Водитель голема

6. Кексики по блату

Вопрос буферов мне обсуждать совершенно не хотелось, но кто ж меня будет спрашивать, да? Пришлось объяснять, что грудь у неё красивая и оптимального размера для её телосложения, а слово «буфера» подразумевает что-то большое и непропорциональное комплекции сиськоносителя.

— Вот, Алик, — вздохнула Алиса, — ты вроде бы и приятные вещи говоришь, и юмор пытаешься подпустить, а всё равно нудно и уныло получается… как ты думаешь, почему?

— Может быть, потому, что веселья мне за последние дни хватило выше крыши? Теперь хочется и понудить немного, — сказал я.

— Жаль Амину, хорошая баба была! — вдруг сказала Алиса, — мы, правда, толком даже познакомиться не успели, но сразу возник какой-то контакт!

— Какой? — усмехнулся я, — буферный?

— А вот это норм шутка, — чуть подумав, кивнула Алиса.

— Амину всем жаль, — вздохнул я, — а тебе она понравилась потому, что, глядя на неё, ты как будто в зеркало смотрелась. А как можно самому себе не нравиться?

— Можно, — сказала Алиса, — да и разные мы совсем, неужели ты не увидел этого? Но что-то родственное было, это да!

— Махнёшься с Ритой местами? — спросил я.

— Серьёзно? Вы тут собираетесь… ну это… прямо при спящей красавице? Вот извращенцы! — с наигранной укоризной покачала головой Алиса.

— Так махнёшься или нет? — спросил я.

— В теории я бы махнулась, конечно, — сказала Алиса, — но слишком уж привыкла к своему месту. Совершенно не хочется переезжать на новое. Тем более что мы завтра уходим и когда ещё получится поспать в кровати неизвестно.

— Ясно! — сказал я, — никакого понимания.

— Понимание есть, — сказала Алиса, жуя яблоко, — желания меняться местами нет.

Я встал и пошёл к Рите. Разговаривать с Алисой мне уже надоело.

Когда я вошёл в комнату девочек, Рита лежала на кровати с блаженным видом и смотрела в потолок. Вид у неё был слегка… одурманенный.

— С тобой всё в порядке? — спросил я.

— Ага! — тихонько сказала она, медленно повернув ко мне голову, — я и забыла, какой это кайф лежать на кровати… я ведь так давно не лежала! А тут даже с постельным бельём! Так бы и лежала до конца жизни! Это же высшее наслаждение, доступное людям!

— Многие с тобой согласятся! — с улыбкой сказал я, — я попросил Алису поменяться с тобой местами, но она вредничает. Переночуем так, кого куда определили.

— Я бы всё равно никуда не пошла, — сказала Рита, — встать с кровати это выше моих сил. Здесь так удобно…

— А тебя не смущает, что я проведу ночь с двумя девушками? — поддел её я.

— Одна в коме, а вторая Фурия? — улыбнулась Рита, — нет, не смущает.

— А откуда ты знаешь, что фурии не могут заниматься сексом? — заинтересовался я.

— А я и не знала, я её характер имела в виду. Но если не могут, так тем более, ты в безопасности. И, насколько я поняла, ты же Алису давно знаешь. Если бы у вас что-то могло быть, уже, наверное, давно бы случилось. Не обязательно было дожидаться моего появления, — сказала Рита.

— Какая ты мудрая женщина! — с уважением сказал я.

— Нет, — покачала головой Рита, — на самом деле дело вообще не в этом. Главное ведь, доверять друг другу. Я тебе доверяю. Даже если тебя обложить со всех сторон голыми девицами, я всё равно буду тебе доверять.

— Серьёзно? — удивился я, — даже ревновать не будешь?

— Не знаю, — пожала плечами Рита, — если прям красивые, голые и много, то, может, буду… — она хитро улыбнулась, — но дело в другом. Я просто думаю, что если между нами что-то изменится, то ты сам мне сразу об этом кажешь, не делая ничего у меня за спиной. Я тебя вижу таким и думаю, что не ошибаюсь. Со своей стороны обещаю поступить точно так же.

— А что может измениться? — спросил я, присаживаясь на краешек её кровати.

— Ну не знаю, — она повернулась набок, лицом ко мне, — и думать об этом не хочу. Но всякое случается. Может, мы надоедим друг другу. Как думаешь, возможно такое?

— Сейчас, мне кажется, что нет, — честно сказал я.

— Хитрец! Сейчас и мне кажется, что нет! Но кто знает, что будет дальше? Вдруг у тебя откроется аллергия на рыбу? — и Рита весело рассмеялась.

— Нет, всё-таки ты очень мудрая женщина! — сказал я.

— Хватит называть меня женщиной! — Рита хлопнула меня по коленке, — говори девочка или девушка… в общем, не женщина. А то у меня чувство, что ты про кого-то другого говоришь.

— Хочешь чайку попить? — спросил я, — пойдём в столовую, хлебнём горяченького перед сном.

— Пойдём! — Рита нехотя поднялась и села на кровати, — видишь, на какие жертвы я ради тебя готова? Даже с кроватки своей любимой нашла в себе силы подняться!

— Поверь, я очень это ценю! — сказал я и обнял её.

Валентина Александровна была на месте.

— Валь, ты вообще спишь когда-нибудь? Ну и вообще… нельзя же всё время на работе находиться! — преувеличенно возмутился я.

— Так я же не по принуждению, а по зову души! — расплылась в улыбке Валентина Александровна, — для меня это не работа. Это моя жизнь и есть. Я себя не заставляю это делать. Людей надо кормить, и я кормлю. Такой у меня образ жизни. Другого и не желаю!

— Ты нашла себя и обрела гармонию среди кастрюлек и сковородок! — сказал я.

— Нет! — покачала головой Валентина Александровна, — это инструменты. Не они дают мне чувство гармонии. Сюда приходят голодные люди, а уходят сытые. И это благодаря мне! Вот в чём моя гармония, а не в кухонной утвари!

— А мы как раз можем посодействовать твоей гармонии, — улыбнулся я, — очень хочется чаю, и ты прямо сейчас можешь осчастливить двоих человек.

— С превеликим удовольствием! — искренне сказала Валентина Александровна и повернулась в сторону кухни, но вдруг оглянулась, — а к чаю чего-нибудь желаете?

— Да нет, — пожал я плечами и посмотрел на Риту, — ну, или на твой выбор, если есть что интересное.

— Придумаем что-нибудь, — подмигнула нам повариха и ушла.

— Какие здесь все хорошие! — вздохнула Рита.

— Хороших людей в мире вообще большинство, — сказал я, — просто плохие обычно более заметны, потому что доставляют проблемы. Вот и кажется, что кругом одни говнюки.

— Как же всё-таки удачно тебя тогда взрывом забросило в реку… — мечтательно сказала Рита.

— Да уж, куда удачнее! — улыбнулся я, — но, кроме шуток, если бы я не полез тогда в логово врага делать диверсию, то мы могли бы никогда не познакомиться. Сложная цепочка событий, а также траектория моего полёта верхом на взрывной волне привели к нашей встрече… а, может быть, она была неминуема? Может быть, судьба именно так и работает, что избежать её невозможно? Нам кажется, что всё было на тоненького, а на деле это сложный план, не допускающий осечек.

— Философ! — сказала Рита.

— Вот ваш чай! — добродушно сказала Валентина Александровна, — и кексики. Сама пекла, даю только по очень большому блату.

— Хорошо, что я попала сюда именно с тобой, — радостно сказала мне Рита, — а то была бы с кем другим, осталась бы без кексиков! Чувствую, что блат здесь у тебя самый большой!

— У него-то? У него да! Максимальный уровень блата! — улыбнулась Валентина Александровна, — ладно, не буду мешать! Чашки потом в мойку поставьте, мыть не вздумайте, у вас нет к этому допуска! — с напускной строгостью сказала она.

— Тогда не будем! — вскинул я руки, — не хочется нарушать закон!

— Вот так-то! — кивнула повариха и гордо удалилась.

Мы с Ритой остались вдвоём.

— Надо же, — вздохнула Рита, — я не перестаю удивляться, что где-то ещё существует нормальная жизнь. Мне из воды казалось, что мир окончательно рухнул. А оказывается, что пока есть надежда! Может быть, ещё всё наладится… не сразу, но когда-нибудь?

— Мы все на это надеемся. Но для этого нужно многое сделать. Последние две недели сильно изменили мою жизнь. Я многое узнал из того, что раньше ускользало от моего внимания. Оказывается, что все копят силы. Как… назовём их обобщённо: не очень хорошие люди, так и нормальные. Теперь я знаю, что есть кураторы убежищ и некие объединения, желающие возродить порядок в обществе. Но есть и другие, кто хочет установить свои порядки ради достижения своих собственных целей. Идёт игра, соревнование, большая конкуренция и кто в ней победит, пока что совершенно неочевидно, — сказал я, — всем рано или поздно нужно будет выбрать сторону. Если этого не сделать, то всё равно окажешься на чьей-то стороне, только принудительно. И скорее всего, эта сторона тебе не понравится.

— А ты выбрал сторону? — с наслаждением откусывая кексик, спросила Рита.

— Да, давно уже. Но не буквально, а по ценностям. Я буду на стороне людей, чьи ценности разделяю. И буду бороться с теми, чьи ценности считаю порочными, — сказал я.

— А может быть, не стоит во всё это лезть? Может, стоит отсидеться в стороне, пока сильные не поделят всё между собой, — сказала Рита.

— А кто сильные? — улыбнулся я, — за последние две недели мы уничтожили три сильных группировки… ну, точнее, первую не уничтожили, там только главаря обезвредили. Но вот банду Водяного истребили, можно сказать, под корень. Да и у Воланда там мало что осталось. Того, что было, уже не будет. И кто получается здесь сильный? Судить нужно по результату, а не по понтам. Хотя… хорошие понты иногда тоже очень даже выручают!

— Всё равно, страшновато лезть во всё это, — вздохнула Рита.

— С одной стороны, да, — сказал я, — с другой стороны, если бы я не лез, то не встретил бы тебя… да и множество других прекрасных людей. Многие бы погибли, кто этого совершенно не заслуживает. Я не заработал бы себе блат в этом убежище, и ты не ела бы сейчас этот божественный кексик! Вот к чему ведёт пассивность!

— Да! Кексик того стоил! Будем продолжать в том же духе, и, как знать, вдруг нас угостят чем-нибудь подобным ещё раз! — блаженно улыбаясь, сказала Рита.

Я пододвинул к ней свой кексик, который так и не начал есть, увлёкшись рассуждениями.

— Не искушай меня так! — возмутилась Рита, — я слабая девушка, я не могу сопротивляться этой силе!

— Не сопротивляйся, — кивнул я ей, — отпусти себя!

Рита схватила кексик и со стоном впилась в него зубами.

В этот момент в столовую решительной походкой вошёл купец, услышав стон, тут же вышел обратно, но поняв, что здесь не происходит ничего особенного, снова вернулся.

— Тьфу ты, подумал, что не вовремя! — слегка смущённо хохотнул он.

— Присаживайся, — сказал я, кивнув ему на стул, — чай будешь? Только вот Валя ушла, придётся самому наливать.

— Да нет, я не хочу, — махнул рукой Афанасий, садясь рядом с нами, — я поговорить зашёл. Искал тебя, встретил Валентину, она сказала, что вы здесь. Вхожу, а тут стоны… в общем, растерялся немного.

— Очень извиняюсь, — облепленными крошками губами сказала Рита, — так вкусно, что не могу себя контролировать!

— Зачем ты меня искал? — спросил я у купца.

— Хотел оставить… как бы это сказать… контакты! Ну, варианты для связи. Вдруг нужно что-то будет? — сказал купец.

Так и подмывало сказать, что связь у нас теперь будет прямая и бесперебойная, но я удержался. Нельзя было выдавать секрет.

— Да, бывает, встречаются хорошие и одарённые люди, — вместо этого сказал я, — и у меня есть мысль направлять их к вам. Вы же можете их трудоустроить? А то потерянных людей без определённых занятий много, и некоторые вполне могут послужить общему делу.

— Да, я сам хотел тебя об этом попросить. Мы, правда, не всех принимаем, отбор у нас жёсткий. Нет задачи собирать балласт вокруг себя. Организация у нас занимается активной деятельностью… и чего уж там, опасной. Это не приют для сирых и обездоленных. Люди должны работать и зачастую рисковать жизнью. Но взамен мы даём им дело, ради которого стоит жить, и хорошие бытовые условия. В общем, им не приходится больше думать о пропитании и крыше над головой. Но нам в наших рядах нужны именно энтузиасты, желающие построить новый справедливый мир, — сказал купец, — мы, естественно, с порога таких требований не выдвигаем, сначала смотрим, что за человек, на что способен, чего хочет от жизни… и только потом, постепенно, начинаем вводить его в курс дела.

— Логично, — сказал я.

— Но если к нам придут люди от тебя, у них сразу будет определённый кредит доверия, — сказал купец.

— А вот этого не надо! — тут же возразил я, — кого и когда я к вам пошлю, я даже сам пока не знаю. А вдруг ошибусь? И будете мне потом претензии предъявлять, что порекомендовал вам кого-то не того. Нет уж! При случае наводку на вас давать, естественно, буду, но и вы свои процедуры проводите как положено, без всяких скидок.

— Ладно, разберёмся! — усмехнулся купец, — ты главное присылай.

— Так куда присылать-то? — развёл я руками, — ты так и не сказал!

— В Третьяковскую галерею, — улыбнулся Афанасий.

— Вы захватили Третьяковку? — удивился я.

— Не захватили, а взяли под защиту! — нахмурился купец, которому не понравилась моя формулировка, — ты знаешь, сколько музеев разграбили? И где теперь всё то, что в них находилось, никому не известно!

— Да нет, я без негатива, — тут же успокоил его я, — просто удивился. Хотя какие-то слухи, что Третьяковку захватила какая-то банда, мне слышать доводилось.

— Можно считать, что мы её захватили, но там, по крайней мере, вся экспозиция практически сохранилась, да и запасники на месте. Мы туда собрали всех квалифицированных музейных работников, которых нашли, и реставраторов. Их даже больше чем нужно, но мы всех содержим, потому что где ещё взять таких специалистов? Их ведь больше не готовят. Только те, кто есть, могут передать свой опыт, — сказал купец, — честно говоря, при нас коллекция сильно увеличилась. Правда, посмотреть её практически невозможно, все залы завалены предметами искусства. У нас есть целые группы, куда входят бывшие следователи, которые занимаются поисками похищенных предметов искусства. В общем, пытаемся сохранить наследие человечества.

— А почему выбрали именно Третьяковку? — спросил я.

— Не выбрали, обстоятельства так сложились. Это само собой произошло. Можно сказать, что судьба!

На этих его словах я посмотрел на Риту, а она многозначительно кивнула.

— И потом, у нас не только Третьяковка под контролем, — сказал купец, — но там, можно сказать, центральный офис. Не в самом музее, естественно. Мы контролируем большой квартал вокруг музея. Точнее, несколько кварталов. Все здания вокруг. Все проходы между ними перекрыты, окна нижних этажей забаррикадированы, в общем, весь тот район, это крепость! И поверь, эти меры не просто так приняты, слишком многие имеют желание разграбить экспозицию и считают, что мы контролируем её не по праву. Можно подумать, что если отдать всё им, то это будет по праву! — возмущённо закончил купец.

— Казалось бы, мир в руинах, людям нужны те вещи, которые можно как-то использовать… а они по-прежнему за картинами охотятся. Какой в этом смысл? — удивился я.

— Всегда есть те, у кого есть деньги или другие ресурсы, и он хочет иметь что-то, чего нет у других. И это что-то должно обладать общепризнанной ценностью. Приходят к такому гости, а у него дома Рембрандт висит оригинальный, или Шишкин какой-нибудь. Это было, есть и будет. И рынок художественных ценностей существует, просто он не на виду. Ведь не каждый же может себе позволить купить картину признанного классика.

— Ты меня удивил, — сказал я, — но дело это правильное. Это я всячески одобряю. Я вот про это никогда не задумывался, но ведь, в самом деле, нужно же сохранить наследие человечества. Культурные матрицы, так сказать!

— Ну! И мы о том же! Понимаешь смысл работы! Жаль только, что присоединиться не хочешь, — вздохнул купец.

— Считай, что я присоединился, только неофициально, — сказал я, — я буду вашим амбассадором. Да и на вольных хлебах от меня будет больше пользы. Что я там у вас делать буду, сидеть и боевых магов маной накачивать? Судьба шамана в любой организации, это работать батарейкой. Не очень лестная перспектива.

— Да нет, — возмутился купец, — мы бы тебе нашли дело поинтереснее!

— Может быть и нашли бы, да вот только я уверен, что, постепенно, всё сведётся к работе батарейкой. Я и сейчас ей работаю. Но только пока что могу себе позволить делать это по собственному выбору и заряжать тех людей, которых хочу. Сейчас я сам решаю, а там за меня будут решать другие. И всё это будет для общего блага… только вот мне от этого не легче, — сказал я, — это, если ты хотел откровенного разговора. Но я всё равно ценю то, чем вы занимаетесь, и от сотрудничества не отказываюсь. Только удалённого! — я улыбнулся.

— Вот телефон дежурного, — сказал Афанасий и протянул мне картонку с написанным на ней номером, — моё имя как пароль. Ссылайся на меня смело. Там связь работает… правда вот место, откуда позвонить, бывает трудно найти… но всё ещё возможно!

— Точно! — сказал я, — нужно телефон зарядить! Наверняка там уже сообщения накопились. Может быть, и важное что-то! Совсем из головы вылетело!

— Тебе-то хорошо, у тебя телефон есть! — вздохнул Рита, и отправила в рот последний маленький кусочек кексика, который берегла весь разговор, оттягивая момент.

— В общем, либо ножками в Третьяковку, а там на месте уже найти любой пункт пропуска и объяснить что нужно. Либо по телефону звоните. Туда, кстати, можно передавать всю интересную информацию, — сказал купец.

— Какую именно? — решил уточнить я.

— Нет никаких ограничений. То, что кажется важным и интересным в контексте сохранения и развития цивилизованного общества, всё передавайте! — сказал купец, — особенно если узнаете, что кто-то замышляет против нас что-нибудь.

— Ладно, если что, тут же сообщим, найдём способ! — сказал я, думая не про мобильную связь, а про Марту.