевы что-то, или сама она была в нем.

— Это мой сон! — закричала она в небо. — Я его видела сто раз! Тебя не звали сюда! И киты людей не едят, это все знают, кроме полных дураков!

Хвост размером с поле хлопнул по воде. Кит ринулся вперед.

Роб Всякограб отшвырнул свою желтую шляпу и выхватил меч.

— Эччч, ну мы пыталися по-хорошему, — сказал он. — Будет у мальца бестии расстройство живота великое!

— Айе, мы к воле дорогу прорубим себе! — заорал Вулли.

— Нет! Гребите! — крикнула Тиффани.

— Где слыхано, чтоб Нак Мак Фигглы казали спину недругу! — завопил Роб.

— Вы же гребете спиной вперед! — ответила Тиффани.

У Роба сделался убитый вид.

— О, айе, об энтом не помыслил я, — сказал он, садясь.

— Гребите, — настойчиво сказала Тиффани. — Мы почти добрались до маяка!

Протестующе бубня — потому что, хотя лицом они были куда надо, но двигались в неправильную сторону — пиктси налегли на весла.

— А большая здоровая башка у него, видели, — сказал Роб. — Сколь велика она, как ты бы рек нам, гоннагл?

— Эччч, рек бы я: изррррядно велика, — ответил Вильям, который был на веслах вместе со всеми. — Пожалуй, что не устрашился бы сказать, грррромадна.

— Ты столь бы далеко зашел в речах?

— О, айе. Грррромадна, здесь уместно это слово.

Вот-вот схватит нас, думала Тиффани.

Мой план должен сработать. Это мой сон. В любой миг. Сейчас в любой миг…

— А сколь оно к нам близко, как ты скажешь? — поинтересовался Роб, когда лодка перекатывалась и прыгала по волнам перед самым носом у Кита.

— Весьма хорррош вопрос твой, Роб, — отозвался Вильям. — И я скажу в ответ: изррррядно близко.

Теперь в любой миг, думала Тиффани. Я знаю, Мисс Тик говорила, что не стоит верить в свои сны, но она имела в виду: не стоит просто надеяться.

Э-э… сейчас, вот-вот, я… надеюсь. Он никогда не промахивался…

— Сказал бы я, что чрррррезвычайно близко… — начал Вильям.

Тиффани сглотнула, надеясь, что Кит не сделает то же самое. Между его зубастой пастью и лодкой было всего тридцать ярдов воды.

И тут эти тридцать ярдов заполнила деревянная стена, вклинившись между Китом и лодкой, стремительно летя по воде: зип-зип-зип-зип.

Тиффани с открытым ртом смотрела вверх. Белые паруса сверкали на фоне грозовых туч, рассыпая брызги, как водопад. Она смотрела на реи, канаты, на матросов, карабкающихся по мачтам, и кричала ура.

А потом корабль Бравого Морехода показал корму и она стала быстро скрываться в дождевом тумане, но Тиффани все же успела разглядеть у штурвала высокого бородача в желтом дождевике. Бородач обернулся и помахал ей — лишь одно короткое движение — и корабль скрылся во мгле.

Тиффани ухитрилась встать на ноги после того, как лодку качнуло водяным валом, и закричала на высящегося перед ней Кита:

— Догоняй его! Все должно идти так! Ты гонишься за ним, он за тобой! Так сказала Бабушка Болит! Ты не можешь иначе, раз ты Рыба Кит! Это мой сон! Мой закон! Я в нем больше практиковалась, чем ты!

— Рыб! — крикнул Вентворт.

Это изумило ее сильнее, чем сама Рыба Кит. Тиффани уставилась на брата, держа равновесие в качнувшейся опять лодке.

— Рыб! — повторил Вентворт.

— Правильно! — сказала Тиффани с удовольствием. — Большой рыб! А самое интересное, что кит — это не рыба! Это млекопитающее, как корова!

Ты правда это сказала? — спросил ее Второй Помысел. Все пиктси смотрели на нее, как завороженные, а лодку крутило на волнах. Это же первый раз в жизни, когда брат сказал что-то кроме «сладка» и «маля», а ты просто взяла и поправила его?

Тиффани посмотрела на кита. Ему приходилось туго. Ведь это же был тот самый кит, о котором она видела сны столько раз после того, как Бабушка Болит рассказала ей историю, и такой историей даже Королева управлять была не в силах.

Кит неохотно повернулся и ушел под воду, следуя за кораблем Бравого Морехода.

— Рыба нет! — сказал Вентворт.

— Это млекопита… — проговорил язык Тиффани, прежде чем она успела его удержать.

Пиктси продолжали неподвижно смотреть на нее.

— Он просто должен запомнить, как правильно, — пробормотала она, стыдясь сама себя. — А то многие делают эту ошибку…

Ты станешь такой же, как Мисс Тик, сказал ее Второй Помысел. Ты что, хочешь этого?

— Да, — ответил голос, и Тиффани поняла, что голос был ее собственный. В ней радостно закипал гнев. — Я — это я, люблю логику и аккуратность, и когда не знаю точно, то проверяю! И когда люди что-то говорят наобум, то меня это бесит! Хорошо делаю сыр. Быстро читаю. Думаю головой! И у меня всегда при себе моток шнурка! Такой вот я человек!

Она умолкла. Теперь даже Вентворт смотрел на нее во все глаза. И моргал.

— Водяной коров уплыл, — полувопросительно и смиренно сказал он.

— Верно! Молодец! — ответила Тиффани. — Придем домой, дам конфету. Одну!

Тесная толпа пиктси взирала на нее по-прежнему тревожно.

Роб нервно поднял руку и спросил:

— Ты ничего, если мы дальше поплывем? Пока твой Рыба Ки… Коров не воротился?

Тиффани глянула мимо него вперед. Маяк был недалеко. Там, на крошечном островке виднелся небольшой причал.

— Да, пожалуйста. Эм-м… Благодарю вас, — ответила она, успокаиваясь понемногу. Корабль и Кит пропали в дожде и морской дали, волны едва лизали берег.

Дрём сидел на камнях, вытянув перед собой бледные толстые ноги. Он смотрел на море и не обратил особого внимания на подплывшую лодку. Ему кажется, он у себя дома, подумала Тиффани. Я даю ему сон, где он чувствует себя хорошо.

Пиктси хлынули на причал и привязали лодку.

— Окей, добралися, — сказал Роб Всякограб. — Щас энтой тварюке главу снесем, и вылезем отсюдава…

— Не надо! — сказала Тиффани.

— Так ведь оно…

— Не трогайте его. Просто… оставьте его в покое, ладно? Ему до нас дела нет.

Он знает, что такое океан, добавила Тиффани мысленно. Наверно, тоскует по своим родным берегам. Вот почему этот сон такой настоящий. Одна бы я никогда не сумела сделать все так верно.

Краб выполз из пены прибоя у ног дрёма и замер, погрузившись в крабьи сновидения.

Похоже, что дрём забылся сам в своем сне, подумала Тиффани. Интересно, проснется ли он когда-нибудь?

Она повернулась к Нак Мак Фигглам и сказала:

— В моем сне я всегда просыпалась, когда добиралась до маяка.

Пиктси поглядели вверх, на красно-белую башню, и все как один вытащили мечи.

— Не доверяем Кралеве мы, — проговорил Роб. — Она сделает так, что ты почуешь себя беспечно. А как перестанешь быть настороже, сиганет на тебя. За дверкой будет поджидать, спорю на то. Пусти-ка нас вперед себя.

Это была инструкция, а не вопрос. Тиффани кивнула и проводила взглядом Фигглов, которые всей толпой рванули с прибрежных камней к башне маяка.

Оставшись на причале одна, если не считать Вентворта и бесчувственного Роланда, она вынула из кармана жабу. Тот открыл желтые глаза и уставился на море.

— Или мне снится, или я на пляже, — сказал он. — А жабы не видят снов.

— В моем сне видят, — ответила Тиффани. — А это мой сон.

— Если так, он в высшей степени опасен! — сказал жаба неблагодарно.

— Нет, он приятный, — возразила Тиффани. — Замечательный. Смотри, как танцует свет на волнах.

— Где таблички с предупреждением, что можно утонуть? — подал он жалобу. — Спасательных поясов нет, заграждений от акул нет. Помилуйте, а квалифицированных спасателей вижу я тут? Нет, не вижу. Представьте, что кто-нибудь…

— Здесь пляж, — сказала Тиффани. — О чем ты говоришь?

— Я… я не знаю, — ответил жаба. — Ты не опустишь меня на землю, пожалуйста? Я чувствую, что у меня начинает болеть голова.

Тиффани посадила его на землю, и он убрел куда-то в кучу водорослей. Через некоторое время она услыхала, как он что-то ест.

Море было спокойно.

Все было мирно и тихо.

Именно такой момент, когда любой человек со здравым смыслом должен насторожиться.

Но ничего не случилось. А после этого тоже ничего не случилось. Вентворт выбрал среди прибрежной гальки камешек и сунул в рот, основываясь на предположении, что сладостью может оказаться все на свете.

Потом внутри маяка внезапно раздался шум. Тиффани слышала приглушенные крики, шмяканье, пару раз звон разбитого стекла. В какой-то момент, судя по звуку, что-то тяжелое полетело вниз по длинной спиральной лестнице, ударяясь о каждую ступеньку.

Дверь отворилась. Показались Фигглы. Вид у них был удовлетворенный.

— Нае проблемо, — сказал Роб Всякограб. — Никого нету.

— Так был же грохот!

— О, айе. Увериться-то надо, — ответил Вулли Валенок.

— Маля маля цы! — закричал Вентворт.

— Я проснусь, когда войду в дверь, — сказала Тиффани, выволакивая Роланда из лодки. — Всегда просыпалась. Должно сработать. Это мой сон. — Стараясь удержать Роланда в прямостоячем положении, Тиффани оглянулась на ближайшего Фиггла. — Можете взять Вентворта?

— Айе.

— И не потеряетесь, и не напьетесь, или еще что?

Роб Всякограб явно был оскорблен.

— Спокон веку не теряемся мы! — ответил он. — Всегда ведаем, где мы ести! Мож порою не вовсе уверены мы, где все остальное девалося, но не наша вина, коль оно потерялося! Не теряются никогда и нигде Нак Мак Фигглы!

— И не напьетесь? — сказала Тиффани, таща Роланда к маяку.

— Никогда за всю жизнь не терялися! Не по нас это, парни? — продолжал Роб. Ему ответил ропот возмущенного согласия. — «Потерямшись» и «Нак Мак Фигглы» не такие слова, что рядышком стоять могут!

— Так что насчет не напиваться? — спросила Тиффани, положив Роланда наземь.

— Теряться, энто не к нам! — заявил Роб. — Ясно я выррражаюся!

— Ну, все равно на маяке нет выпивки. — Тиффани засмеялась. — Разве что парафиновое масло, но на такое ни у кого ума не хватит!

Пиктси внезапно притихли.

— А это что за штука за такая? — медленно и осторожно проговорил Вулли Валенок. — Навроде того, что налито как бы в бутылку большую?

— На ней мальца череп еще и две косточки крестиком, да? — сказал Роб Всякограб.

— Наверно, да, — сказала Тиффани в ответ, — и это стрррашная вещь. Если выпить, болеть будешь стрррашно.

— Взаправду? — отозвался Роб Всякограб задумчиво. — А интеррресно… вроде как послушать, что энто будет как бы за болезнь?

— Можно умереть, — ответила Тиффани.

— Мы уже мертвые, — сказал Роб.

— Ну, тогда очень, очень плохо будет с желудком, — проговорила Тиффани, а потом хорошенько посмотрела на них. — Оно еще и легко воспламеняемое. В общем, сильно повезло, что никто из вас его не выпил…

Вулли Валенок шумно рыгнул, пахнуло парафином.

— Айе, — сказал он.

Тиффани пошла за Вентвортом. Позади себя она слышала сдавленный шепот пиктси, которые сбились в кружок.

— Я рек вам, тот мальца череп означает «не трожь сего»!

— А Здоров Ян рек, энто значится: оно славно крепкое! Что за жизнь учинтся, ежели все начнут выпивку опасную бросати где ни попадя, а кто-нибудь ни сном ни духом случайно двери вынесет, засов своротит, со шкапа цепь сорвет, замок взломает и ненароком выпьет!

— А что такое легко воспламеняемое?

— Загорается легко!

— Так, так, не паникуем. Никому не рыгати да не отливати вблизи огня открытого, окей? И держитеся как бы ни в чем не бывало.

Тиффани улыбнулась про себя. Прикончить пиктси действительно не просто. Может, из-за веры в то, что ты уже мертвый, тебя смерть не берет. Она повернулась и глянула на дверь маяка. Во сне она никогда не видела эту дверь по-настоящему открытой. Ей всегда казалось в глубине души, что маяк должен только маячить где-то. И еще, он существует, чтобы светить — значит, внутри там сплошной свет. Вроде того, что коровник должен быть полон коров, а водопой — воды.

— Ладно, ладно, — сказала она Робу Всякограбу. — Я потащу Роланда, вы возьмите Вентворта.

— Не желаешь меньшого нести? — спросил Роб.

— Маля маля цы! — крикнул Вентворт.

— Вы его понесете, — ответила Тиффани кратко. Это значило: я не уверена, что все пойдет как надо. И думаю, что на такой случай ему будет безопаснее с вами, чем со мной. Надеюсь, что проснусь у себя в спальне. Так хорошо было бы проснуться у себя в спальне…

Конечно, если все остальные тоже проснутся у меня в спальне, то мне могут задать всякие разные вопросы, но это лучше, чем встреча с Королевой…

За спиной у Тиффани раздался рокот воды и дробь катящейся гальки. Тиффани повернулась и увидела, как море стремительно отступает от берега. На глазах у нее из-под прибрежных волн показались вершины валунов, груды водорослей на них — и вот они уже сохнут высоко над уходящей водой.

— А, — сказала она через мгновение. — Все в порядке. Я знаю, что там такое. Это отлив. На море так бывает. Оно каждый день приливает и отливает.

— Айе? — сказал Роб. — Диву даться. На вид вроде как утекает оно через дырку …

Примерно в пятидесяти ярдах от них последние ручейки морской воды исчезали, сбегая за край прибрежной отмели, а несколько пиксти уже направлялись в ту сторону.

И на Тиффани внезапно накатила не то чтобы паника. Это чувство было куда замедленнее и хуже паники. Оно началось лишь с маленького покалывающего сомнения: послушай, а отлив правда должен быть таким быстрым?

Учитель (Удевительное Природаведение, Один Яблок) не очень вдавался в подробности, но сейчас Тиффани видела рыб, которые бились на обмелевшем дне. Наверно, рыба не гибнет при каждом отливе?

— Э-э… мне кажется, надо сейчас быть осторожнее… — проговорила она, поспешая следом за Робом.

— Почему? Ежели бы вода прибывала, то дело другое, — ответил он. — Когда воротится прилив?

— Мм… через несколько часов, я думаю, — сказала Тиффани, чувствуя, как медленно и мучительно паника разрастается у нее внутри. — Но я не уверена, что это…

— Так времени кучища, стало быть, — сказал Роб.

Они добрались до края отмели, где уже стояли в линию все остальные пиктси. Остатки убегающей воды еще журчали у них под ногами.

Это было как смотреть с холма в долину. На дальнем ее краю, в милях и милях от них, отступающее море было лишь туманно-блестящей линией.

А поблизости, внизу, были останки затонувших кораблей. Много их было. Галеоны, шхуны, клиперы. Сломанные мачты, свисающие снасти, пробитые борта. Обломки кораблекрушения лежали повсюду на обнажившемся каменистом дне бухты.

Все как один Фиггл, пиктси блаженно вздохнули.

— Потопшие клады!

— Айе! Золото!

— Груды!

— Сокррровишша!

— Почему вы решили, что там должны быть сокровища? — спросила Тиффани.

Нак Мак Фигглы посмотрели на нее с удивлением, как если бы она предположила, что камни могут летать.

— Надлежит им там быти, — сказал Вулли Валенок. — А то с чего бы оне потонули?

— Верное слово, — сказал Роб Всякограб. — Должно быть золото на потонувших кораблях, а то чего ради драться с восьминожками, акулками да все такое прочее? Хитить сокровища со дна морского — лучшее грабство, какое бывает!

И тогда Тиффани почувствовала настоящую, откровенную панику.

— Это маяк! — сказала она, указывая рукой. — Видите? А маяки для того, чтобы корабли не разбивались о скалы! Правильно? Понимаете? Это ловушка специально для вас! Королева где-то здесь!

— Можно мы толечко чуточки спустимся и в один мальца кораблик заглянем? — кротко попросил Роб Всякограб.

— Нет! Потому что… — Тиффани заметила краем глаза блеск и подняла взгляд от корабельных обломков. — Потому что… море… возвращается…

То, что казалось облаком на горизонте, становилось все больше и блестело все сильнее. Тиффани уже могла расслышать рев.

Она кинулась обратно на пляж, сунула руки Роланду под мышки, чтобы дотащить его до маяка. Оглянулась назад и увидела, что пиктси по-прежнему стоят и смотрят на гигантскую наступающую волну.

И Вентворт был рядом с ними, восторженно глядя на воду и наклонившись вперед, так что мог бы взяться за руки с двумя пиктси, если бы они стали на цыпочки.

Эта картина отпечаталась у нее перед глазами, как выжженная раскаленным железом. Маленький мальчик и пиктси, все они стоят к ней спиной и с интересом смотрят на летящую к ним, сверкающую стену воды высотой до неба.

— Быстро! — завопила Тиффани. — Я ошиблась, это не прилив, это Королева…

Затонувшие корабли поднялись и закрутились в шипящей пене.

— Быстро!

Ей удалось просунуть под Роланда свое плечо, и она поволокла его, шатаясь на камнях, к двери маяка, и вода с грохотом ударила позади о берег…

…на миг весь мир заполнился белым ослепительным светом…

…и под ногами заскрипел снег.

Это был молчащий, холодный мир Королевы. Никого вокруг и ничего, только снег. И лес вдали. Темная туча клубилась над ним.

Впереди, едва-едва различимая, висела в воздухе картина: трава и несколько камней, озаренных лунным светом.

Это была дверь домой.

Тиффани в отчаянии обернулась.

— Пожалуйста! — Она просила не кого-то конкретно. Просто не могла не кричать. — Роб? Вильям? Вулли? Вентворт?

Со стороны леса раздался лай Мрачных Псов.

— Выбираться, — пробормотала Тиффани. — Выбираться отсюда…

Вцепилась в воротник Роланда и потащила его к двери. По снегу он хотя бы скользил легче.

Никто и ничто не попыталось остановить ее. Немного снега просыпалось через врата, на траву меж камней, но воздух был теплым и живым, полный шума ночных насекомых. Под настоящей луной, под настоящим небом, она дотянула мальчика до поваленного камня и усадила, оперев об этот камень спиной. Села рядом, обессиленная до мозга костей, стараясь отдышаться.

Платье на ней было мокрое и пахло морем.

Она слышала свои собственные мысли, как будто издалека.

Они могут быть еще живы. Это же был сон, в конце концов. Должен быть выход из него. Мне только нужно его найти. Я должна вернуться туда.

Псы лаяли громко и близко…

Тиффани снова встала, хотя сейчас ей хотелось одного — спать.

Три камня, арка дверного проема, чернели на фоне звездного неба.

И на глазах у нее они обрушились. Левый повалился, медленно-медленно, и два других съехали на него.

Она бросилась вперед и попыталась сдвинуть многотонную глыбу. Шарила руками в воздухе, надеясь, что проход между мирами еще здесь. Щурилась изо всех сил, пытаясь увидеть его.

Тиффани стояла под звездами, одна, и старалась не заплакать.

— Какой позор, — сказала Королева. — Ты всех подвела, не так ли?