Во все Имперские. Том 1

Глава 13. Гнездилово в родовом гнезде

Было около полшестого утра, примерно час до рассвета. Мы доехали почти до самого поместья Нагибиных на авто отца Антонина, потом я бросил раскуроченную бэху попа в полях, над которыми все еще висела фиолетовая луна. Дальше мы пошли пешком.

«Мы» это я, Дрочило, Рокфор и сестра Таня, все еще находившая в глубоком шоке после известия о смерти родителей. Таня разулась и несла в руках свои туфли на шпильках, чтобы ненароком не навернуться в поросших бурьяном полях Псковской губернии.

О пошатнувшемся из-за меня финансовом положении клана Нагибиных я благоразумно решил сестре не сообщать, чтобы не травмировать её еще больше.

Рокфору я тоже решил ничего не сообщать, чтобы холоп думал, что я всё еще его барин. Не хватало еще потерять пилота.

Что же касается Дрочилы, то он и так слышал, что я теперь бомж, своими собственными ушами. Но ему было плевать, как в общем-то и на всё остальное.

Как вы уже наверняка догадались, мой план состоял в том, чтобы пробраться в родное поместье, которое теперь принадлежало Подскоковым-Кабаневичам, и угнать самолёт.

Нахрена это нужно, спросите вы?

Ну очевидно же — а как мне еще добраться до Петербурга? Денег на поездку у меня нет, а тормозить грузовики на трассе себе дороже, нарвешься еще на очередных Кабаневичей, которые поставят тебя на счётчик.

Зачем я взял с собой в поход за самолётом сестру, спросите вы? Тут ответ будет не столь очевидным, но на мой взгляд резонным.

Дело в том, что самолёты в этом мире, как и в нашем, садятся только на аэродромах, так что подобрать сестрёнку по пути в Петербург я никак не смогу. Поэтому в самолёт её нужно загрузить сразу.

А если сразу не загрузить в самолет сестрицу и не увезти её в Петербург, то в Пскове Тане будет грозить серьезная опасность. И от наркоты, на которую она подсела, и от Прыгуновых. И еще непонятно, что из этого опаснее.

— Тихо, не шуметь, — распорядился я, когда до поместья оставалось пять минут хода, — Там могут быть каратели Прыгуновых. Так что не палимся. Дрочило, ты вообще пригнись, тебя за километр видно.

Вскоре впереди показались темные кучи камней — очертания моего родового гнезда. Точнее, уже не моего, но я всё еще полагал его своим и надеялся вернуть. Хоть это возможно и было самонадеянно.

По крайней мере, поместье Нагибиных не сожгли, и то хорошо. Если бы тут был пожар, оно бы до сих пор горело. Так что или Подскоковы-Кабаневичи опередили Прыгуновых и первыми захватили поместье, или Прыгуновы просто не осилили совершить набег.

Поместье выглядело совершенно обычно, я рассмотрел темные громады дома, фамильного мавзолея и еще кучу камней, которая раньше была постройкой с неизвестным мне функционалом.

Правда два факта все же настораживали.

Во-первых, перед домом стоял чужой автомобиль, я видел, как горят его фары. А во-вторых, хоть мы и подходили к поместью сзади, я всё же смог разглядеть, что на воротах перед домом больше нет рваного и истлевшего флага с эмблемой Нагибиных — листиком хмеля.

Вместо него в свете фиолетовой луны над воротами гордо реял огромный коричневый стяг с изображением щетинистого черного борова.

Понятно.

Значит Кабаневичи как всегда подскочили первыми и устроили натуральное отжималово. А Прыгуновы или опоздали, или вообще не явились на бой.

Возле дома вдруг метнулся огонёк.

Не магический, просто зажигалка, кто-то закурил.

Приглядевшись, я рассмотрел, что за центральным строением стоят двое мужиков, в коричневой униформе и с автоматами. Судя по этим охранникам, Подскоковы-Кабаневичи плотно взяли моё бывшее поместье на контроль.

Впрочем, автоматы в руках охранников меня скорее обрадовали. С автоматами тут ходит обычное быдло, а не магократы.

— Окей, — шёпотом сообщил я своим спутникам, — За домом двое. Сколько перед домом — я не знаю. Отсюда не видно. Думаю, что больше двух. Но на них нам плевать. Я сейчас тихо уберу эту сладкую парочку, а потом подам вам знак. После этого пойдете в ангар и займете места в самолёте, согласно купленным билетам. И полетим. Рокфор, вот это же ангар, я так понимаю?

Я указал на крупные ворота из черного металла, располагавшиеся прямо в стене центрального здания. Когда я был тут в первый раз, я их не видел, собственно, я и дом-то вообще не обходил.

— Да, барин. Там самолёт, — подтвердил Рокфор, — Заправлен и готов к вылету. Ну был заправлен и готов, по крайней мере.

— Погоди-ка, — зашипела Таня, — А чё это над воротами флаг Подскоковых-Кабаневичей? Ты же сказал, нас Прыгуновы захватили?

— Долго объяснять, — отмахнулся я от любопытной сестрицы, — Пока что просто считай, что это флаг Прыгуновых…

— Да, но это кабан, а не лягушка, дебил, — заспорила сестра, — У лягушек щетины не бывает, и пятаков тоже. А если ты решил убить слуг Подскоковых-Кабаневичей — то ты вообще полный дурак, братец. Это не тот клан, с которым стоит ссориться.

— Во-первых, кто тебе сказал, что я буду их убивать? — осадил я Таню, — А во-вторых, я не собираюсь ни с кем ссориться. Мы с Таисией Кабаневич большие друзья, если ты не в курсе. У нас с ней большой опыт ведения совместного бизнеса, если можно так выразиться. Так что доверься мне, хорошо?

— Кому-кому довериться? Тебе? — Таня тихонько захихикала в кулачок.

Ну, по крайней мере, она повеселела и больше не рыдает. И то хорошо. Вообще темперамент у сестры, как я уже понял, был буйным, но отходчивым.

— Прежний барчук, которого ты знала, умер, вместе с нашими родителями, — заверил я Таню, — Я совсем другой человек. Я стал другим. Всё, тихо. Я пошёл.

Я ползком подобрался к охранникам, торчавшим возле самой двери ангара. Один из мужиков курил сигарету, второй вполголоса затирал первому что-то про местную политику:

— Слушай, я уверен, они коронуют Чудовище. Вот увидишь. И будет у нас Император «два-в-одном», как кофе…

— Не гони, — лениво отвечал первый, — Этого монстра на трон никто не пустит. А коронуют Павла Павловича, как и положено…

— Так он умер, твой Павел Павлович!

— Врёшь. Глупые слухи. С чего ему помирать-то? Его прадед вон двести лет правил. Пока его удар не хватил…

Продолжить беседу охранники не смогли, так как того, который был за Павла Павловича, самого хватил удар. Я резко прыгнул вперёд и свалил кухонного политика хуком с правой в висок.

Товарищ поверженного охранника открыл было рот, чтобы крикнуть, но я налетел на него, придушил и пережал парню сонную артерию особым тайным приёмом корейского спецназа. Стражник Кабаневичей закономерно вырубился.

Но ничего, жить будет. Я надеюсь, по крайней мере.

Я было потянулся к автомату, выпавшему из рук наёмника, но вовремя вспомнил, что случилось с Царем, когда тот попытался схватить пистолет в клубе.

Вероятно, огнестрелом в этом мире маги по какой-то причине пользоваться не могут. И в любом случае, автомат мне нахрен не сдался, да и не время сейчас рисковать и экспериментировать…

Моё внимание вдруг привлёк какой-то предмет на стене дома.

Я подошёл ближе и узрел весьма занятное зрелище.

Из стены тут торчал острый камень, к камню была привязана верёвка, а на её конце болтался похожий на жабу мертвец в зеленых одеждах. Из задницы повешенного торчал давно погасший факел, вогнанный в покойника на добрую половину своей длины.

Мда.

Судя по всему, Прыгуновы всё же приходили сюда и пытались сжечь мое поместье. Вот только не учли, что у поместья сменились хозяева…

Я неожиданно что-то почувствовал и резко обернулся.

Ну блин.

Всё, приплыли.

Из-за дома вышел еще один охранник. Этот был от меня метрах в двадцати и определенно меня заметил. Сейчас крикнет, и остановить его я не успею,

Но рядом с охранником вдруг метнулась стремительная тень, нечто ударило стражника Кабаневичей по голове, раздался тихий и глухой стук, и наёмник обмяк.

Ко мне быстро шла Алёнка с поленом в руке.

Я махнул своим рукой, чтобы шли сюда, и только потом шёпотом поприветствовал Алёнку:

— Рад встрече, сестрица. Ты как тут?

— Я пряталась, — испуганно и тихонько затараторила Алёнка, её огромные синие глаза блестели в свете Луны, — Барины-кабаны набежали. Всех ваших похватали. А я убежала от них, да тут в парке схоронилась.

— Ну и умница. А они убили кого? Кроме вот этого Прыгунова, который украшает теперь стену?

— Да нет вроде…

— Вот и славно. Пусть наслаждаются новыми холопами, сволочи. Тем более, что Скорсезовну я бы им и сам подарил, мне она нахрен не нужна, лживая сука. А ты, Алёнка, полетишь с нами.

— Як так… полетишь?

— Аки птица-жарптица, по небу синему, — уточнил я.

В этот момент подвалили Таня, Рокфор и Дрочило, который все еще соблюдал моё указание и передвигался, согнувшись до самой земли.

— Парень, уже можно разогнуться, — разрешил я Дрочиле, — А то так и до сколиоза недалеко.

— Вот эта что ли? — Таня презрительно ткнула пальцем в Алёнку, — Вот эта девка меня изображала, да?

Даже в полутьме я увидел, что Алёнка густо покраснела, а еще опустила глаза. Боже мой, до чего милая и противоречивая баба!

— Открывайте, барин, — прошептал Рокфор, — Ангар зачарованный. Родомагия Нагибиных.

— Я открою, — вызвалась Таня.

Она коснулась железных ворот рукой, и те бесшумно распахнулись, заискрившись зелеными сполохами магии.

Я всмотрелся в ангар и разглядел там мелкий и древний кукурузник. На таких в моём родном мире поля обрабатывали. При Брежневе, если вообще не при царях.

Рокфор бодро залез в кабину самолета, мы последовали за ним. Кабина к счастью оказалась достаточно просторной, чтобы вместить двух магократов и трёх холопов. Правда, Алёнка перепугалась и её пришлось затолкать силой.

Внутри кукурузника было два ряда сидений, все же самолет определенно был пассажирским, или его переделали в пассажирский из сельскохозяйственного.

Рокфор прочитал молитву и только потом завёл мотор. Самолет заревел так громко, что его наверное было слышно аж в Пскове.

Мы стали выезжать из ангара со скоросью черепахи с первой группой инвалидности.

— А нельзя ускориться? — спросил я Рокфора, — Есть мнение, что нас уже услышали и бегут убивать.

— Ты у себя на земле командуй, барин, — огрызнулся Рокфор.

— Так мы пока что на земле, дурак. И если пробудем тут слишком долго — то на ней и останемся. А возможно и в ней.

Самолёт наконец мучительно медленно покинул ангар.

Никакого забора за домом не было, а деревьев, насколько я понял, в этом мире не было почти нигде. Так что ничего не мешало нам разогнаться прямо по полю и взлететь.

Ничего, кроме трех наёмников Кабаневичей с автоматами. Ублюдки уже подняли тревогу и набежали из-за дома прямо к ангару.

— Таня, к окошку прижмись! — приказал я.

— На фига?

— Прижмись, говорю. В знатную барышню испугаются стрелять, я уверен. А вдруг ты у меня в заложниках?

— Поняла.

Таня с удовольствием сунулась к окну и даже помахала рукой охранникам, светившим в самолёт мощными фонарями. Фонари были весьма кстати, будут нам вместо огней взлетной полосы.

Судя по всему, сработало.

Охранники очканули стрелять, один из них начал куда-то отзваниваться.

Тем временем мы наконец-то разогнались. Родное поместье и наёмники-кабанчики остались позади. Самолет гнал по темным полям все быстрее, а потом, помотавшись с полминуты туда-сюда над землей, не слишком плавно взлетел.

— Летим, барин! — доложил Рокфор.

— Ну вот и славно.

— Только надо это… — крикнул пилот, пытаясь переорать мотор, — Надо по рации доложиться. Положено так. А то столкнемся еще с кем…

— Не столкнемся. Доложишься, когда покинем Псковскую губернию, — приказал я пилоту.

Рокфор явно намеревался дерзко заспорить с барином, но в этот момент в кабине завертелся голубой вихрь.

Алёнка, все это время и без того сидевшая с открытым от ужаса ртом, завизжала. Таня грязно выругалась, пилот чуть не потерял управление, самолёт тряхнуло.

Бесстрастным остался один Дрочило, рассматривавший магический вихрь со сдержанным удивлением.

Из вихря прямо мне на колени вывалилась старая знакомая — прекрасная и синеволосая Таисия Подскокова-Кабаневич. Только теперь она была не в пеньюаре, а в сером брючном костюме. Причём, приталенный пиджак, насколько я мог рассмотреть, был надет прямо на голое тело.

Я нежно, но крепко приобнял девушку, заблокировав ей обе руки.

Таисия наклонилась прямо к моему уху, и меня обдало ароматом её парфюма и жарким дыханием.

— Тебе это с рук не сойдет, Нагибин, — страстно проговорила мне в ухо Кабаневич, — Заплатишь. За каждого нашего слугу, которого ты раскурочил. И за самолёт тоже.

Говорила она совсем негромко, но за счет того, что пухлые губки Таисии были прямо рядом с моим ухом, я всё отлично слышал, даже несмотря на шум мотора.

Я в свою очередь склонился к ушку девушки, украшенному золотой сережкой с драгоценным камнем:

— А куда делись ваши дворянские манеры, барышня? «С рук не сойдет», «раскурочил». Фу так говорить. Кроме того, а что если я сейчас выкину вас с самолета? Успеете отскочить кабанчиком, пока летите вниз, или нет?

Кабаневич вновь приблизила свои губки к моему уху, так близко, что у меня мурашки по коже побежали.

— Просто помни, что ты мертвец, Нагибин. Ладно?

Она лизнула меня прямо в ухо, так что я чуть не вырубился от экстаза.

Потом в кабине закрутился голубой вихрь, и девушка растворилась в нём.

Таня удивленно таращилась на меня.

— Я же говорил, что мы друзья с младшей Кабаневич, — сообщил я сестре, — Хорошо, что они прислали Таисию, а не Старшего клана — её деда. Если бы у меня на коленях материализовался старый хрыч — я бы его точно с самолета скинул. Ладно, а теперь я спать. Разбудите, как долетим до Петербурга. Ну или если в кабину подскочит очередной кабанчик.

Я закрыл глаза, откинулся на сиденье и уснул почти мгновенно.

Что мне снилось — не скажу, потому что не помню, но проснулся я от толчка сестриными локотком в грудину.

— Просыпайся, братец. У нас гости.

Просыпался я всегда быстро, как лесной зверь, жизнь в своё время научила. К счастью эта моя способность перешла теперь, вместе с моей душой, и телу барчука.

Осмотревшись, я никаких гостей в салоне самолёта не обнаружил.

Уже рассвело, мы всё еще были в воздухе, внизу я разглядел какие-то речки, поля, автобаны и россыпь деревушек.

А вот рядом с нами в воздухе…

— Требуют, чтобы мы сели, барин, — доложил Рокфор.

Наш кукурузник теперь летел в сопровождении почётного эскорта, с обеих сторон нас взяли в клещи два истребителя.

И если вы сейчас подумали, что это были реактивные машины четвёртого-пятого поколения, то вы ошиблись, причем сильно. Нет, самолёты, грозившие нашему кукурузнику, можно было бы смело назвать артефактами Второй Мировой. Впрочем, я не был уверен, что в этом мире была Вторая Мировая.

Больше всего вражеские самолёты напоминали нацистские Мессершмиты, те, которые Bf 109, в России их еще называли Ме-109.

Только эти были выкрашены в черный цвет, а на боках и хвосте, вместо немецких крестов, располагались эмблемы, изображавшие черную мартышку в очках на оранжевом поле. Мартышка на эмблеме скалилась и бешено размахивала книжкой и арматуриной.

Эта макака меня несколько удивила, я бы скорее ожидал увидеть на вражеской авиации герб с кабанчиком Подскоковых. Впрочем, соображал я всегда быстро.

— Мартыхановы-Заклёпкины, — догадался я, — Рокфор, дай мне арбат.

— Что дать, барин?

— Радио, дурень. Хочу лично обкашлять вопросик.

Я схватил передатчик:

— Говорит барин Нагибин, Старший клана. Какого хрена вы нас сажаете?

— Приказ Авдея Миркевича, Старшего клана Мартыхановых-Заклёпкиных, Ваше Благородие, — прошипел из рации вражеский лётчик, — Садитесь. Немедленно. Или утилизируем ваш летающий металлолом. Прямо в воздухе.

— Нафига? — уточнил я, — В смысле, нафига нам садиться? Чё надо вашему Авдею?

— Что ему надо — барин сам разберется, — резонно сообщил мартыханий лётчик, — Когда сядете. А мой приказ простой — посадить вас. Или сбить. Минута на размышление. Аэродром в Перекюле, шесть километров к северу.

— В Хуикюле, — сообщил я макаке-летчику и отдал передатчик Рокфору.

Я повернулся к сестре:

— Ну, что скажешь, Таня?

— Ого, — удивилась сестрица, — Решил спросить моего совета, в первый раз в жизни?

— Конечно, — серьезно кивнул я, — Тут политический вопрос. Я уверен, что ты разбираешься в таком лучше меня. Я не особо шарю в местных клановых раскладах, честно говоря. Так что скажи, насколько серьезна угроза этого ублюдка?

Таня улыбнулась, по-моему, впервые за все время, что я был с ней знаком. Улыбочка у неё была милой и белоснежной, хотя и отдавала типично нагибинской дерзостью.

— Мы над землями Жаросветовых, — крикнула сестра, пытаясь переорать шума мотора, — И никаких прав сажать нас тут у Мартыхановых нет. Они беспределят, братец!

— Всё так, барин, — подтвердил Рокфор, — Жаросветовы разрешение на полёт нам дали. Только вот они, видимо, и Мартыхановым дали…

— Что именно они им дали? — уточнил я, — Разрешение нас сбить? Или просто разрешение пугать нас и брать на понт?

— Того не знаю, барин! — совсем расстроился Рокфор, — Только аэродром в Перекюле — он частный, принадлежит Жаросветовым. Разрешение на посадку Жаросветовы нам дали. А по поводу Мартыхановых — ничего не говорят, делают вид, что связь плохая, не слышат якобы. Я их уже три раза спрашивал.

— Понятно, — констатировал я, — Короче говоря, Жаросветовым насрать. Ну или им охота глянуть, как Мартыханы нас собьют. Сколько нам еще до Петербурга-то?

— Так минут пятнадцать, барин, — доложил пилот, — Через девять минут лёта уже Императорские земли. Я хотел на аэродром в Царском Селе приземлиться, разрешение есть. Вон, барин, вперед гляньте.

Я глянул вперед и увидел довольно впечатляющее зрелище — далеко прямо в небесах под облаками висело нечто громадное, что-то вроде огромного кита.

Присмотревшись, я осознал, что это не кит, а просто огромный неправильной формы кусок суши, паривший прямо в воздухе. Летающий остров приближался на глазах, теперь я разглядел, что он покрыт лесами, среди которых стояли самые настоящие городки. Было даже видно, как блестят в рассветных лучах золотые кресты на городских церквях.

Над летающим островом вились стаи то ли птиц, то каких-то летучих тварей, напоминавших отсюда мошкару. Еще я разглядел над парящим куском суши десяток патрулировавших воздушное пространство вертолётов.

— Это еще что? Царское село?

— Никак нет, барин. Это Павловск, Императорская резиденция. Главное чудо света. А под ним карьер, откуда маги землю вырвали и в воздух повесили. Видите, вон там, темная тень на земле? Это дыра, которая осталась, когда Павловск взлетел. Называется Подпавловск. А Царское село — оно на краю карьера.

— Ясно, — вздохнул я.

Зрелище, конечно, было впечатляющим, но мне сейчас было не до красот летающих городов.

— Думаю, над Императорскими землями Мартыхановы нас сбивать зассут, — предположил я, — Летим дальше. Дотянем.

— Там-то, конечно, зассут, барин, — согласился Рокфор, — А вот сейчас могут. У них же и пулемёты имеются, и по две ракеты на каждом самолёте. А у нас нихрена, уж простите, барин.

— Мда, досадное упущение, — согласился я, — Парашютов у нас, я так понимаю, тоже нет?

— Да откуда? — горько произнёс крепостной пилот, — Нету парашютов.

— Плевать, летим, — принял я решение, — Будем надеяться, что Мартыхи блефуют и разрешения сбивать нас над землями Жаросветовых у них нет.

Ну а вы бы как поступили на моём месте?

Садиться на аэродром в Перекюле было вообще не вариант. Я-то ладно, но отдавать мою сестрёнку в руки барчука-мартыхана, который явно был зол после нашей последней встречи в клубе, если вообще не помер, мне совсем не хотелось.

А если Мартыхан помер — то тогда садиться было еще большей глупостью. Понятно, что старший Мартыханов-Заклёпкин после смерти своего наследника ко мне никаких добрых чувств не питает.

Внизу тем временем пронесся аэродром Перекюли.

Время, данное пилотом-макакой мне на размышления, истекло.