Властелин воды

Глава 11

На следующий день весь город взбудоражен слухами о вечернем мероприятии на реке. Взбудоражен до такой степени, что даже Главный жрец Илиус встал утром с постели и решил сам провести службу в Храме, куда пришли участники вчерашнего приема в Замке. Надо ведь показать народу, что наши военные тоже верные сыны Церкви Единого. Так что все внутреннее пространство Храма заполнено сегодня людьми в мундирах, хотя конечно, и гражданских лиц здесь тоже хватает. Особенно лиц дамского пола. Что ни говори, а статные военные пользуются успехом у женщин в любом из миров.

Так что, похоже, я один сейчас скучаю на этой поминальной службе. Все остальные чем-то заняты и довольны. Военные — тем, что авторитет армии неуклонно растет, и повышенным женским вниманием. Дамы — тем, что можно безнаказанно пофлиртовать с мужественными парнями в мундирах и заодно выгулять свои новые наряды. Княгиня София привычно радуется моему сыновнему послушанию и очередному проявлению уважения к Церкви — в Храм на службу меня теперь редко когда затащишь. Фридрих же… а вот, пожалуй, не знаю, чему именно радуется этот хитрец. И радуется ли он вообще. Или только умело изображает блаженную святость на своем лице, а мечтами уже в постели какой-нибудь красотки — от них у дядюшки отбоя нет…

После службы Илиус аккуратно придерживая меня за локоть, просит немного задержаться. Ему явно донесли про загадочное вчерашнее мероприятие, и теперь любопытство борется в Жреце с тревогой: а вдруг я недоброе против Церкви замыслил — например вернуть в Минэй язычество? Ну, да… самое время об этом обеспокоиться. Особенно после того, как сам он на днях к алтарю богини Мереи припал и магии из ее источника от души хлебнул!

— Ваше Сиятельство — ласково начинает Илиус — не расскажите мне, что это за необычный магический ритуал вы проводили вчера ночью на реке?

— Магический?! — изумляюсь я, набрасывая привычную маску недалекого отрока — Что вы, Ваше Преосвященство! Там магии-то было с гулькин… клюв. Это всего лишь древняя дань памяти погибшим, я о таком в книжке когда-то прочел.

— Какой книжке? — настораживается грандмастер.

— С описанием деяний великих полководцев древности. Я ее в Ордене Огня читал.

— Да…? — недоверчиво смотрит на меня Жрец — И там этот ритуал был описан?

— Ну, не совсем — признаюсь я — кое-что мы с придворным магом и от себя добавили. Сейчас ведь осень, где нам было взять зелень и цветы? Пришлось из хвойных веток венки плести. Но тоже неплохо получилось. Очень жаль, что вы плохо себя вчера чувствовали и не смогли увидеть эту красоту. Придется вам теперь год до следующего Дня Памяти ждать.

Не давая Жрецу открыть рот, я с нездоровым юношеским энтузиазмом, взахлеб начинаю рассказывать Илиусу про Зал Воинской Славы, про награждение доблестных военных, про застолье и про завершающее этот праздник факельное шествие. Он внимательно меня слушает. Я бы даже сказал, чересчур внимательно. А мне что — жалко?! Уж лучше пусть от меня подробности услышит, чем досужие сплетни от своих шпионов, собранные по всему городу. А в том, что его подчиненные занимаются в Минэе шпионажем и доносят обо всем на Остров, я более чем уверен.

— Поминать погибших — это богоугодное дело, князь. Буду с нетерпением ждать следующего Дня Памяти.

Илиус вроде, как окончательно успокоился после моего восторженного рассказа. Ничего крамольного в поминовении павших нет, и в список опасных еретиков меня вносить не за что. Так мы с ним, рука об руку и вышли на площадь, где все было подготовлено к казни Альда Кродена. Баронам здесь не часто отрубают головы, и посмотреть на это чудо, людей собралось предостаточно. На лицах горожан откровенное злорадство, военные более сдержаны. А вот аристократы свое недовольство еле скрывают. Была бы их воля, они бы это «мероприятие» демонстративно проигнорировали, но… «noblesse oblige» — благородное происхождение обязывает. Уклониться от присутствия на казни такого же дворянина, как и они сами, для них совершенно невозможно. Если только прикинуться умирающим!

Казнь собрата, еще вчера сидевшего с ними за одним столом, страшно их возмущает — это мне известно и от Фридриха, и от того же маршала Алистера. Но вот выступить открыто в защиту вора они не рискуют. Потому что на моей стороне теперь армия. Которую Кроден нагло и обворовывал. Так что сидят, как миленькие, в креслах, расставленных на широких ступенях Храма, и, скрепя зубами ждут, когда палач снесет ему голову. И это они еще не знают, что я, сволочь такая злопамятная, специально попросил Ресга, чтобы отрубленная голова преступника покатилась по помосту в их сторону. В назидание, так сказать…

Пока мы со Жрецом рассаживаемся в кресла, со стороны Замка на площадь въезжает телега с закованным в цепи преступником. Стражники прокладывают в толпе дорогу к помосту, на котором установлена плаха, там уже снимают цепи с бывшего барона и под одобрительные крики зевак затаскивают его наверх. Палач заставляет Кродена встать на колени, чтобы он еще раз выслушал свой обвинительный приговор. Чиновник канцелярии зачитывает приговор суда о признании Кродена виновным, потом княжеский указ о лишении его баронского титула и конфискации всего имущества. Отныне его имя, покрытое позором, и имена его детей вычеркнуты из Книги дворянских родов княжества Западный Эскел.

Пора князю толкнуть короткую речь, подводящую итог всему вышесказанному.

— Запомните все! Такова цена за военные преступления. А преступление против армии расценивается именно как военное. Снабжение нашей доблестной армии неприкосновенно. Те, кто позарятся на него, будут казнены, самой позорной смертью, невзирая на титулы, положение и чины. А семьи преступников потеряют свои титулы, земли и все остальное имущество. Такое преступление равносильно измене родине, и ценой ему будут позор, нищета, всеобщее презрение и забвение.

Под одобрительные крики толпы, я возвращаюсь в кресло. Раздается барабанная дробь и Ресг приступает к казни. Кроден не визжит и не просит его пощадить. Он вообще сейчас не похож на себя прежнего: похудел вполовину, а на лице с обвисшими щеками появилось выражение какого-то тупого смирения. Кажется, он даже не слышал, что читал чиновник, и о чем говорил я. У меня закралась мысль, что в тюрьме его напоили чем-то из милости, чтобы он не потерял окончательно человеческое лицо. Покаяния или признания своей вины мы так от него и не дождались. Он просто покорно положил голову на плаху и прикрыл глаза.

Ресг взмахнул топором, смахивающим на секиру, и голова, отделившись от тела, покатилась по помосту в ту сторону, где сидела наша княжеская семья в окружении аристократов и высших военных чинов. Все произошло так обыденно, так просто, что у меня в душе в этот момент ничего даже не дрогнуло. Лишь София крепко сжала мою руку и опустила глаза.

Несколько дам, вскрикнув, упали в обморок, многие господа заслонили лица платками, чтобы не видеть выпученных остекленевших глаз Кродена и его скривившегося рта. Да, уж… Ресг у нас просто виртуоз своего дела! И надо бы лучше, да некуда. Народ на площади ликовал, а вокруг нас царила гнетущая тишина. Что ж, надеюсь, преподанный сегодня урок аристократами хорошо усвоен — неприкосновенных у нас нет. Настало время прощального слова. На дорожку, так сказать, чтобы было о чем подумать на досуге…

— Я даю провинившимся ровно три дня, чтобы явиться в казначейство к господину Дерангу — словно опомнившись, прикладываю руку к сердцу и шутливо склоняю голову в сторону нашего казначея — извините, со вчерашнего дня к уважаемому барону Дерангу! Как видите, я не только караю преступников, но и награждаю достойных. Так вот: если провинившиеся не хотят повторить участь Кродена, они должны сознаться в причиненном нашей армии ущербе и добровольно возместить нанесенные убытки. На четвертый день начнутся аресты. Ибо на каждого из виновных служба казначейских дознавателей уже собрала увесистую папку с бесспорными доказательствами воровства. И не стоит думать, что это пустые угрозы — перед казнью главный интендант Блайзер назвал имена своих сообщников, купив этим для себя позорную, но легкую смерть через повешенье. Тем же, кто будет упорствовать в отрицании своей вины, я даже такой легкой смерти не обещаю. Благодарю за внимание, все свободны!

Для закрепления сказанного, напоследок я посылаю в толпу легкую волну магии, заставляя волосы на головах наэлектризоваться, а у некоторых и встать дыбом. Ага… это я недавно такое новое заклинание освоил с помощью нашего Хранителя. Очень впечатляющий трюк, я вам скажу…!

Не доходя до Замка, нас останавливает пожилой мужчина. Он не из простых горожан — на нем дорогая одежда из ткани, расшитой золотом, но фасон какой-то странноватый — похоже старинный. Я с этим человеком никогда раньше не встречался. Или же встреча с ним не отпечаталась в памяти Йена. Хотя и София, и Фридрих его точно признали. Мужчина понял мое затруднение и поспешил сам мне представиться, отвесив церемонный поклон, такой же старомодный, как и его одежда.

— Барон Аймунд Ривальд, к вашим услугам, князь!

— Мне знакомо имя вашего старинного рода, барон — тут же вспоминаю я — фамилия Ривальд стояла первой под подписью Тиссенов в древнем Договоре.

— Да, это так — вздохнул старик — мой предок был удостоен этой высокой чести. И я, прожив долгую жизнь, жалею сейчас лишь об одном: что не мог лично стоять плечом к плечу с вами, князь, в тот момент, когда решалась судьба нашего княжества, и вам нужна была поддержка.

— Не расстраивайтесь, барон — накрыл я ладонью сморщенную руку Ривальда — ваш род сполна выполнил свой долг перед Тиссенами, вам незачем укорять себя. Но ведь вы хотели о чем-то поговорить со мной?

— Да. Но боюсь, что Вашему Сиятельству не понравится моя просьба, а мне не хотелось бы вызвать ваш гнев.

— Говорите, как есть, дорогой барон. Не могу обещать, что выполню вашу просьбу, но уж сдержать свой гнев точно в моих силах!

Старик помедлил немного, а потом решительно приступил к изложению.

— Возможно вы знаете, князь, что оба моих сына погибли в последнем сражении у Червонной. Вернее, младший погиб там сразу, а старшего еще успели довезти до нашего замка, и он уже скончался от ран в своем родовом гнезде. Перед смертью наследник признался мне, что у него есть сын-бастард, рожденный от простой горожанки, и попросил о нем позаботится. Я знаю, князь, ваше крайне отрицательное отношение к бастардам, и в чем-то даже понимаю его… Но поймите и вы меня: этот мальчик единственный, в ком еще течет кровь Ривальдов! Больше наследников в нашем роду нет…

Это он сейчас о чем?! А… наверное, о моих «братьях». С которыми я имел вчера очередной неприятный разговор. Поддался сдуру на уговоры Фридриха и разрешил им присутствовать на приеме — вроде как они были в свите отца в той битве, и даже принимали в ней участие. Да, и сейчас оба служат в полку головорезов, где по словам майора Дэкура, нареканий по службе не имеют.

Но вот лучше бы я не делал этого, ей богу! Мартин, столкнувшись со мной в зале, тут же начал задирать меня

— …Говорят, ты у нас теперь герой, братец?! За князей уже принялся?

— Так что мне остается, если они зарятся на мое княжество? — усмехаюсь я — А ты никак завидуешь, Мартин?

— Было бы чему! Не велика доблесть добить раненого и пролить княжескую кровь. Но тебе ведь не впервой, да?

Военные вокруг замолкают, прислушиваясь к нашей перепалке. И заинтересованно ждут, чем я отвечу на оскорбление бастарда. Ведь одно дело красивые речи в зале толкать, а другое — поставить на место наглого родственника. И я еще считал Мартина умнее Брюса? Придется ударить паршивца по самому больному…

— Ну, тебе-то, Мартин, беспокоиться не о чем, ведь в тебе княжеской крови нет.

— Отец признал меня! — тут же взъярился задетый за живое «братец».

— Не помню, чтобы он называл тебя сыном. Отец даже не внес твое имя в нашу княжескую родовую книгу. И видимо у него были на то веские причины!

— На что ты намекаешь?!!

Краем глаза вижу, как через толпу к нам устремился Фридрих. Видимо решил вмешаться, миротворец хренов! Ну, уж нет. Если нашелся повод прилюдно унизить этого гаденыша, то этим нужно воспользоваться. София в свое время натерпелась от его скандальной мамочки чуть ли не больше, чем от всех остальных отцовских любовниц вместе взятых. Уж насколько мать Дитриха с Рихардом была стервой, но мамашка Мартина и ее умудрилась «подсидеть». Правда, сама потом долго не продержалась — покойный Альбрехт очень быстро устал от ее скандалов. По словам Терезы, только мать Брюса вела себя в нашем Замке более или менее прилично, и поэтому, видимо, прожила здесь дольше остальных фавориток.

— …А я не намекаю, Мартин. Я открыто говорю: твоя мать была законченной шлюхой! И учитывая, что ты совершенно не похож на Тиссенов, а нашей родовой магии в тебе нет ни капли, то настоящего отца тебе стоит поискать среди конюхов или стражников!

— Ах, ты… — в ярости бастард хватается за меч, но Брюс повисает на его руке и начинает что-то шептать ему на ухо. Ну, хоть у кого-то из этих двоих нашлись мозги…

Тут и Фридрих, наконец, нарисовался. Встал между нами так, что даже непонятно, кого из нас он защищать примчался. Хотя нет, судя по следующим его словам, дядюшка все-таки окончательно определился.

— Хочешь сдохнуть, Мартин? Вперед! Но прежде чем бросить князю вызов, вспомни, что ты не маг, и даже не барон. А простолюдина за это ждет четвертование.

Ух, да я бы и сам лучше не сказал! Обидно рассмеявшись Мартину в лицо, я повернулся спиной к «братьям» и нашел глазами в толпе гостей майора Дэкура. Пора решить судьбу бастардов. И для начала их нужно разделить: Брюс останется служить на Ведьмином перевале, а Мартин в ближайшее время отправится в южную крепость. Причем, фамилию Тиссен он больше носить не сможет. Пусть с этого дня живет под фамилией шалавистой мамашки. Но если он и на южной границе за ум не возьмется, тогда уже и не знаю, что с этим задиристым идиотом делать. Но держать его рядом со столицей смысла нет никакого…

…Отмахнувшись от неприятных воспоминаний, я качаю головой на слова Ривальда.

— Барон, слухи о моем неприязненном отношении к бастардам сильно преувеличены. У нас с братьями личная вражда, и на других людей она не распространяется. Вы хотите признать этого мальчика своим официальным наследником?

— Да, если вы позволите, Ваше Сиятельство.

— Нет причин вам отказать, это ваше право. И я даже приму участие в обряде вхождения вашего внука в славный род Ривальдов — если вы, конечно, пригласите меня.

— О, это… это огромная честь для нас! — голос барона дрогнул, и в его старческих глазах блеснули слезы — Я не мог и мечтать о таком.

— Это мой священный долг, как сюзерена. Давая клятву верности, не только вассал клянется защищать княжество и княжескую семью, но и Тиссены обязаны принимать участие в судьбе своих подданных. Тем более в судьбе семьи погибших героев, чей родовой герб вскоре украсит Зал Воинской Славы. Наши обязательства обоюдны — таков главный смысл клятвы верности между сюзереном и вассалом. Тиссены превыше всего ценят преданность, и мы умеем быть благодарными.

Я вопросительно посмотрел на родственников, ожидая их поддержки. Сейчас нам самое время еще раз показать, что Тиссены выступают единой, сплоченной семьей.

— Поддерживаю тебя, племянник — Фридрих кивнул, выражая свое одобрение моим словам — Барон Ривальд, мы с Йеном будем с нетерпением ждать вашего приглашения. Известите нас, когда определитесь с датой…

Пафосных речей за пару дней я наговорил и наслушался по самое «не хочу». Под конец меня самого начало слегка подташнивать от всех высокопарных слов, и от торжественных мероприятий. Но ведь надо — работа у князей такая, и ничего с этим не поделаешь. Павшие действительно достойны памяти, а выжившие в мясорубке военные, должны убедиться, что пренебрежению и беззаконию, царившим при Альбрехте Тиссене, пришел конец. И люди начинают по-настоящему уважительно относиться к своей армии.

Заключительным мероприятием должно стать важное совещание с армейской верхушкой, но его я решил провести в Охотничьем Замке — подальше от шумного Минэя и любопытных гильдейских ушей. Во-первых, нам с военными не помешает поохотиться и расслабленно пообщаться на природе в чисто мужской компании, а во-вторых, я собираюсь представить армейскому начальству гномов из клана Стальных Сердец. Вот этого нервы членов Совета Гильдии могут и не выдержать. Конечно, они рано или поздно узнают об этом, но чем позже, тем лучше. Чтобы к тому времени коротышки — оружейники уже успели продемонстрировать армейским образцы своей продукции и обозначили на них цены в рамках «госзаказа». Пусть военные сами сравнят качество оружия и цены на него, чтобы потом в Гильдии оружейников не говорили, что я подыгрываю гномам. Что-то мне подсказывает, что это сравнение цен и качества будет далеко не в пользу гильдейских.

А еще пора нам освободить столицу от лишних военных людей. Минэй сейчас просто переполнен демобилизованными солдатами и «беспризорными» наемниками, которые получив в казначействе выходное жалованье, торопятся прокутить его в столичных трактирах, отдыхая и расслабляясь в преддверии новых контрактов. Для горожан, конечно, в радость заработать на этих лихих гуляках — постоялые дворы и кабаки Минэя чуть ли не полугодовую выручку сделали за один только месяц — вот только и уровень правонарушений в столице сейчас зашкаливает! В городе действует запрет на ношение оружия, но разве это остановит парней, накаченных тестостероном, от желания помахать кулаками и выпустить пар? Мордобой среди посетителей трактиров и стычки со стражниками происходят каждый вечер. Городская стража явно не справляется с наплывом такого количества крепких, воинственно настроенных мужчин, и с этим «праздником непослушания» пора завязывать. Погуляли и хватит!

Поэтому мною дана команда ускорить набор рекрутов и формирование новых армейских частей. А в ближайшее время — и отправку их на постоянное место службы. Самые умные из командиров времени зря не теряют: Харт, например, несмотря на плотный график с обилием разных мероприятий, находит все же время прогуляться вечерком по городу в поисках своих бывших сослуживцев. И теперь в моей личной охране уже пятнадцать крепких ребят — наша команда пополнилась Бруком, Зангом и Гюстом. На отборе мы их лично с Хартом погоняли и остались довольны новым пополнением. Но количество личной охраны нужно бы удвоить, чтобы довести отряд Харта хотя бы до тридцати бойцов.

Еще двух наемников, чуть постарше остальных и помассивнее, с удовольствием забрал в замковую охрану капитан Шонгар. Он тоже, пользуясь моментом, пополняет ряды своих подчиненных: от старого состава стражников сейчас хорошо, если четверть осталась. Зато и порядок у нас в Замке теперь о-го-го какой — мышь не проскочит, муха не пролетит! Даже вредному Хранителю придраться не к чему — нынче по смене постов и ночным обходам территории часы можно проверять. В казарме и кордегардии чистота такая, что любо-дорого посмотреть. А всего-то нужно было несколько нерях выгнать, да дневального назначить. Один раз идеальный порядок там навели, теперь его только поддерживают.

Насколько я знаю, майор Нейтгард с майором Дэкуром полюбовно договорились о разделе головорезов методом жеребьевки, нам с маршалом Алистером даже вмешиваться в это не пришлось. Теперь оба майора тоже успешно добирают новобранцев в роты головорезов до нужного им количества. Фарт Нейтгард даже определился с капитанами трех приграничных крепостей — с капитаном Раушем /это тот, который после контузии/ я уже лично знаком, двух других майор обещал представить на совещании перед подписанием приказа о назначениях.

А вот почему капитан городской стражи ушами хлопает, мне непонятно, хотя полномочия на расширение штата у него давно есть. Персона он вообще мутноватая — ставленник Совета Гильдий, и этим все сказано. Городская стража Минэя в нынешнем виде вообще имеет несколько …странную структуру. Я мельком глянул на списочный состав и не смог понять логики — «полицейские околотки» распределены по городу неравномерно, и преобладают в основном в пределах среднего города, где проживают купцы и лавочники. Хотя кварталы столицы имеют более или менее одинаковый размер, а уж по плотности населения явно лидируют те, что расположены за пределами старой крепостной стены.

Ну, и количество стражников во всех «околотках» тоже абсолютно разное, хотя обязанности при этом у всех одни и те же: обход, выявление и пресечение правонарушений, пригляд за злачными местами, надзор за чистотой и освещением в темное время суток. И пожарная безопасность, конечно. Что ж… вернусь в Минэй — будем разбираться с этими странностями. Тем более скоро руины старой стены исчезнут с лица столицы, и ситуация с разграничением кварталов вообще в корне изменится.

…Но все это будет когда нибудь потом, а сейчас вон из города! Туда, где бесконечная дорога ведет к Северному морю, и где седые осенние туманы окутывают скалы, покрытые темными хвойными лесами и кустарником с яркой багряной листвой. Где свежий встречный ветер треплет мои отросшие волосы и развивает конские гривы, наполняя округу перестуком лошадиных копыт. Туда, где река Нея берет свое начало из прозрачного горного озера, и где старинный Охотничий Замок соседствует с шумным величественным водопадом.

Мне кажется, даже Лукас рад, наконец-то, вырваться из своей мастерской за пределы городских стен — что уж говорить о Дианеле, и о моих бравых парнях, больше привыкших к густым лесам и бескрайним просторам. Наверное наш отряд мог бы домчаться до Замка и без остановки, но вот только боюсь, что лошади с этим категорически не согласились бы. А поэтому небольшой привал на полпути мы все-таки устраиваем — на поляне, где есть очень удобный спуск к воде. Пока лошадки отдыхают от бешеной скачки, парни развели костер и подвесили над ним котелок. Вскоре мы, рассевшись на бревнах, уже пьем ароматный чай с легким дымным привкусом. Ляпота…! Еще бы перекусить…

— А где там еда, собранная для нас кухарками в дорогу? — спрашиваю я у Лема.

Тот хлопает себя по лбу и под общий смех несется к нашей поклаже, сложенной в сторонке в общую кучу. Потом беззлобно огрызаясь на подначки парней разворачивает несколько свертков и начинает по-быстрому сооружать бутерброды на весь отряд. Варг тут же берется ему помогать. Я же с усмешкой качаю головой: что-то они у них раз от раза становятся все сложнее и все больше, достигнув уже размера а-ля «порви пасть», а что будет дальше? Трое новичков смотрят со священным ужасом, как парни со смехом пытаются откусить от своих монструозных «башен», но потом и сами включаются в общее веселье. На всю нашу компанию нашлись только два интеллигентных создания, не пытающихся порвать себе рот — Дианель и Шустрик. Ну, так у этих господ и рацион совсем другой — им сыр подавай, да фруктов побольше. Конрад для них даже отдельный сверток велел собрать.

А вообще, моя охрана своей страстью к бутербродам заразила уже и стражников, и всех слуг в Замке. Только называют они их почему-то «башнями». Сам слышал, как недавно в казарме с жаром обсуждали, какой сорт сыра и какой лук в «башне» сочетается лучше всего с вареной свининой — маринованный, жареный или сырой? А сколько там идет споров о правильной последовательности сложения «башен»…! Иногда мне кажется, что я сильно погорячился, познакомив этот мир с таким эпохальным «открытием». Так ведь и до «бигмачных» теперь недалеко, тем более, что майонез у всех тоже зашел на ура.

Эх, научил, блин, народ на свою голову…! А я ведь еще и с шашлыками хотел военных познакомить — даже полсотни шампуров Тагриму заказал. Все-таки какой-то странный из меня прогрессор получается, нет бы чтобы чего полезного для своих людей «изобрести»… Все решено: «изобрету» для армии макароны. А вернее, пасту. Уж больно для походного армейского быта она удобна. Это ведь какое подспорье для солдатского рациона — кинул в котелок с кипящей водой и через несколько минут готов сытный горячий обед. А если перед этим в кипяток кусочки вяленого мяса бросить, а в готовое блюдо добавить сыр? Все вкуснее чем эта их гадкая «перловка», которой меня Олаф в Ордене кормил. И по калориям с ней не сравнить. А если еще и армейскую полевую кухню тут внедрить…

Но начинать нужно, конечно же, с самого простого: с плоской лапши типа гнезд-тальятелле. Как делать трубчатые макароны я пока в упор не помню — наверное, какие-то специальные насадки на мясорубку нужны. А это значит, что и любимый гаджет барышень — попаданок мне тоже придется изобретать. Нет уж, пока подождем, не к спеху.

Лучше стоит над лапшой быстрого приготовления задуматься — насчет нее я точно в курсе, поскольку незадолго до смерти интересовался в нете, как делают «доширак». И насколько помню, вся фишка просто в том, что эта лапша должна быть очень тонкой, и ее нужно сначала обработать паром, а потом обжарить в масле и высушить. Сушка производится нагретым до 80–90 °C воздухом, значит и это не сложно — просто печь еще понадобится. В любом случае, поэкспериментировать стоит. Хотя бы ради диверсантов и разведчиков, действующих на чужой территории. Там ведь готовить некогда, а так «бомж пакет» кипятком залил, и порядок, особенно, если в отряде есть маг или подмастерье, способный нагреть воду без огня.

А вообще странно как-то, что у местных ни макарон, ни пельменей нет, даже о нормальной лапше они не слышали — кидают в мясной бульон какие-то бесформенные кусочки теста и считают это шедевром кулинарии. А я по жизни терпеть не могу эти осклизлые «клецки» — мне бы лапшу удон, или спагетти и прочую пасту. А ведь подходящие для нее твердые сорта пшеницы в Западном Эскеле точно есть — здесь у нас, в жарком климате, самые подходящие природные условия для их выращивания.

Древние китайцы делали макароны безо всякой магии, итальянцы в средние века легко повторили их опыт и довели его до немыслимых высот, а мы что — дурнее их? А потом руки постепенно и до всяких бантиков-фарфалле и ракушек-регате дойдут. Для хранения пасты вполне вощеная бумага подойдет, или даже полотняные мешки сгодятся — так что и с этим проблем нет…

Хейлим не рискнул открыть переход прямо в замке Тар-Некроса, как с некоторых пор стала называться столица бывшего светлого княжества Браор. Прежние Темные Лорды отнеслись бы к его внезапному появлению спокойно, а вот нынешние… кто ж их знает? Поэтому на всякий случай Старейшина вышел из перехода у городской стены посередине Красного тракта, ведущего в Тар-Некрос от самой границы между темными землями. Тракт называли так благодаря крошке, которой посыпана эта дорога — она в больших количествах оставалась после работы кирпичных мастерских Браора.

В город Хейлим вошел беспрепятственно, и каких-то особых изменений в Тар-Некросе поначалу не увидел. Все те же чистые улицы, мощеные отполированным до блеска камнем, те же фонтаны и золоченые статуи, прославляющие Повелителя Аша. И привычные отряды иссохших мертвецов, выполняющих повседневную работу. Настоящее царство камня… Даже цветы, вьющиеся по стенам домов — и те посажены в большие каменные чаши, и оттого Тар-Некрос напоминал Хейлиму огромное древнее кладбище с красивыми домами — склепами и широкими дорогами между ними. Конечно, подземные ярусы столицы дроу Эль-Танмара тоже были из камня, но зато сверху рос живой лес, и дома столицы утопали в зелени. Да и под землей довольно часто встречались светящиеся островки мха, и сновали вполне живые пауки. А здесь…

Зайдя во двор замка, Старейшина был тут же остановлен стражниками — скелетами. Подошедший погонщик попросил иниса подождать в холле, пока он не доложит дамэ Эвете. Хейлим озадаченно покачал головой… До Эль-Танмара, конечно, дошли слухи, что наглая ведьма, пользуясь личным расположением Повелителя Аша, всех в Браоре подмяла под себя, но увидеть это безобразие своими глазами… Мерзкая взбалмошная баба помыкает Темными Лордами — такое полгода назад и присниться никому не могло! Если бы не необходимость объясниться с Лордами и вернуть деньги за расторгнутый Кланом заказ, Старейшина инисов просто развернулся бы сейчас и молча вышел прочь.

Конечно, эти деньги можно было бы вернуть в Тар-Некрос с гонцом, и гораздо раньше. Но как объяснить в послании причину отказа от дальнейшего сотрудничества, если в рядах Совета Старейшин не было единодушия по поводу такого жесткого решения? В Совете жаркие споры продолжались больше декады, и Хейлим даже в какой-то момент готов был уже покинуть родной Клан, не найдя в нем поддержки. Но тут неожиданно из светлых земель вернулись молодые дроу, которые сопровождали Темных Лордов Браора в их неудачном походе в Минэй, и которых в родном клане уже мысленно похоронили. И только рассказ об их злоключениях привел в такое негодование даже самых упертых сторонников Темных Лордов, что смог перевесить чашу весов в пользу Хейлима.

Говорила в основном девчонка-погонщица Кая — она и знала больше Кела по прозвищу «Танцующий с мечами», и была поумнее его. Выжили они после Минэя чудом. Проклятые коротышки наотрез отказались помогать после того, как затея Темных Лордов провалилась. Еле-еле старейшина клана Димли согласился довезти их на своем паровом корабле до побережья Микении, поскольку сами дварфы дальше собрались по торговым делам в Ирут. А там коротышки выбросили измученных качкой дроу и двух ездовых предипалов на пустынном скалистом берегу, обобрав перед этим их до нитки. Третий паук не перенес морского путешествия, и останки его пришлось сбросить в море.

А потом две долгих декады молодым дроу пришлось с огромным трудом и рискуя жизнями, добираться до дома сначала по лесам Микении, а затем по бескрайним полям Фесса, в которых толком и укрыться было негде. Двигались и охотились они только по ночам, днем прятались в оврагах, чтобы никто из местных жителей не увидел ездовых пауков и не отправил по их следам боевых магов. Перебраться через реку Туманную на территорию светлых эльфов не было возможности, поэтому так они и пробирались с пауками вдоль реки, избегая людских поселений…

Молодые дроу вызвали скупую похвалу Совета за то, что сумели выжить в таком тяжелом походе, пересечь светлые земли, вернуться домой, да еще и сохранить двух пауков. Но девчонка — погонщица поразила Хейлима своей смелостью, когда бесстрашно заявила Старейшинам.

— Дружба с Темными Лордами приведет наш народ в пропасть! Что они нам обещали, чтобы мы помогли им завоевать Браор и Суран? И что мы потом получили от них? Где обещанные нам цветущие земли? Почему мы до сих пор так и сидим за Туманной рекой, построив один единственный город? Зато некогда зеленый Браор трудами этих Лордов превращен теперь в выжженную степь, из которой к нам приходят песчаные бури и жаркие ветра, высушивая леса и посевы. И это вы еще не видели границу Сурана с Шимзедом — там вообще песчаные барханы грозят поглотить землю и превратить ее в пустыню! Теперь живые леса остались только в светлых княжествах, но что станет с ними, если Темным Лордам удастся захватить их?! И кто станет следующим после светлых — не мы ли с вами? Народ дроу вымирает, даже пауков — и тех становится все меньше и меньше!

Один из Старейшин попытался заткнуть ее, грозно нахмурив брови.

— Замолчи, глупая девчонка! Не тебе судить о делах Лордов!

— А кому — вам?! — зло рассмеялась юная погонщица — а вы знаете, что Владыка умирает? Темные Лорды закрыли для нас дорогу в Некрополис, и узнать, как себя чувствует Аш, стало невозможно. Все держится Лордами в секрете. Мои слова мог бы подтвердить вождь Хаэл, но он, к сожалению, погиб по вине приближенных Аша, выпустивших на нас в пустыне астральных призраков. И им было плевать, что мы союзники и подданные Аша, они и Лорда Лимса там убили. Вот я вас и спрашиваю: сколько еще Темные Лорды будут водить дроу за нос? Уже даже кланы дварфов отвернулись от нас, ясно дав понять, что с темными больше дел иметь не хотят. Не пора ли и Совету решить, стоит ли нам дальше выступать на стороне Лордов, непонятно за что расплачиваясь жизнями наших воинов?

Дерзкую погонщицу пауков Старейшины из зала Совета, конечно, прогнали. И напоследок строго предупредили, чтобы оба они держали свои языки за зубами. Но гнетущая тишина, наступившая после обвинений девчонки, показала, что Старейшины растеряны. Слишком много странного они узнали за последние дни, и это в корне все меняло…

— …Ах, ты гнусная тупая скотина! — визгливый женский вопль заставил Хейлима очнуться от раздумий и удивленно оглянуться.

По широкому коридору, раскинув короткие кожистые крылья, на него неслось очень странное создание, отдаленно напоминающее детеныша дракона. Размером это чудо было с адскую гончую, но гораздо массивнее, и в довершение всего имело целых две головы, украшенные шипастыми наростами. Подлетев к Хейлиму, чудовище спряталось за него, и со шкодным выражением на обеих мордах выглядывало теперь из-за его ног на разгневанную ведьму Эвету, с чьих рук уже готовы были сорваться темные заклятья. Дамэ почему-то бежала за тварью босиком, хотя холодная осенняя погода к этому совершенно не располагала.

— Ты не Ази Дахак, ты мерзкая бракованная тварь!!! Я лично оторву тебе обе башки, если ты еще раз посмеешь нагадить посреди коридора!

Хейлим усмехнулся, глядя на перекошенное от злобы лицо ведьмы, и незаметно погладил по голове древнее чудовище, сумевшее довести Эвету до такого невменяемого состояния. Похоже, кто-то не смотрел себе под ноги и умудрился вляпался в кучку дерьма. Со стороны к твари бросился перепуганный слуга и закрепил толстую цепь на перемычке, соединяющей между собой два ошейника со стальными шипами.

— Простите дамэ, но этот хитрый гад опять умудрился открыть свою клетку! Мы уже не знаем, что с этим делать.

— Следить за ним нужно постоянно! Следить!!! И пора уже наказывать его.

— Лорд Орвус сказал, якобы в древнем бестиарии написано, что пока это бесполезно, он еще слишком маленький.

— Зато гадит уже, как здоровый бык! Вот пусть Лорд Орвус сам за ним тогда и убирает, если жалеет его. Вчера он мое любимое кресло погрыз, а сегодня придется совсем новые туфли выкинуть. Да, когда уже это прекратится…!

Эвета страдальчески закатила глаза и стряхнула с рук заклинания, тут же впитавшиеся в плиты пола. Проводила глазами слугу, с трудом утащившего за собой упирающуюся двухголовую тварь, чьи когти со скрежетом царапали каменные плиты, и наконец, перевела взгляд на Хейлима. Смерила его с ног до головы и томно улыбнулась.

— Здравствуй, Старейшина! Зачем пожаловал, надеюсь, с хорошими вестями? Пора бы уже выполнить наш заказ, полгода уже прошло.

— Пойдем поговорим, Эвета, мне есть что тебе сказать…