Волчица и пряности. Том III

Действие 6

Всё рухнуло в мгновение ока.

Заказы на покупку были исполнены, после чего на доске разместили ещё несколько. Однако продажа пирита на тысячу монет повлекла новые и новые заказы на продажу, в результате рынок полностью перестроился. Цена на пирит обрушилась.

В худшем положении оказались те, кто купил пирит по самой высокой цене, надеясь потом его продать. Были и такие, кто, глядя на Лоуренса и Холо, сразу же сообразили, что нужно поскорее сбывать пирит. Правда, и они понесли значительные убытки.

Амати не продал долговую расписку во время повышения цены, поэтому о его потерях не стоило даже упоминать.

Когда Холо побежала к лавке с большим мешком, Амати протянул руку, будто пытаясь её остановить, и остался стоять в такой же позе. Брачная клятва обратилась в ничего не значащую бумажку, но горше всего ему было от предательства Холо. Он заслуживал сочувствия, только Холо никогда не собиралась уступать его желаниям и даже придумала весьма жестокий способ бросить его из-за того, что он вывел её из себя, сказав что-то неуместное. Лоуренс на всякий случай хотел узнать, что же Амати такое сказал, чтобы не попасть впросак самому, но побоялся спросить.

Уладив формальности с Амати и заглянув к Марку с благодарностями, он вернулся в гостиницу.

— Ну что, закрыл договор? — не поднимая лица, спросила Холо, занятая прихорашиванием хвоста. В её тоне ощущалась резкость, но не потому, что она показывала свой упрямый характер.

Лоуренс, конечно, понимал, в чём причина. Положив вещи, он сел на стул:

— Закрыл. Без проблем.

Лоуренс говорил серьёзно: Амати был совершенно раздавлен, превратившись в жалкое подобие себя, однако это не помешало закрыть договор. В конечном счёте Амати не остался внакладе. Пускай он пострадал от отложенной сделки, но перепродажа пирита возместила убытки. Лоуренс хорошо понимал, каково это — лишиться почти всего имущества, ведь он сам недавно находился в подобном положении.

В итоге Амати не смог выполнить договор, по условиям которого получал право жениться на Холо. Что касается отложенной сделки, то Лоуренс передал ему пирит, который уже ничего не стоил.

Чтобы юноша не наделал глупостей, Лоуренс попросил главу торгового дома выступить посредником между ними.

«Это тебе за то, что покусился на чужую женщину», — высказал юнцу глава. Дело было не в том, мог ли Лоуренс считать Холо своей женщиной, но, по крайней мере, обнаглевший Амати получил пощёчину, которая поубавит в нём самомнения.

Когда Лоуренс рассказал Холо об этом, она прекратила приглаживать хвост и бросила на собеседника оценивающий взгляд:

— Хотя я не думаю, что для тебя на этом всё закончилось.

Говоря точнее, Холо оценивала, насколько суровое наказание должен понести Лоуренс. Он осознавал вину. Встав, Лоуренс примирительно поднял руки:

— Прости.

Холо не изменилась в лице:

— Ты хоть понимаешь, за что просишь прощения?

Любому мужчине было бы оскорбительно выслушивать подобный выговор, но Лоуренс покорно принимал хлёсткие слова — ведь вина его была огромна.

— Понимаю.

Ухо Волчицы дёрнулось.

— Думаю, что понимаю.

Холо шмыгнула носом и скрестила руки, недовольно глядя на Лоуренса. Её вид говорил, что обычного «прости» недостаточно.

Собравшись с духом, Лоуренс извинился как можно искреннее:

— Да, я поступил самонадеянно, когда подписался на этот договор, не посоветовавшись с тобой. Ты это хочешь услышать?

Он как умалишённый оббегал весь город с горящими пятками, чтобы остановить Амати, но в итоге его усилия оказались не только самонадеянными, но и полностью бесполезными.

— Я хочу сказать, что самая большая моя вина в том, что я тебе не верил.

Холо села вполоборота, слушая Лоуренса одним ухом. Всей своей позой она будто бы хотела сказать: «Ну ладно, я выслушаю тебя, так и быть». Конечно, Лоуренса ранило подобное отношение, но сейчас он не мог открыто возмутиться. Бросив взгляд на потолок, он продолжил:

— У тебя на капюшоне были перья. Этим ты хотела мне сказать, что купила пирит через Диану правильно?

Холо, сохраняя на лице недовольное выражение, кивнула.

— Но когда Амати пошёл к лавке с таким видом, будто собирается продать камни, я подумал, что ты хочешь заманить меня в ловушку.

— Что-о? — не удержавшись, тихо сказала Холо и обернулась к нему.

Спохватившись, Лоуренс поспешил замолчать.

Она переменила позу: выпрямив скрещённые ноги, она свесила одну с кровати.

— Давай-ка об этом поподробнее. — Янтарные с красноватым отливом глаза горели тусклым светом.

— Я подумал, что так было сделано в расчёте на то, чтобы вынудить меня допустить ошибку. Мне показалось, что ты полностью перешла на его сторону. Поэтому я даже не обратил внимания на перья. Но всё было не так, скажи?

«Конечно», — отвечала взглядом Холо.

Сейчас-то Лоуренс, естественно, понимал, что она подавала ему знак.

— На самом деле ты хотела этим сказать, что у него полно пирита, поэтому нужно продавать свой как можно скорее?

В сущности, получилось так, что Холо верила в Лоуренса, а он в неё не верил. На тот момент действия Амати казались Лоуренсу совершенно непонятными, поэтому он предположил, что юноша действовал по инициативе Холо. Иными словами, он думал, что это не Амати хотел сбить с толку Лоуренса, а Холо хотела заманить его в ловушку. Тогда он угадал только одно: Холо понимала, что он собирается сделать. Если бы он раньше обратил внимание на перья и взглядом подал ей знак, они бы вместе отправились в лавку продавать свой пирит.

— Просто невероятно… — прошептала Холо. Она покачала подбородком: мол, говори дальше.

— Перед тем… ты подписала составленный Амати брачный договор. То есть это… — замялся от стыда Лоуренс, но всё равно продолжил: — Это чтобы разозлить меня?

Холо шевельнула ушами и тяжело вздохнула. Похоже, ожившие воспоминания наполняли её гневом. Наверное, она с нетерпением ждала, когда Лоуренс поднимется по лестнице на второй этаж. Она, наверное, просидела в ожидании всю ночь. Лоуренс подумал об этом, и ему показалось, что сейчас он бы не стал жаловаться, даже если бы она его загрызла.

— Я уже тебе говорила: не надо намёков, говори как есть. Лучше накричим друг на друга, но так проблема разрешится гораздо быстрее!

Злиться сильнее, чем сейчас, Холо уже просто не могла. Она почесала у себя за ухом.

Холо стояла у окна с невозмутимым видом, когда Лоуренс увидел выходящего из гостиницы Амати, и подписала брачную клятву, чтобы разозлить Лоуренса и тем самым вынудить его высказать именно то, что он действительно думает. А тот расценил её подпись как окончательное решение. Сейчас-то он понимал, что тогда была превосходная возможность поддаться чувствам и сказать, что он не хочет, чтобы она выходила за Амати. И этого было бы достаточно.

— Я всё сделал не так с самого начала.

Холо опустила воинственно выдвинутый подбородок. Теперь она смотрела на него скорее обиженно, нежели сердито, — настолько Лоуренс всё неверно понял.

— А вот когда ты была вне себя по поводу Йойса, ты потом извинилась передо мной…

«Прости», — ожил в памяти Лоуренса хриплый голос Холо.

— Ты тогда уже пришла в себя, да?

Холо буравила его взглядом, оскалив зубы. Она от злости выставила Лоуренса в дурном свете, но потом поняла, какую совершила глупость. Тогда она изменила своему упрямому характеру и раскаялась. Но Лоуренс не поверил и подумал, что она навсегда закрыла от него своё сердце. Вспоминая разговор, Лоуренс был готов схватиться за голову. Её «прости» заставило его опустить руку, протянутую к ней. Если бы он сказал тогда хоть что-то — вероятно, недопонимания можно было бы избежать. Холо, наверное, была потрясена в тот момент: всё-таки она извинилась, но он, не произнеся ни единого слова, ушёл из гостиницы и оставил её одну!

Холо была бы не Холо, если бы не заметила, что Лоуренс неправильно понял её. Однако указывать Лоуренсу на его ошибку она посчитала глупым. Она мысленно взывала к нему, прося его понять главное. И именно поэтому сейчас Лоуренс имел дело с разъярённой Волчицей.

— Какой ты… дурак! — закричала Холо, вскочив с кровати. — Правильно говорят: дурак что спящий! Ты посмотри на него! Мало того что не оценил мои труды, так ещё во враги записал! Да ты сам будто женился на этом договоре! Сколько всего можно было избежать, если бы ты перестал цепляться за него? Мы действительно знаем друг друга совсем недолго, но я считаю, связь между нами очень глубока. Или я ошибаюсь, скажи мне? Может быть, ты…

— Я хочу путешествовать с тобой.

Стол и кровать разделяло несколько шагов. Человек и волчица, торговец и не торговец — чтобы дотронуться друг до друга, им было достаточно всего лишь протянуть руку. Лоуренса била лёгкая дрожь, когда он взял руку Холо в свою.

— Я жил торговлей и буду жить торговлей. Пожалуйста, пойми, что в остальном я не особо умён.

Холо надула губы.

— И всё же я хочу продолжить путь с тобой.

— Скажи, кто я для тебя? — прозвучал вопрос, на который Лоуренс раньше затруднялся ответить. Но теперь он мог с уверенностью сказать:

— Я не могу выразить это словами.

Холо широко раскрыла глаза, её уши встали торчком. От ответа Лоуренса она недоверчиво рассмеялась, — казалось, на глазах у неё сейчас выступят слёзы.

— Вместо сахара ты насыпал соли.

— Но ведь ты любишь солёное мясо.

Обнажив клыки, Холо отрывисто засмеялась. Поднеся его руку ко рту, она сказала:

— Ненавижу!

По тыльной стороне ладони пробежала боль, но Лоуренс терпеливо принял наказание.

— Правда, у меня тоже есть вопрос.

— Какой? — Холо подняла голову.

— Откуда ты узнала, что у алхимиков есть пирит? Хотя нет, ты могла спросить Амати. А вот как у тебя получилось договориться с Дианой о сделке? Непонятно.

Холо разочарованно отвела взгляд к окну. Солнце садилось, скоро должна была начаться вторая ночь праздника. Похоже, в шествии использовались те же чучела. Они выглядели основательно потрёпанными после вчерашнего выступления. У соломенного чучела в виде собаки отсутствовало полголовы. Даже издалека было заметно, что участники с трудом держатся на ногах, а некоторые и вовсе падают от усталости. Подчиняясь звукам труб и барабанов, они всё-таки маршировали в колонне.

Холо обернулась к Лоуренсу, взглядом приглашая его подойти к окну. У Лоуренса не было причин отказываться. Они встали у окна вместе.

— Когда мне обо всём рассказал этот мальчик, Амати, я сразу поняла, что ты задумал. Надо признаться, ты хорошо придумал.

Холо наблюдала за праздником, опершись на Лоуренса. Он не видел, с каким лицом она это сказала, но решил принять похвалу за чистую монету.

— Я просто пошла — её Диана зовут, да? — к Диане по другому поводу.

— По другому поводу?

— Точнее, у меня была к ней просьба. А нашла я дом по запаху. Пришлось, правда, помучиться: там вонь, как возле горячих источников.

Лоуренс поразился невероятному чутью Холо. И правда, с её чувствительным носом там лучше не появляться.

— Я хотела попросить её придумать легенду, по которой бы выходило, что Йойс ещё существует, и передать её тебе, — после короткого вздоха сказала она, отвернувшись от Лоуренса.

Он в недоумении склонил голову набок, но сразу же сообразил, чего добивалась Холо: узнай он от Дианы про Йойс, ему было бы проще снова заговорить с ней. Чтобы растопить лёд между ними, лучшей темы было не найти.

— Правда, девчонка послушать послушала, — гневно сказала Холо, — а мою просьбу исполнять не стала.

— Вот как?

Лоуренс вспомнил, что, выходя из дома Дианы, он услышал от неё пожелание. Что это было — злая шутка?

— Это ты виноват. Стыдись.

Холо вернула Лоуренса к действительности, наступив ему на ногу. Но Лоуренс не понимал, в чём он провинился.

— Вот же чёрт… Я ей поведала обо всём, чуть от стыда не сгорела, а когда собиралась попросить её об одолжении, пришёл ты. И эта девчонка решила сделать по-своему.

У Лоуренса не было слов. Холо была у Дианы во время его визита.

— Она сказала, что лучше проверить тебя на решимость, как будто что-то в этом понимает.

Теперь Лоуренс понял напутствие Дианы. Но ему не давала покоя мысль, что он всё равно упустил нечто очень важное. Пока он ломал голову, Холо повернулась к нему и негодующе выпалила:

— А ещё я слышала, что за глупости ты спрашивал.

— Что? — Лоуренс чуть не вскрикнул от удивления.

Холо лукаво улыбнулась и закружилась, сделав оборот.

— Она говорит, что таких историй, в которых люди и боги сходятся, много?

Холо бросила на него взгляд из-под ресниц и снова улыбнулась, но улыбка эта внушала ему страх. Тонкие руки девушки, словно змеи, обвили его.

— Если ты этого хочешь, я тоже не возражаю. Только… — Лицо Холо было красным из-за падавшего с улицы отсвета костров. — …будь со мной нежен.

«Да она демон в человеческом обличье!» — полушутя-полусерьёзно воскликнул про себя Лоуренс. К его сожалению, Холо перестала шутить и посерьёзнела.

— Что-то после разговора о ней у меня нет настроения, — сказала она усталым голосом, не выпуская Лоуренса из объятий и глядя в окно. Она смотрел куда-то вдаль, не обращая внимания на праздник. — А ты заметил, что она не человек?

Лоуренс ошеломлённо молчал.

— Перья, что у неё в комнате… это её перья.

— Правда? — спросил Лоуренс и вспомнил, что и сам представлял Диану в виде птицы.

После кивка Холо продолжила:

— На самом деле она птица. Размером поболее тебя. Влюбилась в странствующего монаха, и они вместе построили церковь. Шли годы, она никак не менялась в облике, и монах стал подозревать её. Догадываешься, что произошло дальше?

Её объятия стали чуточку крепче. Лоуренс, кажется, понял, почему Диана начала собирать сказки и встала на защиту алхимиков, но ему вовсе не хотелось озвучивать свои предположения, да и Холо, наверное, не хотелось бы их услышать — уж слишком горестной была причина. Он ничего не сказал и обнял Холо за плечи.

— Я хочу вернуться в Йойс, даже если… если его уже нет.

На улице послышались одобрительные возгласы: столкнулись два огромных соломенных чучела, изображавших человека и собаку.

— Мы найдём Йойс.

Лоуренс заметил, что куклы изображали не сражение: участники, управляющие ими, весело смеялись, а зрители стояли с кружками в руках. Чучела не бились, а обнимали друг друга за плечи. Когда участники затянули песню и начали танцы, оба чучела были охвачены пламенем.

— А-ха-ха, удивительно люди придумали!

— Да, здорово.

Жар от огня достигал их лиц, несмотря на большое расстояние. Люди собрались вокруг столбов огня, свет от которых затмевал луну, и весело поздравляли друг друга, чокаясь кружками. В Кумерсун со всех мест пришли и люди, и боги. Преодолев споры, они затеяли пир.

Противостояние наконец закончилось.

— Может, мы тоже пойдём? — спросила Холо.

— Пойдём, наверное.

Но девушка не сдвинулась с места. Когда Лоуренс удивлённо посмотрел на неё, она подняла лицо:

— Мне бы хотелось гореть, как они.

Горящие куклы упали друг на друга и постепенно сливались в одно целое — скоро их стало невозможно различить.

— Можно, если хорошо выпить перед этим, — смеясь, ответил Лоуренс.

Холо тоже засмеялась, показав клыки. Её хвост нетерпеливо бился.

— Если ты напьёшься, кто за мной ухаживать будет, дурень! — весело крикнула Холо. Схватив Лоуренса за руку, она направилась к выходу.

Городские улицы вновь наполнились гомоном праздничной ночи.

Однако после этого в городе какое-то время ходил слух, что в ту ночь в число празднующих затесалась настоящая богиня.