Во тьме

Глава 25

В понедельник было легче.

Поскольку Брейс не дал о себе знать в воскресенье — в тот день, который они договорились провести вместе, — шансы на то, что он позвонит или нанесет визит сегодня, были мизерными.

Хуже, чем мизерными.

Так что она перестала ждать. Проснувшись поздно утром, она не стала завтракать, а сразу же поехала в торговый комплекс Доннервилля «Фэшн-Молл».

Когда она бродила по магазинам, ей неожиданно пришло в голову, что она может позволить себе купить все, что попадается на глаза. «И действительно могу», — подумала она. Впрочем, во всем комплексе едва ли можно было найти что-нибудь, что бы стоило двенадцать тысяч пятьсот пятьдесят долларов — ее выигрыш на данный момент в Игре. Разумеется, столько она не взяла с собой. Она захватила только пятьсот, остальные припрятала дома.

Но и пятьсот долларов в сумочке были для нее баснословной суммой.

Что с ними делать? — никак не могла решить она.

Может, купить инвалидную коляску?

О, все еще не настолько плохо. Почти так, но все же не настолько.

Каждый шаг отзывался болью в теле. Болезненные ощущения шли от переутомленных мышц. Они напоминали о ночной пробежке, но еще и о том, что она становилась сильнее и стройнее.

В спортивном магазинчике она купила себе пару новых кроссовок, пару атласных голубых шортов и серый топик. Еще приобрела пару небольших двенадцатифунтовых гантелей.

Она снесла свои покупки на автостоянку, заперла их в багажнике и вернулась к магазинам.

И купила две кофточки, одну юбку, пижаму темно-синего цвета, гладкую и блестящую, словно атласную, три пары очень сексуальных и дорогих трусиков, которые теперь едва ли кто, кроме нее, увидит, и купальник, в котором собиралась появляться только на своем заднем дворике.

Затем поспешила в книжный магазин и выбрала восемь книжек, которые давно уже хотела купить.

Как здорово иметь деньги, подумала она.

В летнем кафе Джейн съела цыпленка, фаршированного орехами кешью.

Затем покинула торговый комплекс и проехала к кинотеатру «Сайнплекс» через дорогу. Там купила билет, но к буфету не подходила.

К концу фильма уже потянуло домой.

Не удивило, хотя и разочаровало то, что Брейс не ждал ее у нее дома.

Почту уже принесли, но письма от МИРа в ней не оказалось.

Автоответчика у нее не было, и поэтому она не могла знать, звонил ли Брейс. Хотя на этот счет были большие сомнения:

— Можно подумать, меня это волнует, — буркнула она.

Затем прошлась по дому, заглядывая по разным углам — просто чтобы еще раз убедиться, что МИР не оставил ей нового конверта. Смотрела так, мимоходом, потому что на самом деле ничего не ожидала найти.

Из кухонного окна был виден залитый солнцем внутренний дворик. Прихватив книжку, которую ей не терпелось начать, и оборвав ярлыки с нового купальника, она переоделась в спальне и задержалась перед зеркалом.

Такой купальник она хотела всегда. Хотя никак не могла решиться. Боялась, что кто-нибудь увидит ее в нем.

После подаренного МИРом пеньюара костюм этот казался даже излишне скромным. Атласная голубая ткань прикрывала очень немногое, но, по крайней мере, то немногое, что прикрывала, не просвечивало.

Интересно, хватит у нее когда-нибудь смелости надеть его на пляж.

Не раньше, чем заживут царапины, рассосутся синяки и я сброшу десять фунтов.

—И даже после этого едва ли, — призналась она себе.

В ванной комнате Джейн втерла в кожу лосьон для загара и смыла с рук его липкие остатки. Затем, прихватив старое одеяло и книжку, надела солнцезащитные очки и вышла через заднюю дверь.

Расстелив одеяло на газоне, она растянулась на нем и, подперев локтями голову, попробовала читать. Но не смогла сосредоточиться. Через некоторое время отложила книжку в сторону, легла на одеяло и положила лицо на руки.

Казалось, солнечный зной вытапливает из тела мышечную боль. Мелькнула мысль протянуть за спину руку и развязать верхнюю часть купальника, но невозможно было заставить себя пошевелиться. Джейн разморило, и одолела лень.

«А надо бы, — мысленно приказывала она себе. — А еще лучше совсем снять — тогда Брейс наверняка объявится. У парня особый фарт заставать меня нагой. Стоит мне попробовать чуть-чуть позагорать в чем мать родила, как он будет тут как тут.

Последнее, что мне надо. Уже и так слишком часто его шокирую. Наверное, думает, что я чокнутая и чуть ли не проститутка.

Огромное спасибо, МИР.

Э, не вини МИРа. Он не заставлял лезть в тот гроб. Или в ту ночнушку.

Виноват Брейс. Не следовало ему приезжать.

Появляется, когда не надо, а когда надо, его нет.

Как сейчас.

Ну и черт с ним. Черт с ним, вот как. Если бы он хоть чуточку был ко мне неравнодушен, пришел бы еще вчера.

Впрочем, кому он нужен? Никому, вот кому».

Тогда она представила себе, как Брейс перелезает через калитку возле ее дома, проникает на задний дворик и видит ее там на одеяле, блестящую на солнце. Даже увидела его улыбку и взгляд.

— Я не мог не прийти, — говорит он. — Я так скучал, Джейн. Не мог дольше терпеть, просто не мог.

— Я тебя ждала, — скажет она ему.

Встав над ней на колени, он поцелует ее в затылок. Затем развяжет тесемки и начнет поглаживать обнаженные плечи и спину. Его руки заскользят по ее гладкой коже.

Джейн проснулась вся в поту; солнце, казалось, вдавливало ее в одеяло. Когда она повернулась и плюхнулась на спину, пот стал стекать на одеяло.

— Только бы снова не уснуть, — предостерегла она себя. — Не хватало еще и обгореть.

Мысли перенесли ее на пляж. Над головой бледно-голубое небо, носятся и кричат чайки, лениво и ритмично шуршит по песку прибой. Слышится песенка «Любительница покататься на волне».

Проснулась она возрожденной и полной энергии. Когда она села, по животу потек пот, и захотелось почесаться. Смахнув его скользкими руками, Джейн побежала в дом.

В ванной комнате вытерлась насухо полотенцем. Волосы превратились в путаницу из слипшихся локонов, кожа покраснела, купальник потемнел от влаги и прилип к телу.

Но Джейн понравился свой вид.

Необузданная любительница серфинга.

—И это только начало, — сказала она себе. — Еще пару недель, и разница будет действительно разительная. Брейс даже не узнает меня.

Забудь его, ладно? Забудь, и все.

«Я делаю это для себя, а не для Брейса».

С полотенцем на плечах она прошла в гостиную и, прихватив оттуда свои новые гантели, вышла во двор. Встав в тени дома, она начала делать упражнения.

Навыки отсутствовали, так что она руководствовалась своим воображением и поднимала гантели как попало. К концу она запыхалась и вспотела, ломило плечи, руки, шею и грудь.

Положив гантели на землю, она вернулась на одеяло; оно все еще было влажным. Джейн легла на него и начала качать пресс, делать наклоны вперед с касанием пальцев ног, махи ногами.

Закончив, Джейн какое-то время не могла пошевелиться.

Наконец с трудом поднялась на ноги. Вытершись с головы до ног полотенцем, она повесила его и одеяло сушиться на веревку.

Под душ она стала в купальнике и лишь потом сняла его, отжала и перекинула через дверь кабинки. За исключением узеньких полосок — там, где купальник защитил ее от солнца, — кожа порозовела. Бледные участки выглядели окоченевшими. И немного нездоровыми, — подумала она. — Пустяки, успокаивала она себя. Кто увидит? Тем более загар долго не продержится. Сойдет, а вместе с ним исчезнет и этот довольно разительный контраст.

После душа Джейн налила себе джина с тоником, добавила в стакан побольше льда и влезла с ногами на диван. Со стаканом в одной руке и книгой «Гибель в расцвете сил» в другой, она погрузилась в жизнь Трэвиса Макги.

Интересно, чье физическое и эмоциональное здоровье будет восстанавливать Макги на этот раз?

Бедняжка. Кем бы она ни оказалась, смерти ей не миновать.

В полночь, облачившись в новые кроссовки, шорты и топик, Джейн вышла из дома размашистыми и энергичными шагами. Мышцы ног и ягодиц словно окаменели и неприятно ныли. Казалось, при каждом шаге они переминаются под кожей.

Затем она попробовала пробежаться.

Но после нескольких шагов со стоном «О Боже!» Джейн остановилась. Никакого бега сегодня — ни руки, ни ноги просто не выдержат.

— По крайней мере, можно пройтись, — сказала она себе.

И куда?

Не имеет значения.

«Приказов от МИРа нет, так что выбор за мной. Все зависит от меня одной. Вольна идти куда вздумается».

Но придумать, куда бы она хотела пойти, никак не получалось, так что она решила, что ей и не нужно какое-то определенное место. Достаточно, что она вышла из дома и двигалась, делала физические упражнения, сжигала калории, наслаждалась прелестью и тайнами ночи.

За все время ее обогнало только несколько машин. Почти во всех домах было темно. Надо полагать, их обитатели спали. Лишь из нескольких окон доносилась музыка и были слышны голоса.

«Если кто-нибудь из них выглянет и увидит меня, — подумала она, — то может решить, что я ненормальная, раз вышла одна в такое время. Или непутевая. Хотя кое-кто, возможно, даже позавидует мне и пожалеет, что сам не может сделать того же.

Может, они бы и хотели выйти, но предпочитают безопасность своих домов.

И смотрят мне вслед. И удивляются.

И понимают, что нет у них той свободы, что у меня.

Это так здорово. Почему я раньше не гуляла по ночам?

До МИРа об этом и не мечтала.

Раньше, когда была такой правильной — и всего боялась.

Подумать только, чего я себя лишала!»

Затем она услышала учащенное шлепанье шагов за спиной.

Господи, сейчас на меня нападут! Вот и конец всей моей новой жизни с полуночными прогулками.

Звук торопливых шагов стремительно приближался. Кто-то бежал и пыхтел.

«Просто любитель бега трусцой?

Оглянись и увидишь. Может, это Брейс?

Ага, как же. Скорее Рэйл или еще какой-нибудь мерзкий тип. Может, даже с ножом, который ему не терпится всадить мне в спину».

Тем более надо посмотреть.

Джейн резко обернулась. Всего в нескольких шагах от себя она увидела молодого парня без рубашки, в шортах и кроссовках. По всей видимости, всего лишь бегун. Он выпалил:

— Привет.

— Привет, — отозвалась она, сходя с тротуара, чтобы он мог пробежать мимо.

Но он не пробежал, а остановился и повернулся к ней.

— Теплая ночь, — произнес он. Тяжело дыша, он подбоченился и опустил голову. Их взгляды встретились. — Ты ведь библиотекарь, да?

Замечательно. Он меня знает.

—Верно, — призналась она.

— Я так и знал. Живешь по соседству?

Хотя тон у него был дружелюбный, но все же не вызывал доверия.

— Не очень далеко отсюда. А ты?

— Там на Плимут-стрит. Между прочим, меня зовут Скотт.

— А меня Джейн.

— Видел тебя в библиотеке.

«Интересно, а я его видела? Что-то в нем было знакомое, но, надо полагать, в городе полно похожих парней: среднего роста, стройного телосложения, с коротко остриженными темными волосами и приятным, хотя и незапоминающимся лицом».

— Ты не очень-то похожа на библиотекаря, — заявил он.

— А, ну…

— Уверен, ты частенько гуляешь, так ведь?

— Случается.

— Куда-то направляешься?

Джейн пожала плечами.

— Ну, почему бы нам не пробежаться немного вместе? Не возражаешь?

— Я ведь не бегу.

— Ладно, я пройдусь с тобой.

Она снова пожала плечами. Ей не хотелось, чтобы он шел рядом, хотелось поскорее избавиться от него и вернуть себе одиночество. Но она не могла заставить себя отказать.

— Хорошо, — согласилась она, — думаю, немножко можно.

Джейн ступила на тротуар и пошла.

— Тебе задавать темп, — произнес Скотт, стараясь идти в ногу.

— Спасибо.

— Часто этим занимаешься? — поинтересовался он.

— Чем?

— Гуляешь в такое время.

«Замечательно, — подумала она. — Надеется, что мы сможем заниматься этим регулярно. Как раз то, что мне надо».

— Нет, — сказала она. — Обычно в такое время я уже сплю.

— А вот я нет. Настоящий ночной ястреб.

«Наверное, хотел сказать «ночная сова», — подумала Джейн, но решила не исправлять его.

— Тебе не нужно утром на работу? — осведомилась она.

— Мне нет.

— О? И что же ты делаешь?

— Отсыпаюсь.

— А, — промолвила она. «Не будем об этом. Если он ничего не хочет говорить о своей работе, перебьюсь». — Тогда, — заметила она, — ты не иначе как грабишь банки.

Вот это да. Какого это я черта?

Он рассмеялся.

Словно этим смехом хотел сказать: «Я заметил твою попытку схохмить, крошка, но она не по адресу. Тем не менее я очень великодушный и отдаю должное даже столь неудачным попыткам».

— Сделай еще одну попытку, — предложил он.

— Я — пас.

— Неужели ни капельки не любопытно?

— Я была бы просто счастлива узнать, чем ты зарабатываешь на жизнь, если захочешь сказать. Но это не столь важно. Так что можешь ничего не говорить, переживем.

Его лицо расплылось в самодовольной улыбке.

— Честно говоря, я вообще не работаю. Я человек праздный.

— Да.

— Сказочно богатый.

— Не шутишь?

— Не шучу.

— Ты уверен, что ты не торговец подержанными автомобилями?

Снова такой же смешок.

— Поверь мне, — сказал он, — я сказочно богат.

Джейн улыбнулась ему.

— Знаешь что? Как показывают результаты научных исследований, в девяноста девяти и девяти десятых процента сразу же за словами «поверь мне» идет наглая ложь.

Скотт засиял в ответ.

— Ты называешь меня лжецом?

— Нет, конечно же, нет. Поверь мне.

— Готов поручиться, что со своим языком ты часто попадаешь в неприятности.

— О, временами.

— Но знаешь что? Мне нравятся девчонки с норовом. Не хочешь заглянуть ко мне домой? Расслабимся и выпьем винца, познакомимся поближе…

— Ты серьезно?

— Всего в десяти минутах ходьбы отсюда…

— Все равно спасибо. Но, во-первых, — я тебя совсем не знаю; во-вторых — уже за полночь; в-третьих — я не хожу в чужие дома. — Это небольшое преувеличение, — мысленно поправила она себя. — В-четвертых — все вышесказанное.

В-пятых — ты мне не особенно нравишься.

—Я не просто какой-то парень, пытающийся тебя закадрить, понимаешь?

— А.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты так часто это повторяла.

— Что?

— «А».

— А.

— Это… как-то снисходительно.

— Понимаю. А как насчет того моего «норова», который тебе так нравится?

— Мне не по душе насмешки.

— А.

— Или когда меня называют лжецом.

— А я никогда не называла тебя лжецом. Что я сделала, так это посмеялась над твоим выражением «верь мне». Ты, конечно, можешь быть настолько богат, что деньги у тебя из ушей прут, но, когда я слышу «верь мне», меня это только раздражает. И я не шучу.

— Ты начинаешь немного перебарщивать.

— Значит, ты уже не хочешь, чтобы я заглянула к тебе домой?

— Я этого не говорил. Предложение остается в силе.

— Если ты не выносишь насмешек…

— Тебя можно выдрессировать.

— О, мне это начинает нравиться. Ты имеешь в виду плеть?

— Более цивилизованные формы убеждения.

— А, так это твое основное занятие: шататься по ночам по улицам и цеплять девчонок?

— Ты первая.

— Ну да, конечно.

— Так что скажешь?

— Мне это неинтересно. Но все равно спасибо.

— Я заплачу.

Слова эти были для Джейн как пощечина — куда только девалось ее бахвальство. Она даже остановилась и раскрыла рот. Ее собеседник улыбался.

— Ты мне заплатишь? — спросила она, едва шевеля губами.

— Именно так я и сказал.

— О, Боже мой!

— Наличными. Много.

— Кто ты?

Он насупился.

— Ты это он?

— Кто?

— МИР?

Его лицо расплылось в улыбке.

— Пойдем ко мне и поговорим об этом.

Он взял Джейн за руку, но она выдернула ее.

— Не гони волну, красавчик. Ты МИР или нет?

— Как сказать.

— Брось придуриваться.

— Ладно, сознаюсь. Я — это он. Конечно, это я А теперь пойдем ко мне…

— Как расшифровывается МИР?

Без малейшего колебания он ответил:

— Мир и разум.

Издевается, подумала она, или не знает.

— Мемуары и реликвии? — предложил он. — Милые идиотские развлечения. Мясо и рыба?

— Ладно, прекрати.

— Мастер… интеллектуальных роботов?

— Если это ты, скажи мне. Скажи, или я немедленно с тобой распрощаюсь.

— Я тебе уже сказал, — заметил он.

— Неубедительно.

Он криво ухмыльнулся.

— Забудь об этом. Хочешь уйти, замечательно. Никто тебя не держит. Просто подумал, что ты захочешь пойти со мной поразвлечься и заработать немного карманных денег, о'кей?

— Почему я?

— А почему нет?

— Почему?

— Потому что ты здесь, — сказал он. — И ты мне понравилась.

— И все?

— А что должно быть еще?

— Ну да.

— Мне понравился твой характер, — напомнил он.

— Только не особенно, — заметила она.

— Уверен, что в постели ты свирепая. Тигрица.

— Ты никогда не узнаешь.

— Пятьсот долларов убеждают меня в обратном.

— Ты заплатишь пятьсот долларов, чтобы переспать со мной?

— «Переспать» — не совсем то, о чем я подумал.

— А.

— Пятьсот «зеленью».

— Мне казалось, ты должен был быть сказочно богат.

— Пять сотен — приличные деньги.

— Шутишь.

— По-твоему, ты стоишь большего?

— А ты думал.

— Ты витаешь в облаках, — рассмеялся он и побежал прочь.