Видеоблог вампира

Глава 6

– Как – отказал? – я был в шоке.

– Мама сказала, что это неформат. – Катин голос звучал расстроенно.

– Это продюсер сказал?! – растерянность постепенно заменялась злостью.

– Да.

– Он все прочитал?! Как это было? Расскажи подробно, что мама сказала?! – я перешел на крик.

– Успокойся, пожалуйста, и не кричи на меня.

– Да, прости, прости. Я не на тебя кричу. Прости.

– Передаю все, что сказала мама. Значит, она пришла к нему в кабинет. Дала флешку, он при ней прочитал все, все семь текстов, и сказал, что такое им не подходит. Мама спросила почему, неужели нельзя как-то это использовать? Он ответил, что их агентство – это коммерческая структура и все, что они выпускают, должно приносить деньги и работать на массы. Твои тексты не массовые. И у них есть текстовики и исполнители, они не искали себе поэта. Тебя рассмотрели только по просьбе мамы.

– Да. Я очень ей благодарен. Я понимаю, она пыталась помочь.

– Кстати, там у них есть одна девка, самая раскрученная. Мама сказала, что, может, тебе попробовать делать что-то типа как она, не помню, как же ее зовут, имя дурацкое, мужское… сейчас вертится на языке…

– Боря Гузова?

– Да! Вот она у них почти все тексты пишет, он сказал, что надо что-то типа такого. Послушай как-нибудь ее, может, тоже получится, но уже, наверно, не в этом агентстве.

– Катя, мне надо пойти прогуляться, или я сейчас разнесу тут все к хренам, – произнес я, пытаясь держать себя в руках.

В этот неудачный момент в дверь позвонили. Стоя и смотря на Катю, я не спешил открывать. Пусть проваливают ублюдки, кто бы там ни был. Но звонок не унимался. Противное дребезжание колебало воздух, а вместе с ним и барабанные перепонки. В конце концов моя психика тоже начала колебаться. Я подскочил к двери, рывком повернул замок и распахнул ее.

– Привет еще раз, – произнес Кешка.

– Что тебе?! – прикрикнул я.

– Оу… – Видно было, что он немного растерялся от такого приема.

– Говори, что надо, только быстрее, я спешу, – протараторил я.

Сосед был одет не по погоде и во все черное: осенний плащ до колен, брюки и туфли. Возможно, и рубашка тоже черная, но ее не было видно. За ним на дороге стоял заведенный автомобиль. Я почему-то подумал, что он вышел из него.

– У меня тут… мать умерла, – произнес он и опустил глаза.

– Мне очень жаль, – сказал я без эмоций.

Честно говоря, плевать я хотел на его мать. Умерла и умерла, я-то тут при чем? Своих проблем гора. У него мать умерла, а у меня надежда на продвижение.

– Можно зайду? Я хотел поговорить, – сказал он, все так же глядя в пол.

– Может, вечером? – предложил я.

– Федь, – сказала Катя, – у человека горе. Пусть зайдет.

Я отодвинулся в сторону, и Кеша прошел в гостиную. Оказавшись возле Кати, он вытащил из-под плаща ружье с обрезанным стволом и приставил к животу девушки. Другой рукой он схватил ее за плечо.

– Ай! Ты чего! Что происходит?! – она попыталась вырваться.

– Стой, или пристрелю, – сказал он Кате, – а ты, Федя, на диван сядь. Дверь не трогай!

Я понял, что он не шутит, и все это из-за того случая на овощебазе. Он узнал меня и пришел… понятия не имею, что ему надо. Я молча сделал, как он сказал. Сел и уставился на него вопросительным взглядом, мол, я тебя слушаю, дорогой соседушка.

– Федя, – произнесла Катя дрожащим голосом, – это розыгрыш?

– Нет, Катюш.

В это время в дом зашли еще два человека, лиц которых я не знал. Один мужчина держал в руках топор, а второй какое-то подобие пистолета. Может, травматический, а может, настоящий боевой, я не разбираюсь. Захлопнув входную дверь, они встали возле Кеши и Кати как раз напротив меня.

– Катя, все в порядке, стой молча и делай все, что они скажут, – я попытался упокоить девушку.

– Зашторь окно, – приказал Кеша одному из своих подельников, – а ты, Федька, слушай внимательно.

Если бы не она, лежали бы эти три идиота уже в луже крови.

– У нас со Степанычем был небольшой бизнес. Степаныч – это тот охранник, дедок. Отгружал он нам овощи за копейки, а мы потом продавали их на рынок. И знаешь, недавно вдруг не стало Степаныча.

– Слыхал. В новостях видел, – сказал я, разглядывая мужчин.

Худые все какие-то. Мало крови будет, жаль.

– Той ночью, когда мы зашли в домик охраны, я и пара моих ребят видели странное существо в темноте. Оно впилось в горло охраннику, а потом, когда увидело нас, бросилось бежать. Я отчетливо запомнил эту морду с торчащими клыками и кровавым ртом. И знаешь, что самое странное?

– Нет. Не знаю, – недовольно произнес я.

– Я полез в интернет искать информацию о вампирах, и мне поиск выдал небольшой канальчик с роликами, якобы от вампира.

Я молча смотрел на Кешу.

– Да уж, герой этих видео утверждал, что он вампир, и рассказывал про свою жизнь.

– Интересно, наверно. Я посмотрю вечером, – сказал я и улыбнулся.

– Жаль только, что вампир наш в маске снимает. Но вот голос, голос чертовски похож на твой.

– Мало ли голосов, похожих на мой.

– Это еще не все. Снимает он на фоне бетонной стены. Хороший фон, вычислить место съемки сложно. Но вот… есть у него в видео на стене в углу трещина буквой М, и у буквы этой левая палочка чуть длиннее и загибается в сторону.

– Палочка? Что ты порешь?

– Мы с бригадой отделку делали в этом доме, для прошлых жильцов. Ты этого, конечно, не знал. Бухали мы как-то в подвале твоем. Васька нажрался и поспорил, что сможет головой бетон вмять. Что в армии он блоки ломал о голову, кирпичи и бутылки. Мы его пытались удержать. Но там такой локомотив двухметровый. Короче, подошел он к стене и как дал по ней лбом. Потом еще раз, потом еще. Уже у него кровь течет с головы, а стене все нипочем. Тогда он психанул, схватил кувалду и с размаху как лупанул по ней, так что осталась эта трещина в виде буквы М. Мы решили, что да и хрен с ней, и не стали заделывать.

– А ваш Васька умен, ничего не скажешь.

– Голос на видео твой. Отпечаток на стене, как у тебя в подвале. Человек, который сосал кровь охранника, был очень похож на тебя, я скажу больше! Я уверен, что видел именно твое лицо. Люди в районе пропадают, и это, скорее всего, тоже твоих рук дело.

– Федя, о чем он говорит? – спросила Катя.

– Любимая, я позже объясню, когда эти товарищи уйдут.

Я понимал, что из моего дома им уже нет выхода. Обескровленные, они останутся разлагаться под полом в под- вале.

– Пойдем, сравним трещину на видео и на стене?

– Давай к делу. Что ты хочешь от меня?

– У меня, у Сереги и Костика СПИД. Я давно болею и чувствую, что дни мои подходят к концу. Ты обратишь нас в себе подобных. Вот и все дела к тебе.

– Что сделать? – я рассмеялся чуть ли не на всю гостиную. – Ну, вы, клоуны, даете! – Я аж прослезился – Прям так и вижу заголовки в новостях «Вампир лечит от смертельных болезней» и очередь ко мне со всего мира. А потом все заканчивается тем, что все люди земли становятся вампирами! Класс!

– Федя, какие еще вампиры? – а вот Кате было не до смеха.

– Ты зря смеешься, пацанчик, – произнес один из товарищей Кеши. Тот, что стоял с топором.

– Пацанчик? Я старше тебя минимум на сотню лет, хрен ты лысый, – я немного успокоился. Уж чего-чего, а такого от налетчиков я не ожидал.

– Нам нечего терять, – сказал Кеша.

– Как это нечего? Есть чего. Драгоценные дни вашей жизни, которые можно было провести с близкими. Вместо этого вы врываетесь сюда и угрожаете мне и моей девушке. Вы умрете. Сегодня же.

– Санька, – сказал Кеша, – связывай.

Санька положил топор на стол и вытащил из сумки, висящей у него на плече, несколько металлических хомутов.

– Если будешь сопротивляться, Катя получит дробью в живот. Скорее всего, она умрет в страшных муках. Мы все этого, конечно же, не хотим.

Я выполнил все их требования – встал, повернулся, свел руки за спиной. Хомуты затянулись на моих запястьях с такой силой, что остановили бы циркуляцию крови, если б она циркулировала. Осмотрев свои оковы, я понял, что снять их теперь можно только кусачками. Кусачки имелись в подвале. Может, не стоило давать себя связывать, но рисковать Катей я не был готов. В конце концов, просто так убивать они ее не собираются. Выжду момент и прикончу ублюдков. Хомуты им не помогут.

– Федя, я сплю? – сказала Катя. – Я под наркотиками? У меня слуховые и тактильные галлюцинации? Если нет, то какого черта вы несете?! Какие еще вампиры?!

– Катя, просто стой молча. Я даю слово, сегодня расскажу тебе всю правду.

– Стоять молча?!

Скованный по рукам и ногам, я сел на диван. Санька выложил на стол чеснок, колья, очевидно осиновые, и тюбик с водой. Как я понял, вода святая. Это уже не очень хорошо.

– Придется тебе пойти на уступки, – сказал Кеша.

Санька взял топор и подошел ко мне.

– Ребят, я понятия не имею, как обращать людей в вампиров.

– Да? Саш, рубани-ка, – произнес Кеша.

Топор вонзился мне в колено, расколов чашечку пополам. Санька замахнулся и нанес еще один удар, но попал по ляжке. Лезвие вошло в плоть на несколько сантиметров, разрезав джинсы. Рывком он вытащил топор и замахнулся в третий раз. Поерзав руками за спиной, я понял, что из хомутов так просто не освободиться.

– Так не получится, – произнес я, не обращая внимания на потуги Саньки.

– Саш, погоди, – сказал Кеша.

Кости колена тут же начали собираться в прежнее состояние, а рана на ляжке стянулась. Конечно же, мои мучители не могли этого видеть. Кешка ни на секунду не отводил ствол от Кати. Как только он это сделает, он умрет.

– Почему ты не хочешь помочь нам? – спросил Кеша. – Какая тебе разница? Обрати нас, и мы исчезнем навсегда.

– Все верно. Мне нет смысла не обращать вас.

– Так в чем проблема?

– Я уже сказал, я понятия не имею, как это делать.

– Я не верю.

– Кого это волнует?

– Ты начинаешь меня злить, Федя.

– Кого это волнует? – я улыбнулся уголком рта.

– Костик, давай водички.

Костик взял флакон воды, отвинтил крышку и вылил содержимое мне за шиворот. Боль растеклась по спине, но я, стиснув зубы и изогнувшись колесом, терпел ужасное жжение, не проронив ни слова. Если б не Катя, я моментально бы освободил руки, разорвав свои запястья железным хомутом, и вскоре трое мужчин лежали бы у меня в подвале, еще живые, с переломанными костями рук и ног, с выдавленными глазами, и умирали бы от жажды! Так и сделаю! Еще и яйца раздавлю! Или вырву. Нет, раздавить больнее. Злость кипела во мне вместе с кожей на спине, а трое экзекуторов с интересом наблюдали.

– Надо было больше воды брать, – сказал Санька.

– Федя, скоро мы проверим теорию осиновых колов. Если все так, как описано в легендах о вашем виде, то сегодня ты умрешь. А вскоре, может даже в этом году, умрем и мы.

– Сделай, что они хотят! – предложила Катя. Только сейчас я заметил, что она плачет.

– Кеша, мы же прекрасно общались. почему ты не подошел поговорить культурно? – спросил я, не обращая внимания на девушку. Сколько раз просить ее стоять молча?! Нашлась советчица.

– Ты шутишь? Где гарантии, что ты не убил бы меня как ненужного свидетеля?

– Зато теперь я убью тебя, можешь не сомневаться.

– На тебя подействовала святая вода. Значит, и кол сработает. Но не волнуйся, нам не нужна твоя смерть. Пока.

– Пока.

– Что?

– Вы уже уходите?

– Чего?

– Ты сказал «пока», я подумал, что вы одумались и уходите, придурки чертовы! – Не в силах терпеть накипевшую агрессию, я заорал, оскалив клыки: – Я вырву вам глаза и переломаю каждую косточку в теле и начну с пальцев! У вас есть один шанс избежать мучительной смерти – пустить себе пули в головы прямо сейчас! Вам не уйти! От меня нет спасения! Если вы убьете ее, вы сдохнете следом. Если вы не убьете ее, вы тоже сдохнете! Вы сдохли еще тогда, когда в ваши тупые головушки пришла идея зайти ко мне вот так с пушками и начать тут творить беспредел! В моем доме! Теперь у вас нет вариантов! Я буду пытать вас, долго, очень долго!

– Ребят, – сказал Кеша, – посадите-ка девочку на конфорку и включите на девятку. Как раньше ведьм жарили. Повторим процесс.

– Что? – Катя снова попыталась высвободить предплечье из жилистых пальцев Кеши.

Сашка и Костик схватили девушку и поволокли на кухню.

– Федя! Что ты говоришь! Пожалуйста, не спорь с ними!

– Хорошо! – крикнул я. – Хорошо… хорошо.

Тут же мужчины обернулись на меня.

– Хорошо, я обращу вас.

– Сажайте ее на плиту. Если он врет, включайте, – приказал Кеша.

Его подельники продолжить волочь Катю к плите.

– Федя! Ну что ж такое-то! Перестаньте! – закричала она, брыкаясь в их руках.

Кеша дождался, пока девушку усадят на конфорку, и подошел ко мне.

– Если со мной что-то случится, – сказал он своим компаньонам, не сводя с меня глаз, – жарьте ее до смерти, а потом ему кол в сердце.

– Все будет хорошо. Никто не умрет, – сказал я, пытаясь совладать с эмоциями, – но мне придется укусить тебя.

– Не проблема.

– Тебе будет больно, и твои ребята могут неправильно понять ситуацию и навредить Кате.

– А ты опиши, что должно происходить, – предложил Кеша.

– Я должен напиться твоей крови. Выпить примерно половину. После чего ты, скорее всего, потеряешь сознание. В ясность ума ты вернешься уже вампиром.

– Все так просто?

– Да, все так просто. Я уже обращал людей в вампиров несколько раз.

– А куда кусать надо? – спросил Кеша.

– В горло, куда же еще, – уверенно произнес я.

– Почему именно в горло? Какая разница, откуда кровь сосать?

Вот же противный человек. Докопался со своими вопросами. Я ведь понятия не имею, что несу!

– Потому что… – я задумался на несколько секунд, – потому что меня так обратили, и я так же обращал людей. Как это устроено на физическом уровне, я не знаю. Я могу попробовать выпить твою кровь как-то иначе, но тогда я не даю гарантий, что ты обратишься.

– Семеныча на овощебазе ты грыз в шею, и что-то он не обратился в вампира, а лежит, отдыхает в морге сейчас, – недоверчиво произнес Кеша.

– Семеныча твоего я сначала убил, а потом пил, – парировал я.

Тут мне пришло в голову гениальное вранье! И я приступил исполнять:

– Ладно! Ладно! Хорошо… я все расскажу, как оно есть. Черт с вами. Я могу обращать людей в вампиров. Я делал это много раз.

– Ну вот, молодец, так и надо было сразу.

– Сразу я не мог. Просто у нас есть кодекс вампиров. Мы даем клятву не обращать кого попало.

– Да? Это значит, и нам надо будет клятву давать? – спросил Кеша.

Зачем я ляпнул про клятву? Ох… ложь когда-нибудь погубит меня.

– Вы, наверно, можете ее не давать, я вроде как вас обращу неофициально.

– А у нас потом проблем не будет с вашим руководством вампирским из-за этой клятвы? Может, мы ее дадим? Я могу на чем угодно поклясться.

– Нет, это не самый страшный грех. Да и клятва – это долгий и сложный ритуал. Вам не надо по этому поводу переживать. Это моя забота будет, если что.

– Да? Ну ладно. А почему кусать надо именно в шею? Ты так и не ответил.

– Если я хочу поесть, я убиваю человека, а потом пью кровь. Если я хочу обратить человека в вампира, я выпиваю половину крови, не убивая.

– Ага, – Кеша кивнул, глядя мне в глаза.

– Ага, – я кивнул ему в ответ.

– Выпить половину крови.

– Да, половину.

– И клятва есть у вас.

– Все клянутся, если хотят потом быть… ну, в клане. В смысле быть настоящими…

– Ребята! – крикнул Кешка. – Включайте плиту.

Я увидел, как Санька повернул рукоятку на максимум, а тот второй, как его там… Костик, обхватил Катю, пытаясь удержать верхом на плите. Саня вцепился ей в ноги, помогая товарищу держать паникующую девушку.

– У тебя есть примерно двадцать секунд сказать мне правду, прежде чем она начнет орать от боли! – Кешка навел на меня обрез. – Говори, сука, или твоя шмара сдохнет! Мы ее зажарим живьем! Ты нас за лохов держишь?! Ты думаешь, я дерьмо твое не распознаю?! Тварина ты такая! – он ткнул мне дулом в лицо. – Я до тюряги в ФСБ работал! Я таких, как ты, клоунов повидал знаешь сколько?! Ты даже представить не можешь, сколько раз ты сейчас обосрался, рассказывая мне свои небылицы! Вампиришка поганый! Десять секунд у тебя уже осталось! Я жду правды!

– Федя, я не могу! Горит! – завопила Катя.

Я вырвал руку из хомута, лишившись большого пальца и части кисти. Металлические оковы с легкостью срезали плоть. В полете я почувствовал, как моя голова откинулась назад с неимоверной скоростью. Хруст шеи – следующее, что я услышал после выстрела. Но траекторию мою залп дроби сместить уже не мог. Я завалился на Кешку, сбив его с ног. Дробинка в правом глазу мешала видеть его лицо, с каждой секундой превращающееся в кровавое месиво. Благо второй глаз остался целым, и я наслаждался процессом, отдавшись неукротимой ярости, обуявшей меня.

Катин крик заставил поднять голову, но было поздно. Санька вонзил осиновый кол мне в спину. Я вскочил и махнул левой, целой рукой так, что голова Саньки повернулась, зайдя подбородком за правое плечо. Мне показалось, что я свернул ему шею. Обмякнув, он рухнул на пол.

Кинув взгляд на кухню, я увидел, что девушка сидит на полу. Костик держит пистолет возле ее виска, обхватив другой рукой Катю за шею.

– Я не могу обратить вас в себе подобных, – сказал я, медленно приближаясь к Костику.

– Стой там! – закричал он.

– Пусти себе пулю в голову, – сказал я, изо всех сил пытаясь сохранить спокойствие.

– Что?! – дрожащим голосом прокричал Костик.

Катя взвыла, сжав руками платье.

– Не трогай! Больно! – она пыталась завалиться на бок, но Костик не давал ей этого сделать.

– Я не могу умереть. Мне плевать на ваше оружие. Если ты пустишь сейчас себе пулю в голову, ты избежишь мучений. Иначе я свяжу тебя и начну срезать мясо с твоих костей! Я буду резать тебя много дней. Выбирай – убить себя быстро пулей сейчас или испытать невообразимую боль в течение следующей недели и все равно подохнуть! Мне плевать на телку! Я живу с ней всего второй день! Я вампир! Я убийца! – С каждой фразой я на шаг приближался к ним. – Я пожираю людей каждый день! Мне плевать на весь ваш род людской, понимаешь?! Я даю тебе десять секунд, чтоб убить себя!

– Стой там! – закричал он и направил пистолет на меня. Его рука тряслась. – Стой там! Я не хочу так! Просто дай я уйду! Он сказал, что ты вылечишь меня! – парень заплакал.

Катя завалилась на бок, держась руками за свой зад. Эта сука пыталась изжарить мою девушку на плите, а теперь ноет тут. Тварь позорная. Уж лучше вампиром сдохнуть и в аду гореть вечность, чем таким говном земную жизнь прожить!

– Хорошо, – сказал я, – вали отсюда! И если я узнаю, что ты выдал меня, я найду тебя! Найду и разорву!

– Я просто уйду, – дрожащим голосом произнес Костик, – просто уйду.

Он бросил ствол на пол.

– Вот, я просто уйду. Просто уйду.

Костик встал с пола и направился к выходу.

– Я просто уйду, просто я уйду, пожалуйста, прошу. – Он поднял руки, медленно шагая по линолеуму.

Я настиг его возле дивана. Завалил на живот и сел сверху на спину. Перед тем как свернуть шею, я поломал ему пальцы и выдавил глаза. Я наслаждался визгом, хрюканьем и просьбами перестать. Остановиться! Мне было плевать, что нас могут услышать, что полиция может нагрянуть на выстрелы, что на улице, возможно, поджидают еще люди Кеши. Я, сидя на спине Костика, ломал пальцы этому уроду и радовался каждому хрусту! А потом схватил за лицо и со всей силы дернул голову на себя, так, что затылок соприкоснулся с его спиной. Крики стихли. Я подобрал с дивана оторванный палец и прилепил его обратно, он тут же врос в кисть, но пару часов его лучше не трогать.

– Ты как? – я подошел к Кате.

– Зад горит, – сказала она, стиснув зубы.

Девушка лежала на боку возле плиты. Я выключил конфорку и сел рядом с Катей.

– Покажи, что у тебя там, – сказал я и задрал ей платье.

Девушка медленно встала на колени, повернулась ко мне спиной и нагнулась вперед, опершись на локти. Когда я аккуратно стянул сожженные трусы, Катя вскрикнула.

– Осторожнее! – девушка тяжело дышала. – Что там у меня? Все плохо? Жопа цела?!

– Половые органы целы, а вот булки обожжены, – произнес я, рассматривая Катю в таком вот интересном ракурсе. – Немного кожа слезла, но, я думаю, заживет.

Катя снова легла на бок. Я попытался дотянуться до деревянного кола, торчащего из моей спины, но никак не выходило ухватиться за него.

– Помоги вытащить, – сказал я, – в спине у меня торчит, потрогай. Вот, да. Тяни.

– Тебе не больно? – она удивилась, схватившись за кол.

– Нет. Дергай.

Девушка со второго рывка вытащила инородный предмет из моей спины.

– Катя, ты, наверно, уже успела догадаться, что я не совсем обычный. – Я оперся спиной на плиту и вытянул ноги. Девушка лежала возле меня на боку.

– Да уж не дура, – недовольно произнесла Катя.

– И?

– Что «и»?

– Ну, ты только что поняла, что твой муж… будущий муж – вампир.

– В моей жизни и не такое дерьмо случалось.

– То есть…

– То есть не волнуйся. Я не собираюсь бросать тебя. Вампир и вампир. – Катя легла на живот и оголила обгоревшую задницу.

– Так легче, – произнесла она, – меньше щиплет.

– Я убийца. Сегодня я убил троих.

– Некоторые люди не заслуживают жизни.

– Я убивал и невиновных.

– Ради пищи?

– Да.

– Лев тоже убивает ради пищи.

– Неплохое оправдание.

– Федя, как ты стал вампиром?

– Меня превратил другой вампир.

– Ты тоже так можешь?

– Нет. Я честно не знаю, как это делается.

– Жаль. Я бы так хотела…

– Да, я бы тоже.

– Ну а тебя как превратили?

– Это долгая история. Укусили и превратили.

– Ну расскажи, как это случилось?

– Да чего там рассказывать, впился в шею, я потерял сознание, очнулся вампиром.

– Кто впился? Как? Ты дома был или шел по улице? А что почувствовал, когда пришел в сознание? Ты видел лицо вампира того? Расскажи! Пожалуйста!

– Я был в лесу. Со мной были еще люди. Он выскочил и убил их, а меня превратил.

– Почему? Чего ты недоговариваешь? Я из тебя каждое слово тяну.

– Потому, что мне неприятно это вспоминать.

– Вспоминать, как тебя укусили? Я не отстану, Федя. Выкладывай все как есть.

– У меня были конфликты с местными и…

– Тебя били?

– Ну, скорее не били, а мы дрались, но в итоге меня, да, били. В общем, были конфликты с местными еще с детства. Много чего произошло за мои тридцать пять лет, что я был человеком. В тот случай они меня отволокли в лес и решили, как бы сказать помягче, надругаться. Опустить.

– Надругаться?!

– Там публика жила не совсем приятная, не то что в наше время. Сейчас все как-то цивильней стало.

– Что ты такого натворил, что тебя собирались опустить?

– Если коротко, то я свидетельствовал против главаря местной банды. Хотя этих жалких придурков и бандой назвать сложно. Просто беспредельщики. Одного из них посадили. Димка его звали. Друзья этого Димки меня в лес затащили и собирались уже… ну ты поняла.

– И что дальше?

– А у нас за год, наверно, до этого стали люди пропадать. То в нашей деревне, то в соседних. У нас несколько человек исчезли. Ну лежу я на животе, они уже с меня штаны стянули, и дальше рев, крик, кровь. Я только успел понять, что кто-то залез на меня. Лица я не разглядел. Помню, что впился в шею. Я орал, пытался его скинуть, но он был слишком силен. Когда я очнулся, то… нога зажила.

– Нога?

– Да, у меня были проблемы с коленом. Неважно. В общем, я пришел домой, и выяснилось, что меня не было три дня.

– Ты пролежал без сознания три дня?

– Похоже на то.

– А дальше?

– Дальше я открыл в себе кучу новых способностей и одну потребность.

– Кровь.

– Да.

– А как это было? Что ты почувствовал?

– Кать, «что, что?». Я, думаешь, помню прямо так отчетливо все, что я там чувствовал? Был в шоке, сначала не понимал, что делать, потом свыкся, освоился, я уже не помню подробностей. Точнее, подробности помню, но вот что и в какой момент я чувствовал, я тебе уже не скажу. Помню первую охоту, напал на мужика какого-то в поле. Потом продал дом за какие-то копейки, ограбил караван, помню, купил жилье в городе недорогое. Потом куда-то переехал, потом снова переехал. Мне кажется, раз пятьдесят я менял место жительства. Не знаю, что тебе еще рассказать.

– А тот вампир не появлялся?

– Нет.

Я встал с пола и осмотрел гостиную. Кешка лежал на спине возле моего любимого дивана, раскинув руки в стороны. От его разбитой головы растеклась лужа крови, будто красный нимб. Неподалеку на животе распростерлось тело Саньки. Кстати, он мог быть еще жив! Но это я исправлю в ближайшие минуты. Третий бедолага, чья смерть оказалась самой мучительной, валялся в проходе между гостиной и кухней, практически возле нас.

– Надо убрать тела.

– Я так понимаю, у тебя есть отработанная схема избавления от трупов?

– Да.

– Это хорошо. И куда ты их… как бы это сказать, складываешь?

– Они все под нашим полом.

– Что?!

– Не все, но многие.

– Очень смешно.

– Я серьезно.

– Ты хочешь сказать, что мы живем фактически над кладбищем?!

Меня сильно удивила реакция Кати. Сначала она легко приняла то, что я монстр и что я, по сути, ем людей. Но потом устроила мне небольшую взбучку из-за захоронений под домом: «Не мог в другом месте закапывать?!», «Привел меня жить на кладбище?!», «Как я спать буду, понимая, что под нами куча трупов?!».

Мы чуть не умерли, но я был счастлив. Просто камень с души. Теперь не надо скрывать от нее правду.

Как я и предполагал, Сашка оказался жив. Он начал приходить в сознание, когда я стаскивал его по лестнице в подвал. Этот ублюдок держал Катю на включенной плите. Он заслужил мучительной смерти. Но я решил, что хватит на сегодня боли, и свернул ему шею. Когда встретимся с ним в аду, пусть скажет спасибо за быструю кончину.

Двенадцать дробинок насчитал в своем лице. Выковырял их ножом минут за десять. Катя помогла убраться в доме. Я, не знаю в какой раз, разобрал этот чертов пол и закинул туда тела. Перед этим слил кровь, обеспечив себе еды еще на три недели. Катя вымыла гостиную. Все это время она задавала вопросы. Мы болтали, перекрикиваясь через открытую дверь в подвал. Я выложил ей практически всю информацию о своей жизни. Закончив свою часть работы быстрее, я помог девушке разобраться с грязным линолеумом. Потом сбегал в аптеку и купил мазь против ожогов для Катиных ягодиц. От ожогов святой водой, к сожалению, лекарства не существует. На улицу пришлось надеть балахон с капюшоном и солнцезащитные очки, чтоб хоть как-то скрыть продырявленную рожу.

– Я тут вдруг понял, что у нас могут возникнуть проблемы, – сказал я и завалился на диван.

– Какие?

– Эти придурки могли сообщить кому-нибудь о том, куда и зачем они идут.

– И что нам делать?

– Если эта история получит продолжение, с полицией или дружками Кешки, нам придется уехать.

– Куда уехать? А мама?

– У меня есть недвижимость в разных частях мира и деньги. Куча денег. Очень много денег.

– И ты до сих пор периодически переезжаешь?

– Да, но тут я задержался надолго. Чуть больше трех лет. Раньше было проще. Я мог долго таскать стариков из соседних деревень и городков и оставаться незамеченным. Сейчас, в эру технологий, спутников, камер, интернета, стало сложнее, но как-то кручусь.

– Я-то готова уехать, если прижмет, меня, кроме мамы, ничего не держит, но я не могу ее бросить.

– С мамой что-нибудь придумаем. Можно снять ей жилье неподалеку от нового дома. Но, знаешь, это я так пока, просто на всякий случай говорю.

– Я понимаю.

– Мы пока не собираемся уезжать.

– А как мы сможем уехать, если нас начнут искать?

– На машине, пешком, бегом. Не знаю. Меня уже лет пятьдесят никто не искал. Как все это будет выглядеть в наши дни, я понятия не имею.

– Ясно. У нас нет плана, если нас вычислят.

– Не нас, а меня, ты пока ничего плохого не сделала.

– Это не важно, я покрывала тебя и помогла скрыть улики, значит, я сообщник.

– Не волнуйся, я еще подумаю над путями отхода.