Властелин воды

Глава 5

— Просыпайся, Марточка! — голос дядьки Босха ворвался в сон ведьмочки, и картинка из прошлой счастливой жизни растаяла, оставив после себя легкую горечь утраты.

Там, во сне мама снова учила ее, неумеху, рисовать цветы на выпуклых глиняных черепках. Конечно, хорошую посуду ей тогда никто еще не доверял, поэтому училась она сначала на них. Потом перешла на кривые тарелки, да треснутые чашки. Но училась Марта быстро, рисование вообще давалось ей хорошо. И беззлобные шутки старших братьев уже скоро сменились на удивленное покачивание головой — настолько живыми выходили из-под ее руки листья и цветы. А она искренне не понимала, как же можно не запомнить и не повторить красивую форму лепестков или прожилок на листьях? Вот же они — смотри, да рисуй…

— Уже утро? — ведьмочка разлепила ресницы и уставилась на тусклый свет под потолком камеры. Старое одеяло, принесенное добрым стражником вполне спасало от холода, но тело Марты уже начало потихоньку чесаться от грязи.

— Только начало светать. Я пораньше сегодня на смену заступил, чтобы успеть воды согреть, и ты смогла в порядок себя привести, пока все спят. Помнишь, что сегодня суд? Вот! — Босх улыбаясь, поднял палец вверх — Так пошел за водой, а ты пока вставай. Потом позавтракаем и я тебе кое-что расскажу из столичных новостей.

…Мыться в холодной камере над дыркой в полу — удовольствие еще то! Но явиться на суд грязной замарашкой Марте гордость не позволяла. Может, вид у нее тогда и был бы более жалостливым, но ей не жалость нужна от молодого князя, а справедливость. И хотя Харт заверил ее, что все будет хорошо, сомнения у ведьмочки все же оставались: с какой стати князю вставать на ее сторону? Он скорее уж столичную Гильдию лекарей поддержит, а не травницу чужачку из Фесса.

Вообще забота бывшего сослуживца отца Марту поразила до глубины души. Кто она ему? А Харт не только принес ей новые теплые вещи и нормальную еду, но еще и заступился за нее перед князем. Откуда узнал, что Марта в беде? Так это дядька Босх постарался. Вовек ей не расплатиться с этим добрым человеком за его участие. Эх, ей бы только до дома добраться, а там бы она ему совсем другое лекарство приготовила — в десять раз лучше!

Помыв голову, Марта завернула влажные волосы в полотенце, принесенное Хартом, и взялась тщательно протирать тело мокрой льняной салфеткой, которой была накрыта еда в корзине. Но даже после такой дурацкой помывки, она вздохнула с огромным облегчением и поспешила натянуть на себя нижнюю сорочку и платье из теплой шерсти. С размером Харт, конечно, промахнулся, зато вещи были добротными и новыми. А пояс на талии и шаль на плечах скроют его промашку. Все равно помощь Харта была для Марты неоценима.

— Готова? — зашел за ней пожилой стражник — пойдем тогда завтракать.

Дядька Босх подхватил пустые ведра и, громыхая ими, направился в стражницкую. Марта с удовольствием отметила, что ходить мужчина стал намного увереннее, и уже не так шаркал ногами, как прежде. Ведьмочка достала из корзины всю еду, оставшуюся со вчерашнего дня, и поспешила за ним. А в стражницкой подсела поближе к печке и распустила волосы, чтобы те быстрее просохли. Блаженное тепло разлилось по озябшему после помывки телу, и пока Марта выкладывала на стол пирожки и нарезала окорок, да сыр, она совсем согрелась. А тут и медный чайник подоспел, выбросив из длинного носика струйку пара.

— Марточка, ну зачем… — смущенно начал пожилой мужчина, увидев на столе разносолы.

— Бросьте, дядька Босх, чай не чужие теперь — отмахнулась девушка — лучше расскажите мне, как у вас тут в Минэе суды проходят.

— Да, обычно, как и везде — озадаченно почесал в затылке тюремщик — Гильдейские зачитают свои претензии, судейские крючкотворы вынесут тебе обвинение на основании наших законов, князь начнет разбирательство. Тебе дадут возможность оправдаться, потом будут задавать вопросы и опрашивать свидетелей. В конце князь вынесет свое решение.

— А защитники?

— Какие такие защитники? — удивился Босх — В Гильдиях для этого законники есть, у богатых свои крючкотворы и поверенные в делах, а такие, как мы с тобой, сами защищаются.

Ну, да… это только в Браоре обвиняемым на суде предоставляют защитника.

— Ты, Марточка, веди там себя потише, норов свой не показывай — начал поучать ее дядька — Молодой князь у нас хоть и справедливый, но уж больно вспыльчивый. Маг он, как никак: хоть не огневик, но воздушник сильный. В Ратуше вчера такое на приеме учудил!

Стражник довольно хрюкнул и, посмеиваясь, принялся разливать кипяток по глиняным кружкам. Заметив, что Марта сгорает от любопытства, не стал ее томить.

— Жена Главы Совета Гильдий решила дочку свою замуж за него пристроить, ну и подлила князю в вино приворотного зелья. А наш осерчал и магию свою выпустил. Стекла в Ратуше повыбивало, а гостей еще и по полу поваляло. Кто видел, говорят, что они в таком виде с приема выползали, что гуляки в кабаке приличнее выглядят!

Дядька Босх закатился от смеха, следом и Марта рассмеялась, представив эту картину. Но потом задумчиво покачала головой. Вообще очень странно, что молодой князь смог учуять приворотное зелье в вине — кроме ведьм и самых опытных травников больше никто на такое способен. Неужели у светлых магов амулеты такие есть против зелий?

— И что теперь с этой женщиной?

— Вся семейка, включая ее мужа, сидит в подземелье Замка и ждет суда за покушение на жизнь князя. Обвинение в измене — это не шутки. Совет Гильдий, говорят, в ужасе.

— Да, уж… вашего князя лучше не злить, спасибо, что предупредили, дядька Босх…

…С показным равнодушием, лениво поигрывая кинжалом, я слушаю пафосное выступление секретаря столичной Гильдии лекарей. Нет, ну, скажите, какое преступление века! Приезжая травница покусилась на самое святое: пациентку, из которой они больше года тянули деньги за свое лечение, и которое ни на йоту не улучшило ее самочувствие. Претензий к девчонке у местных айболитов целых три: шарлатанство, лечение без лицензии и отказ заплатить за это штраф в пользу Гильдии. Сумма которого, на минуточку, равна размеру годового дохода лекаря средней руки! Охренеть, какие запросы у гильдейских ребят…! Но судейские чинуши поддержали требования истцов, опираясь на соответствующие законы княжества.

Я, конечно, ни разу не медик, но из нудного рассказа пациентки с подробным описанием всех ужасов и симптомов ее болезни, понимаю, что Марта вылечила тетку от банальной сенной лихорадки в запущенной стадии и оттого протекавшей особенно тяжело. Почему я так думаю? Да симптомы мне больно хорошо знакомы — одна моя подруга всю жизнь этим мучилась. Вылечиться до конца невозможно, но, если лекарства правильно подобрать и не забывать их вовремя принимать, то жизнь себе облегчишь значительно.

По словам тетки, больше года назад он сильно простыла зимой и долго болела чем-то типа бронхита, и как осложнение после него, эта болячка с ней и случилась. Местные эскулапы с радостью взялись за лечение, но успехов особых не достигли — приступы учащались и раз от раза становились все тяжелее. Но айболиты продолжали тянуть с тетки деньги. И это мне знакомо… Подруга прошла примерно тот же путь — все верила в чудеса народной медицины и гомеопатии, пока ей совсем хреново не стало.

Но вообще девчонка молодец, травами такое вылечить…! Моей знакомой, никакие народные средства не помогли, только сильные лекарственные препараты последнего поколения. Вот и тетка решила, что уж как-то слишком легко ее Марта вылечила, не иначе, как ведьма она! И помчалась в Храм с доносом. А когда ее подозрения не подтвердились, в Гильдию — теперь уже со скандалом и требованием вернуть все деньги, потраченные у них не бесполезное лечение.

Ну, с этой склочной идиоткой все ясно: денег ей жалко стало, решила кинуть бедную травницу, раз за ней Гильдия не стоит. Ничего, сейчас я ей быстро эксклюзивный курс лечения пропишу. От жлобства.

— Вот ты такая умная — говорю я ей, лениво усмехаясь — придумала, как травнице не заплатить: донесла на нее в Храм. Оклеветала. Опозорила ее. А кто теперь в следующий раз будет тебя лечить?

— Так я ведь это… здорова уже.

— Нет, голубушка, у тебя такая болезнь, что она обязательно вернется! Придется, помириться тебе с Гильдией.

Тетка вылупила на меня глаза, во взгляде дурость беспросветная.

— А… почему, Ваше Сиятельство?

Мне так и захотелось ей сказать: да, потому, что ты тупая, неблагодарная дрянь, просрала единственный шанс облегчить болезнь, когда настучала на Марту в Гильдию и в Храм! Но при жреце такое точно не стоило говорить. Поэтому напускаю на себя благостный вид.

— Потому что должна была уповать на милость Единого и молиться в Храме о исцелении.

— Так я сначала молилась! Но мне не помогло.

— Значит, плохо молилась. Нет в тебе истинной веры в Отца нашего Небесного, и никогда не было.

Я оборачиваюсь за одобрением к жрецу, приглашенному в качестве свидетеля. Мол, все ли я правильно сказал, отче? Тот важно кивает. Вот и славно!

— Назначьте ей наказание в Храме. Пусть замаливает свои грехи. И тогда может Единый проявит милость к заблудшей душе и заберет ее болезнь. А если не заберет, значит, она просто недостойна божественного исцеления за свою злобу и неблагодарность!

И уже пригорюнившейся тетке.

— Деньги травнице заплатишь сегодня же, причем в двойном размере — за просрочку и оговор. Еще одну долю отнесешь в Храм в качестве извинения за то, что оторвала уважаемого жреца от молитвы Единому.

— А как же те деньги, что я потратила на лекарей?! — чуть не плачет она.

— Свои дрязги с Гильдией улаживай сама. Тебе у них теперь снова лечиться, так ссориться с ними не стоит — дороже встанет.

Жестом отсылаю дурынду прочь, давая понять, что суд для нее на этом пока закончен. Жрец тоже уходит, довольный моим решением. А что? Репутацию я ему тут поднял, деньжат для Храма подкинул. Кто теперь скажет, что я Церковь не уважаю?

— Теперь с вами — перехожу я к гильдейским, которые слегка напряглись от быстроты моих решений. А чего время тратить не ненужный треп? С этим делом мне как раз все ясно.

— Пункт первый — обвинение в шарлатанстве — я считаю необоснованным. Травница с лечением справилась на отлично, а что клиентку эту до конца не излечить — не ее вина, такова уж особенность сей болезни. По второму пункту о необходимости иметь лицензию, дающую право на лечение больных, согласен полностью. Иначе от шарлатанов в Минэе прохода не будет.

Гильдейские оживились, радостно заулыбались. Рано радуетесь, господа…

— А со штрафом мы поступим просто. Было бы глупо потерять для города такую талантливую травницу. Поэтому обяжем ее подготовиться к экзамену и получить лицензию Гильдии.

— Ваше Сиятельство, да какой из нее лекарь?! — возмущено прерывает меня один из гильдейских — этой необразованной деревенской девке только коровам хвосты крутить, да крестьян от золотухи лечить!

— Эта деревенская девка за неделю вылечила то, с чем вы, господа, больше года справиться не могли. И есть у меня подозрение, что она еще не раз удивит вас.

Впервые за все заседания суда я поднимаю глаза на Марту, стараясь при этом выглядеть отстраненным. Харт тоже все заседание простоял с такой равнодушной рожей, словно видит ее в первый раз. Пусть хоть кто-то теперь попробует обвинить меня в предвзятости.

— Девушка, ты готова через месяц сдать экзамен на лицензию травницы?

— Готова, Ваше Сиятельство. Постараюсь оправдать ваше доверие.

— Прекрасно. Господа, назначайте время. Я тоже поприсутствую на этом экзамене, чтобы у девушки потом не было повода обвинить нашу уважаемую Гильдию в предвзятом к ней отношении. Но если она не сдаст экзамен, отправится в городскую лечебницу мыть полы и выносить горшки за лежачими больными.

— На какой срок? — деловито поинтересовался секретарь, пока остальные ехидно посмеивались.

— На месяц, как минимум. А если окажется совсем бездарной, на все три. Лишние руки в лечебнице не помешают, а охоту лечить без лицензии это у любого отобьет. На этом данное дело объявляю закрытым. Переходим к следующему…

Из суда я вырвался ближе к пяти — злой и голодный. Голодный потому, что обед пропустил, а злой из-за полного бардака, творящегося здесь. Все было свалено в одну кучу — и административные дела, и уголовные, и арбитражные по торговым сделкам. Не зная законов, мне пришлось полагаться на честность и компетентность судейских чиновников, ведь сам я понятия не имел даже о шкале наказаний за разные нарушения и преступления. Но одно понял ясно — городская стража в Минэе рулит. Хочет оштрафует и отпустит, а хочет в тюрьму до суда посадит. Решение о необходимости ареста принимает Глава городской стражи. Единолично. Конечно, если сверху не поступило иных указаний. Случались ли при таком порядке злоупотребления? Естественно! Как же им не быть, когда полицейский чин на свое личное усмотрение решает, какую меру пресечения избрать для подозреваемого.

Вот я два дела рассматривал одно за другим. В первом — Марту несколько дней продержали в тюрьме как преступницу, но за чисто административное нарушение. Во втором — молодчик из богатой купеческой семьи жестоко избил уличного торговца, нечаянно наехавшего ему на ногу тележкой. Избил так, что несчастный неделю встать не мог. Уголовка стопроцентная. Но виновный отделался внушением и был отпущен до суда домой. А если бы я не вмешался, то еще и мелким штрафом за нанесение тяжелых повреждений все обошлось.

Ну, уж нет! Компенсацию пострадавшему я увеличил сразу в двадцать раз, заставив наглеца оплатить торговцу не только расходы на лекаря, но и потерянный им за неделю заработок. Молодчик попробовал было возмутиться — схлопотал у меня еще пятнадцать суток ареста за пререкания с князем. И это еще его счастье, что сам торговец согласился на достойную денежную компенсацию. Мог бы купчик и в каменоломни отправиться. Ничего… посидит в тюрьме, может мозги на место встанут. И пусть скажет спасибо за мою доброту — по закону ему за пререкания с князем десять плетей полагалось. Жесть…

— Спасибо за Марту, князь! — благодарит меня Харт, стоит нам выйти на площадь.

— Харт, за что благодаришь? Я всего лишь поступил по закону — отмахиваюсь от него — Да и рано пока радоваться. Лучше предупреди девчонку, чтобы она к экзамену в Гильдии хорошо подготовилась. Чувствую, поизмываются они еще над ней.

— Ну, вы же не дадите ее в обиду?

— Не дам. Но если у нее знаний не хватит, то извини… неумелые травницы и лекарки нам в Минэе не нужны, от них вреда будет больше, чем пользы.

— Я поговорю с ней.

Пусть поговорит, лишним не будет. Но держалась девчонка на суде уверенно, похоже, знаний у нее действительно хватает. И на деревенскую Марта совершенно не похожа, ни речью, ни внешностью. Да, она еще и грамотной, как оказалось. Только зачем тогда в деревне поселилась и снова горшками занялась? Впрочем, это ее дело…

Мои мысли переключились на милое семейство Трагорен, томящееся под следствием в подземелье Замка. Ресг, по идее, должен уже закончить с первоначальными допросами, надо будет почитать, что они ему напели. На заговор, конечно, не похоже, но вдруг…? И срочно переговорить с казначеем Дерангом по поводу наших Гильдий. Пока Глава Совета деморализован после общения с Ресгом, из сложившейся ситуации нужно извлечь максимальную пользу. Конфисковать имущество Трагорена нам придется однозначно, но еще и Гильдиям бы не помешало прищемить хвост, раз такой случай подвернулся.

Поэтому вместо того, чтобы поесть, наконец, нормально, и передохнуть после трудов праведных, я направляюсь сразу в казначейство, а Лем, соответственно, на кухню за едой для одного не в меру работящего князя. И вскоре, по-свойски расположившись в удобном кресле Деранга, я уже слушаю его доклад о текущем состоянии княжеской казны. Краем глаза замечаю, что неудобное кресло для посетителей куда-то исчезло, и на его месте теперь стоит нормальный добротный стул, на котором казначей сейчас и восседает. И еще лавка небольшая у стены появилась, тоже для посетителей — прогресс, однако.

Так вот доклад… Ну, вроде пока все не так уж и плохо, по крайней мере, «дефолт» нам больше не грозит. И огромные расходы на содержание армии тоже, поскольку большая часть солдат была сразу распущена по домам. Деньги мобилизованным выплатили еще в военном лагере — из тех, что конфисковали у Блайзера и в замке Кродена. Но многие, кто жил рядом с Минэем, предпочли получить их потом в столице, чтобы не растратить по дороге.

Долги мы исправно погашаем, на текущие расходы денег нам хватает, а скоро и сезон сбора налогов начнется — здесь их крестьяне и все прочие землевладельцы платят осенью, после продажи излишков урожая. Ремесленники же, торговцы и прочие горожане, не так сильно зависящие от смены времен года, выплачивают налоги не раз в год, а равными долями в конце каждого квартала. И с этой стороны тоже скоро будут поступления в казну. Похоже, острая фаза финансового кризиса миновала, и можно для начала выдохнуть.

Деранг лучится энтузиазмом, гордо показывает мне итоговые цифры в своем гроссбухе. А вот кстати…

— Господин казначей, я же обещал вам вернуть долг через месяц, так что можете забрать свои деньги с причитающимися процентами.

— Ваше Сиятельство… — смущается он — это подождет, и деньги мне не к спеху. Предлагаю вам в первую очередь избавиться от долгов, по которым мы платим гораздо более высокие проценты.

— И кто у нас такой корыстный кредитор?

— Гильдии, конечно.

— Тогда понятно, почему наш Замок так разительно отличается от Ратуши.

— Ростовщичество вторая по значимости статья их доходов — разводит руками казначей — ваш покойный отец постоянно пользовался их услугами и очень зависел от их расположения.

— Вот поэтому они так здесь и обнаглели… — констатирую я.

— Гильдии неизбежное зло.

— Да, бог с вами, Деранг, такое уж ли неизбежное?

На глазах изумленного Деранга я сооружаю себе шикарный бутерброд на принесенном Лемом подносе: ломоть свежего хлеба мажу горчицей, шлепаю на него кусок буженины, несколько кружков соленого огурца и салатный лист, сверху прикрываю еще одним ломтем хлеба. Парни-то уже привыкли к моим чудачествам, и даже сами наловчились сооружать сложносочиненные бутерброды, оценив и вкус, и удобство моего «изобретения», а вот для казначея такое пока что в диковинку. Делаю большой глоток чая и откусываю хороший кусок от своего бутерброда. Ляпота… На очереди у меня «изобретение» майонеза.

— Господин казначей, а что мы можем выжать полезного из Трагорена? Конфискация имущества — это понятно. А еще что?

— Вы хотите его казнить? — деловито уточняет Деранг.

— Зачем же?! Его вина лишь в том, что он плохо смотрел за женой и дочерью. Но оставить посягательство на мою жизнь безнаказанным, согласитесь, я не могу. Поэтому обе дамочки Трагорен отправятся в Обитель Скорбящих замаливать свои грехи, а вот что делать с главой этого семейства я пока еще не решил. Каменоломни — это тоже как-то жестоко… Может, вы что-то подскажете?

— Да, жестокость вызовет ненужные разговоры и домыслы, все-таки Трагорен возглавлял Совет Гильдий. А с ними обострять отношения неразумно и преждевременно, вы пока плохо еще представляете себе расстановку сил в столице. Я бы скорее предложил вам отправить Трагорена в ссылку. У них есть небольшое имение где-то на Коралловом берегу — его можно было бы им оставить. Так сказать, с учетом былых заслуг Главы Совета.

— А если скажем… отправить его на север поработать? В помощь маршалу Алистеру?

— Понимаете, Ваше Сиятельство, у человека должен быть стимул, чтобы он усердно служил на благо княжества. Но если имеет место пожизненное наказание жены и дочери, а также конфискация большей части имущества, то о сотрудничестве говорить уже не приходится. Тогда остается только ссылка. И затем, скорее всего, тайный побег Трагорена в Ирут. Если же хотите использовать его обширные связи и опыт для развития северного порта, то срок пребывания дам в Обители должен быть четко оговорен, и ни о какой конфискации речи идти не может. Что-то одно.

— Какой вариант посоветовали бы вы?

Деранг задумался, нервно постукивая пальцами по подлокотнику, потом покачал головой.

— Не готов вам вот так сразу ответить. Дайте мне время на раздумья, и завтра днем я доложу вам свои соображения. Единственное, что сразу могу вам сказать: в Гильдиях наказание лишь женщин этой семьи воспримут с большим пониманием и благодарностью. И под это дело можно будет потом продавить в Совете что-то полезное для нас.

— Хорошо… возьмем пока паузу. Я сегодня вечером сам поговорю с Трагореном, чтобы составить о нем собственное представление. А вы подготовьте мне сейчас перечень его недвижимости, и заодно список грешков, которые за ним числятся.

— Слушаюсь. Но долги Гильдиям все-таки предлагаю погасить в первую очередь, и как можно быстрее. Невозможно выдвигать условия кредитору, будучи по уши у него в долгах.

— Согласен… — вздыхаю я.

Дальше Деранг докладывает мне о найденной в Минэе собственности Блейзера — ушлый интендант хорошо подготовился к своему выходу в отставку! И домик прикупил здесь в пригороде, и лавку в торговом квартале, о которых при допросе промолчал, зараза.

— И что, никто раньше не задумался, откуда у простого интенданта при его скромном армейском жалованьи взялись деньги на такие дорогие покупки?

— Людей у нас не хватает за всем следить. Да, и покойный князь подобной задачи перед казначейством никогда не ставил.

— Будем исправлять этот недочет. Готовьте докладную записку со своими соображениями по расширению штата казначейства и образованию в его составе отдельных подразделений: монетного двора, налоговой службы, отдела финансового контроля и пр.

— Монетный двор? — покачал головой казначей — Да, я даже не помню, когда мы в последний раз чеканили свою монету, у нас и мастеров таких нет.

— Переманите из Тибала! — смеюсь я — теперь восточникам монетный двор вообще ни к чему, золота у них все равно больше не будет. И кстати, пора бы нам уже выставить соседям счет за их бесчинства. Вы прикинули сумму репараций?

— Конечно — Деранг подходит к стеллажу и достает оттуда папку, потягивая мне — Здесь подробные расчёты. В них учтены все наши прямые убытки за последние пятьдесят лет, досконально выверенные на основе представленных учетных книг из двух баронств и с золотого рудника. А также предполагаемая казначейством недополученная прибыль из-за утери таможенных постов на северной границе. Первое оспорить невозможно — там все подтверждено записями, и практически не к чему придраться. А вот сумма недополученной прибыли посчитана нами весьма приблизительно, и она обязательно будет оспорена восточниками, что затянет вопрос с репарациями. Решать только вам. Но возможно стоит остановиться на …скажем так, более щадящем варианте.

— Хорошо, я посмотрю ваши расчеты, затягивать с этим не будем. И еще… господин Деранг, покажите мне весь список столичных домов, конфискованных в казну в последнее время. Мне нужно подобрать приличный дом где-то в старом городе и желательно рядом с Замком.

— Зачем он вам, Ваше Сиятельство?

— Для моих личных нужд, так что попрошу вас держать это в секрете…

…Мое вечернее появление на пороге подземной тюрьмы Замка оказалось неожиданностью для некоторых стражников. Двоих дебилов по наводке Хранителя я застиг прямо на месте преступления. Наивно решив, что начальство до утра теперь не появится, эти придурки вздумали заработать, выполнив пару личных поручений Гризельды Трагорен. Вот и тащили они сейчас корзину с женской одеждой, намереваясь доставить ее в особняк Трагоренов. Но столкнулись со нами на лестнице. Хорошо, что мы успели их перехватить.

— Стоять! Руки за спину, лицом к стене! — громко рявкнул я.

Эта команда мне и в прошлой жизни всегда удавалась, а здесь она и вовсе производит неизгладимое впечатление на местный народ. Стражники, испуганно побросав на ступеньки свое оружие и корзину, послушно вжались мордами в стенку.

— Куда идем? Что несем?

— Одна госпожа очень просила принести ей одежду из дома — начали оправдываться паразиты — ну, знаете …более подходящую для тюрьмы.

— И сколько эта добрая женщина пообещала вам за помощь?!

— Да, несколько серебрушек…

— Понятно. В допросную обоих. За Ресгом отправьте кого-нибудь, и капитана Нейтгарда позовите.

Сбледнувшие стражники послушно потопали вниз, то и дело испуганно оглядываясь на меня. Вот так. А если бы Хранитель не засек их шушуканье с мадам Трагорен? Так бы эти кретины и отнесли записку с ее распоряжениями, тщательно спрятанную в вещах.

— Кровь нести? — невинно интересуется Лем за моей спиной.

— Какую еще кровь?!

— Вы же сейчас их лично пытать будете?

— Пытать…? — подвис я, но быстро справился с изумлением — Это я могу! В гневе я вообще, что угодно могу натворить, вам ли не знать!

Лему бы все шутки шутить, а эти уроды за пару серебрушек готовы на все. Они и князя своего за тридцать серебряников продадут. Легко причем.

Прибегает встревоженный Нейтгард с парой своих головорезов. Начинается тщательный досмотр женских вещей. У его парней глаз наметан, они на Ведьмином перевале с утра до вечера торговые обозы шерстят. Естественно, записка вскоре находится. Как и ожидалось, камеристке приказано вынести из дома все деньги и драгоценности, а потом достать из тайника и уничтожить какие-то зелья. Куда ж в Минэе без запрещенки?!

Капитан забирает корзину с вещами, записку, и в сопровождении Клемса отправляется с обыском в особняк Главы Совета Гильдий. Перепуганных стражников, так и не дождавшихся пыток, закрывают на ночь в камере. А я, принимаюсь за чтение допросных листов семейства Трагорен, выданных мне Ресгом. Ничего интересного в них нет — сам Трагорен отрицает свое участие в покушении на меня, клянется Единым, что он ни сном, ни духом. Девица вообще строит из себя невинную овечку и всю вину сваливает на мать, а та изображает кающуюся Магдалину, заливаясь слезами раскаянья.

— Ресг, проверьте ка: а эта госпожа Трагорен есть в нашем замечательном списке клиентов казненного книготорговца?

— Да, есть. Я еще днем проверил.

— И что она говорит по этому поводу?

— Слезно уверяет, что это гнусная клевета.

— Да, конечно! И записку своей камеристке тоже не она написала. Ну, вот что прикажете с такими дурами делать, а? Не рубить же им головы на площади… Когда уже они поймут, что запрещенные амулеты и зелья смертельно опасны? И в первую очередь для них самих. Активирует какая-нибудь дура темный амулет, и все ее домочадцы превратятся в высохшие мумии. А мы потом будем гадать, откуда в столице неизвестная болезнь появилась.

Палач подходит к приоткрытой двери, выглядывает из нее и потом закрывает ее поплотнее. Останавливается рядом со мной в нерешительности. Видно, что Ресг волнуется и хочет сказать мне что-то важное.

— Ваше Сиятельство… я должен вам признаться, что знаю, кто привел Темных Лордов в Замок.

— Дайте угадаю… наш казненный книготорговец?

— Так вы знали?!

— Догадывался. И по чьему приказу он это сделал, тоже.

— Но …кто же тогда убил темных?!

Я смотрю на Ресга тяжелым долгим взглядом и молчу. Потом вздохнув, отвожу глаза.

— Забудьте об этом. Просто забудьте. Не нужно ворошить старое. Есть вещи, о которых лучше никому не знать. Мои отец и брат погибли, защищая родной Замок от Темных Лордов. Вот так все пусть и остается…

— Йен, тебя ожидает чиновник с Острова, говорит, что привез в Минэй официальное послание от Понтифика — с порога радует меня дядюшка.

Блин… Началось в колхозе утро! Теперь уже и позавтракать толком не получается. Ну, уж нет! Пока не поем, даже с места не сдвинусь. Иначе скоро ноги перестану таскать, и штаны начнут спадать. Всего четвертый день в столице, а уже чувствую себя загнанной лошадью.

— Пусть подождет. Интересно, что Понтифику от меня нужно…

— Вчера вечером, пока ты наводил ужас среди замковой стражи — ехидничает Фридрих — я тоже получил весточку от мессира Вергелиуса.

— А этот змей что хочет?

— Спрашивает, на какие уступки мы готовы пойти, чтобы сохранить нормальные отношения с Церковью и с Островом.

— Уступки?! Это он про что? Про присутствие инквизиторов в Минэе, или про те конфискованные дома?

— Про все сразу, наверное.

— Перебьется! О псах Понтифика даже и речи быть не может! А деньги от продажи домов будут обращены в доход княжества. Не хватало еще, чтобы эти жрецы расползлись по всему Минэю, как тараканы! Есть у них особняк за Храмом, вот пусть там все и живут.

— Йен, не горячись! Дома все-таки были куплены на деньги Храма, а не княжества — вступилась за Церковь София.

— Матушка, в первую очередь, это деньги прихожан, наших с вами подданных. А стоит нам вернуть Храму дома, как жрецы тут же начнут сдавать их в наем, набивая свою мошну. Войдут во вкус — их потом не остановишь, пока половину столицы скупят.

— И все же… подумай, Йен: стоит ли из-за этого ссориться с Островом?

Я недовольно фыркаю и утыкаюсь в тарелку. Мысленно я согласен с Софией: с Церковью шутить, конечно, не стоит. Но и соглашаться на любые их требования тоже глупо. Минэй им не проходной двор, а я не мальчик «чего изволите?».

— Чего еще этот гад от тебя хотел?

— А вот дальше я сам не совсем понял. Он просит меня присмотреться к твоему окружению, особенно к новым людям, приехавшим из других княжеств.

— О, как… Неужели Инквизитор узнал, что милорд Дианель здесь? Или это…

Догадка осеняет меня, и я быстро прикусываю свой язык. Источники! На Острове пытаются выяснить, кто пробудил источники под храмами древних богов. Наверняка они ничего знать не могут, но после микенского храма Айрана вполне обоснованно подозревают, что все это как-то связано со мной. Или же с кем-то из моего окружения. Надо срочно написать об этом магистру Альтусу.

— Так что мне ответить мессиру?

— Напусти пока туману. Напиши, что граница княжества по-прежнему закрыта даже для инквизиторов, а вот конфискацию домов можно будет обсудить, торг уместен. И пообещай ему внимательно приглядеться к чужакам. Мол, новых людей в Замке появилось слишком много — даже вся личная охрана князя состоит сплошь из наемников, среди которых нет ни одного минэйца. Упомяни, что я стал очень осторожным после нападения темных, никому не доверяю и всех подозреваю в измене и шпионаже. Он должен в это поверить.

Тихо тренькнул вестник, и я, отложив вилку, потянулся за ним. Ну, ни минуты покоя…

— Интересно гномы пляшут… — пробормотал я, вчитываясь в короткое послание Альтуса. Легок же наш рыжий магистр на помине! — а новости-то какие… Дорогие родственники, поздравляю вас! Через несколько дней к нам приедет новый Главный жрец Храма, некий грандмастер Илиус.

— Ну, вот все и прояснилось! — усмехнулся Фридрих — осталось только получить официальное подтверждение от Понтифика. Заканчиваем завтрак и идем в парадный зал.

Вот теперь точно нужно отписаться Альтусу и узнать у него, что гусь такой, этот Илиус…

…Посланником Аполлинариуса оказался чиновник из канцелярии Его Преосвященства — седоватый мужчина среднего возраста, мэтр Логрус. После взаимных приветствий и представлений, нашей семье были принесены соболезнования по поводу гибели князя и его наследника, а потом поздравления в связи с моим восшествием на трон. В конце речи мне был торжественно вручен тубус из тисненой золотом кожи, запечатанный личной печатью Понтифика.

Я принимаю его с показным почтением и осторожно взламываю печать. Вчитываюсь в текст на свитке и возбужденно вскакиваю с трона.

— Свершилось! — радостно кричу я, осеняя себя знаком Единого и потрясая в воздухе свитком — Его Святейшество окончательно простил Западный Эскел и назначил нам нового Главного жреца в Минейский Храм!

— Слава Отцу Небесному, заступнику нашему! — вторит мне София, и в отличие от меня радость ее вполне искренняя.

— Быстро позовите глашатая! — распоряжается Фридрих, изображая кипучую деятельность — Надо срочно объявить о милости Понтифика на всех площадях города. А вечером устроим в Храме благодарственный молебен в честь него.

— И сегодня же начнем подготовку к торжественной встрече грандмастера Илиуса — сияя благостью, распоряжаюсь я — украсим Храм, улицы и ворота, через которые грандмастер будет въезжать в Минэй. Радость-то какая для жителей Эскела!

Люди, присутствующие на встрече с посланником тут же подхватывают мои слова, и гулкое эхо разносит по залу их громкие восклицания. Мэтр Льюис ошарашено наблюдает за бурным проявлением радости семейством Тиссенов и их подданными. Не ожидал, видимо, от нас такого приступа религиозного экстаза. А что? Мы тут не какие-нибудь отступники, все сплошь верные сыны и дочери Церкви. Надеюсь, он потом в красках опишет Понтифику, какую бурю восторгов вызвало его послание.

— Ваше Сиятельство — тихо говорит мне мэтр — я еще должен передать вам на словах небольшое личное послание Его Высокопреосвященства.

— Я весь внимание… — мы с посланником отходим к окну. Даже интересно, о чем он мне еще поведает.

— Его Святейшество просил вас, князь, встретиться в крепости на Ведьмином перевале с мессиром Вергелиусом, он будет сопровождать грандмастера Илиуса до вашей границы. Для конфиденциального разговора — многозначительно добавляет мэтр Льюис.

Блин… Этого только мне не хватало! Что не день, то дивные новости…