Волшебник

Глава 6

Первые 100 часов работы «Лунохода»

К утру 21 ноября 1970 года советский автоматический аппарат «Луноход-1» находился на Луне 100 часов. На очередном сеансе радио и телевизионной связи в течение 1 часа 15 минут выполнялись научно-технические исследования и эксперименты, предусмотренные программой. в частности, определялись физико-механические свойства лунного грунта.

С целью выбора места стоянки аппарата во время лунной ночи, которая наступит 24 ноября и продлится 14 с половиной суток, проводилось движение и маневрирование с передачей панорамы Луны.

В сеансах радиосвязи 20 и 21 ноября осуществлялась проверка работы бортовых систем и оценка состояния «Лунохода».

По полученным данным, все системы «Лунохода» функционируют нормально, температура в герметичном контейнере составляет плюс 11 градусов по Цельсию, давление — 730 миллиметров ртутного столба.

Работа автоматического аппарата «Луноход-1». продолжается.

22 ноября 1970 года. ТАСС.

— Что это? — Виктор держал в руке квадратную пластину шероховатого материала чёрного цвета, очень лёгкую, и судя по жёсткости на изгиб, чрезвычайно прочную. Пластины эти использовались в качестве подставки под цветочные горшки, и были в доме сколько он себя помнил.

— А, — попыталась отмахнуться мама. — Просто попробовала материал один проклеить на полиэфире. Была мысль, делать из него детали крыла.

— И почему отказались? — Уточнил Виктор.

— Там, где проходят стыки и соединения, особенно подвижные, возникают узлы напряжения. Так-то тело материала хорошо держит нагрузку, а вот на стыке с металлом, напряжение как бы собирается, и разрушает его.

— Так заливайте пластик вместе с металлическими петлями или соединительными элементами. У них стык с пластиком, будет более протяжённым и тогда деформационная волна не будет собираться в самом слабом месте.

— А это… — Тамара Анатольевна, задумалась и медленно кивнула, — интересная идея. Такие закладные детали. В бетоне это работает прекрасно, и у нас должно сработать. — Она улыбнулась, и ласково провела по волосам сына ладонью. — Да ты просто рационализатор-изобретатель.

— Ну какое-же это изобретение. — Виктор усмехнулся. — Даже на рацуху не тянет. А вот если в качестве наполнителя для пластика сделать, ну, например, титановые, стальные или графитовые волокна? Вес материала конечно возрастёт, но можно будет делать ответственные элементы.

— А вот это точно рацуха. — Тамара покачала головой. — Мы и правда зациклились на обычных схемах армирования. Интересно. — Она вдруг рассмеялась. — Да по тебе МАИ просто горькими слезами плачет. Папа прав.

— Угу. Пункт первый — папа прав всегда. Пункт второй — Если папа не прав, смотри пункт первый.

— Слова не мальчика но мужа. — Раздался из столовой голос главы семейства, который вышел в зал с техническим бюллетенем ВВС, «Для служебного пользования» несмотря на то, что в нём печаталась информация из открытых западных источников. Поэтому контроль за его распространением был очень формальный, и вполне можно было унести журнал с работы чтобы почитать дома.

Тема с полимерами для авиации была действительно острой. Сами материалы позволяли экономить вес, а кроме того, были устойчивы против химической коррозии, и вообще гораздо технологичней чем, например, алюминий, или титан. До сих пор весь планер самолёта собирался из алюминиевых и титановых отливок на клёпках, а самой высокооплачиваемой профессией на заводе была профессия клепальщика, который мог получать до четырёхсот рублей в месяц. Правда труд был адский, но желающие разменять здоровье на деньги не переводились. И вот теперь внезапно всплывшая тема с полимерными композитами. Даже крыло перспективного беспилотника, уже получившего заводской индекс Т-05, планировали сделать пустотным, но из алюминия. При этом жёсткость планировалось обеспечить тонкими стальными хордами — струнами вдоль всего крыла.

— А, ну-ка мать, пойдём посчитаем. — Петр Александрович увлёк жену к кульману, стоявшему в углу зала в ожидании, когда сын всё-таки поступит в Московский Авиационный, закрепил кусок ватмана и стал тонкими уверенными штрихами набрасывать профиль. — Итак, берём крыло шириной сорок сантиметров у корня, и десять у законцовок, длиной в полтора метра, и толщиной от шести сантиметров до двух.

— Экий он у вас… альбатрос.

— Точно. — Петр, не отрывая взгляд от рисунка кивнул. — Так и назовём тему. «Альбатрос». — Ну так что, товарищ химик-технолог. Какой вес крыла можешь дать, если принять за общую нагрузку на крыло в двадцать пять — тридцать килограммов?..

Родители полностью ушли в обсуждение технических вопросов, а Виктор посмотрел за окно, где уже мелко сеял первый снег, вздохнул и стал переодеваться на тренировку.

К счастью, хулиганы, напавшие на старика, больше не появлялись, да и прохожие в такой вечер сидели по домам, так что Виктор занимался в полном одиночестве, и уйдя в ту часть площадки где совсем не было фонарей, начерно прогнал сложный комплекс ба-гуа, а затем уже подробно, точно отрабатывая весь комплекс, и выкладываясь в каждом движении.

— Отлично, просто отлично. — Мужчина, одетый в коричневый тёплый плащ, кепку, чёрные брюки и высокие ботинки, стоявший метрах в десяти от площадки похлопал в ладоши. — Баланс, точность, всё очень хорошо. Пока не хватает энергетики, но это дело легко поправимое. — Лицо у мужчины было гладкое, с довольно заметным восточным разрезом глаз, тонкими губами, и аккуратным небольшим носом.

— Добрый вечер уважаемый. — Виктор небрежно кивнул, и подойдя к своей куртке, висевшей на сучке, снял её и надел. — Чему обязан?

— Мне один знакомый рассказал, что здесь парень занимается восточными единоборствами, и я, честно говоря не поверил, и поехал убедиться сам. Между прочим, третий день вас караулю.

— Я рад, что смог удовлетворить ваше любопытство. — Виктор с улыбкой поклонился. — Прошу простить, у меня завтра контрольная по математике, и нужно немного освежить тему.

— Стойте! — Мужчина от удивления округлил глаза. — И вам совершенно не интересно, что я, могу вам помочь? Найти тренера по ба-гуа в Москве, совсем непросто. Да, что я говорю. Совершенно невозможно. Я единственный специалист по этому виду у-шу.

— С чем я вас, от души поздравляю. — Виктор отвесил шутливый поклон. — А теперь всё же позвольте откланяться.

Последствий Виктор не боялся. Что ему могут поставить в вину? Какой-то школьник занимается восточным рукомашеством и дрыгоножеством, и что? Он же не приехал откуда-то неизвестно, а человек с нормальным семейным окружением, да к тому же ещё подросток. То, что слухи по Москве разлетаются как верховой пожар, было делом обычным. Тем более в среде специалистов по боевым искусствам, которых в городе совсем немного. Но даже если они соберутся в одну кучу, и напишут коллективное письмо генеральному прокурору — ничего не изменится. КГБ не примет дело даже в оперативную разработку. Это же не подпольная типография, и не антисоветский кружок. Тут выхлопа не будет ни на копейку. А нет реализации — нет работы. Безопасность не Академия Наук. Тут досужий интерес никто оплачивать не будет.

Собственно поэтому Виктор и послал тренера на известный адрес. Чтобы заинтересовать органы безопасности, нужно что-то побольше чем занятия восточными единоборствами. Тем более, что кустарно размноженных пособий, рукописных, переснятых, размноженных на светокопировальных аппаратах, было огромное количество. Парочку из них, залистанных почти до полной нечитаемости текста, Виктор приобрёл у рыночных торговцев книгами специально на этот случай. Вдруг придут поковыряться у него в вещах, а тут и доказательства лежат. И ничего придумывать не нужно.

Главный вопрос в появлении тренера, заключался в том, была ли это инициатива любопытного фанатика боевых искусств, или к нему подбивают клинья кто-то из спецслужб. Таковых в СССР было немного. Милиция, а точнее не вся милиция, а Уголовный розыск, Комитет Госбезопасности, единый в двух обликах словно Янус, в лице Первого Главного Управления занимавшееся внешней разведкой, и Второго Главного управления которое занималось контрразведкой, Главное разведывательное управление Министерства Обороны, которое практически не вело деятельности на территории страны, Комитет Партийного Контроля — совсем маленькая но зубастая организация, занимавшаяся зарвавшимися партийцами, Контрольно-ревизионное управление Министерства финансов, которое било по рукам разным крупным махинаторам, информационный отдел при МинВнешТорге, ну и собственно всё. Техническая комиссия[17], ещё не была организована, а значит в уравнении отсутствовала.

Так ничего и не решив, он со вздохом открыл учебник математики. Если он хотел максимально облегчить себе поступление в ВУЗ, то следовало поработать.

А Александра Николаевича Скворцова, одолевали совсем другие мысли. Его человек, отличный тренер и мастер боевых искусств пришёл в настоящее возбуждение увидев парня в момент тренировки. Он сразу сказал, что кто-бы не учил Николаева, он был настоящим мастером, потому как комплекс был упрощён, из него выкинуты явно декоративные элементы, которыми часто страдает у-шу, а то, что осталось сведено до предельной эффективности. Но парень на контакт не пошёл, фактически послав тренера. А для любого, кто занимался спортом, вопрос наставника совсем непростой. Тут и взгляд со стороны, и контроль нагрузки, и вообще десятки вопросов. И Николаев, явно отдавая себе отчёт, отказался от контакта с тренером. Что это означает, ещё предстояло понять, но одно уже ясно. Подход к парню нужно менять принципиально. А в том, что такой подход нужен, генерал чувствовал всем своим нутром. Всю жизнь работая на секретных и особо секретных операциях, Александр Николаевич имел просто звериное чутьё на ключевые точки, воздействуя на которые можно было решить вопрос, минимальными силами. А такая задача перед ним стояла.

Организация, созданная ещё при Дзержинском, пережила ковровые репрессии тридцатых, войну, послевоенный хаос, и не менее разрушительные мирные годы руководства Хрущёва.

То, что было задумано как основа для развёртывания подпольной работы партии и партизанской работы на территориях, оккупированных врагом, со временем превратилось в мощный инструмент решения любых вопросов. И естественно такой инструмент захотели прибрать к рукам партийные элиты СССР которых страшило одно наличие в стране неподконтрольной никому силы. Павел Судоплатов, который имел выходы на организацию, не сказал ни слова, хотя в процессе заключения и применявшихся к нему пыток, потерял зрение на один глаз и перенёс три инфаркта, а одна из ключевых фигур в Системе — Зоя Воскресенская была сослана из Москвы в Воркуту начальником лагеря. Но проще было получить воду из гранита чем сломать таких людей. А заместитель министра внутренних дел по войскам, генерал армии И. И. Масленников, имевший прямой выход на Систему, застрелился, лишив партноменклатуру последней возможности перехватить управление. Также погибли ещё несколько человек полностью отрезая все каналы связи, включая аварийные протоколы, переведя Систему на автономное существование.

Финансирование организации изначально опиралось на собственные источники в том числе и зарубежные, а склады оружия, документов и спецматериалов регулярно обновлялись. Но текущая ситуация не могла длиться вечно. Без поддержки государства даже такая организация постепенно теряла функциональность. Требовалась системная кадровая работа, исследования и собственные учебные центры. Всё то, что было потеряно с приходом Хрущёва к власти. И Система начала искать способы выживания. Руководитель организации довольно быстро вычислил тех, кто вёл СССР к распаду, но вот так, переходить к ликвидациям на собственной территории, не спешил. Это сейчас, КГБ довольно лениво ищет выходы на Систему, и ходит за парочкой подставных людей, на самом деле не имеющих никакого представления об организации. А начнутся ликвидации, так они начнут копать всем своим немалым коллективом.

И в такой момент появление нового актора было весьма тревожным звонком. Могла ли существовать в СССР ещё одна организация сверхглубокого залегания? Да совершенно запросто и не одна. Мог ли быть парень её представителем? Тоже в общем легко. А как и что там у них устроено, даже догадаться невозможно. Вон, Зоя Воскресенская, командуя Ленинской Технической Школой, не отчитывалась ни перед кем, куда отправляла своих выпускников.

А как выйти на контакт с тем, с кем вообще никаких связей, кроме его прямого руководителя, не предусмотрено? Да никак. Паранойя — это не диагноз. Это рецепт долгой и спокойной жизни, а не преждевременной и болезненной смерти.

Но если парень — часть организации, это означает и то, что у них такие же проблемы. Но один способ возможного контакта, всё же существовал. Генерал аккуратно стукнул в стену, за которой проживал ветеран войны капитан первого ранга в отставке Марат Гумерович Шадрин, и через полчаса, тот постучался в дверь Александра Николаевича, держа в руках бутылку коньяка.

Но старый морской диверсант не коньяк пить пришёл, а посидев для приличия минут сорок за шахматами, вышел, с инструкциями, которые рано утром разбежались по адресам.

Тихон Никанорович Зубов, старший электрик Горсвета, ошибся при наборе номера на одну цифру, и не слушая ответа, бросил скороговоркой:

— Светлана Афанасьевна, ну когда уже будет ремонтная смена на третьем участке?

— Вы вероятно ошиблись номером, товарищ. — прозвучал глухой голос, и сразу на том конце повесили трубку.

Павел Анатольевич Судоплатов, разведчик, диверсант и ликвидатор, преданный и оболганный своей же страной, проживавший в доме номер 9 на третьей Останкинской, повесил трубку, и задумался. «Аварийный» код был передан по всем правилам, а значит Система уцелела, и продолжала работать, и это самый главный результат, его сидения во внутренней тюрьме КГБ, и во Владимирском «Централе». Он тогда ничего не сказал сотрудникам Комитета, пытавшим его, и очень сильно надеялся, то также поведут себя все остальные арестованные, имевшие выход на Систему. Нет, если бы КГБ было уверено в том, что у него есть ниточки к самой засекреченной спецслужбе Союза, то его бы на ремни распустили в попытке добраться до истины. Но Судоплатов убедил палачей что не имел никакого представления ни о каких тайных организациях. В принципе это было логично. Незачем кому-то посвящать ещё одного человека в тайны Системы. И со временем, от опального генерала отстали и даже дали квартиру в Москве, чтобы жил под присмотром.

Павел Анатольевич, ещё в сентябре отправил жену лечиться на юг, от московских осенних ветров, поэтому жил один. Генерал прошёлся до кухни, зацепил ножом половицу, уходившую под батарею, и подняв её, вытащил на свет револьвер Наган в промасленной тряпке. Пощёлкав курком, снарядил барабан, накрутил на ствол глушитель, сунул в кобуру и вернулся в зал. Английский костюм пошитый ещё чёрт знает, когда у Братьев Брукс, он берёг для похорон, полагая что текущая власть не позволит похоронить его в мундире, но сейчас это не имело никакого значения. Он надел штаны и белоснежную шёлковую сорочку, нацепил кобуру, и накинул поверх пиджак. Обувшись и надев пальто, вышел из квартиры, закрыв её на один оборот самого простого замка. Сюда он вряд ли вернётся.

На лестничной площадке скучал одинокий топтун из КГБ, и Судоплатов прошёл мимо него словно того вообще не было, спустившись по лестнице, вышел из подъезда, обошёл дом, и зашёл в гастроном находившийся в этом же доме. Уверенно пройдя за прилавок, в подсобное помещение, зашёл в конурку нерабочего холодильника, которую облюбовали магазинные грузчики, и закрыл за собой дверь, обитую железом, задвинув засов. Сейчас никого в подсобке не было, и никто не удивился тому, что солидный мужчина в дорогом пальто сдвинул шкафчики с одеждой в сторону, и нащупав руками выпуклость, вставил в замок ключ пробивая тонкую преграду бумажных обоев, и провернув личинку, потянул за ключ на себя.

С хрустом отрываемой бумаги, дверь подалась, открывая проход на лестницу, которая вела в подвал. Выйдя из переплетения подвальных коридоров в доме возле Дубовой Рощи сел в подъехавшую двадцать первую Волгу и растаял в потоке движения.

— Как это «исчез»? — Андропов который к семидесятому году уже не отличался богатырским здоровьем, от такой новости побледнел, и схватился за сердце. — Да ты понимаешь, сучий потрох, кого вы упустили? — Он стукнул кулаком по столу так, что огромный, тяжёлый письменный прибор из малахита и бронзы подпрыгнул. — Мы же его пасли постоянно? Как это вообще могло случиться?

— Ему поступил звонок, на который мы не отреагировали. — Объяснял руководитель бригады, следившей за генералом. — Позвонил Тихон Никанорович Зубов, тридцатого года рождения, мастер — электрик районного управления Мосгорсвета. Телефон диспетчерской отличался буквально на одну цифру с квартирой Судоплатова. Таких ошибок на наших АТС, десятки в день по каждому номеру. Поэтому дежурный оператор, уточнив исходные данные, отметил звонок как ошибочный и продолжил работу в обычном режиме. Дежурный офицер в подъезде, тоже не заподозрил ничего странного, кроме того, что обычно Судоплатов ходил в гастроном чуть позже. Но и это не было поводом поднимать тревогу. Наружка вела его до гастронома, и согласно инструкции не входила, так как по нашим данным гастроном не имел других выходов. Даже разгрузочная площадка и служебный вход у них с той же стороны здания буквально в десяти метрах от главного входа. Ну а когда он не появился через двадцать минут, наблюдатели конечно вошли в магазин, и всё выяснили. Там была нерабочая холодильная камера, которую приспособили под бытовку. Из камеры спуск в подвал, ну а подвалы в районе Останкино вы знаете какие. Дивизию можно спрятать. Вот он и утёк. А электрик этот, тоже пропал, как сквозь землю канул.

— Поднимай всех. — Андропов налился кровью, и его глаза казалось вот-вот вылезут из орбит. — Милицию, всех наших, не наших, всех. Ищите этого мерзавца. Ищите и можете живым не брать.

Примерно в это же время Александр Николаевич Скворцов, привычно закончив свою жизнь в автокатастрофе, возродился в подмосковном коттедже посёлка принадлежащего МинГео. Прежний хозяин — по странному стечению обстоятельств — Александр Николаевич Дроздовский, довольно нелюдимый специалист по дистанционному зондированию Земли, умер год назад, но специалисты Системы вовремя подхватили образ, и успешно имитировали жизнь престарелого геолога, общаясь за него даже с Собесом, и Госстрахом. Теперь покойнику, пролежавшему в глубокой заморозке больше года, предстояло быть похороненным вместо Александра Скворцова, чтобы не расстраивать видом пустого гроба похоронную контору, а его дом, обживал совсем другой человек.

Москва, район Северное Тушино.

Бросив сумку с вещами на пол, генерал прошёлся по дому, проверяя всё ли в порядке. На кухне уже суетился мужчина лет сорока, возясь с приготовлением обеда, а на соседних участках тоже кипела жизнь. Подъезжали машины, высаживая «геологов», с объёмистыми сумками, и начинали куриться печи.

Через час, привезли Судоплатова, и генералы, отлично знавшие друг друга сели обедать попутно чуть пригубляя хорошую водку, под горячую закуску.

По делу почти не говорили. Обед дело святое, а новости не были настолько уж горячими, и могли подождать.

— Мы твоей тоже дали сигнал. Александр Николаевич, уже не Скворцов, а сейчас Дроздовский, посмотрел на Судоплатова. — Наши люди встретили её и пока перевезли на конспиративную квартиру. Потом отправим в Тбилиси, и оттуда Ан-12 МинЭнерго, перевезём сюда. Вон в соседнем домике, уже печку греют.

— Хорошо вы окопались. — Павел Анатольевич покачал головой.

— Это всё ерунда. — Александр Николаевич, отставил в сторону пустую чашку, и плеснул в рюмки. Я тебе сейчас такую сказку расскажу — охренеешь.

— Ну, давай. — Судоплатов кивнул, догадываясь, что для того, чтобы взбаламутить КГБ, у Системы была веская причина.

Александр Николаевич рассказал всё о странном парне, и о своих мыслях по этому поводу. Ну и попутно поплакался о потере управления части Системы, и некоторой части складов и тайников.

— Схроны, тайники, и прочее, я тебе отдам. Сейчас не время экономить. — Ответил Судоплатов. — С Зоей, связываться пока не будем. Её сейчас пасут в три слоя. Но если можешь её безболезненно выдернуть, то давай. Такой человек лишним не будет. Заодно она просветит по мальчишке.

— Думаешь её кадр?

— Возможно. Судоплатов пожал плечами. — Но в любом случае она главный куратор программы «Наследие». Там была не одна школа, а целый куст. Бог весть, где они сейчас. Ну и готовь мою встречу с пацаном. Попробую его разговорить.