Волд Аскер и симфония дальнего космоса

Глава 38. Эвакуация

Сигнал тревоги. На этот раз действительно что-то срочное. Никакого предполётного брифинга, никаких указаний. Просто координаты и приказ явиться туда как можно быстрее. Тревога для всех, кроме тех, кто остается охранять базу. Слышно, как в коридорах базы все бегают и орут друг на друга. Мы закрываем шлюз и выходим одними из первых.

По указанным координатам обнаруживается планета с довольно развитой разумной жизнью. Вводные поступают со штабного корабля, который уже висит на орбите. Планета в ближайшее время должна попасть в серьёзный метеоритный поток. Впрочем, "метеоритным" этот поток можно назвать только с большой натяжкой. Это, скорее, астероидный поток. В результате последствий взрыва звезды в соседней системе к планете летят огромные куски материи. Ожидается, что в результате многочисленных столкновений разумная жизнь будет уничтожена. Ожидается также, что спутник планеты упадет на неё и добавит разрушений. Нам приказано спускаться к зовущим камням и принимать на борт всех, кто поверил зову и пришел к камням. Зов — это такое мероприятие, в результате которого все, кто верит в Богиню, чувствуют необходимость придти в некоторое место. Впервые слышу про такую технологию.

Мы получаем координаты и два транспортных корабля. Наша задача — обеспечить сопровождение кораблей и порядок при посадке. Начинаем снижаться.

Через час после встречи с транспортами мы достигли первого зовущего камня. Возле камня мы обнаружили небольшую группку растерянных и сбитых с толку людей. Местные очень похожи на людей, симпатичные такие. Кожа синяя, глаза большие, ушки стоячие на макушке, как у земных собак. Разного возраста, многие с детьми. Они никак не ожидали увидеть такой летающий цирк, как мы, и попытались разбежаться, но мы обратились к ним с речью (переводил стоунсенс) и вкратце объяснили обстановку. До чего же они верят в Богиню! Сразу согласились пойти в корабль и лететь на другую планету. Я бы на их месте не согласился.

Транспортники оказались совершенно не готовы к перевозке людей. Ни кресел, ни нар. Пассажирам пришлось садится прямо на пол и держаться за тросы, которые мы привязали к грузовым крюкам.

Толпа около второго камня была намного больше, чем у первого. Этот камень находился возле большого города. Едва мы приземлились, как небо прочертил болид и шлёпнулся где-то неподалеку. Земля содрогнулась, да так, что я упал, а Аис протестующе заплакал: "Ножкам больно"!

— Фиу, Бий У, садитесь на пушки, Грумгор, Суэви — за штурвал. Поднимайте Аиса в воздух, и постарайтесь, чтобы больше таких сюрпризов не было!

Местные сообразили, что мы тут не просто так, и полезли в корабль гораздо охотнее, чем первая группа.

Третий зовущий камень был нашим последним заданием. Когда мы к нему подошли, камни сыпались с неба уже вовсю. Становилось понятно, почему нас собрали с такой срочностью.

При посадке третьей группы возникла суматоха, граничившая с паникой. На входе в корабль создалась пробка, из-за которой никто не мог войти. Пришлось немного пострелять под ноги местным. Они успокоились, мы выстроили их в очередь, и дело пошло.

Когда очередь уже почти рассосалась, ко мне подошла какая-то женщина и сказала, что, как ей кажется, одна из женщин, бежавших к камню, отстала и не смогла перебраться через трещину, возникшую при падении очередного метеорита.

В этот момент пушки Аиса открыли огонь. Никогда не думал, что со стороны это смотрится так феерически. Вспышки, разряды, трассирующие следы в воздухе, а уж грохоту… Местные упали на землю, а затем полезли в корабль ещё быстрее. Первый транспорт закончил посадку и взлетел.

— Грумгор, тут надо подобрать ещё одну даму. Принимайте нас на борт и идём два километра к северу.

— Некогда, Волд. На нас идут слишком большие каменюки. Мы и корабли-то еле сможем прикрыть.

— Не дури, нас-то вам всё равно забирать, а это всего несколько минут в сторону.

Первый корабль доложил, что получил пробоину от мелкого метеорита и не может уйти в вакуум. Нам приказано прикрывать его огнём до тех пор, пока он будет удирать на обратную сторону планеты и ремонтировать свои пробоины.

Второй корабль закончил посадку пассажиров и взлетел. Ему удалось прорваться до границ атмосферы, и он ушел к новой планете неповреждённым. Пока Аис прикрывал оба корабля огнем, мы успели добежать до разлома. На той стороне разлома, в доброй сотне метров от нас, действительно стояла женщина и прижимала к себе какой-то сверток. Разлом был очень глубоким, дна не видно, и уходил далеко в обе стороны. Мы присутствовали при агонии целой планеты. Теперь понятно, почему местные при посадке в корабли ударились в панику.

Из городка, расположенного неподалеку, высыпала толпа и двинулась в нашу строну. Очевидно, наши корабли привлекли внимание, и люди в толпе надеялись по-свойски поговорить с капитаном.

Мы покричали женщине, что сейчас прибудет помощь. Она, кажется, поняла. Через минутку спустился Аис, на ходу паля изо всех стволов. Метеориты сыпались всё чаще.

Мы заскочили в шлюз, Грумгор начал сдавать боком, чтобы подойти к женщине. И тут случилось непредвиденное. Метеорит, на который наши не стали тратить внимания, очевидно, вычислив, что он упадет в стороне, с огромной силой врезался в землю, прямо в приближающуюся толпу, и вызвал рост новых трещин. Одна из них прошла рядом с женщиной. Камень, на котором она стояла, начал медленно оседать в разлом. Единственное, что я успел увидеть, это летящий в меня сверток и огромные, умоляющие глаза женщины. В следующий миг я "на автомате" поймал сверток, а женщина скрылась в пропасти, погребённая лавиной камней.

— Волд, пора уходить, на нас тут целые скалы летят, — завопил Грумгор. В его голосе звучала паника.

— Уходим.

С транспортника доложили, что заделали пробоину. Продолжая отстреливаться изо всех стволов, мы драпанули по ходу вращения планеты, дошли до вакуума и ушли к новой цели. В свертке оказалась плетёная корзина, а в ней — совсем маленький ребенок и бутылка с соской. Вот этого мне и не хватало.

У планеты, которая должна была стать новым домом для спасённых, уже висело множество наших кораблей. Беспорядок творился ужасный. Попробуйте разместить в пределах прямой видимости добрую тысячу кораблей и вы поймёте, насколько это тяжело. Тяжелые транспорты, перехватчики охраны, буксиры, штабные корабли — все эти корабли поминутно вываливались из подпространства или пропадали в нём для того, чтобы возникнуть там, где от них было больше всего неудобств. Все куда-то двигались, искали своё место в строю, вылетали в коридоры встречного движения и постоянно переругивались друг с другом. Шум в эфире стоял невообразимый.

На случай таких массовых акций существует специальная технология размещения кораблей по колоннам, но только попробуйте добиться от наших полуобразованных пилотов, чтобы они её соблюдали… Мы вышли, как и положено, со смещением в тысячу километров от точки цели и то чуть не воткнулись в какой-то бешеный буксир. Определившись, мы с нашими транспортами заняли место в строю.

Народ активно трепался по всем частотам, обмениваясь впечатлениями после "горячего" дела. Многие корабли имели различные повреждения.

Я с ходу попытался найти родственников малыша, но возникли трудности даже с определением его фамилии. На первом корабле один мужчина вспомнил, что погибшая женщина работала в пятом цеху местной мануфактуры. На втором корабле другая женщина по секрету поделилась с нами информацией, что она была замужем за имярек один, а влюблена в имярек два. Третья женщина припомнила её имя, но возразила, что в имярек два была влюблена другая женщина. Четвертая дама припомнила имя ребенка. Сведя все эти данные в таблицу, мы смогли отсеять всех лишних претенденток и выяснили, что ребёнка, скорее всего, зовут Иллиан, а фамилия Лайлелла, что означает "румяненький". Я еле успел выяснить основные правила по уходу за детьми, как в эфир вышел адмирал, начальник всего флота Богини, и приказал всем заткнуться.

Из того, что сказал адмирал, вырисовывалась очень нехорошая картина. Планета, которую разведка Богини присмотрела для переселенцев, была уже заселена. её облюбовали для аналогичных целей ребята из клана номер 152. У них тоже случилась аварийная планета, они уже давно начали перевозки и перевезли значительную часть населения. Кроме того, у них переселенцев было во много раз больше. Наши корабли оказались в очень нехорошем положении. Планета была занята. У нас не было достаточно запасов, чтобы поддерживать жизнь переселенцев до тех пор, пока не будет подготовлена соответствующая планета. Богиня отдала приказ зазиповать переселенцев. Кораблям с зазипованными переселенцами придётся достаточно долго находиться на орбите планеты, которую готовят к их приему, а несколько отрядов космических истребителей придётся держать для их охраны. Таким образом, на долгое время мы лишились почти всех транспортных кораблей и половины перехватчиков.

Во время спасательной операции мы потеряли три транспорта и пять истребителей. Два транспорта остались без прикрытия и были пробиты метеоритами. Третьему транспортному кораблю не повезло. Прикрывавший его истребитель расстрелял скалу, летевшую на него, но она оказалась слишком велика, и его побило осколками.

Нашим транспортам повезло, что их прикрывал Аис с его пушками и круговым обстрелом. Космические истребители в условиях атмосферы сильно теряют в манёвренности.

Нам приказано перейти к другой планете, намеченной к терраформированию, и оставить там транспорты.

— А что это значит, "зазиповать"? — спросил я у капитана Пу, связавшись с ним после долгих розысков во всей этой кутерьме.

— Это означает помещение в статис-поле, специальным прибором таким, зиппером. Он при работе издает такой звук: "З-зипп, з-зипп", отсюда и название. Человек при этом и не живёт, и не умирает. Поганенькая технология: до десяти процентов зазипованных вернуть к жизни не удаётся. Маленькие дети вообще её не переносят. Если человек долго пробудет в статис-поле, то он усыхает, и возобновление его жизни становится невозможным до тех пор, пока его не поместят в новое тело.

— А чем это отличается от смерти?

— Тем, что после статис-поля человек, чью суть пересаживают в новое тело, сохраняет свои воспоминания и чувства.

— Стоп, — сказал я, — так не пойдёт, оставьте мне хоть одну женщину, способную ухаживать за ребенком.

— Ты опоздал. Их всех уже зазиповали.

— А что мне делать с ребенком?

— Выкини его в вакуум. А если станет жалко, то вспомни о миллионах, оставшихся на погибшей планете.

Я подошел к корзине и протянул ребенку палец. Ребенок обхватил его ручонками и заулыбался. Вспомнился умоляющий взгляд его матери. Нет, не смогу я выкинуть в космос того, кто способен улыбаться.

— Кто сможет выкинуть в космос младенца? — спросил я.

Не откликнулся никто.

— Значит, проголосовали, — резюмировал я.

— А кто будет за ним ухаживать? — спросила Бий У.

— Все будем. В конце концов, это не сложнее, чем ухаживать за кораблём. Утром долить масла в двигатели, вечером промыть форсунки. Днем протереть лобовое стекло.

Я связался с одним из "наших" транспортов. На экране возник злой до предела командир корабля. Из динамиков слышались плач и вопли. Очевидно, у переселенцев возникли возражения против зазиповки.

— Ну что ещё? — не очень любезно отозвался капитан транспорта.

— Не зазипованные женщины остались?

— Нет. Это мужики вопят, заперлись в трюме, обороняются, думают, мы их убить хотим. Никак не зазипуем.

— Можно у вас забрать небольшой запас продовольствия для переселенцев?

— Да сколько хочешь. Всё равно выбрасывать.

— Тогда принимайте меня на борт. Я вам и с мужиками помогу.

— О! Вот это и ладненько! — обрадовался капитан корабля, — А то мои матросы для таких действий никак не годятся.

В этот момент крики стихли.

Через несколько минут мы пристыковались к транспорту. На всей грузовой палубе валялись в беспорядке глыбы зеленого льда, в глубине которых угадывались человеческие фигуры. Их лица были искаженны криком. Кошмарное зрелище. Матросы транспорта, непривычные к такой работе, выглядели не намного лучше. Оказывается, они уже успели заморозить всех мужиков. Обидно, я хотел привлечь кого-нибудь из оставшихся в живых для ухода за Иллианом. Я порылся в узелках переселенцев и нарыл довольно много различных образцов еды. Отдам их нашим исследователям, может, придумают для малыша какую-нибудь пищу.

— И где вы взяли эту пакость? — спросила начальница карантина.

— Это не пакость, это разумное существо, ради спасения которого погибли три корабля и пять истребителей. Мне нужно связаться с исследователями. Пусть возьмут образцы его тканей и образцы еды. Ему будет нужна новая еда.

Начальница карантина подняла вопрос наверх, дело дошло до Богини. Богиня изволила смеяться, но ребенка оставить позволила. Предупредила, что никаких скидок нам не будет, что её флот и так временно лишился многих кораблей. Если что, сражаться нам придётся с ребенком на руках. Потом, впрочем, смилостивилась и в качестве следующего задания определила нам спокойную планету, на которой осуществлялся очень долгий культурный проект. Ребенок должен расти в нормальной силе тяжести.

Пока мы сидели в карантине, я читал всё, что можно было найти про этот вид. Найти удалось довольно много, эта планета была весьма неплохо исследована разведкой Богини. Вот только про воспитание детей там почти ничего не было.

Нас отправили на планету, где для Богини добывали различные руды. Нашей задачей было поддерживать веру в Богиню, плести интриги и дурить аборигенов. Вера в Богиню поддерживалась очень просто и цинично. Всё свободное время мы изготавливали различные приборы подслушивания и подсматривания, которые затем размещались во всех стратегически важных местах. Использовались также и подвижные устройства, замаскированные под местных насекомых. Используя подавляющее превосходство в информации, ничего не стоило давать местным "мудрые" советы через скрытые динамики в храмах или через подвижные устройства — насекомых. Иногда, в особых условиях, мог использоваться и живой "гонец". Моя банда повеселилась от души. Разыгрывать посланников богов, устраивать дурные и добрые предзнаменования — это же так весело.

На этой планете только один народ поддерживался таким образом. Остальные народы иногда пытались воевать против "нашего" народа, но когда в разгар сражения в небе появлялся кто-нибудь из наших, в огненном сиянии, на глайдере, замаскированном под местную колесницу, и протягивал в сторону противника огненный меч, противник, как правило, обращался в бегство. Что было и неудивительно, поскольку в рядах противника начинали вспухать разрывы от излучателей. Правда, успех в войнах обеспечивался в основном благодаря тому, что наши подопечные всегда знали, что делает противник. Об этом генералам нашептывали походные алтари.

Как-то раз в разговоре с командующим миссией падхашей Урсулой я высказал сомнение в том, не слишком ли мы цинично используем местные верования. Падхаша согласился со мной в том, что это, конечно, нехорошо, но должен же кто-то руду добывать (добытую руду два раза в месяц забирал транспортный корабль).

— А так мы имеем свою руду, а они имеют своего бога и смысл в жизни. Возможно, это более важно для них, чем для нас. Вера, которая подтверждается — это много.

— Да, но так они совсем не думают о своём смысле и образе жизни, — возразил я.

— А они и так, и так не будут о нём думать. Посмотри на другие народы на этой планете — скачут себе на своих конях, дерутся, и никаких сомнений не знают. А потом, мы потому и пасём только один народ, чтобы другие могли расти. И вообще, это ваше, серой плесени, дело, думать об этом. А я простой солдат.

Ухаживать за ребенком оказалось совсем не то, что обслуживать корабль. Его постоянно надо было кормить, мыть от какашек, осматривать на предмет опрелостей, а когда он подрос, и вытаскивать из разных передряг. Больше всего давило на психику то, что нельзя было ни на секунду ослабить внимание, а малейшее отложенное дело приводило впоследствии только к ещё большему переутомлению. Свою лепту в этот хаос вносили и взрослые. Грумгор норовил дать ребёнку поиграть боевой гранатой, Фиу учил отбивать палку да так, что отбитыми оказывались руки, Птитр, играя, подкидывал ребенка так, что тот стукался о потолок. Если бы не я, они бы его взорвали, утопили и разбили раз десять. И это разумные существа? И как они только своих детей растят? Я бы предпочёл обслуживать десять кораблей.

Корабли не надо уговаривать принять топливо и ловить, чтобы отремонтировать. И, наконец, за ними не надо всё время смотреть, чтобы они не наелись грязи, не совали руки в электроразъемы, не лезли на высокие скалы, не открывали двери в вакууме и не пытались вытащить чеку из светошумовой гранаты дяди Грумгора. Впрочем, за Аисом тоже надо смотреть. Он тоже норовит залезть, куда не надо, и откопать то, что не просят. Но в этом случае я хотя бы могу видеть происходящее его глазами, и вовремя наставлять Аиса на путь истинный. И потом, Аис не совсем обычный корабль.

Через три месяца после нашего прибытия на планету ступила и Сладкая Конфетка с ребенком. Богиня решила, что рядом со мной им будет веселее, к тому же я, некоторым боком, прихожусь ребенку отцом. Свита Конфетки об этом не знает, иногда они спорят, на кого из них больше похож ребёнок. Илиарсия назвала ребенка "Одином", что в переводе с их языка означает "первый". Оптимистка эта Илиарсия. Настоящее имя ребёнок получит в шестнадцать лет. Он действительно заметно отличается от других людей их вида. Конфетка светло — золотистая, можно сказать, блондинка, её ребята серой или коричневой масти. Один прозрачно — голубого цвета и, как говорит Вас, намного крупнее обычного ребенка. Они о подобном до этого слышали только в сказках и считали их обманом. Прозрачно — голубым людям приписывают множество волшебных способностей. Вся свита Конфетки над ребёнком не дышит. Они чувствуют себя так, будто в сказку попали.

Хорошо ещё, что планета оказалась тёплой, и мы не имели никаких обычных проблем с пеленками. Ребёнка клали на местные водоросли поверх песка, а затем их просто выкидывали и заменяли новыми. Наша база располагалась в труднодоступных горах, около озера в кратере потухшего вулкана. В водорослях недостатка не было. Конфетка поначалу пыталась использовать пелёнки, ради которых специальная экспедиция ходила в её мир (в нём есть телепорт), но вскоре, глядя на здорового Иллиана, расслабилась и тоже перешла на водоросли.

За те годы, пока Иллиан рос, я так сильно недоспал, что желание лечь и поспать стало моим седьмым чувством. Как раньше люди на Земле жили, когда у всех было по много детей? Не представляю. Конфетке проще, у неё дюжина нянек, и все способны исполнить каждое её повеление буквально. Моим, даже если написать, то они всё равно всё сделают по-своему или забудут прочитать.

Иллиан с Одином росли веселыми и ласковыми детьми. Трудно ожидать иного при таком количестве дядек и тётек, которые носятся с ними, как с любимыми игрушками. Одна только Бий У поначалу отказалась было с ними нянчиться. Заявила, что она честная охотница, и что с детьми должны сидеть мужчины. У их народа охотятся только такие, как она, дамы, а мужчины сидят около кормилицы, думают о мировых проблемах, делают для охотниц инструменты, разрабатывают теорию охоты и присматривают за детьми. Охотницы считают ниже своего достоинства заниматься такими делами. Впрочем, стоило Иллиану немного подрасти и начать говорить, как она принялась играть с ним не хуже, чем все остальные. Когда Иллиан решил поиграть с нами в прятки в естественных гротах вулканического происхождения, она переполошилась больше всех. Нашли его тогда, кстати, только благодаря Суйу, собаке Грумгора. Ох, разбалуют они его.

Суйу уже разбаловали. Сколько её ни дрессировали, всё равно она норовит вылизать нас при всяком удобном случае. А у Иллиана, между прочим, после каждого такого вылизывания по месяцу со щёк сыпь не сходит. К Одину собаку не подпускают, его дядьки зорко стоят на страже, иногда только дают погладить в их руках.

Один я отношусь к Иллиану со строгостью, заставляю спать после обеда, а также учить языки и буквы. Бедолаге приходится учить сразу три языка: язык его народа, интерлингву и земной всеобщий. Земному я учу его так, на всякий случай. Конфетка тоже учит своего двум языкам. Бедные дети, в голове у них такая каша! А они ещё и учат друг друга своим языкам, земному и языку Конфетки. В болтовне они используют слова из всех пяти языков.

Иллиан называет меня "папа". Я каждый раз при этом вздрагиваю. Не может быть, чтобы настолько чужое существо было моим ребенком. Но, тем не менее, он мой ребенок. Это так восхитительно! Он радуется каждый раз, когда меня видит, и я радуюсь ему. О чем бы я не думал, мысли постепенно сворачивают на то, как бы сделать из этого забаву для ребенка. Слава всем богам, Иллиан не видит, как я вздрагиваю. Раньше таких существ, как он или Один, я мог представить только в качестве инопланетных захватчиков. Теперь я делаю для них игрушки и пускаю мыльные пузыри. Когда мы пускаем пузыри, они ловят их руками и верещат от восторга. Что объединяет разумных существ? Наверное, способность радоваться.

Один, впрочем, тоже иногда меня называет "папой", но он так называет всех своих дядек, а иногда даже и Грумгора с Птитром.

Богиня оставила нас в покое только на три года. Через три года её штаб о нас вспомнил и послал на очередное задание и мою группу, и группу Илиарсии. Впрочем, следующее задание ненамного отличалось от предыдущего. Мы точно так же дурачили местных, только если на предыдущей планете мы изображали хороших богов, то на этой мы изображали злобных инопланетных агрессоров. Мы заставляли местных работать на золотых рудниках, где золото добывалось промышленным способом. У этой планеты были большие проблемы с потерей атмосферы и слишком сильным космическим излучением. Для решения этих проблем мы и распыляли в атмосфере измельченное до пылинок золото. Оно должно было отразить часть излучения и приостановить потерю атмосферы. Местным мы говорили, что увозим золото в свой мир.

Постигатели Истины надеялись, что доведенные до отчаяния ужасными бытовыми условиями, а также массовым воровством золота с их планеты рабы на руднике поднимут восстание, после чего мы "испуганно" убежим, а бывшие рабы создадут на этом месте новое государство. По этой причине нам разрешалось показывать рабам только холодное оружие. С этим же прицелом рабов усиленно накачивали знаниями по горной технике, механике, физике, материаловедению и основам самоуправления. У этих рабов был даже свой выборный президент для решения мелких внутренних конфликтов. А ещё их активно лупили, наказывая за малейшую провинность.

Ничего из этой идеи не получилось. Столь мелких душонок поискать во всей Вселенной — не найдёшь. Они только подлизывались к надсмотрщикам и стремились стать хоть какими-нибудь, пусть самыми маленькими, начальничками.

Нас для того и перекинули на эту планету, чтобы наши малорослые и неизвестные местным людям бойцы могли изобразить "добрых" инопланетян. Фиу и Суэви действительно как-то раз залезли в казармы рабов, начали подбивать тех к бунту, говорили, что рабы не должны бояться нас, громадин, что добрые инопланетяне их защитят. Без толку. Их выслушали, но не приняли. Хорошо, что хоть не выдали. Пришлось Фиу и Суэви после этого сидеть до конца миссии в Аисе и не показываться наружу, чтобы обман не раскрылся. Впрочем, долго эта миссия не продлилась. Через восемь месяцев нужное количество золота было добыто. Золота больше не требовалось. Всех рабов распустили, мы тоже ушли на базу. Что Богиня дальше будет делать с этой планетой — не представляю. Впрочем, у серых в кармане всегда найдется сотня — другая дурацких идей. Все пойманные на местах древних битв души мы, надо сказать, скидывали именно на эту планету. Возможно, Богиня надеется, что через некоторое время эти души, которым уже не чуждо нечто героическое, создадут тут несколько иную внутреннюю ситуацию.

Народ Иллиана всё ещё продолжает кружиться в сжатом виде вокруг планеты, которая никак не хочет становиться ему новым домом. Биосфера планеты ещё слишком слаба для того, чтобы принять миллион переселенцев.