Винтик для Смерти

Первый расчёт

Игорь бежал, не разбирая дороги, спотыкаясь о замшелые камни и мёрзлые кочки. Блокнот за пазухой жёг кожу, как раскалённый металл. В ушах стучало: «Координаты 58-Б. Вероятность 84 %». Он не знал, что такое «координаты 58-Б», но интуиция, обострённая страхом, вела его обратно к гаражам — к месту, где забрали Славку.

Он спрятался за углом кирпичного гаража, того самого, где видел Димку в день смерти дяди Коли. Отсюда был виден весь проулок. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Он судорожно открыл блокнот, листая страницы, пытаясь найти логику, ключ к этим чёртовым координатам.

И тут его взгляд упал на карту, нарисованную на форзаце. Это была не карта посёлка, а схема… вагончика Димки и прилегающей территории. С крестиками и номерами. И номер «58-Б» был обозначен прямо тут, в двадцати метрах от него — люк канализационного колодца, наполовину засыпанный мусором и снегом.

«Расчёт точки приложения… координаты 58-Б… вероятность несчастного случая — 84 %».

Несчастный случай. У люка.

Игорь прислонился к холодному кирпичу, пытаясь перевести дух. Значит, не просто видение. Димка мог их предсказывать. Вычислять. И сейчас здесь, у этого люка, должно что-то произойти. Кто-то должен пострадать. И Димка ушёл именно сюда, чтобы «зафиксировать» это или… организовать.

Он замер в ожидании, вцепившись в блокнот. Минуты тянулись мучительно медленно. Мороз пробирался под куртку. Снег снова начал сыпать мелкой, колючей крупой.

И тогда он увидел её. Пожилая женщина, баба Валя из соседнего подъезда, шла по проулку, тяжело переставляя валенки. В руках она несла сетку с пустыми бутылками — видимо, несла сдавать. Её путь лежал как раз мимо того самого люка.

Игорь замер. Это она? Жертва? Она поскользнётся, ударится, возможно сломает бедро на льду? Он сжал кулаки. Нет. Не в этот раз. Он не будет стоять в стороне. Он знает «координаты». Он знает «вероятность». Он сможет её предупредить. Аккуратно. Без паники.

Он сделал шаг из-за укрытия, чтобы окликнуть её. Но в этот момент с другой стороны проулка послышался громкий, радостный лай. Из-за гаражей вылетел огромный, лохматый пёс по кличке Барбос и помчался к бабе Вале, виляя хвостом.

Старушка улыбнулась, отшатнулась от него, делая шаг в сторону. Прямо к краю люка.

Игорь увидел всё, как в замедленной съёмке. Её нога наступает на припорошенный снегом кусок фанеры, прикрывавший часть зияющей дыры. Фанера с треском проваливается. Баба Валя с криком теряет равновесие и падает, бутылки с грохотом разбиваются о асфальт.

Игорь уже бежал к ней, забыв обо всём. Он подскочил, помог ей подняться. Она была вся в снегу, испуганная, но, кажется, целая.

— Ой, сынок, спасибо… — запричитала она, хватаясь за него. — Чуть я не рухнула туда… Нога подвернулась…

Она отряхнулась, поблагодарила его ещё раз и, ковыляя, пошла дальше, ругая вполголоса коммунальщиков и собак.

Игорь стоял над зияющим люком, тяжело дыша. У него получилось. Он не предупредил, но он помог. Он изменил исход. Баланс не нарушился. Никто не пострадал.

Чувство гордости, острое и опьяняющее, ударило в голову. Он посмотрел на блокнот в своей руке. Он может это делать! Он может понимать систему и действовать тоньше, чем Димка с его тупыми «компенсациями»!

Он повернулся, чтобы идти домой, и его взгляд упал на землю. Среди осколков бутылок, разбросанных падением, темнело пятно. Не стекла. Что-то другое. Что-то густое и липкое.

Игорь наклонился. Это была банка с тёмно-бордовым вареньем. Она, видимо, была в сетке и разбилась при падении. И по снегу от неё тянулся густой, сладкий след.

А из-за дальнего гаража, привлечённая запахом, уже выходила худая, бездомная собака. Она жадно принялась вылизывать варенье со снега.

Игорь фыркнул. Идиотка, баба Валя. Тащит сдавать варенье в банке. Он уже хотел отойти, как вдруг заметил нечто, заставившее его кровь похолодеть.

Воздух вокруг собаки замерцал.

Тот самый, ненавистный, искажающий всё маревом зной. И сквозь него Игорь увидел… Увидел ту же самую собаку, лежащую на боку в судорогах, с пеной у рта. И рядом — ту самую разбитую банку из-под варенья, на этикетке которой он теперь разглядел крупную надпись: «Варенье из бузины. Только после кипячения!»

Баба Валя варила самогон. И использовала для браги бузину, ядовитую в сыром виде. И банка с остатками ядовитого варева пошла на сдачу.

Игорь бросился к собаке с криком: «Нет! Нельзя!» Но было поздно. Животное уже успело нализаться сладкого снега. Оно посмотрело на Игоря стеклянными, невидящими глазами, судорожно дернулось и затихло.

Он стоял над маленьким, худым трупом, и его трясло. Он спас бабу Валю от перелома. И этим обрёк на мучительную смерть бездомное животное, которое просто было голодно.

Это и была та самая «компенсация». Та сама «вероятность 84 %». Несчастный случай не был отменён. Он был перенаправлен. Сломанная нога старушки стоила жизни собаке. По чьей-то чудовищной бухгалтерии, это и был баланс.

Из-за угла, не спеша, вышел Димка. В руках у него был блокнот, почти идентичный украденному. Он подошёл к мёртвой собаке, наклонился, потыкал в неё карандашом. Потом что-то записал.

Затем он поднял глаза на Игоря. В его взгляде не было ни злорадства, ни гнева. Лишь усталое, профессиональное раздражение, с которым смотрят на нерадивого стажёра, снова накосячившего с важным документом.

— Неудачный эксперимент, Игорь, — произнес он спокойно. — Энергозатраты на коррекцию оказались выше планируемых. Дисбаланс лишь усугубился. Теперь придётся рассчитывать новую точку приложения. С более высоким коэффициентом.

Он посмотрел на Игоря так, будто видел его насквозь. Видел блокнот за его пазухой.

— Думаешь, украл карту? — Димка слабо улыбнулся. — Я тебе её подарил. Хотел посмотреть, что ты будешь делать с ключом, когда он окажется у тебя в руках. Оказалось — ничего толкового.

Он развернулся и пошёл прочь, оставив Игоря наедине с мёртвой собакой, ядовитым вареньем и страшным, окончательным пониманием.

Он не игрок. Он — лабораторная крыса в лабиринте, все повороты в котором были давно расчерчены его надзирателем. Его бунт, его попытка понять — всё это было частью плана. Частью эксперимента.

Игорь медленно опустился на корточки перед мёртвой собакой. Он спас старуху. Он убил пса. Он нарушил баланс еще сильнее.

Он был не решением проблемы. Он был её причиной.

И где-то в посёлке уже зрела новая беда. С «высоким коэффициентом». И виной ей был он.