Волчья любовь

Глава 9

Тьма тянулась по земле, словно чёрные шнуры, соединяющие каждого из нас в этом загадочном обряде. Вахид лежал и не двигался его лицо было покрыто слоем бледного света луны, будто старинный фресковый портрет, вновь обретающий свою первозданную красоту. Я любовалась им и в тоже время ужасалась тому насколько неестественно прекрасно его лицо когда он почти мертв…Я бы отдала свою жизнь за то, чтобы увидеть его живым. Пусть ненавидит меня, презирает, пусть продолжает считать меня предательницей, только пусть дышит со мной одним воздухом.

Моя кровь и кровь Роксаны соединились, как реки, встречающиеся в объятиях моря, и раны на теле Вахида стали постепенно затягиваться. Каждая капля, словно магия, проходила через волокна времени, проникая в его сущность. Я никогда не видела ничего подобного. Темные края жутких развороченных дыр срастались, сближались и на глазах превращались в полосы, блекли и исчезали. По щеке Вахида стекала тонкая струйка нашей с Роксаной крови. Я зажала свое запястье, но Роксана взяла мою руку и лизнула рану языком как зверь. От неожиданности я вздрогнула, но кровь свернулась, рана задымилась и начала пропадать. От нее не осталось и следа.

Вокруг Вахида мерцали зажженные свечи и как тени стояли банахиры, склонив головы и сложив руки за спиной. Они отдавали честь своему императору. Никто не знал встанет он или нет и все замерли ожидая, что вдруг прямо сейчас появятся те, кто должны забрать его в иной мир.

Луна снова вышла из-за туч и ее серебристый свет проливался на всю поляну, искрился в снегу. Этот свет, родившийся из тьмы, словно заклинание, исцелял тело Вахида. Мой взгляд не мог оторваться от этого чуда, ибо в каждом движении, в каждом мерцании, зрела невообразимая сила. Над самим Вахидом чернели крупинки, как будто пыль, которая поднималась из его тела все выше и выше и растворялась в воздухе. Словно что-то страшное покидало его тело, поднималось вверх, бесновалось, металось, но вскоре все же исчезло.

Роксана пронзительно вскрикнула, когда звук сердца ее сына пробился сквозь тишину ночи. Мне показалось, что я его услышала потому что мое вдруг дернулось и заметалось в груди, начало бешено биться о грудную клетку причиняя радостную боль.

Архбаа прижала руку к его груди и вскинула голову, по ее щекам потекли слезы. Я впервые видела, как эта женщина плачет. Никогда не думала, что Роксана может плакать из-за сына, никогда не думала, что она вообще способна на эмоции.

– Оно бьется…Лана! Его сердце бьется! Сердце моего волка!

Это биение нарастает, оно пока еще тихое, но я слышу как оно стучит. Мой сын возвращается! Мой сын жив! Жив!

Она схватила меня за руку и крепко сжала и я в ответ переплела свои пальцы с ее пальцами. Очень хотелось закричать, но я онемела в ожидании, онемела в предвкушении и неверии, что получилось.

– Вахид, – шептала архбаа, ее голос был низким, нежным я никогда его таким не слышала, она ворковала над своим ребенком и я, как мать, понимала ее. Неважно сколько лет твоему сыну – он всегда для тебя ребенок. "Мой мальчик…ты живой…живой"

Я словно чувствовала, как их сила воссоединения течет сквозь и мои вены, словно вода в реке, медленно, но неотвратимо. Я воскресаю вместе с ним. Я восстаю из пепла. Я готова вытерпеть все что угодно лишь бы он был жив. Всхлипнула, когда веки Вахида дрогнули и он, моргнув, приоткрыл их. Мои щеки тоже были мокрыми, и я видела все в ряби соленого хрусталя. Мне хотелось броситься к ним, встать перед Вахидом на колени, но я не посмела.

"Мама," прошептал Вахид, его голос был слаб, но от его звука у меня по коже побежали мурашки. Роксана опустилась рядом с ним, ее руки нежно касались его лица.

– Ты вернулся ко мне, мой сын, мой волк, мой мальчик, я молилась о тебе Геле, старинному Богу из легенд. Волчьему Богу. – сказала она, ее голос звучал так тихо, так воркующе, я не думала, что Роксана так сильно умеет любить. – Ты – мой сын, ты мое сердце, мое продолжение, мой смысл. Все что осталось у меня от твоего отца. Как же ты похож на него.

Ночь, как немой свидетель, окружила нас, и в этот момент звучало не только биение сердца Вахида, но и внутренний пульс всего этого волшебства. Мне не верилось, что у нас получилось, мне не верилось, что кошмар отступил, что нет больше вони гниения и черного крыла смерти, которая кружила рядом и я ощущала ее мерзкое присутствие и покрывалась марашками адского ужаса от мысли, что он больше не откроет глаза. Как же мне хотелось, что бы Вахид почувствовал и меня…ощутил мое присутствие.

«Посмотри на меня… я тоже здесь» мысленно взмолилась и замерла, чувствуя, как немеет все мое тело.

Вахид перевел свой взгляд словно ища кого-то, и в тот момент наши глаза встретились. Огненная дымка безумного волнения окутала меня, словно едкий алый туман на реке в преддверии непредсказуемой дикой бури. Меня всю трясло…мне было невероятно страшно смотреть ему в глаза после всего что случилось между нами. Как же страшно снова увидеть ненависть в его глазах и утонуть в ней, умереть и захлебнуться в отчаянии.

Его взгляд скользил по моему лицу, медленно, рассматривая, отыскивая, ощупывая. Я чувствовала его взор, как невидимую руку, касающуюся моего сердца и заставляющую его замереть. Эти мгновения казались вечностью. Я смотрела на него так жадно, так алчно, словно пожирала весь его облик и не могла насытиться. Пересохшая, исстрадавшаяся по нему, совершенно сошедшая с ума от любви к своему зверю.

– Поднимите меня! – хрипло приказал Вахид – Немедленно!

– Сын! Не надо…еще немного отдохни. Тебя перенесут в машину и мы поедем домой, надо окрепнуть, надо позвать врачей, Арамада, чтобы он проверил тебя. Старик все еще жив…он так же искусен как и раньше. Он будет счастлив увидеть тебя, Вахид.

– Я сказал – поднимите!

Банахиры, словно темные призраки, подчинились приказу своего императора. Они подняли его, и он шатался, будто тень, что только что возвратилась из мира умерших. Бледное свечение луны выделяло каждый его шаг, отпечатывающийся на сверкающем снегу. Он шел в такт биению моего сердца. Шаг-удар, шаг-удар.

Моё имя не звучало из его губ так давно, и я умирала от жажды услышать его хотя бы еще раз. Сейчас это его молчание было как загадка, скрытая в темных уголках сознания того, кто мог превратить мой жизнь в кошмар. Он медленно приближался, словно призрак, освещаемый лунным светом, и его глаза фиксировались на мне, как если бы он хотел читать мою душу и я готова была ее раскрыть для него, распахнуть и позволить впиться в нее когтями, клыками, только бы почувствовал как она переполнена им самим.

Снежные хлопья танцевали в медленном вальсе, окутывая лес мерцающим покрывалом. Вахид, поддерживаемый верными банахирами, медленно приближался ко мне. Его шаги были неуверенными, он ступал медленно и его след тут же заметали белоснежные хлопья.

Я замерла посреди снежной пустыни, словно обернутая мертвым покрывалом зимнего сна. Мое дыхание становилось видимым облаком в холодном воздухе. Оно вырывалось клубами пара. С болью я смотрела на то как он приближается ко мне, как будто в замедленных кадрах.

А потом тихо вскрикнула и ощутила, как все мое тело покрывается тонкой паутиной мурашек.

– Опустите меня на колени! Перед ней! В снег! Сейчас! – рыкнул он банахирам и они подчинились, помогая ему опуститься передо мной на колени и заставляя меня саму ощутить как мое сердце сжалось и забилось с бешеной силой, дух захватило как на дьявольской карусели.

Его руки, еще дрожащие от недавней слабости, ласкали мои холодные пальцы. Он смотрел мне в глаза и я судорожно дышала, не веря в то, что происходит. Эти зеленые адские бездны больше не сверкали дикой яростью и ненавистью. Я не знала что в них…там только мое отражение. И он смотрит, глядя на меня. Бледный, дрожащий, осунувшийся и такой до боли любимый такой мой как никогда раньше.

– Прости меня…– шепчет он и я сама падаю на колени сдавливая его руки в своих руках. Я не могу ничего ответить, я онемела. Я больше не могла разговаривать.

– Лана, – прошептал он, словно священное заклинание, воскрешающее мертвых. Потому что именно в эту секунду я действительно сделала свой первый глоток воздуха и выбралась из-под земли, из своей страшной могилы одиночества и отчаяния.

– Прости меня, моя девочка…

Леденящий ветер играл с нашими волосами, но Вахид не отпускал мои руки. Он смотрел мне в глаза, а я чувствовала как мои собственные наполняются слезами, как эти слезы дрожат вместе с его образом, срываются и текут по моим щекам.

Снег продолжал падать, создавая магическую ауру вокруг нас. Я оживала, словно зимняя роза, раскрывающая свои лепестки после долгого сна. И каждая молекула моего тела дрожит от этого оживания и пробуждения.

– Вахид, – прошептала она, ее голос звучал как песнь ветра. – Ты вернулся. А я давно простила…я так ждала тебя. Так ждала.

– Я вернулся, ведь ты так отчаянно звала меня, так тащила из адской бездны, что я не смог там остаться – ответил он, и все внутри меня затрепетало, как будто тысячи бабочек вспорхнули внутри моего тела.

Мир вокруг меня был вязким и неопределенным, словно я плыла в тумане снов. Сознание медленно возвращалось, словно ласточки, возвращающиеся весной после долгого пути. Я чувствовала, как волны холода и тепла сражались в моем теле, воскрешая меня и смешивая радость вместе со слезами боли. Я чувствую себя будто бы вначале дико замерзла до смерти, а теперь греюсь у его огня и все тело отходит. Это приятно и в то же время причиняет страдание.

Снежные хлопья ложились на мое лицо, словно поцелуи зимы. Звуки леса и звенящее молчание сквозь хрустальные кристаллы снега заставляли продолжать трепетать и смотреть в невероятно зеленые глаза моего волка.

Вахид, стоящий передо мной на коленях, обхвативший мою голову обеими руками, зарываясь в них дрожащими ладонями и сжимая мои волосы. Его руки, теплые и живые, окутывали мои ледяные пальцы, которыми я накрыла его ладони.

– Лана, – шептал он, его голос звучал для меня как дыхание весны. – как давно я произносил твоего имени… я голодал по нему. Я высыхал по твоему имени. Ты знаешь, что это такое подыхать только потому, что не можешь сказать его вслух?

– Знаю…– ответила тихо и прижалась лбом к его лбу, – знаю…Вахид.

Снег продолжал падать, кружится в дивном танце, сверкая при свете луны и оседая а наши волосы и одежду. Вахид был здесь со мной, среди холодных объятий зимы, и я знала, что этот момент станет частью нашей вечности. Потому что еще никогда не ощущала как мое тело буквально пронизывают нити, которые пришивают меня к нему навсегда.

– Лана, – прошептал он, его голос звучал с мольбой впервые за все время… никогда не слышала, как он просит. Грозный и властный император горных волков, стоящий на коленях в снегу.

– Прости меня за то, что я не был рядом, когда тебя нужно было защищать.

– Ты рядом…потому что ты живешь вот здесь…

Прижала его руку к своей груди посередине.

Я видела в его глазах тень боли. Он все слышал…слышал слова предводителя нейтралов. Вахид знает правду. Между нами больше нет проклятой, черной пропасти, в которой я тонула снова и снова день за днем.

– Я боялся, что в твоем сердце меня больше нет… – говорил он, продолжая сжимать мое лицо пальцами, вдавливая меня в себя и закрыв глаза, опаляя дыханием мои губы.

– Оно скорее перестанет биться, чем ты оттуда исчезнешь…даже если оно затихнет на нем навечно будет выбито твое имя.

Он обнял меня, словно боясь потерять снова. Снег медленно осыпался с наших волос. В этот момент я понимала, что волшебство зимнего леса соединило наши души в неразрывную связь, и мы снова были вместе. Наверное, я была настолько счастлива, что меня шатало как пьяную.

Вахид взглянул на меня, его глаза полные волнующей тревоги.

– Где наш сын, Лана? Я боялся потерять вас обоих…

Тяжело вздохнув, я начала рассказывать ему о том, что произошло, слова вырывались из меня, словно стремясь освободиться. Все что я так хотела сказать ему, все что я говорила вслух и мечтала, чтобы он услышал. Наш сын…он назвал малыша НАШИМ.

– Когда я уходила за тобой, я оставила его у Марианны Мокану, – сказала я, пытаясь успокоить его волнение. – Он в безопасности, Вахид. Марианна – человек, которому я доверяю, и она обещала заботиться о нем как о своем собственном. Они оба мне обещали…Глава нейтралитета и она.

Вахид слушал, его лицо проходило через каскад эмоций – от обеспокоенности до облегчения.

– Мне столько всего нужно рассказать тебе…я расскажу, все расскажу.

– Расскажешь! Обязательно расскажешь!

Поднялся с колен, поднимая меня следом за собой. Потом повернулся к Роксане, которая все это время молча наблюдала за нами. Не прерывая и не мешая. Я больше не видела на ее лице высокомерия и неприязни ко мне.

– Поехали домой, мама!

– Лана сделала то, что никто бы из нас не смог. Она заручилась поддержкой Нейтралитета для нас и заключила мирный договор с вампирами. У нас есть надежные союзники и партнеры.

– Я не ошибся в своем выборе…, – тихо сказал император и тронул ладонью мою щеку.

– Ты не ошибся…ошиблись все мы. Теперь нужно вернуть трон.

– И отомстить. За смерть Айше.

– Твои дочери…они мертвы, Вахид. Мои внучки погибли.

Он закрыл глаза, и я крепко сжала его руку. Воцарилась тишина. Какое-то время император молчал, сильно сдавливая мои пальцы, потом хрипло спросил:

– Как?

– Официально покончили жизнь самоубийством после изгнания матери. Но я не признаю эту версию. Слишком удобно для того, чтобы Азиза взяла трон!

– Моя сестра убила своих племянниц?

– Ради власти и денег убивали родных детей и родителей. Азиза всегда была амбициозной.

Вахид, все еще ослабленный после своей борьбы за жизнь, сидел в уединенном зале огромного особняка в горах. Он больше не произнес ни слова. Его челюсти сильно сжаты, так что на них играют желваки. Он смотрит перед собой, весь натянут как струна, весь помертвевший за эти минуты. Его мать стояла перед ним, глаза ее были полны заботы и решимости.

– Сынок…– продолжила она, – твоя борьба только начинается. Ты восстанавливаешься после тяжелых испытаний, но ты еще слишком слаб, чтобы сразиться с Азизой.

Вахид продолжал молчать, а я гладила его пальцы, чувствуя, как каждый его мускул сжат и напряжен.

– Я готов сразиться, мама. Я не могу ждать.

Роксана подошла ближе и ласково положила руку на его плечо. "

– Я понимаю. Это ужасная потеря и сейчас в тебе говорит адская боль утраты. Но сейчас ты слишком слаб, а Азиза не знает жалости. Оставайся пока здесь в горах, в этом доме, где ты всегда был в безопасности. Нужно время…хотя бы две луны, чтобы ты стал сильнее.

Вахид взглянул на свою мать, я тоже смотрела на нее и видела в ее глазах мудрость и любовь к своему сыну.

– И что же ты предлагаешь, мама?

– Ты должен восстановить силы здесь, – ответила Роксана. Нужно собрать войско, прежде чем вернуться в свой дом. Я верю, что ты сможешь победить Азизу и вернуть баланс в нашу стаю.

– Она дорого заплатит мне за смерть дочерей…я отниму у нее все что ей дорого.

***

В эту ночь звезды светили так ярко, они словно танцевали в ночном небе, а я устроилась для отдыха у постели Вахида. Он спал, забывшись тревожным сном, ослабевший после таких серьезных ран, которые хоть и затянулись, но продолжали ныть и болеть. Хрусталь навсегда оставляет свои молекулы в коже и в плоти и они могут причинять боль месяцами, а иногда и годами. Вахид отказался выпить моей крови.

– Ты отдала слишком много. Вначале здесь откроют лабораторию и только потом я снова возьму твою кровь. Я хочу знать, что это безопасно для тебя.

Потом он уснул, продолжая сжимать мою руку в своей.

Мои глаза закрывались, когда вдруг раздался странный хриплый звук, я вздернулась, вскинула голову.

Страх ворвался в мою душу, заставив меня проснуться. Открыла глаза и на мгновение не могла понять, что происходит. Спальня была освещена лунным светом, и в этой белизне я увидела Вахида, его тело казалось изогнутым, словно в судорогах.

– Вахид? – прошептала я, но в ответ на мой зов последовал лишь еще один хриплый звук. Сердце забилось сильнее, по спине пробежал холодок. Кожа покрылась мурашками. Уже давно этого не было при мне…Вахид не пил меня, а это значит внутри него сейчас нет сдерживающей силы.

«Я могу быть опасен для тебя…я могу сожрать тебя в любой момент» – говорил он мне когда-то.

Внезапно, мое дыхание замерло. Тело Вахида стало меняться, превращаясь в что-то новое, нечто дикое и свободное. Он издал звук, напоминающий волчий вой, и в следующий момент его глаза сверкнули зеленым огнем в полумраке.

– Вахид! – вскричала я, пятясь к стене, чувствуя, как захватывает дух несмотря на суеверный ужас. Передо мной стоял величественный огромный волк, смотрящий сверху вниз, словно изучая меня своими яркими, звериными глазами.

Страх и восхищение сражались в моей душе, но я не могла устоять перед магией этого момента. Пусть он и стал волком, но я все равно чувствовала его присутствие, его душу, связанную с моей.

– Вахид, это все равно ты? – прошептала я, смотря в волчьи глаза, и там, я снова видела свое отражение. Хотела сделать шаг к нему, но он развернулся и выпрыгнул в открытое окно.

***

Темная ночь окутала меня своим мраком, когда я выбежала из особняка, следуя за Вахидом, который в облике черного волка метался по снежным тропам. Мой дыхание вырывалось из груди, я боялась, что он слишком слаб, что он снова обратится в середине леса, что может замерзнуть. Или я снова его потеряю. Я бежала следом, как сумасшедшая, словно искала своей собственной смерти в этом лесу.

Вахид был передо мной, волчья фигура, плавно скользящая вперед, словно тень, растворяющаяся в ночи. Сердце мое колотилось, когда я пыталась догнать его, понимая, что между нами стала невидимая грань. Он теперь не человек и я слишком ничтожна и слаба перед этим могущественным существом.

Снег хрустел под моими ногами, а ветер обдавал меня своим прохладным дыханием. Вахид мчался вперед, оставляя за собой след в ночной белой пустоте. Мой взгляд устремлялся вперед, и я чувствовала, что этот след ведет меня и я не могу вернуться обратно. Я должна следовать за ним. Я хочу быть рядом даже в такие минуты.

Черный волк пересекал поля и лесные чащи, словно ведомый невидимой силой, и я, будучи всего в нескольких шагах от него, ощущала его магию, его силу, свободу, которую он нашел в облике волка.

– Вахид! – закричала я, но мой голос уносился ветром, теряясь в безмолвии ночи. Вахид остановился на мгновение, оборачиваясь волчьей мордой, и его глаза встретились с моими. В них мерцало нечто недосягаемое мне, нечто звериное и одновременно человеческое, и я понимала, что он слышит меня, хотя и не может ответить.

В следующий момент черный волк метнулся вперед, и исчез за деревьями. Со стоном я бросилась следом.